Литературный язык

Литературный язык в своей основе — язык общенародный, об­работанный и творчески обогащенный мастерами слова, поэтому его необходимо рассматривать как высшее достижение речевой культу­ры народа. Это высшая форма общенародного языка, результат ре­чевого творчества всего народа во главе с его выдающимися масте­рами слова. Средства и нормы литературного выражения не только создаются всеми носителями языка, но — что очень важно — береж­но и заботливо охраняются обществом как большая культурная цен­ность. Деятельность же мастеров слова как бы возглавляет и увенчи­вает весь этот созидательный процесс.

«Язык создается народом,— говорил A.M. Горький.— Деление языка на литературный и народный значит только то, что мы имеем, так сказать, «сырой» язык и обработанный мастерами. Первым, кто прекрасно понял это, был Пушкин, он же первый и показал, как следует пользоваться речевым материалом народа, как надобно об­рабатывать его».

Будучи весьма сложным, исторически развивающимся обществен­ным явлением, литературный язык претерпевал в процессе развития существенные изменения. Поэтому в различные эпохи, включая и древнейшую, изменялись и совершенствовались самые методы и приемы литературной обработки общенародного языка. Эта обработка и шлифовка речевых средств, бесспорно, происходила и в древней­шие периоды. В доказательство можно сослаться на превосходные образцы мастерски обработанного языка «Слова о полку Игореве». Нельзя также не подчеркнуть значения того обстоятельства, что автор «Слова» сознательно выбирает, в каком стиле ему вести по­вествование — в стиле Бояна или «по былинам сего времени», и мо­тивирует затем свой выбор.

2.Литературный язык как высшая форма языка общенародного.

Одной из важнейших задач истории литературного языка явля­ется определение характера и роли в творческой обработке общена­родного языка тех выдающихся деятелей, которых Горький назвал «мастерами слова». Было бы совершенно неправильно полагать, что под мастерами слова следует разуметь исключительно только писа­телей. Такая точка зрения не только предельно суживает круг лиц, которые играют в развитии средств литературного выраже­ния выдающуюся роль, но и неправильно, односторонне представ­ляет самый  процесс развития литературного языка.

Так как литературный язык — это сложная система стилей (ху­дожественно-беллетристических, общественно-публицистических, научных, производственно-технических, документально-деловых и т. п.), исторически развивающихся и находящихся в постоянном взаимодействии, то писателям принадлежит выдающаяся роль в раз­витии стилей поэзии и прозы, а также стилистической системы ли­тературного языка. Но не только писатели являются творцами ли­тературного языка. Нельзя, например, умалять роли видных уче­ных, принимавших участие в формировании стилей научного изложения. Это относится, например, к Ломоносову; зало­жившему прочные основы стилей научных работ по химии, физике и т. п. и Создавшему многие научные термины, широко известные в литературном языке. То же самое можно сказать о роли Белин­ского в формировании стилей литературно-критических работ. Не менее велика роль передовых общественных деятелей, критиков и публицистов, например Герцена, Чернышевского, Добролюбова, Писарева, которые оказали огромное влияние на развитие общест­венно-публицистических стилей русского литературного языка второй половины XIX века.

Лексика и фразеология литературного языка, пополняясь не только за счет национальных речевых запасов, но и путем заимство­вания, а также благодаря появлению в разных стилях литератур­ного языка множества неологизмов, в свою очередь начинает упот­ребляться во всей общенародном языке и становится общеупотре­бительной. Таким образом, литературный язык не только постоянно пополняется словами общенародного языка, но в свою очередь поставляет в общенародный язык новые и жизненно необходимые слова. Например, слова коммунизм, революция, агитация, пропаган­да получили широкую известность через посредство общественно-публицистических стилей литературного языка, характерных для революционно-демократической литературы XIX века. Прежде чем войти в лексику общенародного русского языка, они вначале употреблялись в стилях революционно-демократической публицис­тики, распространяясь затем в стили научно-философские, официа­льно-документальные,  художественно-беллетристические и т.  д.

В состав средств литературного выражения отбирается далеко не все, чем располагает словарный состав и грамматический строй общенародного языка. Обычно за пределами современного литера­турного языка остаются: а) диалектные слова и выражения, а так­же некоторые элементы словообразования и синтаксические кон­струкции, характерные для какого-либо говора или группы их: утиральник, ужотка, маманя, надо трава косить; б) простореч­ные слова, употребляемые в общенародной речи, но не имеющие прав литературности: огорошить, подкузьмить, трухнуть, объего­рить, налимониться и т. д., а также просторечные значения многих общеупотребительных слов: вкатить, заехать, залепить («ударить»), стянуть («украсть»), надуть («обмануть»), мазать («промахнуться»), не говоря уже о некоторых элементах просторечного характера в произношении (интересно замечание Чехова: «Лакеи должны гово­рить просто, без пущай и таперича»); в) жаргонная лексика и фра­зеология и элементы словоупотребления, характерные для сущест­вовавших в прошлом жаргонов; г) арготические слова и выражения, свойственные, например, воровскому арго, а также арго картежни­ков, людей социального дна и т.д.; д) специфические профессиона­льные термины, хотя и имеющие права литературности (например, автомобильные термины), но не входящие во многие стили литератур­ного языка из-за ограниченности сферы их применения и непонятнос­ти для неспециалистов.

Включение далеко не всех профессионально-технических терми­нов в состав лексики литературного языка и в нормативные словари позволяет сделать следующий вывод, проливающий свет на специ­фику литературного языка: ведущие стили литературного языка — это стили художественно-беллетристические, публицистические и др. Они отличаются общепонятностью и общедоступностью.

Кроме отбора различных речевых средств общенародного язы­ка, происходит также их творческая обработка, осуществляемая мастерами слова. Обратимся к тому, что конкретно следует понимать под этой обработкой. Она выражается в следующем.

1.Происходит дальнейшее развитие значений общеупотребитель­ных слов, осуществляемое в соответствии с внутренними законами развития языка. Например, в выражении Горького «бывшие люди» слово бывшие употребляется в новом, социально-идеологическом значении.

2.Осуществляется фразеологическое новаторство, обогащающее язык меткими образными изречениями, новыми удачными словосочетаниями, например мягкотелый интеллигент у Салтыкова-Щед­рина.

3.Развиваются и обогащаются средства словесно-художествен­ной изобразительности — сравнения, метафоры, эпитеты, перифразы, словесные каламбуры и т. п.

4. Создаются новые слова, причем некоторые плоды словотвор­чества писателей, ученых и публицистов становятся достоянием общеупотребительной лексики, например слова промышленность, будущность, введенные в литературный язык Н. М. Карамзиным.

5. В процессе обработки общенародного языка происходит непре­рывное улучшение и совершенствование его грамматического строя. Например, со времени Пушкина до наших дней наряду с серьезным пополнением словарного состава русского языка также улучшился его грамматический строй (подробнее об этом см. в главе «О роли национальной художественной литературы в  развитии  русского литературного языка в  XIX  веке»).

Бесписьменных литературных языков, как правило, не бывает. Формирование русского литературного языка, шлифовка его средств и норм качались со времени появления на Руси письменности. Что же касается существовавших ранее традиций устно-поэтического творчества, то они, по-видимому, должны рассматриваться как пре­дыстория, как такой процесс речевого творчества, накопления языково-стилистических ценностей, без которого невозможно появле­ние литературного языка, рассматриваемого обычно как язык об­разцовый. Кроме того, язык устного поэтического творчества никак не тождествен литературному языку с развитой в нем системой раз­личных стилей, в том числе и документально-деловых, эпистоляр­ных и др.

Таким образом, литературный язык — это язык литературы в широком смысле этого слова (художественной, научной, публици­стической и т. п.); этим и объясняются его специфические качества и само название.

Существование в литературном языке двух основных разновид­ностей— письменно-книжной и устно-разговорной, развивающихся в тесном единстве, дает интереснейший материал для познания раз­ных сторон одного и того же явления. Разговорная литературная речь в отношении лексико-фразеологического состава в основном сов­падает с книжной. Ее отличает лишь то характерное, чем выделяются синтаксические конструкции и нормы словоупотребления, определя­ющие стилистический профиль разговорной речи.

Равнение на нормы живой разговорной речи, стремление осво­бождаться от специфически книжных, порой тяжеловесных и гро­моздких конструкций и оборотов — вот одна из основных закономер­ностей, которые характерны для исторического развития русского литературного языка, н в первую очередь стилей художественной литературы. Решительно порывая с устаревшими традиционно-книжными, условно риторическими приемами повествования, мно­гие русские писатели XIX века практиковали различные приемы стилизации, воспроизводя в художественной литературе средства и

приемы выражения, характерные для разговорной речи. Например,. «Капитанская дочка» написана от имени Гринева, «История села Горюхина» — от имени Белкина; в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» стилизуется рассказчик Рудый Панько; в «Герое нашего времени» даны рассказы Максима Максимыча или же воспроизведен журнал/ Печорина; множество рассказов В. Даля, Тургенева и других пи­сателей написаны не от автора, а рассказываются каким-либо персо­нажем, что позволяло стилизовать живую и многообразную раз­говорную речь.

Значение письменности для формирования и развития литера­турного языка трудно переоценить. Она позволяет сохранять соз­данные и накопленные за много веков ценности национальной куль­туры слова; она способствует устойчивости языка, запечатлевает весь путь его исторического развития, помогает складываться и формироваться наиболее жизненным традициям литературного вы­ражения и их популяризации. Само понятие литературной нормы не­мыслимо без исторически сложившихся и закрепленных письменно­стью и традицией способов и приемов образцового выражения.

Говоря о значении письменности, следует уточнить сам тер­мин «письменный язык», который иногда употребляется примените­льно к языку древнерусской письменности. Строго говоря, термин «письменный язык» можно употреблять лишь применительно к чу­жому языку, привнесенному извне, который временно обслуживает нужды народа. Например, у поляков до XV века письменным язы­ком была латынь, употреблявшаяся в богослужении и судопроиз­водстве. Такого рода письменные языки в итоге становятся мертвы­ми языками в силу отсутствия живой, органической связи с общена­родным языком.

Что же касается древнерусского литературного языка, то наз­вать его «письменным языком» нельзя, потому что он не являлся своего рода автономией, не имел своего особого словарного состава и грамматического строя, а был органически связан и поэтому соот­несен с разговорным языком древней Руси.

Специфика литературного языка состоит в том, что это язык нормированный как в отношении словарного состава, так и грам­матического строя. В отличие от диалектов, жаргонов, а также просторечных языковых средств литературный язык немыслим без исторически развивающейся литературной нормы. Она призвана устанавливать и узаконивать употребление типичного для литера­турного языка и его стилей известного круга слов и их значений (лексико-семантические нормы), морфологической структуры и син­таксических конструкций (грамматические нормы), а также самые способы и приемы употребления речевых средств, методы создания средств художественной изобразительности (стилистические нор­мы), не говоря уже о единообразном произношении, принятом для каждого языка в определенный период его развития (орфоэпические нормы).

Литературная норма изменяется в зависимости от развития языка. Например, в русском языке со времени Пушкина и до наших дней произошли некоторые изменения в словарном составе и граммати­ческом строе. Это, конечно, не могло не отразиться на понятии ли­тературной нормы, которая не может быть антиисторичной, не может идти против течения и предписывать языку то, что не соответствует его состоянию и тенденциям развития, которые постоянно обнару­живаются в языке. Нормализаторы языка не должны отставать от века и удерживать в языке отжившее, исчезающее.

Важнейшая задача литературной нормы — улавливать новое, жизненное, типичное для всего языка. Творцом и носителем языка является народ. Поэтому литературная норма должна быть обще­народной, современной и отражать поступательное развитие языка.

Так как под понятием литературного языка объединяются две важнейшие его разновидности — книжная, и разговорная, то вопро­сы нормы и культуры речи относятся к тон и другой, но прежде все­го — к языку книжно-литературному, который служит задаче наи­более широкого культурного общения; именно на его основании соз­дается национальная языковая норма. Проф. Е. С. Истрина подчер­кивает, что разговорный язык, сохраняя общую литературную нор­му, отличается все же меньшей отделкой, меньшей строгостью сво­ей системы: «Разговорный язык обслуживает небольшие коллекти­вы, причем обычно более или менее близких между собою людей; он проявляется в основном во взаимной беседе, в диалоге, в вопросах и ответах; в нем значительное место занимает мимика, жесты, ин­тонация. Он более подвижен и менее ответственен. В нем иной под­бор слов, допустимы иные формы; в нем менее отчетливое произно­шение. Разговорный язык допускает так называемое просторе­чие и сближается с ним».

Литературному языку обычно противопоставляется просторечие. Такое противопоставление проливает свет на своеобразие и соотношение этих двух языковых категорий. В отличие от литера­турного языка с его общепризнанной литературной нормой про­сторечие квалифицируется как отступление от этой нормы, как нелитературная речь, как атрибуты различных социально-речевых стилей, характерных для общенародной разговорно-бытовой речи.

К просторечию относятся те многочисленные и весьма разно­образные по своему происхождению речевые средства, которые ос­таются за пределами литературного языка и рассматриваются как фамильярно-упрошенные, иногда грубоватые, не характерные для книжной речи и образцового языка, но широко известные в разго­ворной речи.

От диалектизмов просторечные слова отличаются тем, что они бытуют не в каком-либо одном говоре, а известны всему народу. Такие, например, слова, как якшаться (употребляемое Пушкиным), трухнуть (Гоголем), гурьба (Щедриным) и другие, часть которых отнесена Академическим словарем 1847 года к просторечным, из­вестным всему народу. Значительная часть такого рода слов, ква­лифицируемых, например, Академическим словарем русского языка (1789) как просторечные, с течением времени вошла в литера­турный язык. Это слова: ковылять, плутать, молодиться, свадьба, молодежь и другие, которые в словарях XIX века и современных уже не имеют стилистических помет, указывающих на их простореч­ный характер.

Из этого можно сделать вывод, что просторечие — это резерв, за счет которого пополняется лексика литературного языка. Видную роль в системе средств образного выражения играют также те прос­торечные значения, которые возникают у общеупотребительных слов вследствие их метафорического употребления {накатать — «написать», так и режет — «бойко говорит» и т. п.).

Далеко не все элементы просторечия входили на памяти исто­рии в систему средств литературного выражения. Это относится, например, не только к грубо-фамильярным словам (налимониться, пустобрех и др.), но и ко многим элементам словопроизводства (деляга, обыденкою, летось, дарма и т. п.). Приобщиться к сред­ствам литературного выражения этим просторечным элементам ме­шает их своеобразный «стилистический паспорт», свидетельствую­щий о принадлежности их к различным социально-речевым стилям.

Социально-речевые стили — это отличающиеся особенностями словоупотребления, многочисленные ответвления общенародной раз­говорной речи. Разговорная речь безусловно далеко не однородна: в ней выделяется много разновидностей, характер которых зависит от неоднородности самих носителей языка. Различные социальные прослойки вносят в разговорную речь некоторые специфические черты, отражающие круг их интересов, вкусы и излюбленные прие­мы выражения.

Известно, что жаргоны, создаются верхушечными слоями иму­щих классов, которые оторвались от народа и старались противо­поставить себя народу и в отношении речевой культуры. Помимо этих слоев, в обществе существуют различные социальные группы и прослойки, которые тоже несколько отличаются в смысле исполь­зования языка, выделяются в отношении специфики словоупотреб­ления.

В отличие от жаргонов, располагающих специфическими и глав­ное неизвестными и часто непонятными для народа словами и вы­ражениями, -социально-речевые стили разговорной речи по составу и характеру привлекаемого словарного и грамматического ма­териала понятны и доступны всем. Но при всем этом особая печать лежит, например, на словоупотреблении чеховского унтера Пришибеева,  пушкинского Савелича, гоголевского Манилова, старообрядцев,   изображенных   Мельниковым-Печерским,   чиновников и помпадуров у Щедрина и т.  п.

Итак, социально-речевые стили — это категории стилистического характера, отличающиеся специфическими приемами словоупотреб­ления ( подбор слов, их расположение и употребление некоторых из них в особых значениях, использование излюбленных оборотов и выражений, широкое привлечение просторечных речевых средств, своеобразие произношения и т. п.). Учет всего многообразия этих социально-речевых стилей русской разговорной речи и анализ ха­рактерных для них речевых средств позволяют всесторонне разоб­раться в весьма сложных и интересных процессах взаимодействия литературной устно-разговорной речи со многими разновидностя­ми и ответвлениями общенародной разговорной речи.

Весьма интересный является вопрос: входят ли социально-рече­вые стили в систему устно-разговорной литературной речи? Решение этого вопроса возможно лишь при учете того, насколько речевые средства, типичные для этих стилей, соответствуют литературной нор­ме, обязательной не только для письменно-книжной, но и для устно-разговорной разновидности литературного языка.

Если,   например,   социально-речевые стили,   характерные для разговорной речи культурных людей (например, медиков, артистов, научных работников, учителей и т. п.), по составу речевых средств и нормам их употребления не отходят от литературной   нормы (за небольшим  исключением  узкопрофессиональных слов  и оборотов речи, например в речи преподавателей:  окно в расписании, ликви­дировать хвосты), то они, разумеется, входят в систему устной ли­тературной речи. Что же касается речевых средств, бытовавших некогда,   например,   s  социально-речевых стилях,   типичных  для купечества,  приказчиков, свах и т. п.  ( ср. выражения свахи из «Доходного места» Островского: «И орген на шее, а умен как, просто истукан золотой»), то они являлись отклонениями от литера-нормы и поэтому не входили в систему разговорной литера­турной речи. Есть много оснований утверждать, что диалектные средства теперь не пополняют лексики русского литературного языка, не входят в его мно­гочисленные стили. Привлекаемые же в художественные произве­дения, они выполняют определенные стилистические функции, т. е. служат материалом стилизации и создания речи персонажей (как это можно заметить у Шолохова и других писателей).

На разных этапах развития русского литературного языка ме­нялась и роль дналектных речевых средств. В периоды формирова­ния русской народности, а затем нации местные диалекты, являю­щиеся ответвлениями общенародного языка, являются важнейшим источником, из которого он пополняется.

По мере своего развития литературный язык начинает все более и более опираться не на какой-либо один диалект, а базироваться на всем общенародном языке. Это особенно заметно в тот период разви­тия языка, когда на основе племенных языков вырастает язык на­родности и когда, следовательно, роль отдельного диалекта и его отношение к литературному языку существенно видоизменяются. Поэтому к числу важнейших задач, стоящих перед историей русско­го литературного языка, относится определение того, на каких эта­пах его развития диалектизмы являлись резервом и источни­ком,  из которого пополнялась литературная лексика.

Каждый национальный литературный язык имеет свою историю, свои закономерности развития. В силу этого решать проблему диа­лектизмов, пополнявших состав средств литературного выражения, можно лишь применительно к отдельно взятому языку. История русского литературного языка убеждает, что местные диалектные слова уже в конце XIX века перестали быть заметным резервом для пополнения литературной лексики.

Диалекты, обладающие своим грамматическим строем и основным словарным фондом, в ходе исторического развития языка наций по­степенно утрачивают свою специфику, вливаются в него и растворя­ются в нем. Все жизненное, типичное, необходимое для языка как средства общения, орудия развития общества, было,, следовательно, отобрано из этих диалектов в общенародный язык. В диалектах оста­лись и сохранились лишь те слова, для которых в общенародном языке уже оформились синонимы, широко известные всему народу. Например, валенки, в диалектах — катанки; брюква — калега и т. п.

После всего сказанного становится понятной практика Пуш­кина, Щедрина и других писателей, которые избегали употребле­ния диалектизмов. Бесспорно, глубоко прав был Горький, утверж­давший, что «писатель должен писать по-русски, а не по-вятски, не по-балахонски».

Таким образом, источники и резервы, за счет которых форми­руется и развивается литературный язык, исторически изменяются. При этом оказывается, что некоторые из тех резервов, которые использовались русским литературным языком в период развития языка русской народности, позднее, во время перехода от языка народности к языку нации, становятся уже в основном исчерпан­ными и поэтому перестают быть источниками. С этого времени уже литературный язык оказывает огромное влияние на говоры, явля­ется рассадником новых слов и выражений, что особенно харак­терно для развития общенародного русского языка в советскую эпоху.

Литературный язык характеризуется устойчивостью основных и важнейших элементов его лексики, фразеологии, морфологии, син­таксиса, средств художественной изобразительности. Трудно поэ­тому предположить, что когда-либо общеизвестные литературные слова петух, варежки, кринка будут заменены или вытеснены диа­лектными синонимами {кочет, шубенки, махотка).

Что же касается появления в языке новых слов, необходимых для обозначения новых понятий и предметов, то, как убеждает развитие лексики русского языка в советскую эпоху, они привлекаются не из местных диалектов, а создаются при помощи разнообразных прие­мов словопроизводства, а также путем переосмысления общеизвест­ных слов и заимствований из других языков.

Задача курса истории русского литературного языка — изучить процесс формирования и развития языка художественной, публицис­тической, научной, документально-дедовой литературы и других важнейших ее жанров, которым соответствуют разновидности языка, называемые стилями. Историческое развитие литературного язы­ка как системы стилей, формирование характерных для каждого стиля лексико-фразеологических, морфологических, синтакси­ческих средств, а также приемов словесно-художественной изобра­зительности составляют предмет и основное содержание данного курса.

От исторической грамматики русского языка он отличается в от­ношении задач,  материала и метода исследования.

Занимаясь изучением развития звукового и грамматического строя языка с древнейших пор до нашего времени, историческая грамматика прослеживает это развитие применительно к разным видам письменной и разговорной речи. В задачу же истории литера­турного языка входит изучение вопроса нормали­зации грамматических средств, а глав­ное—их стилистической дифференциации и закономерностей употребления в соот­ветствии с формировавшимися стиля» ми языка.

Рассматривая историю литературного языка как процесс раз­вития и совершенствования всей речевой культуры народа, про­цесс формирования сложной системы средств литературного выра­жения, мы должны отвести в ней подобающее место лучшим русским писателям. Их язык был образцом литературной речи, а также во­площением национальной литературной нормы. Если этот курс пос­вятить только развитию грамматических; фонетических и лексиче­ских средств литературного языка, определяя характерное для каждой эпохи, то в таком «анатомированном» виде он будет отож­дествлен с исторической грамматикой, а также с исторической лексикологией. Целостного же представления о действительной жизни и художествен но эстетической ценности литературного язы­ка, о богатстве функции и сфер его использования в этом случае создать невозможно.

Основное, что отличает курс истории литературного языка,— это изучение не только самого состава нормированных средств выражения, но и функционирования их в различных типах речи. Ограничившись анализом одного лишь состава грам­матических и лексических средств, мы вернемся к неудачному опы­ту Е. Ф. Будде, так как его «Очерк истории современного литератур­ного русского языка» (1908), по справедливому замечанию акад. В. В. Виноградова, представляет собой «недостаточно систематизи­рованную коллекцию фонетических, морфологических, а отчасти и лексических фактов, свойственных русскому языку XVIII и начала XIX века» (см. «Русская наука о русском литературном языке», «Ученые записки МГУ», т. III, кн.  I,  1946).

Таким образом, самой природой литературного языка предска­зываются два основных аспекта изучения его развития: историче­ский и стилистический, которые не должны противопоставляться друг другу, а наоборот — органически сочетаться. Изучение всех средств литературного языка должно быть историко-стилистическим, анализирующим развитие не только состава рече­вых средств, но и закономерностей их употребления в разных ти­пах речи.

Литературный язык представляет собой систему стилей, соот­ношение и характер взаимодействия которых изменяются в разные эпохи в зависимости от развития языка в связи с развитием об­щества.

Под стилем следует понимать исторически сложившуюся раз­новидность литературного языка, которая отличается своеобразным строем речи, подбором и объединением речевых средств, а также традиционными  нормами  их употребления.

Развитие стилей литературного языка нельзя рассматривать в отрыве от развития жанров литературы, понимаемой в широком смысле (т. е. включая литературу научную, публицистическую, производственно-техническую и т. д.). Как самый состав речевых средств, так и нормы их употребления находятся в тесной связи с жанром произведения. Более того, жанровый принцип лежит в основе выделения и классификации самих стилей литературного языка. Так, в соответствии с реальным существованием публицисти­ки как определенного жанра литературы выделяется публицисти­ческий стиль. То же самое следует сказать о стилях художествен­но-беллетристических,  документально-деловых и т.  п.

Чтобы проследить развитие каждого стиля и его отношение к дру­гим стилям, установить, как на памяти истории один стиль уступал ведущее положение другому, необходимо охарактеризовать основ­ные группы стилей современного русского литературного языка. В соответствии с жанрами письменности нашего времени в современ­ном русском литературном языке выделяются следующие труппы стилей:

1.Стили художественно-беллетристические, в составе которых вы­деляются две основные разновидности: стили поэзии и стили прозы.

2.Стили   общественно-публицистические,   в    составе    которых
выделяются газетно-журнальные, стили  литературно-критических работ, стили различных социальных памфлетов, обличительных ста­тей, очерков и т. д.

3.Стили научного изложения, состав которых и характер из­любленных в них речевых средств крайне разнообразны. В связи с мощным развитием науки и усиливающейся специализацией знаний существенно изменяются и стили научного изложения. Поэтому, например, стиль медицинских  работ заметно отличается от стиля работ математических, а последний в свою очередь значительно от­личается от стиля научно-философских работ. То же можно сказать о юридических работах, которые в смысле строя речи также весьма специфичны.

4.Стили профессионально-технические, которые характерны для производственно-технической литературы, обслуживающей нуж­ды и потребности крайне разнообразных профессий, для областей техники, для военного дела и других сфер деятельности.

5.Стили официально-документальные в свою очередь подразде­ляются на ряд разновидностей, к числу которых относится стиль указов, официальных распоряжений или приказов, законодательных документов.

6.Эпистолярные стили, характерные для различной переписки, дневников, писем и т. д.

На разных этапах развития литературного языка меняется и ве­дущая роль его стилей. Если, например, в XVIII веке стили поэзии свое ведущее положение начинают уступать стилям прозы, то в се­редине XIX века на первое место выходят стили общественно-пуб­лицистические, оказавшие большое организующее влияние на раз­витие всех средств и норм литературного выражения.

Остается еще недостаточно выясненным следующий вопрос: что общего у стилей литературного языка и что их отличает друг от друга? Что можно считать специфическим для каждого стиля?

Обратимся вначале к общему. По-видимому, общим для всех стилей литературного языка является прежде всего грамматический строй языка и общеупотребительные слова. В силу этого стили имеют общую и единую основу, позволяющую рассматривать литератур­ный язык как систему стилей, представляющую собой целостным синтез всех его речевых средств. Например, такие слова, как бе­лый, вода, сидеть, вчера и другие, употребляются во всех стилях литературного языка. В отличие от специфической лексики, харак­терной для какого-либо стиля (например, химические, медицинские пли математические термины, типичные для стилей научных работ), такие слова стилистически более универсальны, они составляют I общестилевую основу языка.

Что отличает стили друг от друга? Прежде всего следует указать, что для стилей характерны особые специфические значения, которые создаются у общеупотребительных слов. Например, сло­во дух имеет основное и общепринятое значение («поднять дух армии» «дух — разумная сила, побуждающая к действию». Но это слово, привлекаемое в стили публицистики, приобретает в них иное значение, типичное для общественно-политической литературы (напри­мер: «дух статьи», т. е. идейное направление). В научно-философс­ких стилях слово дух употребляется для обозначения того, что противопоставляется обычно материи. В существовавших в прош­лом церковно-богослужебных стилях слово дух употреблялось в значении сверхъестественного божественного существа. В про­сторечии оно означает запах или дыхание («свежо, дух видно»). Следует отметить также, что стили отличаются друг от друга специфической лексикой и фразеологией. Так, например, в публи­цистическом стиле употребительна такая терминология, как «вос­точный вопрос», «женский вопрос», «польский вопрос». Это типич­но публицистическая фразеология, ибо слово вопрос используется не в основном его значении, а в общественно-публицистическом. Кроме того, стили различаются в отношении состава и приемов ис­пользования терминологии.

Наконец, стили различаются средствами художественной изо­бразительности, особенностями словоупотребления, а также при­влечением особых конструкций предложений и способов их связи между собой.

Стилистическое богатство и разнообразие литературного языка объясняется многогранностью его функций и сфер применения. Так, в зависимости от содержания и целей высказывания, а также са­мой ситуации экспрессивные качества речи бывают весьма различ­ными. На основании этого акад. Л. В. Щерба выделил в устной раз­новидности литературного языка стили или, как он называет, «четыре соотносительных слоя слов — торжественный,  нейтральный  и фамильярный, к которым можно прибавить и четвертый — вульгарный. Их иллюстрировать можно, например, следующими рядами: «лик, лицо, рожа,   морда;   вкушать, есть, уплетать, лопать   или жрать».   Таким   образом,   многообразие   стилей  литературного языка  определяется   не только  существованием  многих  жанров письменности, но и степенью смысловой и эмоциональной насыщен­ности речи.

Однако ведущим принципом различения стилей следует приз­нать жанровый. Так, в соответствии с этим принципом чешский языковед Ф. Травничек различает следующие основные стили сов­ременного чешского литературного языка: научный, газетно-публицистический, ораторский, официальный, разговорно-обиходный, художественный.

Взаимодействие стилей, выражающееся, например, в переме­щении

элементов поэтических стилей в прозу,—также одна из тех неизученных проблем, которые ожидают своего разрешения. Дело в том, что еще в XVIII веке стили поэзии, опередившие в своем раз­витии стили прозы, оказывали  влияние на средства и нормы прозаического языка. Державин, напутствуя Ка­рамзина, писал: «Пой, Карамзин! — Ив прозе глас слышан соловьин!» Язык карамзинской прозы, действительно, был обильно на­сыщен элементами поэтической лексики и  фразеологии.

Для стилей публицистики характерна общественно-публицисти­ческая лексика, постоянно отражающаяся также в стилях прозы и поэзии, в которых она вступает у каждого писателя в довольно своеобразное взаимодействие с лексикой других пластов. Изучение этого взаимодействия дает интересные данные, позволяющие ха­рактеризовать не только особенности слога писателя, но и его миро­воззренческие позиции. Известно, что стили публицистики неодно­родны; в них отражаются общественные направления и идеологи­ческая борьба. Например, стили революционно-демократической публицистики середины XIX века существенно отличались от стилей публицистики реакционной или смыкавшейся с ней буржуазно-либе­ральной. Это отличие находило отражение и в отборе самой лекси­ки, особенно в тех по своему количеству немногих словах, в которых сказывалось классовое влияние,  и в нормах словоупотребления.

Взаимодействие различных стилей языка обнаруживается и в том, что художественная литература способствует обычно процес­су метафоризации научных терминов, благодаря которой последние употребляются в переносном значении и способствуют созданию об­раза. Например, философские термины материя и дух следующим образом употреблены Щедриным при описании внешности Горехвастова, имевшего огромный рост: «... голос густой и зычный; глаза, как водится, свиные...»; «вообще заметно, что здесь материя преоб­ладает над духом» («Губернские очерки»).

Н