Проблемы социально-психологической адаптации

Морозов А.В.

Сама по себе проблема "адаптации" по укоренившимся в науке методологическим воззрениям почему-то считается "одной из кардинальных и важнейших задач биологии" (4; 115; 164), но никак не психологии. И в данном положении, на мой взгляд, очень четко просматривается достаточно большое упущение со стороны психологической науки, так как на самом деле названная выше проблема заслуживает самого пристального внимания именно со стороны психологов.

Научная и практическая актуальность этой проблемы заключается в том, что современное общество заинтересовано сохранить и улучшить здоровье человека. Поэтому изучение механизмов и закономерностей адаптации человека в разнообразных производственных и социальных условиях на различных уровнях приобретает в настоящее время фундаментальное значение. Приоритетного внимания заслуживает изучение этого феномена в связи с профессиональной деятельностью руководителя любого ранга (с учетом специфических условий, разумеется).

Поскольку люди по-разному реагируют на изменения в своей деятельности и различные стрессоры (то есть отличаются по своей приспособляемости), то наиболее приоритетными становятся задачи изучения и разработки системы улучшения этого качества (или способности) с целью оказания эффективного воздействия на него; кроме того, включения этого параметра как одного из основных в разработку профессиограммы специалиста любого уровня (и в первую очередь - руководителя).

Справедливо говорят, что если развитие есть стратегия жизни, то адаптация - это тактика, которая позволяет живому удерживаться в определенных эволюционных рамках, обеспечивая тем самым возможность прогресса.

Несмотря на то обстоятельство, что биологи считают адаптацию одним из наиболее общих, если не самым широко распространенным, в своей среде понятий, они сами признают, что до сих пор не только не существует общей теории адаптации, но и не сформулированы даже общие принципы анализа адаптивных явлений, не установлены их основные закономерности, нет достаточно четких и однозначных определений (а некоторые из определений тавтологичны по своей сути) (62, с. 14).

До настоящего времени остаются справедливыми слова одного из крупнейших специалистов в области теории автоматического регулирования Роберта Калабы, отметившего в 1962 г.: "В настоящее время мы можем сказать, что адаптивное регулирование есть тайна, завернутая в головоломку, спрятанную внутри загадки" (163, с. 4).

В период всей жизни человека – с момента рождения (то есть выделения из утробы матери как автономного, самостоятельного организма) и до самой смерти - его непрерывно сопровождает процесс адаптации. Этот процесс неразделим с самим понятием "жизнь": немыслима жизнь без адаптации, равно как и адаптация не существует вне жизненного цикла живого организма.

Итак, адаптация является свойством любого живого организма. Однако человек - это не просто живой организм, а прежде всего сложнейшая биосоциальная система. Поэтому при рассмотрении проблем адаптации человека целесообразно выделить три функциональных уровня: физиологический, психический и социальный.

Адаптация - это динамический процесс, благодаря которому подвижные системы живых организмов, несмотря на изменчивость условий, поддерживают устойчивость, необходимую для существования, развития и продолжения рода. Именно механизм адаптации, выработанный в результате длительной эволюции, обеспечивает возможность существования организма в постоянно меняющихся условиях среды.

Благодаря процессу адаптации достигается сохранение гомеостаза при взаимодействии организма с внешним миром. В этой связи процессы адаптации включают в себя не только оптимизацию функционирования организма, но и поддержание сбалансированности в системе "организм-среда". Процесс адаптации реализуется всякий раз, когда в системе "организм-среда" возникают значимые изменения, и обеспечивает формирование нового гомеостатического состояния, которое позволяет достигать максимальной эффективности физиологических функций и поведенческих реакций. Поскольку организм и среда находятся не в статическом, а в динамическом равновесии, их соотношения меняются постоянно, а, следовательно, также постоянно должен осуществляться процесс адаптации.

Вышеприведённое относится в равной степени и к животным и к человеку. Однако существенным отличием человека является то, что решающую роль в процессе поддержания адекватных отношений в системе "индивидуум-среда", в ходе которого могут изменяться все параметры системы, играет психическая адаптация.

Психическую адаптацию рассматривают как результат деятельности целостной самоуправляемой системы (на уровне "оперативного покоя"), подчёркивая при этом её системную организацию. Но при таком рассмотрении картина остаётся не полной. Необходимо включить в формулировку понятие потребности. Максимально возможное удовлетворение актуальных потребностей является, таким образом, важным критерием эффективности адаптационного процесса. Следовательно, психическую адаптацию можно определить как процесс установления оптимального соответствия личности и окружающей среды в ходе осуществления свойственной человеку деятельности, который (процесс) позволяет индивидууму удовлетворять актуальные потребности и реализовывать связанные с ними значимые цели, обеспечивая в то же время соответствие максимальной деятельности человека, его поведения, требованиям среды.

Психофизиологическая адаптация является сплошным процессом, который, наряду с собственно психической адаптацией (то есть поддержанием психического гомеостаза), включает в себя ещё два аспекта:

а) оптимизацию постоянного воздействия индивидуума с окружением;

б) установление адекватного соответствия между психическими и физиологическими характеристиками.

Вся система нейрогуморальной регуляции обеспечивает функционирование организма как целого за счет диалектического единства расходования и восстановления энергетических, структурных и регуляторных резервов. Механизмы саморегуляции (наследственные и приобретенные), действующие при тех или иных изменениях в организме человека и направленные на сохранение его жизнедеятельности, имеют ведущее значение.

В этой связи И. П. Павлов, подчеркивая значение рассматриваемых физиологических механизмов, писал: "...человек есть, конечно, система (грубее говоря - машина) <....> единственная по высочайшему саморегулированию <....> сама себя поддерживающая, направляющая и даже восстанавливающая" (230, с. 187–188).

Отличительной чертой любой системы является наличие у нее входа и выхода. Вход иначе обозначается такими терминами, как стимул, воздействие, возмущение и т. д., а выход - эффект, ответ, реакция и т. д. Все эти названия указывают на то, что изменение входного воздействия определяется законом поведения системы.

Согласно первому закону термодинамики, любую открытую систему можно вывести из состояния равновесия, затратив на это энергию, то есть проделав работу. При прекращении поступления энергии система через некоторое время вновь придет в состояние равновесия, поскольку энергия будет диссипировать вовне. Живые организмы – открытые системы, постоянно потребляющие энергию, следовательно они длительное время (устойчиво) находятся в неравновесном состоянии.

Очевидно, что устойчиво неравновесная система обладает запасом потенциальной энергии, поэтому она чувствительна к внешним воздействиям и способна отвечать на слабые раздражения реакцией большей силы. Неравновесная система при этом или совершает работу, направленную против внешнего воздействия, или приходит в состояние равновесия. Живые организмы выполняют первое требование, поскольку второе означает для них смерть.

Поскольку адаптация - это процесс реализации способности организма регулировать свои параметры таким образом, чтобы удерживать их в пределах функционального оптимума, то главным критерием их классификации служит характеристика регуляторной системы, которая ответственна за рассматриваемый адаптационный процесс. Адаптационные способности организмов, находящихся на разных уровнях филогенеза, различаются из-за продвинутости их регуляторных систем.

Очевидно, что как во взрослом, так и в развивающемся организме, наряду со способностью к сенсибилизационным адаптациям, должна существовать возможность стабилизационных адаптации. Под ними мы понимаем процесс реализации способностей всего организма или отдельных его реагентов удерживать свои параметры в пределах функционального оптимума при изменяющихся факторах внешней среды. В филогенезе возможность стабилизационных адаптации развивается параллельно с сенсибилизационными адаптациями.

В понятие целостности организма неотъемлемой частью входит взаимодействие человека с окружающей средой. В ходе социального прогресса происходит не ослабление, не разрыв, а обогащение связей человека с природой и социальной средой. Тем самым все более возрастает роль физического совершенствования человека.

Физическое совершенство – понятие не только биологическое, но и эстетическое, и социальное. Физически совершенным мы называем человека, обладающего высокой дееспособностью и устойчивостью в служебной и повседневной (бытовой) деятельности. Его организм отличается наилучшим развитием и состоянием взаимосвязи его функций, органов и систем друг с другом и окружающей средой. Это наилучшее состояние определяется в связи с возрастом человека и имеет оптимальную характеристику для каждого периода его жизни. Физическое совершенство может быть достигнуто в том случае, если человек сохраняет здоровье в течение своей жизни.

Здоровье - это такая динамика гомеостатических и адаптивных процессов в организме человека и его психике, которая обеспечивает ему возможность длительно жить и активно трудиться в различных условиях окружающей среды и противостоять ее неблагоприятным факторам.

Так как индивидуумы не похожи друг на друга, от фактора личности зависит очень много. К примеру, в системе "человек–среда" уровень эмоциональной напряженности нарастает по мере увеличения различий между условиями, в которых формируются механизмы субъекта, и вновь создавшихся. Таким образом, те или иные условия вызывают эмоциональное напряжение не в силу их абсолютной жёсткости, а в результате несоответствия этим условиям эмоционального механизма индивида.

При любом нарушении сбалансированности "человек–среда" недостаточность психических или физических ресурсов индивидуума для удовлетворения актуальных потребностей или рассогласование самой системы потребностей является источником тревоги. Тревога, обозначаемая как: 1) ощущение неопределенной угрозы, 2) чувство диффузного опасения и тревожного ожидания, 3) неопределенное беспокойство, – представляет собой наиболее сильно действующий механизм психического стресса. Это вытекает из уже упоминавшегося ощущения угрозы, которое представляет собой центральный элемент тревоги и обусловливает ее биологическое значение как сигнала неблагополучия и опасности.

Тревога может играть охранительную и мотивационную роль, сопоставимую с ролью боли. С возникновением тревоги связывают усиление поведенческой активности, изменение характера поведения или включение механизмов интрапсихической адаптации. Но тревога может не только стимулировать активность, но и способствовать разрушению недостаточно адаптивных поведенческих стереотипов, замещению их более адекватными формами поведения.

В отличие от боли, тревога - это сигнал опасности, которая еще не реализована. Прогнозирование этой ситуации носит вероятностный характер, а в конечном итоге зависит от особенностей индивида. При этом личностный фактор играет зачастую решающую роль, и в таком случае интенсивность тревоги отражает, скорее, индивидуальные особенности субъекта, чем реальную значимость угрозы.

Тревога, по интенсивности и длительности неадекватная ситуации, препятствует формированию адаптационного поведения, приводит к нарушению поведенческой интеграции и всеобщей дезорганизации психики человека. Таким образом, тревога лежит в основе любых изменений психического состояния и поведения, обусловленных психическим стрессом.

Профессор Ф. Б. Березин (29) определил тревожный ряд, который представляет существенный элемент процесса психической адаптации:

ощущение внутренней напряженности - не имеет ярко выраженного оттенка угрозы, служит лишь сигналом ее приближения, создавая тягостный душевный дискомфорт;

гиперестезические реакции - тревога нарастает, ранее нейтральные стимулы приобретают негативную окраску, повышается раздражительность;

собственно тревога - центральный элемент рассматриваемого ряда. Проявляется ощущением неопределенной угрозы. Характерный признак: невозможность определить характер угрозы, предсказать время ее возникновения. Часто происходит неадекватная логическая переработка, в результате которой из-за нехватки фактов выдается неправильный вывод;

страх – тревога, конкретизированная на определенном объекте. Хотя объекты, с которыми связывается тревога, могут и не быть ее причиной, у субъекта создается представление о том, что тревогу можно устранить определенными действиями;

ощущение неотвратимости надвигающейся катастрофы, - нарастание интенсивности тревожных расстройств приводит субъекта к представлению о невозможности предотвращения грядущего события;

тревожно-боязливое возбуждение – вызываемая тревогой дезорганизация достигает максимума, и возможность целенаправленной деятельности исчезает.

При пароксизмальном нарастании тревоги все указанные явления можно наблюдать в течение одного пароксизма, в других же случаях их смена происходит постепенно.

Проведенные исследования убедительно продемонстрировали, что молодёжь более адаптивна и менее подвержена воздействию внешней тревоги, чем люди старшего поколения. Из этого следует сделать вывод о том, что чем гибче выстроена нервно-психическая система человека, чем он моложе и имеет сознание, свободное от предрассудков, тем легче происходит процесс адаптации и менее болезненно переносятся стрессовые ситуации.

Усиление тревоги приводит к повышению интенсивности действия двух взаимосвязанных адаптационных механизмов, которые приведены ниже:

аллопсихический механизм действует, когда происходит модификация поведенческой активности. Способ действия: изменение ситуации или уход из нее;

интрапсихический механизм - обеспечивает редукцию тревоги благодаря переориентации личности.

Существует несколько типов защит, которые используются интрапсихическим механизмом психической адаптации:

препятствие осознаванию факторов, вызывающих тревогу;

фиксация тревоги на определенных стимулах;

снижение уровня побуждения, то есть обесценивание исходных потребностей;

концептуализация.

Тревога, несмотря на обилие различных смысловых формулировок , представляет собой единое явление и служит облигаторным механизмом эмоционального стресса. Возникая при любом нарушении сбалансированности в системе "человек-среда", она активизирует адаптационные механизмы и вместе с тем при значительной интенсивности лежит в основе развития адаптационных нарушений. Повышение уровня тревоги обусловливает включение или усиление действия механизмов интрапсихической адаптации. Эти механизмы могут способствовать эффективной психической адаптации, обеспечивая редукцию тревоги, а в случае их неадекватности находят свое отражение в типе адаптационных нарушений, которым соответствует характер формирующихся при этом пограничных психопатологических явлений.

Эффективность психической адаптации впрямую зависит от организации микросоциального взаимодействия. При конфликтных ситуациях в семейной или служебной сфере, затруднениях в построении неформального общения нарушения механической адаптации отмечались значительно чаще, чем при эффективном социальном взаимодействии. Также с адаптацией напрямую связан анализ факторов определенной среды или окружения. Оценка личностных качеств окружающих как фактора привлекающего в подавляющем большинстве случаев сочеталась с эффективной психической адаптацией, а оценка таких же качеств как фактора отталкивающего – с её нарушениями.

Но не только анализ факторов окружающей среды определяет уровень адаптации и эмоциональной напряжённости. Необходимо также принимать во внимание индивидуальные качества, состояние непосредственного окружения и особенности группы, в которой осуществляется микросоциальное взаимодействие.

Эффективная психическая адаптация представляет собой одну из предпосылок к успешной профессиональной деятельности.

Каждый человек, вступающий в новую для себя организацию, неизбежно проходит более или менее длительный процесс адаптации.

В полной мере это относится и ко вновь назначенному руководителю (с одной существенной разницей - здесь происходит как бы двойная адаптация: с одной стороны – это обычная адаптация человека, попавшего в непривычные, новые для него условия существования, а с другой – она обусловлена специфичностью руководящей деятельности и взаимоотношений, присущих диаде "начальник–подчиненный" и всему тому, что с ней связано).

Процесс адаптации руководителя коллектива заслуживает отдельного внимания, поскольку ему нужно одновременно приспосабливаться к новым условиям своей профессиональной деятельности, новому коллективу, новой технике, действию необычных факторов обитаемости на фоне высокой ответственности за порученное дело. Такая адаптация носит многоплановый, полифункциональный характер. От успешности адаптации руководителя во многом зависит не только эффективность его личной работы, но и авторитет руководителя в целом, а также эффективность деятельности руководимого им коллектива.

Процесс адаптации осуществляется одновременно в сфере формальных и неформальных отношений. Происходит порой непростое совмещение личных притязаний и ожиданий с требованиями и ожиданиями на уровне групповых ценностей и нормативов жизни. Сопоставим основные ожидания индивида и группы, членом которой он становится. Перечислим ожидания индивида:

принятие смысла и значимости своей работы;

интерес и творчество в своей работе;

степень независимости и самостоятельности в своей работе;

включенность своей работы в более широкий контекст жизни учреждения (по части безопасности и комфорта);

принятие себя и признание как полноправного члена коллектива;

поощрения и оплата труда сообразно вкладу в общий результат социальной защищенности и гарантий;

условия для роста и самореализации.

Естественно, для каждого человека комбинации этих ожиданий будут выстраиваться в свою иерархию в зависимости от соотношения в основных группах потребностей и общей направленности его личности.

Основные ожидания организации можно свести к следующему перечню:

в организацию приходит специалист, обладающий соответствующей квалификацией, и с ним можно вести профессиональный разговор. Как специалист он будет способствовать успешному функционированию и развитию организации;

социальную общность людей пополнит еще одна личность, обладающая определенными качествами;

в организацию приходит человек, который готов разделить и принять ее ценности и нормативы жизни;

организация приобретает еще одного сторонника ее интересов. Как работник-исполнитель определенной функции, он будет трудиться с полной отдачей на высоком качественном уровне. Занимая определенное место в системе формальных и неформальных отношений, человек возьмет на себя определенные обязательства и ответственность.

Разумеется, что ожидания группы будут во многом определяться уровнем ее развития и единения. Однако очевидно, что переплетение взаимных ожиданий будет влиять на адаптивные процессы вхождения нового человека в организацию. От того, как будут сбалансированы эти ожидания, зависит вереница последующих выборов и решений в жизни.

Задача управления и механизмов саморегуляции состоит в том, чтобы органично состыковать спектр взаимных ожиданий и помочь человеку занять достойное место в коллективе.

Важными факторами, улучшающими психическую адаптацию в коллективах, являются социальная сплоченность, способность строить межличностные отношения, возможность открытой коммуникации.

В связи с вышесказанным становится очевидным, что без исследований психической адаптации будет неполным рассмотрение любой проблемы психического несоответствия, а анализ описанных аспектов адаптационного процесса представляется неотъемлемой частью психологии человека.

Таким образом, проблема психической адаптации представляет собой важную область научных изысканий, расположенную на стыке различных отраслей знания, приобретающих в современных условиях всё большее значение. В этой связи адаптационную концепцию можно рассматривать как один из перспективных подходов к комплексному изучению человека.

В заключение ко всему вышеизложенному предлагается тест (№ 23), который позволяет выяснить не только уровень личной "адаптивности", но и включает в себя такие несомненно важные шкалы, как "поведенческая регуляция", "коммуникативный потенциал", "моральная нормативность". Вопросы касаются непосредственно вашего самочувствия, поведения или характера. "Правильных" или "неправильных" ответов здесь быть не может, поэтому не старайтесь долго их обдумывать или советоваться с кем-либо - отвечайте, исходя из того, что больше соответствует вашему состоянию или представлению о самом себе. Итак, вам предлагается ответить "да" (+) или "нет" (–).

Бывает, что я сержусь.

Обычно по утрам я просыпаюсь свежим и отдохнувшим.

Сейчас я примерно так же работоспособен, как и всегда.

Судьба определенно несправедлива ко мне.

Запоры у меня бывают очень редко.

Временами мне очень хотелось покинуть свой дом.

Временами у меня бывают приступы смеха или плача, с которыми я никак не могу справиться.

Мне кажется, что меня никто не понимает.

Считаю, что если кто-то причинил мне зло, я должен ему ответить тем же.

Иногда мне в голову приходят такие нехорошие мысли, что лучше о них никому не рассказывать.

Мне бывает трудно сосредоточиться на какой-либо задаче или работе.

У меня бывают очень странные и необычные переживания.

У меня отсутствовали неприятности из-за моего поведения.

В детстве я одно время совершал мелкие кражи.

Иногда у меня появляется желание ломать или крушить все вокруг.

Бывало, что я целыми днями или даже неделями ничего не мог делать, потому что никак не мог заставить себя взяться за работу.

Сон у меня прерывистый и беспокойный.

Моя семья относится с неодобрением к той работе, которую я выбрал.

Бывали случаи, что я не сдерживал своих обещаний.

Голова у меня болит часто.

Раз в неделю или чаще я без всякой видимой причины внезапно ощущаю жар во всем теле.

Было бы хорошо, если бы почти все законы отменили.

Состояние моего здоровья почти такое же, как у большинства моих знакомых (не хуже).

Встречая на улице своих знакомых или школьных друзей, с которыми я давно не виделся, я предпочитаю проходить мимо, если они со мной не заговаривают первыми.

Большинству людей, которые меня знают, я нравлюсь.

Я человек общительный.

Иногда я так настаиваю на своем, что люди теряют терпение.

Большую часть времени настроение у меня подавленное.

Теперь мне трудно надеяться на то, что я чего-нибудь добьюсь в жизни.

У меня мало уверенности в себе.

Иногда я говорю неправду.

Обычно я считаю, что жизнь - стоящая штука.

Я считаю, что большинство людей способны солгать, чтобы продвинуться по службе.

Я охотно принимаю участие в собраниях и других общественных мероприятиях.

Я ссорюсь с членами моей семьи очень редко.

Иногда я сильно испытываю желание нарушить правила приличия или кому-нибудь навредить.

Самая трудная борьба для меня - это борьба с самим собой.

Мышечные судороги или подергивания у меня бывают крайне редко (или почти не бывают).

Я довольно безразличен к тому, что со мной будет.

Иногда, когда я себя неважно чувствую, я бываю раздражительным .

Большую часть времени у меня такое чувство, что я сделал что-то не то или даже что-то плохое.

Некоторые люди до того любят командовать, что меня так и тянет делать все наперекор, даже если я знаю, что они правы.

Я часто считаю себя обязанным отстаивать то, что нахожу справедливым.

Моя речь сейчас такая же, как всегда (не быстрее и не медленнее, нет ни хрипоты, ни невнятности).

Я считаю, что моя семейная жизнь такая же хорошая, как у большинства моих знакомых (не хуже).

Меня ужасно задевает, когда меня критикуют или ругают.

Иногда у меня бывает такое чувство, что я просто должен нанести повреждение себе или кому-нибудь другому.

Мое поведение в значительной мере определяется обычаями тех, кто меня окружает.

В детстве у меня была такая компания, где все старались стоять друг за друга.

Иногда меня так и подмывает с кем-нибудь затеять драку.

Бывало, что я говорил о вещах, в которых не разбираюсь.

Обычно я засыпаю спокойно и меня не тревожат никакие мысли.

Последние несколько лет я чувствую себя хорошо.

У меня никогда не было ни припадков, ни судорог.

Сейчас масса моего тела постоянная (я не худею и не полнею).

Я считаю, что меня часто наказывали незаслуженно.

Я легко могу заплакать.

Я мало устаю.

Я был бы довольно спокоен, если бы у кого-нибудь из моей семьи были неприятности из-за нарушения закона.

С моим рассудком творится что-то неладное.

Чтобы скрыть свою застенчивость, мне приходится затрачивать большие усилия.

Приступы головокружения у меня бывают очень редко (или почти не бывают).

Меня беспокоят сексуальные (половые) вопросы.

Мне трудно поддерживать разговор с людьми, с которыми я только что познакомился.

Когда я пытаюсь что-то сделать, то часто замечаю, что у меня дрожат руки.

Руки у меня такие же ловкие и проворные, как и прежде.

Большую часть времени я испытываю общую слабость.

Иногда, когда я смущен, я сильно потею, и меня это раздражает.

Бывает, что я откладываю на завтра то, что должен сделать сегодня.

Думаю, что я человек обреченный.

Бывали случаи, что мне было трудно удержаться от того, чтобы что-нибудь не стащить у кого-либо или где-нибудь, например в магазине.

Я злоупотреблял спиртными напитками.

Я часто о чем-нибудь тревожусь.

Мне бы хотелось быть членом нескольких кружков или обществ.

Я редко задыхаюсь, и у меня не бывает сильных сердцебиений.

Всю свою жизнь я строго следую принципам, основанным на чувстве долга.

Случалось, что я препятствовал или поступал наперекор людям просто "из принципа", а не потому, что дело было действительно важным.

Если мне не грозит штраф и машин поблизости нет, я могу перейти улицу там, где мне хочется, а не там, где положено.

Я всегда был независимым и свободным от контроля со стороны семьи.

У меня бывали периоды такого сильного беспокойства, что я даже не мог усидеть на месте.

Зачастую мои поступки неправильно истолковывались.

Мои родители и (или) другие члены моей семьи придираются ко мне больше, чем надо.

Кто-то управляет моими мыслями.

Люди равнодушны и безразличны к тому, что с тобой случится.

Мне нравится быть в компании, где все подшучивают друг над другом.

В школе я усваивал материал медленнее, чем другие.

Я вполне уверен в себе.

Никому не доверять - самое безопасное.

Раз в неделю (или чаще) я бываю очень возбужденным и взволнованным.

Когда я нахожусь в компании, мне трудно найти подходящую тему для разговора.

Мне легко заставить других людей бояться меня, и иногда я это делаю ради забавы.

В игре я предпочитаю выигрывать.

Глупо осуждать человека, обманувшего того, кто сам позволяет себя обманывать.

Кто-то пытается воздействовать на мои мысли.

Я ежедневно выпиваю необычно много воды.

Счастливее всего я бываю, когда остаюсь один.

Я возмущаюсь каждый раз, когда узнаю, что преступник по какой-то причине остался безнаказанным.

В моей жизни был один или несколько случаев, когда я чувствовал, что кто-то посредством гипноза заставляет меня совершать те или иные поступки.

Я очень редко заговариваю с людьми первым.

У меня никогда не было столкновений с законом.

Мне приятно иметь среди своих знакомых значительных людей, это как бы придает мне вес в собственных глазах.

Иногда без всякой причины у меня вдруг наступают периоды необычной веселости.

Жизнь для меня почти всегда связана с напряжением.

В школе мне было очень трудно говорить перед классом.

Люди проявляют по отношению ко мне столько сочувствия и симпатии, сколько я заслуживаю.

Я отказываюсь играть в некоторые игры, потому что это у меня плохо получается.

Мне кажется, что я завожу друзей с такой же легкостью, как и другие.

Мне неприятно, когда вокруг меня люди.

Как правило, мне не везет.

Меня легко привести в замешательство.

Некоторые из членов моей семьи совершали поступки, которые меня пугали.

Иногда у меня бывают приступы смеха или плача, с которыми я никак не могу справиться.

Мне бывает трудно приступить к выполнению нового задания или начать новое дело.

Если бы люди не были настроены против меня, я достиг бы в жизни гораздо большего.

Мне кажется, что меня никто не понимает.

Среди моих знакомых есть люди, которые мне не нравятся.

Я легко теряю терпение с людьми.

Часто в новой обстановке я испытываю чувство тревоги.

Часто мне хочется умереть.

Иногда я бываю так возбужден, что мне бывает трудно заснуть.

Часто я перехожу на другую сторону улицы, чтобы избежать встречи с тем, кого я увидел.

Бывало, что я бросал начатое дело, так как боялся, что не справлюсь с ним.

Почти каждый день случается что-нибудь, что пугает меня.

Даже среди людей я обычно чувствую себя одиноким.

Я убежден, что существует лишь одно-единственное правильное понимание смысла жизни.

В гостях я чаще сижу где-нибудь в стороне или разговариваю с кем-нибудь одним, чем принимаю участие в общих развлечениях.

Мне часто говорят, что я вспыльчив.

Бывает, что я с кем-нибудь посплетничаю.

Часто мне бывает неприятно, когда я пытаюсь предостеречь кого-либо от ошибок, а меня понимают неправильно.

Я часто обращаюсь к людям за советом.

Часто, даже тогда, когда для меня складывается все хорошо, я чувствую, что для меня все безразлично.

Меня довольно трудно вывести из себя.

Когда я пытаюсь указать людям на их ошибки или помочь, они часто понимают меня неправильно.

Обычно я спокоен, и меня нелегко вывести из душевного равновесия.

Я заслуживаю сурового наказания за свои проступки.

Мне свойственно так сильно переживать свои разочарования, что я не могу заставить себя не думать о них.

Временами мне кажется, что я ни на что не пригоден.

Бывало, что при обсуждении некоторых вопросов я, особо не задумываясь, соглашался с мнением других.

Меня весьма беспокоят всевозможные несчастья.

Мои убеждения и взгляды непоколебимы.

Я думаю, что можно, не нарушая закона, попытаться найти в нем лазейку.

Есть люди, которые мне настолько неприятны, что я в глубине души радуюсь, когда они получают нагоняй за что-нибудь.

У меня бывали периоды, когда из-за волнения я терял сон.

Я посещаю всевозможные общественные мероприятия, потому что это позволяет мне бывать среди людей.

Можно простить людям нарушение тех правил, которые они считают неразумными.

У меня есть дурные привычки, которые настолько сильны, что бороться с ними просто бесполезно.

Я охотно знакомлюсь с новыми людьми.

Бывает, что неприличная или даже непристойная шутка вызывает у меня смех.

Если дело идет у меня плохо, то мне сразу хочется все бросить.

Я предпочитаю действовать согласно собственным планам, а не следовать указаниям других.

Люблю, чтобы окружающие знали мою точку зрения.

Если я плохого мнения о человеке или даже презираю его, я мало стараюсь скрыть это от него.

Я человек нервный и легко возбудимый.

Все у меня получается плохо, не так, как надо.

Будущее кажется мне безнадежным.

Люди довольно легко могут изменить мое мнение, даже если до этого оно казалось мне окончательным.

Несколько раз в неделю у меня бывает такое чувство, что должно случиться что-то страшное.

Большую часть времени я чувствую себя усталым.

Я люблю бывать на вечерах и просто в компаниях.

Я стараюсь уклониться от конфликтов и затруднительных положений.

Меня очень раздражает то, что я забываю, куда кладу вещи.

Приключенческие рассказы мне нравятся больше, чем рассказы о любви.

Если я захочу сделать что-то, но окружающие считают, что этого делать не стоит, я могу легко отказаться от своих намерений.

Глупо осуждать людей, которые стремятся ухватить от жизни все, что могут.

Мне безразлично, что обо мне думают другие.