История создания централизованного российского государства

1. Система межкняжеских отношений как начало становления государства

2. Процесс централизации вокруг Москвы

3. Особенности объединения вокруг Москвы

4. Основные этапы создания централизованного российского государства

5. Завершение процесса формирования государственности

6. Роль православной церкви в становлении российской государственности

Заключение

Список используемой литературы

Приложение

Тема работы заключается в изучении формирования единого российского государства и становления самодержавия в 14-начале 16 веков.

Теме образования централизованного государства уделяли внимание многие историки. Ей посвятили специальные исследования Л.В. Черепнин, А.М. Сахаров, А.А. Зимин, В.Б. Кобрин, Ю.А. Лимонов, А.Л. Хорошкевич, М.Н. Тихомиров, Ю.Г. Алексеев, С.В. Бушуев, Г.Е. Миронов, Л.Н. Гумилев, Г.П. Федотов, С. Герберштейн. Представляет немалый интерес исторический роман В.И. Язвицкого "Иван III - государь всея Руси" (в 5-ти книгах). Этот роман - эпопею можно без преувеличения назвать энциклопедией жизни Руси XV века.

Многие обществоведы прошлого задумывались о взаимосвязи русского характера и созданной волей и характером русских огромной и сильной страны. "В душе русского народа, - писал Н.А. Бердяев в сочинении "Русская идея", - есть такая же необъятность, безграничность, устремленность в бесконечность, как и в русской равнине".

Из Руси родилась могучая Россия. Интересную концепцию развития этого процесса в истории нашего Отечества предложил крупный русский историк, философ, богослов Г.П. Федотов.

Целями работы являются:

становления единого Российского государства, выделение основных причин объединения российских земель вокруг Москвы, и этапов формирования Российского государства;

начало самодержавия в 14 - начале 16 веков

особенности Российского государства на рубеже 14 - начала 16 веков.

В вопросе о становлении государственности в Древней Руси до сих пор не существует единой точки зрения. Во второй четверти 18 века Г.З. Байером, Г.Ф. Миллером и др. была сформулирована норманнская теория - направление в российской и зарубежной историографии, сторонники которого считали норманнов (варягов) основателями государственности в Древней Руси.

Антинорманисты, а среди них были М.В. Ломоносов, Д.И. Иловайский, С.А. Гедеонов и др., эту теорию не признавали. Разногласия среди исследователей существуют и сегодня, хотя с 18 века историки, археологи, лингвисты далеко продвинулись в осмыслении эпохи становления русского государства, анализируя сохранившиеся письменные источники, изучая археологические находки, используя различные методы и выдвигая оригинальные гипотезы.

Система межкняжеских отношений на Северо-Востоке, т.е. во Владимирской Руси состоит в следующем. (см. карту в прил.1)

Отец, великий князь, делит города своего княжества между сыновьями, сам сидит в главном, стольном городе, в данном случае во Владимире. Так, например, во время княжения Всеволода 3 (деда Александра Невского), старший его сын Константин сидел в Ростове, другой сын, Ярослав (отец Александра Невского) - в Переяславле (другие уделы и их владельцев оставим без внимания). Таким образом, существует Владимирское княжество как родовая собственность, однако отдельные части этой собственности Ростов и Переяславль, находятся во владении сыновей великого князя, при этом сыновья с их владениями остаются под верховной властью великого князя.

Но вот великий князь Всеволод III умирает, его место занимает старший его сын Константин, который переходит во Владимир. Однако Ростовский удел (Ростов и несколько подвластных ему городов) по прежнему остается владением Константина: он его не делит между братьями, как часть родового достояния, но передает своим сыновьям. Таким образом, Ростов - это уже не часть родового достояния, в котором временно, по воле и распоряжению отца сидел Константин, Ростов становится собственностью, уделом Константина, которую он передает своим сыновьям и которая поэтому самому выпадает из состава Владимирского княжества; последнее в этом "урезанном" виде по-прежнему остается родовой собственностью. Когда Ярослав в свою очередь занимает Владимирский стол, происходит тоже самое: его Переяславский удел так же остается за ним, и он передает его сыновьям.

Но что дальше происходит с выделившимися таким образом из состава родового достояния уделами, например, с тем же Ростовским уделом? То же что прежде происходило с Владимирским княжеством: главный город Ростов занимает старший сын Константина, Василько, а другие города, принадлежащие Ростовскому уделу, Углич и Ярославль, занимают младшие его братья. Но и на этом процесс дробления уделов не закачивается. После смерти Василька Ростовская область (но уже, естественно, без Углича и Ярославля) переходит не к его брату (другой его брат к тому времени уже умер), но к сыновьям, из которых старший сел в Ростове, а другой, младший на Беле-Озере, таким образом Ростовская область подверглась вторичному делению.

Таким образом, происходит непрерывный процесс, заключающийся в следующем: княжество как родовое достояние делится между братьями, затем эти отделившиеся друг от друга части становятся частной собственностью их владельцев и в этом новом качестве отделяются от Владимирского княжества. При этом, с одной стороны, сжимающееся в размерах Владимирское княжество остается родовой собственностью. С другой же стороны, выделившиеся из его состава уделы рассматриваются наследниками их владельцев опять как родовая собственность, и в этом качестве вновь дробятся, в результате чего от них отделяются части и опять в качестве частной собственности, которые затем вновь подвергаются делению и т.д. Таким образом, удельно-родовой порядок есть противоречие между родовым и частнособственническим порядком, противоречие, которое в своем материальном существовании есть процесс непрерывного дробления, мельчания уделов: уделы дробятся как родовая собственность, отделяются друг от друга как частная собственность, вновь дробятся как родовая собственность и т.д. (3, c.355)

Удел, выделяющийся из состава родового достояния в качестве частной собственности, получает во Владимирской Руси название опричнины. Кажется, нетрудно угадать, как произошло это слово: родовым достоянием являлось великое княжество Владимирское в тех его пределах, какие сложились на момент очередного его раздела за исключением (опричнина, кроме) тех волостей, которые выделяются в полное владение (частную собственность) тех или иных князей в ходе раздела. При этом удел, отошедший в опричнину, мог перейти по наследству не только сыновьям покойного князя, но, за отсутствием таковых, его дочерям, вследствие чего, в Ярославле, например, после смерти Василия Всеволодовича ярославского стала княжить, за отсутствием сыновей, его дочь, а удел стал ее приданым. (2, c.55) Из этого явствует, частнособственнические отношения достигли на северо-востоке Руси полного развития. С течением времени князья настолько "срослись" со своими уделами, что, даже получив Владимирское княжение, продолжали жить в своих уделах и таким образом Владимир мало-помалу сделался только номинальной столицей великих князей, т.е. утратил свое политическое значение, что явилось предвестником окончательного падения родовой системы.

Прежде всего, и главным образом, это отсутствие переходов: князья сидят в своих уделах и даже тот из них, кто становится великим князем, продолжает жить в своем городе, а не переходит во Владимир. Но подобная "оседлость" имела место и в Киевской Руси в отношении изгоев. Изгоям не на что было рассчитывать и претендовать, и потому они и их потомки оставались в тех уделах, которые тем или иным образом оказались в их "частной собственности". Однако это не повело ни к каким самодержавным тенденциям. Важное исключение, правда - Юго-Западная Русь, но там относительное самодержавие объясняется причинами случайными, просто тем, что там семьи изгоев не развились в род, как это было, скажем в соседнем Полоцком княжестве, - тоже владении изгоев. Будь у Даниила Галицкого не один брат, а пятеро, как у Александра Невского вряд ли на Юго-Западе сложилось что-нибудь похожее на самодержавие. Сразу же видим в этом пункте важную разницу: Даниил стал самодержцем во многом благодаря отсутствию князей-конкурентов в борьбе за власть; на северо-востоке самодержавие неудержимо складывается, несмотря на то, что семья Всеволода 3 развилась в многочисленный род, и в конкурентах в борьбе за власть у любого князя недостатка не было. Следовательно, на Юго-Западе самодержавие было более или менее случайным уклонением от общей тенденцией, на Северо-Востоке, напротив, оно-то и было этой самой общей тенденцией.

В отношении оседлости видим, однако, и важное различие между югом и северо-востоком Руси. На юге, или в собственно Киевской Руси оседлость была свойственна изгоям, т.е. была не правилом, а исключением из правила. Другие князья - не изгои при каждом поводе стремились переменить свои города на другие, лучшие и более богатые. Поначалу переходы были естественным следствием того обстоятельства, что Киевское княжество было родовым достоянием князей и, следовательно, каждый князь имел право претендовать на тот или иной город этого княжества или даже на самый Киев. Но и после того, как Киевское княжество фактически перестало быть родовым достоянием, но стало принадлежать тому, кому хватит силы овладеть им, борьба и переходы не прекращаются. То есть переходы продолжаются, несмотря на то, что делить уже вроде бы нечего и родовой порядок фактически уже рухнул. На северо-востоке, наоборот, переходы прекращаются, несмотря на то, что Владимирское княжество как родовое достояние продолжает существовать, и остается возможность перехода. То есть вновь видим противоположность: в Киевской Руси переходы продолжают существовать, несмотря на то, что объективно для них уже нет места; на северо-востоке, начиная с Андрея Боголюбского, который первый отказался бросать свое княжество ради Киева, воцаряется оседлость, по крайней мере, в тенденции и это - несмотря на сохраняющуюся возможность переходов.

Такова разница между порядком, сложившимся к середине 13 века в Северо-Восточной Руси и прежним родовым порядком Киевской Руси. Чем объяснить эту разницу? Субъективной привязанностью каждого князя к своему уделу, как это объясняет С.М. Соловьев? Но это объясняет лишь субъективную сторону дела. Кроме того, если Андрей Боголюбский еще похож на созидателя, то другие князья, потомки Александра Невского не очень-то на них похожи, по крайней мере, они демонстрируют нам созидание уже совсем иного рода: они умеют брать и разорять города своих противников, но не строить их.

Единственная причина, по которой прекратились княжеские переходы, может состоять только в том, что на северо-востоке Руси сам переход терял смысл, ибо города в этой области России по своему богатству и экономическому потенциалу мало чем отличались друг от друга. Во времена Юрия Долгорукого была большая разница между Ростовом или Суздалем, с одной стороны, и Киевом - с другой. Эта-то разница и вынуждала Юрия помнить свои родовые права, и гнала его из его Ростово-Суздальского княжества на юг отстаивать эти права и завоевывать Киев. Перейдя из Ростова в Киев он много выигрывал во всех отношениях, прежде всего - в материальном. (16, c.55) Но этой разницы уже не существовало между городами самого Ростово-Суздальского княжества. Мало что мог выиграть князь - правнук Юрия Долгорукого, перейдя из Ростова в Суздаль или из Москвы в Тверь. Когда по мере дробления на уделы и сам стольный город Владимир стал в свою очередь незначительным уделом, переходы и вовсе стали неуместны. Татаро-монгольское нашествие, во время которого подверглись разгрому почти все значительные города Северо-Восточной Руси, еще больше сравняло города по своему материальному положению. Таким образом, благодаря тому, что города в Киевской Руси по своему материальному благосостоянию были в значительной мере дифференцированы, переход из города в город был для каждого князя содержательным, продуктивным действием; напротив того: во Владимирской Руси подобный переход терял в силу сказанного всякий смысл.

Но если в отношении оседлости князей между порядком, сложившимся на северо-востоке Руси и прежним порядком Киевской Руси была большая разница, то какова разница в отношении дробления уделов?

централизованное российское государство церковь

Уделы дробятся, потому что множатся князья, каждый из которых должен быть обеспечен источником дохода, источником кормления. Поэтому отец еще при жизни раздает сыновьям города своего удела, города, которые после его смерти становятся в свою очередь уделами. Масштабы и конфигурация удела определяется количеством, так сказать, ртов, которые должны с него кормиться, т.е. определяются объемом потребления. Следовательно, дробление уделов - это верный, очевидный признак продолжающегося экстенсивно-потребительского отношения князей к своим княжествам.

Указанное отношение было материальной причиной стремительного расширения границ Киевской Руси в первые века ее существования. Расширение это происходило до тех пор, пока Русь не достигла своих естественных для того времени границ. Таковыми были: западные государства, с одной стороны, необжитые территории с суровым климатом - с другой, наконец, кочевья или поселения варваров - с третей. После того, как, с одной стороны, внешние границы определились и их дальнейшее расширение стало невозможным, а с другой стороны, стал разрастаться княжеский род, то же самое экстенсивно-потребительское отношение стало причиной дробления территории самой Руси. Это дробление не было административным, т.е. князья в своих городах не являлись наместниками, временными управляющими, а если были таковыми, то лишь до тех пор, пока оставался жив их отец - средоточие высшей власти. С его смертью князья становились самостоятельными правителями, но дробления в политическом смысле по-прежнему не происходило; княжества не становились ни государствами, ни феодами. Князь сидел в своем княжестве, кормился за его счет; при этом мог, правда, не признавать над собой никакой власти, но в то же время, мог бросить свое княжество ради другого более богатого. Собственно только таким путем, т.е. только путем перехода в другой, более богатый город, князь мог радикально улучшить свое материальное положение. Дифференциация городов Киевской Руси в отношении благосостояния открывала все возможности для этого (5, c.43). Поэтому стремление к накоплению на основе экстенсивно-потребительского отношения к земле порождало неудержимое явление княжеских переходов, которое и занимает собой всю политическую историю Киевской Руси. Переход стал основным, преобладающим явлением, основным способом материального обогащения. И он продолжался до тех пор, пока Киев окончательно не рухнул и даже продолжался еще после: даже после татарского нашествия Святославичи пытаются выгнать Мономаховичей с их уделов и сесть на их места (последняя битва между ними произошла в 1245г). (6, c.33)

В Северо-Восточной Руси переходы уже не могли быть для князя столь эффективными как на юге. Переходить было некуда и незачем. Переходы поэтому прекращаются, и одновременно усиливается дробление уделов.

Если делать вывод о том, в чем состоит разница между политическими системами Киевской и Владимирской Руси, то можно сказать следующее. В обоих случаях земля дробится на уделы, и в обоих случаях имеют место княжеские переходы, однако если в Киевской Руси главным явлением были именно переходы князей из княжества в княжество, то во Владимирской Руси главным явлением стало дробление земли, так сказать уделизация Руси. Только теперь, когда нам ясна эта разница, мы можем поставить вопрос о причинах самодержавия более определенно.

На протяжении всей истории русской цивилизации очевидна тенденция к количественному росту, расширению территории государства: сначала Киевской Руси, затем Литвы, с одной стороны и Московского княжества - с другой, затем - Российской империи. В чем причины этой тенденции? Их две - одна внутренняя, другая внешняя. Внутренняя состоит в том, что количественный рост есть единственный способ жизнедеятельности, жизненного прогресса, способ существования общества вообще.

Выше мы говорили, что князья, чтобы выжить должны были собирать земли, по крайней мере, должны были стремиться к этому. Однако ясно, что это лишь самая поверхностная причина распространения пределов Московского княжества. За политикой князей, прежде всего, лежит общество с экономической структурой, сложившейся на основе экстенсивно-потребительского способа производства. То, что чувствовал князь, должен был в большей или меньшей мере чувствовать каждый земледелец. Не случайно и не только по причине внешних невзгод замолкает вече, не случайно в народе зрела неприязнь, а то и ненависть к Новгороду с его народной вольницей и всеми последствиями из нее вытекающими. Новгород изначально был богаче и свободолюбивее других городов, поэтому в процессе всеобщего порабощения он постоянно отставал от остальной Руси и в силу этого для остальной Руси служил как бы живым зеркалом, в котором отражались все пороки русской анархии. С другой стороны, рабское или еще полурабское положение народа так называемой "Низовой земли" (так в Новгороде называли территорию Владимирской Руси) (8, c.544) служило для новгородцев как бы живым пророчеством их собственного недалекого будущего; и это свое будущее, которое они видели в Низовой земле, мало внушало им симпатий, так же как суздальцам или владимирцам мало симпатий внушало их прошлое, которое они видели в новгородской вольнице. Если мы возьмем Новгород как начало вектора, а Москву как конец вектора, то этот вектор покажет нам тенденцию общественного развития Руси, соответствующую периоду становления самодержавия - тенденцию от деспотизма толпы к деспотизму самодержца. В этой тенденции теперь уже нельзя выделять чисто экономические причины, и делать на них акцент; перед нами - тип культуры, цивилизации, система элементов и связей между ними, система, в которой каждый из элементов - от хозяйства до политики и самосознания - обусловливает другой и сам обусловливается им. Способ хозяйствования, направление политики, форма общественного сознания и самоощущения - все взаимоувязано и взаимообусловлено. И во всем видим одно: количественный рост преобладает над качественным прогрессом. Внешнее политическое расширение границ государства - это только следствие внутреннего его состояния. Внешний прогресс государства сопровождается порабощением населения, т.е. деградацией его качественного состояния.

Но если вполне понятно, что собирание земель являлось выходом для князя, то что несло оно обществу, какой выход давало обществу? Экстенсивное движение внутрь - это движение, порождающее внутреннее напряжение, противостояние, раскол и развал общества. Расширение территории вовне дает внешний выход этой отрицательной энергии: внутренние броуновские движения и противоречия прекращаются, консолидируются и превращаются во внешнее движение. Внутреннее противостояние порождает волну внешней экспансии и только таким путем общество умиротворяется, получает шанс выжить. Внутренняя война вытесняется на периферию, становится войной внешней - этим способом достигается внутренний мир и общество обретает возможность если не развития, то хотя бы существования. Таким образом, интересы князя и общества в целом оказываются тождественными.

Но это только внутренние причины расширения границ государства коих еще недостаточно для того, чтоб это расширения стало реальностью. Но и внешние причины вполне очевидны: они состоят в том, что везде, на пространстве бывшей Киевской Руси и будущей Российской империи происходит то же самое, те же явления, поэтому любое расширение границ ничего не меняет, не устраняет возможности и необходимости дальнейшего их расширения. Общественное состояние по обе стороны границ одно и тоже, за пределами Московии происходит тоже, что и в ней самой. Поэтому, несмотря на наличие многих границ - перед нами внутренне однородное общество, все части которого тождественны друг другу. Поэтому империализация - не только атрибут российской государственности, но подлинно общественная тенденция на пространстве от Литвы до Китая, от Кавказа до Камчатки. Процесс собирания земель Московской Руси плавно и безостановочно переходит в процесс "имперского" расширения: завоевания Казанского, Астраханского княжеств, Сибири, Украины, Крыма и т.д. вплоть до последнего завоевания Средней Азии в конце 19 века. Россия никогда не была столь сильна, чтобы осуществить столь масштабные (с географической точки зрения) приобретения, ЕСЛИ БЫ государства, вошедшие в ее состав, обладали хотя бы минимальной жизнеспособностью, имели достаточно сил для самобытного существования. Везде процесс вхождения государств и территорий в состав России осуществлялся по одному и тому же алгоритму - тому самому, через который в свое время прошло само Московское государство. (12, c.54)

Сначала происходит внутренняя деградация и разложение: это видим и в Ростове, и в Рязани, и в Новгороде, других княжествах накануне их присоединения к Москве; это же видим и в Казани, и в Крыму, и в Литве, а потом и в Польше и т.д. накануне вхождения в состав России. Внутренние безысходные противоречия порождают враждебные партии, которые втягиваются в борьбу на уничтожение. Каждая из них теряет опору внутри общества, поскольку общество перестает существовать, будучи расколотым до основания; по этой причине партии начинают искать опору во вне, у ближайших также враждебных друг другу государств. Государство или территория начинают метаться между сильными соседями. Так русские княжества мечутся между Москвой, Ордой и Литвой; Казань и Астрахань - между Москвой и Крымом; Восточная Украина (во время войн Богдана Хмельницкого) - между Россией, Польшей и Турцией; Крым - между Россией и Турцией и т.д. Таким образом, внутриобщественные противоречия становятся межгосударственными противоречиями; решается вопрос уже не о том будет или нет существовать данное государство, а о том кто будет им владеть, в состав какого из соседних государств оно войдет. Суверенитет им фактически уже утрачен; наконец оно окончательно гибнет, тонет, волны внешних враждебных сил смыкаются над его головой.

Таким образом, границы России расширяются, но не столько под воздействием внутреннего давления, сколько по причине внешнего вакуума. Иногда достаточно незначительного, даже случайного усилия - и границы государства отбрасываются далеко на юг, или на восток, или на запад. Завоевания осуществляются "сами собой" - даже тогда, когда государство никого вроде бы не пытается завоевать; территории присоединяются даже тогда, когда государство сознательно проводит "политику неприсоединения".

Внешние территории втягиваются в состав России просто потому, что Россия последовательнее и определеннее реализует общую, т.е. их собственную, внутреннюю тенденцию развития. При этом естественными пределами расширения границ становятся, с одной стороны, географические пределы (океаны, моря, горы), с другой стороны, - государства, природа цивилизации которых не совпадает с российской.

Старый принцип гласит: внешние масштабы государств пропорциональны его внутренним силам. Следует развить этот принцип: государство в состоянии долговременно удержать в своем составе только те территории, социально экономическая природа которых тождественна его собственной.

В XIV - XV вв. после феодальной раздробленности на Руси наступает период формирования единого Российского государства. В отличие от Древней Руси с центром в Киеве, ядром нового единого государства стала Северо-Восточная Русь. Во второй половине XII - первой половине XIII вв. Владимиро-Суздальская земля была одной из сильнейших на Руси. Она являлась относительно молодой, недавно освоенной землей, где сохранялись широкие возможности, как для внутренней, так и для внешней колонизации. Князья Северо-Восточной Руси не участвовали в крупной междоусобной войне на юге Руси накануне Батыева нашествия. До второй половины XIV в. границы Северо-Восточной Руси не соприкасались с территорией Великого княжества Литовского, которое осуществляло экспансию на западно- и южнорусские земли. После Батыева нашествия Орда признала владимирских князей "старейшими" на Руси. (17, c.44) Владимир заменил место Киева в качестве столицы всей Руси. Сохранение в Северо-Восточной Руси крупного княжества давало возможность одному из удельных княжеств, через владение Великим княжеством Владимирским занять лидирующее положение.

Организатором объединения русских земель явилось Московское княжество. Нашествие Батыя разорило крупные города, способствовало оттоку населения в менее обжитые районы, что привело к подъему "молодых" городов - Твери и Москвы. Москву отличало выгодное географическое положение в центре русских земель. Она была защищена от внешних нападений со всех сторон другими княжествами. Москва располагалась на перекрестке торговых путей, связывавших русские земли. Московские князья богатели на транзитной торговли хлебом. Накопление значительных средств позволило им выкупить у ханов Золотой Орды право на Великое Владимирское княжение.

Большое значение имело перенесение митрополичьей кафедры из Владимира в Москву, превратившуюся в духовный центр возрождавшегося Русского государства. Образование Московского государства сопровождалось его постепенным освобождением от господства Золотой Орды. Первая попытка освободиться от гнета Золотой Орды была предпринята князем Дмитрием Донским в 1380 г, когда он разбил войска хана Мамая на Куликовом поле. Эта победа имела важное политическое и моральное значение, показав всем русским, что именно Москва является центром национального сопротивления. Формальное освобождение Руси от ордынского иго произошло в 1480 году. Объединению русских земель вокруг Москвы способствовала активная, гибкая и дальновидная политика первых московских князей, деятельность которых по собиранию русских земель осуществлялась в двух формах: посредством завоеваний или покупок отдельных княжеств и навязыванием им кабальных договоров. Процесс возвышения Москвы проходил в жесткой конкурентной борьбе с Тверью, обладавшей не менее выгодным географическим положением. Борьба двух основных центров страны закончилась победой московских князей. Таким образом, в XIV в. тесно переплелись процессы возвышения Москвы, объединения русских земель в единое государство и борьба за избавление от ордынской зависимости.

Социально-экономической причиной объединения был хозяйственный подъем, утверждение пашенного земледелия и отделение ремесла от сельского хозяйства, усиление торговых связей между регионами страны, формирование слоя мелких служилых людей - дворян.

Историки выделяют три основных этапа объединения земель вокруг Московского княжества. (см. прил 2.)

1. Первый этап объединения (первая половина XIV в.) связан с деятельностью Московских князей Даниила Александровича (1276-1303) и Ивана Даниловича Калиты (1325-1340). Даниил Александрович расширил территорию своего удела, добился контроля над рекой Москвой. В 1301 году он занимает Коломну. В 1302 году получает по завещанию Переяславский удел. В 1303 году присоединяет к Москве Можайск. При Юрии Даниловиче (1303-1325) Московское княжество стало одним из самых сильных в Северо-Восточной Руси, он смог получит ярлык на великое княжение. В 1325 году Юрий был убит тверским князем Дмитрием. Претензии тверских князей становятся главной преградой собирания русских земель вокруг Москвы. Ивану Калите удалось вывести Тверь из политической борьбы. В 1328 году он получил ярлык на Великое княжение, добился отмены системы баскачества и взял сбор ордынской дани с Руси на себя. В результате в течение 40 лет на Руси не появлялись татары, был обеспечен хозяйственный подъем и созданы экономические условия для объединения и перехода во второй половине XIV в. к вооруженной борьбе с татарами. Иван Данилович приобрел и присоединил к Москве Галицкое, Белозерское и Углическое княжества (12, c.44).

2. Второй этап объединения (вторая половина XIV - первая половина XV вв.) связан с деятельностью московского князя Дмитрия Ивановича Донского (1359-1389), его сына Василия I (1389-1425) и внука Василия II Темного (1425-1462). В это время возникает осознание необходимости объединения, создания сильного единого государства и свержения власти монголо-татарских ханов. Главным успехом в правлении Дмитрия Ивановича стала первая крупная победа над татарами на Куликовом поле 8 сентября 1380 года, положившая начало процессу свержения татарского ига. За эту победу Дмитрий был назван Донским. После битвы Москва была признана как центр складывающегося единого государства. Сын Дмитрия Донского Василий I сумел упрочить положение Москвы как центра русских земель. Он присоединил Нижегородское, Муромское, Тарусское княжества, некоторые владения Великого Новгорода. Дальнейшее объединение и освобождение русских земель было замедлено жестокой княжеской междоусобицей второй четверти XV в., получившей название феодальной войны. Поводом для нее послужил династический конфликт между князьями московского дома. После смерти сына Дмитрия Донского Василия I претендентами на престол стали его 9-летний сын Василий и брат Юрий Дмитриевич. По завещанию Донского после смерти Василия I престол должен был перейти к Юрию Дмитриевичу, но не было оговорено, что делать, если у Василия родиться сын. Силы в начавшейся борьбе были не равны: Юрий был известен как храбрый воин, строитель крепостей и храмов, а опекуном 9-летнего мальчика был великий князь литовский Витовт. Смерть Витовта в 1430 году развязала Юрию руки.

В 1433 году он выгнал Василия из Москвы и занял великокняжеский престол. Однако московские бояре поддержали малолетнего князя, и Юрий был вынужден оставить Москву борьбу продолжили его сыновья Василий Косой и Дмитрий Шемяка. Князья не брезговали самыми варварскими средствами: сначала был ослеплен Василий Косой, а затем и Василий Васильевич (получивший после этого прозвище "Темный" - слепой). Церковь и московское боярство поддержали московского князя. В 1447 году Василий Темный въехал в Москву. Феодальная война продолжалась до 1453 года и дорого обошлась стране: сожженные села, сотни убитых сторонников Шемяки и Василия Темного, усиление зависимости Московского княжества от Орды. Феодальная война подтвердила необходимость объединения русских земель, показав опасность новых княжеских усобиц. В дальнейшем Василий II значительно укрепил великокняжескую власть. Влияние Москвы в Великом Новгороде, Пскове, Рязани и других землях возросло. Василий II подчинил себе и русскую церковь, а после падения Константинополя под ударами турок - османов в 1453 году великий князь стал играть решающую роль при выборе митрополита. В последующие годы к Москве были присоединены Дмитров, Кострома, Стародуб, Нижегородское княжество и другие земли. Фактически основы единого русского государства были заложены. (8, c.43)

3. Третий этап объединения (вторая половина XV - первая четверть XVI вв.), связанный с деятельностью Великого князя Ивана III (1462-1505) и его сына Василия III (1505-1533), завершил процесс создания единого Русского государства. Иван III присоединил Ярославское и Ростовское княжества. Труднее далась ему борьба с Новгородом. В июле 1471 года на реке Шелонь состоялось сражение между войсками московского князя и новгородцев, закончившиеся полным поражением последних. Окончательно Новгород был включен в состав Московского княжества в январе 1478 года. После падения Новгорода началась борьба за присоединение Тверского княжества.

С 1476 года Иван III не посылал в Орду дань, в результате чего хан Ахмат решил наказать Москву и в 1480 году выступил в поход против нее. Вначале октября 1480 года московские и татарские войска сошлись на берегах реки Угры (приток реки Оки). Союзник хана Ахмата литовский князь Казимир не явился, после появления снега конницу стало невозможно использовать и татары ушли. Хан Ахмат погиб в Орде, а "стояние на Угре" закончилось победой русских войск.

В сентябре 1485 года московские войска подошли к Твери, тверской князь Михаил бежал, а тверские земли вошли в состав Московского государства. С этого момента Иван III стал именовать себя государем все я Руси. В новом государстве удельные пережитки сосуществовали с общегосударственными институтами. Великий князь был вынужден мириться с тем, что князья сохранили свою власть на местах. Но постепенно власть государя становилась самодержавной. Боярская дума являлась совещательным органом. В число московских бояр вошли князья раннее независимых княжеств.

Центральный государственный аппарат еще не сложился, но два его высших органа - Дворец и Казна уже существовали. В административном порядке страна делилась на уезды, станы, и волости, во главе которых стояли наместники и волостели. В 1497 году Судебник - первый кодекс законов единого государства.

В 1472 году Иван III женился на племяннице последнего византийского императора Константина I падение Византии и породнение с древней династией Палеологов дали основание московским государям провозгласить себя приемниками Византийской империи. В конце XV - начале XVI вв. появляется известная теория о Москве как о преемнице Константинополя - "второго Рима". Москва провозглашается "третьим Римом" - столицей православного мира. Иван III возлагает на себя титул "Божьей милостью Государь все я Руси" с добавлением длинного перечня своих княжеских владений. Впервые появляются понятия "царь" и "самодержец". Из Византии был заимствован герб - двуглавый орел.

Василий III продолжил дело отца. Он докончил объединение страны. В 1510 году присоединил к Москве Псков, в 1514 году Смоленск, в 1517 году Рязанское княжество, в 1523 году Чернигово-Северскую землю.

В год своего совершеннолетия, 16 января 1547 г. Иван IV Васильевич торжественно венчался "шапкою Мономаха" в Успенском соборе Московского Кремля и первым из московских великих князей официально принял титул "царя и великого князя всея Руси".

На государственную деятельность царя наложил отпечаток его очень жестокий характер. Поэтому царствование Ивана Грозного оценивают весьма неоднозначно. Н.М. Карамзин и В.О. Ключевский ставили царствование Ивана IV - "одно из прекраснейших по началу, по конечным его результатам наряду с монгольским игом и бедствиями удельного времени". Один из современников Грозного писал, что это был "муж чудного рассуждения, в науке книжного почитания доволен и многоречив, зело ка ополчению дерзостен и за свое отечество стоятелен, на рабы, от Бога данные ему, жестосерд, на пролитие крови дерзостен и неумолим, множество народа от мала и до велика при царстве своем погубил, многие города свои попленил и много иного содеял над рабами своими; но этот же царь Иван и много доброго совершил, воинство свое весьма любил и на нужды его из казны своей неоскудно подавал".

Иван Грозный умер в марте 1584 г. Ему наследовал младший сын от первой жены Федор, ведший полумонашеский образ жизни и "избывавший мирскую докуку", по словам современников. В первые годы его царствования (1584-1586 годы) началась борьба за влияние на слабого царя. В ней приняли участие: племянник Малюты Скуратова Богдан Яковлевич Бельский, наиболее близкое лицо к Ивану Грозно