Историографическое исследование Хорватии

СОДЕРЖАНИЕ

І. Традиционная система позитивных знаний

1. Традиционная живопись и архитектура

2. Традиционная музыка

3. Традиционная система счета и письма

4. Традиционные представления о пространстве и времени

ІІ. Традиционная соционормативная система хорватов

1. Традиционная система распределения полномочий в хозяйственной сфере

2. Традиционная система образования

3. Традиционная религиозная система и религиозные праздники

ІІІ. Традиционные коммуникативные системы

1. Вербальные коммуникационные формы

2. Невербальные формы коммуникаций

Список использованной литературы

І. Традиционная система позитивных знаний

1. Традиционная живопись и архитектура

Высокого уровня в Далмации достигла ренессансная скульптура. Широко известны местные скульпторы: Ю. Далматинец (собор в Шибенике), Н. Флорентинец, И. Дукнович (собор в Трогире).

Алтарная живопись Н. Божидаревича, М.Хамзича выделяется изяществом манеры и лиризмом образов.

В Дубровнике сохранилось множество произведений искусства, от фресок XI - XII вв. до крупных художественных произведений, созданных Иваном Угриновичем, Блажем Юрьевым, Ловро и Вицко Добричевичами, Николой Божидаревичем и Михаиле Хамзичем в XV - начале XVI вв. Уже с XIV в. там работало много иностранных художников, в основном из Италии, приглашенных правительством Дубровника для росписи стен соборов, зала Великого веча и многих церквей. Здесь же работали и местные мастера. В середине XV в. в Дубровнике появился ряд объединений местных художников, упоминаемых в архивных документах, наряду с их произведениями, хотя до настоящего времени не сохранилось ни одной работы.

Выдающиеся представители «Школы изобразительных искусств Дубровника», чьи немногие работы все же сохранились: Ловро Добричевич и его сын Вицко Добричевич, Никола Божидаревич - сын живописца Божидара Влатковича, Михайло Хамзич.

Сохранились три работы Ловро Добричевича (XV - нач. XVI в.), первого из представителей Школы, начавшего творить в стиле ренессанс: «Полиптих» в доминиканском монастыре, в церкви Девы Марии на Данчах и фрагменты «Полиптиха» (фигура св. Влаха) - во францисканском монастыре. Сохранилось несколько картин Михаиле Хамзича, ученика Андреа Мантеньи из Италии: «Крещение Христа» в Княжем дворе и «Триптих Лукаревич» в доминиканском монастыре. Никола Божидаревич, учившийся в мастерской своего отца в Дубровнике и позже в Италии, написал много картин, но сохранились только несколько из них: «Триптих Бундич», «Богоявление» и «Преображение» (Sacra conversacione, нач. XVI в.), все они хранятся в доминиканском монастыре Дубровника. Последняя работа Божидаревича «Полиптих», по мнению многих, самая лучшая, хранится в церкви Девы Марии-на-Данчах.

В экспозиции постоянной выставки культового искусства в Трогире можно увидеть немногие сохранившиеся шедевры Блажа Юрьева, уроженца этого города, творившего в XV в. в готическом стиле – «Полиптих», посвященный св. Якову, «Богородица в розовом саду». Сохранился также «Полиптих» Ивана Угриновича в церкви св. Антона-на-Колочепе (XV) и «Полиптих» работы Вицко Добричевича (XVI) во францисканской церкви в Цавтате.

Живописная школа, сложившаяся в Истрии, соединила в себе наивно-реалистические и ренессансные тенденции, была близка живописи Словении. В качестве примера можно привести многофигурные фрески церкви св. Мартина в Бераме (XV) и церкви св. Николая в Пазине (1470 г.).

Национально-освободительное движение сер. XIX в. привело к общему оживлению общественной и культурной жизни, в художественной сфере оно нашло отражение в появлении портретной живописи в стиле раннего реализма и художественных произведений на национальные темы в жанре историзма с чертами романтизма.

С вхождением Хорватии в 1918 г. в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев (с 1929 г. - Югославия) усилился интерес художников к национальным традициям, народному быту, природе, наметились тенденции к возрождению народных промыслов (группа «Земля», 1929 г.).

Скульптуру, развивающуюся с конца XIX в., на новый уровень поднял Иван Мештрович, творчество которого отмечено мужественной героикой и пафосом национального утверждения. Наиболее интересными и оригинальными творениями 1930 -1940-х годов являются работы хорватских художников-примитивистов, объединенных в 1930 г. вокруг школы, организованной Косто Хегедушичем (1901 -1975), хорватским живописцем и графиком. Для этой школы характерны наивная поэзия, декоративная красочность, черты гротеска, а порой и драматизма. Из примитивистов наиболее известны крестьянские художники-самоучки И. Генералич, М. Вириус, М. Фраз. Небезынтересными являются искания хорватских художников в области абстрактного искусства и сюрреализма (с конца 50-х годов XX в.).

2. Традиционная музыка

Первые Хорватские рукописи с церковными музыкальными произведениями датируются 11-м столетием. Некоторые из Рождественских народных песен 12-ого века все еще очень популярны у народа. Самые ранние хорватские композиторы, получившие известность, это Андрийя Мотовунянин (родился около 1470 года на полуострове Истрия) и Франьо Босанач (1490 г.).

Хорваты могут похвастаться двумя превосходными композиторами эпохи Ренессанса. Первый – Джулье Скьветич (Скьяветти), живший и творивший в 16 веке. Между 1557 и 1573 он жил в Шибенике и руководил хором в главном соборе города. Он написал несколько мадригалов для 4-5 голосов и другие произведения, которые издавались и исполнялись в Италии. Интересно, что рукописи его произведений пропали после бомбежек Дрездена в 1945 году, но, к счастью, нашлись в 1993 в городе Кракове.

Другой композитор эпохи Ренессанса, Иван Лукачич (1584-1648), родившийся в Шибенике, был органистом в главном соборе Сплита. В 1620 он издал сборник произведений для 1-5 голосов в сопровождении органа.

Более поздний период принес мировую известность жителю Дубровника Луке Соркочевичу (1734-1789). Его прекрасные симфонии исполнялись во всем мире. А две его сестры стали первыми женщинами-композиторами в Хорватии.

Иван Ярнович (1740-1804) был выдающимся хорватским скрипачом и композитором 18-ого века. Он сделал поистине Европейскую карьеру - играл, создавал и творил свои произведения во Франции, Австрии, Германии, Швейцарии, Польше, Скандинавских странах, Англии. Также он был первой скрипкой в оркестре Российской императрицы Екатерины II. Его жизнь описана в романе «Jarnowick».

Первые национальные славянские оперы были написаны русскими композиторами (М. Глинка, 1836, 1842), хорваты сразу же подхватили эту инициативу. Ватрослав Лисински сочинил первую хорватскую национальную оперу «Love and Malice» уже в 1846 году. Потом последовали чехи (Б. Сметана в 1862 году), и эти три нации остаются единственными среди славян, имеющими свои национальные оперы.

Стихи для государственного гимна Хорватии «Наша Прекрасная Родина» были написаны хорватским поэтом и дипломатом Антуном Михановичем (1796-1861), а музыка была сочинена Йозифо Руньянином (серб, рожденный в Хорватии, 1821-1878) на основе арии «O sole piu ratto» из оперы Донизетти «Lucia di Lammermoor». Интересно, что многие хорваты, осмеливавшиеся петь этот гимн во время прежнего режима в Югославии (например, на свадьбах), рисковали попасть в тюрьму. Существовала даже специальная тюрьма неподалеку от Загреба под названием «Тюрьма для Певцов».

Иван Падович (1800-1873) был виртуозом гитары, он давал концерты в Загребе, Вене, Праге, Будапеште, Гамбурге, Лондоне, Польше, России и т.д. Франьо Крежма (род. в Осиеке в 1862 г.) имел репутацию подлинного виртуоза скрипки, и стал солистом Королевского оркестра в Берлине уже в возрасте 17 лет. А в 16 лет им восхищались во многих европейских городах: Риме, Праге, Генуе, Париже, Вене, Венеции. Он играл также с Ференцем Листом. К сожалению, он очень рано умер – в возрасте 19 лет.

Любой поклонник классической музыки знает Загребских Солистов, под руководством Тонко Нинича. Также нельзя не упомянуть: Загребский Филармонический Оркестр; композитора Благойю Берса из Дубровника (1873-1934); скрипача Златко Балоковича (1895-1965); дирижера Ловро фон Матачича (1899-1985); оперных певцов Милко Трнина (1863-1941), Майю Строцци-Печич (1881-1962), и многих-многих других.

3. Традиционная система счета и письма

В хорватском языке выделяются три наречия: штокавство, кайкавство и чакавство. Наиболее распространено штокавское наречие.

Хорватская азбука состоит из 30 букв, письмо- латиница. Он относится к группе славянских языков, которые по степени их близости друг к другу принято делить на 3 группы: восточнославянскую (русский, украинский и белорусский), южнославянскую (болгарский, македонский, сербский, хорватский и словенский) и западнославянскую (чешский, словацкий, польский с кашубским диалектом, сохранившим определенную генетическую самостоятельность, верхне- и нижнелужицкие).

Сходство обнаруживается в корнеслове, структуре слова, употреблении грамматических категорий, структуре предложения, морфонологических чередованиях. Эта близость объясняется единством происхождения. Впервые литературную обработку славянские языки получили в 60-х гг. 9 веке.

Создателями славянской письменности были братья Кирилл (Константин-Философ) и Мефодий. Они перевели для нужд Великой Моравии с греческого языка на славянский литургические тексты. В своей основе новый литературный язык имел южно-македонский (солунский) диалект, но в Великой Моравии усвоил много местных языковых особенностей. Позже он получил дальнейшее развитие в Болгарии.

На этом языке (обычно называемом старославянским языком) была создана богатейшая оригинальная и переводная литература в Моравии, Паннонии, Болгарии, на Руси, в Сербии.

Существовало два славянских алфавита: глаголица и кириллица. От 9 в. славянских текстов не сохранилось. Самые древние относятся к 10 в.: Добруджанская надпись 943, надпись царя Самуила 993 и др. От 11 в. сохранилось уже много славянских памятников. C временем язык стал меняться внесением национальных особенностей и элементов.

В хорватским языке очень много слов, сохранивших свое значение из старославянского языка ( к примеру – «чело» - лоб, «око/очи» - глаз/глаза, «живот» - жизнь, «уста» - рот, губы, «вода» - вода и пр.) Кроме истинно хорватских слов встречаются много слов из остальных славянских языков, принимая во внимание историю государства, в хорватском языке множество слов взятых из греческого, латинского, итальянского, немецкого и турецкого.
Самые древние записи на хорватском языке относятся к 11 веку. Стандартизация хорватского языка начинается во второй половине 18 века.

Хорватский язык единственный, который был писан тремя письмами : глаголицей от 9 века, западной кириллицей от 12 века и латиницей от 14 века. Со временем основной письменностью стала латиница, но иногда и в 19 веке встречались записи глаголицы. Хорватский язык относится к южнославянской группе славянских языков, является официальным языком Хорватии. Первые документальные записи на хорватском языке относятся к XI веку н.э.

Хорватский язык родственен сербскому, болгарскому и македонскому. Так, вплоть до 1991 года считалось, что хорватский и сербский языки – лишь диалекты общего сербохорватского языка. На самом деле они сильно отличаются – прежде всего, тем, что сербский язык использует кириллицу, а хорватский – латиницу.

Особенностями хорватского языка является своеобразное произношение и ударение в словах. В хорватском языке слова пишутся так, как произносятся, а ударение чаще всего падает на первый слог, но никогда – на последний.

В алфавите 30 букв. В основном это латинские символы, но встречаются и знаки, характерные только для хорватского языка. Звуки произносятся так же, как и в других европейских языках.

Любопытно, что многие хорватские слова созвучны русским. Это объясняется общим происхождением языков – формированием на основе старославянского. Хорватский язык – единственный, использовавший по мере становления целых три вида письменности: глаголицу, западную кириллицу и латиницу. В XIX веке местами еще использовалась кириллица, однако в наше время хорватский язык полностью перешел на латиницу.

Хорватский язык в основном использует гаевицу — алфавит, построенный на основе латиницы с использованием диакритических знаков: č, ć, đ, š, ž. Иногда для записи хорватских текстов используется вуковица, в таком случае при транскрипции применяются те же правила, что и для сербского языка.

Большинство согласных букв передаются с хорватского языка на русский транслитерацией.

Буквосочетания dj, lj и nj используются для записи отдельных (мягких) звуков хорватского языка. Буква đ обозначает тот же звук, что и сочетание dj, и передается в транскрипции по тем же правилам.

Перед гласными dj → дж, lj → л, nj → н, причем вместо а, о, у после них пишется я, ё, ю соответственно: Panjan → Панян.

Перед согласными и в конце слова dj не встречается, lj → ль, nj → нь: Trilj → Триль.

Сочетания ј с гласными передаются в транскрипции следующим образом: в начале слова и после гласной ja → я, je → е, ji → и, jo → йо, ju → ю: Jovan → Йован; после согласной ja → ья, je → ье, ji → ьи, jo → ьо, ju → ью: Isjanovski → Исьяновски. Перед согласными и в конце слова j → й.

После согласных e → е, в начале слова и после гласной e → э: Eterović → Этерович.

В остальных случаях гласные передаются транслитерацией.

4. Традиционные представления о пространстве и времени

Вопрос о происхождении славян вот уже много десятилетий является одним из наиболее дискуссионных в науке. Обсуждение его не входит в задачи настоящей работы. Для нас гораздо важнее установить местонахождение праславян в начале н. э., так как формирование хорватов, как это ещё будет показано ниже, следует относить именно к этому времени.

Огромный интерес в данной связи представляют зарубинецкая и черняховская археологические культуры, жаркие споры вокруг этнической атрибуции, которых продолжаются вот уже более ста лет. Открывший в 1899 г. обе вышеназванные культуры киевский археолог В. В. Хвойко рассматривал их как две фазы развития славянской культуры Среднего Поднепровья, но в дальнейшем определение их этнической принадлежности вызвало бурную дискуссию, которая всё ещё очень далека от завершения. Забегая вперёд необходимо отметить, что формирование хорватов очевидно происходило в начале н. э. именно на этих территориях.

Вывод В. В. Хвойко о славянской принадлежности зарубинецкой культуры и её генетической связи с последующей черняховской встретил в кругах специалистов весьма неоднозначную оценку. А. А. Спицын связал её происхождение со скифскими лесостепными. Впрочем, в дальнейшем тезисы В. В. Хвойко о славянстве зарубинецкой культуры и её последующем развитии в чернняховскую получил в археологии широчайшее распространение, пошатнувшись лишь в середине ХХ в., когда связь зарубинецкой и черняховской культур друг с другом, а также с позднейшим славянством была решительно оспорена рядом археологов. Относительно этноса носителей зарубинецкой культуры были высказаны новые предположения. Были попытки (особенно в немецкой археологии) связать её с германскими племенами, но сейчас эта версия уже принадлежит историографии. М. Б. Щукин связывает зарубинецкую культуру с бастарнами. Однако и это мнение не выдерживает критики: позднеантичные авторы однозначно локализуют бастарнов в Нижнем Подунавье, а археологи отождествляют их с поянешты-лукашёвской культурой.

Таким образом, для зарубинецкой культуры остаётся только один альтернативный вариант о её балтской принадлежности, который отстаивал в своих ранних работах В. В. Седов. Позднее, впрочем, учёный несколько изменил свою точку зрения, высказав мысль о более сложном составе населения этой культуры, допуская и наличие славян в её рамках, но продолжая отдавать приоритет балтам.

В своё время А. В. Арциховский назвал «разбалтыванием славян» процесс пересмотра археологами этнической атрибуции ряда культур и отнесения к балтам тех культур, которые ранее признавались славянскими. Одна из таких культур - зарубинецкая. Во взгляде В. В. Седова есть своя внутренняя логика: зарубинецкая культура располагается в тесном соседстве с бесспорно балтскими, а на территории южнее Припяти есть гидронимы, которые могут быть истолкованы, как балтские. Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что к югу от Припяти славянские гидронимы резко преобладают над балтскими. Не говорят в пользу балтского характера рассматриваемой культуры и археологические данные. Много лет занимавшийся изучением зарубинецкой культуры и вполне убедительно обосновавший её славянскую принадлежность замечательный археолог-славист П. Н. Третьяков писал о характере развития балтов: «Жизнь этих племён, обитавших в северных лесах в отдалении от беспокойного юга протекала относительно спокойно. Столетиями люди жили на одних и тех же местах; их культура развивалась преемственно, без резких изменений».Такое положение сохранялось долго, до прихода с юга новых, очевидно не балтских племён. Зарубинецкая же культура резко выпадала из этого консервативного круга: она «отразила всё то новое, что принёс в Европу второй (средний) железный век». Наиболее полно и убедительно славянская принадлежность зарубинецкой культуры обоснована в последней, посмертно изданной работе П. Н. Третьякова, не потерявшей по сей день своего научного значения. Большое внимание уделял выдающийся учёный и такой важной проблеме, как выявление промежуточных звеньев между зарубинецкой культурой и позднейшими уже бесспорно славянскими. Следует ещё сказать, что большинство археологов согласно со славянской этнической атрибуцией зарубинецкой культуры. Так что, по-видимому, если и можно говорить о балтах в составе зарубинецкой культуры, то только как о субстратном ассимилируемом населении. В целом культура - праславянская. Этот тезис представляется неоспоримым.

Но П. Н. Третьяков убедительно обосновав несомненное славянство носителей зарубинецкой культуры резко противопоставил её черняховской, считая последнюю вообще не славянской. Правильно ли поступил в данном случае выдающийся исследователь славянских древностей?

Вопрос об этнической принадлежности черняховской культуры вызвал ещё более острые дискуссии, чем о зарубинецкой. В настоящее время, однако, кажется никто уже не сомневается в её полиэтническом характере и можно лишь вести речь о соотношении разноэтничных элементов в процессе генезиса и развития черняховской культуры, сильно снивелированных римским воздействием. Общий уровень развития культуры был очень высоким: плужное земледелие, гончарный круг, развитая металлургия железа, торговля с Римом и Ираном и т. д. Черняховское общество стояло по-видимому на пороге государственности.

Как уже было отмечено выше, абсолютное большинство археологов считает черняховскую культуру образованием полиэтническим, но вот в вопросе о соотношении разноэтничных элементов в её составе среди специалистов нет единства. Долгое время большинство немецких учёных связывало эту культуру с германцами (готами и гепидами). Эта точка зрения распространилась и в нашей археологии. Данное мнение опирается, прежде всего, на совпадение хронологии: черняховская культура существует во II-IV вв. н. э. и в это же время по данным письменных источников в Северном Причерноморье обитают готы. Однако совпадение это иллюзорное: на самом деле черняховская культура формируется ранее прихода готов в Северное Причерноморье. В последнее время путь миграции готов к Чёрному морю по письменным и археологическим источникам основательно изучен В. В. Седовым. Им прослежен путь с севера на юг так называемой вельбарской культуры, принадлежавшей готам. Вельбарцы-готы реально участвовали в формировании черняховской культуры лишь в междуречье Нижнего Дуная и Прута. Значительная часть готов поселилась в Крыму и Приазовье и вообще не имела ни малейшего отношения к черняховской культуре. Анализ античных известий о готах, выполненный В. П. Будановой и текста Иордана Е. Ч. Скржинской, показавшей, что в его части, повествующей о якобы покорённых Германарихом народах лежит некий дорожник-итинерарий убеждают в том что так называемая «держава Германариха» является не более чем историографическим мифом и нет абсолютно никаких оснований связывать черняховскую куль туру с никогда не существовавшей «готской державой». На самом деле готы занимали Крым и узкую прибрежную полосу в Северном Причерноморье и Приазовье. Некоторое участие в формировании западных регионов черняховской культуры приняли разные фракийские, гётские и дакийские племена.

Лингвисты неоднократно отмечали значительное иранское влияние на определённую группу славянских языков. Размер этого влияния настолько велик, что объяснить его только давним соседством праславян с какими-то ираноязычными племенами невозможно. Необходимо отметить, что начало контактов праславян со скифами и сарматами может быть отнесено к очень раннему времени - к I тыс. до н. э., но даже столь длительные связи не могут объяснить такого колоссального языкового влияния иранского мира на определённую часть славян.В данной связи особый интерес представляет гипотеза В. В. Седова о черняховской культуре как о зоне преимущественно славяно-иранского симбиоза. Данная точка зрения представляется исключительно перспективной, т. к. позволяет очень многое объяснить в истории ранних славян. В тоже время необходимо отметить, что черняховская культура распространялась преимущественно с севера на юг и первые её памятники сформировались на основе более ранних славянских пшеворской и зарубинецкой культур. В Верхнеднестровском и Подольско-Днепровском регионах черняховской культуры славяне составляли этническое ядро населения. При этом заметна тенденция к возрастанию удельного веса славян на этих территориях и ассимиляция ими местных ираноязычных племён (потомков скифов и сарматов). Славянство значительной части черняховского населения подтверждается и блестящей расшифровкой Б. А. Рыбаковым изображений на черняховских сосудах, как славянских языческих календарей.

В. В. Седов полагает, что славяне Верхнеднестровского и Подольско-Днепровского регионов черняховской культуры в целом именовались антами. Примечательно, что само это имя является, очевидно, иранским по происхождению и означает «конец», «край». Страна антов должна, следовательно, пониматься как «окраинная область».

В последнее время О. Н. Трубачёв высказал предположение, что наряду с иранским в Северном Причерноморье Длительное время сохранялся и индоарийский языковой компонент, что заставляет учитывать и индоарийские заимствования в языке праславян времён черняховской культуры. Кстати и этникон «анты» может быть объяснён из индоарийского.

Огромный научный интерес представляют материалы, собранные и проанализированные недавно Л. В. Миловым. Учёный обратил внимание, что лишь древнерусскому, болгарскому, македонскому, словенскому и что особенно важно для нашей темы сербохорватскому языкам свойственен ряд терминов, связанных с социальным неравенством и зарождающейся государственностью («бедность», «подать», «повинность», «нищета», «зажиточный», «власть», «господство» и др.), что позволило исследователю сделать обоснованный вывод о значительном социальном расселении славянского общества накануне колонизации славянами Балкан. Археологические материалы черняховской культуры вполне подтверждают такой вывод. Далее ещё пойдёт речь о том, что именно потомки черняховских праславян заселили Балканский полуостров, что и объясняет наличие данного лексического комплекса в их языках и отсутствие его в языках славян западных. Вероятно, антами времён черняховской культуры было создано предгосударственное образование.

Представляется несомненным, что во времена существования черняховской культуры (II-IV вв.) этникон «анты» имел очень широкое значение, покрывая все славянские и славянизирующиеся (возможно, что частично и собственно иранские) племенные объединения. Какие?

Здесь мы и подходим, наконец, вплотную к началу истории хорватов. Для определения территории хорватской прародины необходима какая-то путеводная нить, приводящая к исходной точке во времени и пространстве. Видимо данную роль способен выполнить сам этноним «хорваты», тем более, что как справедливо полагают новейшие исследователи «говорить о сложении той или иной этнической общности можно только тогда, когда у этой общности появляется самоназвание.», а по словам Ю. А. Карпенко словообразовательная структура этнонима «отражает его историю, зашифровано повествует о его происхождении». Относительно происхождения названия «хорваты» был высказан ряд предположений. Были предложены славянская, тюркская, германская, иранская этимологии. Большинство из них (вроде предположения Ф. А. Брауна о связи имени «хорваты» с названием Карпатских гор) имеют ныне чисто историографический интерес. Константин Багрянородный объяснял данный этникон, как «обладатели большой страны», что вероятно объясняется широтой расселения хорватов и сходным греческим словом.

На сегодняшний день наиболее убедительной представляется иранская этимология названия «хорваты», разделяемая большинством учёных. М Фасмер производит его от древнеиранского (fsu-) haurvata – ‘страж скота’. Аналогичную этимологию дают В. В. Иванов и В. Н. Топоров. Иную иранскую этимологию предлагает О. Н. Трубачёв, отметивший тождественность этнонимов «хорваты» и «сарматы», возведя их к иранскому sar-ma(n)t har-va(n)t имевшему значение ‘женский, изобилующий женщинами’. Учитывая такую этимологию, можно полагать, что этноним «хорваты» первоначально относился к какой-то группе ираноязычных племён Северного Причерноморья и в ходе их ассимиляции славянами был перенесён на последних. Данный этникон в этом отношении отнюдь не уникален. Выше уже шла речь об иранском происхождении этнонима «анты». Аналогично происхождение названия «сербы» и, возможно «русь». Все эти этнонимы были, очевидно, восприняты славянами во время славяно-иранского симбиоза, имевшего место в рамках черняховской культуры. Таким образом, мы в нашем поиске истоков раннесредневековых хорватов находим один относительно надёжный ориентир.

Хорваты первых веков н. э. - какое-то северопричерноморское племя, первоначально - ираноязычное, позднее подвергшееся славянизации в рамках черняховской культуры. Этих славянизирующихся первоначально ираноязычных хорватов следует называть протохорватами.

Можно ли точнее определить регион, где происходил генезис хорватов? Сделать это помогает одно уникальное известие, опубликованное В. В. Латышевым. Речь идёт о надписи из Танаиса (ок. II-III вв.), где упоминается загадочный антропоним «хорват» (в грецизированной форме). Представляется логичным, что данный антропоним образован непосредственно от этнонима и обозначал проживавшего в иноэтничном окружении выходца из земли хорватов. Эти надписи, а также сведения античных географов позволяют поместить хорватов начала н. э. где-то в районе Приазовья. Вероятно, они проживали где-то в юго-восточной части принадлежавшего антам Подольско-Днепровского региона черняховской культуры. Об истории этих хорватов (вернее протохорватов) II-IV вв. нам неизвестно ничего. Ясно лишь, что постепенно шла их славянизация. Вероятно, что они входили в состав антского объединения и поэтому история антов II-IV вв. в целом (также известная очень фрагментарно) отражает историю формирующихся хорватов, следовательно, представляется логичным (в силу полного отсутствия материалов о собственно хорватах) остановиться кратко на антах в целом.

Антам, очевидно, принадлежали наиболее развитые регионы черняховской культуры: Верхнеднестровский и Подольско-Днепровский, выросшие из более ранних праславянских зарубинецкой и пшеворской культур. Данные лингвистики, археологии, нумизматики свидетельствуют, что черняховское общество (в т. ч. вероятно и хорваты - М. Ж.) стояло на пороге государственности. Вероятно, антами этого времени было создано предгосударственное политическое объединение, сопоставимое типологически с «готской державой» и другими «варварскими» объединениями эпохи великого переселения народов.

Об истории антов IV в. некоторые сведения донёс до нас готский историк VI в. Иордан, информация которого восходит к более ранним не дошедшим до нас источникам. Выше уже говорилось о легендарности описания Иорданом великой «державы Германариха», но существование некоего политического объединения готов в Северном Причерноморье (разумеется, не столь грандиозного, как оно описано у Иордана) представляется несомненным. Его правитель Германарих «двинул войско на венетов, которые хотя и достойны презрения из-за плохого вооружения, но могучие численностью сперва пробовали защищаться». Далее Иордан сообщает, что венеты, анты и славяне «тогда все подчинились власти Германариха». Позднее Германарих погиб в борьбе с гуннами и загадочными «росомонами». Исходя из сохранённых Иорданом имён «росомонов» иранист А. Н. Карсанов предположил их ираноязычие. Если такая этимология верна, то гипотеза об иранском происхождении этнонима «русь» получает дополнительное обоснование.

Возможно, что и «росомоны» входили в антский союз, где происходила их постепенная славянизация.

Затем наследник Германариха Винитарий продолжил борьбу с антами, которая шла с переменным успехом: сначала готы потерпели поражение, но затем победили антов и их «король» Бож с сыновьями и 70 знатных людей попали в плен и были казнены. Сложно сказать, можно ли доверять этим сообщениям Иордана. С уверенностью можно видимо говорить лишь о самом факте готско-антской борьбы за гегемонию в Северном Причерноморье накануне гуннского нашествия, перекроившего этнополитическую карту Европы и ставшего поворотным событием в истории славян и в т. ч. хорватов.

Черняховская культура в результате гуннского нашествия была полностью разрушена и большая часть её культурных и социальных достижений была на долгие годы утрачена. Римский автор Евнапий писал о населении Северного Причерноморья: «Побеждённые скифы были истреблены гуннами и большинство их погибло: одних ловили и избивали вместе с жёнами и детьми, причём не было предела жестокости при их избиении; другие собравшись вместе и обратившись в бегство, числом не менее 200000 самых способных к войне».

Гуннское нашествие привело к значительным перемещениям населения, спасавшегося от кочевников, на запад и северо-запад. Выше уже отмечалось вероятное формирование хорватов в юго-восточной части Подольско-Днепровского региона черняховской культуры. Но, как мы увидим далее, в VI в. Они уже жители Прикарпатья. Единственным логичным согласованием этих противоречий является предположение, что хорваты передвинулись значительно на северо-запад в поисках спасения от гуннского нашествия, ставшего таким образом первым толчком к началу длительных хорватских миграций, являвшихся органической частью процесса расселения славян в эпоху перехода от античности к средневековью.

Из всех раннесредневековых источников, говорящих о хорватах наибольший интерес представляют данные, содержащиеся в приписываемом перу византийского императора Константина Багрянородного (945-959) сочинении «Об управлении империей» (948-952). Этот источник примечателен тем, что даёт не какое-то краткое упоминание, а содержит относительно целостную развёрнутую концепцию хорватской истории. Какова эта концепция? В главе 30 император сообщает: «Хорваты жили в то время (первая половина VII в.) за Багиварией (Баварией), где с недавнего времени находятся белохорваты. Один из родов, отделяясь от них, а именно - пять братьев: Клука, Ловел, Косендцис, Мухло и Хорват и две сестры, Туга и Вуга, - вместе с их народом пришли в Далмацию и обнаружили, что авары завладели этой землёй. Поэтому несколько лет они воевали друг с другом - и одолели хорваты; одних аваров они убили, прочих принудили подчиниться. С тех пор эта страна (Далмация - М. Ж.) находится под властью хорватов. Прочие же хорваты остались у Франгии (владения Оттона I (936-973)) и с недавних пор называются белохорватами, т. е. «белыми хорватами», имеющими собственного архонта. От хорватов, пришедших в Далмацию, отделилась некая часть и овладела Иллириком и Паннонией».

В главе 31 содержится несколько иной рассказ: «хорваты, ныне живущие в краях Далмации, происходят от некрещёных хорватов, называвшихся «белыми», которые обитают по ту сторону Туркии, близ Франгии и граничат со славянами - некрещёными сербами. (Имя) хорваты на славянском языке означает «обладатели большой страны». Эти хорваты оказались перебежчиками к василевсу ромеев Ираклию (правил в 610-641 гг.) в то время, когда авары, пойдя войною, прогнали оттуда римлян (византийцев). Когда упомянутые римляне были прогнаны аварами, в дни того же василевса ромеев Иорклия, их земли оказались пустыми. Поэтому, по повелению василевса Ираклия, эти хорваты, пойдя войною против аваров и прогнав их оттуда, по воле василевса Ираклия и поселились в сей стране аваров, в какой живут ныне».

Информация этих двух глав (являющихся частью обширного повествования о расселении славянских народов на Балканах) несколько различна и в первую очередь бросается в глаза то обстоятельство, что в главе 30 хорваты побеждают аваров и овладевают Далмацией вполне самостоятельно, в главе же 31 напротив подчёркивается инициатива Византии в изгнании аваров. Вероятно, информация этих двух глав восходит к несколько различным источникам: данные 30 главы являются вероятно византийской обработкой каких-то собственно хорватских преданий, в то время, как сведения главы 31 явно получены из собственно византийских источников. Возможно ещё, что глава 30 и вовсе является вставкой в текст Константина Багрянородного.

Эта краткая и весьма непростая в интерпретации информация византийского императора (и его неизвестных для нас источников) является основой для любой реконструкции истории раннесредневековых хорватов, ибо как уже было отмечено выше, даёт наиболее ясно изложенные представления о происхождении хорватов. Ясно, что интерес к этим известиям всегда был огромен. Но, тем не менее, ключевые вопросы, связанные с объяснением данных Константина Багрянородного до сих пор не решены. Где находилась область, из которой часть хорватов переселилась в Далмацию? Почему они переселились?

Был ли союз императора Ираклия с хорватами? Было ли переселение единовременным или шло несколькими волнами отделёнными друг от друга значительными временными промежутками? Совершенно определённо можно заявить, что без ответа на эти вопросы изучение древнейшей истории хорватов вряд ли возможно.

Наиболее целесообразно сначала остановиться на проблеме определения той территории, которую занимали хорваты до начала переселения в Далмацию. Константин Багрянородный даёт следующие её координаты: «за Багиварией» (Баварией), «по ту сторону Туркии» (Венгрии), «близ Франгии» (владений Оттона I). Исходя из этого ряд исследователей помещают «Белую» или «Великую» Хорватию на территорию, соответствующую примерно современной Чехии. Но мнение это представляется недостаточно оправданным по ряду соображений. Во-первых, весьма любопытно, что территориально указанная Константином Багрянородным прародина хорватов полностью совпадает с Древнечешским государством, которого наш источник поразительным образом не знает. Отсюда напрашивается вывод, что «Белой Хорватией» император называет именно Чехию, на территории которой в то время действительно проживала одна из ветвей хорватов, имевшая в то время своё значительное политическое образование. Почему название этих хорватов было распространено на всю Чехию сказать сложно. Вероятно, именно чешские хорваты и назывались собственно «белыми» (данный этникон известен и в «Повести временных лет»), хотя в литературе «белыми» называют восточноевропейских хорватов, проживавших совсем не там, где ук