Некоторые черты религиозного быта Челябинска в XVIII — начале XIX века

Конюченко А. И.

История строительства челябинских церквей в дореволюционный период и их последующая судьба получили отражение в работах трех авторов, вклад которых в изучение прошлого нашего города навряд ли смогут перевесить результаты десятков других историков1. Архивные материалы, дающие сведения об имевшихся в городе накануне 1917 г. церквях, привлекались и другими авторами, ставившими иные цели2. Но до сих пор не было предпринято попытки извлечь из этих материалов информацию, дающую представление о религиозных предпочтениях жителей города на протяжении XVIII — начала XX века, основных чертах религиозного быта, что отражалось, прежде всего, в названиях храмов. Данные тезисы могут послужить примером методики получения указанной информации.

Первая церковь в Челябинской крепости появилась в 1739—1740 гг. и была названа в честь святителя Николая Чудотворца, архиепископа Мир Ликийских, святого, пользовавшегося глубоким почитанием и в Восточной, и в Западной церквях, в среде отпавших еретиков, и даже некоторых мусульман Востока и язычников России3. Второй храм в городе, соборный, был посвящен одному из самых чтимых в народе двунадесятых праздников — Рождеству Христову, а приделы в нем — святителю Николаю и Иоанну Богослову — самому близкому к учителю апостолу из двенадцати, единственному из них присутствовавшему при распятии Спасителя.

Деревянное здание Николаевской (Никольской) церкви было перенесено на левый берег Миасса, но освящена она была как Троицкая4. Можно напомнить, что догмат о троичности лиц в Едином Боге является основным, краеугольным в христианском учении и вместе с тем самым непостижимым для человека. Не случайно постъязыческое религиозное сознание русских очень долго стеснялось обратиться к нему через освящение храма во имя Пресвятой Троицы — первый появился лишь в XIV в. в монастыре, основанном преподобным Сергием Радонежским. Несмотря на то, что Троицкая церковь пережила уже на левобережье Миасса три рождения (старая деревянная до 1830-х гг., первая каменная и новая каменная, освященная 12.10.1914 г.), название не менялось. И последним из построенных в XVIII в. храмов стала кладбищенская церковь во имя Казанской иконы Божией Матери. Таким образом, из трех городских храмов на конец столетия один был посвящен приходу в мир Спасителя, другой — Божественному откровению о Святой Троице и третий — наиболее почитаемому в народе образу Заступницы Русской земли, а из святых предпочтение было отдано Николаю Чудотворцу и Иоанну Богослову.

К 1917 г. в Челябинске существовало 19 храмов, с учетом соборного, приходских, приписанных, домовых, полкового и строящегося, многие имели по одному-два придела. Из общего числа церквей 5 посвящались Господу, столько же — Богородице, и остальные 9 — святым. Семь церквей и один придел были освящены в честь восьми двунадесятых праздников (Рождества Христова, Богоявления (Крещения), Вознесения — два храма, Преображения — придел Троицкой, Пятидесятницы (Троицы), а также Рождества, Введения во храм и Успения Пресвятой Богородицы)5. Не нашли, таким образом, отражения в названии храмов лишь 4 двунадесятых праздника — Благовещения, Сретения, Входа Господня в Иерусалим и Воздвижения Честного и Животворящего Креста. Богородице же посвящались, кроме названных, церкви Одигитриевская и Покровская.

Обращает на себя внимание отсутствие храмов в честь Воскресения Христова, несмотря на то, что именно Воскресение, победа над смертью является главным содержанием христианства (апостол Павел писал: «Если Христос не воскрес, то и вера наша тщетна»). Данный факт можно попытаться объяснить тем, что в тот исторический период процесс секуляризации и атеизации массового сознания еще не принес полного успеха, и будущее всеобщее воскресение перед последним судом воспринималось как вещь вполне естественная, не требующая особой актуализации, в отличие от нашего, пораженного атеизмом времени.

Одинаковое количество храмов, посвященных Господу и Богородице, указывает на место, которое занимала Матерь Божия в молитвенной жизни верующих. В России, как ни в одной другой стране мира, насчитывалось более 600 чудотворных икон Богородицы, приносивших исцеления от болезней, спасение от войн и бедствий. Верующие с особой надеждой обращались с молитвами к ней, уповая на ее материнские чувства, воздвигали в ее честь церкви.

Храмов и приделов во имя святых в 1916 г. в Челябинске насчитывалось девятнадцать, они были освящены в честь пятнадцати святых (два придела были освящены в честь двух пар святых — Петра и Павла, Антония и Феодосия Печерских). Не зная точно, в честь кого из святых, фигурирующих в месяцеслове под одним именем, назван храм или придел, но зная склонность традиционных слоев верующих к общезначимым христианским святым и своим — отечественным, можно сделать определенные выводы. Имен национальных святых из общего числа было семь, а восемь имен принадлежало святым нерусского происхождения.

В честь Антония и Феодосия Печерских — основателей русского монашества был назван придел монастырской Одигитриевской церкви, что вполне понятно. Храмы во имя благоверного князя Александра Невского стояли от Софии до Владивостока, и Челябинск не был здесь исключением. В честь преподобного Серафима Саровского была названа церковь Серафимовской общины, приписанной к Одигитриевскому монастырю, что, учитывая масштабы святости преподобного Серафима и его роль в основании женского Дивеевского монастыря, не требует дополнительных объяснений. Одна из кладбищенских церквей носила имя наиболее почитаемого на Урале святого, мощи которого покоились в Верхотурском Николаевском монастыре, привлекая огромное число паломников, Симеона, Верхотурского чудотворца. И два храма были освящены в память святителей: домовая церковь реального училища — в честь Алексия, по-видимому Московского митрополита, а крестовая церковь архиерейского дома — Иосафа, епископа Белгородского.

В память третьего обретения главы Иоанна Предтечи был освящен один из престолов Покровской церкви. Иоанн Креститель является самым почитаемым христианским святым, как связующее звено между Ветхим и Новым Заветами, он вмещает в себя почти все типы Новозаветной святости. В честь апостолов Петра и Павла, которых Церковь чтит как первоверховных, Иоанна и Иакова были освящены два престола и одна церковь строилась. Престолы строящейся на Казарменной площади церкви апостола Иакова посвящались преподобной Марии Египетской и Андрею Кропусскому. Имя последнего святого, очевидно, мало что говорило рядовому верующему, его присутствие объясняется скорее всего тем, что это был небесный покровитель купца Андрея Новикова, на деньги которого и строился храм. И последнее имя в этом ряду — святитель Николай. Его имя носили три церкви (временная походная в переселенческом пункте, при тюрьме, кладбищенская на ближнем монастырском хуторе) и, кроме того, три придела. В приделе Христорождественского собора присутствовала и деревянная скульптура святителя.

Таким образом, в челябинских храмах, хоть их было и немного, нашел отражение весь спектр церковного календаря в своих основных проявлениях — двунадесятые, великие праздники — и были востребованы наиболее дорогие сердцу верующего имена святых, в том числе национальных, выступавших молитвенниками за живых у престола Всевышнего. А по популярности в городе с Николой Чудотворцем, как его называли в народе, не мог сравниться ни один святой.

Но почему же все-таки именно святитель Николай был наиболее популярен среди верующих горожан? Этот святой пользовался особым почитанием в Византии, но вряд ли оно могло перейти на Русь простым механическим образом. Для этого требовались основания, доказательства действенности обращений за помощью к нему, а их, очевидно, было немало. Уже в XI веке во время правления в Киеве великого князя Всеволода (1078— 1093 гг.) широкую известность получила одна из икон святителя Николая в связи с происшедшим чудом. Однажды, в праздник святых Бориса и Глеба, православные верующие съезжались в Вышгород. На обратном пути у одного из богатых киевлян на середине Днепра выпал из лодки младенец и мгновенно исчез под водой. Огорченные родители, ничего не сумевшие сделать для спасения своего чада, в страшном горе, призывая на помощь святителя Николая, прибыли в свой дом. В ту же ночь перед заутреней пономари Киевского Софийского собора, придя открывать церковь, услышали детский плач, доносившийся из нее. Войдя в пустой храм, они обнаружили младенца, лежащего перед иконой святителя Николая. О происшедшем сразу известили митрополита, который приказал объявить об этом по всему городу. Родители утонувшего младенца узнали в найденыше своего ребенка. С того времени икона, перед которой был обнаружен ребенок, стала называться иконой Николая Мокрого6.

В седмичном (недельном) круге богослужения четверг посвящен апостолам и святителю Николаю. В годовом круге ему посвящены два праздника, когда церковь совершает ему память: 9(22).05 и 6(19).12. «Благому чудотворцу Николе два праздника в году...» — утверждала народная пословица. В эти дни читаются отрывки из жития святого, рассказывающего о его выдающихся добродетелях, главной из которых было милосердие к нуждающимся (кстати, обычай новогодних подарков тоже восходит к архиепископу Мир Ликийских Николаю). О заступничестве его и помощи говорится в молитвословиях в его честь, на иконах изображались сцены совершенных им чудес. Все это было хорошо известно верующим.

Святитель Николай считается заступником пленных и невинно осужденных (поэтому тюремная церковь была освящена в его честь), плавающих и путешествующих (церковь в переселенческом пункте) и вообще «всем в бедах сущих». Упование на помощь святителя Николая выражено во многих народных пословицах: «Нет за нас поборника супротив Николы», «Никола на море спасает, Никола мужику воз подымает» и других. Значительное место отводилось и домашне-бытовой стороне праздника в честь святителя Николая: «Красна Никольщина пивом да пирогами», «В Николин день во всяком доме пиво», «На Николыцину и друга зови, и недруга зови» и т. п.

Осознание собственной духовной немощности, ущербности, греховности, несовершенства не позволяло верующим обращаться напрямую к Богу. А в сложившемся в глазах верующих образе архиепископа Мир Ликийских Николая не было недоступной аскетичности, отрешенности от мира с его греховными слабостями, он был ближе, понятнее, доступнее, к тому же пользовался славой угодника Божия. К нему было проще обратиться и быть услышанным. Духовный опыт действенности этих обращений зафиксирован в народной пословице: «Попроси Николу, и он скажет Спасу».

1. Чернавский Н. М. Оренбургская епархия в прошлом ее и настоящем. Вып. 1. — Оренбург. — 1900; Чернавский Н. М. Материалы к истории Челябинска. — Челябинск. — 1993; Дегтярев И. В.; Боже В. С. Купола над городом: Исторические судьбы челябинских церквей. — Челябинск. — 1992; Боже В. С. Очерк церковно-религиозной жизни Челябинска начала XX века // Челябинск неизвестный. Вып. 1. — Челябинск, — 1996; Боже В. С. Материалы к церковно-религиозной жизни Челябинска (1917—1937) // Челябинск неизвестный. Вып. 2. — Челябинск. — 1998.

2. Конюченко А. И. Духовенство Челябинска накануне революции (численность, образовательный уровень, материальное положение) // Города Урала в контексте русской культуры. — Челябинск. — 1993.

3. Например, некоторые уральские язычники — марийцы, собираясь в горах и для молений, и для принесения жертв, в то же время почитали Николая Чудотворца — перед его иконами они ставили свечи и клали земные поклоны (См.: Городской Г. Замечания о местности и жителях третьего стана Красноуфимского уезда // Пермский сборник. Кн. 2. — М. — 1860).

4. Дегтярев И. В. Боже В. С. Указ. соч. С. 13.

5. Подсчитано по данным рапорта благочинного первого благочиннического округа Челябинского уезда протоиерея Петра Холмогорцева за 1916 г. (ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10 582). Кроме указанных в рапорте храмов, в общее число включена церковь 196-го Инсарского пехотного полка во имя Богоявления Господня (См.: Боже В. С., Канинский Г. Г. Церковь сто девяносто шестого Инсарского пехотного полка // Челябинск: Энциклопедия. — Челябинск. — 2001).

6. Макарий, митрополит. История Русской церкви. — Кн. 2. — М. — 1995. — С. 235