Теоретический аспект концепции Евразийства

ЕВРАЗИЙСТВО — одно из крупнейших течений русской научной и общественной мысли ХХ века. Оно сложилось в среде русской эмиграции в 1921 году, и на 20-30-е годы приходится период его наибольшего расцвета. В этот период евразийцами были созданы научные работы, посвященные географии, природе, истории нашей страны в целом, и, в том числе, этнической истории народов России. Помимо россиеведения, евразийцы занимались созданием и обоснованием качественно новых принципов национальной идеологии России и осуществляли на их основе политическое действие.

Доктрина евразийцев основана на науке высшей марки. Это объясняется тем, что участниками евразийского движения были выдающиеся российские ученые первой половины ХХ в., а именно: всемирно известный филолог Н.С. Трубецкой (1890-1938), экономист и географ П.Н. Савицкий (1895-1968), правовед и философ Н.Н. Алексеев (1879-1964) и др. Убежденными евразийцами были, мало известные современному читателю государствовед М.В. Шахматов (1888-1943) и философ Г.Н. Полковников (1902-1973). Одним из создателей исторической концепции Евразийства явился историк Г.В. Вернадский. К евразийцам принадлежал религиозный философ В.Н. Ильин.

Важнейшими текстами классического евразийства, в которых высказаны основные идеи доктрины, являются книги «Исхода к Востоку», «Евразийский временник».

За последние 10-15 лет в научных и других периодических изданиях опубликовано множество материалов по тематике евразийства: статьи В.Н. Топорова, А.В. Соболева, И.А. Савкина, Н.С. Семенкина, И.А. Тугаринова и др. Среди них стоит отметить статью В.Н. Топорова, в которой анализируются труды Н.С. Трубецкого. Значительный интерес представляют публикации С.Ю. Ключникова и В.В. Кожинова в журнале "Наш современник", в которых обращается внимание на антизападные взгляды евразийцев.

Современные историки и философы довольно неоднозначно оценивают роль евразийства в русской социально-философской мысли. Здесь необходимо упомянуть работы таких авторов, как М.Г. Вандалковской, НА Омельченко, Л.И. Новиковой, И.Н. Сиземской. С точки зрения этих авторов, евразийство - это довольно самобытное, противоречивое течение русской мысли, лишь отчасти возникшее под влиянием революции 1917-го года. Противопоставление Востока и Запада, России и Европы у ранних евразийцев рассматривается этими авторами как слабое звено философской и социокультурной концепции евразийцев. В работах Л.И. Новиковой и И.Н. Сиземской анализируются основные концепции евразийства; особое внимание уделено актуальности основных положений евразийской доктрины. В составленных этими авторами двух антологиях "Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн" и "Мир России - Евразия" были включены наиболее важные работы интеллектуальных вождей евразийского движения.

Следует признать, что, в настоящее время, переопубликована лишь малая часть сочинений евразийцев 20-х — 30-х г.г. Большинство материалов евразийцев 30-х годов не только не переизданы, но и не изданы самими евразийцами в силу финансовых трудностей, и хранятся в архивах.

Хотя в большинстве современных научных работ, касающихся евразийства, утверждается, что евразийство 20–30-х г.г. хорошо изучено, тем не менее, очевидно, что без наличия более или менее полного собрания сочинений евразийцев вряд ли можно говорить о каких-либо окончательных оценках. На самом же деле серьезное научное исследование евразийства, которое должно опираться на солидную текстологическую базу, еще впереди.

В связи с этим, основной целью данной работы является попытка более детально изучить вопросы возникновения и исторической эволюции русского евразийства, и как результат, попытаться получить более полное представление о данной концепции.

1. Предпосылки возникновения Евразийства

Говоря о причинах возникновения Евразийства, многие его оппоненты (в частности — Н.А. Бердяев) утверждали, что оно, хоть и не оригинально по своей идеологии, но возникло исключительно спонтанно, под влиянием катастрофической послереволюционной ситуации. Это верно лишь отчасти. Действительно, многих людей, в том числе и будущих евразийцев, серьезно задуматься над судьбами родины заставили именно Мировая война и революция. Но концептуальная основа Евразийства начала складываться в сознании двух основных его лидеров — П.Н. Савицкого и Н.С. Трубецкого еще до этих событий. Национальный перелом в умах русской интеллигенции назревал уже давно. Трагические обстоятельства первых десятилетий ХХ века только ускорили его наступление.

Евразийство возникло не на пустом месте, оно развилось в русле самобытной и яркой традиции. Своими предшественниками евразийцы считали ту традицию общественной и философской мысли России, для которой "...следует считать характерным отрицание европейской культуры, как общечеловеческой, - пишет К.И. Флоровская, - в частности - утверждение ее непригодности для пересадки на русскую почву; раскрытие самобытности русской культуры и ее независимости от культуры европейской, ввиду того, что русская культура имеет своими истоками византийское православие и родовое самодержавие. К этому направлению следует причислить славянофилов Ф.М. Достоевского, К.Н. Леонтьева, Н.Я. Данилевского и, в особых поворотах, Д.И. Менделеева, В.О. Ключевского и многих других" "Если и можно и должно кого-либо считать идеологическими предшественниками евразийцев, то это именно этих людей, так или иначе в своих утверждениях совпадавших с теми или иными утверждениями евразийцев." — заключает К.И. Флоровская.

Следует, однако, отметить, что евразийцы всегда отделяли себя от славянофилов, говоря о том, что славянофильские идеи (но отнюдь не сам его дух) отчасти устарели. Многие славянофильские утверждения середины ХIX в. евразийцы решительно пересмотрели.

Предшественником географической концепции П.Н. Савицкого был географ и общественный деятель В.И. Ламанский (1833-1914), основы геополитики России можно найти и в трудах Д.И. Менделеева. Таким образом, Евразийство, несмотря на известные различия, продолжало, в общем, уже сложившуюся и достаточно развитую традицию славянофильской и почвеннической (постславянофильской) мысли (К.Н. Леонтьев, Н.Я. Данилевский). Историческая концепция Евразийства, - существенное место в которой отводилось истории кочевых народов Евразии, монголо-татарского ига и его оценке, - имела предшественника в лице консервативного мыслителя первой половины ХIX века М.Л. Магницкого (1778-1855), который в полемике с Н.М. Карамзиным говорил и о положительных сторонах последнего явления.

Своеобразным и ярким предшественником Евразийства уже в нашем столетии можно считать В.Ф. Эрна (1882-1917), религиозного философа и публициста. На это указывал и Н.А. Бердяев, называя Эрна "типичным евразийцем по настроению". Но для Бердяева эта аналогия, по-видимому, объяснялась исключительно схожестью эмоционального настроя тех и другого. Однако современные исследователи указывают и на идеологическое предвосхищение Эрном Евразийства. Речь идет о цикле его лекций "Время славянофильствует...", относящихся к 1914 году, и вызванных национальным подъемом, испытанным частью русского общества в связи с началом Великой войны. Выражение это стало крылатым и использовалось, в том числе, и в евразийской среде, где было переделано на иной лад: "Время евразийствует" Основным тезисом Эрна было то, что само время, то есть совокупность новых жизненных условий, не отвлеченное умствование, а новая историческая реальность, побуждает славянофильство к возрождению, и оно вновь должно обрести силу. "Своим положением, - писал он, - я хочу сказать, что каково бы ни было массовое сознание образованных русских людей, мы фактически вступаем в славянофильский эон (вообще эон — термин гностической философии; здесь — период) нашей истории". Он верно отметил существовавшую тенденцию. Действительно, старые идеологические установки интеллигенции на безусловный европоцентризм, которые основывались на обожествлении европейской цивилизации, с началом Мировой войны полностью лишились своего гуманистического пафоса. История безоговорочно опровергла подобную идеологию, и естественно, что к новой жизни пробуждались славянофильские воззрения, до этого пребывавшие на втором плане. Почва для развития Евразийства была подготовлена, и оно ознаменовало собой новый и качественно отличный от предыдущих этап становления национальной идеи.

Появление Евразийства было закономерно и обусловлено всей логикой развития самобытной отечественной мысли. Революция же и Гражданская война, завершившаяся поражением Белого движения, к участникам которого, так или иначе, принадлежали евразийцы, стали только поводом для развития Евразийства.

Евразийство, вобрав в себя наиболее конструктивные элементы предыдущих концепций российской национальной идеологии, и сформировавшись в совершенно новой послереволюционной ситуации, которая предъявляла повышенные требования к носителям русского самосознания, и стало его вершиной, воплотив в себе наиболее полную и вместе с тем современную национальную доктрину России.

2. Классическое Евразийство (20-30е годы ХХ века)

Классическое евразийство было идейным наследником славянофильства. Однако, несмотря на то, что по выражению П.Н. Савицкого: «Евразийство, конечно, лежит в общей со славянофилами сфере… проблема взаимоотношений обоих течений не может быть сведена к простому преемству». Уникальность же евразийства по мнению автора заключается в том, что это был оригинальный синтез трех учений:

· византизма поздних славянофилов, т.е. признания основополагающим элементом Российской культуры византийского предания и Православной Церкви, соединенного с неприятием европейской цивилизации Нового времени;

· восточничества «поворот к Востоку (Азии)», т.е. признания положительной роли татаро-монгольского ига и единства исторической судьбы и культуры русского и туранских (восточных) народов;

· оригинального политико-экономического учения, близкого к марксизму по своим политическим выводам (евразийцы полностью принимали тактику большевиков в смысле их организационной структуры и политического строя).

Синтез этих трех учений основывался на анализе культуры и истории России с одной стороны, а с другой стороны, на одной из первых в мире теорий геополитики, т.е. соотнесении политических и национальных форм органического бытия жизни народов с географическим пространством, или цивилизационном подходе.

Согласно П.Н. Савицкому, «Россия-Евразия есть центр Старого Света. Устраните этот центр и все остальные его части, вся эта система материковых окраин (Европа, Передняя Азия, Иран, Индия, Индокитай, Китай, Япония) превращается как бы в рассыпанную храмину… Европа и Азия одинаково представляют собой окраину Старого Света». Европой с русско-евразийской точки зрения является, по сказанному, все, что лежит к западу от русской границы, а Азией – все то, что лежит к югу и юго-востоку от нее «… Россия не есть ни Азия, ни Европа, но представляет собой особый географический мир»

Рассмотрим основные исторические вехи появления и развития идеологии классического евразийства. Точкой отсчета для нее принято считать книгу Н.С. Трубецкого «Европа и Человечество», которая вышла 1920 году в Софии. В этом труде он написал: «Интеллигенция европеизированных народов должна сорвать со своих глаз повязку, наложенную на них романогерманцами, освободиться от наваждения романо-германской идеологии. Она должна понять вполне ясно, твердо и бесповоротно: … европейская культура не есть нечто абсолютное, …а лишь создание ограниченной и определенной этнической или этнографической группы народов…, что, таким образом, европеизация является безусловным злом для всякого неромано-германского народа… и что истинное противопоставление есть только одно: романогерманцы – и все другие народы мира, Европа и Человечество»

В 1921 году вышел первый сборник евразийцев (Трубецкого Н.С., Сувчинского П.П., Флоровского Г.В., Савицкого П.Н.), получивший название «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев». В этом сборнике была обозначена не только проблема освобождения от засилья западной культуры, но и политическая проблема – своевременности и оправданности русской революции.

В 1922 году вышел новый сборник «На путях. Утверждение евразийцев», в которой был напечатана программная статья Савицкого П.Н. «Степи и оседлость». В этой статье утверждается положительная роль «степи» в формировании России. Именно татаро-монголы с их нашествием, по выражению П.Н. Савицкого, «…дали России свойство организовываться военно, создавать государственно-принудительный центр, достигать устойчивости; они дали ей качество становиться могущественной ордой».

В этом же сборнике Г.В. Флоровский выразил отношение евразийцев к революции и большевикам: «Как ни относиться к программе большевиков в смысле ее соответствия реальным потребностям жизни, необходимо признать верность руководившего ими инстинкта; они поняли, что нужно ломать и созидать наново»

Каковы же основные задачи, которые ставило перед собой евразийство как идейно-политическое течение в эти годы?

Отталкиваясь от неприятия романо-германской цивилизации, оно ставило задачу создания самобытной Российской цивилизации (Россия-Евразия), утверждающейся на началах Православия. П.Н. Савицкий в своей статье «Евразийство» писал: «Евразийцы… стоят на почве традиции. …Россию-Евразию они воспринимают как единство… Дело заключается в том, чтобы найти в ее пределах должные формы сожительства наций. Евразийцы понимают Россию как «собор народов» и они уверены, что так называемые национальные особенности будут складываться в некую гармонию, будут порождать явления широкого и творческого общеевразийского национализма».

Но кроме этого, для утверждения своей позиции евразийцам было необходимо опровергнуть расхожие представления европоцентристских идеологий об Азии как темной и дикой массе некультурных народов, подорвав таким образом идею об исключительности западного Просвещения. Эту идею блестяще развивал Н.С. Трубецкой в статье «Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока».

Евразийцы также ставили перед собой задачу осмысления русской революции 1917г. и марксистской идеологии в целом с ее минусами и плюсами. Осмысление революции было необходимо, чтобы оправдать русский народ и русскую культуру в глазах белой эмиграции, разуверившейся в старом славянофильском идеале «народа-богоносца».

На основе изучения опыта построения большевизмом новой государственности в России евразийцы выработали довольно оригинальную политическую стратегию, выдвинув учение об идеократии. Трубецкой Н.С. писал: «…идеократическое государство имеет свою систему убеждений, свою идею-правительницу (носителем которой является объединенный в одну-единственную государственно-идеологическую организацию правящий слой)… Идеей правительницей подлинного идеократического государства может быть только благо совокупности народов, населяющих данный автаркический особый мир.» Евразийцы констатировали, что сложившаяся структура политических органов власти в СССР соответствует их представлениям. Однако евразийцы предполагали сменить большевистскую элиту, которая ведет народ к государственному капитализму (имелся в виду НЭП) на евразийскую национальную элиту. Православие, как и другие традиционные религии, должно было стать в этом проекте абсолютно свободным от государства и проводить свою самостоятельную политику в обществе. Впрочем, сами евразийцы считали себя православными и признавали Православие важнейшей религией для существования России-Евразии как единого целого. Придя к власти, они намеревались дополнить марксистскую социально-экономическую модель, заменив в ней государственный капитализм с принудительным экономическим регулированием на «систему государственно-частного хозяйства», т.е. сочетающую патерналистскую модель государственного управления экономикой и широкую частную инициативу снизу (похожую на современную китайскую экономическую модель). По мысли Н.Н. Алексеева «…частная собственность есть привилегия. …Государство должно не только регулировать порядок частной собственности, но оно призвано также сказать частному собственнику: если имеешь привилегию, хозяйствуй хорошо, располагай правами не во вред, а в общую пользу».

Подлинное развитие евразийства пришлось на период с 1925 по 1927 гг. Как раз в это время проходит операция ОГПУ «Трест» (операция по контролю за белой эмиграцией и ее военно-политическими организациями через имитацию возникновения антибольшевистской подпольной Монархической Организации Центральной России (МОЦР)) и подготавливается идейный базис для съезда. Евразийцы вступили в контакт с агентами ОГПУ, поверили их обещаниям и постарались направить мнимую антибольшевистскую организацию на путь евразийства.

В 1928 году был разоблачен «Трест». Несколько евразийцев погибло в России. Эмигрантская пресса широко использовала это. И, хотя в «Тресте» принимали участие многие другие эмигрантские политические организации, именно евразийцев стали обвинять в связи с коммунистами. Под влиянием всех этих факторов евразийская организация была вынуждена перейти к полулегальной борьбе, к изданию газеты «Евразия».

24 октября 1928 года можно считать началом разложения евразийского идейно-политического течения. Лидеры евразийства Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Н.Н. Алексеев обратились к редакции газеты «Евразия» и заявили, что выражаемая ею позиция не имеет с евразийством ничего общего. Так Трубецкой написал: «Раскол фактом, который невозможно замалчивать. В частности, приходится отметить, что газета «Евразия» в вышедших до сих пор номерах отражала почти исключительно только одно из течений евразийства, при том течение, склонное к замене ортодоксально-евразийских идеологических положений элементами других, ничего общего с евразийством не имеющих учений (марксизм, федоровство)... Поэтому я заявляю о своем выходе из газеты «Евразия» и евразийской организации. От своих убеждений я не отказываюсь…, но нести ответственность за теперешнюю эволюцию евразийства я при создавшихся условиях не могу и не хочу»

В результате почти все лидеры евразийства покинули евразийское движение. На стороне газеты «Евразия» выступили П.П. Сувчинский, П.С. Арапов, Л.П. Карсавин. Параллельно с этим шла подготовка ко II евразийскому съезду, который должен был устранить противоречия. Однако, этот съезд, состоявшийся в 1931 году, не устранил противоречий и привел к тому, что евразийство становится одним из мелких эмигрантских течений и теряет свою былую значимость.

В 1932 году выходит последний евразийский сборник. Хотя после 1932 года до 1938 года продолжается издательская деятельность евразийцев (выходят «Евразийские тетради»), она уже не связана с их идейным единством.

Итак, после 1928 г. наступает закат евразийства: слабеет их деятельность, от них отворачивается эмиграция из-за связи с операцией «Трест», в их рядах начинаются идейные разногласия, которые в 1931 г. приводят к распаду, а к 1938 евразийство угасает. Основными причинами этого краха стали:

· евразийство своей критикой самых различных политических движений и в эмиграции, и в Советской России поставило себя фактически вне культурно-исторического процесса русской мысли, сделало себя судьей истории. Евразийцы подвергли жесточайшей критике и старых западнических и новых «белых» либералов, и старых славянофилов и черносотенцев, и большевиков, отвергая их социальную идею в качестве основной, критикуя за «диктатуру интеллигенции» и за западнический марксизм;

· имиджу евразийства сильно повредила его связь с «Трестом». На евразийцев было возложено тяжкое и целиком справедливое обвинение в недальновидности: они не заметили, как за своей идеей о смене большевистской верхушки сами сделались удобным средством для слежки и контроля за эмиграцией;

· именно в начале 30-х годов происходит изменение большевизма как идеологии, из него уходят те черты, которые обличали евразийцы (полное пренебрежение к национальному началу, отрицание исторической памяти, всей предшествующей культуры, классовая мораль и т.д.). Очищенный от крайности, большевизм становится похож на евразийство. Даже лидер левого евразийства Н.Устрялов, вернувшийся в СССР в 30-х годах, отмечал, что многие речи Сталина напоминают ему программу евразийцев в редуцированном виде. В результате часть евразийцев (Карсавин, Сувчинский) переходит на позиции левого евразийства, а консервативный центр остается на прежних позициях.

Евразийство потерпело крах как общественно-политическое движение, но его идеи оказались весьма плодотворными.

3. Общие теоретические подходы Евразийства

В виде тезисов основы Евразийства можно изложить следующим образом:

1) Россия является особым географическими миром, отличным как от Европы, так и от Азии. Об этом неоспоримо свидетельствуют ее географические особенности: наличие четко выделяющихся природных зон, расположенных подобно горизонтальным полосам флага, в отличие от Европы и Азии, где их расположение — "мозаически-дробное". Уральский горный хребет лишь условно разделяет эту горизонтально расположенную систему, так как никакого принципиального изменения в ней за его рубежом не происходит. Поэтому утверждение, что Европа продолжается до Урала, где начинается Азия, не имеет никакого научного основания. Напротив, география, а также почвоведение, неоспоримо свидетельствуют о существовании особого географического мира, приблизительно совпадающего с территорией Российской империи. Этот мир Петр Николаевич Савицкий назвал Евразией.

2) Все народы мира живут во взаимодействии с географической средой; воздействуют на нее, но и сами испытывают ее воздействие. Поэтому понимание истории народа немыслимо без уяснения понятия месторазвития - совокупности естественных условий (особенности ландшафта, почвы, растительности, климата и т.п.), в которых разворачивается история данного народа. Влиянием месторазвития обусловлен ряд черт психологии, культуры, "менталитета" этноса. При этом разные народы, не связанные общностью происхождения, но длительное время сосуществующие в пределах одного месторазвития, могут становиться ближе друг к другу, чем народы изначально родственные, но развивающиеся в разных месторазвитиях. Поэтому, несмотря на очевидные различия между ними, русский народ может быть ближе к другим народам России: тюркским, финно-угорским и д.р., чем к славянам, привязанным к европейскому месторазвитию. Это важный пункт, различающий Евразийство и славянофильские утопии.

3) Существует особый туранский этнопсихологический тип, присущий кочевым народам Азии. Для него, в частности, характерны: приоритет духовного над материальным, стремление к четко очерченным и не допускающим "разброда и шатания" границам мировоззрения, устойчивым ценностям и формам самосознания. Эти черты в равной степени присущи и русскому народу, что позволяет говорить об общности ряда черт этнической психологии русских и туранцев, а так же о туранском элементе в русской культуре (Н.С. Трубецкой).

4) Помимо генетического родства языков существует еще родство иного порядка, обусловленное не общим происхождением, а длительным соседством и взаимодействием языков. В результате такого взаимодействия складываются языковые союзы. Ряд сходных черт в языках русском с одной стороны и финно-угорских, тюркских, иных языках народов Евразии - с другой, говорит о существовании особого Евразийского языкового союза (Н.С. Трубецкой, Р.О. Якобсон).

5) Киевская Русь являлась нежизнеспособным государственным образованием, так как у русских князей не было представления о единой государственности, без которой самостоятельность Руси была невозможна, и они не ставили себе никаких широких исторических задач. Располагаясь на западной окраине Евразии, Киевская Русь была ограничена узкой территорией, она была протянута в меридиональном направлении. Но власть над всей Евразией неминуемо должна была сосредоточиться в руках того народа, который будет действовать в направлении параллелей, так как прямоугольник степей, протянутый на громадные расстояния от Карпат до Хингана, обеспечивал безусловное господство над всем континентом. Те народы, которые занимали степи, были безраздельными властителями всей Евразии. Естественно, что это были кочевые народы — вначале скифы, затем гунны. С исчезновением последних вопрос о господстве над степью, а следовательно - над всей Евразией оставался открытым. Задача состояла в том, чтобы мощным колонизационным движением по линии Восток - Запад объединить Евразию. Русичи не могли и не хотели исполнить эту задачу. В то же время монголы, переживавшие период пассионарности (термин Л.Н. Гумилева), были способны к этому. И они объединили континент под своей властью. Слишком наивно было бы полагать, что колонизационное движение монголов было вызвано волей отдельных лиц - оно совершалось с неизбежностью исторического закона. "Природа не терпит пустоты". Огромные пространства Евразии должны были быть заполнены. Эту необходимую роль взяли на себя монголы.

6) Для России монгольское иго было не злом, а благом. Русские книжники осознавали нашествие монголов не как беспричинное бедствие, а как Божью кару за грехи междоусобных войн. На это обстоятельство не обращают должного внимания. "Егоже любит Господь, наказует" (Евр., XII, 6). Наказание посылается Богом не ради наказания как такового, а для исправления. И именно такова роль наказания Руси монгольским игом. Оно служило к исправлению Руси и свое назначение выполнило. В горниле монгольского ига развилось и окрепло национальное чувство восточных славян, превратившее их затем в русскую нацию. При этом следует помнить, что монголы отличались веротерпимостью. Чингисхан и его ближайшие наследники требовали политического подчинения, но не касались области веры. И монголы были далеко не однородны по религиозному признаку: кроме мусульман, буддистов, приверженцев разных форм шаманизма и язычества, среди них были и христиане. Всегда умалчивали о том, что среди монголов было немало и православных. С открытием в столице Золотой орды, Сарае, епископской кафедры (1261 г.) это число еще увеличилось. Монголом по национальности был Св. Петр, царевич Ордынский. Потом, в 1312 г., хан Узбек попытался ввести мусульманство в качестве официальной религии. И с этого времени начинаются гонения на христиан. Но в той же степени, как и русские, этим репрессиям подверглись сами монголы-христиане. Они массами бежали на Русь, ища здесь убежища, и находили его. Уже этого одного факта достаточно, чтобы понять - отношения русских и монголов не носили характера непримиримой вражды.

Русские переняли у монголов те необходимые элементы единого государства, которых у нас не было - систему сообщений (почтовые станции) и финансовую систему. Об этом свидетельствуют слова тюркские по происхождению: ям (почтовая станция; отсюда - ямская гоньба, ямщик и т.п.), деньги, алтын и т.п. Если бы в России существовали денотаты этих понятий - системы связи и финансов - то не было бы смысла их переименовывать. Ясно, что эти слова вошли в русский язык вместе с обозначаемыми ими реалиями, заимствованными у монголов. Не было на Руси системы государственного управления вообще, не существовало развитого класса чиновников, способного управлять масштабным государственным образованием. У монголов все это было. А без этих систем Русь вечно оставалась бы в состоянии феодальной раздробленности.

Таким образом, основы государственности Московской Руси, помимо византийских истоков, имеют еще монгольские. Одним словом, из Византии на Русь вместе с верой пришла только государственная идеология, но практика государственного строительства, основы российского государственного аппарата имели образцом монгольские реалии.

7) После распада Монгольской империи на ряд улусов, с последующим еще более мелким дроблением некогда единой государственности, Евразия снова оказалась разъединенной. Но единый природный мир не может не тяготеть и к политическому единству. Нужна была новая сила, способная объединить Евразию. Теперь этой силой стала Россия, обогащенная опытом монгольского государственного строительства. Началось колонизационное движение русских на восток, приведшее к образованию Московского царства, вышедшего к Тихому океану. Евразия снова была объединена новой исторической силой - русским народом.

8) Эти процессы укладываются в периодическую схему Г.В. Вернадского, согласно которой единая государственность на просторах Евразии периодически сменяется раздробленностью и наоборот. В это схему укладывается и распад единого государства в 1991 г., однако из нее же явствует, что с неизбежностью исторической закономерности это единство будет восстановлено.

9) Петр I превратил Московское царство в Российскую империю. Евразийцы не отрицали и не могли отрицать положительных сторон государственности императорского периода, но считали при этом, что европеизация России была проведена необдуманно - огулом, без какого-либо чувства меры и целесообразности. В этом - одна из причин революции 1917 г. Правящий слой России отказался от национальных культурных традиций и стал бездумно копировать культуру (и бескультурье) европейцев, широкие же массы народа продолжали жить культурой национальной. Поэтому между народом и правящим слоем образовался разрыв, более того, - в народе утвердился взгляд на барина как на некоего иностранца. Этот раскол нации стал одной из причин краха Империи.

10) Евразийцы безусловно отрицали наивный взгляд на революцию, согласно которому ее ни с того ни с сего просто "сделали" люди, приехавшие в пломбированных вагонах. Нет, причины революции были глубоки, многообразны. Силы, приведшие к взрыву, зрели не одно столетие. Крах Империи был предрешен, и во многом подготовлялся поведением самого ее правящего слоя.

11) В развернувшейся после революции гражданской борьбе белые армии были обречены на неудачу. Как бы ни был высок героизм белых офицеров и солдат, победа над большевизмом могла быть достигнута только противопоставлением ему соразмерной по силе идеологии. Такой идеологии не было и не могло быть ни у вождей и лидеров Белого движения, ни у какой-либо из существовавших в России политических партий. Но такая идеология была создана евразийцами.

12) Они признавали как неоспоримый факт, что революция коренным образом изменила и Россию и мир, и что возврат в прошлое, к России императорского (петербургского) периода невозможен, да и не нужен, ибо в нем коренились причины революции. В тоже время революцией создано много нового. Эмигранты вообще склонны были отрицать все созданное революцией. Евразийцы же признавали, что в результате ее, не столько благодаря, сколько вопреки коммунистам, создано много жизнеспособного, хорошего и пригодного для строительства национального государства в будущем.

Этими положительными следствиями революции было следующее: коммунисты, пытавшиеся навязать России новейшую европейскую идеологию, ее наиболее радикальные европеизаторы, на деле добились обратного; Россия была противопоставлена Европе, выключена из сферы ее влияния. Коммунисты повели кампанию против Православия с целью его уничтожения, этим добились отступничества колеблющихся, но и небывалого духовного взлета в тысячах русских людей, небывалого напряжения остроты религиозного чувства. Таким образом, вместе с внешним уничижением Церкви произошло ее внутреннее, духовное утверждение и возвышение.

Под руководством коммунистов была создана жизнеспособная система плановой экономики, сильная промышленность (при этом евразийцы указывали на варварские способы коллективизации, осуждали их, и говорили, что добром это не кончится). Кроме того, система советов представляет собой подлинно демократическое учреждение.

Однако все эти положительное стороны уравновешиваются, если не перевешиваются отрицательными: коммунизм является, безусловно, ложной идеологией, коммунистическая диктатура подавляет номинально существующие возможности народовластия, преступна борьба с верой, чудовищны масштабы разгрома и распродажи культурных ценностей России, непрофессионализм советских руководителей экономической политики грозят свести к нулю ее достижения и т.п. Все это отлично видели евразийцы. Таким образом, отношение евразийцев к советской власти было объективным.

13) Каким был их государственный идеал? Прежде всего, они считали, что построение идеального государства на Земле невозможно -идеальная форма бытия человека дана только в Церкви. Государство может к ней стремиться, но никогда ее не достигнет. Но, тем не менее, стремление построить более совершенную, отвечающую национальным особенностям нашей страны систему государственного устройства осуществлять не только можно, но и должно. Либеральная демократия, парламентаризм, многопартийность - все это сугубо европейские, притом устарелые формы. Итальянский фашизм и немецкий нацизм - явления, не лишенные некоторого здравого элемента, но этот элемент поглощался их отрицательными сторонами. Это явления, на первый взгляд, кажущиеся революционными, но, по сути, - глубоко реакционные. Для России они не пригодны ни в коем случае.

Природа государства, по Трубецкому, определяется не формой правления, а типом отбора правящего слоя, то есть тем, по какому принципу отбираются люди, управляющие государством. По отношению к этому принципу форма правления вторична. Самостоятельного значения она не имеет. Поэтому задача состоит в том, чтобы выработать правильный принцип правящего отбора. Евразийцы выдвинули идею отбора по принципу соответствия национальной идее. Государством могут править только люди, разделяющие определенное мировоззрение, подчиняющие себя не личным, клановым, классовым, узконационалистическим интересам, а "идее-правительнице" государства (Трубецкой). Если будет соблюден этот принцип, то форма правления может быть любой, - для успешного развития страны это уже не будет иметь определяющего значения. Такой строй называется идеократией или эйдократией.

Церковь должна быть отделена от государства, чтобы исключить ее зависимость от государственных институтов, то есть по мотиву, обратному мотиву, побудившему осуществить отделение Церкви от государства большевиков.

Народные массы должны участвовать в управлении страной, однако не таким чисто номинальным и механическим способом, как при парламентской демократии. Демократия должна быть опосредованной - через институт сознательных выборщиков (вместо несознательной, безответственной массы голосующих) - и в принципе может взять за основу существовавшую в СССР систему советов.

Экономика должна быть государственно-частной, то есть сочетать государственное регулирование и существование государственного сектора с широкими возможностями проявления частной инициативы, должен существовать соразмерный государственному частный сектор. Только гармоничное сочетание частного и общественного (государственного) начал в экономике может обеспечить ее нормальное функционирование.

Таков был и остается взгляд евразийцев на государство.

14) Исходя из этого, евразийцы предлагали единственно верный путь борьбы с коммунизмом: коммунистическая диктатура должна быть свергнута, идеология коммунизма развенчана, преступная деятельность коммунистов пресечена. Церкви должны быть возвращены все права и главенствующая роль в обществе. Но те положительные следствия революции и достижения советской власти, о которых сказано выше, не должны уничтожаться ни в коем случае. Это было бы, утверждали евразийцы, не только величайшей ошибкой, но и преступлением.

Начиная с 1920 г. евразийцы предупреждали, что