Формообразование. Фигура и фон. Фигурное последействие

Человек живет и действует в окружающей его социальной среде. Он испытывает потребности и пытается их удовлетворить, получает информацию от окружающей среды и ориентируется в ней, формирует сознательные образы действительности, создает планы и программы действий, сличает результаты своей деятельности с исходными намерениями, переживает, эмоциональные состояния и корригирует допускаемые ошибки. Прием и переработка человеком поступившей через органы чувств информации завершается появлением образов предметов или явлений. Процесс формирования этих образов называется восприятием (иногда употребляется также термин «перцепция», «перцептивный процесс»). Все это является психической деятельностью человека, а наука, изучающая психическую деятельность, называется психологией.

Структурной единицей психологии и соответственно составляющим разделом психологии является психология восприятия, занимающим важное место в изучении психологии.

Изучая психологию в целом, нельзя её изучить должным образом, не освоив особо важный для нашего понимания составляющий раздел психологии, такой как психология восприятия, без освоения которого нельзя освоить психологию в целом.

Если в результате ощущения человек получает знания об отдельных свойствах, качествах предметов (что-то горячее обожгло, что-то яркое блеснуло впереди, и тд.), то восприятие дает целостный образ предмета или явления. Оно предполагает наличие разнообразных ощущений и протекает вместе с ощущениями, но не может быть сведено к их сумме.

Именно поэтому психология восприятия становится одной из самых важных дисциплин, значение которой будет все более возрастать с развитием общества и с дальнейшим совершенствованием методов изучения психологии восприятия.

Именно поэтому коллеги, начиная эту лекцию, хотелось-бы отметить, что восприятие - это новый важный раздел психологии, посвященный изучению отдельных психических процессов. Названный раздел психологии является новым для нашего понимания, и его необходимо детально и целостностно изучить, дабы должным образом разбираться в психологии в целом. формообразование фон фигурный последействие восприятие

Естественно начать этот раздел необходимо с проблемы непосредственно чувственного отражения мира, с восприятия.

Надо сказать, что эта тема по психологии восприятия особенно важна. Дело в том, что восприятие представляет собой основную форму психического отражения мира и, в сущности, понимание природы психического отражения зависит от понимания природы и механизмов непосредственно чувственного отражения, зависит от понимания природы и механизмов восприятия. Отсюда и вытекает центральное место проблемы восприятия (3).

Я с самого начал хотел бы ввести одно различение. А именно различение восприятия как процесса (покойный Борис Михайлович Теплов применял в этом случае не термин «восприятие» — термин двусмысленный, а «воспринимание») и восприятие как продукт воспринимания, восприятие как образ. Образ действительно есть не что иное, как результат, продукт процесса воспринимания — актуального, то есть в данное время происходящего или, может быть, прошлого. Я смотрю. Я хочу этим сказать — происходит процесс воспринимания, я увидел, у меня возник образ вот этой вещи. Это продукт произошедшего процесса воспринимания. Приходится вводить с самого начала это различение не только потому, что оно полезно для изложения результатов исследования восприятия, но еще и потому, что иногда это различение как бы исчезало из психологии. Следовательно, нужно его особенно подчеркнуть. Оно исчезало вследствие, во-первых, того, что сам процесс восприятия, процесс воспринимания, другими словами, представлялся в качестве само собой происходящего, пассивного со стороны субъекта, процесса, который происходит автоматически.

Когда-то в начале прошлого столетия И.Гербарт выражал эту мысль так: для того, чтобы нечто увидеть, достаточно иметь это перед глазами. В другой формулировке, в другом выражении: для того чтобы увидеть, достаточно открыть глаза. Ну, по отношению к глазам можно сказать, что их нужно открыть. Что касается других видов восприятия, в том числе слухового, тут даже и открывать-то нечего. Ухо, так сказать, открыто в нормальных случаях для звука. Вы видите, что процесс не просто отрицался, но он не рассматривался как некий активный процесс. Это нечто происходящее «во мне, со мной». Это не то, что я осуществляю, это то, что осуществляется. Таким образом, оставалась перед психологом картина уже возникших образов, и эту картину надлежало исследовать (как связываются между собой образы, как один образ ведет за собой другой по законам, скажем, связей, ассоциаций образов?). Гербарт, упомянутый мной сейчас почти случайно, и сосредоточивал, как и многие другие современники и последующие исследователи, свое внимание на движении образов, то есть готовых продуктов: как они связываются, в какие отношения вступают, как они исчезают при забывании, как они вновь восстанавливаются, когда их что-то «вытаскивает».

Следует подчеркнуть в названной связи, что психика человека развивается как результат его практического взаимодействия с внешним миром в процессе деятельности, и, возникнув, в дальнейшем существенно изменяет это взаимодействие. Деятельность и определяет дальнейший прогресс всех психических процессов.

Так согласно с теорией деятельности, которую разработали основоположники Российской психологии, высшие психические процессы — восприятие, внимание, память, мышление, — рассматриваются как особые формы внутренних действий, которые, выявляют субъективные отношения человека к чему-либо.

Восприятием называется отражение предметов или явлений при их непосредственном воздействии на органы чувств. Именно оно наиболее тесно связано с преобразованием информации, поступающей непосредственно из внешней среды. При этом формируются образы, с которыми в дальнейшем оперируют внимание, память, мышление, эмоции.

В зависимости от анализаторов различают следующие виды восприятия: зрение, осязание, слух, кинестезию, обоняние, вкус.

Благодаря связям, образующимся между разными анализаторами, в образе отражаются такие свойства предметов или явлений, для которых нет специальных анализаторов, например величина предмета, вес, форма, регулярность, что свидетельствует о сложной организации этого психического процесса.

К основным характеристикам восприятия относят константность, предметность, целостность и обобщенность.

Константность — это относительная независимость образа от условий восприятия, проявляющаяся в его неизменности: форма, цвет и размер предметов воспринимаются нами как постоянные, несмотря на то, что сигналы, поступающие от этих предметов в органы чувств, непрерывно меняются.

1. Понятие структуры (формы) в психологии восприятия

Начнем с совершенно элементарных вещей. Люди обыкновенно думают, что их восприятия и представления о вещах совпадают, и если два человека воспринимают один и тот же предмет по-разному, то один из них определенно ошибается. Однако психологическая наука отвергает это предположение. Восприятие даже простейшего объекта — не изолированный акт, а часть сложного процесса. Восприятие зависит, прежде всего, от той системы, в которой предмет рассматривается, а также от предшествующего опыта, интересов и практических целей субъекта. Там, где профан видит просто металлическую конструкцию, инженер видит вполне определенную деталь известной ему машины. Одна и та же книга совершенно по-разному воспринимается читателем, книгопродавцем и человеком, коллекционирующим переплеты.

Любому акту познания, общения и труда предшествует то, что психологи называют "установкой", что означает — определенное направление личности, состояние готовности, тенденция к определенной деятельности, способной удовлетворить какие-то потребности человека. Важной характеристикой восприятия является его предметность.

Предметность восприятия проявляется в том, что объект воспринимается нами именно как обособленное в пространстве и во времени отдельное физическое тело. Наиболее ярко данное свойство проявляется в феномене выделения фигуры из фона.

Впервые попытку систематического исследования соотношения фигуры и фона предпринял Рубин (2). Рубин обнаружил, что при прочих равных условиях поверхность с четкими границами, обладающая меньшей площадью, стремится приобрести статус фигуры, и тогда все, окружающее ее, воспринимается как фон; здесь возможность разделения на фигуру и фон определяется ограниченностью в пространстве.

Несколько правил группировки частей в целое были впервые сформулированы Максом Вертхеймером(1).

Правило подобия:

чем больше части картины похожи друг на друга по какому-либо зрительно воспринимаемому качеству, с тем большей вероятностью они будут восприниматься как расположенные вместе. В качестве группирующих свойств может выступать сходство по размеру, форме, по расположению частей. В единую целостную структуру объединяются также элементы с так называемой хорошей формой, т. е. обладающие симметрией или периодичностью.

Правило общей судьбы:

множество элементов, движущихся с одинаковой скоростью и по одной траектории, воспринимается целостно — как единый движущийся объект. Это правило применимо и тогда, когда объекты неподвижны, но движется наблюдатель.

Правило близости:

в любом поле, содержащем несколько объектов, те из них, которые расположены наиболее близко друг к другу, визуально могут восприниматься целостно, как один объект.

Независимость целого от качества составляющих его элементов проявляется в доминировании целостной структуры над ее составляющими. Так, для целостного восприятия человеческого лица достаточно лишь нескольких элементов его контура (1).

Между всеми перечисленными характеристиками восприятия есть некоторое функциональное сходство. И константность, и предметность, и целостность, и обобщенность придают образу важную черту — независимость в некоторых пределах от условий восприятия и искажений. Все рассмотренные свойства восприятия не являются врожденными и развиваются в течение жизни человека. В процессе восприятия человек накапливает сведения о предметах и явлениях не как сумму отдельных ощущений, а усваивает отношения между предметами и их свойствами. Восполнение наличных сведений следами прошлого опыта создает возможность предсказания и тем самым не только существенно ускоряет процесс узнавания, но и более успешно адаптирует человека к среде. Как психическая функция, восприятие обладает такими характеристиками, как константность, предметность, целостность и обобщенность. Они делают его относительно независимым от постоянно изменяющейся внешней среды.

Образ воспринимаемого объекта возникает, если человек так или иначе активен по отношению к объекту, а именно если имеет место активная предметная деятельность. Система действий, посредством которой создавался образ, свертывается, погружается, и каждый раз, когда человек обращается к этому образу, он воспроизводит соответствующую, хотя и преобразованную, систему действий.

Приведенные выше факты непосредственно подводят к следующему важнейшему пространственному компоненту перцептивного образа – к воспроизведению формы. Если самый факт объемности воспринимаемого объекта может быть отображен и в относительно грубом образе, находящемся вне пределов диапазона адекватного восприятия, то точное воспроизведение рельефа предмета в пределе влечет за собой и отображение его формы.

Рисунок 1. Целостное «стереоскопическое» изображение объемного предмета при пассивном осязании:

А) – оригинал;

Б) – рисунок испытуемого.

На рисунке 1 представлен образ пассивного осязания, в котором имеет место стереоэффект, охватывающий уже структуру самого объекта (эксперименты Л. М. Веккера). Здесь в образе охвачен рельеф всей поверхности предмета.

В общем случае, однако, можно полагать, что если рельеф тела превышает определенную меру сложности, соответствующую возможностям пассивного осязания, то стереогаптический (то есть стереоскопический эффект, полученный с помощью осязания. – Прим. ред.) образ данного тела остается за пределами диапазона максимальной адекватности воспроизведения рельефа.

Если пассивное осязание не всегда может дать адекватное отражение рельефа, поскольку здесь охват контура осуществляется за счет движения объекта, и отсутствуют средства фиксации начала отсчета, то эти ограничения снимаются в естественном ходе процесса активного осязания. Результаты его исследований (эксперименты Л. М. Веккера) показывают, что уже в актах мономануального ощупывания стереогаптический эффект восприятия более сложных фигур (например, шестигранной призмы) достигает максимальной адекватности (рис. 2).

Рисунок 2. Адекватность изображения объектов при активном осязании:

А) – оригинал;

Б) – рисунок испытуемого.

Поскольку это расширение возможностей достигается за счет функционирующей в активном осязании координатной системы воспринимающего аппарата с ее расчлененными опорными, собственно сенсорными и сенсорноперцептивными функциями, ясно, что в системе бимануального осязания, где эта дифференцированность функций еще более широка и тонка, в пределы диапазона адекватного восприятия рельефа попадают объекты еще большей структурной сложности.

Эта связь полноты и точности воспроизведения рельефа с отображением формы обусловлена особым положением формы среди пространственных свойств объекта. Именно форма воплощает в себе полноту пространственной структуры объекта. Поэтому восприятие формы есть важнейший признак собственно перцептивного образа как образа целостно-предметного. Целостная форма объекта не совпадает с формой его элементов, что и составляет одно из главных объективных оснований примата интегральной структуры "гештальта" над ее элементами. Но именно в силу целостного характера формы полнота воспроизведения рельефа поверхности объекта автоматически влечет за собой и адекватное отображение его формы.

Приведенные в связи с вопросом о восприятии рельефа факты и рисунки испытуемых (относящиеся, правда, только к осязательному восприятию) отчетливо свидетельствуют о том, что объемная форма также может адекватно воспроизводиться в перцептивном образе, причем независимо от масштаба отображения величины. При всей особой роли воспроизведения формы в построении интегрального перцептивного образа объекта необходимо все же подчеркнуть, что сам по себе феномен адекватного воспроизведения формы не является специфичным для пространственной структуры психических процессов.

Хорошо известно, что копирование формы легко достигается в фотографических и других видах технических сигналов-изображений.

Парадоксальная эмпирическая специфичность именно психического изображения формы была экспериментально выявлена прежде всего с установлением того факта, что адекватность перцептивного зрительного образа формы сохраняется в определенном диапазоне изменений формы сетчаточного изображения, что и составляет существо феномена так называемой константности формы.

Этот феномен сразу же разводит психическое изображение формы и ее оптическое сетчаточное изображение аналогично тому, как дифференцируются перцептивный образ трехмерного рельефа воспринимаемого объекта и его двухмерное сетчаточное изображение.

Поэтому восприятие формы подвергалось интенсивному исследованию, прежде всего в контексте константности образа. Так, еще исследования Таулесса (см. Стивенс, 1963) показали, что квадраты и круги, плоскости которых наклонены к линии взора и сетчаточные изображения которых имеют соответственно форму ромбов и эллипсов, в определенном диапазоне наклона воспринимаются все же как квадраты и круги, о чем свидетельствовали рисунки испытуемых. Поскольку, однако, в данном пункте восприятие формы описывается не как проявление общего свойства константности, а как компонент суммарной пространственно-временной структуры, в этом описании, прежде всего, нужно сделать экспериментально обоснованное заключение о том, что имеет место адекватное перцептивное воспроизведение формы и существует определенный диапазон, где эта адекватность сохраняется, несмотря на изменения исходных физических условий построения образа.

Произведенное эмпирическое описание продвигается от наиболее общих характеристик единой пространственно-временной организации сенсорноперцептивного поля к все более частным параметрам внутренней структуры образа отдельного объекта. Так, анализ отображения общего свойства рельефности в частном случае максимальной полноты этого отражения привел к воспроизведению формы, а рассмотрение разных вариантов отображения формы, в свою очередь, ведет через взаимосвязь восприятия формы с восприятием размера к вопросу о восприятии такого важнейшего пространственного параметра, как величина.

Легко видеть, что тот процесс узнавания образа предмета, который в зрении происходит сразу, в осязании носит развернутый характер и происходит путем последовательной (сукцессивной) цепи проб с выделением отдельных признаков, созданием и образованием ряда альтернатив и формированием окончательной гипотезы(4).

Поэтому процесс осязательного (активного) восприятия, возникающего в процессе ощупывания, может служить нам моделью любого восприятия, отдельные звенья которого здесь развернуты и особенно доступны для анализа.

Процесс осязательного восприятия был подробно изучен советскими психологами Б. Г. Ананьевым, Б. Ф. Ломовым, Л. М. Веккером. Исследования этих авторов показали ряд существенных фактов.

Прежде всего, они подтвердили, что восприятие формы предмета без его активного последовательного ощупывания остается совершенно недоступным.

Исследование показало далее, что рука испытуемого должна активно ощупывать предмет, пытаясь выделить его наиболее информативные точки и объединить их в один образ. Пассивное проведение предметом по руке или руки по предмету, исключающее активные поисковые движения, не приводит к нужному результату, давая возможность лишь частичного и потому неверного отражения предмета.

Таким образом, активное ощупывание действительно необходимо для того, чтобы ориентироваться в признаках предмета и объединить их в единый образ. Дальнейшее исследование показало и тот факт, что активное ощупывание предмета является сложным процессом.

Как правило, оно производится при участии обеих рук, причем каждая рука участвует в процессе ощупывания на своих ролях. У правши левая рука играет обычно более пассивную роль, поддерживая предмет и давая наиболее грубую информацию, в то время как правая рука является активной, и ощупывающие движения ее пальцев выделяют детали предмета.

Тонкое строение ощупывающих движений позволило ближе ознакомиться с их протеканием. Оказалось, что ощупывающие движения осуществляются при ведущей роли большого пальца, который в процессе эволюции только у человека начинает противопоставляться другим пальцам, и указательного пальца, приобретающего у человека особую подвижность. Далее ощупывающие движения перемежаются с остановками, причем время, уходящее на движение, в полтора раза больше, чем время, уходящее на задержки или остановки. Эти факты заставляют думать, что во время этих остановок и выделяются наиболее мелкие составные части, или «кванты», тактильной информации (Б. Г. Ананьев).

Характерно, что ощупывающие движения при тактильном восприятии предмета оказываются неоднородными, и в них можно различить мелкие перемещения пальцев (от 2 до 100 мм), обычно останавливающиеся на «критических» (наиболее информативных) точках, во время которых субъект, по-видимому, получает дробную информацию о признаках предмета, и крупные движения, которые, очевидно, объединяют отдельные признаки и несут функцию проверки возникших предположений.

Существенно, что этот характер движений сохраняется даже и в тех случаях, когда субъект производит ощупывание не пальцем, а с помощью стержня (например, карандашом) или в тех случаях, когда в результате ампутации руки ощупывание производится другими отделами руки, например, расщепленным предплечьем (так называемая «клешня Крукенберга»).

Мы описали выше тактильное восприятие структуры (формы) и теперь можем обратиться к анализу основных закономерностей зрительного восприятия.

Мы живем не в мире отдельно зрительно воспринимаемых точек или цветовых пятен, а в мире геометрических фигур, предметов и ситуаций.

Каковы же те законы, по которым происходит зрительное восприятие форм?

Мы уже знаем, что как строение сетчатки с ее плоскостным послойным расположением светочувствительных и нервных элементов, так и плоскостное расположение слоев нервных клеток в проекционной зрительной коре обеспечивает не только восприятие отдельных признаков, но и восприятие целых геометрических форм или структур.

Законы этого восприятия были в свое время детально прослежены группой немецких психологов, создавших специальное направление, известное под названием гештальтпсихологии, или психологии образов.

Гештальтпсихология возникла в Германии. Т. Вертгеймер, Вольфган Келлер и Курт Левин выдвинули программу изучения психики с точки зрения целостных структур (гештальтов). Гештальтпсихология выступила против ассоциативной психологии В.Вундта и Э.Титченера, трактовавшей сложные психические феномены в качестве выстроенных из простых по законам ассоциации. Понятие о гештальте (от немецкого «форма») зародилось при изучении сенсорных образований, когда обнаружилась «первичность» их структуры по отношению к входящим в эти образования компонентам (ощущениям).

Построение сложного психического образа происходит в инсайте - особом психическом акте мгновенного схватывания отношений в воспринимаемом поле. Свои положения гештальтпсихология противопоставила также бихевиоризму, который объяснял поведение организма в проблемной ситуации перебором «слепых» двигательных проб, лишь случайно приводящих к успеху. Заслуги гештальтпсихологии состоят в разработке понятия психологического образа, в утверждении системного подхода к психическим явлениям.

Согласно основным положениям этого направления, зрительное восприятие является не процессом ассоциации отдельных элементов, а целостным структурно организованным процессом.

Один из основателей этого направления, В. Келлер, видел в этом целостном характере процесса общее свойство, которое объединяет зрительное восприятие с физическими процессами. Если мы бросим камень на спокойную гладь озера, мы увидим, как на поверхности воды появятся правильные круги, которые постепенно расходятся, не теряя своей правильной формы. Такой правильной организованной структурой отличаются и магнитные поля.

Аналогичную структурную организацию можно наблюдать и в зрительном восприятии. Это целостное восприятие геометрических фигур в равной степени имеет место, как у человека, так и животных.

Это было многократно описано в литературе, и прежде всего в известных опытах американских психологов Лейиш и Клювера.

Исследователи тренировали животное (крысу или обезьяну) положительно реагировать на фигуру черного треугольника на белом фоне. Оказывалось, что после тренировки животное сразу же положительно реагирует на белый треугольник на черном фоне, на треугольник, намеченный штрихами или точками, и даже на линии, образующие острый угол.

Совершенно очевидно, что животное схватывает не отдельные признаки фигуры, а ее целую структуру, и целостный характер восприятия составляет здесь основную черту перцепторной деятельности животного.

Аналогичный опыт был проведен и ученицей В. Келера – М. Герц. В этом опыте на площадку ставился ряд баночек и под одну из них клался орех. Птица тренировалась подлетать к банкам, опрокидывать их крылом и брать орех. Если банки стояли в беспорядке, опрокидывание банок шло в случайном порядке, если же банки стояли в порядке круга, причем одна из них стояла отдельно, птица неизменно сшибала сразу же эту отдельную банку, очевидно, воспринимая все остальные банки как замкнутую структуру.

Такой же целостный характер имело и восприятие цвета. В известном опыте В. Келера курица тренировалась клевать зерна со светло-серого фона, в то время как зерна на темно-сером фоне были приклеены. Если же курице давался контрольный опыт, где темно-серый квадрат (которой раньше подкреплялся отрицательно) помещался рядом с черным квадратом, она сразу же начинала клевать зерна на этом темно-сером квадрате. Совершенно очевидно, что курица воспринимала цветовые оттенки не изолированно, а в определенных отношениях друг к другу, иначе говоря, в определенной структуре.

Представители гештальтпсихологии описали ряд законов, которым подчиняется восприятие формы.

Первым из них является закон четкости структуры, согласно которому наше восприятие выделяет, прежде всего, наиболее четкие по своим геометрическим свойствам структуры.

Так, если субъекту предъявляется сложная геометрическая структура, он, прежде всего, выделяет из нее наиболее четкие изображения. Закон четкости зрительного восприятия сыграл большую роль в оборонной технике, когда для маскировки сложной фигуры достаточно было скрыть ее в более сильных структурах.

Вторым законом зрительного восприятия форм, сформулированным представителями гештальтпсихологии, был закон дополнения до структурного целого (закон «амплификации»). Согласно этому закону четкие, но не законченные структуры всегда дополнялись до четкого геометрического целого.

Оба эти закона позволили объяснить и процесс объединения ряда явлений зрительного восприятия, которые оставались на протяжении многих лет труднообъяснимыми.

Одним из таких явлений может служить факт объединения отдельных геометрических фигур друг с другом.

Структурный характер зрительного восприятия объясняет тот факт, что если одни структуры воспринимаются нами как расположенные на плоскости, то другие – воспринимаются трехмерно, как структуры, которые выходят за плоскость листа.

Структурный характер восприятия объясняет и то явление, которое называется двойственным изображением.

Наконец, законами целостного структурного восприятия объясняются и некоторые из так называемых оптико-геометрических иллюзий.

Все эти особенности геометрических иллюзий объясняются тем, что наше геометрическое восприятие не состоит из изолированных элементов, а имеет все черты целостного, структурно организованного восприятия.

Теория структурной психологии (гештальтпсихологии) внесла много нового и ценного в анализ целостного восприятия форм. Однако она имеет и свою ограниченность. Представляя законы восприятия структур естественным отражением целостных законов физиологических и даже физических процессов, она отвлекается от того, что все явления человеческого восприятия, которые она описывает, сложились в определенных исторических условиях и не могут быть до конца поняты без их учета.

Вот почему, как показали факты, те законы «четкости восприятия», «заканчивания до целого», которые представлялись сторонниками гештальтпсихологии естественными законами каждого восприятия, в действительности оказываются полностью пригодными лишь для восприятия человека, сложившегося в условиях определенной культуры.

Названные законы восприятия не подтверждаются при изучении восприятия людей тех исторических формаций, в которых восприятие геометрических форм не носит того отвлеченного характера, которым оно отличается у нас.

Сравнительно-исторические исследования, проведенные за последние десятилетия, существенно ограничили описанные в гештальтпсихологии законы и дали возможность убедиться в том, что на разных этапах исторического развития и общественной практики процессы восприятия могут подчиняться неодинаковым законам.

Примером этого может служить тот факт, что в известных культурах незамкнутый круг воспринимается не как неоконченный круг, а как «браслет», а незамкнутый треугольник – не как неоконченный треугольник, а как «амулет», или «мерка для керосина», и т. д.

Исследование того, как строится восприятие геометрических фигур в условиях наглядного предметного мышления, несомненно, еще внесет свои существенные поправки в законы структурного восприятия, установленные представителями гештальтпсихологии. А нам необходимо перейти ко второму вопросу лекции освятив проблему феномена кажущегося движения. И так, переходи ко второму вопросу лекции:

2. Феномены кажущегося движения

Все теории восприятия движения могут быть разбиты на две группы. Первая группа теорий выводит восприятие движения из элементарных, следующих друг за другом зрительных ощущений отдельных точек, через которые проходит движение, и утверждает, что восприятие движения возникает вследствие слияния этих элементарных зрительных ощущений (В. Вундт).

Теории второй группы утверждают, что восприятие движения имеет специфическое качество, несводимое к таким элементарным ощущениям. Представители этой теории говорят, что подобно тому, как, например, мелодия не является простой суммой звуков, а качественно отличным от них целым, так и восприятие движения несводимо к сумме составляющих это восприятие элементарных зрительных ощущений. Из этого положения исходит, например теория гештальтпсихологии, известным представителем которой является Макс Вертхеймер. Макс Вертхеймер исследовал феномен кажущегося движения, поэтому кратко расскажу о нём, и его исследовании:

Вертхеймер Макс (Wertheimer, 1880-1943) - немецкий и американский психолог, основатель гештальтпсихологии. В своем знаменитом экспериментальном исследовании кажущегося движения (1912), считающимся «началом» гештальтпсихологии как направления, Вертхеймер подверг экспериментальной и теоретической критике существовавшие теории восприятия, базировавшиеся на принципе элементаризма (свойства целого объясняются на основе знания свойств элементов). В этот период своего творчества для объяснения феномена кажущегося движения и других явлений целостности восприятия Вертхеймер использует принцип физиологического и психического изоморфизма (так, кажущееся движение считается результатом физиологического процесса «короткого замыкания» в мозге).

Восприятие движения является, по Вертгеймеру, специфическим переживанием, отличным от восприятия самих движущихся предметов. Если имеются два последовательных восприятия объекта в различных положениях (а) и (б), то переживание движения не складывается из этих двух ощущений, а соединяет их, находясь между ними. Это переживание движения Вертгеймер называет фи-феноменом.

Поэтому основным вкладом Вертхеймера стала демонстрация фи-(phi)-феномена — оптической иллюзии движения двух неподвижных источников света (1912). В этом своем знаменитом экспериментальном исследовании кажущегося движения (считающимся "началом" гештальтпсихологии как направления), Вертхеймер подверг экспериментальной и теоретической критике теории восприятия, базировавшиеся на принципе элементаризма. Для объяснения феномена кажущегося движения и других явлений целостности восприятия он использовал принцип изоморфизма "физиологического и психического", поскольку, по его мнению, кажущееся движение представляет собой субъективное свидетельство того, что в мозге произошло физиологическое "короткое замыкание". Фи-феномен в гештальтпсихологии впоследствии служил доказательством того, что переживание (в данном случае восприятие движения) не является простой суммой факторов и потому для понимания мыслей и действий человека нельзя изучать их вне целостности как отдельные элементы. Вертхеймер объединил свои взгляды в "законе точности", который включал в себя такие явления, как близость, сходство, замыкание и симметрия.

Вертхеймер полагал, что эти явления воспринимаются в основном потому, что сознание навязывает ощущениям определенные организационные принципы.

Фи-феномен

Формальное движение, известное под названием гештальтпсихологии, сформировалось после опубликования результатов исследования, выполненного в 1910 году Максом Вертхеймером. Однажды, во время летнего отпуска, Вертхеймеру в голову пришла идея одного эксперимента. Его суть состояла в том, чтобы выяснить, почему мы иногда наблюдаем движение, когда на самом деле оно не происходит. Нарушив планы своего отдыха, Вертгеймер сошел с поезда во Франкфурте, купил там игрушечный стробоскоп и провел предварительную проверку своей догадки прямо в отеле. Пояснение: Стробоскоп, предшественник современного проекционного аппарата, представляет собой устройство, которое на мгновение освещает изображения последовательных фаз изменения положения объектов, создавая у зрителя впечатление их движения.

Позднее Вертхеймер провел более глубокое исследование проблемы во Франкфуртском университете. Два других психолога, Курт Коффка и Вольфганг Келлер, бывшие в то время студентами Берлинского университета, также приехали во Франкфурт, чтобы принять участие в этой работе.

Эксперимент Вертхеймера, в котором Коффка и Келлер играли роль испытуемых субъектов, был посвящен изучению восприятия кажущегося движения предметов - то есть движения, которое на самом деле не происходит. Для его определения Вертхеймер пользовался термином <впечатление движения>. Используя тахистоскоп, Вертхеймер пропускал луч света через две прорези, одна из которых располагалась вертикально, а другая имела наклон от вертикали приблизительно в 20-30 градусов.

Если световой луч пропускался сначала через одну прорезь, а потом через другую через относительно длительный интервал времени (более 200 миллисекунд), наблюдатели видели последовательное появление света сначала в одной, а затем в другой прорези. Если временной интервал сокращался, то наблюдателям казалось, что обе прорези освещены постоянно. При длительности интервала порядка 60 миллисекунд, создавалось впечатление, что линия света непрерывно перемещается от одной прорези к другой и обратно.

Эти открытия могли показаться достаточно тривиальными. О подобных явлениях ученым было известно уже несколько лет, и они перестали кого-либо удивлять. Однако, в соответствии с господствовавшими тогда взглядами психологов, основанными на теории Вундта, все сознательные переживания могли быть сведены к элементарным чувствительным элементам. Но как это восприятие кажущегося движения могло быть объяснено суммированием отдельных элементов, которые были просто двумя неподвижными полосками света? Мог ли один неподвижный раздражитель добавиться к другому и создать впечатление движения? Разумеется, не мог, и в этом была суть замечательного в своей простоте опыта Вертхеймера: он не поддавался объяснению с точки зрения взглядов Вундта.

Вертхеймер был убежден, что это явление, получившее экспериментальное подтверждение в его лаборатории, по-своему так же является элементарным, как и обычное ощущение, но, в то же время, представляет собой нечто отличное от одного или даже нескольких простых ощущений. Он назвал это явление фи-феноменом. Какое же объяснение дал Вертхеймер фи-феномену, который, согласно взглядам, господствовавшим в то время в современной психологии, просто не мог существовать? Оно было таким же простым и гениальным, как и его эксперимент. По мнению Вертхеймера, кажущееся движение вообще не нуждалось в объяснении. Оно существовало именно в таком виде, в каком воспринималось, и не могло быть разбито на более простые составляющие.

А согласно теории Вундта, интроспекция этих стимулов должна была создавать восприятие двух сос