Палестино-израильский переговорный процесс до и после: начало Интифады

Почти десять лет назад, в 1992 г., проиграв выборы лидеру «Партии Труда» И.Рабину, занимавший до него пост премьер-министра Израиля И.Шамир (лидер блока «Ликуд») в откровенном интервью израильской газете «Маарив» заявил, что, будучи переизбранным, он затягивал бы переговоры с палестинцами десять лет, тем временем расселив еще полмиллиона евреев на палестинских территориях. После убийства И.Рабина (1995 г.) «Ликуд» вернулся во власть с премьер-министром Б.Нетаньяху, на годы затормозив «мирный процесс». С Мадридской конференции (1991 г.) численность еврейских поселенцев на палестинских территориях возросла вдвое, что дает некоторым исследователям основание полагать: израильские руководители были заинтересованы использовать «мирный процесс» для более глубокого закрепления на оккупированных территориях¹.

Не секрет, что одним из побудительных мотивов, может быть, самым главным, которые заставили палестинское руководство пойти на переговоры с Израилем, дав согласие на Мадридскую конференцию на трудных для него условиях, а затем – на переговоры вне формата конференции, и вынудили подписать «Декларацию о принципах организации временного самоуправления», было понимание, что в отсутствие урегулирования с Израилем продолжение поселенческой политики правительствами этой страны в отношении оккупированных палестинских территорий приведет к ситуации, когда будут утеряны сами территории как предмет переговоров, когда станет иррелевантной применительно к ним резолюция 242 Совета Безопасности ООН (1967 г.) с заложенным в ней принципом «территории в обмен на мир».

Эти опасения отражали и отражают широко распространенную в палестинской сфере, да и у других арабов точку зрения на израильскую оккупацию Палестины: исторически, кто бы ни оккупировал Палестину, никогда не претендовал на ее землю; другое дело – сионисты, целью которых была именно земля Палестины².

В центре «мирного процесса», запущенного Мадридской конференцией, для палестинцев было постепенное восстановление их контроля над территориями Западного берега р.Иордан и сектора Газа с тем, чтобы переговоры об окончательном статусе вести, уже имея полный контроль над этими территориями. Еврейские поселения на них были бы ограничены уже занимаемой ими площадью, возможность их дальнейшей экспансии была бы закрыта. Эту цель палестинцам достигнуть не удалось. К 1999 году, когда в соответствии с соглашениями переходного периода этот этап истекал, израильтяне продолжали контролировать треть Газы и большую часть Западного берега р. Иордан. Политический кризис в «мирном процессе» был очевиден.

Основная часть

Надежды на достижение соглашения об урегулировании конфликта в Палестине в какой-то мере начали возрождаться с возвращением к власти в Израиле в мае 1999 года правительства блока «Исраэль Ахит» («Один Израиль») во главе с Э.Бараком (лидером партии «Авода»). Спустя всего несколько месяцев, 4 сентября, в г.Шарм аш-Шейх (Египет) Я.Арафат и Э.Барак подписали соглашение («Меморандум о временном порядке выполнения остающихся обязательств по заключенным соглашениям и возобновлении переговоров о постоянном статусе»), по которому переговоры о постоянном статусе должны были завершиться в течение года. В соответствии с «Меморандумом» эти переговоры начались 13 сентября 1999 г. В их повестке дня (как это было предусмотрено еще в «Декларации о принципах организации временного самоуправления» 1993 г.) – проблемы Иерусалима, пале-стинских беженцев, израильских поселений на палестинских территориях, мер безопасности, границ, отношений с другими соседями, а также другие темы, представляющие взаимный интерес.

Обсуждение вопросов постоянного статуса проходило в неформальных контактах между израильтянами и палестинцами на встречах разных форматов все годы, начиная с того времени, как на Мадридской конференции был запущен «мирный процесс». Но официальные переговоры начались только после решения, зафиксированного «Меморандумом» в Шарм аш-Шейхе. Переговоры проходили в регионе, в Стокгольме, в Вашингтоне. Некоторая их часть носила закрытый характер.

В рамках этих переговоров наиболее значительным событием стал двухнедельный (11-24 июля 2000 г.) саммит в Кэмп-Дэвиде (США) при участии Б.Клинтона, Я.Арафата и Э.Барака.

Многие, кто анализировал нынешний палестино-израильский кризис, высказывают мнение, что его причиной стало фиаско усилий прийти к соглашению в Кэмп-Дэвиде. В израильской публичной дипломатии бытует тезис, что палестинцы спровоцировали кризис как реакцию на провал Кэмп-Дэвида. Одним из его «авторов» (в середине ноября) стал лидер партии «Ликуд», будущий премьер-министр Израиля А.Шарон: «Теперь ясно, что Палестинская Администрация и ее Председатель Ясир Арафат приняли стратегическое решение начать долгую войну на истощение против Израиля и его граждан. Они решили, что Соглашение в Осло и понимание Кэмп-Дэвидского саммита не достигают их цели. Выполнение их требований может и должно быть достигнуто только через так называемую «вооруженную борьбу»³.

В дальнейшем, давая отзыв на проект доклада комиссии Дж.Митчелла (см. ниже), правительство Израиля высказало мнение, что «непосредственным катализатором насилия стал провал переговоров в Кэмп-Дэвиде 25 июля 2000 года …», что было опубликовано в подборке документов вместе с этим докладом. Однако факты говорят о другом.

Постепенно все более проясняется, насколько кэмп-дэвидские переговоры приблизили соглашение. По существу, там впервые всерьез, т.е. с прицелом на эвентуальное соглашение, обсуждались вопросы, определенные в повестке дня переговоров об окончательном статусе, но в табуированном прежде контексте, в первую очередь в том, что касается вопроса об Иерусалиме и проблемы беженцев. Э.Абингтон, бывший Генеральный консул США в Иерусалиме, ссылаясь на свои беседы с ведущими палестинскими переговорщиками – С.Эрейкатом и Я.Абдраббо, цитирует их высказывание о том, что «сделка есть, что нужен еще один саммит, и что можно договориться по остающимся нерешенными пунктам». Э.Абингтон считает, что Клинтон ошибся, публично возложив вину за неудачу Кэмп-Дэвида на Я. Арафата сразу по окончании саммита4. Я.Арафат, как известно, не хотел ехать в Кэмп-Дэвид, ссылаясь на то, что предстоявшие там переговоры не были достаточно подготовлены. Как прояснилось много позднее, поспешность израильтян и американцев с созывом саммита в Кэмп-Дэвиде объяснялась отчасти информацией о «закипании» настроений на «палестинской улице». Э.Барак хотел, чтобы саммит состоялся еще в конце мая. Уже в то время напряженность в палестино-израильских отношениях усиливалась. Опасно нарастали чреватые взрывом5 разочарование и озлобленность среди палестинцев. Убеждая Я.Арафата в необходимости саммита в июле, М.Олбрайт обещала, что, если результатом переговоров не станет соглашение, обвинять Я.Арафата не будут. Случилось обратное. Неясно, что побудило к этому американскую администрацию, зачем нужны были эти обвинения, почему американцы вдруг на какое-то время дистанцировались от переговоров.

Израильтяне много говорят о том, что Э.Барак в Кэмп-Дэвиде решился на беспрецедентные «уступки» палестинцам. Это действительно так, если сравнивать излагавшиеся им в Кэмп-Дэвиде позиции с позициями нынешнего израильского правительства и абстрагироваться от того, что эти позиции не «дотягивают» до международно-правовых. Действительно, Э.Барак пошел дальше всех предыдущих глав израильских правительств, в том числе и И.Рабина. Именно он снял табу с темы Иерусалима, который провозглашался вечной и неделимой столицей Израиля. Именно он приблизился к признанию права палестинских беженцев на возвращение. Но уступки на самом деле обозначил Я.Арафат. Он-то как раз отступил от постулатов международного права в пользу израильских позиций. Судя по опубликованным сообщениям, Я.Арафат согласился на то, что палестинское государство было бы демилитаризованным6, чтобы часть еврейских поселений на Западном берегу была инкорпорирована в Израиль в рамках «обмена территориями», чтобы еврейские пригороды (кварталы) Восточного Иерусалима стали частью Израиля. Он согласился с тем, чтобы Иерусалим был столицей и Израиля, и Палестины. Он пошел на то, чтобы «Стена плача» и еврейский квартал (в Старом городе) были под израильским суверенитетом. По беженцам Я.Арафат готов был вести речь больше о праве на возвращение, нежели об их фактическом возвращении. Палестинцы не могли принять одного – израильский суверенитет над «Аль Харам аш-Шариф» (комплекс мечети Аль-Акса в старом городе Иерусалима). Но, спустя пару недель после Кэмп-Дэвида и в этом вопросе появились намеки на возможность компромисса. Я.Арафат сказал, что эта святыня могла бы быть передана под опеку Организации Исламская Конференция, затем – под опеку Комитета по Иерусалиму ОИК (в этот комитет входят Марокко, Саудовская Аравия и Иордания). Израильтяне говорили о роли Совета Безопасности ООН, затем – о совместной роли Совета Безопасности, ОИК и Комитета по Иерусалиму. Продолжались переговоры о мерах безопасности в долине р.Иордан: палестинцы отвергли израильское военное присутствие там, но согласились с размещением израильских станций раннего оповещения. Израильтяне хотели ограничить «административным контролем» палестинский суверенитет над некоторыми районами Восточного Иерусалима, как бы оторвав их от Старого города. С этим палестинцы не согласились⁷.

Другими словами, при сохранении разногласий, контуры соглашения по итогам Кэмп-Дэвида просматривались.

То, что недостижение соглашения в Кэмп-Дэвиде не было причиной кризиса, показывают и продолжавшиеся после него и международные, и палестино-израильские контакты по поводу урегулирования. Содержание заявлений палестинцев в ходе этих контактов не свидетельствует о том, что они восприняли Кэмп-Дэвид как катастрофу. О том же говорят и высказывания и израильтян, и представителей других сторон, имеющих касательство к «мирному процессу» на Ближнем Востоке, в частности, американцев.

Так, выступая на конференции в США (15-17 сентября 2000 г.) министр ПНА, участник практически всех переговоров с израильтянами Н.Шаас говорил о возможности подписания соглашения в течение шести недель, отмечая, что «переговоры в Кэмп-Дэвиде были успешными в продвижении нас вперед почти по всем вопросам»8.

Ведущий палестинский переговорщик С.Эрейкат в начале сентября 2000 г. говорил, что после Кэмп-Дэвида (т.е. всего за месяц с небольшим) палестинские и израильские официальные представители проводили интенсивные встречи – всего их к тому времени состоялось 25, каждая продолжалась в среднем по пять часов⁹. То есть продолжались и субстантивные переговоры по оконча-тельному статусу. Срыва переговорного процесса в результате Кэмп-Дэвида не произошло. Сам Б.Клинтон позже заявлял: «Мы не достигли соглашения в Кэмп-Дэвиде, но… сам он (Кэмп-Дэвид) был весьма позитивным»¹⁰.

Из сказанного следует, что переговоры, действительно, дóлжно было продолжить, попытавшись «положить на бумагу» достигнутое, составить проект соглашения с «пропусками» по тем пунктам, где требуется дополнительное согласование, выходить на очередной саммит. Остается открытым вопрос: почему американцы на это не пошли сразу после Кэмп-Дэвида, что им помешало, почему вместо этого и вразрез с данным палестинцам обещанием они обвинили Я.Арафата в неудаче (которой не было) переговоров в Кэмп-Дэвиде? Ответ, скорее всего, может скрываться в каких-то внепереговорных факторах, которые в то время оказали влияние на Б. Клинтона. Их, видимо, и надо искать. Одна из таких причин кроется в желании Б. Клинтона провести крупное и – успешное внешнеполитическое «мероприятие» накануне предвыборных партийных кампаний в США (август)»¹¹. Б. Клинтон явно «расстроился», когда его намерения не оправдались, и возложил вину на Я.Арафата. Э.Барака в условиях предвыборной ситуации в США он, разумеется, обвинять не мог.

Главное: не Кэмп-Дэвид послужил причиной кризиса. Факты свидетельствуют скорее о том, что переговоры в Кэмп-Дэвиде стали важной вехой в продвижении к соглашению о постоянном статусе.

Но вот эти последовавшие за Кэмп-Дэвидом переговоры, когда стороны приступили к разговору по деталям, видимо, не позволили реализовать политическое продвижение, достигнутое в Кэмп-Дэвиде. С.Эрейкат отмечал, что те позиции, которые заняли на них израильтяне, представляли «серьезный отход назад от того, что было в Кэмп-Дэвиде». По промежуточному итогу этих переговоров С.Эрейкат говорил: «У Израиля не будет мира, если это значит, что Я.Арафат предложит палестинскому народу такую сделку, при которой палестинцы получают 20-22% исторической Палестины (т.е. Западный берег и Газу в границах 1967 года), но с «воздушным пространством под израильским контролем и открытым для его использования израильскими ВВС»; кроме того, «11% (земли) немедленно аннексируются, переходя под израильский суверенитет, безо всяких обменов (территориями)», а на восточной границе «8% (территории Западного берега) остаются под израильским контролем в сфере безопасности с сохранением израильского присутствия, наряду с контролем (израильтян) над высотами (mountains)… (и) зонами /районами/ локациями/, которые будут определены Израилем для того, что они называют «чрезвычайным размещением (emergency deployment) израильских войск». В дополнение к этому предусмотрены «дороги, свободные для израильтян… И так будет и через пятьдесят лет. Я говорю о Палестинском Государстве»¹².

Другими словами, в переговорах после Кэмп-Дэвида израильтяне, согласившись с концепцией урегулирования на основе создания палестинского государства, выдвинули такие конкретизирующие ее условия, такие ограничения суверенитета, которые не могли быть приняты палестинцами.

С. Эрейкат высказал предположение, что этот отход назад с позиций, «согласованных в Кэмп-Дэвиде» (!), случился потому, что Э.Бараку стало ясно: политическая ситуация в Израиле не позволит ему сделать то, что он собирался¹³. Но даже после этого, считал С.Эрейкат, хотя «дистанция между нами сейчас велика, … она может быть сокращена… Я не думаю, что кто-то должен опускать руки… Я думаю, что у нас все еще есть время»¹⁴.

Примечательно, что спустя непродолжительное время после Кэмп-Дэвида и американцы занялись тем, что сразу же следовало делать: весь сентябрь они работали с палестинцами и израильтянами, готовя собственные предложения по эвентуальному соглашению, которые они могли бы представить сторонам, и к концу сентября подошли вплотную к подобному шагу¹⁵.

Затем произошло то, что надолго сместило фокус внимания с переговоров по поводу урегулирования конфликта (conflict resolution) в Палестине на регулирование кризиса (crisis management) в палестино-израильских отношениях.

28 сентября 2000 г. лидер правой израильской партии «Ликуд» А.Шарон в сопровождении израильских солдат отправился на комплекс мечети Аль-Акса в Старом городе Восточного Иерусалима (часть оккупированных с 1967 года палестинских территорий). Это место известно у мусульман как «аль-Харам аш-Шариф» («Благородная святыня») и «Храмовая гора» – у иудеев, и почитается и теми, и другими. Акция А.Шарона возмутила палестинцев: на следующий день там произошли столкновения, в которые вмешались израильские полицейские. В итоге четверо палестинцев были убиты и свыше двухсот – ранены. Конфронтация продолжилась, охватив все оккупированные территории – Западный берег р.Иордан и Газу, переросла с палестинской стороны в восстание «интифада Аль-Акса».

Уже 4 октября в Париже американцы предприняли первую попытку посредничать между сторонами с целью прекратить насилие (М.Олбрайт с Э.Бараком и Я.Арафатом). В тот день впервые израильтяне (Э.Барак на встрече с М.Олбрайт) заявили, что прекращение насилия (с палестинской стороны) является предварительным условием продолжения переговоров между его правительством и палестинским руководством.

В этот еще начальный период кризиса напряжение «подскочило» 10 октября, когда двое израильских резервистов были линчеваны толпой палестинцев в Рамалле. Израильтяне «ответили» танками, авиацией, боевыми кораблями.

Пожалуй, самая серьезная попытка добиться деэскалации кризиса была предпринята на саммите в Шарм аш-Шейхе (Египет, 6 октября) с участием Б.Клинтона, Э.Барака, Я.Арафата, Х.Мубарака, короля Иордании Абдаллы, Генсекретаря ООН К.Аннана и Х.Соланы (Вер-ховный представитель ЕС по внешней политике и в области безопасности), на которой были согласованы меры по выправлению ситуации. Они носили «встречный» характер, предусматривали прекращение насильственных действий, наведение порядка со стороны палестинцев; со стороны израильтян – отвод войск, снятие блокады с палестинских территорий, открытие аэропорта в Газе. Была подтверждена готовность сторон возобновить переговоры по окончательному урегулированию.

На «рубеже» Шарм аш-Шейха американцы признавали, что «лучшей гарантией безопасности Израиля является прочный мир со всеми его соседями» (Б.Клинтон повторил это дважды в ходе одной пресс-конференции), что такова была линия И.Рабина и Э.Барака, что и США, и Израиль хотели бы возобновления мирного процесса.

К ноябрю израильские представители подтвердили готовность продолжать переговоры с палестинцами, признавая, что «кроме ди-пломатии, нет никаких других решений» (заявление зам. минобороны Израиля Э.Снэ)¹⁶.

Мы уже неоднократно задавались вопросом о поведении амери-канцев в отношении палестино-израильских переговоров. Эти вопросы возникали не только у нас. В свое время как-то не обратили внимания на вопрос одной журналистки Б. Клинтону на пресс-конференции в Вашингтоне 25 октября 2000 г., после саммита в Шарм аш-Шейхе. Ссылаясь на данные опросов общественного мнения в Израиле, предрекавших сокрушительное поражение Э. Барака на выборах, она спросила: «Не заботит ли Вас, что… Вы вроде бы «продали» Барака, что через несколько недель или несколько месяцев он уже не будет лидером в Израиле, что, как только это произойдет, мирный процесс неизбежно прекратится?» Клинтон: «Краткий ответ на Ваш вопрос – нет.»17 Симптоматично, что уже тогда подобный вопрос задавался.

В ноябре 2000 г. на фоне продолжения конфронтации контакты сторон продолжаются. Но фоном для них становится и фактическая предвыборная ситуация в Израиле. А. Шарон в середине ноября формулирует свою, альтернативную правительственной платформу урегулирования с палестинцами, так называемый «многоступенчатый план» (multi-stage plan). Как бы для того, чтобы не возникало сомнений в подлинной альтернативности его подхода, А.Шарон свою платформу озаглавливает «Другой путь, другой мир». Он предлагает отложить на неопределенное время достижение окончательного урегулирования с арабами, ограничиться долгосрочным временным соглашением с упором на «меры доверия», на развитие палестино-израильского сотрудничества в области безопасности, в экономике, гуманитарной сфере, что «заложило бы основу прогресса к постоянному решению в будущем»¹⁸.

В конце ноября Э. Барак вдруг выдвинул новые предложения, в которых он отошел от прежней линии на всеобъемлющее урегулиро-вание, на заключение соглашения, которое означало бы окончание конфликта, что было предметом переговоров в Кэмп-Дэвиде и после Кэмп-Дэвида, в пользу временного соглашения, которое включало бы провозглашение палестинского государства19. Судя по всему, это была попытка прийти к соглашению на тех условиях, о которых говорил С.Эрейкат, суммируя итоги посткэмп-дэвидских переговоров, убрав из них «окончательность» соглашения, т.е. оставляя для палестинцев перспективу улучшения условий урегулирования в будущем. Такой ход не смог соблазнить палестинцев: они уже давно потеряли веру во «временные» соглашения. Со своей стороны они стратегию менять не собирались.

Практически одновременно с этим и, как тогда всем казалось, – совершенно неожиданно, Э.Барак 9 декабря объявляет об отставке с поста премьер-министра и назначает дату выборов – 6 февраля 2001 года. Действующим премьер-министром он остается и вести переговоры он может, но, как нам представляется, таким шагом он еще больше усиливает давление на палестинцев: в случае успеха на переговорах с ними он резко повышает свои шансы на выборах, на переизбрание, как бы подсказывает палестинцам: согласись они на его условия, подсоби ему на выборах, и с новым мандатом во главе правительства Э.Барак обеспечит и окончательное, приемлемое для них урегулирование.

Министр иностранных дел Израиля Ш.Бен-Ами сигнализировал, что израильтяне сняли предварительные условия к возобновлению переговоров с палестинцами (т.е. условие о «прекращении насилия»)20. В середине декабря имели место контакты, а затем прошел и переговорный раунд (в Вашингтоне). На основе собственного анализа ситуации мы разделяем высказывавшееся, пусть – редко, мнение о том, что правительство Э.Барака было убеждено в необходимости и для израильтян, и для палестинцев вернуться за стол пере-говоров и достичь политического урегулирования, и что именно эта убежденность формировала поведение правительства Э.Барака в отношении кризиса, его линию в «регулировании кризиса» (crisis management). Причем с развитием кризиса воздействие этого фактора на политику правительства Э.Барака только усиливалось, что объясняет возвращение Израиля к переговорам с палестинцами к середине декабря, несмотря на продолжение насилия, и в резком контрасте с прежними израильскими заявлениями о том, что прекращение насилия должно предшествовать любому возобновлению дипломатических контактов21.

Переговоры в Вашингтоне знаменовали новое продвижение, дальнейшее согласование позиций. Израильские источники сообщают, что по сравнению с переговорами в Кэмп-Дэвиде израильтяне пошли навстречу палестинцам по трем основным вопросам²²:

– По Иерусалиму. Скорректированное предложение израильтян подразумевает передачу под палестинский суверенитет 2,5 кварталов Старого города (двух кварталов полностью – мусульманского и христианского и половины армянского квартала). Таким образом, Израиль снял требование по установлению своего суверенитета над аль-Харам аш-Шариф («Храмовой горой»). Согласно источникам в израильском кабинете, Э. Барак продолжал выступать против передачи суверенитета над аль-Харам аш-Шариф палестинцам, однако готов согласиться с установлением «исламского суверенитета» (что, по сути, соответствует ранее заявленному предложению Я. Арафата – о передаче аль-Харам аш-Шариф под контроль Египта, Иордании, Марокко и ОИК). По информации источника, близкого к тогдашнему министру иностранных дел Израиля Ш.Бен Ами, Израиль дал согласие на «ограниченный палестинский суверенитет» («суверенитет-минус», при котором палестинцам будет запрещено проводить раскопки под аль-Харам аш-Шариф, и ими будет признана «связь еврейского народа с «Храмовой горой». Эти предложения Ш.Бен Ами передал министру иностранных дел Катара на встрече в Париже в целях гарантированного доведения их до сведения ОИК.

– По границам (территориальный вопрос). В соответствии с предложениями американцев под палестинский суверенитет передается около 96% Западного берега с одновременной компенсацией за счет выделения им других территорий в Израиле. Помощники Э. Барака сообщали, что премьер-министр настаивает на сохранении израильского контроля (аннексии) над блоком поселений Гуш Этцион, Ариэль и северо-западного участка Западного берега с тем, чтобы под израильским суверенитетом осталось 80% поселенцев. Израиль дает принципиальное согласие на это предложение американцев и в отличие от своей кэмп-дэвидской позиции готов пойти на территориальные «размены». Израиль согласен создать так называемый «город беженцев» на подлежащей передаче палестинцам территории вблизи Халуцы (в пустыне Негев).

Примечательно, что в ходе переговоров в Вашингтоне израильтяне попытались отказаться от своих же прежних позиций и представить старую карту, по которой за Израилем оставалось бы 10% Западного берега, что вызвало острую реакцию. Согласно близкому к Ш.Бен Ами источнику, израильтяне тут же «отыграли назад», когда израильский министр после непродолжительного отсутствия вновь вернулся за стол переговоров.

– По поселениям. Израиль дал согласие на ликвидацию всех поселений, находящихся за пределами крупных поселенческих блоков. Тем самым израильтяне пошли дальше своих кэмп-дэвидских позиций, по которым поселенцам предлагался выбор – эвакуироваться или остаться под палестинским контролем. Однако, по мнению одного неназванного израильского источника, последние месяцы палестино-израильского противостояния показали невозможность оставить поселения под палестинским контролем.

– Окончание палестино-израильского конфликта. Израиль настаивает на включении в будущее соглашение пунктов об окончании палестино-израильского конфликта и отказе палестинцев выдвигать дополнительные требования.

Что касается проблемы беженцев, то Израиль продолжает придерживаться озвученной им в Кэмп-Дэвиде точки зрения, что эту проблему надо решать за пределами Израиля, который в этом случае не будет нести за нее морально-правовой ответственности. Э. Барак готов пойти на возвращение нескольких десятков тысяч беженцев в Израиль на гуманитарной основе в рамках воссоединения семей; Израиль примет участие в международных усилиях по переселению беженцев на территорию палестинского государства, а также их натурализации в местах нынешнего пребывания и в западных странах.

23 декабря американцы (Б.Клинтон) передали израильтянам и палестинцам собственные предложения, так называемые «параметры мира», т.е. сделали то, к чему они готовились еще в сентябре.

Этот факт свидетельствует, что шансы на соглашение оставались, что действительно в Кэмп-Дэвиде прогресс имел место, и этот прогресс можно было развивать. Однако внешние условия для переговоров на то время в сравнении с кэмп-дэвидскими значительно изменились, и изменились к худшему. «Интифада» продолжалась уже почти три месяца. В Израиле, правда, оставалось еще у власти лейбористское правительство, но уже была установлена дата выборов, и было ясно, что дни этого правительства сочтены, что на смену ему придет правительство А.Шарона, мотивируемое идеологией «Ликуда». Можно, пожалуй, пусть отчасти, согласиться с той оценкой, что предложения Клинтона были рассчитаны не на их имплементацию, а на краткосрочные политические задачи – предвыборные и для американских демократов, и для израильских лейбористов23. Но лишь отчасти, поскольку все же переговорный процесс на то время окончательно не сорвался: это произошло позже.

Что же предлагал Клинтон в качестве «параметров мира», т.е. в качестве проекта палестино-израильского соглашения:

«Немилитаризованное» (non-militarized) палестинское государство (что ближе к палестинской позиции) на 95% территорий (конкретно не определенных) Западного берега и всей Газы. Палестинцы также получили бы 3% земель территории Израиля (в границах 1967 г.) в порядке компенсации за 5% территорий Западного берега, в которых Израиль нуждается для аннексии трех «поселенческих блоков» (Маале Адумим, Ариэль и Гуш Этцион) со 160 тыс. проживающими в них поселенцами.

В Восточном Иерусалиме под палестинским суверенитетом были бы арабские кварталы, а Израиль распространил бы свой суверенитет над 11 поселениями, построенными в пределах аннексированных с 1967 г. территорий в рамках расширенных городских границ. «Старый город» также разделялся бы по этническому принципу: у палестинцев был бы суверенитет над мусульманскими и христианскими кварталами и заселенным районом армянского квартала, у израильтян – суверенитет над еврейским кварталом, Западной стеной («Стеной плача») и дорогами, ведущими к ним через армянский квартал. «Аль-Харам аш-Шариф» (комплекс мечети Аль-Акса) разделяется: у палестинцев суверенитет «над» поверхностью комплекса, у израильтян – общий (с палестинцами) функциональный суверенитет «под» ним и «за» Западной стеной, поскольку это «место священное для иудаизма», место, где находились Первый и Второй Храмы.

Палестинские беженцы (а их на сегодня порядка 4 млн. человек) имели бы право вернуться на «палестинскую родину» (Palestinian homeland), но не в свои дома и земли в свое время в подмандатной Палестине, теперь – в Израиле. Те, кто не способны, либо не хотят реализовать это право, получат компенсацию, либо будут расселены в странах своего нынешнего проживания (Палестинское государство, Иордания, Ливан, Сирия) или в любой третьей стране, которая будет готова их абсорбировать. Израиль также, как ожидается, примет не-которых беженцев, но только такой численностью, которая «соответствует его суверенному решению», и не «угрожает еврейскому характеру государства».

По «параметрам» Клинтона в случае, если на их основе было бы подписано соглашение, палестинцы признавали бы Израиль в его новых границах в качестве «родины еврейского народа» (the homeland of the Jewish people), палестино-израильский конфликт прекращается. Израильские оккупационные войска выводятся с палестинских территорий, заменяются «международным присутствием». Но израильская армия остается в долине р. Иордан на три года, либо на меньший срок в случае «благоприятного» развития региональной обстановки, которое «уменьшит угрозу Израилю». Израиль сохранит на Западном берегу три станции раннего оповещения, чей статус будет пересматриваться каждые десять лет24.

Очевидно, что «параметры» Клинтона – это согласованные положения эвентуального соглашения и предложения развязок по остающимся спорным пунктам.

В «параметрах» Б.Клинтона нужно особо отметить одно положение, значимость которого проявилась позднее (и которое наверняка останется актуальным). Речь идет о его замечаниях насчет внешнего сопровождения палестино-израильского урегулирования. Президент США говорил о «ключевой роли международного присутствия» и, в частности, о том, что решение проблемы Храмовой горы (аль-Харам аш-Шариф) будет включать «международный мониторинг для обеспечения взаимного доверия». Д. Сатлофф (исполни-тельный директор Вашингтонского института ближневосточной политики) видит в этом контрадикцию с подходом договоренностей в Осло и всем инициированным ими переговорным процессом, когда ключевым элементом соглашения рассматривалось сотрудничество между израильтянами и палестинцами. Если, по мнению президента, международные силы являются ключом к решению, считает Д. Сатлофф, значит, сотрудничества в сфере безопасности, как о нем думают «отцы-основатели Осло», не получится. Другими словами, это признание, что соглашение об «окончании конфликта» к «окончанию конфликта» не приведет²⁵.

На наш взгляд, здесь важно и другое – признание американцами необходимости международных гарантий урегулирования, что еще «зачтется» при эвентуальных переговорах об окончательном статусе.

Практически одновременно с завершением вашингтонского раунда переговоров и представлением Б.Клинтоном своих «параметров» в прессе публикуются, со ссылкой на западные источники, «секретные подробности проекта соглашения», который якобы являлся предметом переговоров в Вашингтоне26. Совпадения между этим «проектом» и итогами переговоров после Вашингтонского раунда очень велики.

Палестинцы ответили (1 января 2001 года в документе, разосланном иностранным Генеральным консулам в Иерусалиме), что американские предложения «не удовлетворяют требованиям прочного мира». Основная аргументация такова:

– без детализированных карт и четких территориальных определений поддержка Клинтоном права Израиля аннексировать три поселенческих блока на Западном берегу означает раздел палестинского государства на три отдельных кантона, подрыв жизнеспособности этого государства;

– призыв Клинтона к «shared sovereignty» (общий суверенитет) в Иерусалиме, основанный на этнических кварталах, игнорирует нынешнюю политическую и демографическую реальность, при которой Израиль контролирует более 85% территории Восточного Иерусалима;

– реализация идеи Клинтона превращала бы палестинский Иерусалим в разрозненные острова, отделенные друг от друга и от остальной Палестины;

– предложения Клинтона направлены на то, чтобы отказаться от права палестинских беженцев на возвращение.

Я. Арафат оказался под сильным давлением. Ведущие палестинские переговорщики, чью точку зрения отражал вышеупомянутый документ – Я. Абдраббо, М. Аббас (Абу Мазен), А.Крейя, – пригрозили уйти в отставку, если предложения Клинтона будут приняты. Клинтон на встрече с Я. Арафатом 3 января в Вашингтоне убеждал, что его предложения не станут обязывающими для новой администрации. Ответ Я.Арафата (как, кстати, и Э. Барака) можно охарактеризовать как «да, но…». В пользу согласия Я. Арафата с этими предложениями выступили египтяне и европейцы. 4 января министры иностранных дел Лиги Арабских Государств на совещании в Каире поддерживают обусловленное согласие Я.Арафата с американским планом (условия: не может быть соглашения без полного палестинского суверенитета над аль-Харам аш-Шариф (комплексом мечети Аль-Акса) и без признания права палестинских беженцев на возвращение).

Некоторые специалисты, в том числе и американские, с недоумением обращают внимание на форму выдвижения «инициативы Клинтона». Американские «идеи» были изложены израильтянам и палестинцам Б. Клинтоном устно. Американская администрация никак не комментировала их содержание, хотя и израильская газета «Гаарец», и палестинский Jerusalem Media and Communication Center опубликовали практически совпадающие стенограммы изложения плана Б. Клинтона. Американский президент сказал, что его «инициатива» будет действительной только на ограниченное время. По его словам, «таковы мои идеи. Не будучи приняты, они не только окажутся «вне стола», но и уйдут вместе со мной, когда я уйду из офиса». Р.Сатлофф в этой связи задается вопросом: почему элиминируется арабо-израильское направление американской дипломатии (со сменой администрации), в то время как другие направления сохраняются27? Пожалуй, в избранный форме представления американцами своих предложений можно усмотреть намерения сохранить свободу маневра для последующих переговоров (потому – устно, как бы неофициально, потому – и расплывчато) и прессинговать стороны (палестинцев и израильтян (очевидно, прежде всего – Я.Арафата) для еще большей податливости (ультимативная манера, угроза снять предложения при несогласии сторон с ними).

7 января Б. Клинтон излагает свои предложения уже публично в Нью-Йорке, в выступлении перед Israel Policy Forum. Реакция палестинцев: «Мы не можем принять идеи Клинтона в качестве основы для переговоров или будущего урегулирования» (А. Крейя председатель Палестинского Совета – парламента)28. Как оказалось, в который уже раз, публичная политика и практическая дипломатия – вещи разные.

Во второй половине января в египетском городе Таба прошел еще один тур переговоров. Договориться не удалось: результатом и этих переговоров не стало соглашение.

Вместе с тем совместное заявление по итогам переговоров в Табе (а их цель сформулирована как достижение окончательного соглашения о постоянном статусе) не только подчеркнуто констатировало, что стороны никогда не были так близки к достижению соглашения, но и содержит многозначительный вывод о том, что «переговоры в Табе подвели черту под продолжительным периодом израильско-палестинских переговоров об окончательном статусе».

В заявлении отмечается, что достичь соглашения по всем вопросам не позволил «внутриполитический график» одной из сторон (т.е. Израиля), выражена убежденность, что стороны смогут начать движение вперед в рамках этого процесса при первой реальной возможности, после выборов в Израиле.

Информация по итогам переговоров в Табе свидетельствовала, что в ходе этих переговоров продолжалось согласование – сближение позиций по всем вопросам соглашения об о