Россия на рубеже ХIХ-ХХ веков

Введение.

К началу ХХ столетия Российская империя была самым большим в территориальном отношении государством мира. Она раскинулась на значительной части Европы и Азии, от Балтийского моря до Тихого океана и от Северного Ледовитого океана до среднеазиатских пустынь. Природа ее отличалась исключительным разнообразием. Хозяйственное развитие различных регионов страны оставалось неравномерным, особо выделялись развивающиеся промышленные регионы: Московский, Петербургский, Рижский, Лодзинский, Южно-Российский, Уральский. Начиналось интенсивное освоение Сибири и Дальнего Востока, где центрами становились Красноярск, Новониколаевск (Новосибирск) и Владивосток. Однако огромные пространства были крайне слабо связаны друг с другом транспортными артериями.

В большинстве освоенных регионов Российской империи преобладало сельскохозяйственное производство. В центральных районах европейской части страны наблюдалась тенденция к аграрному перенаселению, что вело к малоземелью. В то же время плотность населения за Уралом не превышала 1 чел./км ².

В 1897 году в России была проведена первая перепись населения. Оно (за исключением Финляндии) составляло свыше 125 млн. человек. Прирост населения шел быстро. В 1860 году население составляло 75 млн. человек. Из них: 14 млн. - городское население, остальные - сельское.

Крестьяне составляли около 80 % населения.

Реформы 1860-1870-х годов открыли перед Россией новые перспективы, создав возможность для широкого развития рыночных отношений. Страна вступила на путь капиталистического развития.

Территория. К началу ХХ века закончилось территориальное оформление Российской империи. По своим размерам – более 22миллионов километров квадратных (16% обитаемой суши) – она занимала второе место в мире, уступая только Британской империи.

К началу ХХ века только один национальный регион Российской империи – Великое княжество Финляндское сохранило автономию. В вассальной зависимости от России находились Бухарский эмират и Хивинское ханство. В 1914 году под протекторат России был принят Урянхайский край (Тува). Остальные национальные районы входили в состав губерний и областей.

Геостратегическое положение Российской империи.

С точки зрения военного фактора положение Российской империи было очень уязвимым в силу её материального расположения на севере и в центре Евразии, особенно по сравнению с другими державам. Так, США находились между двумя океанами – Тихим и Атлантическим, Великобритания и Япония – на островах, что делало их практически недосягаемыми для сухопутных армий противника, представлявших основной вид вооружённых сил начала ХХ века.

Поэтому в силу своего геостратегического положения Россия вынуждена была содержать самую большую по численности (в мирное время) армию, доходившую в отдельные периоды до 1.4 миллионов человек.

Население. К 1914 по сравнению с переписью 1897 года население Российской империи увеличилось примерно на треть. По численности населения – 185.2 миллиона (10% от общемировой) – Российская империя занимала третье место после Британской империи и Китая.

Однако по такому показателю, как плотность населения – 8,3 человека на 1 километр квадратный, Российская империя уступала многим странам мира.

В национальном (этническом) отношении населения империи состояло из 80.5 миллионов русских, 33.4миллионов украинцев, 7.4 миллионов белорусов, которые суммарно составляли свыше 121 миллионов человек, численность же других народов и народностей достигали 64 миллиона человек, что составляло одну треть населения империи.

Всего в Российской империи проживали более 100 народов, не считая небольших этнических групп. При этом культурный и экономический уровень их развития был весьма различен. Городское население Европейской России, Польши, Финляндии, от части Украины и Белоруссии по своему образу жизни, профессиональным, бытовым и культурным особенностям всё более приближалось к западноевропейским стандартам, хотя сельские жители были ещё в значительной степени приверженцы традиционному укладу, правилам и нормам поведения.

Многие народы, входящие в состав Российской империи, практически не были затронуты влияниям цивилизации. Их жизнь, быт, культура и верования находились на уровне родоплеменных отношений.

Многонациональный состав Российской империи дополнялся и разнообразием религиозных верований её народов. На огромных российских просторах мирно сосуществовали все основные мировые религии. Большинство населения страны, и, прежде всего русские, исповедовали православие. Православие выступало в качестве официальной религии государства. В то же время не малая часть русского населения традиционно причисляла себя к старообрядческой церкви. В Польше, прибалтийских губерниях и Финляндии большинство населения исповедовало католичество и различные формы протестантизма. Большая группа народов – татары, башкиры, многие горцы Кавказа, азербайджанцы, народы Северной Азии – были мусульманами. Калмыки и буряты являлись последователями буддизма. Значительная часть народов Севера и Сибири сохраняли языческие верования. Часть российского населения молились в синагогах (иудеи).

В связи с многонациональным составом российского населения, в стране было много вер исповедания (многоконфессиональность):

1) Православность (официальная религия Российской империи)

2) Католичество (Польша, Прибалтика, Финляндия, Западная Украина).

3) Ислам (Поволжье, Сибирь, Урал, Кавказ).

4) Буддизм (Алтай)

5) Язычество (Крайний Север).

Социальная структура.

Сословия.

1)Дворянство – 1% = 30 тысяч человек. Дворянство делится на: личные – звание присваивается за личные заслуги перед высшими органами власти и потомственные – передающееся по наследству.

2)Духовенство: делилось на чёрное – монахи, не имеющие право на семью, и белое – приходские священники, которые обязаны иметь семью.

3) Городские обыватели – почётные граждане, гильдейское купечество, мещане.

4) Сельский обыватель – крестьяне и казаки. Крестьяне – 82% от всего населения они входили в общину.

Особенности структуры российского общества.

В начале ХХ века происходит значительные изменения в социальной структуре российского общества. И если в официальных государственных документах всё население страны по-прежнему градировалось по сословному, т.е. юридическому, признаку, то в реальной жизни происходит интенсивное разматывание сословных перегородок и всё более чёткоё разделение населения по классовому, т.е. экономическому, признаку. При этом особенностью классовой структуры российского общества являлось одновременное существование как основных классов традиционного (феодального) общества – помещиков и крестьян, так и капиталистического – буржуазии и пролетариата.

Вместе с тем внутри самих экономических классов происходили процессы расслоения, размывания, множество людей находилось в промежуточном, пограничном состоянии между различными классами. Пестрота социального состава, его дробность, незавершённость классового разделения общества являлось характерными чертами российского модернизированного процесса.

Буржуазия.

В начале ХХ века в России, как и в остальных странах, вставших на индустриальные рельсы, наиболее могущественным с экономической точки зрения классом являлась буржуазия, но у неё отсутствовали всякие политические права. Буржуазия включала в себя несколько неравнозначных и социально неоднородных групп, которые находились в сложных отношениях друг с другом.

Всё большую силу набирала так называемая новая, или петербургская, буржуазия. Связанная с передовыми областями промышленности, она формировалась не из потомственных предпринимателей, а из числа государственных чиновников, директоров и членов государственных чиновников, директоров и членов правления акционерных обществ и банков, не имевших ранее значительных личных капиталов. Это была довольно узкая группа, тесно связанная с государственным аппаратом. Наиболее известные её представители – Н. Авдаков, А. Вышнеградский, А. Путилов, Л. Давыдов.

Иной характер имела московская и тяготевшая к ней крупная провинциальная буржуазия: Рябушкинские, Морозовы, Мамонтовы и др. «Старорусские» кланы обладали многомиллионными состояниями, нажитыми полуфеодальной формой эксплуатации в «старых» отраслях промышленности. Они не спешили вкладывать свои капиталы ни в новые промышленные районы, ни в новые отрасли, ни, а железнодорожное строительство, отдавая предпочтение традиционным, проверенным формам организации производства – мануфактурам, фабрикам. Начавшиеся в начале ХХ века акционирование предприятий проходило здесь главным образом в виде паевых товариществ с очень узким кругом владельцев крупных паев, в основном связанных семейными узлами.

В состав буржуазии в качестве держателей акций или домовладельцев вливались и представители старой, феодальной знати, крупные чиновники, высшая интеллигенция. Однако общая численность крупной и средней буржуазии была незначительна – соответственно 40 и 400 тысяч (0.02 и 0.2% населения). Буржуазная элита не имела и прочной социальной опоры, так как в России практически отсутствовала так называемые средние слои населения, т. е. мелкие буржуазные собственники. Дело заключалось в том, что интенсивное развитие капитализма и сопутствующие ему социальные изменения произошли в России столь быстро, что не смогли качественно изменить «не буржуазность» массового сознания русского народа. Даже у крепких хозяев, а массе отсутствовали такие психологические установки, которые способствовали превращению собственника в буржуа: рационализм, прагматизм, безусловное преклонение перед частной собственностью. Возможность того или иного передела собственности была одной из ведущих идей массового народного сознания.

Другой стороной этого психологического феномена было поведение части «московских» предпринимателей, имеющих купеческие корни, выходцев, как правило, из старообрядческой среды. Их деятельность сочетала в себе приверженность к старым полуфеодальным способам эксплуатации рабочих на производстве, позволяющих сохранить высокую доходность, с широкой благотворительностью, меценатской и просветительской деятельностью. Наиболее показательной в этом смысле является деятельность клана Морозовых. Некоторые его представители были выдающимися коллекционерами произведений искусства. Семья владела драгоценной коллекцией русского фарфора, одним из лучших в мире собранием картин французских художников – империалистов. На средства семьи были основаны известные Пречистинские курсы, сыгравшие большую роль в посвящении московских рабочих. При денежной поддержке Морозовых существовала имевшая большоё влияние в обществе либеральная газета «Русские ведомости». При активном участии и финансовой помощи Саввы Морозова был, создал Московский Художественный театр.

В силу внутренней разобщённости и разнонаправлености своих экономических интересов, а также того обстоятельства, что создателями крупного индустриального производства в стране выступали, помимо буржуазии, государство и иностранный капитал, русская буржуазия не ощущала себе единым экономическим классом, монопольно выражающим индустриальную мощь страны. А потому не могла осознать и чётко сформировать единые политические требования, нередко плелась в хвосте политических событий, «передоверив» решение насущных экономических и политических проблем другим категориям общества.

Пролетариат.

Взятые страной курс на индустриализацию привёл к увеличению численности наёмных рабочих. К началу века в России имелось примерно 13 миллионов наёмных рабочих; из них 2,8 миллионов потомственных пролетариатов, остальные – пролетарии первого поколения. Среди потомственных пролетариев был высок процент грамотных, они окончательно утратили связь с деревней, и являлись носителями городской культуры и образа жизни. Но большинство Российского пролетариата формировалось за счёт крестьянского населения, беднейших слоёв деревни Они не оторвались ещё полностью от деревни, её культуры и психологии. Среди них было много малограмотных и даже неграмотных. Таких людей, находящихся в промежуточном пограничном состоянии между двумя различными классами, социальными группами, называют маргиналами.

Особенностью России была высокая концентрация рабочих на крупных промышленных предприятиях. Это во многом было обусловлено слабой технической оснащённостью производства и экстенсивными способами эксплуатации машин и оборудования. В начале ХХ века около половины рабочих были заняты на предприятиях с числом работающих свыше тысячи человек. Это способствовало росту консолидации рабочего класса, упрощало задачу формирования его классового самосознания.

Вместе с тем превращение пролетариата в мощную революционную силу было обусловлено отсутствием продуманной системы государственных мер в области рабочего законодательства. Специальным законом была установлена максимальная продолжительность рабочего дня для взрослых мужчин в 11,5 часов. Введение 8 часового рабочего дня стало самым настойчивым требованием русского пролетариата. Государство же, выступая в роли совокупного предпринимателя, с не меньшим упорством игнорировало его, полагая, что российский рабочий, в отличие от своего европейского собрата, имеет слишком много выходных дней в течение года.

2 июня 1903 года был опубликован закон «О вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих, а равно их семей в предприятиях фабрично – заводской и горнозаводской промышленности». По этому закону владелиц предприятия был обязан выплачивать пособие травмированному работнику. Но если несчастный случай произошёл по « злому умыслу» или грубой неосторожности « самого рабочего, последний лишался вознаграждения. Эти оговорки открывали широкие возможности для уклонения от выплаты пособий. Поэтому в рабочих требованиях всё чаще звучало желание иметь государственную систему страхования.

Одним из факторов постоянного недовольств российского рабочего была существовавшая на фабриках система штрафов. Правда, закон о взаимоотношениях фабрикантов и рабочих требовал, чтобы все денежные взыскания, налагаемые на рабочих, поступали в специальный фонд, идущий на выплату пособий самим же рабочим, а размер штрафных вычетов не превышал одной трети заработной платы. Однако закон не регламентировал саму процедуру взимания штрафов, не содержал перечня нарушений, за которые налагался штраф. Взимание штрафов превращалось зачастую в сведение личных счётов мастера и рабочими.

Что касается заработной платы рабочих, то она колебалась в зависимости от пола, и от возраста, и от характера производства, и от профессии рабочего. Например, средняя заработная плата на Путиловском заводе составляла в 1904 году 48 рублей 46 копеек в месяц. При этом рабочие инструментальной мастерской получали 59 рублей 47 копеек, чёрнорабочие – только 18 рублей 59 копеек. Прожиточный минимум в столице для одинокого мужчины составлял в этом же году 21 рубль, для одинокой женщины – 17 рублей, а для семейных рабочих – от 32 до 38 рублей в месяц.

Рабочие проживали, как правило, в помещениях казарменного типа, всю мебель которые составляли двухэтажные нары да длинные обеденные столы и скамейки.

Но особенно возмущало российских рабочих отсутствие у них элементарных гражданских прав. Рабочие были лишены, возможности создавать организации даже для защиты своих экономических интересов. А за участие в стачках и забастовках полагалось заключение от 2 до 8 месяцев.

Поместное дворянство.

Высшей социальной группой, во многом определявший экономическое, но ещё больше политическое лицо России, являлось поместное дворянство. В руках помещиков были сосредоточенны гигантские средства в виде земельной собственности.

В то же время в начале ХХ века даже крупное землевладение утратило свой чисто дворянский характер. По данным статистики 1905 год, более трети крупных поместий принадлежало буржуазным элементам. В этой категории (от 100 до 500 десятин) дворянам принадлежало лишь 46% имений. Таким образом, дворянство постепенно утрачивало многовековую привилегию монопольного владения землёй.

Лишь незначительная часть дворян – землевладельцев сумела привести свои хозяйства на капиталистические рельсы, преобразовав их, а так называемые образцовые имения, с применением сельскохозяйственных машин и наёмного труда сельскохозяйственных рабочих. В 1905 году таких имений было лишь 3%.

Огромная масса помещичьих хозяйств так и не сумела приспособиться к новым условиям. Расходы помещиков, как правило, распродавалось. Разорившиеся помещики пополняли ряды чиновников и интеллигенции.

Крестьянство.

Продолжались начавшиеся после отмены крепостного права изменения среди русского крестьянства. Усиливался процесс экономической дифференциации (расслоение) деревни. Конечно, богатство и бедность были в деревне всегда. Но теперь здесь появились люди, главным источником богатства которых была эксплуатация наёмного труда и торгово-ростовщическая деятельность. Именно таких людей, а не крупных хозяев называли в русской деревне кулаками. К началу ХХ века кулаки составляли 2-3% крестьянского населения. К ним примыкали примерно 15% зажиточных крестьян. Главным мерилом зажиточности было наличие определённого количества скота – свыше четырёх голов лошадей, столько же коров. На другой полосе деревни – безлошадные хозяйства, примерно 25%; крайним проявлением бедности было отсутствие коров – таких хозяйств набиралось до 10%.

4

Крестьянство, как уже отмечалось, продолжало оставаться под влиянием сельской общины. В ней были очень сильны настроения коллективизма, уравнительной справедливости.

Новым для русской деревни явлением стало возникновение избыточного населения, составлявшего в начале века 23 миллиона человек, а 1914 году – 30 миллионов человек. Часть их служила в резервной армии для российской промышленности. Однако возможности последствий были достаточно ограниченными. Это обстоятельство, с одной стороны заставляло крестьян вести хозяйство более рационально, применять удобрения, сельскохозяйственную технику, брать в аренду помещичьи земли, наниматься к помещикам в батраки, но, с другой стороны, всё более твёрдо выдвигать требования передела помещичьей земли.

Чиновничество. Духовенство. Интеллигенция.

В социальной структуре российского общества выделялось довольно многочисленное (более 500 тысяч) армия чиновников (государственных служащих) различного ранга. На содержание бюрократического аппарата уходило 14% государственного бюджета (в Англии – 3%, Франция – 5%, Италия и Германия – по 7%).

Ввиду особой роли государства в экономике страны положение высшей бюрократии было также совершенно особенно. Министерские чиновники решали вопросы предоставления государственных кредитов и субсидий, размещение государственных заказов, закупок на нужды армии и пр. Поэтому частные банки, акционерные компании старались переманить на должность управляющих бывших государственных чиновников, высоко ценя и оплачивая их прежние связи. Не редко крупными финансовыми воротилами становились ближайшие родственники бывших государственных чиновников.

Однако подавляющая масса российского чиновничества, выполняя роль посредника между населением и государством, волочило жалкое состояние. Низкие оклады и совершенное бесправие перед лицом высшего начальства породили самый распространённый тип российского бюрократа – взяточника и самодура, вымещающего на просителях посетителях неудовлетворённость собственной жизнью.

Довольно представительным социальным слоем русского общества являлось православное духовенство. В 1912 году в стране насчитывалось 111 тысяча священников различных уровней и званий; более 1000 монастырей обслуживали почти 100 тысяч монахов и монахинь. В ведении православной церкви находилось 4 духовные академии, 57 семинарий, 186 духовных училищ, более 40 тысяч церковно-приходских школ. Церкви принадлежало более 2 миллионов десятин земель.

Важную роль в общественной жизни России играла интеллигенция. Когда речь идёт о социальной структуре общества, под интеллигенцией понимают лиц умственного труда высокой квалификации, требующего, как правило, высокого образования. К началу ХХ века в России насчитывалось около 870 тысяч человек, занятых преимущественно умственным трудом, – учёных, преподавателей, врачей, лиц свободных профессий (адвокатов, журналистов, писателей, артистов и др.).

Однако в России со времён разночинско –народнического периода термин «интеллигенция» употреблялся и как категория политическая. Интеллигент – это тот представитель умственного труда, кто сознательно избрал удел служения народу, кто находится в глубокой оппозиции к существующему режиму и готов принять активное участие в борьбе с ним.

Таким образом, в начале ХХ века в России ещё только шёл процесс складывания классов буржуазного общества и разрушение сословно – классовой структуры общества феодального (традиционного). При этом социальная база реформ – класс мелких и средних буржуазных собственников – почти отсутствовала.

Экономика.

Реформы 60-70х годов ХIХ века вызвали бурное развитие экономики России, утверждение в ней капиталистического способа производства. В начале ХХ века перед страной встала новая задача - перейти к индустриальному обществу, то есть обществу, в котором завершён процесс создания крупной, технически развитой промышленности и соответствующих ей социальных и политических отношений. Процесс перехода к индустриальному обществу принято называть модернизацией.

Подобный период развития прошли все ведущие мировые державы. Но российская модернизация имела свои особенности. Она носила как бы догоняющий характер и проходила под контролем верховной власти. Модернизация охватила не все стороны жизни общества и даже не все сферы и отрасли экономики, а в основном те, которые способствовали укреплению могущества государства. Поэтому российский вариант модернизации таил в себе сложные внутренние противоречия, связанные, прежде всего с общественной и политической жизнью.

Индустриальное общество характеризуется, прежде всего, следующими показателями:

1)преобладанием доли промышленной продукции в национальном доходе;

2)преобладание городского населения на сельским;

3)высоким уровнем грамотности населения.

.

СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

Сельскохозяйственное развитие России в пореформенный период было не столь успешным. Правда, за 20 лет экспорт зерна из России увеличился в 3 раза и составил в 1881 году 202 млн. пудов. В мировом экспорте хлеба Россия занимала первое место. Цены на хлеб на мировом рынке держались высокие.

Однако рост урожайности хлебов в России был невелик. Увеличение валовых сборов зерна достигалось в основном за счет распашки новых земель. Основным поставщиком экспортного хлеба оставалось помещичье хозяйство.

В руках помещиков находились огромные земельные площади. На каждые 100 десятин крестьянских земель в Центрально-черноземном районе приходилось 56 десятин помещичьей земли, а в Центрально-промышленном — 30. В общей массе помещичьего землевладения велик был удельный вес латифундий (владений размером свыше 500 десятин). Крупнейшие латифундисты (Строгановы, Шереметевы, Шуваловы и др.) владели сотнями тысяч десятин в разных губерниях.

3

После отмены крепостного права помещикам пришлось перестраивать свое хозяйство на рыночных началах. Они имели возможность организовать систему хозяйства, переходную от барщинной к капиталистической. Сделанные во время реформы “отрезки” вынуждали крестьян арендовать землю у помещика. Но нередко они не могли предложить ему в качестве арендной платы ничего, кроме своего труда. Так возникла отработочная системахозяйства. С барщиной она была сходна тем, что крестьянин и здесь обрабатывал помещичью землю своим рабочим скотом и инвентарем. Подобные формы эксплуатации получили название полукрепостнических.

Вообще после 1861 года отношение помещиков к крестьянам сильно изменилось. Раньше помещик нередко жалел своих крестьян, приходил к ним на помощь (как-никак все же собственность). Теперь, но готов был выжать из них все соки и бросить на произвол судьбы. Только наиболее гуманные и дальновидные помещики, работавшие в земствах, старались как-то восполнить нарушенные отношения и сблизиться с крестьянством на почве общих интересов местного хозяйства.

Передовые помещики пытались строить свое хозяйство по-новому. Они заводили собственный рабочий скот и инвентарь, покупали сельскохозяйственные машины, нанимали рабочих. Но эти формы хозяйствования развивались с трудом. Им непросто было конкурировать с кабальными формами эксплуатации, для которых реформа 1861 года создала благоприятные условия.

И только в степном Заволжье и на Северном Кавказе, где помещичье землевладение было невелико или его вообще не было, стало утверждаться предпринимательское, фермерское хозяйство. Эти районы становились житницей России и основными поставщиками хлеба на экспорт.

В пореформенное 20-летие обозначились два пути эволюции аграрного строя России:

прусский— сохранение крупного помещичьего владения. Центрально-земледельческий район вступил на медленный, затяжной путь перестройки хозяйства с сохранением крупного помещичьего землевладения.

американский — фермерский.

В степных районах Заволжья и Северного Кавказа, в Прибалтике и Западной Украине свободные крестьяне создавали свои фермерские хозяйства, занимались предпринимательством.

В дореформенной деревне группы богатых, средних и бедных крестьян не были постоянными по своему составу. На протяжении жизни одного крестьянина его семья могла побывать во всех трех группах. После 1861 года началось наследственное закрепление крестьянских семей в крайних социальных группах. Зажиточные семьи, которым теперь не приходилось делиться с помещиком своим достатком, стали передавать его по наследству. Но с другой стороны, в деревне появились даже и не бедные, а совсем разорившиеся, пролетаризированные дворы. Обычно это происходило вследствие дурных качеств домохозяев (лени, пьянства и пр.). Но их дети, как бы трудолюбивы они ни были, имели уже мало шансов поправить свое хозяйство. Расслоение крестьянства стало принимать необратимый характер. Но между середняками и беднотой не было четкой грани. Эти две социальные группы, тесно взаимосвязанные, составляли основную массу крестьянского населения.

Классификация крестьянских хозяйств .

Хозяйственная и общественная жизнь российского крестьянина протекала в рамках общины, которая существовала на Руси испокон веков. По реформе 1861 года она получила статус сельского общества. Крестьянская община одновременно являлась и экономическим объединением, и низшей административной единицей. Община распределяла землю среди своих членов, устанавливала правила, как использовать пастбища и леса. В то же время закон возлагал на общину обязанности по распределению налогов и поддержанию порядка на ее территории.

Община строилась на сочетании коллективного землепользования и отдельного ведения хозяйства каждым двором. Землей в общине крестьяне владели через полно. Каждый двор получал полосы и хороших, и плохих земель, и ближних, и дальних, и на пригорке, и в низине. Имея полосы в разных местах, крестьянин ежегодно получал средний урожай: в засушливый год выручали полосы в низких местах, в дождливый - на взгорках.

Труд пахаря очень тяжел. В крестьянских семьях издавна существовал такой порядок: женщины смотрели за домом и детьми, а мужчины работали в поле. Поэтому и земля распределялась чаще всего по числу мужчин. Если в семье умирал мужчина, община отнимала его надел. Если рождался мальчик, он получал надел. Такие “скидки-накидки” назывались частными переделами. Но число родившихся превышало число умерших. Время от времени приходилось разбивать общинные земли на новое число душ. При этом надел на каждую душу становилось меньше. Происходил общий или коренной передел. Он повторялся в среднем раз в 12 лет. Но некоторые общины не производили переделов — ни общих, ни частных. В таких общинах распределение земли со временем становилось все более неравномерным.

В губерниях Черноземного центра в первое время после реформы переделы были редким явлением. Как ни высоки были здесь выкупные платежи, надел плодородной земли все же кормил крестьянскую семью, и крестьяне им очень дорожили. Но долговременное отсутствие переделов приводило к тому, что крестьяне смотрели на свой надел, как на свою собственность. Кое-где землю начали завещать по наследству и даже продавать. Земля постепенно сосредоточивалась в руках зажиточных дворов, а в крестьянском сознании начинало укореняться понятие о частной собственности на землю. Это говорит о том, что первое пореформенное 20-летие было сравнительно благоприятным периодом в жизни крестьян черноземных губерний. Ведь земельные переделы производились не от хорошей жизни. Только когда подступала крайняя нужда, крестьянин начинал перетряхивать землю, добиваясь идеальной справедливости и всеобщего равенства.

По-иному в те годы обстояли дела в нечерноземных губерниях. Здесь крестьянский надел был обложен сверх его доходности. Только с помощью посторонних заработков крестьянин справлялся с выкупными платежами. Те, кто не мог идти на заработки (малые дети, инвалиды, старики), надела не имели. Земля распределялась по работникам-мужчинам (“рабочим душам”). Крестьянин, может быть, и совсем отказался бы от надела, но по закону он не мог навсегда оставить деревню, к которой был приписан. Тем не менее, крестьянин старался “спихнуть” с себя надел при всяком удобном случае. Переделы земли в нечерноземных губерниях были частым явлением. Занятый на работе в городе, крестьянин не всегда успевал обработать свой надел. Все больше становилось заброшенных земель, за которые, тем не менее, взыскивались выкупные платежи и прочие налоги. 60-70-е годы были тяжелым периодом в жизни деревни Нечерноземного центра. Хотя тесное общение с городом быстро развивало у здешних крестьян предпринимательские навыки.

Так по-разному отозвалась реформа 1861 года в разных российских землях. В общем же, несмотря на тяжесть выкупных платежей и полукрепостническую эксплуатацию со стороны помещиков, эта реформа значительно ускорила переход крестьян от застойного натурально-потребительского хозяйства к товарно-рыночному.

В пореформенной русской деревне происходил быстрый прирост населения. Причин было несколько:

* появление медицины, внедрение в быт элементарных правил гигиены резко сократили детскую смертность;

* выросла рождаемость.

За 40 лет крестьянское население в Европейской России увеличилось с 48,9 до 80 млн. человек.

Прирост населения имел неодинаковые последствия. В Нечерноземной полосе крестьяне были обложены непомерно тяжелыми выкупными платежами. Когда прибавилось рабочих рук, справляться с платежами стало легче. Теперь крестьянин шел в город со своими повзрослевшими сыновьями и зарабатывал намного больше. Некоторые из крестьянских сыновей в городе и оставались. Города росли, а в деревне не возникало крайнего земельного утеснения. В Нечерноземной полосе положение крестьянства медленно, с трудом, но все же улучшалось.

В Черноземной же зоне назревали катастрофические процессы. Отход на заработки здесь был гораздо слабее, (ближайшые города были скорее торговые, чем промышленные). Переселение в Сибирь сдерживалось властями. Они опасались, что помещики лишатся необходимого количества рабочих рук. Во время реформы 1861 года были сделаны большие “отрезки” из крестьянских земель. Урожайность на крестьянских полях увеличивалась гораздо медленнее, чем происходил прирост населения. Средняя величина душевого надела уменьшилась за 40 лет по Европейской России едва ли не вдвое. В некоторых губерниях (например, в Тульской, Курской) крестьянские наделы недопустимо измельчали. Приходилось арендовать землю у помещиков.

В конце 70-х годов ХIХ века, в связи с удешевлением дальних морских перевозок, в Европу хлынул дешевый хлеб из Америки и Австралии. Цены на зерно покатились вниз, разразился мировой сельскохозяйственный кризис. Русские помещики поспешили переложить убытки на крестьян. В поместьях свертывались собственные запашки, “отработки” уходили в прошлое. Все более значительная часть помещичьей земли отдавалась в аренду крестьянам. Безостановочно росли арендные цены. К началу ХХ века они достигли таких высот, что забеспокоились некоторые губернаторы. Они докладывали царю о “несоразмерно высоких арендных ценах”.

Положение крестьянства резко ухудшилось. Если богатые крестьяне (всего около 5 % сельского населения) еще кое-как держались на плаву, то середняки начинали тонуть в массе бедняков. В черноземных губерниях России росла крестьянская нищета. Под ее давлением рушились понятия о частной собственности на землю, которые стали прививаться в предыдущий период. С начала 80-х годов крестьяне Черноземного центра вспомнили о земельных переделах. Сопротивление владельцев “лишних” земельных душ было быстро сломлено. Переделы совершались подобно цепной реакции, перекидываясь из волости в волость, из уезда в уезд, из губернии в губернию. Они охватили огромное пространство (Курскую, Орловскую, Воронежскую, Рязанскую, Саратовскую и другие губернии). В 1891 году обширную территорию России охватил неурожай. Вслед за ним в деревню пришел голод. Русская общественность организовала сбор средств в помощь голодающим. Активное участие в этой работе принимал Л.Н.Толстой.

После неурожая крестьяне Нечерноземья стали перестраивать свое хозяйство. Расширились посевы льна. В Новгородской, Псковской, Тверской, Ярославской и Московской губерниях начинали отказываться от устаревшей трехпольной системы земледелия и с помощью земских агрономов переходить к многопольным севооборотам с высевом кормовых трав (клевера, вики, люцерны).

В Черноземной полосе складывалась тяжелая обстановка. В деревне накапливались недовольство, безысходность, отчаяние. Но при этом сохранялось внешнее спокойствие. И правительство не догадывалось, какой силы социальный взрыв там назревает.

90-е годы ХIХ века стали периодом интенсивного экономического роста России. Динамические процессы в народном хозяйстве обозначились еще раньше. В первой составленной для Николая II росписи государственных доходов и расходов на 1895 год министр финансов приводил достаточно наглядные показатели: если средний показатель сбора хлебов за 1881-1887 составлял 263 млн. четвертей, то в 1894 году он превысил 332 млн. четвертей.

Но при всех очевидных успехах хозяйственного развития Россия все еще оставалась по преимуществу аграрной страной, где подавляющая часть населения была занята в сельском хозяйстве, а главными статьями экспорта являлись предметы земледелия и животноводства. В середине 90-х годов структура землевладения в 49 губерниях Европейской России (без Области Войска Донского, Царства Польского, Финляндии и Северного Кавказа) была следующей:

По данным на 1900 год среди частных землевладельцев преобладали представители высшего сословия.

Россия с конца ХIХ века занимала лидирующее положение на мировом рынке сельскохозяйственной продукции. Около трети ее производилось в крупных аграрных хозяйствах. В крестьянско-общинном землепользовании преобладали рутинные агротехнические приемы и архаичные сельскохозяйственные орудия. Продуктивность подобного производства была чрезвычайно низка, хотя крестьянские хозяйства и поставляли большую часть товарного зерна.

Уровень промышленного развития.

Национальный доход страны равнялся 16.4 миллиардов рублей (7.4% от о