Дени Дидро и художественная культура Франции XVIII века

Раздел 1. Особенности эстетической и художественной культуры Франции XVIII в.

Раздел 2. Мир художественной культуры в представлении и оценках Дидро

2.1 Осмысление общих проблем эстетики

2.2 Дидро о теории и практике французского театра

3.3 Дидро – создатель художественной критики

Заключение

БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Считается, что в отличие от последующих эпох Просвещение не богато диалектическими идеями и характеризуется метафизическим способом мышления. Действительно философская мысль XVIII века носит, в основном, метафизический характер. Это сказывалось и на решении многих эстетических проблем. Высший диалектический синтез, на который была способна эстетическая мысль этого времени, сводился к формуле «единство во многообразии». Эта формула, выдвинутая английскими философами XVIII века, должна была служить способом гармонизации разума и чувства, сочетания нормативной функции рассудка и чувственного многообразия, доставляемого органами восприятия.

Просветители видели в самом искусстве гармонизирующий принцип, который должен безболезненно сочетать не только разум и чувство, но и личный интерес с симпатией, врожденный эгоизм с общительностью. Все это дало основание романтикам обвинить просветителей в упрощенном понимании искусства и называть их, как это делал Фридрих Шлегель, «гармоническими пошляками».

Критический пафос романтиков понятен. Он объяснялся протестом против рационалистического понимания искусства, стремлением интуитивно понять природу художественного творчества. Полемика против рационализма Просвещения не завершилась с романтизмом. В современной философской литературе существует довольно отчетливая тенденция к негативной оценке наследия Просвещения. Критиковать просветителей за наивный исторический оптимизм, непоколебимую веру в разум стало модой. В философии Просвещения часто видят только поверхностный оптимизм, морализаторство и односторонний рационализм. Эта общая оценка Просвещения часто переносится на оценку и отдельных его представителей.

В современной литературе прослеживается тенденция рассматривать Дидро как переходную фигуру между Просвещением и романтизмом. Поэтому все лучшее, что находят в его эстетике и философии, объясняют его предромантическими позициями, все традиционное связывают с идеологией Просвещения, с ее абстрактными идеалами разума и недиалектическим способом мышления.

Такая трактовка исторического места Дидро представляется неправомерной. Конечно, в его философии и эстетике можно найти ассоциации с любыми другими гораздо более поздними философско-эстетическими идеями. Но Дидро, прежде всего, до мозга костей — сын Просвещения, и именно эта идеология определяет не только его историческую ограниченность, но и все его достижения и завоевания. Быть может, сложность и богатство высказываемых Дидро идей свидетельствуют не столько о его романтизме, сколько о пока еще узком представлении о Просвещении.

Все это делает актуальным рассмотрение взглядов Дидро на теорию и практику современной ему художественной жизни Франции.

Дени Дидро относится к тем великим умам, которые никогда не стояли на месте, постоянно двигались вперед в искании истины. «Глубокомысленнейший из всех энциклопедистов», по определению А. Герцена, Дидро принадлежал своему времени, был одним из величайших представителей могучего социального, философского, научного и художественного движения, подготовившего Великую французскую революцию XVIII века. И однако могучей натуре Дидро было тесно в границах «века разума». От деизма он уже в молодые годы пришел к атеизму, от метафизического материализма — к признанию самодвижения материи, к соединению материализма с идеей развития природы и человека. От жизнерадостных, фривольных сатирико-аллегорических «восточных» повестей в духе литературы рококо Дидро проделал путь к таким глубоким, насыщенным биением напряженной философской и социальной мысли художественным произведениям, как «Монахиня», «Племянник Рамо», «Жак-фаталист».

И не случайно величайшие философские произведения Дидро — такие, как «Разговор Д'Аламбера и Дидро» и «Сон Д'Аламбера», а равно «Элементы физиологии» и многие другие его шедевры — были напечатаны лишь в XIX веке, через несколько десятилетий после смерти философа. Почти такова же была участь «Парадокса об актере», «Племянника Рамо», как и целого ряда других жемчужин, вышедших из-под пера Дидро. Не случайно и то, что как во Франции, так и в других странах, до сих пор обнаруживаются новые, неизвестные прежде рукописи и произведения великого писателя. Казавшиеся слишком смелыми, а порою и экстравагантными современникам Дидро, многие страницы его философского, эстетического и художественного наследия принадлежали будущему и могли быть по-настоящему поняты и оценены только после его смерти, в XIX и в особенности XX веке. Вот почему закономерно и то, что интерес к Дидро разделяли Гёте и Гегель, Пушкин, Тургенев, Достоевский и Лев Толстой.

С тем, что Дидро было тесно в границах его эпохи, связан, думается, также и интерес его к России, поездка философа в Петербург. Эти эпизоды жизни Дидро вряд ли можно рассматривать всего лишь как частные, случайные для его биографии. Организатор, редактор и издатель «Энциклопедии», которой он отдал лучшие годы жизни и которая оказала столь мощное влияние на умы его современников во Франции и в России, Дидро был не только философом и теоретиком, но и натурой, стремившейся к практической деятельности, к политическим и общественным преобразованиям, к претворению в жизнь основного комплекса идей энциклопедистов.

Именно с этим была связана его поездка в Россию и глубокий интерес к ней. Ибо Россия в понимании Дидро была не только страной просвещенных монархов, но и страной великого народа, страной огромных потенциальных возможностей, великого будущего. Ее познанию, политическому и социальному развитию, освобождению крестьян, введению внесословного образования Дидро стремился содействовать во время своего пребывания в России, бесед и дискуссий с Екатериной II по широкому кругу вопросов русской экономики и политики, общественной жизни, культуры и образования.

Идеи Дидро были хорошо известны как Ф.М. Достоевскому, полемически отозвавшемуся на образ человека-фортепьяно в «Записках из подполья», так и Л.Н. Толстому, который в период работы над «Воскресением» определенным образом мог соотносить историю Нехлюдова и Катюши Масловой с историей Полли Беккер, рассказанной в XVIII веке Б. Франклином и Дидро (Фридлендер Г.М. «Воскресение» Л. Толстого и «Речь Полли Беккер» Б. Франклина // Сравнительное изучение литератур. - Л ,1976. –С. 304—308). А из числа народнических мыслителей XIX века небольшой этюд о Лессинге и Дидро написал П.Л. Лавров (Лавров П.Л. Дидро и Лессинг. Статья первая//0течественные записки. –1868. -№ 1. -С 147 — 212).

С большими затруднениями пришлось столкнуться переводчику В.Н. Неведомскому и книгоиздателю К.Т. Солдатенкову при издании русского перевода книги Дж. Морлея «Дидро и энциклопедисты» (М., 1882), а в 1884 году В.А. Бильбасову — при издании его исследования «Дидро в Петербурге» (СПб., 1884).

В 1920 - 40-е гг. ХХ в. выходят один за другим целый ряд трудов о Дидро. Это книги И.К. Луппола (М., 1924, 1934 и 1960, французский перевод книги Луппола был издан в Париже в 1936 году), многочисленные исследования о философских, эстетических взглядах писателя, его суждениях о живописи, литературе, театре. Среди работ 30-х годов, посвященных эстетическим сочинениям Дидро, его художественным произведениям, работам по вопросам драматургии и театра, следует, думается, особо выделить исследование Д. Гачева «Эстетические взгляды Дидро» (М. 1936; 1961), очерк В.М. Блюменфельда «Драматургическая теория Дидро» в сборнике «Ранний буржуазный реализм» (Л., 1936), работы П. Виноградской (1924), И.Е. Верцмана (1936), А.Ф. Иващенко (1936), Н.Я. Берковского (1936), К.Н. Державина (1937, 1938), А.А. Адамяна (1945) и др.

Особого внимания заслуживает история восприятия в отечественной культуре «Парадокса об актере». Этот блестящий диалог Дидро давно заинтересовал в России театральных деятелей и был воспринят как важное явление в истории разработки проблем теории и психологии искусства актера. Еще в 1882 году он был издан в русском переводе Ф.Д. Гриднина в серии «Театральная библиотека» под названием «Дидро о сценическом искусстве». Новая волна интереса к «Парадоксу об актере» связана с эпохой разработки К.С. Станиславским его учения о психологических основах актерского искусства, эпохой расцвета Московского Художественного театра, смелых режиссерских исканий и экспериментов Станиславского, Вахтангова, Таирова, Мейерхольда. В 1922—1923 годах театровед и театральный критик Н.Е. Эфрос выпустил двумя изданиями в Москве и Ярославле новый перевод «Парадокса об актере».

Философское истолкование «Парадокса об актере» было дано М.А. Лифшицем в докладе, прочитанном в Москве в 1934 году. Лифшиц указал здесь на связь между двумя типами актера, которые анализирует и противопоставляет Дидро (типом патетического, «чувствительного» актера, охваченного владеющей им страстью, и типом актера — холодного аналитика и наблюдателя жизни, возвышающегося над изображаемым характером, способного смотреть на него извне, создать в своей душе его общий «идеал» и следовать ему),— и антитезой «человека» и «гражданина» в философии и общественных идеалах эпохи Просвещения. Ибо спектакль — по определению самого же Дидро — образ «хорошо организованного общества». Для того же, чтобы в обществе царили порядок, красота и гармония, нужны граждане, способные поступаться своим личным эгоизмом, а не погруженные в сферу частных интересов, своекорыстные, эгоистичные и прозаические «буржуа».

В те же годы в статье «И.И. Винкельман и три эпохи буржуазного мировоззрения» (1933) Лифшиц обрисовал место Дидро в общем развитии эстетической мысли XVIII века, указав, что «патетический Дидро и спокойный созерцатель Винкельман представляют собой в сущности... две стороны одного и того же мировоззрения». Ибо «теория идеального образца и блаженного среднего состояния», лежащего между враждебными крайностями истории и природы, была свойственна всей литературе эпохи Просвещения. А потому не случайно «даже материалист Дидро приходит в своем «Парадоксе об актере» к представлению об идеале, который должен служить образцом для игры актера и ради которого следует отказаться от природной чувствительности» (Лифшиц Мих. Вопросы искусства и философии. -М , 1935. -С. 14).

Новый этап в изучении наследия Дидро начинается в послевоенные годы. В 1946 году вышел подготовленный Пушкинским домом Академии наук первый том многотомной «Истории французской литературы», где глава «Дидро и энциклопедисты» принадлежит перу выдающегося знатока и исследователя французской литературы XVIII века, сотрудника Пушкинского дома К.Н. Державина. Автор фундаментальных трудов о театре эпохи Великой французской революции (1932, 1937) и о Вольтере (1946), Державин много сделал для изучения и популяризации также и наследия Дидро. С его статьями выходили первые послевоенные советские однотомники избранных сочинений Дидро: «Избранные произведения» (М.;Л., 1951), «Монахиня. Племянник Рамо. Жак-фаталист» (М.; Л., 1961) и другие.

Дидро был тонким и проницательным ценителем различных искусств — живописи, скульптуры, поэзии, музыки, театра,— причем в своих эстетических трудах он стремился выяснить не только специфические особенности различных искусств, но и объединяющие их черты. Считая основой художественной правды верность действительности, он в то же время проницательно указывал на различие «солнца» природы и искусства. Дидро понимал роль для художественного творчества выбора и организации материала, значение для жизни и искусства понятия идеала, огромный удельный вес творческой индивидуальности и манеры художника. Он учитывал и связь развития искусства с общеисторическим развитием, отражение в его эволюции сложного противоречивого хода развития человеческого общества и человеческой культуры.

Эти особенности эстетики Дидро раскрыты в трудах В.Я. Бахмутского, И.Е. Верцмана, Д.И. Гачева, М.Ф. Овсянникова, В.П. Шестакова, Э.П. Юровской и других ученых, исследовавших эстетику Дидро в широком контексте истории эстетической мысли его эпохи и последующего времени. Так В.Я. Бахмутским поставлен вопрос о трансформации идей Дидро в XX веке у Б. Брехта, исследовано соотношение эстетики Дидро и Вольтера; М.А. Лифшицем, В.Р. Грибом — соотношение эстетики Дидро и Лессинга, В.С. Библером — Дидро и Канта. Драматургии Дидро — кроме большого количества статей в книгах по истории литературы, драматургии и театра — посвящена книга Т.Э. Барской (1962), его биографии—книга А.А. Акимовой (1963), вышедшая в серии «Жизнь замечательных людей».

В работах отечественных ученых о Дидро справедливо показано, что его эстетические идеи находились в процессе постоянного движения. Ревнитель «серьезной драмы» с третьесословными героями в «Беседах о „Побочном сыне"», Дидро в рассуждении «О драматической поэзии» подходит к драматургии, и вообще к литературе, с более широкой, исторической точки зрения. Он показывает, что исторический прогресс связан не только с достижениями, но и с утратами, ибо «лавр поэзии» трепещет и зеленеет в эпоху молодости человечества, в период общественных бурь и потрясений — и именно это время создает предпосылки для трагического театра древних.

Как писателю Дидро был свойствен особый интерес к столкновению и борьбе идей, к анализу человека, взятого в его текучести и переменчивости, к анализу сложных, противоречивых форм человеческого бытия и сознания. В противоречивых формах сознания и поведения человека, в сложном совмещении в нем добра и зла, Дидро гениально умел угадать отражение противоречий общественной жизни эпохи. Этот особый угол зрения Дидро в анализе психологии человека, делающий его одним из предшественников великих мастеров реалистической прозы XIX века, проявился уже в «Монахине» и достиг своей вершины в «Племяннике Рамо». Историки литературы — Ю.Б. Виппер, К.Н. Державин, А.Ф. Иващенко, Д.Д. Обломиевский и другие — сделали ценные и значительные шаги, ведущие по пути раскрытия социально-критического пафоса диалогов, повестей и романов Дидро, понимания их места в истории всемирной литературы, особенностей их свободной и непринужденной художественной манеры, способа ведения рассказа с постоянными, неожиданными поворотами, живыми и остроумными отступлениями.

Для характеристики современного направления в изучении художественной прозы Дидро и ее эстетического осмысления стоит процитировать два отрывка из прекрасной статьи Ю.Б. Виппера: «Особенную осторожность и максимальную точность необходимо соблюдать, пытаясь установить характер авторского отношения к изображаемым явлениям, их авторскую оценку в произведениях Дидро. Дидро любит выводить в своих философско-художественных произведениях образы автобиографического порядка, как бы непосредственно воспроизводящие мнения автора. Эти произведения (например: «Племянник Рамо» или «Разговор отца с детьми») написаны от первого лица, а в их диалогической части реплики философа сопровождаются обозначением «я».

И тем не менее было бы заблуждением отождествлять жизненную концепцию самого Дидро и взгляды, утверждаемые и в том и в другом из этих произведений лицом, представляющим собой образ автора и обозначенным, как его «я». И в «Племяннике Рамо» и в «Разговоре отца с детьми» точка зрения Дидро-мыслителя на жизнь, на поставленные в обоих произведениях общественно-этические проблемы шире, всестороннее и объективнее, чем те убеждения, которые развивает философ в качестве одного из участников диалога.

Концепцию Дидро-мыслителя можно выявить лишь из контекста всего произведения в целом, лишь из совокупности точек зрения, сталкивающихся в ходе обмена мнениями и воспроизводящих переплетение сложных жизненных противоречий. Образ же философа воплощает в себе, как правило, лишь какие-то отдельные, изолированные аспекты многогранной натуры Дидро и его глубокого, всеобъемлющего мироощущения. В силу этого он постепенно и объективно (возможно, в значительной мере и независимо от субъективного замысла самого Дидро) как бы отделяется от личности автора и, обретая самостоятельность, перерастает в художественный персонаж — тип. (Виппер Ю.Б. О преемственности и своеобразии реализма Ренессанса и Просвещения в западноевропейской литературе// Проблемы Просвещения в мировой литературе. – М., 1970. – С. 60 — 61).

Специально следует отметить значение проделанной в послевоенные годы учеными работы по исправлению текста сочинений Дидро на языке оригинала, разысканию книг с его пометами из библиотеки философа, хранящихся в Государственной Публичной библиотеки имени М.Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, по определению сохранившейся части состава этой библиотеки, публикации его рукописей и писем в архивохранилищах России. Очень важна в этом смысле статья С.И. Кузьмина «Забытая рукопись Дидро (Беседы Дидро с Екатериной II) (Литературное наследство. - М., 1952.- Т. 58. -С. 927—948).

Разыскав считавшуюся долгое время утраченной рукопись тетради с «Философскими, историческими и другими записками» Дидро о России, Кузьмин установил погрешности всех предшествующих изданий этой рукописи и сделал впервые возможным точное и полное воспроизведение ее текста. Записка Дидро из архива Пушкинского дома была изучена и напечатана П.Р. Заборовым в сборнике «Русские источники для истории зарубежных литератур» (Л., 1980).

Большая работа проведена в последнее время по розыску книг библиотеки Дидро, которая (в отличие от библиотеки Вольтера) не сохранилась отдельно, в полном виде, так как входившие в нее книги были рассредоточены среди других книг Публичной библиотеки. Работа эта отражена в статьях В.С. Люблинского (1961), И.С. Шарковой (1978), Л.Л. Альбиной (1980, 1981) и других исследователей.

Объем сведений Дидро и характер его суждений о России и русской культуре, его контакты с петербургской Академией наук и отдельными деятелями русской культуры XVIII века исследованы и освещены в основанной на тщательном изучении источников, на ряде косвенных свидетельств и гипотетических соображений работе академика М.П. Алексеева «Д. Дидро и русские писатели его времени» (1948, 1958, 1985) и в статьях А.И. Казарина «Дидро и некоторые вопросы русской культуры XVIII века» (1958), А.М. Черникова «Дидро в Петербургской Академии наук» (1962, 1973), А.И. Коробочко «„Энциклопедия" Дидро и Россия» (1975), Б.Г. Райского «Дидро и братья Нарышкины» (1984). (Французский ежегодник. 1982. -М., 1984. -С. 240—251).

Особую группу исследований составляют работы по истории русских переводов Дидро. Это две работы М.М. Штранге — о русских переводах из «Энциклопедии», одна из которых была опубликована в СССР в 1961 году, а вторая — во Франции в 1963 году, и дополняющая их статья Л.Б. Светлова «Русские переводы произведений Дидро» (1966) (Французский ежегодник 1959. -М., 1961; Французский ежегодник 1965. -М., 1966).

Цель бакалаврской работы - анализ художественных взглядов и социально-эстетических теорий Дени Дидро, рассматриваемого как яркого представителя передовой культуры Франции середины XVIII в.

В соответствии с указанной целью в дипломе решаются следующие задачи: - охарактеризовать сложившуюся в XVIII в. новую общественную и культурную атмосферу; - раскрыть содержание эстетической концепции Дидро; - показать взаимосвязь этических и эстетических взглядов мыслителя.

Теоретико-методологической основой диплома являются философские принципы историзма; герменевтический, исторический и логический методы.

Источниковая база исследования. Теоретическое и литературное наследие Дидро довольно значительно и даже в наши дни его известный состав продолжает расширяться.

Статьи из «Энциклопедии», драмы Дидро, его философские сочинения вызывали громадный интерес в России XVIII века (Библиографию русских переводов Дидро XVIII века // Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. -М, 1962. –Т.1. А—И.- С. 290—291). В XIX веке его почитателями были Герцен и Чернышевский, Лавров, Писарев, Плеханов. И все же издание сочинений Дидро и популяризация его наследия в России наталкивались на постоянные препятствия на протяжении всего XIX века цензура и правительственный аппарат русского самодержавия упорно боролись против проникновения в Россию «безнравственных и безбожных», по определению министра внутренних дел Александра II А.Е. Тимашева (Добровольский Л.М. Запрещенная книга в России 1825—1904 гг. - М., 1962. –С. 99-100), сочинений великого французского энциклопедиста. Два тома его романов и повестей (издание русского перевода которых, выполненного русским критиком-демократом В.А. Зайцевым, было предпринято в 1872 году Н.П. Поляковым) оказались запрещены, а тираж отпечатанного второго тома сожжен, и от него сохранилось лишь несколько случайно уцелевших экземпляров.

Еще раньше, в 1829 году Комитет цензуры запретил распространение в России переписки Дидро и Гримма «за самое бесстыдное безверие», «отвратительное кощунство», «материализм» и «вражду к монархическому правлению». В 1926 году вышло первое советское издание «Избранные сочинения» Дидро в двух томах под редакцией академика А.М. Деборина. В предисловии к двухтомнику редактор писал о Дидро как о «крупнейшей фигуре среди французских философов XVIII века», ибо он в наибольшей мере «воплотил в своей многогранной личности беспокойство эпохи, ее революционное брожение и напряженное стремление к созданию целостного материалистического мировоззрения на основе научного метода» (Дидро Д. Избр. Соч. В 2 т. –М., Л., 1926. –Т.1. –С. III).

В 1936 году в Ленинграде Институтом имени И.Е. Репина Академии художеств СССР был издан двухтомный сборник «Дидро об искусстве». В 1938 году вышла библиография русских переводов сочинений Дидро и литературы о нем на русском языке (Дидро. 1713 – 1784 / Сост. Л.Г. Бернштам. - Л, 1938).

Этапное значение в истории издания наследия Дидро в СССР имел выпуск в 1935—1947 годах десятитомного издания собрания его сочинений. В него вошли философские работы Дидро (т. 1— 2), романы, повести, рассказы (т. 3—4), драматические произведения и статьи о театре (т. 5), «Опыт о живописи», «Салоны» и другие статьи по вопросам искусства (т. 6), статьи из «Энциклопедии» (т. 7), свод избранных писем С. Воллан (т. 8), письма родным и современникам философа, в том числе Вольтеру, Руссо, Гримму, Нежону и др. (т. 9), и том «Rossica» — то есть тексты Дидро, непосредственно связанные с Россией (т. 10).

Изданию предпослан общий очерк о Дидро — человеке, мыслителе и писателе,— его редактора И.К. Луппола, а отдельным томам — вступительные статьи, принадлежащие специалистам по отдельным проблемам наследия Дидро. Десятитомное русское Собрание сочинений Дидро по своему научному уровню было для своего времени культурным событием, имевшим международное значение.

Для «Избранных произведений» Дидро, издаваемых в 1951 году, был заново переведен выдающимся ленинградским переводчиком А.В. Федоровым «Племянник Рамо». В новом переводе появились здесь также повести «Это не сказка» и «Два друга из Бурбонны» и знаменитая статья из «Энциклопедии» — «Прекрасное».

«Монахиня», «Племянник Рамо» и «Жак-фаталист» Дидро составили особый 53-й том (1973) первой серии «Библиотеки всемирной литературы».

Среди других изданий сочинений Дидро на русском языке отметим некоторые, главнейшие из них: «Избранные философские произведения» (1941), «Избранные атеистические произведения» со статьей X.Н. Момджяна (1956), «Эстетика и литературная критика» (1980) под редакцией М.А. Лифшица со вступительной статьей В.Я. Бахмутского, «История в „Энциклопедии Дидро и Д'Аламбера"» — сборник исторических работ энциклопедистов, в том числе Дидро, подготовленный А.Д. Люблинской (1978), многочисленные отдельные издания романов и повестей Дидро. В 1985 году издан двухтомник в серии «Философское наследие».

Важное значение для изучения художественных взглядов Дидро имеет новое полное издание в 2-х тт. его знаменитых «Салонов», предпринятое в 1989 г.

В бакалаврской работе также использованы разнообразные произведения представителей французского Просвещения (Вольтера, Монтескье, Руссо и др.).

Структура работы. Бакалаврская работа состоит из Введения, двух разделов, которые в совокупности дают представление о постепенном и достаточно противоречивом пути развития французской художественной культуры в XVIII в. и ее теоретическом и художественном осмыслении в творчестве Дени Дидро Заключения и Библиографии.

Раздел 1. Особенности эстетической и художественной культуры Франции XVIII в.

Художественная культура проявляется в способности чувственно-образного восприятия реальности, при котором образ становится носителем эстетических, моральных и иных ценностей в их целостности. Художественная деятельность, поэтому является стержневой для культурного процесса, так как, в отличие от других, она непосредственно направлена на оформление, облагораживание человеческих отношений. Художественные образы делают идеалы духовности зримыми, осязаемыми, слышимыми, придавая им конкретную форму и давая возможность глубоко индивидуального освоения их ценностного содержания, что и превращает продукты художественного творчества в своего рода «магический кристалл», отражающий своими гранями всю полноту культурного процесса. При этом искусство, как осознанная, специализированная художественная активность наиболее полно способно выразить культурное содержание эстетической и художественной культуры.

Радикальное обновление в XVII-XVIII веках опыта и жизненных ценностей неизбежно породило новые тенденции и в сфере художественного творчества. Оформляется новое представление о смысле художественной деятельности и новых критериях прекрасного, обновляются способы, художественного творчества, эстетические и художественные вкусы людей.

В ходе развития искусства в XVII-XVIII веках в Франции оформились художественные направления, и в то же время «стили», такие как «классицизм», «барокко», «реализм», «романтизм», «рококо», «сентиментализм». Искусство вообще, и эти художественно-стилевые его направления в частности, начали оказывать существенное, специфическое, все расширяющееся воздействие на жизнь, на характер окружающей человека среды, внешний вид предметов быта, позже - орудий и средств производства. Искусство стало активно влиять на моду в одежде, прическах и т. п., на формы и языки общения.

Устремленность к гармонии специфически выявились в классицизме XVII-XIX вв. Эстетика классицизма отталкивалась от рационалистической философии Р. Декарта и нашла относительно завершенное выражение в драматургии Корнеля, Расина, Мольера, поэтике Буало. Художественное мышление классицизма пронизано стремлением к простоте, ясности, рациональности, логичности образа. Ценностно-нормативной основой классицизма является идеал вневременной и вечной красоты. Художественное произведение значимо своей разумной организацией, логикой построения. Искусство призвано упорядочивать мир, содействовать воспитанию личности, гражданина, а поэтому оно само должно быть гармонизовано с помощью правил, которым художник должен подчиняться в своем творчестве. Таковы, например, правила «трех единств» для драматургии (времени, места и действия), правила сюжетного отбора и композиционного построения картины в живописи, доминирование рисунка над цветом и т. д. (Смирнов А.А. Классицизм как культурная парадигма).

Классицизм был устремлен к искусственной, разумной, рациональной гармонизации жизни и искусства в соответствии с природой, законы которой постигаются человеческим разумом. Ренессансное представление о человеке как центре мира доводится до его видения в качестве «царя природы», способного ее познавать и преобразовывать, творя в том числе и красоту. Творя ее по определенным правилам, разумно и с пользой для общества. Знаменитый французский теоретик классицизма Н. Буало, обращаясь с наставлениями к современным ему поэтам, постоянно твердил о разуме, рассудке, пользе.

Наиболее ярко в Европе Нового времени классицизм проявился в абсолютистской Франции, в которой ведущая политическая доктрина наиболее соответствовала принципам классицизма, согласно которым во главе всего в искусстве был рассудок (как король-солнце в стране), важны были правила, дисциплина и всеобщее подчинение законам художественного творчества (Обломиевский Д.Д. Французский классицизм, с. 15-43; Кантор А.М. Искусство XVIII века, с. 20-22).

Во Франции появились не только великие драматурги-классицисты. Чрезвычайно мощно расцвела архитектура с ее классической, ясной, рационально выверенной, «правильной» гармоничностью. Даже природу, окружающую человека, французские классицисты обрабатывали, оформляли в соответствии с правилами, откровенно формируя разумно-искусственную среду. Французские парки (в отличие от английских) разбивались чисто геометрически (с прямыми ровными дорожками), деревья и кусты специально подстригались, им придавали определенные правильные формы.

Смерть в 1715 г. «короля-солнца», последнее десятилетие лишь формально сохранившего могущество, была просто завершающим событием в том длинном ряду явлений, которые подготавливали приход нового века, а с ним и новых веяний в искусстве. Начало регенства герцога Орлеанского, дяди будущего короля Людовики XV, было ознаменовано сменой строгого придворного этикета совершенно противоположной атмосферой: легкомыслия, жажды наслаждений, развлечений, роскоши не столь тяжеловесной, как в ушедшую пору, и жизненного распорядка не столь торжественного.

Но в этом бурном веселье, желании успеть насладиться всем была и доля бравады, тревоги, предчувствие краткости мгновения, надвигающихся грозных бедствий. Многое меняется в искусстве. Король перестает быть единственным заказчиком произведений искусства, а двор - единственным коллекционером. Появляются частные коллекции, салоны. На долгие десятилетия Франция превращается в центр художественной жизни Западной Европы, в законодательницу всех художественных нововведений, она становится во главе всей духовной жизни Европы.

В первой половине XVШ в., когда так активно вытеснялась религиозная культура светской, ведущим направлением во Франции стало рококо. Многие исследователи считают рококо лишь ответвлением позднего барокко, потерявшим монументальность великого стиля. Тем не менее очевидно, что рококо во Франции в первой половине «галантного века» складывается в определенную стилевую систему, отчасти продолжающую черты, унаследованные от барокко, но еще более их видоизменяющую. Рококо - порождение исключительно светской культуры, еще уже - двора, французской аристократии, тем не менее оно сумело не только оставить след в искусстве, но и повлиять на дальнейшее ее развитие.

Рококо имеет право на существование как стиль уже потому, что оно дало новые грани, новое развитие выразительным средствам искусства. Предвестием этого направления в искусстве, но и явлением значительно более глубоким, не укладывающимся в рамки какого-то одного направления, был художник Жан Антуан Ватто, создавший в искусстве свой, неповторимый образ. Ватто нашел себя, свою тему, когда приехал в Париж: это так называемые галантные празднества - аристократическое общество в парке, музицирующие, танцующие, праздное; живопись, в которой как будто нет ни действия, ни сюжета, - сцены беспечной жизни, переданные с утонченной грацией (Всеобщая история искусств. В 6 т. -М., 1963. -Т. 4. Искусство 17-18 веков, с. 254-301; Лившиц Н.А. Французское искусство XV-XVIII веков, с. 109-150).

Театральность характерна для всего искусства XVШ в., и для Ватто особенно. Он не скрывает театрального приема в композиции. Искусство театра не только было модно в век Ватто, театром была вся жизнь общества, которое пишет художник. Ватто вообще очень близко знал актерский быт и не раз писал актеров итальянской и французской комедии. Делакруа называл технику Ватто изумительной, объединившей Фландрию и Венецию. В самом конце жизни Ватто создал свою последнюю работу это вывеска антикварной лавки, которая так и называется «Лавка Жерсена». В ней он, возможно, хотел показать, как быстротечна «слава мира», как коротка власть и сама жизнь, а вечно лишь одно искусство.

Подлинным представителем французского рококо стал Франсуа Буше, ибо в его искусстве гедонизм рококо, доходящий до фривольности, пре небрежение к конструктивному, рациональному, разумному, как и вся утонченная культура «рокайльного языка», выразилось в полной мере. Буше был истинным сыном своего века, все умевшим делать сам от панно для отелей до эскизов на костюмах. И все это - галантные празднества, пастушеские идилии, мифологические, жанровые, религиозные темы - разыграно, как современная ему пастораль, все выражает откровенно-чувственное наслаждение жизнью, во всем царствует бело-розовая героиня - богиня Флора. Типичные сюжеты - «Триумф Венеры» или «Туалет Венеры», «Купанье Дианы» и т.д. Уже будучи знаменитым художником, Буше становится объектом жесточайших нападок теоретика эстетических идей Просвещения Дидро, видевшего в нем яркое порождение всего, с чем боролись просветите ли, но не отказывающего ему в высоком профессионализме (Кантор А.М. Искусство XVIII века, с. 87-90).

Просвещение как мощное идейное движение, начавшееся в Англии, формируется во Франции с 40-х годов XVШ в. Монтескье, Вольтер, Гольбах, Руссо происходили из разных слоев общества, но отношение к старому режиму, несостоятельность которого была для них очевидна, требование равенства, оценки человека по заслугам личности, а не по сословным привилегиям объединили мыслящих людей Франции. Так во Франции началась эпоха Просвещения, определенные нравственные, этические и эстетические принципы которого направили искусство в новое русло. Раскопки античных городов, некогда погибших под лавой вулкана, работы немецкого ученого Винкельмана его вышедшая в начале 60-х годов «История искусства древних» изменили эстетические идеалы, вкусы, требования.

Образцом для подражания становится теперь не Рим, который был идеалом для художников Ренессанса и классицистов XVП в., а Эллада, ибо в греческом искусстве больше тепла, задушевности, поэтичности. стилизация греческого искусства окрашена романтическим чувством. В моду входит английский ландшафтный парк, с виду не тронутый рукой человека, полная противоположность французскому регулярному (Лихачев Д.С. Сад и культура в Европе). Красота образа складывалась из простоты и ясности пропорциональных членений и форм. Изящество рококо соединено в нем с ясностью рож дающегося неоклассицизма. Просветительские идеи не только влияли в целом на развитие искусства, просветители активно вмешивались в его ход. «Салоны» Дидро были первой формой критической литературы по искусству.

Утверждение просветительских идей шло от имени третьего сословия, вышедшего на арену истории и заявившего о себе и в искусстве. Обозначившийся в 60-70-х годах интерес к голландскому реализму был вызван несомненным влиянием буржуазии. В русле этих новых эстетических идей развивается искусство Жана Батиста Симеона Шардена, художника, создавшего, в сущности, новую живописную систему. Шарден начал с натюрморта, ранее мало развитого жанра во Франции. Столь же искренен, достоверен и тонко живописен Шарден в жанровой живописи. В противовес аристократическим галантным праздникам и пастушеским идиллиям Шарден, выражая вкусы буржуазии, начинает изображать размеренность, порядок, уют буржуазного быта (Якимович А. Шарден и французское просвещение; Золотов Ю.К. Жан-Батист Симеон Шарден).

XVIII век - это век просвещения, век разума, но также и век чувства. Можно сказать, что он был веком играющего разума и утонченных чувств. Искусству XVIII века в целом свойственны ясное изящество, музыкальная гармоничность, светскость, легкость, дробность, разработка деталей, виртуозность, сложность, иногда серьезность (вплоть до трагизма), иногда, и неред