Архитектурный памятник как исторический источник

Н. Н. Воронин

"Архитектура - тоже летопись мира, она говорит тогда, когда уже молчат и песни и предания и когда уже ничто не говорит о погибшем народе".

Н.В. Гоголь. Арабески

"...Искусство со стороны своего содержания есть выражение исторической жизни народа..."

В.Г. Белинский

В процессе роста и расширения археологических исследований в нашей стране, с накоплением огромного количества новых археологических материалов перед советскими археологами остро встают неотложные теоретические вопросы: о познавательной значимости того или иного археологического источника в решении исторических задач, о путях и методах "критики источника", о методах и путях реконструкции того или иного памятника, о его месте в ряду других материалов, позволяющих восстанавливать картину исторического развития данного общества, и т. д., и т. п. Иными словами, ставится вопрос о теоретических основах нашей исследовательской работы, разработке археологической методологии на базе марксистско-ленинской теории. Все эти вопросы, имеющие общее значение для всех разделов советской археологии, почти не подвергались широкому коллективному обсуждению; они решались обычно каждым исследователем в отдельности применительно к его материалу и, не будучи обобщены, оставались даже не сформулированными, воплощаясь лишь в непосредственном исследовании.

Задачей настоящей статьи является постановка на обсуждение таких общих теоретических вопросов применительно к одному виду археологических памятников - памятникам архитектуры. Советские археологи за первые десятилетия своей работы открыли десятки монументальных зданий, принадлежащих разным народам СССР и разным эпохам их истории. Достаточно назвать блестящие открытия С. П. Толстовым целых городов, замков и отдельных зданий древнего Хорезма, выдающиеся памятники Пянджикента, открытые А. Ю. Якубовским, раскопки Б. Б. Пиотровским Тейшебаини, М. К. Каргером - архитектурных памятников Киевской Руси, работы археологов (Б. А. Рыбакова, Н. Н. Воронина, А. Л. Монгайта, А. Д. Варганова, И, М. Хозерова и др.) по памятникам архитек-туры ряда городов Руси периода феодальной раздробленности - Чернигова и Старой Рязани, Суздаля и Владимира, Смоленска и Новгорода,- чтобы понять, какой небывалый размах приобрели работы в данной области, как стремительно ушла вперед советская наука от скудных и отрывочных знаний дореволюционного времени о древнем зодчестве в нашей стране, как неизмеримо возросло количество древних памятников, уже само по себе говорящее о высоких достижениях культуры народов СССР. Несомненно, что это лишь начало нашего научного обогащения,- возможности археологического исследования и новых открытий поистине безграничны, их темп и масштабы будут нарастать.

Тем более необходимо установить некоторые общие теоретические положения в изучении и интерпретации архитектурных памятников, дать себе отчет в их значении как исторического источника в широком смысле слова. Поставить эти вопросы на конкретном материале памятников древнерусского зодчества мы и пытаемся в данной статье.

Оговоримся, что мы имеем в виду архитектурный памятник в целом, а не только его остатки, вскрываемые лопатой археолога. Задача последнего (о чем будем говорить ниже) не ограничивается лишь раскрытием и описанием этих остатков памятника; обязанностью археолога является и решение вопроса его реконструкции, т. е. воссоздание с большей или меньшей полнотой его художественного облика.

Естественно, что ни исчерпать, ни решить многих из этих вопросов до конца мы здесь не можем, тем более, что при рассмотрении нашей частной темы мы должны касаться и более общих теоретических тем, также пока не разработанных. Поэтому мы излагаем свои соображения, полагая, что они вызовут обсуждение, борьбу мнений и критику, т. е. то, что двигает советскую науку вперед.

Чем определяется научная познавательная ценность той или иной категории археологических памятников? Прежде всего объемом сведений, которые может дать изучение данного типа памятников о развитии производительных сил данного общества, об его социальном строе и других сторонах жизни.

Именно в силу этого советская археологическая наука с самого начала своего развития обратилась от преимущественного изучения могильных памятников к исследованию древних поселений - памятников, дававших несравненно более широкую и объективную картину жизни древнего общества. Здесь с особенной полнотой предстает материальная основа общественной жизни, и, в частности, одним из важнейших объектов являются те или иные памятники строительного дела: жилища и хозяйственные постройки, различные виды благоустройства, защитные сооружения и т. п.

Как правило, в поселениях доклассового общества мы имеем дело лишь со строительным производством, обеспечивающим элементарные хозяйственные и бытовые нужды человека, создающим прежде всего одно из необходимых для существования людей средств к жизни - жилище. Зачатки же архитектуры как искусства, т. е. момент, когда строительное дело получает идеологические функции и становится в ряд надстроечных явлений, относится лишь к концу первобытно-общинного строя и началу эпохи классового общества 1).

1) См. Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства.- К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 13.

Отметим, пока предварительно, что архитектурный памятник, в отличие от других, движимых находок, важен для археолога как неподвижный археологический объект,- он создан в данном месте, в данное время, при определенных местных условиях. Во-вторых, памятник архитектуры является результатом сложного технического и художественного процесса, т.е. представляет собой многогранный, комплексный источник, позволяющий судить как о его производственно-технической, так и об идеологической, художественной стороне.

Искусство, как и другие надстройки, связано с производством не непосредственного косвенно, через посредство базиса. Но существенно, что место искусства в ряду других надстроечных явлений далеко не первостепенное. "Надстройка - это политические, правовые, религиозные, художественные, философские взгляды общества и соответствующие им политические, правовые и другие учреждения" 1). Следовательно, эволюция художественных взглядов общества, развитие искусства отразит также влияния других надстроек - политического строя, правовых отношений и понятий и религиозных представлений. Последние особенно существенны для искусства эпохи феодализма, когда религия является господствующей формой идеологии, подчиняющей себе ее остальные формы.

Искусство данной исторической эпохи, т. е. исторически конкретная система художественных взглядов общества, проявляющаяся в определенных, отвечающих им формах и определяющая стиль искусства, разделяет судьбу остальных надстроечных явлений. Крупные перемены в развитии искусства в основном соответствуют развитию и смене социально-экономических формаций. Но искусство изменяется вместе с изменением базиса, проделывая определенную последним эволюцию и внутри данного исторического этапа, что позволяет судить по этим изменениям данного стиля искусства о постепенных изменениях как базиса, так и политических, правовых и религиозных представлений .

Эти изменения в искусстве связаны с его активной общественной ролью: как и другие надстройки, оно служит своими средствами делу оформления и укрепления данного базиса, помогает "...новому строю доконать и ликвидировать старый базис и старые классы" 2). При этом искусство господствующего класса является господствующим искусством, образующим основную линию развития искусства данной исторической эпохи.

Таковы основные отправные положения об исторической значимости искусства вообще и его памятников для изучения развития общества.

По отношению к отдельным видам искусства эти основные общие положения должны быть конкретизированы: "...у общественных явлений... имеются свои специфические особенности, которые отличают их друг от друга и которые более всего важны для науки" 3). Следовательно, нужно определить, каковы специфические особенности архитектуры, отличающие ее от других отраслей искусства, а вместе с тем определяющие и особенности ее исторического развития, уточняющие значение архитектурного памятника как исторического источника.

Какие же особенности выделяют архитектуру из ряда других искусств?

1) И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания. Госполитиздат, 1950, стр.5.

2) Там же, стр. 7.

3) Там же стр. 35. (Разрядка моя.- Н. В.)

Они заключаются: 1) в том, что архитектура непосредственно связана с развитием производства; 2) в том, что архитектура воплощает художественные взгляды общества в произведениях, имеющих, как правило, определенное утилитарное, целевое назначение; 3) в том, что монументаль ная архитектура более, чем другие виды искусства, связана с практическими потребностями общества и государства, требует больших средств; она особенно тесно связана с нуждами и взглядами господствующего класса, являясь его сильнейшим идеологическим оружием в классовой борьбе; 4) в том, что идейное содержание, воплощенное в архитектурном произведении, выражается не изобразительными средствами.

Эти особенности архитектурного памятника, конечно, выступают во взаимной связи, в реальном единстве, и ниже мы лишь для удобства изложения рассматриваем их отдельно.

Попытаемся развернуть сделанные краткие определения, сопровождая их конкретными примерами из истории древнерусского зодчества.

1. Прежде всего архитектура наиболее тесно связана с развитием материальных производительных сил общества, с уровнем развития техники, которые находят в монументальном строительстве наиболее яркое выражение. Эта тесная связь архитектуры с производством сказывается в использовании того или иного строительного материала, применении тех или иных конструкций, в той или иной организации строительства и обеспечении его кадрами зодчих и рядовых строителей, в мобилизации для строительства мастеров других ремесленных специальностей и т. д. и т. п. Это определяет особенно высокую познавательную ценность памятников архитектуры как исторических источников,- анализ материально-технических качеств этих памятников позволяет судить почти непосредственно о производительных силах общества, о его технической вооруженности и знаниях.

Такое изучение архитектурных памятников начинается по сути дела только теперь, с развитием архитектурно-археологических исследований: до этого исследователи интересовались главным образом формально-художественной стороной памятника.

Изучение строительных материалов может составить специальную исследовательскую задачу.

Добыча, обработка и использование естественного камня, например, в строительстве Галича и Владимира XII-XIII вв., Москвы и Твери XIII-XV вв., позволяет установить уже для этого времени знание строителями лучших месторождений известняка различных пород, использовавшихся для построек. Точный учет материала данной постройки и разновидностей его обработки ("типовых деталей") позволяет определить объем камня, выломанного в карьерах, количество необходимой для этого рабочей силы, размеры транспортных усилий по его доставке к месту стройки, количество мастеров и времени, необходимых для его обработки начисто. Все это дает очень конкретную историческую картину добычи и обработки естественного камня. Опыт такого расчета, например, для церкви Покрова на Нерли (1165 г.), дал выразительную цифру в 7309 человеко-дней, необходимых лишь для заготовки и обработки камня для этого сравнительно небольшого памятника 1). Такие расчеты позволяют значи-

1) Н. Н. Воронин. Памятники владимиро-суздальского зодчества XI-XIII вв. М.-Л., 1945, стр. 49.

тельно расширить наши представления о действительной значимости того или иного строительства, о котором мы имеем порой лишь краткие упоминания в источниках. Таковы, например, сведения о сооружении земляных валов крепостей или каменных крепостных стен. Расчет их объема и потребных для их осуществления затрат материала, рабочей силы и транспорта дает огромные итоговые цифры, позволяющие по-новому и должным образом оценить то или иное градостроительное предприятие. Отправные нормы для подобных расчетов мы имеем в знаменитом "Урочном положении", составленном еще в конце феодально-крепостнической эпохи - при Николае I; эти нормы, отражающие еще очень низкий технический уровень и производительность труда, опирающиеся на опыт дореформенной России, могут быть с известными поправками приняты за основу расчетов.

Развитие выработки строительного кирпича от X до XVII в., смена его типов составляет особенно интересную тему. Еще до открытия в Киеве 1) и Суздале 2) специальных кирпичеобжигательных печей XI в. большой производительности (например, печь в Суздале XI-XII вв. могла выпускать, по примерным расчетам, за один производственный цикл 5000 шт. кирпича) о размахе этого производства можно было судить по масштабам и количеству открытых археологами и целых монументальных кирпичных зданий. Самый кирпич со следами деревянных форм и часто оттисками ног животных, забежавших на площадку, где сушился заготовленный для обжига кирпич, уже давал отдельные черты картины его производства 3). В Суздале для строительства Мономаха работал своеобразный "комбинат" из нескольких кирпичных печей, расположенных рядом залежами глины 4). Особое значение имеют клейма и знаки мастеров 5), позволяющие, видимо, судить о количестве "кустарных" мастерских, занятых на его производстве. Смена типов кирпича от древней плоской "великокняжеской" плинфы до позднейшего брусчатого кирпича различных пропорций, связанная с рационализацией стенной кладки, помимо историко-технического интереса, дает сравнительно точную шкалу для археологических датировок.

Анализ связующих растворов, их состава и физических свойств также дает представление о высокой культуре древнерусских зодчих. Наличие растворе разнообразных примесей - толченого кирпича, угля, рубленой соломы и т. п. свидетельствует о разнообразии технической рецептуры, которой располагали мастера.

Изучение К. Н. Афанасьевым русских крестовокупольных храмов XIII вв. позволило установить своеобразную систему разбивки их плана на строительной площадке и построения высотных величин, представляющую ряд взаимно связанных простых начертательных операций, исключающих предположение о каких-либо сложных цифровых пропорциональных выкладках древнего зодчего 6).

1) М. К. Каргер. Археологические исследования древнего Киева. Киев, 1950, стр. 246.

2) Раскопки А. Д. Варганова.

3) Образцы такого кирпича имеются в материале раскопок в Киеве, Гродно, Суздале.

4) Обследования А. Д. Варганова.

5) И. М. Xозеров. Знаки и клейма кирпичей смоленских памятников зодчества древнейшего периода. "Научные известия Смоленского гос. университета", т. V, п. 3, Смоленск, 1929.

6) К. М. Афанасьев. Про пропорцiональность пам'ятникiв древньоруськоi архiтектури X-XIII ст. "Архiтектурнi пам'ятники", Киiв, 1950, стр. 49.

Изучение конструкции памятника, системы его фундаментов, кладки стен, опор и перекрытий вскрывает сумму накопленного зодчими технического опыта и его усовершенствования. Вполне разрешимой исследовательской задачей явилось бы производство инженерного расчета того или иного памятника. Такой расчет позволил бы определить, в какой мере те или иные конструктивные решения, принятые древним зодчим, соответствуют современным нормам, т. е. в какой мере совокупность эмпирических навыков древности приближалась к данным современной науки. Такая работа выполняется археологами, например, в отношении древнерусской металлургии и уже привела к высокоценным научным результатам, показав, например, наличие в древней Руси X-XIII вв. сложной и весьма совершенной технологии обработки железа и стали 1). Опыт подобного инженерного расчета конструкций Борисоглебского собора в Чернигове (XII в.) показал, что они довольно точно соответствуют современным расчетным нормам 2), что, следовательно, русские зодчие этой поры в итоге накопленного опыта близко подходили к точным представлениям о законах устойчивости здания и работы его конструкций.

Наконец, анализ памятника в целом, как результата сложного производственного процесса, с точки зрения организации производства и затраты труда по типу приведенного выше анализа заготовки и обработки строительного камня, может дать представление о количестве рабочей силы разных категорий, "впитанной" данным памятником применительно к известному из источников сроку его строительства. Вместе с этим учет всех свидетельств о декоративном оформлении здания и вещественных остатков этого оформления позволяет составить представление о кооперации на постройке вместе с зодчими мастеров других отраслей ремесла и прикладного искусства, т.е. представление о сложном комплексе различных производств, втянутых в данное строительство. Восстановление такой картины характеризует не только само строительное производство, но позволяет пополнить новыми данными представление об экономических и внеэкономических возможностях данного "заказчика".

Таковы далеко не исчерпанные приведенным примеры исследовательских задач, которые позволяет разрешить архитектурный памятник как памятник строительного производства. Эта совокупность вопросов настоятельно требует включения в изучение архитектурных памятников инженеров и технологов, историков техники.

Здесь следует подчеркнуть, что нужно строго различать две стороны в архитектуре, обладающие своими закономерностями развития: ее инженерно-техническую материальную основу, о которой шла речь выше, и ее собственно художественную сторону, собственно архитектурное искусство, о чем будем говорить далее. Строительное производство с его техническими приемами и опытом, с его материалами и системой организации работы, не относится, разумеется, к надстроечным явлениям. Одна и та же строительная техника может подчас быть основой разных ступеней истории архитектурного искусства, разных эпох. Правда, новые художественные взгляды, новые идеологические задачи, выдвигаемые перед архитектурой, оказывают определенное влияние на развитие техники и конструкций. В свою очередь новые технические приемы, прогресс строительной техники позволяют ставить и решать новые художественно-архитектурные задачи, т. е. обе стороны строительства выступают в диалек-

1) Б. А. Колчин. Черная металлургия и металлообработка в древней Руси. МИА, вып. 32. М., 1953.

2) Исследование Н. В. Холостенко.

тическом единстве и взаимодействии. Тем не менее строительная техника, система эмпирически освоенных законов статики сооружений, познанных свойств материалов и т. п. не "отменяется" с переходом от одной ступени исторического развития общества к другой.

4

2. Архитектурное искусство отличается от других видов искусств, например, живописи и скульптуры, тем, что оно воплощает художественные взгляды общества в произведениях, как правило, имеющих утилитарное, материально-практическое назначение: жилищах, дворцах, крепостных сооружениях, храмах, мавзолеях и т. п. Самый состав, количество и развитие типов этих сооружений и их особенностей уже сами по себе с достаточной ясностью говорят о характере данного общества, а размещение построек, например, внутри средневекового города, дает неоценимый материал для освещения не только его топографии, но иногда и характера классовой борьбы в городе.

Типы архитектурных памятников очень ярко отражают характер данного общества. Перефразируя слова К. Маркса о том, что "ручная мельница дает вам общество с сюзереном во главе, паровая мельница - общество с промышленным капиталистом" 1), можно, например, сказать, что замки, монастыри, величественные городские соборы, противопоставленные убогим жилищам городского люда, дают общество с феодалом во главе. Но это - самое общее, о чем сигнализирует архитектурный памятник. Он говорит в этом отношении больше и подробнее.

Так, например, типологическое развитие древнерусской культовой архитектуры довольно точно совпадает с основными этапами истории русского феодализма. В период раннего феодализма X-XI вв. были созданы огромные и величественные Софийские соборы Киева, Новгорода, Полоцка, пышные и просторные храмы княжеских монастырей; единство стиля, характеризующее эти древнейшие памятники, отвечает единству культуры древнерусского государства. Для периода феодальной раздробленности XII-XV вв. характерно сокращение масштабов здания; в удельных столицах нет места и нужды в грандиозных храмах,- городской собор строится по типу монастырского; появляются небольшие четырехстолпные храмы, удовлетворяющие задачам придворной церкви феодала или городского прихода. Вместе с тем эти общие типы зданий находят своеобразное истолкование в строительстве каждого княжества; дробность процесса развития архитектуры, образование местных архитектурных школ - точно соответствует феодальному дроблению Руси. Если бы мы не знали о нем из письменных источников, о нем свидетельствовали бы архитектурные памятники 2). Период образования и развития Русского централизованного государства XV-XVI вв. ознаменовался крупным переломом в типологии культового здания - рядом с крестовокупольными храмами развивается шатровое зодчество - результат воздействия деревянной культовой архитектуры и крепостных сооружений на церковное каменное зодчество. Одновременно сама структура культового здания переживает существенные изменения: так, например, в крестовокупольном храме исчезают хоры - типическая принадлежность большинства храмов периода Киевской Руси и феодальной раздробленности, наиболее наглядно и резко выражавшая классовую противоположность феодалов и их

1) К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. V, стр. 364.

2) Н. Н. Воронин и М. К. Каргер. Архитектура. "История культуры древней Руси", т. II, М., 1951, стр. 245.

подданных 1). Развивается каменное гражданское и оборонительное строительство. Вместе с тем исчезают областные архитектурные школы, уступая место единому развитию общерусской архитектуры 2). Мы пока не говорим здесь о неразрывно связанном с изменением типа здания изменении его художественного облика, архитектурного образа.

Само размещение тех или иных монументальных сооружений внутри города дает возможность для весьма важных выводов о социальной топографии города. Так, например, раскопки стен Детинца во Владимире (1194- 1196 гг.) показали, что к концу XII в. правительственная верхушка - князь и епископ - обособляется от остальной территории города в огражденном белокаменными стенами с боевыми воротами участке; кроме историко-топографического интереса, этот факт представляет новое свидетельство о росте политической активности горожан, от которых феодалы вынуждены прикрываться монументальными крепостными стенами 3). Столь же показательно открытие стен митрополичьего замка XI в. вокруг киевского Софийского собора, очень выразительно говорящих о напряженности положения главы церкви - митрополита-грека в русской столице 4).В размещении монументальных построек и крепостных сооружений в Новгороде и Пскове, с одной стороны, и в Москве XIV - XV вв.,- с другой, нашло яркое отражение различие политической структуры этих городов. В Новгороде и Пскове мы наблюдаем более или менее равномерное размещение каменных храмов - боярских и приходских - по всей территории города. Очень рано Новгород и Псков создают линию обороны своих посадских районов 5). В великокняжеской же Москве монументальное строительство концентрируется в хорошо укрепленном Кремле, а посады долгое время остаются не обеспеченными крепостными стенами.

В самом процессе археологического исследования древнерусского города находка и раскрытие архитектурного памятника во многом помогают уточнению истории самого поселения и определению вех его жизни. Монументальное здание, как правило, датируется показаниями письменных источников; если такой даты нет, то его относительную датировку можно установить по собственным данным памятника - его типу, технике, стилю и т. д. Источники иногда сообщают и даты перестроек и разрушения памятника. Таким образом, внимательное изучение руин такого памятника и связанных с ним отложений в окружающем культурном слое вносит в членение последнего иногда более или менее точную, а часто и абсолютную хронологическую шкалу 6).

Само количество монументальных каменных и кирпичных зданий, открываемых раскопками древнерусских городов, свидетельствует о высоте культуры древней Руси XI-XIII вв. Вместо единичных памятников, известных дореволюционной науке, мы имеем теперь целые серии

1) Н. И. Брунов. О хорах в древнерусском зодчестве. "Труды секции теории и методологии РАНИИОН", вып. II, М., 1928, стр. 93.

2) Н. Н. Воронин. Главнейшие этапы русского зодчества X-XV ст. ИОИФ, т. I, № 4, М., 1944.

3) Н. Н. Воронин. Оборонительные сооружения Владимира XII в. МИА, № И, 1949, стр. 215.

4) М. К. Каргер. Основные итоги и проблемы археологических исследований древнего Киева. КСИИМК, XLI, 1951, стр. 46.

5) А. Л. Монгайт. Оборонительные сооружения Новгорода-Великого, МИА, № 31, 1952.

6) Вопрос об изучении строительной техники для датировки памятников специально рассмотрен в статье проф. Н. Б. Бакланова "Изучение строительной техники, как один из способов датировки памятников". СГАИМК, 1932, № 7-8.

таких памятников. Возможности раскопок и введения в научный оборот новых памятников далеко не исчерпаны. Если, например, раскопки XIХ-XX вв. на территории древнего Галича - Крылоса выявили серию весьма своеобразных памятников XII-XIII вв., то в других городах Галицко-Волынской Руси еще лежат в земле и ждут раскрытия десятки руин. Так, например, во Владимире-Волынском, кроме двух сохранившихся памятников - Успенского собора 1160 г. и руин церкви в урочище "старая катедра", известны места более десяти построек XI- XII вв. 1) В маленьком Звенигороде-Галицком известны места лежащих в земле руин каменных построек XII в. с майоликовыми полами 2). Точно так же земля Смоленская хранит более двадцати руин зданий XII-XIII вв. Все это говорит о том, что каменное монументальное строительство в древней Руси было не исключительным, но довольно повседневным явлением. Возможно, что именно поэтому летописи фиксируют далеко не все постройки. Летописание же ряда городов и княжеств и вовсе не дошло до нас, и только раскопки восстанавливают картину строительства в этих областях. Таковы, например, архитектурные памятники Полоцкого княжества или серия памятников древнерусского Гродно на Немане, само расположение которого вызывало споры в исторической литературе 3). Самый факт образования в таких, не освещенных письменностью городских центрах оригинальных архитектурных школ говорит о развитии местной своеобразной культуры, о развитии ремесел, об определившихся местных художественных взглядах.

Сравнительно-историческое исследование отдельных особенностей здания - его технических приемов,отдельных форм и мотивов и их сочетания - позволяет установить внутренние и внешние связи архитектурного творчества данного края и времени, а это проливает свет и на связи его культуры в целом. Эта сторона исследования особенно существенна для русского средневекового зодчества, развивавшегося в условиях семейной передачи накопленного опыта и ученичества, в условиях определения "проекта" путем указания "образцов" и их комбинации в новой постройке 4). Так, изучение архитектурных памятников XI-XIII вв. с особенной ясностью выявляет роль киевского художественного, технического и культурного наследия для развития зодчества периода феодальной раздробленности. Памятники этого последнего демонстрируют пути видоизменения киевских "образцов" в местных условиях и в кругу новых местных связей, формирование местных школ, обмен опытом между зодчими разных областей, определяющий единство русского зодчества при локальном своеобразии его школ. Далее, памятники XV-XVI вв. с полной отчетливостью показывают, как богатство местных особенностей и достижений архитектуры предшествующего периода сливается в развитии зодчества Русского централизованного государства. XVII век ознаменовывается появлением нового вида архитектуры - промышленных и торговых зданий, могучим воздействием гражданского зодчества на. культовое, ростом влияния на последнее народных художественных взглядов и его "обмирщением".

1) О. Цинкаловський. Материяли до археологii Володимирського повиту. "Записки НТШ", т. CLIV, Львiв, 1937.

2) Л. Чачковський. Княжий Звенигород (архив отдела археологии Института обществ, наук Львовского филиала Академии наук УССР).

3) Н. Н. Воронин. Раскопки в Гродно. КСИИМК, XXVII, 1949, и XXXVIII, 1951,

4) Н. Н. Воронин. Очерки по истории русского зодчества XVI-XVII вв. М.- Л., 1934, стр. 77.

Таковы, далеко не исчерпанные приведенными, примеры исследовательских вопросов и тем, которые решаются изучением типологии архитектурных памятников, их топографии и сравнительно-историческим рассмотрением их конструктивно-технических приемов и форм.

5

Вопрос о роли монументального строительства в борьбе господствующего класса за упрочение своего положения тесно связан с особенностями выражения художественных взглядов в архитектурном произведении. Поэтому мы должны рассмотреть обе эти темы вместе.

3. Монументальная архитектура, по сравнению с другими отраслями искусства, наиболее непосредственно связана с насущными практическими нуждами общества и в особенности его господствующего класса. Архитектурный памятник обычно и создается по заказу его представителей, а также часто по заказу самой государственной власти (или церкви). Архитектура является сильнейшим средством пропаганды их могущества,. их классовых интересов. И в этом смысле архитектура является "величайшей активной силой" в борьбе за развитие и укрепление данного базиса и позиций данного класса. Следовательно, развитие архитектуры не может значительно отставать от развития базиса и классовой борьбы, архитектура является сильнейшим оружием в этой борьбе. В тоже время в архитектуру, которую практически создает мастер, принадлежащий к среде городского ремесла, проникают народные художественные взгляды, проявляющиеся в облике здания с большей или меньшей силой в зависимости от конкретной исторической обстановки. Иными словами, архитектурный памятник является, как правило, таким историческим источником, анализ которого обычно раскрывает художественные взгляды и политические или религиозные представления современного ему общества. И в этом смысле он очень точен и объективен.

История древнерусского зодчества дает множество примеров, подтверждающих изложенные положения. Достаточно вспомнить роль архитектуры и искусства вообще в истории "выбора веры" послами Владимира и последующем "крещении Руси", политическое значение строительства Ярослава в борьбе за самостоятельность Киевской державы, планомерность в архитектурном оформлении столицы северных "самовластцев" XII в.- Владимира, строительство Ивана Калиты, Дмитрия Донского и Ивана III в московском Кремле, связанное с важнейшими этапами "возвышения Москвы" в ее борьбе за создание Русского централизованного государства.Названные крупнейшие факты истории русского зодчества показывают, что архитектура теснейшим образом связана с историей государства, с политической историей Руси, что поэтому в архитектурном памятнике найдут отражение и художественные взгляды народа. Совершенно ясно также, что и в культовом зодчестве, являющемся ведущей линией развития древнерусского искусства, отчетливо отразятся не только эволюция самого культа и те или иные представления о боге; в культовой архитектуре можно проследить и борьбу пробивающихся на поверхность ростков рационалистического мировоззрения с метафизической церковной догмой. Словом, в архитектурном памятнике проявятся в специфической форме черты двух культур. К этой теме далее мы обратимся особо.

Чтобы понять исторический смысл, идейное содержание архитектурного памятника, далеко не достаточно общей формулировки его связи с тем или иным событием, с теми или иными мероприятиями власти или отдельных представителей господствующего класса. Нужно конкретно вскрыть это содержание, выраженное в "архитектурном образе".

4. В отличие от изобразительных искусств - живописи и скульптуры, выражающих определенное идейное содержание в реальных образах, воспроизводящих чувственно-воспринимаемый мир, "язык архитектуры" не изобразителен, а потому и его истолкование более сложно. "Архитектурный образ" никогда не может быть раскрыт как некое "литературное" смысловое "содержание", воплощенное в данном памятнике. Художественные взгляды общества отражаются здесь в более общей, отвлеченной форме. При этом нужно подчеркнуть, что поэтому архитектурный образ и менее индивидуален, в нем воплощаются не частные, скоропреходящие "веяния времени", но более типичные, ведущие художественные взгляды и вкусы общества. Эти качества архитектурного образа также определяют выдающееся значение архитектурного памятника как исторического источника: он доносит до нас в своем содержании не случайное, но типичное, не частное, но главное в художественных взглядах данной эпохи.

Какими же средствами передает архитектура то или иное "содержание", из каких элементов складывается воплощенный в здании "образ"? Что в этих средствах является главным и доступным восприятию широких народных масс и делает архитектуру действенным оружием в классовой борьбе? Это вопросы наиболее сложные и ответственные. Поэтому при их решении исследователь обязан освещать их, не только исходя из анализа самого памятника, но и всемерно мобилизуя показания письменных источников, литературы, фольклора и т. п., проверяя и контролируя свои наблюдения свидетельствами современников.

В своей ранней статье "Дебаты о свободе печати" К. Маркс очень метко подчеркнул значение "количественного" момента для идеологии средневековья. "Наше время,- писал он, - не имеет больше того реального чувства величия, которое нас восхищает в средних веках". И далее, говоря о "двадцати огромных фолиантах Дунса Скота", замечает: "Последних вам даже не надо читать. Уже один их колоссальный вид трогает ваше сердце, поражает ваши чувства, как готическое здание. Своими стихийными размерами эти колоссы действуют материально на душу. Душа себя чувствует подавленной под тяжестью массы, а чувство подавленности есть начало благоговения" 1). Эта характеристика показывает прежде всего, что архитектурный образ выражает тот или иной комплекс идей путем создания архитектурными средствами определенных общих эмоций: впечатления торжества или величия, грубой силы или тонкой одухотворенности, суровой строгости или светлой .мечты и т. п. (в этом смысле архитектуру справедливо сравнивали с музыкой). Характеристика, данная К. Марксом, очень ясно подчеркивает также, что одним из простых средств воплощения архитектурного образа является масштаб здания, производящий непосредственное впечатление - в данном случае впечатление величия - и вызывающий чувство подавленности и благоговения. Именно в границах подобных простейших средств и должна была развиваться архитектура средневековья, чтобы заложенные в ней идеи были доступны пониманию широких масс города и деревни, а в этом и был смысл действенности архитектуры как средства пропаганды в руках господствующего класса.

Что именно подобные общие свойства, монументального здания стояли да первом плане в осознании современниками смысла архитектурного

1) К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. I, стр. 140. (Разрядка моя.- Я. В.)

образа - свидетельствуют драгоценные характеристики выдающихся памятников древнерусского зодчества в летописи. Так, об Успенском соборе московского Кремля 1475-1479 гг. летописец записал: "бысть же та церковь чюдна велми величеством и высотою, и светлостию, и звоностью, и пространством" 1). Существенно в данной связи отметить, что самый термин "пространство" и связанные с ним производные имели в древнерусском языке особые, ныне отпавшие значения: "пространо" - свободно, привольно; "пространьство" - удобство, веселье, простота 2). Это объясняет применение в цитированном тексте, кроме терминов "величе

Подобные работы:

Актуально: