Волынская епархия между мировыми войнами

Дипломная работа студента VI курса, з/о Ничипорука Анатолия Григорьевича

Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет

Москва 2009

Введение:

После Первой мировой войны на Волыни начинаются новые процессы. Общественно-политические изменения 1917-1920 годов сдвинули традиционное устройство Православной Церкви на Волыни. Система церковной администрации потерпела крушение через военные действия, преследование духовенства и установление новой государственной границы. Тяжесть условий и невозможность через перечисленные факторы сохранить или возродить иерархичные довоенные связи, заставляла высшую церковную власть выработать новую церковно-административную модель.

При возникновении Второй Речи Посполитой польские власти активно принялись насаживать польские идеи, которые несли полонизацию, ревиндикацию, имея целью всеми возможными средствами привести православное население к принятию католичества или, по крайней мере, унии. Начинается активная польская колонизация Волыни, которая не всегда проходила гладко, и сопровождалась недовольством коренного населения.

Политика польской власти в целом строилась к населению Волыни в трояком плане – в ассимиляции и намерении подчинить себе народ не католиков в духовной среде; колонизации в растворении населения и зависимости экономики края от польских земель, и просто репрессиях, запугивании, угрозами физически и морально - переселением и т. д.

Польские власти всячески поддерживали католиков и как для Рима, так и для Польши уничтожение Православия было их общей целью. Для самой Польской Православной Церкви было время отделения ее от Русской Православной Церкви и со всеми негативными вытекающими последствиями. Также, отношение к Польской Церкви мирового сообщества и их оценка.

Объектом исследования является Православная Церковь на Волыни в 20-30-х гг. XX ст.

Предметом исследования является деятельность украинских церковно-общественных, просветительских и политических сил относительно создания независимой церкви в крае, отношения с Русской Православной Церковью, Константинопольской Православной Церковью и Польским правительством.

Цель дипломной работы исследовать процессы и события которые происходили в Польской Православной Церкви, влияние общественно-политических и экономических процессов, которые затрагивали церковную ситуацию на исторической Волыни между Первой и Второй мировыми войнами.

Задачи, поставленные следующие: сделать анализ взаимоотношений Православной Церкви с Польской властью; отношение власти к Церкви и ее политика; правовое положение Церкви; исследовать условия существования Православной Церкви при попытке введении унии; ревиндикации; полонизации, украинизации Церкви; при гонениях и репрессиях на православных; отношение государственной власти к православному населению; показать религиозное и культурное состояние Волыни в данный период времени.

Хронологические рамки исследования –нижняя граница обозначена с 1914 г., с началом военных действий Первой мировой войны и началом значительных перемен в жизни Православной Церкви на Волыни, а верхняя заканчивается в 1939 г., распадом Польского государства.

Территориальные рамки исследования очерчены пределами западной части Волынской губернии Российской империи, на основе которой впоследствии 1921 года образовано Волынское воеводство Польской республики с центром в Луцке. Поскольку Церковь согласовывает особенный административно-территориальный состав с государственным, то на основе уездов Волынского воеводства было образовано Волынско-Кременецкую епархию. За современным административно-территориальным делением Украины Волынская епархия того периода охватывала территории Волынской, Ровенской и северной части Тернопольской областей.

Источниковая база исследования складывается из материалов архивных и опубликованных источников. В Государственном архиве Ровенской области сохранились свидетельства Польских органов власти про религиозные движения в Волынском воеводстве в 1920-1930-х гг., которые разрешили рассмотреть взаимоотношения православного духовенства и организацию самой церковной структуры. Это документальные источники светского характера. Наибольше использовались еженедельные отчеты с фонда "Прокуратура Ровенского окружного суда" (ф.33), документы фонда (ф.30) – "Ровенское уездное староство", в котором сохраняется отчетная корреспонденция Польской полиции, которые дают возможность выяснить участь религиозных и светских молодежных организаций Волынского воеводства. Также отчеты "Ровенского уездного управления государственной полиции" (ф.86), которые характеризуют как отдельных личностей, так и целые группы духовенства. Информация полиции помогла отобразить взаимодействие украинских гражданских организаций с Православной Церковью. Использование отчетов отобразило различные совещания, съезды духовенства, борьбу отдельных групп украинцев за "соборноправность" в церкви.

К опубликованным источникам используемых в работе относятся: ценная книга Митрополита Евлогия "Путь моей жизни", где владыка, как бывший пастырь Волынской епархии описывает множество различных событий, которых сам был очевидец. По проблеме унии "восточного обряда" использовалось исследование К.Н. Николаева "Экспансия Рима в Россию", где автор был также свидетель отношений римо-католиков к Православным.

Рассмотрение опубликованных источников стоит начать с православных издательств в Польше в 20-30 гг. XX в.: "Православная Волынь", "Вестник Православной Митрополии в Польше", "Воскресное чтение". Часть вмещенных в них материалов есть публикации протоколов церковных соборов, съездов Синодальной Церкви, съездов духовенства и мирян Волынской епархии, документы юрисдикционного оформления Православной Церкви в Польше, которые представляют великую исследовательскую ценность.

В работе особое место занимают различные статьи периодических изданий за 1920-1930-е года: "Волынские Епархиальные Ведомости", "Духовная бесiда", "Церква и нарiд", в которых много интересного и ценного материала по выбранной теме. Борьбу консервативных сил и реформаторов в церкви в Польше в 20-х гг. XX в. демонстрируют статьи летописей "На вартi", "Свет истины".

Документы и работы отдельных деятелей, участников действий того времени дополнительно раскрывают специфику внутреннего церковного развития в Православной Церкви в Польше и основные проблемные вопросы их жизни.

Значительный вклад в исследование церковной жизни на Волыни сделал I. Власовский, которым было исследовано развитие Православной Церкви, ее реформы и демократичности украинского православья.

Из литературы по выбранной теме следует отметить работу Владимира Рожко, "Нарис истории Украинской Православной Церкви на Волыни", в ней охватываются все стороны церковной жизни, также культура и искусство Волынского народа. К сожалению, автор в своих работах много национализирует исторические факты.

Небольшая книга "История Свято-Успанской Почаевской Лавры", в которой очень коротко и ясно видно те события, которые происходили в определенное время.

Книга "Объятия отча" намного больше показывает нам историю как Почаевского монастыря, так и Волыни в целом.

Л. Галуха в своем исследовании сделала комплексное прояснение особенностей институализации Православной Церкви в Польше в 1920-х гг.

В. Борщевичем было сделано акценты на процессах взаимодействия национальных сил и православного духовенства и верующих на Волыни. В своих работах он резко высказывается против тех, кто не согласен с украинизацией и отстаивает интересы единства русского народа.

А. Стародуб анализирует причины убийства иерарха Польской Церкви митрополита Георгия, и приводит доводы защиты и обвинения и отношение Волынского народа к этому трагическому событию.

Особо надо отметить работу А. Кукурудзы в книге "Демократизация Православия в 20 годах XX века", где четко и подробно описывается деятельность Владимирского Духовного Управления в начале национально-церковного возрождения Волыни в 1919-1921 годах, и особенности "соборноправного" движения на Волыни, выступающего за активное участие мирян в жизни церкви.

Статья Ю. Визитив затрагивает молодежную организацию Пласт, которая действовала на территории Волынского воеводства и отношение к этой организации Волынского воеводского управления.

В книге "Политическая история Западной Украины" И. Васюта приводит данные о ревиндикации, полонизации, о количестве забранных земель польскими колонизаторами, состояние школ и т. д. В своей книге он ссылается в основном на архивные данные Львовского и Ивано-Франковского Государственного архива.

Отдельные исследования религиозной ситуации в 1920-1930 гг. Кучерепы, Киричука, Курицина, Дарованця, Кульчинского также поднимают вопросы государственно-церковных отношений.

Российские исследователи в той или иной подобный степени касались и религиозной жизни Волыни 20-30-х гг. XX ст. К этой категории исследователей можно отнести А.Попова, О.Свитича, В.Цыпина. Особенности церковной демократизации и стремление иерархии Польской Церкви к Автокефалии ими справедливо критикуется как нарушение церковных канонов.

В книге митрополита Феодосия (Процюка) "Обособенческие движения в Православной Церкви на Украине" рассматривается история церкви на Украине в период 1917-1943 годов. В особенности автор затрагивает Всеукраинский Церковный Собор, участие в котором брали и иерархи Волыни.

Дальнейшие исследования Православной Церкви в Украине и в том числе Волыни во время второй мировой войны 1939-1945 гг. проводит Т. Миненко.

Свидетельством появления объективного течения в российской церковной историографии являются труды Г.Матвеева и К.Федевича.

Значительное продвижение в направлении объективного рассмотрения польско-украинских взаимоотношений 1920-1930-х гг., сделала польская историография. Это засвидетельствовали труды М.Сивицкого.

В работе использовались статьи и других украинских историков.

1.1) Волынская Епархия с 1914 г. управлялась архиепископом Евлогием (Георгиевским). На то время она насчитивала1200 приходов. 9 июня 1914 года под председательством владыки Евлогия в Почаевской Лавре состоялся съезд благочинных Волынской епархии, на котором была поднята тема оживление в приходах деятельности приходских братств, освобождение их от политики. Был принят новый устав, по которому братства эти должны были быть реорганизованы (55,с.106).

Но этому не суждено было сбыться, так как мирные дни для Волыни были уже сочтены. 20 июля 1914 г., после убийства наследника австрийского престола в Сараево, Россия оказалась втянута в Первую мировую войну. Волынская епархия была прифронтовая, и с первых дней войны здесь все пришло в движение. Начался период проводов войск. И как пишет Владыка Евлогий: "Уходившие воинские части мне приходилось напутствовать. Их выстраивали в боевом порядке, и я служил молебны, говорил ободряющие речи, раздавал крестики. Войска изумляли меня своей покорностью, смиренным принятием выпавшего на их долю тяжкого жребия" (12,с.230).

Во время войны архиепископ призвал духовенство не покидать своей паствы, напутствовал сестер милосердия, отправлявшихся на фронт. В то время Почаевская икона Божией Матери, крестным ходом была обнесена по епархии. За городом Ровно был военный стан, где скопилось несколько полков, ожидавших переброски на передовые позиции. Солдаты также приклонились к чудотворной иконе. Там же находился и отряд Красного Креста во главе с Великой Княгиней Ольгой Александровной, которую архиепископ Евлогий по прибытию в Ровно навестил в лазарете (12,с.237).

В Житомире стараниями владыки был организован лазарет, под который были отданы больницы духовной семинарии, двух женских духовных училищ и одного мужского для приема раненных. Лазареты были открыты во Владимир-Волынске, с. Охлопове, Ямпольске. С мая 1915 года до дня эвакуации в здании Рылавицкой школы в г. Владимир-Волынске функционировало казначейство армейского корпуса. В селениях Дубенского уезда, в местах остановки различных воинских частей, здания церковных школ отдавались под ротные канцелярии. Многие школы Кременецкого и Луцкого уездов с первых дней войны служили военными целями в качестве этапных пунктов для переходивших воинских частей (14,с.325).

От Ровно в середине сентября 1915 г. начался контрнаступление по полосе Броды-Луцк-Чорторийск. С осени 1915 р. до весны 1916 р. здесь велись ожесточенные бои, в результате чего на волынских землях возникли военные кладбища. Одно из них находится в селе Ромашкивка возле Киверцов, кладбище русских солдат. Многочисленные военные захоронения со времени Первой мировой войны остались в городах Ровно, Ковель, Владимир-Волынский, Дубно, Луцк, в селах бывшего Гороховского уезда, на землях Луцкого, Локачинского и других районов Волыни. Это кладбища русских, австрийских, немецких и польских солдат (58,с.12).

Однако во второй половине 1915 года началось отступление русских войск. Вскоре пришло предписание от военного начальства спешно собрать в пограничных областях ценную церковную утварь и все церковное имущество и направить его внутрь России. Во время эвакуации в 1915 г. с Волынских храмов множество церковных вещей было вывезено до Курска, и оттуда уже не возвратились, немного позже это привело к упадку религиозной жизни края.

Иначе стояло дело с Почаевской Лаврой. Главной задачей здесь была эвакуация имущества Лавры. Все ценное было упаковано и вывезено. Были вывезены Чудотворная икона, также и мощи преп. Иова. Все вывезенное было доставлено в Житомир, где и хранилось до 1918 года. Икона - в домовой церкви архиерейского дома, св. мощи - в Кафедральном Соборе. Наместник Лавры и Духовный Собор ее разместились в Тригорском монастыре недалеко от Житомира. При вещах и имуществе были приставлены монахи, следившие за сохранностью церковных вещей, поэтому все было сохранено в целостности. Казначейство Лавры, по несчастному распоряжению архиепископа Евлогия лишилось золотого запаса, так как последние тысячи были снесены по его распоряжению в государственный банк, где на них приобрели листы военного займа, ставшие позже макулатурой (21,с.31).

Под давлением противника, русские войска, которые отступали, отводили за собой и гражданское население с Галичины. В начале июня 1915 г. с Галичины через Горохов-Луцк прошла первая партия крестьян в количестве 376 человек. Согласно статистике, через Волынское воеводство прошло больше 600 тыс. беженцев. Около 130 тысяч осели в воеводстве. В большинстве они разместились в Житомирском, Новоград-Волынском и Ровенском уездах, в основном в местах бывших немецких колонистов. Волынь была полна немецкими колонистами, которые здесь осели задолго до войны на главных стратегических путях. Присутствие такого ненадежного элемента в ближайшем тылу вызывало серьезные опасения, и колонисты были выселены по приказу из Петрограда в глубь России, а их место заняли беженцы из Галичины (12,с.253-254).

В границах Волыни для обслуживания нужд беженцев воеводским земством в 1916 г. было открыто 125 столовых, 27 медицинских, 25 продовольственных пунктов для окопных работ, обычно организованных из беженцев. Но такие мероприятия не полностью удовлетворяли нужды беженцев.

При отступлении русскими был сожжен костел в Порицку. Были разграблены памятки искусств и архитектуры, картинные галереи в Ходкевичах – возле Млынова, в Радзивилове, Олизарове. Очень пострадал Вербковский приход Ковельского уезда (64, с.24).

Для укрепления и развития миссионерской деятельности на Волыни в 1916 г. была организованная епархиальная Миссионерская Рада с канцелярией, которой были переданы на миссионерские дела деньги. Преподавателем Волынской духовной семинарии прот. К.Л. Лебедевым было выработано положение про права и обязанности миссионеров (80,с.26).

С августа 1915 г. до июня 1916 г. Владимир-Волынский, Ковельский и Луцкие уезды находились под оккупацией австрийских войск. Стоить отметить, что именно в этот время после Луцкой операции войск Южно-Западного фронта, в штаб 8-й армии под командованием О.Брусилова прибыл в город Ровно царь Николай II. "За предложением командующего фронтом генерал-адъютанта Иванова, царь был награжденный Георгиевским крестом IV степени в память того, что Николай II находился в районе артобстрела" (59,с.29).

4-6 июня 1916 г. Русская армия под командованням генерала О.Брусилова прорвала австрийский фронт, заняла Луцк и оттеснила противника на линию реки Стохид. Под Кременцем были жаркие бои, и, наконец, Почаев и Дубно вновь перешли к русским. В таком положении фронт продержался до середины 1917 г., вследствие чего прилагающая местность была вдоль рек Стохода и Стыра была полностью уничтожена. По дороге Луцк-Дубно практически все населенные пункты были уничтожены. Очень пострадали земли так званного треугольника городов: Ковель-Дубно-Ровно.

Духовенство и большая часть населения вынуждены были эвакуироваться в глубь России, в результате чего дома и церкви были оставлены без хозяев, на произвол судьбы. В ходе военных действий много сел были разрыты окопами, дома и храмы сожжены и уничтожены. Всего на Волыни в годы Первой мировой войны было уничтожено 212 тыс. домов, 170 км дорог, 3800 мостов и много других хозяйственных сооружений (80,с.26).

С 1917 по 1920 год на Волыни одна власть меняла другую, и что не было уничтожено войной, было уничтожено от перемены власти. Очевидец того времени писал: "В то тяжелое время никто не был уверен за жизнь на следующий день. Никто не мог предвидеть, какие формы примет жизнь Православной Церкви на Волыни при новых политических условиях" (80,с.26).

1.2) 28 июня 1919 г. в Версале, одновременно с договором с Германией, был заключен договор между "великими дружественными и союзными державами" и Польшей, знаменующей собой вступление ее в семью этих держав. В этом договоре Польша принимала установление определенных начал: она заключила договор в Версале, "желая приспособить свои учреждения к началам свободы и справедливости, а равно дать полную гарантию всем жителям всех территорий, над которыми она получила верховную власть" (22,с.117).

Заставляя по праву победителей Германию и Австро-Венгрию отдать части своей территории Польше, "высокие договаривающиеся стороны" могли возложить на Польшу определенные обязанности. В договоре 28 июня 1919 г. обращает на себя внимание статья 2-я и 7-я: "Всем жителем Польши предоставляется право как публичного, так и на дому свободно отправлять обряды всякого вероучения, религии и верования, насколько эти обряды не будут противны общественному порядку или добрым нравам" (ст.2-я).

"Все лица польской государственной принадлежности равны перед законом и пользуются равными гражданскими и политическими правами независимо от их племени, языка и вероисповедания. Никому из них различие вероисповедание или вероучение не служит препятствием для пользования гражданскими или политическими правами, в особенности в отношении вступления в общественную службу, для отправления должностей и получения отличий, для занятия какой-либо профессией" (с. 7-я) (22,с.117).

Но в самой Польше эти вопросы ставились и понимались иначе. На Учредительном Сейме был поставлен вопрос о положении религии вообще, ее роли, о роли римо-католичества в жизни Польши, о прочих религиозных союзах и о взаимоотношении их с католичеством. Существенным является также вопрос о взаимоотношениях Церкви и государства.

Во время работ Учредительного Сейма по выработке Конституции велась советско-польская война, закончившаяся Рижским договором от 18 марта 1921 г. по указанному мирному договору часть западнорусских и украинских земель перешла в состав Польской республики, с православным населением, в количестве около пяти миллионов душ (22,с.118).

Неизвестно по каким соображениям, но безбожное советское правительство включило в Рижский договор, в часть 3, ст.7-ю следующего содержания: "Церкви и религиозные общества, к которым принадлежат лица польской национальности в России, Украине и Белоруссии, имеют право в пределах внутреннего законодательства, самостоятельно устраивать свою внутреннюю церковную жизнь.

Вышеозначенные Церкви и религиозные общества имеют право пользоваться и приобретать движимое и недвижимое имущество, необходимое для выполнения религиозных обрядов, а также содержание духовенства и церковных учреждений.

На тех же основаниях они имеют право пользования храмами и учреждениями для выполнения религиозных обрядов.

Этими же правами пользуются лица русской, украинской и белорусской национальности в Польше" (22,с.118).

Польша была победительницей и ни о каком принуждении ее, в смысле включения в договор указанного правила, не может быть и речи. Таким образом, и западные и восточные соседи как будто убедили Польское правительство в том пути, на который ему нужно встать в религиозном вопросе, при наличии разновернаго населения страны.

Из материалов, касающихся выработки Конституции Польской республики, с несомненностью вытекают два обстоятельства: это попытка консервативных католических партий придать римо-католическому исповедованию господствующее значение, но эта попытка не удалась и не нашла формального выражения в Конституции. Вопрос был разрешен компромиссным путем, признанием равноправности всех исповеданий, и признания особенного значения римо-католического исповедания, как религии большинства населения страны (22,с.118).

Польской интеллигенции ее националистическому и католическому крылу трудно было отказаться от тех представлений, которые так ярко были выявлены членом Учредительного Сейма ксендзом Мациевским в заседании 15 марта 1921 года: "Только мы, составляющее большинство нации, говорил он, являясь представителями польской католической нации, имеем мужество повторять: мы желаем, чтобы наша конституция отражала нашу веру" (22,с.119).

Трезво и умно говорил в Учредительном Сейме 10 марта 1921 г. и депутат Грюнбаум: "Очевидно религия большинства – это религия государства". Это крылось под невинной формулой о первенствующем положении католической религии. Дальше депутат Грюнбаум говорил с большим политическим предвидением: "Наш конституционный проект создает национальное государство с католической религией в таких границах, где находится 60% поляков-католиков, и 40% иных национальностей и иного исповедования... Польша может быть сильной только в том случае, если она соберет возле себя малые национальности, живущие между Балтийским и Черным морями. Чтобы можно было удовлетворить этой мысли, нужно было бы создать такое Польское государство, которое было бы магнитом для тех народностей, создать государство национальностей, в котором бы все меньшинства, пользовались полной свободой развития, а не национальное государство одной национальности с религией католической" (22,с.119).

1.3) После длительной и тяжелой войны наступила революция со всеми треволнениями и неопределенностями. Во всей Русской Церкви началось брожение. Повсюду в епархиях устраивались съезды низшего духовенства и мирян, которые требовали выборного епископата. Такой съезд состоялся и на Волыни в Житомире, где было Епархиальное Управление. После бурных дебатов съезд принял резолюцию, в которой просил Временное Правительство оставить архиепископа Евлогия на Волыни, "как архипастыря, любимого, уважаемого и искренно-православным людям желанного" (12,с.265).

Но недолго оставалось архиепископу Евлогию управлять епархией, летом 1918 г. он участвовал в заседаниях Киевского Всеукраинского Собора, за отказ подписать решение об автокефалии он вместе с митрополитом Антонием (Храповицким) был выслан Петлюрой в униатский монастырь в город Бучач Львовской области. И после наступления польских войск, тот и другой оказались за пределами России, в Сербии (12,с.295).

На Всеукраинском Церковном Соборе присутствовал и епископ Кременецкий Дионисий – викарий Волынский, который был назначен председателем Синодальной конторы. Здесь он проявил исповедническую твердость в отстаивании церковных канонов. Власти самостоятельно провозгласили Украинскую Православную Церковь Автокефальной и всячески требовали в епископа Дионисия и возглавляемой им Синодальной конторы подписать этот государственный акт, но он остался твердым в своих убеждениях (80,с.27).

Митрополит Феодосий (Процюк) замечает, что в конце января 1919 года, после прекращения работ III сессии Всеукраинского Собора, за несколько дней до занятия Киева Красной Армией, епископ Дионисий отбыл в Кременец со всеми подлинными актами Всеукраинского Собора. Дальнейшая судьба актов стала неизвестна (81,с.58).

На этом деятельность преосвященного Дионисия, как викария Волынско-Житомирской епархии заканчивается, так как Польское государство желало захватить Волынь, и за это вело с Красной Армией жестокие бои (80,с.27).

Со временем восстановления в 1918 г. Польского Государства до сентября 1919 г. жизнь Православной Церкви в Польше находилась в хаотическом состоянии. Юридическое положение этой Церкви не было определено правительством. Архипастыри не имели центра и были предоставлены сами себе, пастыри также нередко не могли вступить в общение с епископами, и допускали действия, несовместимые с их званиями и правами (32,с.1).

Оккупация Волыни поляками 1919 г. отрезала миллионы православных. Такие действия привели до иерархического беспорядка и крушения административной структуры в регионе. Эвакуация православных владык на восток делала невозможным исполнением их обязанностей. Проблемы такого уровня принудили местное духовенство развязывать проблемы самостоятельно.

Как раз руководящая деятельность Духовного Управления во Владимирском уезде стала результатом такого действия. Это, безусловно, вызывало конфликты и нарушения канонов православной церкви. После военного хаоса, владыки, лишенные государственной поддержки (в Польше) и открытого преследования (в СССР), решались сохранить рычаги церковного управления (61,с.133).

На протяжении 1919-1922 гг. епископу Владимир-Волынскому Фадею (Успенскому) пришлось исполнять функции управляющего архиерея всей Волыни. Из-за боевых действий еп. Фадей оказался в Житомире и не мог управлять своей кафедрой.

После окончания Первой мировой войны часть священников и псаломщиков возвращалась на свои приходы, но их места часто были заняты. Поэтому возникали конфликты, а Польская власть не могла навести порядок самостоятельно. В такой ситуации активную деятельность развернуло духовенство города Владимир-Волынского, организовав "уездную раду".

"Ведомству Управления должны подлежать церковное хозяйство, состояние церковных строений, исполнение назначений руководящих лиц на места, утверждение постановлений "окружных благочиннических рад", которые не требуют вторжение епископа, и исполнение всех других дел, предвиденных статутом уездных рад", подчеркивалось в распоряжении Волынской Духовной Консистории (61,с.133).

Священник И. Комаревич 25 июня 1919 г. известил председателя Управления про свою случайную встречу в Кракове с митрополитом Антонием, архиепископом Евлогием и епископом Никодимом, которые направлялись во Львов. Священник известил владык про организационные методы во Владимире. Архиепископ Евлогий с пониманием отнесся к созданию Духовного Управления и доверил о. Комаревичу лично передать отцам протоиереям Ковельского и Луцкого соборов, чтобы и они организовали подобные органы, распределивши брошенные приходы между действующим духовенством. Эти мероприятия были одобрены и митрополитом Антонием (61,с.135).

Таким образом, находясь за границами своего викариатства, епископ Фадей не мог реально воздействовать на ситуацию и согласился на появление Управления. Польские власти, заинтересованные в наведении порядка на контролируемых землях признали новый руководящий орган. Специальным отношением уездного комиссара до обязанностей Управления были условия уведомлять власти про назначение клира в приходы уезда, его перемещения, требовалась личная регистрация духовенства (61,с.136).

Для легитимизации властных уполномочий Владимирскому Духовному Управлению было нужным признание уездного духовенства и утверждение им состава управляющего органа. Решение этих вопросов произошло на съезде духовенства Владимирского уезда 26 августа 1919 г. Он проводился с разрешения местной власти, организованный председателем Управления протоиереем Арсением Бордюговским, настоятелем Свято-Васильевской церкви протоиереем Дамианом Герштанским, настоятелем Крестовоздвиженского монастыря иеромонахом Алексием (61,с.137).

В работе съезда приняли участие 4 протоиерея, игумен, 17 священников, 5 диаконов. Съезд сразу поднял вопрос о создание уездного управляющего органа. На съезде говорилось, что с военным разрушением и через разделение православного духовенства и населения уезда со своим епископом и центром епархиальной власти в г. Владимире организовывалась Коллегия для приведения в порядок церковно-приходской жизни в крае. В конце работы съезда делегаты согласились с необходимостью поддерживать связь с Житомиром или Кременцем (61,с.137).

Благодаря удачной и продуманной политике к концу 1919 г. Духовному Управлению удалось завладеть ситуацией в уезде и настроить работу. Под присмотром Управления было передано церковное имущество, которое из-за военных действий оставалось без хозяина. Под эту категорию подходило движимое и недвижимое имущество приходов, монастырей, кафедр. Вся прибыль от перечисленных объектов должна приходить в ведомство Владимирского Духовного Управления.

На август 1919 г. прибыль Управления от продажи пшеницы, фруктов, аренды церковных помещений и компенсация за вырубку церковных лесов составила 28670 рублей. Часть этой суммы была сразу выделена на ремонт уездных храмов. В будущем панировалось 25% прибыли оставлять в ведомстве Управления, а остальную прибыль разделять на нужды уезда (61,с.139).

Относительная близость Кременецкого епископа Дионисия и решения съезда духовенства про связь с ним способствовали построению контактов между Владимиром и Кременцем.

В самом г. Кременце на своем месте остался викарий Волынской епархии епископ Дионисий, и является единственным лицом, не утратившим с революцией своего значения. Он быстро ориентировался в создавшемся положении и начал свою деятельность в новых условиях. Он энергично принялся за оживление братской деятельности, изменил применительно к новым условиям братский устав и стал организовывать церковную жизнь своего кафедрального города и уезда на началах соборности и взаимного совета. Благодаря таким мерам в Кременце, когда все кругом колебалось и рушилось, церковная жизнь шла нормально и спокойно (30,с.12).

В мае 1919 г. в Кременце утвердилась советская власть. Город был отрезан от всего мира, но вскоре почувствовался конец советской власти, признаком чего явилось многочисленные аресты ничем не повинных людей. Пришел черед и для еп. Дионисия, он должен был быть арестован в ночь с 26 на 27 июля, но усердием добрых людей владыка был скрыт в надежном месте и там пребыл до прихода в Кременец польских войск. Именно архимандрит Смарагд (Латышенко) фактически спас жизнь владыке Дионисию. Он помог перепрятать больного Дионисия, и сам был арестован большевиками вместо него. Группу духовенства с Кременца среди которой был и архимандрит Смарагд вывезли в г. Дубно и дважды готовили к расстрелу. Приговоренных даже подводили к яме, но расстрел отменили, однако от священников требовали написать отзыв до крестьян с призывом не воевать против советской власти (82,с.157).

Как и в начале революции, Преосвященный Дионисий быстро ориентировался в положении. Он понял, что интересы Православной Церкви требуют от него контакта с властями гражданскими, и сразу же вступил с ними в служебное сношение. Это был шаг, избавивший Волынскую епархию от ревиндикации церквей, редукции приходов и парцелляций церковных земель, что в значительно большей мере постигло другие епархии. Власти внимательно прислушивались к голосу Кременецкого епископа, и ими было взято лишь то, что составляло в прошлом бесспорную принадлежность римо-католической Церкви (30,с.12).

Оставшись на Волыни единственным епископом, Владыка поневоле должен был заняться делами требующего архиерейского участия для всей Волынской епархии. Война все смыла и разрушила, упала дисциплина до того, что был случай венчания даже священника, и еп. Дионисию пришлось начинать с азов устроения Волынскую епархию. Он при помощи своей канцелярии, стал собирать нужные материалы, и сведения о епархии, назначал и рукополагал священников на пустые приходы, производил суд над проступками духовных лиц, разбирал хозяйственные и брачные дела, - и скоро все стали стремиться в Кременец, как единственный центр Православной Волыни.

При таком военном положении, при хаосе, неразберихе, Почаевская Лавра являлась "истинным примером Православия". Обитель держала каноническую связь с Кременецким епископом Дионисием. Являлась сама примером дисциплины, она должна была и стала церковным регулятором Волыни, не уклоняясь в политиканство, ни в одну политическую орбиту. Лавра вернулась к традиционному самосознанию и выявлению самоценности, какой она была до захвата ее базилианами в 1720 г., то есть местом молитвы и беспримесного христианского благочестия. Все это время с быстро менявшимися событиями и еще быстрее возникавшими проектами Лавра зорко следила за церковной жизнью, и когда нужно было, поставляла свой авторитет, приходила на помощь всем, чем могла, содействуя в организации церковной жизни (21,с.32).

С 1920 г. епископ Дионисий начинает налаживать контроль над западной частью Волыни. В апреле 1920 г. он организовал в Кременце Епархиальную Раду для управления епархиею. "В связи с долгим отсутствием связи с епархиальной властью в г. Житомире и из-за наличия большого количества различных дел, которые усложняют деятельность моей канцелярии, я считаю нужным организовать для рассмотрения этих дел специальное учреждение – Волынское Епархиальное Управление в г. Кременце" – подчеркивал владыка Дионисий (61,с.140).

Полномочия этого органа должны расширяться на все 10 уездов Волынской губернии, оккупированных польскими войсками. Отразилось это и на характере документации Владимирского духовенства, которая начинает направляться в Кременец, а не до еп. Фадея как раньше. На этом этапе Управление поддерживало с епископом минимальный контакт, подавая на его благословение готовые и утвержденные решения. Оно самостоятельно решало практически все вопросы духовенства, додерживаясь четкой субординации.

В начале апреля 1920 г. на Волынь вступили польские войска, Ю. Пилсудский 17 апреля отдал приказ провести наступательную операцию на Волынь и Подолию, чтобы разбить 12-ю и 14-ю армии Юго-Западного фронта. Наступление польских войск началось 25 апреля 1920 г. во взаимодействии с украинскими частями они 6 мая овладели Киевом. Но вскоре польским войскам пришлось отступить от него, и к половине июля Волынь вновь начала наполняться большевиками (63,с.54).

С приходом советских войск для православных Волыни открылся епархиальный город в Житомире. Советские войска пребывали в пределах Волыни два месяца, но этот раз они не трогали еп. Дионисия, который, спокойно и благополучно прожил в Загаецком монастыре (30,с.13).

Испытание войной и скорбями длилось до 8 сентября 1920 г., когда большевики покинули Западную Волынь, в половине сентября 1920 г. она вновь была занята польскими войсками. Еп. Дионисий вернулся в Кременец, открыл действие Епархиального Управления, которое собирало ведомости про состав духовенства по епархии. Новая епархия была разделена на 55 благочинницких округов. Для содержания Священного Синода и епархиального управления каждый приходский священник вносил 12000 польских марок, диакон – 9000, псаломщик – 6000, самостоятельная церковь – 12000, а приписная 6000. К сожалению нельзя определить большие ли это были суммы в то время (80,с.28).

В связи с присоединением Кременецкого, Дубенского, Ровенского, Острожского, Луцкого, Ковельского и Владимир-Волынского уездов к Польскому государству, произошел новый территориальный и административный раздел территории Волыни. Появил