Коммуникативно-прагматические характеристики ретрактивных речевых актов в английском диалоге

ретрактивный речевой акт лингвистический

Настоящая работа посвящена рассмотрению коммуникативно-прагматических характеристик ретрактивных речевых актов в английском диалоге на примере случаев их конкретной речевой реализации.

Цель работы заключается в выявлении природы ретракции на примерах изучения конкретных коммуникативно-прагматических процессов в пределах ретрактивных речевых актов в английском диалоге с позиций основных лингвистических теорий.

Актуальность проводимого исследования заключается в недостаточной степени изученности коммуникативно-прагматической специфики использования приема ретракции в процессе вербальной коммуникации. В последнее время коммуникативно-прагматический подход в лингвистике получил интенсивное развитие. При этом особое внимание уделяется теории речевого общения. Кроме того, анализ ретрактивных речевых актов с позиций теории коммуникативных неудач и общей теории аргументации позволяет взглянуть на объект нашего исследования в несколько ином ключе и, следовательно, представляет несомненный интерес в плане научной новизны.

Выдвинутая тема определяет круг конкретных задач, решаемых в работе:

- рассмотрение ретрактивных речевых актов на основе теории речевых актов и речевого общения;

- уточнение классификации иллокутивных актов на основе критического сопоставления уже существующих вариантов

- обоснование целесообразности применения интерактивного подхода к рассмотрению ретрактивных речевых актов;

- выработка критериев выделения ретрактивных речевых актов и их классификация;

- обоснование правомерности выдвигаемой таксономии на основе детального анализа фактического материала;

- анализ ретрактивных речевых актов с точки зрения теории коммуникативных неудач и общей теории аргументации.

Для решения поставленных задач в работе использовался метод прагматического анализа, а также метод идентификации, на основе которого проводилась классификация иллокутивных и интерактивных актов.

Материал исследования послужило около 160-и примеров, полученных методом сплошной выборки из англоязычной художественной литературы. Общее количество страниц: около 4000 страниц. Анализируется речь персонажей, но при этом в ряде случаев учитывается и авторский комментарий.

Построение работы: введение, две главы, заключение.

В первой главе описывается круг теоретических вопросов, традиционно отводимых к прагматическому полю в лингвистике и имеющих непосредственное отношение к объекту нашего исследования.

Вторая, исследовательская часть работы направлена на решение конкретных задач, обусловленных спецификой выбранной темы.

I. Ретрактивные речевые акты сквозь призму прагматического направления лингвистики

1.1 Теория речевых актов как теоретическая база для рассмотрения ретрактивных речевых актов

Предметом нашего исследования является коммуникативно-прагматический аспект рассмотрения случаев употребления ретрактивных речевых актов в английском диалоге. Прежде всего, представляется необходимым четко определить ту нишу, тот раздел прагматики, к которому непосредственно принадлежит предмет нашего исследования. Исходя из самой области действия прагмалингвистики как науки, изучающей использование предложений в речевой деятельности, становится ясным, что анализируемые нами явления невозможно рассматривать вне порождающего их контекста, вне процесса живого, естественного акта речи.

В прагматике акты речевой деятельности или «речевые акты» были детально изучены в рамках специально разработанной «теории речевых актов», которая получила весьма широкое распространение и в большой степени способствовала развитию теории речевого общения.

Поскольку объектом нашего исследования также являются определенные акты речи, пусть и со специализированными прагматическими установками и средствами их экспликации, нам представляется необходимым оперировать теми же терминами и понятиями, которые были разработаны последователями именно данного теоретического учения.

Ядро теории речевых актов, краткий обзор которой дает Кобозева И.М. в предисловии к сборнику «Новое в зарубежной лингвистике» (1986), составляют идеи, изложенные английским логиком Дж. Остином. Вместе с двумя другими выдающимися теоретиками, Дж. Серлем и П.Ф. Стросоном, он и заложил базу теории, которую можно назвать стандартной теорией речевых актов.

Объектом исследования теории является акт речи, состоящий в произнесении говорящим предложения в ситуации непосредственного общения со слушающим. Подобная формулировка объекта исследования теории речевых актов позволяет сфокусировать ее внимание на детальном описании внутренней структуры речевого акта – этого элементарного звена речевого общения.

В теории речевых актов субъект речевой деятельности понимается как абстрактный индивид, являющийся носителем ряда характеристик, психологических (намерение, знание, мнение, эмоциональное состояние, воля) и социальных (статус по отношению к слушающему, функция в рамках определенного социального института).

Ни одна теория коммуникативной деятельности, независимо от масштабов ее объекта исследования, не может обойтись без формулирования модели коммуникативной ситуации.

Теория речевых актов предлагает свою оригинальную модель коммуникативной ситуации. Наряду с такими компонентами, как адресант и адресат высказывания, само высказывание, обстоятельства речевого общения, которые неизменно присутствуют во всех других моделях общения (в них это компоненты могут называться иначе), модель речевого акта в данной теории включает в себя также цель и результат речевого акта (Кобозева, 1986).

Единый речевой акт представляется в теории речевых актов как трехуровневое образование. Так, основными понятиями, которые лежат в основе описания любого речевого акта и которыми свободно оперирует рассматриваемая теория, являются понятие локуции, иллокуции и перлокутивного эффекта.

Центральным звеном трехуровневой системы, предложенной Остином, несомненно, является понятие иллокуции. Остин не дает точного определения понятию иллокутивного акта. Впервые вводя это понятие, он только приводит примеры иллокутивных актов.

Остин объяснил существование иллокутивного акта, то есть осуществление какого-то акта в ходе говорения в противоположность действию самого говорения. Он называет учение о различных типах приведенных функций языка учением об иллокутивных силах (Остин, 1986).

Иными словами, предложения, являющиеся средством реализации разных речевых актов, соотносительны с определенной коммуникативной интенцией говорящего. Принято говорить в этой связи, что подобные разные реализации коммуникативно-интенционального содержания структурно одного и того же предложения отличаются друг от друга иллокутивной силой.

1.2 Классификация иллокутивных актов

С самого начала существования теории речевых актов основной ее проблемой является описание механизма распознавания коммуникативного намерения говорящего в речевых актах, объяснение того, каким образом обеспечивается понимание иллокутивной силы высказывания. Основоположниками данной теории был поставлен вопрос о факторах, благодаря которым высказывания в процессе общения обретают подлинный смысл, становясь носителями речевого замысла коммуникантов и вплетаясь в структуру их внеязыковой деятельности, - вопрос, на который семантические теории, оперирующие изолированными предложениями, независимо от степени их формального совершенства, в принципе не могли дать ответа.

Как отмечает Г.Г. Почепцов, поскольку содержание предложений, актуализируемых в речевых актах, не сводимо к лексической и грамматической информации, а всегда включает и коммуникативно-интенциональное, или прагматическое содержание, эта семантическая особенность предложения должна найти отражение в его описании. Данная цель была достигнута путем включения в семантическую структуру предложения специального прагматического компонента. Семантическая структура в данном случае предстает как состоящая из двух величин: прагматического компонента и пропозиции. Прагматический компонент отражает коммуникативную интенцию предложения, пропозиция (предикат + один или несколько аргументов) – его когнитивное содержание. Решающим для отнесения предложения к тому или иному прагматическому типу является характер прагматического компонента. Пропозиция может быть идентичной в разных по коммуникативной интенции предложениях (Иванова, Бурлакова, Почепцов, 1981).

Первая попытка дать классификацию иллокутивных актов принадлежит Дж. Остину. Остин полагал, что для уяснения сущности иллокуции надо собрать и расклассифицировать глаголы, которые обозначают действия, производимые при говорении, и могут использоваться для экспликации силы высказывания – иллокутивные глаголы.

Остин выделил пять общих классов в соответствии с иллокутивной силой входящих в них высказываний и дал им следующие «более или менее отталкивающие имена»: вердитивы, экзерситивы, комиссивы, бехабитивы и экспозитивы (Остин, 1986).

С точки зрения современного уровня развития прагмалингвистики таксономия Остина выглядит весьма далекой от совершенства. Однако, необходимо упомянуть, что и сам Остин допускал, что проведенная им классификация недостаточно отчетлива. Он не исключал необходимость построения иной классификации и не считал свой вариант окончательным.

Таксономия Серля, которую он строит именно как классификацию актов, а не глаголов, представляет собой значительный шаг вперед по сравнению с целым рядом предшествующих опытов, будучи первой попыткой универсальной классификации иллокутивных актов. Базу этой классификации составляют 12 признаков, которые сам автор называет «направлениями различий между иллокутивными актами» (Серль, 1986).

В своих исследованиях Серль выделил пять базисных категорий иллокутивных актов:

1.Репрезентативы.

Данный тип иллокутивных актов в дальнейшем получил название ассертивов (Серль, Вандервекен, 1985)

2.Директивы

3. Комиссивы

4.Экспрессивы.

5. Декларации, или декларативы (Серль – Вандервекен, 1985)

В ходе дальнейших исследований был предложен целый ряд детализирующих классификаций типов иллокутивных актов. Например, Г.Г. Почепцов, предложил класс квеситивов, которые представляют собой вопросительные предложения в традиционном понимании. Квеситив имеет ту черту общности с директивом, что оба они предназначены для того, чтобы вызвать действие адресата, с тем существенным различием (не учтенным в таксономии Серля), что для директива это любые действия, включая и речевые, для квеситива – это только речевые действия.

По мнению ученого, важнейшим отличительным признаком квеситива следует считать связь его употребления с разностью информационных потенциалов автора квеситива и адресата. Употреблением квеситива его автор делает явным наличие такой разности и преследует цель снятия этой разности путем получения – в качестве ответа на вопрос – соответствующей информации от адресата. Квеситив ставит в фокус внимания общающихся факт отсутствия некоторой информации у адресанта и создает, в силу вопросительности, психологическое напряжение в общении, которое снимается выдачей адресатом ответа.. Кроме того, квеситивное предложение должно обладать структурным признаком вопросительности. Инвентарь соответствующих средств достаточно разнообразен. Важнейшим среди них является интонация (Иванова, Бурлакова, Почепцов, 1981, С.277-278).

Еще один вариант классификации иллокутивных актов был предложен В.В. Богдановым. В построении своей классификации он отталкивается от дихотомического, или бинарного принципа. На каждом уровне обозначается тот признак, по которому происходит деление. Например, все иллокутивные акты в предлагаемой им схеме делятся на институциональные, или ритуальные и неинституциональные, неритуальные. Все неинституциональные речевые акты делятся далее на два класса – побуждающие и непобуждающие. Поскольку побуждающие иллокутивные акты могут инициировать как говорящего, так и адресата, то их по этому признаку можно вновь разделить на два подкласса – адресантно-инициирующие и неадресантно-инициирующие и т.д. (Богданов, 1990).

Пытаясь провести критический анализ приведенных выше классификаций, как несомненное преимущество более поздних классификаций по сравнению с вариантом, первоначально предложенным Дж. Серлем, мы рассматриваем обособление класса вопросов в отдельную категорию прагматических типов предложения (иллокутивных актов). Целый ряд ученых придерживается подобной точки зрения. Согласно мнению Л.П. Чахоян, вопрос характеризуется своим собственным коммуникативно-интенциональным содержанием, направленным на устранение информационной лакуны между знаниями его автора и адресата и обладает рядом типичных структурно-семантических особенностей, не позволяющих причислить прагматическую категорию вопросов к разряду директивных предложений (Чахоян, 1979).

Еще одной, принципиально важной особенностью представленных подходов к систематизации иллокутивных типов является отсутствии одного, на наш взгляд, важного прагматического типа. Речь идет о классе иллокутивных актов, направленных на передачу психологического состояния говорящего, на выражение его эмоций и переживаний. Примерами подобных иллокутивных актов, на наш взгляд могут служить эмоциональное английское восклицание типа “God dam it!”, “Jesus Christ!”; или русское “Ну и дела!”, “Вот это да!”. Высказывания подобной направленности встречаются в речевых актах повседневной человеческой жизни ничуть не реже, чем, к примеру, ассертивы или директивы.

Как известно, в таксономии Серля, выделившего класс экспрессивов, эмоциональный компонент приобретает этикетный характер. Он подходит к трактовке экспрессивов в конвенциональном смысле, рассматривая их только как ритуальные обряды.

Определенные попытки отразить эмоционально-психологическую составляющую РА (речевых актов) присутствуют в концепции Е.М. Вольф. В своих работах она расширяет трактовку класса экспрессивов, относя к ним все виды высказываний, которые интерпретируются как оценочные (одобрение, неодобрение и т.п.) или включают оценочный компонент в свою интерпретацию (оскорбление, похвала, комплимент и т.п.). Таким образом, она причисляет к классу экспрессивов оценочные высказывания, принадлежащие индивидуальным субъектам, имеющие своей иллокутивной целью выразить эмоциональное состояние говорящего и/или произвести эмоциональное воздействие на слушателя, основанное на одобрении и порицании в широком смысле слова. Такие оценки слабо связаны с социальными нормами и стереотипами (Вольф, 1985, С.166-167).

Находясь под влиянием Серля, Вольф также причисляет к классу экспрессивов такие речевые акты, как поздравление, извинение или благодарность. Данные речевые акты являются обусловленными социальными конвенциями, что позволяет интерпретировать их как «этикетные акты речевой деятельности» (Поспелова, 1992). На наш взгляд, подобный подход лишает класс экспрессивов необходимого эмоционального наполнения и приравнивает данные типы речевых актов к определенным, клишированным речевым ситуациям.

Необходимо отметить иной теоретический взгляд на рассмотрение данного вопроса. Так, пытаясь привнести категорию эмотивности в рассмотрение и классификацию иллокутивных актов А.Г. Поспелова в своих работах выдвигает идею дальнейшей субклассификации основных типов иллокутивных актов по принципу участия в них эмоционального компонента. Беря за основу классификацию Серля-Вандервекена, она обнаруживает, что большинство перечисленных классов включает подклассы, которые можно охарактеризовать как слитные. Слитность может быть обусловлена природой иллокутивного компонента РА и отношением к нему эмоционального компонента. В РА, содержащих эмоциональный компонент в качестве обязательного, иллокутивный компонент сливается с эмоциональным, образуя единое целое (Поспелова, 1992).

Такая точка зрения позволяет сохранить тот объем понятия экспрессивов, который характерен для традиционной классификации иллокутивных актов.

В ходе данной работы мы находим целесообразным выделить отдельный класс иллокутивных актов, направленных на передачу психологического состояния оратора, на выражение его эмоций и переживаний. Рассмотрев все варианты, мы считаем необходимым присоединиться к точке зрения Пиотровской, выделившей на материале русского языка особый прагматический тип эмотивов, которые противопоставляются экспрессивам как «этикетным речевым актам» в интерпретации таких ученых, как Е.М. Вольф и А.Г. Поспелова. Л.А Пиотровская пишет, что «выделение особого коммуникативного типа высказываний, называемых эмотивными, основано, во-первых, на квалификации намерения говорящего выразить свое эмоциональное состояние или эмоциональное отношение к объективной действительности в качестве самостоятельной целеустановки, во-вторых, на положении о том, что названная коммуникативная задача является в эмотивных высказываниях доминирующей» (Пиотровская, 1994, С126). В работах данного ученого эмотивные речевые акты получают следующее определение: «речевые акты, целью которых, является выражение эмоционального состояния субъекта речи или его эмоционального отношения к чему-либо» (там же, С.25).

Принимая во внимание все рассмотренные точки зрения, за окончательный вариант классификации иллокутивных актов, на основе которого будут строиться наши дальнейшие рассуждения, мы принимаем пять основных типов РА согласно классификации Серля-Вандервекена, дополненные классами вопросов и эмотивов: ассертивы, директивы, комиссивы, экспрессивы, декларативы, вопросы, эмотивы.

1.3 Интерактивный подход к рассмотрению и классификации речевых актов

В 70-е годы в прагматике внимание концентрировалось преимущественно на иллокутивном аспекте РА, отражающем желания, мнения и психологический настрой говорящего, которые определяли коммуникативную форму данной речевой единицы (Searle, 1970). Различные типы РА изучались в основном как потенциальные, типовые единицы общения, в отрыве от их коммуникативного контекста. В 80-е годы деятельностный подход к языку потребовал рассмотрения РА прежде всего с учетом условий их функционирования в речи.

Как пишет А.Г. Поспелова, на этом этапе в связи с признанием активной роли адресата как равноправного участника динамического процесса коммуникации в центре внимания оказалась не только и не столько иллокутивная, сколько интерактивная характеристика речевых единиц. Интеракция предполагает обмен действиями (как вербальными, так и невербальными), в котором участвуют не менее двух лиц (Поспелова, 1992).

При интерактивном подходе, ставящем в фокус своего внимания непосредственно акт живой диалогической речи, каждая реплика коммуниканта вплетается в общую структуру диалога и получает интерпретацию относительно предшествующих, либо последующих реплик. При этом значительно большее значение придается эмоциональному состоянию собеседников, ситуативному контексту, тактике и стратегии говорящих.

Лингвисты выделяют ряд единиц речевой деятельности. Мельчайшей единицей, как правило, считается речевой акт (поступок), далее следует речевой шаг, речевой ход, речевое взаимодействие, т.е. диалогическое единство или микродиалог; речевое событие, т.е. макродиалог. Эти единицы изучались в работах таких ученых, как Эдмонсон, Сусов, Зернецкий.

В нашем исследовании мы не стремимся к детальному описанию приведенных единиц, в особенности с учетом большого количества расхождений в их трактовке. Наша цель заключается в описании РА в плане их отношения к интеракции, неотъемлемой частью которой, в конечном итоге, и является непосредственно объект нашего исследования – ретрактивные РА. В работе принимается точка зрения, согласно которой признается наличие иллокутивного и интерактивного компонентов РА. При этом в лингвистической литературе ставится вопрос о более конкретных появлениях этой функции, таких, как согласие, возражение, комментарий и т. д.

Заметим, что об интерактивной роли, об ориентации реализующего данный РА высказывания на реплику собеседника РА речь идет только тогда, когда РА определенной иллокутивной силы реально используется во Взаимодействии, т.е. является актом – поступком. Иллокутивные компоненты РА сочетаются в речевом общении с различными интерактивными компонентами, и «выбор» интерактивного компонента зависит от позиции РА во Взаимодействии и от стратегий говорящего.

В рассматриваемой нами работе А.Г. Поспеловой приводится сводная классификация интерактивных актов. При этом делается оговорка, что в трактовке интерактивной природы РА наблюдаются большие расхождения. Автор ссылается на таких ученых, как, Эдмонсон, Зернецкий, Паронян, Власова, Чахоян, Комина.

1. Информирование – РА, требующий либо комментария со стороны адресата, либо его сигнала, что содержание РА услышано и усвоено.

2. Запрос - РА, ориентированный на получение ответа.

3. Побуждение – РА, ориентированный на получение согласия или отказа выполнить требуемое действие или на его выполнение.

4. Комментарий – РА, служащий для распространения и дополнения предшествующего РА собеседника или говорящего. В последнем случае РА стимулируется репликой собеседника и является ретрактивным, т. е. говорящий возвращается к своей предыдущей реплике, внося необходимые изменения или пояснения:

а) подтверждение – согласие с высказанным мнением или намерением собеседника; подтверждение своего собственного предыдущего высказывания (ретракция);

б) возражение – несогласие с высказанным мнением или намерением;

в) отмена – отказ от собственного предыдущего высказывания (ретракция);

г) распространение – обеспечение предшествующего высказывания собеседника или говорящего (при ретрактивном акте) дополнительной информацией.

5. Восприятие – РА, служащий сигналом того, что содержание предыдущего РА услышано и усвоено. Эмоционально окрашено.

6. Ответ – вербальное действие, вызванное РА – запросом:

а) утвердительный; б) отрицательный; в) информирующий.

7. Реакция на побуждение (Реакция): а) согласие – готовность;

б) согласие – разрешение – благодаря своей двойственной природе данный иллокутивно-интерактивный акт попадает как в список иллокутивных, так и интерактивных актов; в) несогласие, отказ.

Первые три из представленных классов (информирование, запрос и побуждение) являются инициирующими, в то время как четыре последних класса (комментарий, восприятие, ответ и реакция) носят реактивный характер (Поспелова,1992).

Приведенная схема наглядно демонстрирует, что объект нашего исследования, т.е. ретрактивные речевые акты относятся к разделу комментариев, по крайней мере – к таким трем его подтипам, как подтверждение, отмена и распространение. В связи с этим интересно отметить существование иной точки зрения к рассмотрению комментариев, принадлежащей Т.П. Третьяковой, которая занималась изучением проблемы речевых стереотипов в английском языке.

Т.П. Третьякова значительно расширяет понятие комментирующих высказываний, выделяя два основных вида комментариев:

1) ответный, т.е. «затребованные» реакции, появление которых обусловлено удовлетворением реплики-стимула,

2) собственно комментирующий, т.е. «спонтанные» реакции, возникающие как проявление эмоционального состояния говорящего субъекта.

Ответный комментарий представлен высказываниями согласия и несогласия. Положительный ответный комментарий представлен несколькими типами: собственно согласие, подтверждение и одобрение. Отрицательный ответ реализуется в виде несогласия, возражения и осуждения.

Собственно комментирующие речевые стереотипы представлены двумя типами интерпретаций. Во-первых, это эмоционально-оценочный комментарий, который возникает как результат аффективного состояния говорящего и распределяется по типам реакций на положительный (одобрение) и отрицательный (неодобрение). Во-вторых, комментарий фигуративно-экспрессивный, который возникает в результате выбора говорящим некоторой фигуры речи, например, иронии или шутки, выражающей оценочное отношение говорящего в более сложной дискурсивной форме (Третьякова, 1995).

Как видно, система комментирующих высказываний, разработанная Т.П. Третьяковой, представляет собой довольно сложное образование. Помимо собственно комментариев, которые дополняются такими интерактивными актами, как ответ и реакция, она включает в себя эмоциональный компонент (восприятие). В связи с этим в настоящей работе мы находим более целесообразным придерживаться приведенной выше более традиционной классификации.

Итак, подытоживая анализ РА с позиций интеракции, еще раз подчеркнем, что, совершая определенный речевой поступок (акт или ход), говорящий одновременно осуществляет и иллокутивный и интерактивный акты. В связи с этим в настоящей работе каждый РА будет охарактеризован одновременно с двух точек зрения. При этом будет использоваться один из терминов ряда «ассертив, вопрос, директив и др.» и один – из ряда «информирование, комментарий, восприятие и др.».

1.4 Проблема рассмотрения ретрактивных речевых актов

Впервые понятие ретракции попало в фокус лингвистических исследований в работах видного немецкого теоретика Дитера Вундерлиха. Он ввел понятие ретрактивого иллокутивного акта для описания определенной коммуникативной ситуации, при которой говорящий совершает преднамеренную отсылку к своей собственной реплике, произнесенной в прошлом. В своих исследованиях Вундерлих предлагает несколько модифицированный (по сравнению с традиционно канонической типологией Серля) вариант классификации иллокутивных актов, основное отличие которой заключается именно в обособлении ретрактивного типа в отдельный прагматический класс.

В настоящее время большинство лингвистов (Edmonson, 1981; Поспелова, 1992 и др.) склоняются рассматривать ретрактивные отношения в речевом акте под несколько иным углом зрения, а именно – с позиций интерактивного подхода. В этих случаях говорящий возвращается к своей предыдущей реплике и вносит необходимые изменения или пояснения, находясь в процессе непосредственного взаимодействия со слушающим.

Тем не менее, необходимо отметить, что точка зрения Вундерлиха нашла поддержку у некоторых ведущих отечественных лингвистов. К примеру, И.П. Сусов в своей работе «Семантика и прагматика предложения» отмечает, что «наиболее обоснованной представляется классификация коммуникативно-интенциональных типов высказываний, разработанная западногерманским лингвистом Дитером Вундерлихом»

Рассматривая речевой акт как важнейшее семантико-прагматическое понятие, Вундерлих наделяет его рядом интересных функций по отношению к объектам и процессам материальной действительности. Так, речевые акты могут заменять, подготавливать, разъяснять, направлять материальные действия, а также создавать социальные факты (назначения или выборы лиц на определенные должности, аттестация, приговоры, открытие общественных мероприятий и др.) (Сусов, 1980).

Среди других отечественных ученых, активно воспринявший в своих работах идеи Вундерлиха, можно отметить Н.А. Комину, которая, тем не менее, несколько расширила понятие ретрактивных РА. Так, в своих исследованиях она относит к ним высказывания типа извинений, благодарностей, ответов, обоснований, частично (в зависимости от положения в дискурсе) утверждения, объяснения, констатации и т.д. В ретрактивных РА актах данного типа установка говорящего сводится к тому, чтобы речевое действие было воспринято, правильно понято намерение говорящего. (Комина, 1984, С.92).

Признавая частичное заимствование терминов из классификации, представленной Дж. Серлем, Д. Вундерлих различает следующие иллокутивные типы:

1) репрезентатив (утверждения, отчеты, описания, повествования),

2) директив (просьбы, приказы, побуждения, советы),

3) комиссив (обещания, предложения),

4) сатисфактив (извинения, утверждения, заявления, ответы, поздравления, выражение благодарности),

5) ретрактив (разрешения, уточнения о ранее сделанном утверждении, заявления о невозможности выполнить обещание или просьбу),

6) декларатив (определения, называния, открытие заседания, крещение).

Помимо шести основных типов, Вундерлих особо останавливается на таких подтипах, как:

7) вопрос, иллокутивная направленность которого может быть представлена как директив, побуждающий возникновение репрезентативного речевого акта;

8) предиктив (предсказания, пророчества и т.п.).

Несмотря на определенный иллокутивный уклон в трактовке ретрактивных актов, в своем подходе к описанию речевого акта как такового Вундерлих отводит особое место такому фактору как интерактивные условия (interaction conditions). Он пишет, что любая ситуация (social situation) общения включает как субъективные, так и объективные элементы. К первым он относит комплекс индивидуальных подходов (set of individual attitudes), свойственных каждому коммуниканту, а вторые получают наименование интерактивных условий (к ним относятся социальные нормы, обязательства и иные социальные ценности) (Wunderlich, 1976, С. 252).

Таким образом, интерактивный подход несомненно присутствует в рассмотрении самой природы РА у Вундерлиха, который, однако, получает в его концепции несколько иную по сравнению с вышеприведенной интерпретацию. Под интерактивными условиями он подразумевает те практические последствия, которые влечет за собой использование РА для всех участников коммуникации. Вундерлих утверждает, что иллокутивная сила является тем фактором, который вводит новые интерактивные условия, удовлетворение которых, в свою очередь, и определяет степень успешности самого РА. Более того, чтобы отнести иллокутивный акт к тому или иному типу, Вундерлих предлагает рассматривать его как нечто, что вводит, удовлетворяет, либо возвращает (retracts) некоторые условия интерактивности, либо даже вводит совершенно новый факт (Wunderlich, 1976, С.253-254).

Подводя краткий итог, мы отметим, что сама суть различий между двумя изложенными выше подходами к рассмотрению интерактивного аспекта РА заключается не в его наличие либо отсутствии, что не подвергается сомнению, а в том месте, которое отводится интеракции в рассмотрении РА. Согласно первому варианту иллокутивный акт изначально включает интерактивный компонент, а интеракция, таким образом, напрямую интегрирует в систему иллокутивных отношений, в то время как при втором подходе условия интерактивности рассматриваются как следствие, продукт и результат применения иллокутивной силы в пределах РА.

Несомненно, с позиций современного состояния развития прагмалингвистики, т.е. исходя из подхода к рассмотрению интерактивного компонента как непосредственной составляющей РА, ряд положений классификации Вундерлиха может быть подвержен определенным сомнениям. И основным из них, на наш взгляд, является именно смешение иллокутивного и интерактивного подхода к рассмотрению речевых актов. Однако, сам факт выделения речевых актов ретрактивного типа самостоятельного, полноправного явления представляет бесспорный интерес с точки зрения нашего исследования.

Выводы

В данной главе нашего исследования была заложена теоретическая база для последующего практического изучения коммуникативно-прагматических характеристик ретрактивных речевых актов в английском диалоге. Под понятием ретракции мы подразумеваем преднамеренный повторный ввод говорящим своего предыдущего высказывания с целью пояснения либо уточнения, который совершается в процессе вербальной коммуникации с собеседником.

В результате сопоставительного обзора основных вариантов классификации иллокутивных актов мы принимаем за основу пять классов иллокутивных актов из таксономии Серля-Вандервекена (ассертивы, директивы, комиссивы, экспрессивы, декларативы), дополненные прагматическими типами вопросов и эмотивов. Под эмотивами мы понимаем определенный прагматический тип высказываний, направленный на передачу психологического состояния адресанта, выражение его эмоций и переживаний.

Отмечая наличие варианта интерпретации ретрактивных актов как одного из типов иллокуции, в ходе данной работы мы приходим к выводу о необходимости придерживаться второго - интерактивного подхода к рассмотрению ретракции. Мы полагаем, что ретрактивные отношения возникают исключительно в процессе обмена вербальными действиями, т.е. диалога, являясь одним из наиболее распространенных приемов логической организации языковых средств выражения коммуникативного намерения говорящего. Ретракция является методом обеспечения некоей прагматической когерентности последовательных реплик говорящего в структуре речевого взаимодействия, или макродиалога. Мы особо подчеркиваем, что ретрактивные отношения эксплицируются исключительно во взаимоотношениях между репликами говорящего, которые, в свою очередь, взаимозависимы как друг от друга, так и от реплик адресата, т.е. интерактивны.

Представив основные теоретические положения Дитера Вундерлиха, впервые выделившего понятие ретракции, мы отмечаем, что в своих работах он не переходит к детальному изучению конкретных видов ретрактивных речевых актов. В связи с этим, а также, учитывая тот факт, что концепция Вундерлиха строится на материале немецкого языка, представляется необходимым рассмотрение конкретных видов ретрактивных отношений в РА в процессе живой, диалогической речи английского языка. Именно этой цели и отвечает вторая глава нашего дипломного сочинения

II. Комплексно–прагматическая характеристика ретрактивных речевых актов и их классификация

2.1 Ретракция. Критерии выделения и принципы классификации

Ретракция – прагматическое понятие, в основе ее выделения лежат коммуникативно-интенциональные характеристики, а не формально-структурные признаки. Однако, в работах рассмотренных нами лингвистов (см. 1.4.) за случаи употребления ретрактивных речевых актов принимались в основном такие классические ее примеры, в которых происходило совпадение плана выражения между первой и последующими репликами говорящего. Собственно, недостаточная степень изученности ретрактивных РА (РРА) как таковых привела к тому, что в тех редких случаях, когда ретракция попадала в фокус внимания ученых, они рассуждали лишь о таких примерах употребления РРА, когда первоначальная реплика адресанта А полностью либо частично формально совпадала с его последующей репликой В на обоих языковых уровнях: лексическом и грамматическом. Между тем, встречаются случаи, когда говорящий повторно развивает одну и ту же мысль, чтобы добиться выполнения своей целеустановки, реализовать некоторую коммуникативно-интенциональную стратегию, облекая ее при этом в иную форму выражения, т.е. эксплицируя при помощи иных языковых средств. С точки зрения несовпадения его формально-структурных признаков, т.е. лексико-синтаксической формы, подобный вид ретракции получает в настоящей работе наименование преобразованной ретракции:

1) “I don’t want you to feel pressured about this report,” she says. “Do you want an extension?”

“No.” Backing slowly out of the door as she follows him. “I’ll get it done.”

“You’re sure? There’s no need to push yourself…” (Gue. Ord. С.218)

Опираясь на статистические данные собранного материала, мы отмечаем, что РРА преобразованного типа экспликации носят весьма частотный, но далеко не превалирующий характер. В большинстве случаев наблюдается если не полное, то частичное совпадение лексико-грамматических средств выражения ретрактивного комплекса реплик говорящего (А, В, С и т.д.). Для о