Европейская и американская социологические школы: общее и особенности

Глава1. Американская социологическая школа

Глава 2. Европейские социологические школы

2.1 Германия

2.2 Франция

2.3 Социология за ЛаМаншем

2.4 Российская социологическая школа

Список литературы

Историю социологии можно разделить на два периода. Первый характерен для социальных теорий, которые еще не выделились в отдельную науку. Второй период начинается в средине ХIХ века, когда французский ученый Огюст Конт основал самостоятельную науку об обществе, назвав ее "Социологией". С этого времени до конца ХХ века происходит зарождение самостоятельной науки социологии. Большую роль в это время сыграл английский социолог Г. Спенсер, который развивал теорию социальной эволюции. Большую роль сыграли работы немецких социологов Ф. Тенниса, который обратил внимание на различие общины и общества, и Г. Зиммеля, который обосновал особенность социального познания. Для довоенного периода характерно возникновение эмпирической социологии, развитие разнообразных социологических школ. Большую роль в это время сыграли работы Э. Дюркгейма, М. Вебера, П. Сорокина и др. В послевоенный период благодаря трудам Талкотта Парсонса возникла социологическая теория "структурно-функционального анализа", на основе которой проводились исследования несколько послевоенных десятилетий. В настоящее время формируется современная социологическая теория, в которой важную роль играют труды английского социолога Э. Гидденса и французского ученого Пьера Бурдье. Для развития социологии Украины и России характерно участие социологов в решении актуальных общественных задач. Одним из первых социологов ХIХ века были мыслители народнической ориентации. Они развивали идеи самобытности российской истории и невозможностью мерить ее западными образцами. Поздние славянофилы М. Данилевский и К. Леонтьев пророчили закат западной цивилизации и расцвет российского общества. Видными социологами были П. Лилиенфельд, Э. ДеРоберти. Наиболее известным социологом на грани веков был М. Ковалевский, украинец по происхождению. В работах "Современные социологи" и "Социология" он развивал идеи социального прогресса и исследовал факторы социального развития. Видным социологом был Питирим Сорокин, который развивал эмпирические исследования. Большую роль в российской социологии ХХ века сыграла марксистская социология (Струве, Плеханов, Ленин). Яркой личностью начала ХХ века был украинец Богдан Кистяковский, автор работ "Общество и индивид", "Российская социологическая школа". Рассмотрим подробнее развитие социологического знания. Представления об обществе существовали с древних времен. Философы Древней Греции Платон и Аристотель разрабатывали теорию общества. Платон (427-347 до н.э.). Первыми трудами по общей социологии считают "Государство" и "Законы". Платон создавал модель идеального общества, где существует всеобщий контроль государства над всеми сторонами жизни общества. Он полагал, что государством должны управлять философы или люди, которые руководствуются философией, т.е. мудрые люди, знающие меру. Аристотель (384-322 до н. э). Этические и социально политические воззрения Аристотель раскрываются в "Этике" и "Политии". Аристотель провозглашает примат частной собственности. В основе общества - разумный эгоизм его членов и нравственность. Основой стратификации выступает досуг, как время для себя. Аристотель считал, что стабильным государство может быть, если в нем большинство людей принадлежит к среднему классу, т.е. имеют достаток достаточный для достойного существования. В Средневековье господствовали религиозные теории общества. Так, Августин Блаженный противопоставлял общество земное и небесное. В эпоху возрождения развивалось антропологические понимание мира. Считалось, что человек должен рассчитывать на свои силы, волю и знание. Возникли утопические взгляды на общество в работах Томаззо Кампанеллы и Томаса Мора. Они считали, что общинная жизнь является идеальной для человека. Н. Макиавелли (1469-1527) считал государство высшим проявлением человеческого духа, а служение ему целью, смыслом и счастьем жизни. Главная цель государства - обуздание эгоистических интересов людей. В учении Николо Макиавелли предлагалась технология эффективного лидерства, развивалась теория организационного поведения. Он родоначальник теории элит, лидерства, политической социологии. В XVII веке образцом науки считались математика, механика, астрономия. Возникло понимание о социальной физике, в рамках которой общество рассматривалось, как часть природы. Представители такой теории: Т. Гобс (1588-1679) - предложил теорию общественного договора и учение о гражданском обществе. В XVIII в. просветители разграничили общество и государство, общество и культуру. Разработали идею прогресса, что легло позже в основание теории эволюции. Зарождается статистика. Э. Галлей, У. Петти заложили основы демографии. Появилась классическая работа Мальтуса "Очерк о народонаселении". Развивалась этнография как описание и сравнение образа жизни разных народов. Историки ввели понятие класса. Монтескье указывал на социальное значение географического фактора. Руссо считал, что прогресс противоречив, увеличение знания не увеличивает мудрость. Он автор теории отчуждения. Различались различные виды отчуждения: политическое, экономическое (неравенство); моральное (стараясь жить лучше, люди приходят к моральной нищете); психологическое (чувство одиночества); общекультурное (ложь, фальшь проникает в искусство, в отношения между людьми). В понимании общества возникло различение номинализма и реализма. Номинализм полагал, что общество - это лишь наименование некоего искусственного умозрительного объекта, который на самом деле не существует. Реализм полагал, что общество - это реальный объект. В учении социалистов (Анри де Сен Симон, "Очерк науки о человеке" - 1813 г.) содержалось предвосхищение развития социальной науки. В начале XIX в. французский ученый Алекс де Токвиль развивал теорию демократии в книге "Демократия в Америке". Он рассматривал проблемы соотношения свободы и равенства, индивида и государства. В XIX веке возникли две ветви обществознания: исторический материализм (К. Маркс) и позитивизм, создатель которого - О. Конт.

В социально-политической истории английских поселенческих колоний в Северной Америке выделяются два характерных периода, которые в известной мере разграничивают и ход идейной полемики по вопросам права, общественного и политического устройства. Первый период приходится на начало XVII в. и простирается до середины XVIII в., а второй охватывает период войны за независимость, выработки конституции и первых шагов по ее реализации в жизни независимого государства (вторая половина XVIII в.).

Колонизация Северной Америки англичанами осуществлялась в обстановке военного соперничества с Голландией, Францией и отчасти с Испанией. Она сопровождалась самоотверженной борьбой с угрозой голодной смерти и болезнями, а также неудачными попытками обратить в рабство индейцев. В числе первых поселенцев наряду с крестьянской и ремесленной беднотой находились предприимчивые торговцы и предприниматели-авантюристы, мечтавшие найти новые источники дохода в виде месторождений или - скоплений золота, как это было у испанцев. При всем несовпадении интересов и статуса колонистов-поселенцев их во многом объединяло желание обрести здесь "землю обетованную", т.е. такое место, где можно было бы жить вполном согласии с заповедями первых христиан - иметь чистую совесть, питаться плодами собственного труда и. т.д. Однако под влиянием социального неравенства и конфликтов эти устремления получили самые различные истолкования и формы реальной трансформации.

Одним из источников напряженности стал идейный и политико-организационный конфликт между англиканской церковью и протестантскими общинами, который был завезен из метрополии наиболее радикальными представителями последних.

Период борьбы за независимость (1775-1783 гг.) ознаменовался созданием Конфедерации штатов, однако с окончанием войны возникла потребность укрепить союз штатов и создать более эффективное федеральное правительство. Для реализации этой новой задачи в мае 1787 г. был создан конституционный Конвент. Он выработал проект федеральной Конституции, которая закрепила республиканский строй, ликвидировала все сословные привилегии, отменила дворянские титулы и звания, включила в себя систему обеспечения равновесия обособленных и взаимодействующих властей - законодательной, исполнительной и судебной. После того как Верховный суд закрепил за собой в 1803 г. право конституционного надзора, все основные стадии американской революции (война за независимость, выработка исходных начал нового государственного устройства и претворение их в жизнь) получили свое логическое завершение.

XIX в. насыщен особенно крупными политическими конфликтами и переменами в жизни американской нации - угроза развала федерального союза на восьмом десятке независимого существования, отмена, рабства, неравномерное и конфликтное развитие аграрного и индустриального секторов экономики, имперские амбиции и политика аннексий. Перемены и новации в области политической и правовой мысли были менее значительными. Общее направление перемен в этой области можно, сформулировать как переход от идей локковского индивидуализма и пуританского республиканизма к либеральному прагматизму в области юриспруденции и политической науки.

Американская культура - представляет собою наиболее динамичное образование и динамичность эта обусловлена не только стремлением строительства новой нации, но и прагматизмом как базовым элементом ценностного сознания американцев.

Этот прагматизм прежде всего обнаружился в Чикагской школе, которая во многом определила тип социологического мышления в США - его союз с грязекопателями в журналистике, и ориентацию на исследования проблем иммиграции и трущоб. На этой основе сформировался союз В. Томаса и Ф. Знаниецкого (10-е годы). В. Томас дал определение важнейшей категории американской социологии. Это было не "общество", не "прогресс с его стадиями" и не "борьба классов и идеологий", а "социальная ситуация", данная каждому человеку в его собственном опыте. При этом "если ситуация воспринимается как реальная, то и последствия ее станут реальными". Весьма реалистическая философия, включающая в себя бесспорный оптимизм.

Окультуривание американской социологии было связано с деятельностью Т. Парсонса, который включил в структуру социологического образования в Гарварде М. Вебера, Э. Дюркгейма, А. Маршалла и В. Парето. Заметим, что такой отбор означал включение именно европейских мыслителей из четырех стран, наиболее полно разрабатывавших то направление социальной мысли, которая оказалась близким самому автору "Структуры социального действия" (1937). И хотя в этой работе содержатся ссылки и на П.А. Сорокина, но он не попадает в число предшественников классиков не только в силу личных причин, но и главным образом в силу иной мировоззренческой установки.

Ныне в США социология - официально признанная доминирующая дисциплина социального мышления, наука, представляющая некие рамки интерпретации коренного мировоззренческого вопроса о соотношении Я и Общества, индивидуума и социума. Содержание интерпретаций различно, но сам этот вопрос поставлен вместе с вариантами ответа:

1. структура, стратификация, ролевые предписания - социализация, освоение заданных ролей, адаптивность, девиантность, социальный контроль - (AGIL);

2. социальность как восприятие другого, сложная структура Я и его презентации, моего взаимодействия с Другим, конструирование собственного микромира;

3. становление моего Я через систему групповых конфликтов и идентификаций.

социологическая школа российская европейская

Но смысл состоит в том, что комбинация структурно - функционалистских параметров и параметров символического взаимодействия предлагает рамки практического разума, обоснования выбора вариантов поведения в море разнообразных ситуаций макро, мезо - и микроуровня.

Само понятие социального действия становится теперь главной категорией социологической теории (социальная ситуация - снята в нем как момент) и в этом качестве методологическим основанием всей совокупности общественных наук. Парсонс и неопарсонсианцы выделяют при анализе этой категории компонент смысла. Современная критика указывает на недостаточность этого подхода и обращает внимание на необходимость уяснения причин социального действия.

Р. Мертон является автором и другой идеи, имеющей огромное значение для современной социологии - это идея амбивалентности мотивации действия, которая в известном смысле противостоит концепциям рационального выбора, распространенным в американской социологической литературе. Н. Смелзер в упомянутом выше докладе разрабатывает эту тему более основательно на различных уровнях - от психологического до социетального. Он подчеркивает необходимость дополнения постулата рационального выбора постулатом амбивалентности, которая пронизывает все человеческие действия и отношения. По мере исследования соотношения рациональности и амбивалентности в различных аспектах жизни общества становится ясно, что "мы имеем здесь дело с фундаментальной дилеммой человеческого существования, которая обнаруживает себя в различных дихотомиях: свобода versus ограничения, независимость versus зависимость, автономия versus зависимость, зрелость versus состояния детства и т.д. При этом, какова бы ни была эта дихотомия, сама дилемма оказывается неразрешимой. Ни один из полюсов не существует самостоятельно. Ни свобода, ни зависимость не могут быть осуществлены полностью в силу того, что одно есть лишь часть другого. Люди стремятся и к тому, и к другому, но когда они достигают одного из полюсов, другой начинает о себе заявлять. Такова природа амбивалентности: мы хотим того и другого сразу, но не можем полностью удовлетворить ни одну из сторон".

Эта методологическая позиция позволяет Смелзеру подойти к анализу проблемы соотношения свободы как базовой ценности европейской и западной культуры и национального государства, проблемы, весьма существенной для российской социологии и политики.

Наряду со Смелзером главными фигурами сегодняшней американской социологии выступают Джеффри Александер, Рендалл Коллинз, Джордж Ритцер.

Становление политической науки в США - сложный, длительный и крайне противоречивый процесс. На его развитие несомненное влияние оказали, прежде всего, сами ее представители, которые хотя и придерживались разных взглядов на понимание политологии как науки, тем не менее, активно отстаивали ее роль и значение во всех областях жизни американского общества. Среди многих американских политологов, оставивших глубокий след в развитии данной области общественного знания, особого внимания заслуживают Чарльз Мерриам, Гарольд Лассуэлл и Ганс Моргентау. Именно они, опираясь на поддержку Чикагского университета, создали и утвердили в американской политической науке школу прагматизма и политического реализма. Именно им принадлежит наибольшая заслуга в обосновании новых методов исследования внутренней и внешней политики США. Именно в их лице американская общественность приобрела достойных защитников общественного и политического строя США. Первым в ряду названных представителей по праву стоит Чарльз Мерриам (1874-1953), которого западные исследователи считают не только одним из основателей американской политической науки, но и отцом бихевиористского направления в ней.

Немецкая культура по общему признанию чрезвычайно противоречивая вещь. Она дала миру классиков просвещения в лице Гёте и Шиллера, она же породила и классику антропологического национализма или националистической антропологии, что оказало гораздо большее влияние на смятенные умы немцев, побежденных в первой мировой войне. Значительная часть немецкой культуры эмигрировала в годы нацистской диктатуры. Одна из ветвей этой эмиграции произвела классическое социологическое исследование "Авторитарная личность" (Т. Адорно и др.). Хотя исследование было осуществлено в США, оно все же может рассматриваться как произведенное на немецкой почве. Ибо травма от антисемитизма была движущей силой этого замечательного произведения, в котором раскрывался психологический механизм формирования этноцентризма и сопровождающих его фобий.

Как известно, одной из доминирующих тем в историко-социологической литературе является тема чередования марксистского и веберовского реннесансов.

С 30х годов прошлого столетия Вебер становится фигурой интернационального масштаба. В этом отношении его можно приравнять к Марксу, который сразу же утвердился в качестве такового. Вместе с тем, следует заметить, что и Маркс, и Вебер по своему происхождению являются немецкими социологами, возросшими на почве противоречий немецкой политической жизни и культуры. И тот, и другой стали классиками социологического мышления. Дальнейшее развитие немецкой и мировой социологии отмечено чередующимися влияниями неомарксизма и неовеберианства.

М. Вебера трудно сопоставить с какимлибо из российских мыслителей. Он непохож и на американских социологов. В отличие от Маркса он - типичный представитель академической социологии, не вовлеченный непосредственно в политическую борьбу. Веберовская социология формируется на немецкой почве, в контексте развития неокантианства как антигегелевской трактовки познавательного процесса. Именно здесь мы находим тот культурный бульон, из которого образуется весьма приемлемая пища веберианства. Правда, политическая ситуация, связанная с поражением Германии в первой мировой войны надолго отодвинула спрос на веберовскую проблематику в самой Германии. Веберу, в отличие от Маркса, не удалось дожить до мировой известности и признания своих идей. Признание это пришло значительно позже.

Можно считать, что открывателем Вебера был сравнительно молодой в начале 30х годов американец, приехавший по поручению Гарвардского университета изучать немецкую социологию. Талкотт Парсонс нашел золотую жилу - бесконечный источник переопределения дефиниций, которые он препарировал под интересующим его углом зрения. Этот угол зрения был связан с определением социального действия как клеточки общественных связей и отношений. Парсонс переселил покойного в США, и сделал его кумиром американской академической социологической культуры, из которой некоторое время спустя (уже после Второй мировой войны) Германия вновь обрела теперь уже международного социологического кумира.

Научные интересы Вебера в значительной мере формируются в связи с тем, что за полвека до начала его академической карьеры Маркс и Энгельс оставили огромное научное наследие, нуждавшееся в осмыслении и переосмысление с позиций "нормального" развития немецкого и европейского общества.

Марксизм, пустивший глубокие корни в немецком и общеевропейском социал-демократическом движении, вел эти страны в сторону революционных преобразований. Были ли другие варианты развития? М. Вебер показал, что может быть предложено иное понимание основных категорий, выработанных марксизмом: капитализм, феодализм, классовое положение и классовые интересы, идеологическая борьба (сквозь призму материальных и идеологических интересов), соотношение политики и научного знания, механизм формирования массового сознания и т.д. - все это было переопределено М. Вебером. В то же время Вебер вводит новые категории, задающие новые рамки исследовательской деятельности. Среди них центральное место занимает категория рациональности, которая впоследствии приобретет статус центральной (одной из центральных) категорий социологического дискурса.

М. Вебер не вступал в прямую полемику с марксизмом. В отличие от Маркса он не стал концентрировать свое внимание лишь на европейском развитии, а обрисовал контуры мировых цивилизаций (Индия, Китай, Древняя Палестина, Античный полис), При их исследовании он обращал внимание на структуру общепринятых ценностей (религиозных воззрений), скрепляющих эти общества и обеспечивающих относительную стабильность соответствующих культур, несмотря на постоянный антагонизм внутренних группировок в борьбе за власть и влияние в обществе. Вебер в основном опирался на исторические исследования своих современников, он показал те ресурсы устойчивости общественных взаимоотношений, которые классический марксизм игнорировал. Так, Вебер не стал заниматься изучением истории крестьянской войны в Германии, он прямо перешел к проблеме организации промышленного предприятия как основной структурной единицы капиталистического общества. Он сделал акцент не на вопросах эксплуатации, получения прибыли, цены товара "рабочая сила", а на нравственном значении трудовой деятельности, освященной протестантской этикой. Во главу исторического процесса он поставил не развитие производительных сил и производственных отношений, а формы религиозного сознания, которые, по его мнению, детерминировали практическое поведение людей в их повседневной жизни.

"Позитивной" идеей Вебера стала идея национального государства как способа позиционирования Германии в мире. Такая идея воплощала весьма значимое политическое содержание. Она дополнялась концепцией исключительной легитимности применения насилия на своей территории со стороны этого национального государства, а, следовательно, обосновывала и легитимность войн между государствами в случае возникновения конфликта их интересов. Подчинение господствующему классу было обусловлено, по Веберу, не только насилием как таковым, но и согласием граждан данного государства с наличным государственным строем.

Послевоенная Германия характеризуется географическим разделением двух немецких культур. Германия потерпела поражение более охотно воспринимаемое как поражение от "правильных союзников", нежели чем от "коммунизма". Но это было не просто поражение, но и катастрофа, наиболее остро переживаемая как катастрофа европейской культуры вообще. В противоположность этой позиции в Германии высказывалась и иная мысль - о самом национал-социализме как источнике катастрофы и о спасительной миссии Советской России (Т. Манн, А. Вебер).

На чем сосредотачивается социологическая мысль в низшей точке этой катастрофы? На проблемах культуры, взаимоотношения массы и элиты, на вопросах воспитания нового человека, затем уже на вопросах преодоления травмы психологической и социально-культурной.

В социологии объединенной Германии можно отметить символические фигуры Ю. Хабермаса, с одной стороны, а с другой Г. Шельского - крупного теоретика в области институциональной социологии и специалиста по организации национального образования.

Во французской культуре гораздо четче обозначаются параметры личностного пространства. Франция - родина Просвещения - наиболее влиятельного интеллектуального движения в истории мировой культуры. Она, как и Германия, страна с богатой философской традицией.

В те же годы, когда в Германии писал свои первые исследования об устройстве римских городов М. Вебер, во Франции начинала всходить звезда другого неутомимого труженика социологии Э. Дюркгейма. Он был гораздо ближе к левому флангу политической ориентации, чем его немецкий коллега. В своих научных изысканиях он первым сформулировал тезис о специфике социологического знания. Прежде всего, он провел границу между психологией (в лице Тарда) и социологией, которая изучает "общество как реальность особого рода", несводимую к сумме индивидуальных психологических переживаний и побуждений к действию. Особое значение в социологическом восприятии мира приобретает понятие "социального факта", который представляет собою нечто гораздо более устойчивое, нормативное, повторяющееся, массовое, нежели индивидуальное стремление. Отдельное самоубийство - во многом результат стечения обстоятельств, дело случая, но когда национальная статистика фиксирует из года в год повторяющиеся соотношения в количестве самоубийств между мужчинами и женщинами, между представителями разных культур и религиозных вероисповеданий, когда обнаруживается зависимость числа этих событий от возраста и т.д., то это значит, что мы имеем дело с социальными фактами. Так начинается дюрк-геймианская традиция во французской социологии, которая характеризуется подчеркиванием идеи органической солидарности - важного сцепляющего механизма в современном обществе. Именно в этой связи формулируется концепция нормативности и девиации, поощрения и наказания (столь понравившаяся П. Сорокину), а в последующем уже у Парсонса - идея социального контроля. Французская социология прошла длительный путь после "Элементарных форм религиозной жизни", раскрывших социальную значимость совместных ощущений, совместного переживания в ходе исполнения некоего установленного обычаем ритуала. Здесь корни теории идентификации и идентичности: основания отождествления себя с некоторым "Мы", то есть увеличение самого себя, выявления во мне некоего внетелесного бытия. Теперь во

Франции даже не модно говорить о французской социологии, о традициях Дюркгейма и Мосса, даже о структурализме Леви Стросса, поскольку социология, превратившись в подлинно автономное поле деятельности (исследовательской и преподавательской) дифференцировалась внутри себя на несколько течений, обозначенных именами символами Р. Будона, М. Крозье, А Турена, М. Фуко. Они действительно весьма существенно отличаются друг от друга. Социологический номинализм и позитивистская ориентация характеризуют первого, второй известен как аналитик бюрократии и менеджмента, третий - представитель активистской социологии и теоретик социальных движений, инициировавший опыт исследования польской "Солидарности" и шахтерских забастовок в конце 80х годов, оказавшихся важным орудием в ниспровержении режима М. Горбачева.

Но наибольшее влияние на развитие современного социологического мышления оказали работы Пьера Бурдьё. В России есть группа последователей выдающегося французского социолога.

Есть ли связь французской социологии с французским национальным характером? С французской культурной традицией, с культурным бульоном?

Франция - исключительно политизированная страна. Термины "левый" и "правый" имеют здесь вот уже около 200 лет вполне определенное значение. В отличие от России, где коммунисты могут быть националистами. Во французской терминологии это не может быть воспринято и понято. Коммунист - это интернационалист. Четко обозначены границы политических полей, капитала (культурного, социального, экономического). Да, они могут обмениваться друг на друга, но это не означает изменения политической определенности взглядов участников обмена. Правила игры - исключительно важны в культурной традиции. Стиль одежды и поведения говорят о человеке больше, чем его слова. Очень четко проводится разделение между светской и религиозной культурой.

Distinctions - различения - вот главная ориентация современной французской социологии.

Великобритания - страна не менее великой культурной традиции. Множество тех вопросов, которые были поставлены в континентальной культуре лишь в ХIХ веке, в Англии рассматриваются в начале века ХVII. Речь идет о Шекспире, сформировавшим своего рода образцы социально-психологического анализа мотивации поведения людей в борьбе за власть, наследство, в разрешение извечной проблемы долга и личной заинтересованности, противостояния благородства и подлости. Шекспир - один из главных предметов образования и в современной Великобритании и это, несомненно, влияет на формирование национального социологического мышления.

Герцен дал удивительно емкую характеристику английского общества середины ХIХ века. "Мой дом - моя крепость" - означает полную терпимость к мировоззренческим позициям других. Социологический капитал Великобритании не столь ярок, как во Франции, и тем более не столь принудителен. Но весьма основателен. Д.С. Милль соперничает с О. Контом в изобретении термина "социология". Традиции изучения классового положения, классов в связи с практической социальной политикой, стабильное политическое устройство и рациональные изменения государственной власти (пример Черчилля, отправленного в отставку с поста премьер министра еще до окончания войны в предвидении того, что восстановление мирной жизни потребует иных человеческих качеств, чем качества того, кто был вождем нации во время войны).

Проблема свободы личности получила в Великобритании особое звучание еще в колониальный период. Именно эта проблема стала основой английской экономической науки классического периода. А. Смит и Д. Риккардо стали идеологами "робинзонады" - понимания общества как суммы индивидуумов, вступающих друг с другом в договорные отношения. Вторым постулатом экономической классики стала теория рынка в своеобразной интерпретации. Классики исходили из предпосылки равенства участников акта купли-продажи. Между этими акторами был лишь один посредник - цена товара и деньги покупателя - "предложение и спрос". Это была идеальная модель, которая могла быть мощным объяснительным инструментом для условий данного момента и данного времени. Но в перспективе для анализа динамики самих рынков, для определения взаимоотношений между производством и потреблением, между простым и расширенным воспроизводством, для определения источников капиталовложений и их направленности эта концепция не работала.

Маркс создал учение о прибавочной стоимости, которое было гораздо более реалистичным, поскольку оно исходило из идеи исходного неравенства участников рынка. Капитал и труд, хотя они и сопоставляются друг с другом на рынке труда, не обладают равными ресурсами. Труд живет в расчете от одной рабочей недели до другой, его горизонт простирается от зарплаты до зарплаты, а капитал рассматривает свое бытие в масштабе поколений (Р. Титмус). Это основное различие мотивации деятельности субъектов, которое корректирует теорию рынка, и требует социальной компенсации. Маркс полагал, что это противоречие будет разрешено с помощью обобществления труда и средств производства. Его теоретическая конструкция была моделью разрешения этого противоречия. Но вопрос оказался сложнее.

Практические противоречия английского капитализма были определены новой экономической наукой в лице А. Маршалла и его школы. Важно отметить, что Маршалл, который никогда не называл себя социологом, был возведен в этот ранг никем иным как Парсонсом. Именно Маршалл обратил внимание на проблему бедности, которая, как он полагал, имеет гуманитарное содержание. Общество, в котором бедность воспроизводится от поколения к поколению, не может считаться цивилизованным. По Маршаллу и Найту стабильное государство имеет четко очерченные функции, вопреки идеям либералов.

В одной из недавно вышедших работ историк британской социологии А. Халси выделяет семь значимых социологических имен в университетах страны: З. Бауман, Кроуч (Crouch), A. Гидденс, Д. Плат, Oakley, Runciman, Westergaard.

Путь к профессиональной социологии оказался в России гораздо более сложным, чем в других европейских странах и США, прежде всего потому, что российская культурная традиция была ориентирована не на прагматизм и эмпиризм, а на более абстрактные идеи, например, на идею справедливости, на преодоление социального неравенства. В ней гораздо прочнее укоренены конструкции, стимулирующие надежды на желаемое, но недостижимое. Наконец, российская культура, даже в ее светских проявлениях, ориентирует на чувственное восприятие мира и на переходы от одной крайней интерпретации к другой (Инверсия, по Ахиезеру). В конце 80х - начале 90х годов была осуществлена такая инверсия, равная идеологическому перевороту (Ионин). В российской культурной традиции нет и того жесткого запрета на насилие, которое связано с идеей личной свободы и личного достоинства - идеями, которые стали получать распространение лишь немногим более ста лет тому назад и именно через русскую литературу, а не через правовое сознание.

Рассматривая процесс становления социологии как самостоятельной профессии, можно выделить шесть этапов.

На первом этапе социальная мысль сливалась с общекультурным процессом. Это особенно ярко прослеживается на истории "Современника" - одного из первых российских изданий, на страницах которых обсуждались кардинальные социологические идеи еще до того, как совокупность этих идей и дискуссий приобрело название "социологии". Несомненно и то, что "Колокол" и "Полярная звезда", выходившие в Лондоне, решительно способствовали пониманию того, что представляет собою российское общество не только как совокупность политических и социальных институтов - монархии, крепостного права и православной церкви, - но и как определенная культурная традиция, формирующая и воспроизводящая разнообразные личностные типы, мотивированные не только смирением с крепостнической зависимостью, но и крайними формами индивидуального и коллективного протеста против угнетения.

С этой точки зрения А. Герцен выступил как первый российский социолог. Его "Былое и Думы" воспроизводит картину социальной жизни и социальных отношений не только в России, но и в основных европейских странах. И всюду его внимание приковано к тому, как правительство и политические деятели воспринимают интересы простого народа, к анализу европейкой политики, пережившей опыт революционной борьбы 1848 года, к судьбам основных социальных идей и конкретных персонажей - русских, немцев, итальянцев, французов. Всюду Герцен прослеживает социальное расслоение общества и идейные противоречия, возникающие в эмигрантской среде. Он предпринимает основательный социологический и психологический анализ идеологов и политиков разных стран. Биографические портреты его строятся на анализе конкретных событий, в которых участвовали люди, о судьбе и действиях которых он размышляет в своих Думах. Они избираются не случайно, а как главные факторы идейных, освободительных и революционных движений своего времени - Мадзини и Гарибальди (Италия), ЛедрюРоллен, Луи Блан и Бланки (Франция), Бернацкий и Ворцель (Польша), Кошут (Венгрия), Белинский, Огарев, Бакунин (Россия). Вряд ли кто-либо может оспорить мысль, что в "Былом и Думах" нашел блестящее применение биографический метод, который используется как средство понимания не только отдельных жизненных историй, но и как средство понимания современного Герцену европейского мира.

Следующий шаг в развитии российской социологии связан с деятельностью Михайловского и Лаврова как лидеров народнического движения 80х - 90х годов. Именно в текстах этих авторов обнаруживается знакомство с европейской социологической литературы своего времени. Прежде всего, их внимание привлекает задача построения научной картины жизни общества на основе идей О. Конта и Г. Спенсера.

Одновременно в России формируется интерес к творчеству Маркса и марксизму. В рамках выработки революционной программы российских преобразований разгорается нешуточная полемика между народниками и социал-демократами. Каждое из этих направлений опирается на собственную версию социологии. Народническая литература опирается на социологию, трактующее "общество вообще". Социал-демократия опирается на марксистское понимание общества, его классовой структуры и причин социальных изменений.

Французская революция 1789-1793 года, перепугавшая все монархии мира, становится для этого направления своеобразной моделью для подражания. Все сознательные силы российского общес