Социальное учение Католической церкви

Католицизм (от греч. katholikós – всеобщий, вселенский), одно из основных (наряду с православием и протестантизмом) направлений в христианстве. Самая массовая по численности конфессия насчитывающая в 2009 году 1 миллиард 200 миллионов человек. Католическая церковь оказала огромнейшее влияние на европейскую цивилизацию и на всю мировую историю в целом. Особенно большое количество католиков сконцентрировано в Европе (Италия, Испания, Польша, Венгрия и др.) и Латинской Америке. Главой Католической церкви является папа римский, возглавляющий Святой Престол и город-государство Ватикан в Риме. С 2005 года Папой Римским является Бенедикт ХVI.

Хоть роль церкви в нашем мире уменьшилась, она до сих пор играет важную роль в мировой политике. Поэтому большой интерес для изучения вызывает Социальное учение Католической церкви. Также после развала Советского Союза Римско-Католический Костёл начал возрождаться и в Беларуси. Католицизм является второй по численности в нашей стране конфессией и его роль с каждым годом увеличивается. Поэтому вопрос изучения его учения с каждым годом всё актуальней.

В данной курсовой работе мы рассмотрим историю, сущность, роль и актуальность в современных условиях, и конечно же, само Социальное учение.

1. Понятие и принципы христианского социального учения

Христианское социальное учение – это не перечень практических указаний для решения «социального вопроса» и не удачная подборка определенных знаний из области современной социологии, пригодных для христианско-социального обучения, а «интегративная составная часть христианского учения о человеке» (1).

Особое значение имеет Христианское социальное учение, провозглашенное церковью «с первых столетий» (1), в эпоху индустриализма, что подтверждается крупными энцикликами по социальным вопросам «Rerum novarum» (1891), «Quadragesimo anno» (1931), «Mater et Magistra» (1961), «Pacem in terris» (1963), «Populorum progressio» (1967) и «Laborem exercens» (1981), а также Пастырским Постановлением Второго Ватиканского Собора «Gaudium et spes» о роли Церкви в сегодняшнем мире. Спустя 20 лет после «Populorum progressio» Иоанн Павел II в энциклике «Sollicitudo rei socialis» (1987) вновь выражает социальную озабоченность Церкви по поводу подлинного развития человека и общества (2) в изменившихся условиях. Сотая годовщина «Rerum novarum» стала поводом для появления «Centesimus annus» (1991), его, пожалуй, самой значительной энциклики по социальным вопросам.

Христианское социальное учение охватывает как онтологические, так и нормативные дисциплины, при этом оно пользуется социально-философскими и социально-теологическими методами. На упрек, будто социальная философия не типично «христианская», следует возразить, что, согласно учению Второго Ватиканского Собора, задачей Церкви является «возвещать истину, которая является Христом, и аутентично учить ей, и одновременно авторитетно разъяснять и утверждать принципы нравственного строя, которые вытекают из самой сущности человека»(3). Христианское социальное учение исходит из того, что основы естественного права и истины Откровения не противоречат друг другу а дополняют друг друга и имеют одно основание от Бога.

Целью Христианского социального учения – прежде всего в его общественно-политическом, социально-этическом и социально-педагогическом аспектах – является не земной рай и не прославление «светского мира», а тот социальный строй, при котором человек может выполнять волю Бога и вести христианский образ жизни. Следуя учению нужно отвергать как социал-утопизм, так и замкнутое христианство, которое не хочет признавать за христианской верой преобразующей силы в области общественной жизни и хочет бросить мир на произвол судьбы.

2. История эволюции социального учения церкви

2.1 Эволюция социальных взглядов в эпоху средневековья

Социальное учение Римско-католической церкви представляет собой довольно пеструю мозаику общественно-политических, экономических и этических концепций. Следует заметить, что у его истоков находится учение Фомы Аквинского (1225-1274 гг.), а точнее, его этика Закона. Суть его учения можно свести к следующему:

Области науки и веры у Аквинского совершенно ясно определены. Задачи науки сводятся к объяснению закономерностей мира. Однако над царством философского познания находится другое царство, которым занимается богословие. Философия должна служить вере, теологии тем, что религиозные истины представляет в категориях разума, и тем, что опровергает как ложные аргументы против веры. Фома пытается синтезировать мораль и религию. Этика Ф. Аквинского тем не менее внутренне глубоко противоречива, что является результатом исходной установки. По сути дела, все этические построения Фомы опровергают его замысел и доказывают невозможность гармонии религии и морали, союз которых может утверждаться лишь путем подчинения, а не равенства.

Ф. Аквинский показал, что мораль и религия образуют различные сферы, что человеческие добродетели не гарантируют подлинного блаженства, а без божественной благодати не может состояться добродетельная жизнь, Фома Аквинский фактически обосновывает их несовместимость. В этом заключается один из важнейших, имеющих историческое значение уроков этики Фомы Аквинского. Фома Аквинский считал, что в религии находят «разрешение» те проблемы, перед которыми в беспомощности останавливается мораль. Религия как бы черпает силу из бессилия морали, из неспособности людей справиться с трудностями своего бытия. Родившаяся из человеческих страданий, религия задает страдальческое отношение к жизни (4).

В последней четверти XIX в. это учение итальянского доминиканца было принято в качестве официальной философско-теологической доктрины католической церкви. В энциклике «Aeterni Patris» (1879 г.) Папа Лев XIII объявил Фому Аквинского вечным и непререкаемым авторитетом. Но как было сказано выше, это учение получило свою популярность только лишь в XIX-XX веках.

До учения Ф. Аквинского Европа никогда не была, более единой, и более разобщенной, чем в XII веке. Главным фактором единства было христианство со всей его культурой и языком, каким была латынь. Это находило выражение и в политической сфере в виде идеи sacrum imperium и призывов к освобождению из-под власти неверных (реконкиста, крестовые походы). С этим соединялась идея братства христианских народов и разные формы политического миссионерства. Объединяюще действовала в какой-то степени и феодальная система и даже торговля, которая охватывала определенными видами товаров всю Европу и даже начала выходить за ее пределы.

При этом, однако, Европа того времени чудовищно разобщена и разделена. Идея sacrum imperium колеблется между цезарепапизмом и папоцезаризмом и в результате становится скорее идеологией завоевания языческих стран, чем основой единения христианских народов. Церковь не только не в состоянии сохранить мир, но и сама ведет войны за право на собственную реформу и организует крестовые походы, которые были, возможно, неким предохранительным клапаном, необходимым для того, чтобы снижать напряжение внутри христианства, хотя не это, наверное, было их главным мотивом. Папа раздает короны и в то же время вынужден бороться за право назначать епископов. Монастыри реализуют идею ухода от мира и требуют от своих членов обетов послушания и отрешения от земных благ, но, может быть, именно поэтому почти с каждым днем они становятся и экономически, и политически все более мощной силой, а их реформы одна за другой не достигают прочного успеха.

Зарождается движение возврата к истокам, к изначальному евангельскому рвению (vita evangelica). Растет число сторонников добровольной бедности, среди людей так хорошо уже познавших вкус богатства. Новые нищенствующие ордена, поставившие себе целью распространение учения Христа, преобразование христианской жизни в Европе, сыграли огромную роль в углублении христианизации нашего континента. Это было особенно важно в период, когда целые народы принимали христианство из чисто политических соображений и когда совершалось насильственное обращение в веру. Это было важно и потому, что для христианства в это время появилась угроза со стороны ислама, и защита христианства и реконкиста с оружием в руках представлялась всем, не исключая святых (вспомним здесь хотя бы св. Бернара), делом вполне естественным. В 1414 году ректор Краковского университета Павел Влодковец представил свой знаменитый трактат De potestate рарае et imperatoris respectu infidelium, где впервые научно сформулировал права человека. В нем он отстаивает жизненные права языческих народов и отказывает христианам в праве силой обращать их в веру. Влодковиц более чем на сто лет предваряет известное учение о праве народов, которое проповедовал теолог из Саламанки Франсиско де Виториа.

Зрелые и взвешенные положения Влодковица, предвосхищавшие новую модель международных отношений после распада единства Европы, провала концепции sacrum imperium. Глубокие культурные, политические и экономические изменения совершались в Европе не менее двух веков, а бурные теоретические споры по этим вопросам разгорелись в Париже уже в начале XIV века. Непосредственным политическим поводом к ним послужила полемика между французским королем Филиппом Красивым и папой Бонифацием VIII, но, несомненно, они были выражением политических процессов, которые привели к дезинтеграции европейского сообщества христианских государств при одновременной политической интеграции отдельных стран на фоне наметившихся национальных различий и общностей. В Европе шёл процесс формирования национальных государств и борьба по вопросу кто должен править. Право языческих государств на существование и национальное развитие никто не рассматривал поэтому в этом отношении Влодковиц несомненно является провозвестником нового времени и пришедшего с ним учения о естественном и международном праве.

2.2 Новое время

католическая церковь утопический социальный

На развитие христианской общественной мысли нового времени несомненное влияние оказали три исторических факта, определенным образом соотносящихся между собой. Говоря о фактах, мы имеем в виду не единичные события, а определенные исторические процессы.

1. Первым из них был Ренессанс, который нес с собой натуралистическое понимание всех аспектов жизни, даже тогда, когда его представители были людьми религиозными. В общественной сфере натурализм проявляется не только в тенденции к высвобождению политической жизни из-под влияния религии, что мы уже наблюдали во взглядах Иоанна Парижского, но и из-под влияния этики. В результате это привело к выработке концепции интересов государства и утвердившемуся убеждению, что единственным критерием оценки политической, а затем и хозяйственной деятельности является успех − эффективность методов и средств действия. В этом легко узнается, с одной стороны, концепция макиавеллизма, а с другой -разные формы экономического либерализма.

2. Другим таким фактом был протестантизм, парадокс и трагедия которого состоит, в частности, в том, что, желая освободить религию от опасного для нее влияния окружающей действительности возрастающего в связи с обмирщением Церкви, реформаторы полностью подчинили ее государству. Государство реформаторы считают совершеннейшим творением Бога, что на деле ведет к абсолютизму, а провозглашая теорию профессии-призвания, они санкционируют экономический успех как знак Божьего благословения.

3. Третий факт – все углубляющаяся политическая дезинтеграция Европы, возникновение национальных государств, их внутреннее сближение в организационном, административном и экономическом отношении. В связи с административной централизацией упор делается на техническую сторону управления, хозяйственная интеграция приводит к меркантилизму и колониализму. Это сопровождается также развитием доктрины государственного суверенитета, вплоть до крайнего ее выражения.

В XVI и XVII веках в Европе появляются «христианские» утопические теории, авторами которых были Томмазо Кампанелла и известный философ Френсис Бэкон, со своими работами «Город Солнца» и «Новая Атлантида». Этим работам приписывается христианский характер, но сама церковь так не считает. На опасность ухода в утопию указал, в одном из своих документов папа Павел VI (5).

Какова же позиция Церкви в отношении утопических идеологий и почему ни одну из них Церковь не хочет принять как соответствующую христианскому учению? Прежде всего это объясняется христианской концепцией человека. Ибо в основе утопических идеологий любых типов и толков так или иначе лежит представление о почти безграничных возможностях человека. Это убеждение вызвано либо оптимистическим взглядом на человека, либо, наоборот, неверием в возможности человеческой личности.

Первая точка зрения исходит из принципиально положительного взгляда на природу человека, и предполагается, что если устранить всего лишь внешние препятствия и ограничения, то человек легко достигнет огромных успехов в социальной сфере и в хозяйственной деятельности – образно говоря, до всеобщего счастья рукой подать. Условием этого является лишь свобода действий и хорошая организация труда с учетом естественных склонностей человека.

Чаще, однако, присутствует пессимистический взгляд на человека и порождаемое этим убеждение в необходимости насильственного его осчастливливания – путем соответствующего воспитания и применения специальных стимулов, не исключая и средств принуждения. В итоге это приведет каждого человека к пониманию социальной необходимости и примирению с нею, то есть к некоему роду социальной удовлетворенности, даваемой человеку извне. И именно ввиду того, что осчастливливание должно прийти извне или вообще не будет достигнуто, все средства манипуляции убеждениями людей становятся в таких идеологиях допустимыми. Не исключены не только политические манипуляции, социальная и психологическая обработка, но и использование средств биологического воздействия на людей, чтобы из них легче было построить идеальное общество.

Христианское учение стоит на позиции трезвого отношения к человеку и его возможностям в состоянии грехопадения, которое он в настоящее время переживает. Нельзя построить идеальное общество, основываясь на самопроизвольном ходе общественного развития, так как человеческая натура подвержена порче и нуждается в основательном оздоровлении, в глубоком нравственном очищении. Тем более нельзя строить совершенное общество ценой ущемления достоинства человека, его свободы и естественных прав, так как это не приносит счастья человеку, а приводит его к деградации. Это препятствует совершенствованию человека и осуществлению им его духовного призвания.

Поэтому Церковь выступает против всяких утопических идеологий, даже таких, которые относят себя к христианским. Эти идеологии отличаются тем, что обещают в неопределенном будущем идеальное общество, а иногда внушают даже необходимость принести в жертву одно или несколько поколений ради построения светлого будущего. Христианство же следует убеждению, что право на человеческое достоинство и вечное счастье имеет каждый человек, искупленный Кровью Христовой, и ни один из них не может быть принесен в жертву сомнительному счастью будущих поколений. Ибо нельзя строить счастливое будущее ценой отчуждения от человека современной ему жизни, дегуманизируя современную цивилизацию.

Таким образом, для социального учения католичества закрыт путь, ведущий к утопии, так как перед ним стоит одна важнейшая задача: неустанно подчеркивать естественное и духовное достоинство человека и его права, критически оценивать любые решения социальных проблем, которые противоречат принципам этого учения, и искать с учетом условий места, времени и человеческих возможностей такое решение этих проблем, которое способствовало бы совершенствованию и развитию человека, во всяком случае, не закрывали бы перед ним путь к вечному блаженству. Это может быть достигнуто не только путем теоретического анализа конкретных общественных и экономических условий, но и путем реформы нравов и социальных институтов, которая должна происходить постоянно.

Появление на рубеже XVI и XVII столетий "христианских" социальных утопий и последовавшее за этим развитие утопизма было верным симптомом того, что потребность в реформе стала особенно актуальной.

2.3 Развитие социального учения от Французской революции до

энциклики Laborem Exercens

2.3.1 Социальные изменения в XVIII и XIX веках

Уход в утопию – это, несомненно, выражение кризиса и даже оскудения общественной мысли. Оно сопровождало этот уход, возможно, даже предварило его и явилось своего рода симптомом упадка богословия, все более абстрагирующегося от реальности. Симптомы этого надлома проступают уже в теологии Контрреформации, которая, с одной стороны, была оборонительной, а с другой, не способна была своим анализом вскрыть сами истоки Реформации. Ведь известно, что хотя Реформация была религиозным и даже богословским движением, она, несомненно, имела свою социальную и политическую почву. Представители Контрреформации обычно не видели этого и в своей полемике с реформаторами ограничивались чисто богословскими аспектами. Тем самым Реформация, скорее, отвлекла внимание католиков от социально-экономических и общественно-нравственных проблем, что должно было неблагоприятно отразиться на самой теологии и вызвало упадок католической общественной мысли.

Причина этого не только в оборонительной позиции католиков, но и в том, что богословские методы анализа социальной действительности оказались недостаточны, а другие методы или не были выработаны вовсе, или приводили к результатам, неприемлемым для теологов.

Тем временем процессы социально-экономических и идеологических перемен, начавшиеся уже в средневековье, на самом его исходе, становились все более стремительными, а те, кто старался дать картину этих процессов, не способны были трезво и объективно их оценить – наоборот, они пытались обобщенно представить наблюдаемые факты, возводя эти скороспелые обобщения в ранг принципа. Возникающие в результате этого идеологии и самостоятельные общественные дисциплины постепенно отдалялись от теологии, а тем самым, сознательно или бессознательно, и от католичества.

Безусловно, развитию общественной мысли в католических странах не благоприятствовала мнимая социально-политическая стабилизация. Церковь в этих странах теснейшим образом была связана с государством, поскольку монархи были заинтересованы в том, чтобы охранять интересы церкви, являвшейся несомненным фактором социальной устойчивости и порядка, а высшее духовенство было связано с придворными и правящими кругами, из которых оно пополнялось и с которыми, несмотря на некоторые второстепенные противоречия, имело общие интересы. Низшее духовенство, ближе стоявшее к народу, не имело ни необходимого влияния, ни соответствующей подготовки, чтобы высказываться по социальным вопросам, а тем более отстаивать какую-либо определенную позицию.

Однако социально-политическое спокойствие было чисто внешним. Оно напоминало стереотипное для средневековья представление о сословном обществе, в котором каждый должен довольствоваться своим социальным положением, не завидуя высшим и не притесняя низших, но такое сходство было лишь кажущимся. Фактически гнет усиливался, а европейскими обществами уже давно начали овладевать идеи, имевшие мало общего с общественно-нравственными принципами христианства. Носителями новой философии относились такие личности как Р. Декарт, Б. Спиноза, Т. Гоббс, Дж. Локк, Вольтер, Жан Жак Руссо, И. Кант, наконец, а А.Смит.

Эти идеи, ставшие популярными во второй половине XVIII в. и выражавшие дух эпохи Просвещения, не имели, конечно, ничего общего с христианством. Представителями этих идей нередко были и католические священники, подверженные духу рационализма и просветительства. Зато они способствовали отрицанию социального учения церкви и пренебрежению им, если не полному его забвению. Поскольку одновременно всячески указывалось на связь между церковью и существующим состоянием общественной жизни, нуждавшимся в безотлагательной реформе, острие всех общественных атак против существующего положения вещей как бы само собой направляется против Церкви и ее учения. Это забвение учения Церкви, во всяком случае задержка его развития, приводила к тому, что даже те, кто хотел бы его отстаивать, были к этому не готовы и просто бессильны.

Результатом кризиса и противоречий в обществе явилась Великая Французская Буржуазная Революция, которая изменила не только политическую сферу, но и основой к общественным и хозяйственным сферам, экономическим процессам, которые произошли или лишь начали происходить в конце XVIII в.

Существовавший до революции социальный порядок несомненно был тормозом такого развития, поскольку он сковывал отношения собственности и персональные отношения, ограничивал свободный обмен людьми между городом и деревней, сдерживал развитие буржуазии и рост ее богатства. Следовательно, революция совершилась прежде всего в интересах буржуазии, которая стремилась не только к ликвидации монархии и жесткой сословной структуры, но и к слому всего обветшалого социального уклада и обеспечению себе неограниченной свободы действий.

Все это предпринимается во имя принципов индивидуализма и либерализма, то есть доктрин, которые формировались и проповедовались почти весь XVIII в., а в прошлом столетии приобрели себе фактически не оспариваемое право гражданства во всех областях жизни: в политике, экономике, социальной, семейной жизни и даже в сфере морали. Они восходят к эпохе гуманизма и Реформации, к эпохе перехода от средневековья к новому времени.

2.3.2 Отношение Католической церкви к Французской революции

Революция не могла не повлиять на католическую общественную мысль, можно сказать, что она ее даже оживила, так как заставила католиков определить свою позицию по отношению к провозглашаемым ею лозунгам и особенно к ее практическим последствиям. Ибо несмотря на то, что идеи свободы, равенства и братства бесспорно берут начало в христианстве, способ их понимания и воплощения оказался не только сомнительным, но и совершенно чуждым духу Евангелия. Католики не могли согласиться с таким пониманием этих лозунгов и их осуществлением, которое они наблюдали в ходе революции и в общественно-экономической жизни XIX века.

И если до революции эти идеи находили своих сторонников среди представителей католичества и даже духовенства, то теперь католическая мысль относится к ним критически, хоть и не всегда однозначно. Католики как бы вспомнили об общественной значимости Евангелия и о социально-нравственном характере христианства; они заметили, что в нем таятся идеи, способные разрешить самые существенные проблемы общественной жизни того времени. Христианская общественная мысль, отодвинутая на задний план учебников нравственного богословия, начинает как бы вновь пробуждаться в условиях социальной дестабилизации, порожденной революцией.

В этих условиях появляются новые поиски христианской общественной мысли и работы таких мыслителей как Шатобриан и Фодере.

Шатобриан считает христианство идеей «будущего и человеческой свободы», поскольку наряду с принципом равенства и морального долга оно проникнуто демократическим инстинктом, который представляет корректив и регулятор общественной жизни.

Шатобриан говорит о новых задачах, которые стоят перед папами: это касается обновления христианства и придания ему вновь социального характера. «Если Рим осознает свои задачи, – пишет он, – то поймет, что никогда еще он не имел больших надежд и более высокого предназначения». Ибо в христианстве, по его мнению, дремлет гений современности. Оно в состоянии преобразовать «физического человека» в «человека морального». Говоря об общественном значении Евангелия, он подчеркивает, что его заповеди формируют настоящего гражданина. Конечно, он, прежде всего писатель, и нельзя ожидать от него ни точных научных формулировок, ни социальных реформаторских программ. Но заслуга его в том, что он старался напомнить миру о социальном характере христианства и определить роль, которую оно может и должно сыграть в общественной жизни (6).

Франсуа-Эммануэль Фодере, врач и общественный деятель, профессор медицины в Страсбурге. В своей книге Essai historique et morale sur la pauvrété des nations, la population, la mendicité, les hospitaux et les enfants trouvés (1825) он старается указать французам на общественные потребности своего времени и предложить решение наиболее жгучих социальных проблем. При этом он обращает внимание на социальное учение церкви и ее задачи, хотя в это время церковь еще только борется за свое существование.

Фодере остро ощущает общественную обстановку, социальное расслоение, нищету низших слоев и старается возвысить голос в их защиту. Интересна его характеристика социально-экономического положения Франции и подобных ей стран. Бедны, по его мнению, страны, в которых при всем великолепии зданий, экипажей, фабрик, мануфактур и изобилии товаров большинство семей трудящихся живет в крайней бедности. Бедны страны, которые кажутся богатыми благодаря плодородию своей земли и обилию урожаев, но в которых все до такой степени сосредоточено в руках крупных владельцев, что работники не имеют никаких перспектив и настолько предоставлены самим себе, что могут надеяться лишь на милосердие, потому что землевладельцы хищнически ведут хозяйство, не вкладывая средств в его развитие. Бедны и жители городов, все существование которых зависит от возможности трудиться на фабриках, создаваемых нерационально, а к самым бедным людям относятся так, как будто у них вовсе нет души.

Но он не ограничивается обличениями, а призывает к реформам и прогрессу, условие которого он видит во всеобщем обучении и нравственном возвышении. Он призывает богатых, особенно аристократию, подать добрый пример и придать жизни христианский характер. Он добивается принятия законодательства о труде и требует, чтобы государство руководило экономикой на благо всех, а не только некоторых социальных слоев. Таким образом, его социальные требования довольно прогрессивны, но в общественно-политических взглядах он консерватор-традиционалист.

На волне противостояния между консерваторами, отвергающими революцию и ее лозунги, и революционными демократами, делающими акцент более на самой революции, чем на ее лозунгах, появляются так называемые либеральные католики, принимающие основные принципы либерализма, но учитывающие все его последствия и необходимость преодоления трудностей, которые возникли в XIX в. в результате Французской революции и осуществления некоторых ее лозунгов. Они составляют самую многочисленную группу, поскольку натиск лозунгов либерализма казался неотразимым, а опасность государственного абсолютизма слишком реальной, чтобы можно было легко отказаться от принципа свободы в экономике.

2.3.3 Либеральные католики

Ещё до Французской революции не только во Франции, но и в других странах, в том числе в Польше (и в Беларуси также), свободолюбивые идеи, исходящие из философских принципов индивидуализма и рационализма, имели своих приверженцев не только среди католических идеологов, но и среди священников.

Ничего удивительного, что и после революции не было недостатка в католиках, которые видели в ней переломный момент, начало новой эры, эры свободы народов. При этом они пытались не только совместить идеи Французской революции с христианством, но и прямо вывести их из него, рассматривая свободу как высшую социальную ценность, как необходимое условие христианства. Их называют либеральными католиками. В области экономики они слепо верили в самопроизвольность экономических процессов и видели отрицательные последствия капитализма, но и в этой области они отстаивали необходимость либерального подхода, выступали против так наз. позитивного вмешательства государства в экономические процессы, а единственное лекарство от все возрастающей нищеты видели в христианском милосердии.

Главные положения, исповедуемые либеральными католиками, сводятся к следующему:

а) Провозглашаемая в XIX в. идея свободы народа может содействовать его материальному и духовному благу.

б) Ценности и заповеди христианской морали стоят выше идеи личной свободы. Занятие хозяйственной деятельностью должно быть подчинено требованиям морали.

в) Нет необходимости прибегать к широко понимаемому вмешательству государства, чтобы предотвратить зло, вызванное машинизацией и господством права свободной конкуренции. Это вмешательство должно быть лишь негативным по своей функции, ограничиваться лишь предотвращением частых и разительных злоупотреблений; его целью должна быть только защита слабых.

г) Целесообразным и эффективным средством, достаточным для предотвращения экономического зла, должно быть милосердие. С этим сочетается идея так наз. патроната, то есть покровительственной функции предпринимателя, на которого особенно возлагается долг милосердия.

д) Дорога к социальному миру – нравственное возвышение масс.

е) Средством экономического, социального и нравственного возвышения масс является взаимное содействие в рамках свободных рабочих объединений, которые явились бы чем-то вроде благотворительных организаций взаимопомощи. Следовательно, они не преследовали бы цель борьбы с предпринимателями за права трудящихся. И это не профсоюзы в классическом их понимании. (8)

Окончательно взгляды либеральных католиков были сформулированы лишь в 1890 г.

2.3.4 Отношение Ватикана к либерализму

Упадок христианской общественной мысли в XVIII в. привел к тому, что католики не в состоянии были занять единую позицию по отношению к тем идеям и преобразованиям, которые несла с собой Французская революция. Рационалистический и позитивистский образ мышления до такой степени овладел сознанием людей того времени, что в оценке социальных явлений и проблем католики не могли апеллировать к незыблемым социально-моральным принципам даже тогда, когда они требовали приоритета морали в экономике и политике и когда для решения практических вопросов они ссылались на заповеди Евангелия. Недоставало более общих концепций, и прежде всего реальных методов претворения в жизнь справедливых, как правило, постулатов.

С принципиальными высказываниями о либерализме выступают в дальнейшем папы Григорий XVI, Пий IX и Лев XIII. Первый из них, Григорий XVI (1831-1846), обратился в 1832 г. с энцикликой Mirari vos, направленной против либерализма. Папа осуждает в ней:

а) тезисы о необходимости возрождения Церкви в духе либерализма и отделения ее от государства;

б) идею союза с либерализмом в целях получения большей свободы действий для Церкви и более широкой свободы для католиков;

в) одобрение революции;

г) слишком широко понимаемую, неограниченную свободу слова и прессы (9).

Потребовались целые десятилетия, теоретические исследования и осмысления, а также практическая деятельность католиков и исходящие из принципов Евангелия, чтобы католики оправились от того шока, каким была и сама Французская революция как социально-политическое явление, и особенно порожденные XVIII веком и недостаточно критически осмысленные в свое время лозунги и доктрины либерализма. Следует признать, что либеральные католики внесли немалый вклад в это дело. Во второй половине XIX века в Германии зарождается так называемое «социальное католичество», которое отважилось занять критическую позицию как по отношению к либерализму, так и к социализму, без колебаний заимствуя и у того, и у другого направления все то, что могло оказаться полезным при разработке собственной программы, что к концу концов привело к Фрибурской унии и появлению энциклики Rerum novarum.

2.3.5 Социальное учение церкви и Второй Ватиканский Собор

Вторая мировая война и послевоенный период вызвали такие большие перемены в политической, общественной, хозяйственной, культурной жизни, что это должно было повлиять на содержание и характер проповедуемого церковью социального учения. И дело здесь заключалось не только в том, чтобы регистрировать происходящие изменения и предупреждать о возникающих в связи с ними социально-нравственных проблемах, а в том, чтобы придать динамичность самому учению, развить его способность чутко реагировать на эти изменения, чтобы не только от случая к случаю напоминать христианские принципы, но и подвергать анализу меняющуюся действительность, оценивать проводимые преобразования и предлагаемые решения все новых проблем.

Второй Ватиканский Собор, в католической традиции «21-й вселенский» проходил 11 окт. 1962 по 8 дек. 1965. Проходил в базилике св. Петра в Риме; состоялось 4 сессии, 168 генеральных конгрегаций. В Ватиканском Соборе участвовали 3058 епископов и генеральных настоятелей монашеских орденов и конгрегаций, присутствовали также миряне, наблюдатели других конфессий, дипломатический корпус. Собором были приняты 4 конституции, 9 декретов и 3 декларации.

Социальное учение современного католичества было раскрыто Вторым Ватиканским Собором в следующих документах: пастырской конституции о Церкви в современном мире «Gaudium et spes», догматической конституции о Церкви «Lumen Gentium», декларации о религиозной свободе «Dignitatis humanae», декрете об апостольстве мирян «Apostolicam actuositatem» и декрете о средствах массовой коммуникации «Inter mirifica». Накануне Собора и к 70-летию 1-й энциклики, касающейся социальной темы, «Rerum novarum», папа Иоанн XXIII опубликовал послание о новом развитии социального вопроса в свете христианского учения «Mater et Magistra» (15 мая 1961). На соборную концепцию миссии Церкви в современном мире оказала влияние энциклика папы Павла VI «Ecclesiam suam», в которой утверждалось, что наука, техника и в особенности труд являются для Церкви предметами живейшего интереса, говорилось о необходимости диалога с современным человеком. Собор предпринял попытку определить место проблем общественного развития в спасительной деятельности Церкви.

Конституция «Gaudium et spes» определяет место человека в современном сложном общественно-экономическом и культурном мире, пытается рассмотреть весь комплекс проблем, оказывающих влияние на личность человека в его земном пути. В «Gaudium et spes» речь идет о методах и способах подхода к решению возникших проблем. На фундаменте кратко изложенных основ христианской антропологии (10. 12-22) Собор строит учение о человеческом сообществе: об общественном характере призвания человека; о взаимозависимости личности и общества; о содействии общему благу; о сущностном равенстве людей и т. п. (10. 23-32). «Бог сотворил людей не для того, чтобы они жили поодиночке, но ради осуществления социального единства» (10. 32). Богу угодно было спасать людей не по отдельности, но составить из них народ (11. 9). Уже с самого начала он избрал людей не только как отдельных лиц, но и как членов общины. «Этот общинный характер совершенствуется и завершается в деле Иисуса Христа» (10. 32). Христос освятил семейные отношения между людьми (брак в Кане Галилейской), из которых возникают общественные связи, Он основал «новое братское общение в Его Теле».

Христианская концепция труда исходит из того, что субъект деятельности, человек, совершает свой труд не только под сенью греха, но и в уповании искупления. В результате такого подхода все области человеческой жизни соотносятся со спасительной миссией Христа; ее продолжением является деятельность Церкви. Миссия Церкви и мирские дела оказываются взаимопроницаемыми, хотя и не тождественными.

Высказав желание «сочетать свет Откровения со всеобщим опытом» (10. 33), Ватиканский Собор изложил теологию труда, опирающуюся на 5 положений: рассмотрение значения человеческой деятельности в плане творения; определение норм, призванных регулировать различные аспекты трудовой деятельности; последств