Лингвистические особенности антропонимов как единиц языка и единиц межкультурного общения

Глава 1. Некоторые теоретические вопросы антропонимики и лингвокультурологии

1.1 Имена собственные как единицы языка

1.1.1 История вопроса

1.1.2 Общелингвистические свойства имен собственных

1.1.3 Понятия «межъязыковая коммуникация» и «межкультурная коммуникация»

1.1.4 Теоретический и практический аспекты межкультурной коммуникации

1.2 Передача антропонимов в межъязыковой и межкультурной коммуникации

1.2.1 Определение антропонима. Единичные и множественные антропонимы

1.2.2 Личные имена и их уменьшительные варианты

1.2.3 Русские отчества и фамилии

Выводы

Глава 2. Антропонимы в лингвокультурологическом контексте (на материале художественного текста)

2.1 Понятие «контекст» в лингвистике и лингвокультурологии

2.2 Множественные антропонимы в этике межкультурного общения

2.2.1 Понятие «этика межкультурного общения»

2.2.2 Особенности передачи русских антропонимов в англоязычном обращении

2.3 Антропонимы как стилеобразующий элемент художественного текста

Выводы

Заключение

Библиография

Приложение

Введение

Данная работа выполнена в русле лингвокультурологии,как науки нового типа, изучающей взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его функционировании. Последнее неизбежно выводит исследователя на изучение процесса межкультурной коммуникации.

Как общественный феномен, межкультурная коммуникация была вызвана к жизни практическими потребностями послевоенного мира, подкреплявшимися идеологически тем интересом, который с начала XX в. формировался в научной среде и в общественном сознании по отношению к так называемым «экзотическим» культурам и языкам. Практические потребности возникли вследствие бурного экономического развития многих стран и регионов, революционных изменений в технологии, связанной с этим глобализации экономической деятельности. В результате мир стал значительно меньше – плотность и интенсивность продолжительных контактов между представителями разных культур очень выросли и продолжают увеличиваться. Помимо собственно экономики важнейшими зонами профессиональной и социальной межкультурной коммуникации стали образование, туризм, наука.

Эти практические потребности были поддержаны изменениями в общественном сознании и, в первую очередь, постмодернистским отказом от европоцентрических подходов в гуманитарных и общественных науках. Признание абсолютной ценности разнообразия мировых культур, отказ от колонизаторской культурной политики, осознание хрупкости существования и угрозы уничтожения огромного большинства традиционных культур и языков привели к тому, что соответствующие дисциплины стали бурно развиваться, опираясь на новый в истории человечества феномен интереса народов Земли друг к другу.(1)

Процесс межкультурного общения, под которым понимается коммуникативное взаимодействие целых народов и единичных представителей этих народов, принадлежащих к разным культурам, невозможен без обращения людей друг к другу, без привлечения особых единиц языка – антропонимов. Все это свидетельствует об актуальности выбранной темы. Помимо этого, необходимо отметить, что проблема передачи русских антропонимов в англоязычных текстах постоянно встает перед исследователями и переводчиками, и ее раскрытие находится на стыке различных наук и их областей: лингвистики, культурологии, антропонимики и других. В условиях мира, стремящегося к глобализации, выбор отдельных узких тем для исследования и дальнейшее практическое применение результатов таких исследований имеют большое значение. Антропонимы широко распространены в художественной литературе, и проблема их передачи встает постоянно. Это также свидетельствует о важности выбранной темы.

Итак, в центре нашего исследования находятся антропонимы как единицы языка. Они представляют собой объект настоящего исследования. Его предметом являются особенности семантики и функционирования антропонимов как единиц лингвокультурологического контекста.

Материалом, на основе которого была выполнена работа, послужил сборник рассказов, “The Wild Beach”(2), написанных русскоязычными авторами и в период перестройки переведенных на английский язык профессиональными переводчиками-американцами (носителями языка), в достаточной мере знакомыми с русским языком и русской действительностью. В данном случае сам текст является аспектом межкультурной коммуникации. Полный объем исследованного материала составляет 337 с.

Целью данного исследования является изучение лингвистических особенностей антропонимов как единиц языка и единиц межкультурного общения.

В задачи исследования, определяющие его структуру входит следующее.

По первой главе:

Освещение следующих теоретических вопросов антропонимики и лингвокультурологии:

· взгляд на историю возникновения и развития русских антропонимов, определение их видов и свойств

· определение понятий и аспектов межкультурной и межъязыковой коммуникации

· определение способов передачи антропонимов в рамках межкультурной и межъязыковой коммуникации.

По второй главе:

Освещение функций антропонимов в лингвокультурологическом контексте:

· определение понятия «этика межкультурного общения»

· исследование роли множественных антропонимов в этике межкультурного общения

· определение особенностей передачи русских антропонимов в англоязычном обращении

· изучение и описание антропонимов как стилеобразующего элемента художественного текста.

Методологической базой исследования послужили работы С.Г. Тер-Минасовой, А.В. Суперанской, В.В Кабакчи, Д.И. Ермоловича, А.И. Рыбакина, В.А. Масловой, М.А. Кулинич, и других исследователей в области лингвокультурологии и ономастики. Однако в научной литературе тема данного исследования затрагивается лишь косвенно. Вследствие этого мы усматриваем новизну исследования в том, что впервые антропонимы рассматриваются в этике межкультурного общения через призму переводческих соответствий русских имен в англоязычном тексте.

Теоретическое значение работы заключается в том, что ее результаты расширяют наше знание о процессе межъязыковой и межкультурной коммуникации, подкрепленные выводами на ограниченном текстовом материале. Ее практическая значимость определяется тем, что материалы работы могут найти применение в вузовском курсе «Введение в межкультурную коммуникацию», а также в спецкурсах по антропонимике.

Данное исследование было проведено на основе методов: реферирования теоретического материала по теме исследования; метода контекстуального анализа, дополненного элементами компонентного анализа словарных дефиниций, а также – метода лингвистического описания.

Глава 1. Некоторые теоретические вопросы антропонимики и лингвокультурологии

1.1 Имена собственные как единицы языка

1.1.1 История вопроса

Антропонимика - (греч. 'человек' + 'имя'), раздел ономастики, изучающий имена людей (антропонимы); их происхождение, эволюцию, закономерности их функционирования. Антропонимом называется любое имя собственное, которым зовется человек: имя личное (Иван, Мария / Марья, Ваня, Маня); отчество(Иванович / Иваныч, Савельевич / Савельич, Ивановна / Иванна); фамилия (Иванов, Ивановский, Ивановских); прозвище (Хомяк, Кувшинное Рыло, Тетя Лошадь, Косолапый); псевдоним (Иегудиил Хламида – М. Горький, Казак Луганский – В. Даль); клички (Коняга, Коба) (2:35).

В древнейший период, до принятия христианства, русские люди воспринимали свои имена как «второе я» (alter ego). Они думали, что произнесение со злым умыслом чьего-то имени чужим, недобрым человеком может привести к болезни и даже смерти именуемого. Как следствие этого возникла двуименность: «настоящее» имя человека держалось в тайне (его знали только некоторые самые близкие к нему люди). Но человека надо было как-то звать. Для этого создавались явные, обиходные имена. Среди них были имена «обманные», данные по названиям малоценных предметов, например Горшок, Ложка, – подобные предметы были в каждом доме и не вызывали ни у кого зависти. Среди обиходных имен выделяются «защитные», или «охранные», призванные защитить ребенка от невзгод. Иногда их называют именами-оберегами, т.е. «оберегающими» от сглаза и всяких напастей. Такие имена образованы от слов с отрицательной семантикой: Пьяный, Дурень, Дурняга, Вырод. Среди них было много слов с отрицательными приставками не-, без-: Некрас, Неклюд, Неудача, Нерат, Безобраз, Безпута, Безум (31:1).

В древнейшие времена человек воспринимал себя как частицу Вселенной и пытался найти в ней свое место. Люди верили в свое происхождение от растений, животных, стихийных явлений, и это отразилось на их именах. Древнейшие системы личных имен базировались на семантическом принципе, и для именования родственников использовались слова, обозначающие одни и те же или близкие понятия.

Помимо древнерусских, русские пользовались общеславянскими двуосновными именами: Ярослав, Мстислав, Всеволод. После 14 в. при именовании князей и их приближенных такие имена перестали употребляться. У лиц более низкого звания они сохраняются до конца 17 в. В подборе этих имен в отдельных семьях также наблюдалось соименование: стремились, чтобы в именах всех членов семьи были общие компоненты (7:165).

Древнерусские имена обладали богатой словообразовательной системой, что было очень важно для показа отношений в семье при отсутствии строгой документации и удостоверений личности. Ср.: Бобр – Боброк, Бобрик, Бобрец, Бобрешёнок; Ворон – Воронко, Воронец, Воронёнок; Тур – Турик, Турко, Турёнок. Адаптируясь к системе русского языка, христианские имена стали образовывать аналогичные формы: Иван – Иванко, Иванок, Иванец, Иванёнок; Федор – Федорко, Федорец, Федоренок и т.п. При этом первоначальная система была такова: Иванко, Иванок, Иванец – сыновья человека по имени Иван, а Иваненок – его внук или самый младший сын (структурное соименование внутри семьи).

Обращение в христианство повлекло за собой первое искусственное вмешательство в именование русского человека. Теперь русским рекомендовалось брать личные имена из церковного списка, т.е. обращаться к агионимам. Изменилась концепция имени. Правильными, системными, по официальному предписанию, стали антропонимы, повторяющие агионимы. Основной идеей соименования стало согласование антропонимов с агионимами. Круг последних был достаточно широк – весь сонм святых.

Первоначальный список христианских имен включал около 80 имен, которые присоединились к хорошо разработанной системе древнерусских имен как некоторое дополнение. К 13 в. христианских имен стало около 300. Увеличение их числа происходило постепенно за счет приобретения новых книг. К 14 в. христианские имена полностью адаптировались в русскоязычной среде и стали системными благодаря некоторому изменению их форм в сторону приближения к древнерусским моделям. Характерная особенность, отличающая христианские имена от большинства древнерусских, заключается в том, что они легко подвергаются различного рода усечениям: Иван – Ваня; Федор – Федя, и от этих усеченных, сокращенных форм можно образовать новые уменьшительные: Ваня – Ванько, Ванек, Ваненок; Петя – Петек, Пет(ь)ко, Петец, Петенок (31:3).

В 14 в. произошло очередное искусственное вмешательство в установившуюся было системность русских личных имен, когда на равных правах употреблялись имена церковные и древнерусские, а именно появилось требование, чтобы в официальных случаях люди звались только церковными именами. Так произошла победа церковных имен над древнерусскими. Последние идут на убыль при личном именовании людей, но не уходят из жизни. Они оказали по крайней мере двойное воздействие на русскую антропонимическую систему. Во-первых, древнерусские имена (наряду с церковными именами и индивидуальными прозвищами) стали самыми массовыми основами русских фамилий; во-вторых, древнерусские имена и их модели способствовали адаптации заимствованных (церковных) имен. В частности, конечные элементы церковных имен перестроились под влиянием наиболее типичных конечных элементов древнерусских имен. Заимствованные имена обрели народные разговорные формы, не похожие на церковные, а также сокращенные, уменьшительные, ласкательные формы, которых нет у агионимов. Например, Павел – Павлей (ср. Куклей, Маслей), Евдоким – Овдак (ср. Дудак, Зубак, Новак), Климент – Климух (ср. Дедух, Рыжух), Конон – Конаш (ср. Белаш, Головаш) (7:178).

Благодаря этому церковные имена стали ядром русской антропонимической системы. Христианство возникло на грани старой и новой эры в пяти епархиях: Александрийской, Антиохийской (Сирия), Иерусалимской, Константинопольской (Византийской), Римской, первоначально имевших равные права. Имена первых христиан во всех епархиях были народными именами тех мест. Ранние христиане испытывали жестокие гонения, многие погибли за веру. Их имена вносились в мартирологи – повествования о мучениках и мучениях. Наряду с мартирологами в первый период христианства (1–4 вв.) составлялись синодики, или диптихи – книги, в которые все желающие записывали имена своих родственников, живых и умерших, для постоянного поминовения на литургиях и панихидах. Диптихами их называли потому, что они состояли из двух связанных дощечек. С увеличением числа христиан записывать всех стало невозможно, быть записанным составляло особую честь, а быть вычеркнутым – великое несчастье. Имя Иоанна Златоуста неоднократно «изглаживалось» из диптихов его врагами и восстанавливалось единомышленниками. Диптихи разрастались, превращаясь в синодики, куда вписывались имена святых мучеников, епископов, императоров с обозначением дней их кончины. Это придавало синодикам подобие календарей или святцев.

Новорожденным предлагалось давать имена из синодиков, чтобы не забывать первых христиан. С развитием монастырей синодики стали дидактическими книгами. Они были в числе первых книг, принесенных патриархом Фотием на Русь при князе Владимире.

В книге «Системы личных имен у народов мира» (Отв. ред. М.В. Крюков. М.: 1989) выделяют следующие компоненты:

1.Античный компонент, восходящий к языкам Древней Ойкумены при господствующем влиянии древнегреческого языка. В именах людей повторялись имена богов и их эпитеты. Например, Георгий (греч. Georgios, от georgos 'земледелец'): одной из функций Зевса было покровительство земледелию, в особенности разведению маслин; Сильван/Силуян (лат. Silvanus, от silva 'лес'): одной из функций Марса было покровительство лесу и его обитателям.

Обращает на себя внимание группа «морских имен». На островах Средиземного моря были святилища Афродиты, где моряки оставляли для нее дары: золото, жемчуг, перламутровые раковины, отсюда ее эпитеты: Маргарита (греч. margarites 'жемчужина'), Пелагея (греч. pelagos 'море'), Марина (лат. mare 'море'). С эпитетами Афродиты связаны также имена Анфия (греч. Antheia, от anthos 'цветок'), Хриса / Хрисия (греч. Chryse, от chrysee 'золотая'), Мелания / Маланья (греч. Melane, от melaina 'темная, загадочная'). Ряд имен связан с Афиной и ее эпитетами. Ее именем названа столица Греции – Афины. В центре Афин помещался ее храм Парфенон (греч. parthenos 'дева') – Афина была девственницей. У Афины было еще одно имя – Паллада. Согласно легенде, Паллада была подругой Афины, воинственной девушкой, с которой они вместе занимались конным спортом и копьеметанием. Однажды копье Афины случайно поразило Палладу. В память о ней Афина добавила к своему имени второе. В православный именослов вошло несколько имен, так или иначе связанных с именем Афины: Афиней и Атеней ('афинский'), Афиноген ('из рода Афины'), Афинодор ('дар Афины'), Парфений ('чистый, целомудренный'), Палладий.

Верховный бог пантеона Зевс имел максимальное число эпитетов. Значительное число русских календарных имен связано с Зевсом. В древнегреческом языке при склонении слова Зевс (Zeus) начальное z переходило в d. Таковы формы косвенных падежей (род.п. Dios, дат.п. Dii), давшие русское имя Дий с вариантом Дей. От формы родительного падежа имени Зевс образованы сложные имена Диоген ('потомок Зевса'), Диодор и Диодот ('дар Зевса'), Диокл ('слава Зевса'), Дион ('Зевсов'). Имя Афродисий, хотя и созвучно с именем Афродиты, было эпитетом Зевса, ее отца (греч. aphrodisios 'любовный'). С эпитетами Зевса связаны также имена Аристарх, Афанасий, Аэтий и др.

Многие боги имели по нескольку эпитетов, и одни и те же эпитеты давались разным богам. Например, эпитет Август (лат. augustus 'священный') относился к Аполлону, Асклепию, Марсу, Минерве; Аристос (греч. aristos 'лучший') – к Зевсу, Аполлону, Артемиде.2. Ветхозаветный компонент, восходящий к Библии, арамейскому и древнееврейскому языкам, частично – к греческому. В состав русских календарных имен вошли имена библейских пророков, а также некоторых предков Иисуса Христа. Димитрий Ростовский отмечает, что «пяти мужем знаменитым прежде рождества их имя бысть от Бога предначертано: Измаилу, Исааку, Соломону, Иосии, Иоанну Предтече, по сих – Христу Спасителю нашему». Авраам как праотец переходит из Ветхого Завета в Новый, оттуда его имя заимствуется в христианские месяцесловы. Имена его потомков попадают в христианскую литературу и выходят далеко за пределы Палестины. У пуритан Англии и Америки библейские имена одно время были очень популярны. В православный обиход они вошли ограниченно.

К древнееврейскому языку восходят имена Иоанна Крестителя и Девы Марии, знаменующие переход от древней религии иудеев к христианству. Согласно легенде, священнику и пророку Захарии в преклонном возрасте явился архангел Гавриил и возвестил, что у него родится сын и тот назовет его Иоанном (др.-евр. йоханан 'Бог милует'). Захария не поверил и удивился, что за имя было предложено ему для сына, ведь до тех пор так никто не звался, но все же выполнил веление Бога. Имя Мария произносилось как Мирьям в библейских текстах и Мариам, Марьям, Мария в Евангелии. В греческом языке оно обрело форму Мария, а Мариам стало восприниматься как его винительный падеж. В русском народном языке форма Мариам /Марьям превратилась в Марьяма и Марьяна, а Мария – в Марья. Со временем имена Иван и Марья стали любимыми национальными именами тех стран, куда проникло христианство, именами-презентантами многих народов: французские Жан (Jean), и Мари (Marie), английские Джон (John), Мэри (Mary), итальянские Джованни (Giovanni), Мария (Maria), русские Иван да Марья.

3. Романский компонент – более существеннен для имен Западной Европы. После падения Римской империи в ее бывших границах постепенно складываются новые самостоятельные государства со своими национальными языками при значительном участии латинского языка, бывшего общегосударственным письменным языком Империи, проводником культуры, политики, просвещения. Латинский язык долгое время оставался языком церкви и науки. В середине I тысячелетия Римской церковью был создан ряд искусственных имен, отражающих черты идеального христианина: кротость (Clemens), набожность (Pius), постоянство (Constantinus). Дальнейшее пополнение состава римских католических имен шло за счет канонизации римских пап (54 первых и многие последующие). Некоторые из римских имен проникли к восточным христианам: Лев папа Римский, Мелания Римляныня.

4. Германский компонент. Нашествие варваров-германцев на Римскую империю в середине I тысячелетия принесло с собой мощный приток германских имен, преимущественно в Западную Римскую империю. По подсчетам А.Доза, соотношение германских и романских имен на территории современной Франции в 5 в. было 1:3; в 6 в. оно стало 1:1; в 8 в. на территории современной Италии от 2/3 до 4/5 имен были германскими, «языческими», не имевшими ничего общего с христианством. Чтобы хоть как-то контролировать антропонимическую ситуацию на территории бывшей Римской империи, Римская церковь в 761 издала указ: «Пусть каждый приходский священник заботится о том, чтобы при крещении детям давались христианские имена. Если люди этому противятся, то к имени, выбранному родителями, следует добавить имя какого-нибудь святого и записать оба имени в церковной книге». Постепенно многие германские имена были канонизированы, поскольку Римская церковь причислила к лику святых епископов, отшельников, князей, королей: Карл, Альберт, Бернхард, Эрхард, Адольф, Рудольф и др. По-видимому, с данным указом связана традиция западных стран иметь по два-три имени.

Святые, признаваемые Римско-Католической и Восточно-Византийской церквами, совпадают, если они были канонизированы до их размежевания. После 11 в. канонизация православных и католических святых осуществлялась независимо друг от друга. Вследствие этого у католиков нет многих византийских имен (Афинодор, Досифей, Галактион), к православным не попали такие имена, как Вильгельм, Эдгар, Амалия, Кунигунда.

5. Восточный компонент. В христианский ономастикон вошли также слова и имена, звучавшие в языках Сирии, Египта, Иордании, Палестины, Ливана. Значительную роль в этом сыграл персидский язык, из которого, по-видимому, заимствованы такие православные имена, как Усфазан, Хусдазат. К языку коптов восходит имя Пафнутий 'тот, который принадлежит Богу'. Структурно сходное с ним имя Таисия объясняется из греч. ta Isios 'принадлежащая Исиде', египетской богине Нила, сестре и жене Осириса. Ряд православных имен содержит начальное Ав-, восходящее к арабскому абу 'отец'. На Востоке людей, имеющих детей, принято звать 'отец такого-то', а не их собственными личными именами. Отсюда: Аввакир 'отец Кира', Авудим 'отец Димы'. Русской церковью был канонизирован Ахмед – татарский царевич, пострадавший за христианство в 17 в. Первоначально на Русь проникло около 80 христианских имен. Пополнение их состава происходило постепенно, по мере приобретения новых церковных книг и по мере канонизации отдельных святых. В минеях 11–13 вв. насчитывалось 330 мужских и 64 женских имени; в Житиях всех святых, опубликованных в 1916 И.Бухаревым, – 863 мужских и 232 женских; в Церковном календаре за 1960 – 874 мужских и 228 женских. Диспропорция числа мужских и женских имен изначально объяснялась тем, что Церковь канонизировала борцов за веру, а ими были преимущественно мужчины (31:4-7).

Увеличение числа женских имен в России произошло только после 1917, когда были сняты церковные ограничения на состав имен. Было создано много новых имен: Правдина (в честь газеты «Правда»), Любистина (люби истину), модифицированы уже существовавшие имена: Дарина и Дарьяна (из Дарья), заимствовано множество западных имен (Нелли, Эдвард) и некоторые восточные (Лейла, Карина / Карине). Cледующее вмешательство в ход развития русской антропонимии связано с церковными реформами 17 в., когда все основные церковные книги подверглись пересмотру и в них был внесен ряд изменений. Это коснулось и имен святых, которые были первоначально заимствованы из византийского греческого, а теперь их написание исправлялось поновогреческим образцам. Написание имен было фонетическим, в то время как основной принцип русской орфографии – фонематический. К 17 в. речь Москвы имела значительные отличия от речи Киева и прилегающих к нему территорий. Московская Русь во многом противопоставляла себя Руси Юго-Западной. Церковнославянский язык Юго-Западной Руси также отличался от его московского извода. В результате войн и смены правящей династии в Москве в 17 в. мало внимания уделялось образованию и просвещению. Поскольку в Москве не было достаточного количества высокообразованных людей, необходимых для исправления книг, к этому делу были привлечены деятели Юго-Западной Руси. В результате исправлений московский церковнославянский язык получил ряд юго-западных черт. Написание и произношение имен изменилось в сторону их юго-западного звучания. Эти переделки не коснулись устных форм имен, а московская традиция их произнесения в 17 в. была достаточно прочной. В результате в Москве сложились две нормы написания и произношения имен: церковная (письменная) на юго-западный манер и устная (она же в личной переписке, судных делах и иных документах, где не требовалось большой строгости) – как продолжение старой московской традиции. Сравните:

Таблица 1

В настоящее время в документах встречаются оба варианта написания с тенденцией выравнивания конечных элементов официальных паспортных форм на -ий для мужских имен и -ия для женских. Очередное вмешательство в развитие русских имен произошло после 1917, когда снова изменилась концепция имени. В 1920-е годы имена рассматривались как своеобразные пропуска для Новых Людей в Новую Жизнь, которая должна вот-вот наступить. В рабочих коммунах, на фабриках и заводах, ребенку просто невозможно было дать традиционное церковное имя, тем более что после отделения церкви от государства всячески пропагандировался атеизм. Но Россия была слишком большой и неоднородной. Поэтому такие «передовые» идеи не были восприняты на всей территории и всеми слоями общества. Многие продолжали придерживаться традиционного списка имен и даже крестили своих детей, хотя это возбранялось (31:10). Люди, дававшие своим детям новые имена или менявшие свои, осуществляли соименование с новой идеологией. Можно отметить несколько направлений, по которым создавались новые имена и проходило это соименование:

1) Революция и революционная эпоха – Ревдит (революционное дитя); Рево (мужское), Люция (женское) – часто давались близнецам; Коммунар; Герой, Баррикада;

2) Планы развития страны: Электрофикация (через о), хотя слово электрификация пишется через и; Рэм (революция, электрификация, механизация), Мартен (в честь печи Сименса-Мартена);

3) Достижения науки и искусства: Академа, Полиграфа, Ритмина; Гений, Гения; Элита;

4) Названия цветов и драгоценных камней: Гортензия, Лилия, Бриллиант (женское), Алмаз (мужское);

5) В порядке осуществления солидарности с рабочими зарубежных стран – заимствование западноевропейских имен: Эрнст (в честь Тельмана), Клара (в честь Цеткин), Луиза (в честь Мишель), Роза (в честь Люксембург). Поскольку 20 в. принес массу аббревиатур во все языки мира, они активно использовались и при создании новых имен. При этом могло получиться самое невероятное сочетание звуков: Пятвчет (Пятилетку в четыре года), Восмарт (Восьмое марта), Эдил (Эта девочка имени Ленина). Иной раз бралось известное слово или имя и придумывалась «расшифровка» его частей: Лора (Ленин, Октябрьская революция + -а), Гертруда (Герой труда – почетное звание в советские времена), Аир. (Алексей Иванович Рыков), Лина (Лига наций) (Алексей Иванович Рыков), Лина (Лига наций). В настоящее время концепция имени снова изменилась. Хотя религия вновь обрела права гражданства, церковные календари не способствуют идентификации отдельных вариантов имен. Основной считается орфографическая форма имени, и органы записи актов гражданского состояния считают варианты одного имени (Наталия и Наталья, София и Софья) разными именами, хотя это всего-навсего разное произношение одного и того же имени у разных социальных групп (31:12).

Таким образом, современная концепция имени в России приближается к протестантской, при этом некоторые послереволюционные имена имели свои аналоги у ранних протестантов Европы. Протестанты не признают святых. Отвергая их, ранние протестанты отказывались и от католических имен. Однако людям надо было как-то называть друг друга. Первые швейцарские протестанты стали давать своим детям в качестве имен лозунги типа Töde die Sїnde ('умертви грех'), Bleib treu ('оставайся верной') или строки псалмов. Но такими именами было трудно называть. Пришлось вернуться к традиционным католическим (Марта, Рудольф), но без связи со святыми, просто как к удобным именным словам. К числу имен, введенных в обиход протестантами, относится Рената (возрожденная), Беата (счастливая, блаженная). Католическая церковь все же поминает 9 мая св. Беатуса, защитника Швейцарии, жившего в пещере, сражавшегося с драконом и умершего в 112. Максимально с именами экспериментировали английские пуритане. Во второй половине 16 в. появились женские имена, образованные от названий абстрактных понятий с положительным значением: Prudence ('благоразумие'), Obedience ('послушание'), Patience ('терпение'). После 1590, с воцарением королевы Елизаветы, в качестве имен стали давать фразы из Священного писания и набожные восклицания, а также кальки имен швейцарских протестантов: Kill-sin ('убей грех'), Be-faithful ('будь верной'). После 1670 такие имена идут на убыль. Популярными становятся библейские имена, в том числе и малоизвестные, не перешедшие в Новый завет: Рут Ruth (Руфь), Рейчел Rachel (Рахиль), Джудит Judith (Юдифь), Ребекка Rebecca (Ревекка), Дебора Deborrah (Девора), Табита Tabitha (Тавифа) (в скобках даются традиционные русские формы этих имен). В конце 19 в. интерес к библейским именам ослабевает. Переселившиеся в Америку пуритане привозят с собой традиции именования, сложившиеся в Англии. Широкое распространение получают мужские библейские имена: Кейлеб Caleb (Калеб), Гидеон Gideon (Гедеон), Джейкоб Jacob (Яков, Иаков), Джошуа Joshua (Иисус), Джосая Josiah (Иосия), Мозес Moses (Моисей). В конце 19 в. неприязнь к католицизму забылась, и англичане и американцы обратились вновь к традиционным католическим именам (преимущественно германского происхождения): Alfred (Альфред), Edgar (Эдгар), Edwin (Эдвин), Oswald (Освальд). Но еще в 1880 в штате Айова было зарегестрировано имя Through-Much-Trial-and-Tribulation-We-Enter-the-Kingdom-of-Heaven (через многие испытания и несчастья мы войдем в царство небесное), сокращенно Tribby. С конца 19 в. решающим фактором для выбора имени новорожденному на Западе становится мода. Дают имена местных знаменитостей, а также всемирно известных спортсменов, артистов, кинозвезд. Так, моде на имя Шерли способствовала Шерли Темпл, родившаяся в 1929 и начавшая сниматься в пятилетнем возрасте, – имя заимствовано из романа Шарлотты Бронте Шерли, написанного в 1849. После выхода на экран фильма Доктор Живаго популярным в Америке стало имя Лара.

Моде на имена в Англии способствует Королевский дом. Имена всех его обитателей охотно повторяются в разных кругах общества.

В России до 1917 трудно говорить о моде на имена. Состав имен регулировался церковным календарем и семейными традициями. Даже тот факт, что в конце 19 – начале 20 в. имя Иван составляло по своей частотности около одной четверти всех мужских имен, употреблявшихся в России, объяснялся не столько модой, сколько традицией: во многих семьях внукам давали имена дедов. Неприятие некоторых имен определялось языковыми причинами – созвучием со словами русского языка: Макрина – мокрая, Улита – улитка, или фонетическими трудностями: Нунехия, Никтополион, Серапион. Вследствие этого ряд имен изменил свое звучание: Леонид – Нелид, Леонида – Нелида, Диомид – Демид. Обращение интеллигенции в конце 19 – начале 20 в. к древним княжеским именам (Игорь, Владимир, Юрий, Всеволод, Глеб) едва ли можно назвать модой из-за ограниченности этого явления. Отчетливая мода на новые имена обозначилась в России в 1920–1930-е годы. Но продержалась она недолго. С началом Великой отечественной войны имена стали чаще даваться в память о родственниках и друзьях. Из-за отсутствия пособий, в которых перечислялись бы имена, и объяснялось их происхождение, в 1950–1960 годы круг имен, активно употребляемых в России, сузился. Небывалой частотности достигли имена Александр, Алексей, Андрей, Дмитрий, Сергей; Елена, Ирина, Наталья, Ольга, Светлана, Татьяна как имена, проверенные временем. (31:10) Таковы основные моменты истории русской антропонимики.

1.1.2 Общелингвистические свойства имен собственных

Имена собственные - своеобразные памятники, в которых отражается общественная история этноса, прослеживается специфика знаковой системы и динамика языковых закономерностей (12:216).

Имена собственные служат для особого, индивидуального обозначения предмета безотносительно к описываемой ситуации и без обязательных уточняющих определений. ИС выполняют функцию индивидуализирующей номинации. У ИС следует разграничивать прямую (первичную) и переносную (вторичную) номинативные функции. В прямой номинативной функции ИС служит для указания на тот предмет, которому оно присвоено в индивидуальном порядке. Переносная номинативная функция ИС характеризуется переносом наименования на другой предмет, в связи с чем оно получает способность приписывать какие-то свойства ряду объектов. Через номинативный перенос возможен переход ИС в нарицательные слова. Предмет, обозначаемый именем собственным, будем называть носителем имени, или референтом. Референтами ИС могут быть люди, животные, учреждения, компании, географические и астрономические объекты, корабли и другие самые разнообразные предметы (11:8). Таким образом, возникает вопрос о создании и семантике имени.

Система имен создается незаметно для именующих вследствие отражения в антропонимах взаимоотношений людей в семье, внутри общественной группы, в селении. Основной способ достижения этого – соименование, т.е. именование новых членов данной социальной ячейки (семьи) так, чтобы их имена перекликались с именами, уже существующими в данном языковом коллективе. Так экстралингвистическое требование показа родства влечет за собой лингвистическое следствие – подобие имен в семье и в более крупных социальных ячейках. Вследствие этого создаются ряды имен с одинаковыми или похожими начальными или конечными элементами, что способствует их системности. Соименование может быть вертикальным и горизонтальным, семантическим и структурным (31:1).

Вертикальное семантическое соименование. Дед: Данило Васильевич Блин Монастырев; Отец: Лев Данилович Оладья Блинов-Монастырев; Сын: Пирог Оладьин (15–16 вв.; все имена связаны с названиями хлебных изделий). В наименовании Михаил Ягныш Баранов сын Овцын (1500) представлены имена трех поколений, все они образованы от разных обозначений овец.

Горизонтальное семантическое соименование. Редька, Капуста и Горох Андреевичи Семичевы (1582, Новгород). Все имена образованы от названий овощей.Вертикальное структурное соименование. В роде костромских вотчинников (владельцев родового наследуемого имения) Зубатого-Федчищевых в 16 в.: Дед – Федор Баташ; Отец – Степан Адаш; Сын – Иван Степанович Кудаш. Все нецерковные имена – тюркизмы с кон