Философия абсурда Льва Шестова

Министерство науки и образования Украины

Харьковский национальный университет радиоэлектроники

Кафедра Философии

Контрольная работа

на тему: Философия абсурда Льва Шестова

Харьков 2011

Шестов Лев (настоящие имя и фамилия Лев Исаакович Шварцман) (1866-1938), российский философ и писатель. Родился в Киеве в семье коммерсанта 31 января 1866. В 1884 поступил на математический факультет Московского университета, через год перешел на юридический факультет. Был исключен из университета за участие в политических выступлениях студентов. Завершил образование на юридическом факультете Киевского университета (1889). В дальнейшем Шестов ушел в мир литературной критики и философской эссеистики, и выбор этот оказался окончательным. Он участвовал в Религиозно-философских собраниях в Петербурге, поддерживал отношения с ведущими представителями российского религиозно-философского движения начала века – с Д.С.Мережковским, С.Н.Булгаковым, В.В.Розановым, М.О.Гершензоном и др. Особенно близкие отношения связывали его с Н.А.Бердяевым. С 1895 преимущественно жил за границей (в Швейцарии и Франции). В своей философии, насыщенной парадоксами и афоризмами, Шестов восставал против диктата разума (общезначимых истин) и гнета общеобязательных нравственных норм над суверенной личностью. Традиционной философии он противопоставил «философию трагедии» (в центре которой — абсурдность человеческого существования), а философскому умозрению — откровение, которое даруется всемогущим Богом. Шестов предвосхитил основные идеи экзистенциализма. Основные сочинения: «Апофеоз беспочвенности» (1905), «Умозрение и откровение» (опубликовано в 1964).

Шестов - философ в том же смысле, в каком философами являются Достоевский и Шекспир. Почти все его произведения - это литературные экскурсы в философию. Сам он при этом не пытается вырабатывать какую-либо свою философскую концепцию, не отстаивает какую-либо философскую систему, а старается отстраненно и непредвзято рассматривать чужие философские построения. Девиз произведений Шестова взят из произведения английского философа Вильяма Шекспира: "Нет в мире виноватых! нет! я знаю. Я заступлюсь за всех". Основное в его творчестве - борьба с рационализмом: "человечество помешалось на идее разумного понимания". "Нужно помнить, что истины наука нам дать не может, ибо она по своей природе не хочет и не может искать истины". "Все наводит на мысль, что либо в самом мироздании не все благополучно, либо наши подходы к истине поражены в самом корне каким-то пороком". "Задача философии - научить нас жить в неизвестности".

"Для человека всё возможно!". Такое восклицание вырывалось из уст многих людей. Обычно так говорят, указывая на то, что кто-то сумел победить неизлечимую болезнь, кто-то сумел продержаться без пищи и воды несколько недель в открытом океане, кто-то сохранил доброжелательность и ясность мысли в концлагере. Но даже искренне восхищаясь силой духа и волей к жизни подобных людей мы где-то на периферии сознания понимаем, что наше восклицание лишь красивая метафора, что человеческие возможности ограничены со всех сторон, что человек не свободен в подавляющем большинстве смыслов слова "свобода". Главных смыслов три - физический, метафизический и политический. О свободе в физическом смысле, говорят, имея чаще всего в виду отсутствие физических ограничений для движения тел. Например - свободное падение камня, птиц из клетки выпускают на свободу. Кроме простого движения существует много других процессов, которые определяются естественными законами. Как существо материальное, человек подчиняется всем естественным законам; никто не свободен подпрыгнуть на пять метров, любого человека ждет старение и смерть. Метафизическая свобода характеризует внеприродную сущность человека. С некоторыми оговорками это тоже самое, что и свобода воли. Метафизическая свобода означает способность человека сознательно ставить перед собой любые цели и действовать ради их достижения. Об этой свободе философы спорили испокон веков, в большинстве своём частично её признавая, но и указывая на социальные, культурные, а иногда и трансцендентные её ограничители. И наконец, политическая свобода означает, во-первых, независимость от государственного принуждения и во-вторых - обладание правами человека, которые обеспечивает то же государство. Человек в одиночку может только косвенно повлиять на расширение своей политической свободы. Если человек не хочет считаться с политическими ограничителями свободы, то ему придётся столкнуться с физическими - стенами тюрьмы.

Русский философ Лев Шестов(1866 – 1938) за свою жизнь написал много книг и статей, затронул массу философских и литературных тем. Но конечный результат, сухой остаток его жизни и творчества, можно выразить в короткой фразе: "Для человека всё возможно". Провозгласил Шестов эту свою истину далеко не сразу, его взгляды претерпели сложную эволюцию. И провозгласил он её не совсем в открытой форме, так что из его текстов можно на первый взгляд понять, что это Богу всё возможно.

Основу философии Льва Шестова в начале его творческого пути составляло ощущение трагизма человеческого существования. Еще в первой своей книге "Шекспир и его критик Брандес" он говорит о фатальной роли случая в человеческой жизни. По его собственным словам тогда он еще стоял "на точке зрения морали", и держался мнения, что случайности и страдания способствуют нравственному рождению и росту. Но вскоре он разочаровался в каком бы то ни было позитивном смысле страданий. В течение последующих пятнадцати лет Шестов пишет книги и статьи, основным фоном которых при всём литературном мастерстве будет чувство отчаяния и безвыходности. Человек по своей природе существо ограниченное по своим силам и возможностям, а потому трагическое, и выхода никакого нет. Но основная тема его первых книг - не описание человека и его трагедии, а критика всех тех культурных и социальных фетишей, которые призваны дезавуировать трагизм человеческого существования.

Первую атаку Шестов начинает против нравственного идеализма, а именно добра в том его виде, когда оно перестало быть нравственной категорией, а стало неким идолом, который требует себе служения. Его книга "Добро в учении гр. Толстого и Ницше" увидела свет в 1899 году. Шестов в ней стремиться показать, что служение добру как идеалу не приносит ни счастья ни душевного покоя ни самому человеку, который сделал это своим жизненным кредо, ни окружающим его людям. Эти заключения делаются путём сравнения жизненного и творческого пути Толстого и Ницше. Обозревая первый период творчества Толстого, Шестов обращается к образу Левина в "Анне Карениной". Левин, когда стремился делать добро человечеству, России, всей деревне, то "мысли об этом были приятны, но самая деятельность всегда была нескладная и сходила на нет. "Когда же Левин стал более и более ограничиваться жизнью для себя "он увидел, что дело спорится гораздо лучше, и что, хотя он и не ищет добра, а ищет своего счастия, то тем не менее, или, вернее, именно поэтому его жизнь не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра". "Добру нужно зло как объект мщения, а добрым людям - злые люди, которых можно призвать к суду, хотя бы к воображаемому суду совести". Вера в добро "Ведет обязательно к стремлению уничтожать, душить, давить других людей во имя какого-либо принципа, который выставляется обязательным, хотя сам по себе он в большей или меньшей мере чужд и не нужен ни его защитнику, ни людям". Причина имморализма Ницше и есть, по Шестову, неприятие служения добру как идеалу, добру как добру самому по себе. "Ницше был и остался до конца своей жизни нравственным человеком в полном смысле этого слова". "Ни пьянства, ни разврата, ни дуэлей у него не было. Он служил "добру". И добро сыграло над ним коварную шутку. Пока он был молод, силён, здоров, пока он мог обойтись и без утешения добра, и добро приносило ему свои дары. Когда же всё у него было отнято, когда он остался один, и добро, как неверный друг покинуло его". "Ницше был первым из философов, который осмелился прямо и открыто протестовать против исключительной требовательности добра, желавшего, чтоб, вопреки всему бесконечному разнообразию действительной жизни, люди признавали его "началом и концом всего", как говорит гр. Толстой".

Через много лет Шестов провозгласит, что для человека всё возможно. Но в этот период жизни весь пафос его обличений добра, а в следующих книгах - разума, имеет в своей основе открывшуюся ему истину о том, что для человека ничего не возможно. "Мир - сам по себе, человек - сам по себе, как случайно выброшенная на поверхность океана щепка. Мечтать о том, что океан или кто-нибудь еще более могучий, чем океан, станет думать о судьбе этой щепки - нелепо". Добро и разум не дают никакой опоры. Некоторую опору он увидел в формуле Ницше - amor fati, любовь к судьбе, по-своему переосмыслив её. "В жизни есть зло - стало быть, нельзя его отрицать, проклинать, отрицания и проклятия бессильны. Самое страстное негодующее слово не может и мухи убить. Нужно выбирать между ролью нравственного обличителя, имеющего против себя весь мир, всю жизнь, и любовью к судьбе, т. е. жизни, какой она является на самом деле, какой она была от века, какой она будет всегда". "Любовь к судьбе, т. е. жизни" есть не что иное, как покорность судьбе. Под знаком такого настроения будут написаны следующие две книги Шестова.

Шестов подтверждает приверженность принципу "amor fati" ,не видит способа преодолеть трагизм никаким способом. Он пишет о Достоевском "Из каторги он вынес убеждение, что задача человека не в том, чтоб плакать над Макаром Девушкиным и мечтать о таком будущем, когда никто никого уже не будет обижать, а все устроятся спокойно радостно и приятно, а в том, чтобы уметь принять действительность со всеми её ужасами". И далее "Трагедии из жизни не изгонят никакие общественные переустройства, и, по-видимому, настало время не отрицать страдания, как некую фиктивную действительность, от которой можно, как крестом от чёрта, избавиться магическим словом "её не должно быть", а принять их, признать, быть может, наконец, понять".

Следующая книга Шестова "Апофеоз беспочвенности" вышла в 1905 году. Название её символично для всего творчества Шестова. При выходе она вызвала очень бурный и неоднозначный приём, фактически - скандал. Именно этот скандал сделал Шестова известным как скептика и нигилиста, именно эта книга (или только её название) отложилась в сознании его современников. Во многом она определяет отношение к Шестову и сейчас. Так в дискуссии об интеллигенции Г. С. Померанц определяет интеллигента как человека, приобщившегося к западной культуре, но не принявшем её в полной мере, и при этом утерявшего корни, почву в своей. Он приводит Шестова и его книгу как пример интеллигента и интеллигентских идей.

В начале книги Шестов определяет свою задачу "Взрыть убитое и утоптанное поле современной мысли... Осмеивать наиболее принятые суждения и высказывать парадоксы". И он это делает в гораздо более заостренной форме, чем в предыдущих книгах. Этой книгой он "заехал по физиономии" добропорядочному читателю с его идеалами, принципами, убеждениями, с его верой в науку и прогресс, с его восторгом перед литературой и философией. Вот суждение о нравственности "Нравственные люди - самые мстительные люди... Они не удовлетворяются тем, что просто презирают и осуждают своих ближних, они хотят, чтобы и осуждение стало всеобщим и обязательным, т. е. чтоб вместе с ними все люди восстали на осужденного ими, чтоб даже собственная совесть осуждённого была на их стороне". Вот - о прочных убеждениях "Мы не можем ничего знать о последних вопросах нашего существования... Отсюда следует, что человек волен так же часто менять своё "мировоззрение", как ботинки или перчатки, и что прочность убеждений нужно сохранять лишь в сношениях с другими людьми, которым ведь необходимо знать, в каких случаях и в какой мере они могут на нас рассчитывать". Вот - о возвышенных размышлениях "Отрыжка прерывает самые возвышенные человеческие размышления. Отсюда, если угодно, можно сделать вывод - но, если угодно, можно никаких выводов не делать". Много едких замечаний о литературном творчестве, о несостоятельности метафизики и т. д.

В книге есть важный тезис, из которого можно понять, почему Шестов отверг идеалы, которыми жило и живёт человечество, и как он сам представляет своё место в культурном процессе. "Целые века, тысячелетия человеческая мысль тщетно искала разгадки великой жизненной тайны в добре. И, как известно, ничего не нашла, кроме теодицей, и теорий, отрицающих существование и возможность тайны... Словом, добро не оправдало возлагавшихся на него надежд. Разум - тоже очень мало принёс. И истомившееся человечество отвернулось от своих старых идолов и возвело на трон зло и безумие... Может быть, наши дети испугаются взятой нами на себя задачи, назовут нас промотавшимися отцами и снова обратятся к накоплению сокровищ, духовных и материальных. И опять уверуют в идеи прогресс и тому подобные вещи. Что касается меня лично - то я в этом почти не сомневаюсь. Солипсизм и культ беспочвенности недолговечны и, главное, не преемственны. Окончательное и последнее торжество в жизни, как и в старинных комедиях, обеспечено за добром и здравым смыслом". Этот важный отрывок свидетельствует о том, что для Шестова беспочвенность совсем не была окончательным жизненным кредо, что он стоит на определённой дистанции от высказываемых им идей, оставляет себе место для отступления. И второе важное указание в приведенном отрывке - это то, что "беспочвенность не преемственна", что он не видит за собой никакой культурной и философской традиции.

Шестов философствует в рамках неклассической парадигмы, основным признаком которой является “смерть философского Бога” - отказ от поиска онтологической основы, закона, порядка для мира и человека.

Во время написания "Апофеоза беспочвенности" Шестов последовательно снимает с картины слой краски за слоем, стремится освободится от всё новых и новых оков, как социальных, так и природных, сковывающих возможности какого бы то ни было человеческого волеизъявления. Эти оковы - добро, нравственность, разум, наука, научное познание, различные культурные стереотипы, почти вся философия, и, в конце концов, законы природы и логические законы. Но, освободившись от всех культурных "оков", любой человек остаётся один на один с собой и начинает испытывать отчаяние и безнадёжность. "Безнадёжность - торжественнейший и величайший момент в нашей жизни. До сих пор нам помогали - теперь мы предоставлены только себе. До сих пор мы имели дело только с людьми и человеческими законами - теперь с вечностью и отсутствием всяких законов". Но есть свет в конце туннеля, безнадёжность не полная, она открывает путь надежде. Шестов переосмысливает принцип "amor fati", который для него перестаёт означать покорность судьбе "Amor fati не обозначает вечного мира с действительностью. Нужно время, чтоб изучить силы и намерения противника: под личиной дружбы старая вражда продолжает жить, и готовится страшная месть".

С выходом шеститомного собрания сочинений завершается первый период в творчестве Шестова - период беспочвенности и начинается второй- период обретения почвы. С 1910 года Шестов поселился в Швейцарии и прожил там четыре года. Здесь он штудирует историю греческой философии, сочинения Платона, Аристотеля, бл. Августина, Фомы Аквинского, Мартина Лютера, а также фундаментальные труды историков религиозных учений, церкви и западного богословия. Результатом этих трудов стала недописанная книга, которую издали к столетнему юбилею Шестова в 1966 году под названием "Sola fide" ("Только верой"). Сам Шестов не рассчитывал на её публикацию и использовал многие темы и целые главы в своих последующих, вышедших уже в эмиграции книгах. Поэтому логично продолжить изложение с первой книги эмигрантского периода "Potestas clavium" "Власть ключей".(1923 год.)

Эта книга значительно отличается от предыдущих. Эпиграфом он берёт заключительные слова из своей книги "Добро в учении гр. Толстого и Ницше": "Добро не есть Бог. Нужно искать того, что выше добра. Нужно искать Бога". Из всего содержания читатель вроде бы должен сделать вывод, что Шестов Бога уже нашёл. Но этот Бог очень уж абстрактен и о нём ничего прямо не говорится. Основные темы книги - критика рационализма и нравственного идеализма не новы для Шестова. Но здесь делается акцент на противопоставлении разума и человеческого добра недавно найденному Шестовым Богу, а точнее нескольким цитатам из пр. Исайи, ап. Павла, Протагора, Тертуллиана, Дунса Скотта, Лютера и Паскаля. Главным отрицательным героем, родоначальником европейского рационализма для Шестова стал Сократ. Более того, для Шестова Сократ не просто основатель ведущей философской школы. Он создатель иной реальности, иного мира, противоположного миру, созданному Богом. И этот иной мир стал с тех пор милее большинству людей. Сократ, как рассказывает Платон, однажды простоял целые сутки на одном месте в полном молчании. По Шестову в это время "Сократ так же молчал внутренне, как и внешне... Ему необходимо было такое абсолютное и долго не прерывающееся уединение для того, чтобы силой внутреннего напряжения вызвать к бытию новую, ещё никогда не бывшую в мире сущность. Если он и произносил про себя какие-либо слова, то разве только слова заклинания: да будет новый мир, мир добра, да исчезнет старый чувственный мир... Сократ захотел уподобиться Богу, даже превзойти его. Бог создал вселенную, Сократ создал добро, нечто более ценное, чем весь мир, вся вселенная... Чтобы попасть в созданный Сократом мир, нужно отречься от мира, созданного Богом. Нужно почувствовать в себе силу обходится без всего, ни в чём не нуждаться". Интересно, как Шестову могла прийти на ум столь красивая картина: человек, в уединении заклинаниями вызывает к бытию новый мир, чтобы противопоставить его уже имеющемуся. Рискну предположить, что Шестов рассказывает о своём внутреннем опыте. Только Шестов творил не новый мир, а нового Бога, стоящего по ту сторону добра и зла, по ту сторону истины и лжи, не похожего ни на какие человеческие представления о нём, но который может избавить любого верующего в него от страдания, трагедий и смерти прямо сейчас, может выполнить его любую просьбу. Только Шестову понадобилось на своё творение не двадцать четыре часа, как Сократу, а четыре года уединения на берегу Женевского озера.

Сократ сотворил Добро - внутренний регулятор человеческой деструктивности, когда старый регулятор - страх перед богами и судьбой перестал действовать, и решил тем самым важную общецивилизационную проблему. Шестов, создавая своего Бога, пытался решить глобальную проблему своего времени - забвение ценности человеческой личности в европейской рационалистической культуре. Доказательством, что Шестов сотворил нечто существенное, служит то, что он отстаивал своё творение двадцать пять лет - до конца жизни, был твёрд, несмотря на резкую критику своих бывших и будущих друзей, и так и не присоединился ни к одной из религиозных конфессий.

В 1928 году происходит знакомство Шестова с творчеством датского мыслителя Кьеркегора. (Шестов писал "Киргегард" и такая транскрипция останется при цитировании). В 1933-1934 годах Шестов пишет книгу "Киргегард и экзистенциальная философия", а в 1936 году она была напечатана. Весь строй мысли датского мыслителя оказался Шестову очень близок.

Киркегор сразу занимает место среди положительных героев. Неправильно было бы говорить, что эта книга свидетельствует о каких-то глубоких изменениях в мировоззрении Шестова. Но в ней происходит некоторая стабилизация позиции, окончательная расстановка акцентов. Хотя до смерти в 1938 году у Шестова вышла ещё одна книга "Афины и Иерусалим", основная часть её была написана до 1933 года, и поэтому книгу о Кьеркегоре можно с полным правом считать содержащей основные итоги творческого пути Шестова.

Основными вопросами, вокруг которых строится повествование, это вопросы - Как произошло грехопадение человека? - и - Как может человек вернутся в райское состояние? За этими, на первый взгляд, чисто религиозными вопросами стоят, по моему мнению, чисто философские - Как человек отказался от своей свободы? - и - Как человек может вновь обрести её? Умер Шестов в Париже 20 ноября 1938.

Выводы

Для того чтобы понять философию Льва Шестова, я использовал краткую информацию из его книг. Ведь именно с помощью них можно понять, как рассуждал Шестов, как менялось его мировоззрение на протяжении жизни.

Существует 3 основных закона философии:

1. Единство и борьба противоположностей;

2. Переход количества в качество;

3. Закон отрицание отрицания.

Закон «отрицание отрицания» означает, что переход из одного качества состояния в другое произошел после преодоления первоначального уничтожения старого качества, после переосмысления его и принятия в какой-то мере того, или чего-нибудь из того, что было накоплено на предшествующей ступени. То есть, каждый виток процесса развития становится иным по своему содержанию и направлению, развитие продвигается закручиванием.

Философия Льва Шестова относится именно к закону «отрицание отрицания». Это наблюдается из следующего:

«Через много лет Шестов провозгласит, что для человека всё возможно. Но в этот период жизни весь пафос его обличений добра, а в следующих книгах - разума, имеет в своей основе открывшуюся ему истину о том, что для человека ничего не возможно»

«По его собственным словам, тогда он еще стоял "на точке зрения морали", и держался мнения, что случайности и страдания способствуют нравственному рождению и росту. Но вскоре он разочаровался в каком-бы то ни было позитивном смысле страданий».

Сначала он думает, что человеку все возможно, потом, через какое-то время, он делает вывод, что для человека ничего не возможно. Таким же образом его мнение поменялось о том, что случайности и страдания способствуют нравственному рождению и росту.

Но самая абсурдная и парадоксальная его книга, которая вызвала негодование и скандал, называется «Апофеоз беспочвенности». Этой книгой он оскорбил множество читателей с их идеалами, принципами, убеждениями, с их верой в науку и прогресс, с их восторгом перед литературой и философией. Я хотел бы привести цитату, которая помогла бы понять, в чем же заключается абсурдность:

«Целые века, тысячелетия человеческая мысль тщетно искала разгадки великой жизненной тайны в добре. И, как известно, ничего не нашла, кроме теодицей, и теорий, отрицающих существование и возможность тайны... Словом, добро не оправдало возлагавшихся на него надежд. Разум - тоже очень мало принёс. И истомившееся человечество отвернулось от своих старых идолов и возвело на трон зло и безумие... Может быть, наши дети испугаются взятой нами на себя задачи, назовут нас промотавшимися отцами и снова обратятся к накоплению сокровищ, духовных и материальных. И опять уверуют в идеи, прогресс и тому подобные вещи. Что касается меня лично - то я в этом почти не сомневаюсь. Солипсизм и культ беспочвенности недолговечны и, главное, не преемственны. Окончательное и последнее торжество в жизни, как и в старинных комедиях, обеспечено за добром и здравым смыслом».

Я считаю, что именно этот текст вызвал у читателя негодование, особенно фраза о том, что добро и разум не оправдали возлагавшихся на них надежд, что привело к возведению на трон зла и безумия.

О том, что служение добру как идеалу не приносит ни счастья, ни душевного покоя ни самому человеку, который сделал это своим жизненным кредо, ни окружающим его людям, Шестов написал в своей книге "Добро в учении гр. Толстого и Ницше". Этот вывод он сделал, обратившись к образу главного героя книги Толстого «Анна Каренина» Левина. "Когда же Левин стал более и более ограничиваться жизнью для себя", он увидел, что дело спорится гораздо лучше, и что, хотя он и не ищет добра, а ищет своего счастия, то тем не менее, или, вернее, именно поэтому его жизнь не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра".

шестов философ трагизм существование