Смысл свободы как одной из общечеловеческих и национальных ценностей

Сегодня в современном нам обществе мы пытаемся восстановить ценность свободы личности, которая формально воспринимается нами как одно из прав человека и гражданина. Понятие «свобода личности» все чаще употребляется в средствах массовой информации, в выступлениях политических лидеров, декларируется Конституцией нашего государства. Однако смысл, вкладываемый в это понятие разными людьми, различен, зачастую предлагаются самые противоположные пути решения проблемы свободы человеческой личности. Но при этом сама категория свободы не подвергается достаточно серьезному анализу.

Свобода как одна из основных философских категорий характеризует сущность человека и его существование. В истории философской мысли это понятие прошло длительную эволюцию - от «отрицательной» (свобода от) до «положительной» (свобода для) трактовки. Философия свободы была предметом размышлений Канта и Гегеля, Шопенгауэра и Ницше, Сартра и Ясперса, Бердяева и Соловьева. Диапазон понимания этого понятия чрезвычайно широк - от полного отрицания самой возможности свободного выбора (в концепциях бихевиоризма) до обоснования «бегства от свободы» (Э. Фромм) в условиях современного цивилизованного общества. В современном обществе эта тема актуальна не только с точки зрения философии, но и педагогики.

Свободная школа — требование современности. Опыт, полученный в нашем столетии в условиях различных политических систем, остро ставит вопрос о роли школы и вос­питания в современном обществе. Школа, содержание и методы преподавания которой определяются государством, часто ставилась на службу тоталитарным режимам. Но и при демократии в государственных школах педагогическая ориентация зависит от господствующих политических направлений. Школа, нахо­дящаяся под влиянием политических или экономических инте­ресов, хотя и может направить развитие человека по опре­деленному руслу, но способна лишь в ограниченной степени учесть собственные условия и законы этого развития. Таким образом, школа, находящаяся под управлением государства, в исторических условиях нашего столетия стала весьма проблематичной структурой.

Это относится к государственным школам и в демократиче­ском государстве. И здесь царят деформирующие влияния, воз­никающие в результате слияния роли государственного служащего и воспитателя. Как можно воспитать молодежь в духе свободы и ответственности, если школа с помощью своей бюрократической структуры управляет учителями через различные инструкции и мелочно опекает их в их педагогической деятельности?

Создание независимых от государства, свободных школ чрез­вычайно актуально. Но преобразование школьной системы от срощенной с государством в свободную требует большего, чем просто отказ от государственного управления и его бюрократии. Оно требует создания педагогики, ориентированной на челове­ка. Свободная школа была бы лишь туловищем без головы, если бы она сохранила старое содержание и старые методы препода­вания, принятые в государственных школах, старые формы подготовки учителей.

В данной дипломной работе речь пойдет о проблеме свободы в философском, педагогическом и других смыслах. Для того чтобы лучше понять эту проблему и проанализировать ее, мы рассмотрим различные взгляды на проблему великих мыслителей и философов, сравним их точки зрения, попытаемся найти общее и различное. Мы рассмотрим взгляды на эту проблему таких мыслителей как Н. Бердяев, Л.Н. Толстой, К.Д. Ушинский, Ж-Ж. Руссо, К.Н. Вентцель, И. Берлин, и многих др.

Актуальность постановки проблемы.   С учетом вышеизложенного я сделала выбор темы дипломной работы, проблема которой сформулирована следующим образом: сравнить понимание свободы в отечественном смысле с западным.

Данная тема очень актуальна и значима в наши дни, т.к. в мире происходит демократизация, реформирование общества. Данные процессы обращаются к теме свободы. Педагогические  знания должны рассматривать эту тему наряду с гражданственностью, толерантностью, правами и обязанностями ребенка.

 В данный момент в общей педагогике не уделяется внимания теме свободы. Современные учителя и педагоги должны понимать и различать национальный и западный смысл свободы, должны осознавать влияние нашего менталитета.

 Т.к. свобода – ценность общечеловеческая, ей уделяли внимание как российские, так и западные мыслители. Национальное понимание свободы представляют Бердяев, Ушинский, Толстой, Вентцель, а со стороны западных Берлин, и другие.

В качестве практической части представлена лекция на тему «Смысл свободы как общечеловеческой и национальной ценности», которая может быть использована в курсе воспитания, а также философии и истории образования. В качестве практического задания можно проанализировать быт американской, английской, австралийской школы. Проанализировать понятие «liberty» через текст, представленный детям.

Данная тема вдвойне интересна для студентов факультета иностранных языков, т.к. у них есть возможность изучить эту тему с разных сторон, при помощи хорошего знания других культур, и использовании различной информации, затрагивающей другие страны и их обычаи.

Объект дипломной работы – свобода в различных смыслах и пониманиях.

Предмет исследования – динамика развития понятия свободы.

Цель исследования – сравнительный анализ западного и российского понятия свободы.

Задачи дипломной работы:

· проанализировать основные теории и труды, касающиеся проблемы свободы.

· выявить особенности данных теорий, их индивидуальность.

· сделать сравнительный анализ данных теорий, определить их сходства и различия.

· выявить ведущие тенденции развития данной проблемы и сделать вывод относительно российской культуры и менталитета.

· уделить внимание развитию данной проблемы в педагогике.

Исходные методологические позиции исследования определяет диалектический метод познания, благодаря которому раскрытие сущности явлений свободы осуществлялось на основе конкретного анализа, с учетом того, что понятие свободы существует в каждом обществе, независимо от экономического, социокультурного и историко-культурного развития данного общества. Основными методологическими и теоретическими ориентирами дипломной работы служили:

· философские труды Н.Бердяева, затрагивающие непосредственно проблему свободы.

· педагогические труды таких мыслителей как Ж.Ж.Руссо, Л.Н.Толстой, К.Н.Вентцель, К.Д.Ушинский.

· работы, затрагивающие проблему западного образования, представленные Дж. Дьюи, М.Монтессори,  Вальдорфской педагогикой и др.

Для решения поставленных задач использовался комплекс методов исследования: теоретический, сравнительно-исторический, ретроспективный и прогностический анализ источников, систематизация и классификация.

Источники дипломной работы: труды отечественных философов и педагогов; документальные и литературные материалы; издания периодической педагогической печати; учебные планы, программы, учебники, учебные и методические пособия.

Теоретическое значение дипломной работы:

в дипломной работе мной получена совокупность объективных результатов по научной проблеме понятия свободы; осуществлен анализ тенденций современного состояния проблемы, и отношение к данной проблемы различных культурных обществ.

 Практическая значимость дипломной работы:

Исследование заключается в том, что результаты вносят дополнения в традиционные представления о феномене свободы, позволяют расширить, углубить, переосмыслить имеющиеся описания этого явления, что открывает новые возможности творческого применения этих идей в организации современного педагогического процесса. Данная работа стимулирует педагога к реализации данных идей на практике. Также материалы могут быть использованы для лекционной работы, обновление структуры и содержания вузовских учебных курсов истории и теории педагогики, в разработке спецкурсов и семинаров.

Глава 1. Философско-методологическое понимание свободы

Задача данной главы при помощи диалектического метода найти взаимосвязь между свободой в философии, педагогике и культуре.

Понятие «свобода» имеет многовековую историю, что отражено в научной литературе. Категория свободы менялась, наполняясь новым содержанием по мере развития общества. В контексте мирового историко-педагогического процесса свобода имеет как общефилософский, так и узко педагогический смысл.

«Свобода – универсалия, т.е. общее понятие, культуры субъективного ряда, фиксирующая возможность деятельности и поведения в условиях отсутствия внешнего целеполагания».(1) В контексте европейской культуры доминирующим является, прежде всего, понимание свободы в аспекте свободы воли. Причем, свобода интепретируется  не только применительно к целеполаганию (субъектной составляющей деятельности), но и к возможности реализации этого целеполагания (объективно – предметная составляющая деятельности). Отсутствие внешнего целеполагания еще не есть гарант подлинной свободы, ибо не снимает связанностями действия условиями ее протекания. В содержании свободы заложено сознательного противостояния социальному давлению.

Итак, свобода воли понимается как способность человека к самоопределению в своих действиях.  Рассмотрим эволюцию понятия в европейской культуре.

В контексте раннегреческой культуры в понятии свобода воли главным было не столько философское, сколько юридическое значение. Свободный человек — это гражданин полиса, тот, кто жи­вет на земле своих предков. Противоположность ему — во­еннопленный, увезенный на чужбину и превращенный в раба. Исток свободы личности — полис, его земля (Со­лон); свободен от рождения живущий на земле полиса, где установлен разумный закон. В гомеровском эпосе понятие свободы обнаруживает еще один смысл. Свободный человек тот, кто действует без принуждения, в силу собственной натуры. Предельно воз­можное выражение свободы — в действиях героя, преодо­левающего судьбу и тем сравнивающегося с богами. Тео­ретическая предпосылка научно-философской постановки вопроса о свободе воли складывается в мышлении софистов, проти­вопоставлявших «фюсис» (единственно возможный, по­рожденный самой природой порядок) и «номос» (порядок жизни, самостоятельно устанавливаемый каждым наро­дом)(2). Сократ подчеркивает решающую роль знания в осу­ществлении свободы. Подлинно свободный, нравственный поступок возможен лишь на основе ясных понятий блага и доблести. Никто не может поступать дурно по доброй во­ле, человек стремится к лучшему в своих поступках, и лишь незнание, невежество толкает его на неверный путь. Тем самым уже с древнейших времен прослеживается связь понимания философского с педагогическим, воспитательным. Пла­тон связывает понятие свободы воли с бытием блага как высшей «идеи». Благо освящает порядок, действующий в мире как порядок целесообразный. Поступать свободно — значит действовать, ориентируясь на идеал блага, согласуя лич­ные устремления с общественной справедливостью. Арис­тотель рассматривает проблему свободы воли в контексте нравст­венного выбора(3). Свобода связана со знанием особого ро­да — знанием - умением («фронесис»). Оно отлично от знания – «технэ», обеспечивающего решение задач по известно­му образцу. Нравственное знание - умение, прокладываю­щее путь свободе, ориентирует на выбор лучшего поступ­ка в контексте этического выбора. Источник такого зна­ния — специфическая нравственная интуиция, которая воспитывается у человека жизненными испытаниями. Сто­ицизм развивает свое видение свободы, признавая приори­тет провидения в жизни человека. Самостоятельное значе­ние личности стоики усматривают в соблюдении обязан­ностей и долга (Панэций). При этом провидение может рассматриваться и как закон природы, и как воля в челове­ке (Посидоний)(4). Воля в последнем случае выступает как орудие борьбы против судьбы, и как таковая требует осо­бого воспитания.

Особый этап в постановке вопроса о свободе воли составила христианская идеология. Человек призван осу­ществить свою сущность в единстве с Божеством, учит Библия. Проблема, однако, состоит в том, чтобы соеди­нить универсализм Божией воли, с одной стороны, и нрав­ственное усилие человека, еще не достигшего (а, по сути, ни­когда и не достигающего) соединения с Божеством, — с другой. А.П. Ждановский классифицирует подходы авторов христианской литературы, по данной проблеме, по признаку акцентирования той или другой стороны этого взаимодейст­вия: «Так, Пелагий (V в.) обосновывает достаточно широкое толкование христианской идеи об участии воли человека в оформлении его судьбы, невольно принижая значение ис­купительной жертвы Христа. Идею универсальности Про­видения в полемике с этой точкой зрения защищает Авгус­тин. Осуществление добра в деятельности человека воз­можно только с помощью благодати Божией. Причем ее действие Августин не связывает с сознательным обращени­ем к ней со стороны человека. Она проявляется независимо от него. Фома Аквинский усматривает сферу свободы воли в выбо­ре целей и средств достижения блага. По его утверждению, к цели ведет лишь один верный путь. Разумное существо необходимо стремится к добру, зло же, как результат раци­онального выбора невозможно»(5).

Разнообразие позиций проявляется и в эпоху Реформации, Эразм Роттердамский защищает идею свободы воли.  Против нее выступает Лютер, настаи­вая на буквальном прочтении догмата о Божественном предопределении. Бог изначально призвал одних людей к спасению, других приговорил к вечным мукам. Будущая судьба человека остается, однако, неизвестной ему самому. Лютер при этом указывал на особую сферу бытия, «испы­тывая» которую личность в состоянии рассмотреть про­ступающие в ней знаки избранности. Речь идет о сфере че­ловеческой повседневности и, прежде всего, о профессио­нальной деятельности, успешное осуществление которой есть признак состоятельности (избранности) личности пе­ред лицом мира и Бога. Аналогичную позицию занимает и Кальвин, считающий, что воля Божия всецело программи­рует бытие человека. Протестантизм практически низводит свободу воли к минимальному значению. «Фундаментальный парадокс протестантской этики состоит, однако, в том, что, постулируя пассивность человеческой воли в осуществлении Божией благодати, она, заставляя человека разыскивать «шифры» избранничества, тем самым сумела воспитать акти­вистский тип личности».(6) По сути, идеи Кальвина и Лютера — человек волен выбирать не между добром и злом, а лишь между различными видами гре­ха.

Тема свободы воли обнаружи­вает себя и в философии Нового времени. Для Гоббса свобода воли оз­начает, прежде всего, отсутствие физического принуждения. Свобода интерпретируется им в индивидуально-естествен­ном измерении: человек тем более свободен, чем больше возможностей для саморазвития открывается перед ним. Свобода гражданина и «свобода» раба различаются только количественно: первый не обладает абсолютной свободой, о втором нельзя сказать, что он совершенно несвободен. Согласно Спинозе, свободен только Бог, т.к. только его действия детерминированы внутренней закономерностью, человек же как часть природы несвободен. Тем не менее, он стремится к свободе, переводя неотчет­ливые идеи в отчетливые, аффекты — в рациональную любовь к Богу. Разум умножает свободу, страдания со­кращают ее, — считает Лейбниц, различая свободу нега­тивную (свободу от...) и позитивную (свободу для...). Для Локка понятие свободы равнозначно свободе действия; свобода — это способность действовать в соответствии с сознательным выбором. Именно свобода воли, противопоставля­емая разуму, выступает фундаментальным определением человека, — таков взгляд Руссо. Переход от естественной свободы, ограниченный силами самого индивида, к «мо­ральной свободе» возможен через использование зако­нов, которые люди предписывают сами себе. Согласно Канту, свобода воли возможна лишь в сфере нравственной законо­мерности,  противополагающей себя закономерности при­роды. Для Фихте свобода — это инструмент осуществле­ния нравственного закона. Шеллинг находит свое реше­ние проблемы свободы, считая действия свободными, если они проистекают из «внутренней необходимости сущности», свобода человека стоит на перепутье между Богом и природой, бытием и небытием. Согласно Гегелю, христи­анство вносит в сознание европейского человека идею о том, что история — это процесс в осознании свободы. Ницше считает всю историю морали — историей заблуж­дений относительно свободы. Самоосуще­ствление воли к власти предполагает ее очищение от мо­ральных идей свободы и ответственности. Марксистская философия видела условие свободного развития в том, что ассоциированные производители оказываются в со­стоянии рационально регулировать обмен веществ между обществом и природой. Рост производительных сил об­щества создает материальные предпосылки для свободно­го развития индивидов. Царство подлинной свободы мыслилось в марксизме как коммунизм, уничтожающий частную собственность, эксплуатацию, а тем самым и са­му основу принуждения. Свобода воли  — одно из центральных по­нятий фундаментальной онтологии Хайдеггера. Свобо­да — самое глубокое определение бытия, «основа основ», помещающая экзистенцию в перманентную ситуацию вы­бора. Аналогичным образом и для Сартра свобода — не качество индивида или его действий, это скорее сверхис­торическое определение родовой сущности человека. Свобода, выбор и временность суть одно и то же, считает философ. В русской философии проблема свободы, специально разрабатывалась Бердяевым. Миру объектов, где царят страдания и зло, противостоит творчество, при­званное преодолеть консервативные формы объектива­ции. Результаты творчества неизбежно будут объективи­рованы, но сам творческий акт столь же неизбежно явля­ется свободным. Пожалуй, доминирующей тенденцией в трактовках свободы ХХ в. выступает точка зре­ния, согласно которой человек всегда достоин того, что с ним случается.

Таким образом, свобода большинством понимается как связанная с индивидуальным бытием личности, и тем самым, она   концентрирует на себе субъективную систему ценностей. Взаимосвязь свободы в философии, культуре и педагогике при рассмотрении эволюции понимания данной категории очевидна. Педагогика как наука о закономерностях воспитания подрастающего поколения неизбежно опирается на философское понимание свободы, которое является общепризнанным в историческом контексте развития культуры определенного общества на определенном этапе. «Культура понимается как универсальный способ самореализации человека через полагание смысла, стремление вскрыть и утвердить смысл человеческой жизни в соотнесенности его со смыслом сущего».(7) В процессе этой самореализации  формируется характерное для каждой эпохи понимание свободы и потребность в свободе как в возможности деятельности человека, его способности к самоопределению.

Глава 2. Понимание свободы с философской точки зрения

В данной главе мы остановимся лишь на нескольких концепциях свободы. Это свобода в творчестве русских философов Н.Бердяева и Н. Лосского и западного философа И. Берлина.  Выбор обусловлен объемом внимания к проблемам свободы в их творчестве, а также во многом определяющим значением для развития современной общественно – политической мысли. 

2.1. Свобода в русской философии

2.1.1. Проблемы свободы человеческой личности в творчестве Н. Бердяева.

Николай Александрович Бердяев (1874 – 1948) – русский философ, публицист. Преподавал философию в Московском университете, арестовывался, а в 1922 г. был выслан за границу. Огромное литературное и философское дарование, религиозные искания плодотворно отразились в творчестве Бердяева, среди которых особое внимание свободе уделяется в «Философии свободы» (1911), «О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии» (1939), «Самопознание. Опыт философской автобиографии» (1949).  

Н.А. Бердяев писал о значении данного понятия: «Свобода для меня первичнее бытия. Своеобразие моего философского типа, прежде всего, в том, что я положил в основание философии не бытие, а свободу».(8)  Как отмечают многие исследователи творчества Бердяева, идея свободы личности у него окрашена прямо противоположными настроениями: трагизмом и решимостью совершить «революцию духа», переживаниями одиночества и порывом к всепобеждающей соборности, чувством падшести бытия и истории и верой в преображающую и спасительную силу человеческой свободы.

В. Зеньковский, выдающийся православный богослов и мыслитель, предложил эволюцию философских идей Бердяева разделить на четыре периода, каждый из которых определяется по тому акценту, который его характеризует: для первого периода свойственна этическая проблематика, второй отмечен религиозно – мистическим переломом в мировоззрении Бердяева, третий определяется главным вниманием к историософским вопросам, четвертый связан с его персоналистическими идеями.(9)

Философские взгляды Бердяева основаны на оригинальных концепциях личности и свободы и смысла исторического процесса.  Бердяев сторонник ценностей индивидуализма. «Истинное решение проблемы реальности, проблемы свободы, проблемы личности - вот настоящее испытание для всякой философии»(10), - считает он.

Реальный мир у Бердяева продукт «нисхождения» безначальной, безосновной свободы, которая осуществляется   в субъекте, личности. Он пишет: «Свободу нельзя ни из чего вывести, в ней можно лишь изначально пребывать»(11). Человеческая иррациональная свобода коренится из «ничто», но это не пустота, это первичный принцип, предшествующий Богу и миру. Бердяев пишет: «Где - то несоизмеримо большей глубине есть Ungrund, безосновность, к которой неприменимы не только категории добра и зла, но неприменимы и категории бытия и небытия»(12). Термин «Ungrund» Бердяев заимствовал у немецкого мистика конца XVI - начала XVII века Я. Беме из его учения «о темном начале в Боге». Итак, он выводит свободу за рамки обычных проблем философии. Философа волнует проблема теодицеи, то есть примирения зла мира (объективации) с существованием Бога, которая для него также связана с проблемой свободы. Бердяев считает, что «трудно примирить существование всемогущего и всеблагого Бога со злом и страданиями мира»(13). Таким образом, он приходит «к неизбежности допустить существование несотворенной свободы»(14). «Свобода не создана Богом, но он сам рождается... из свободы и из этой же свободы, из Ничто, которое потенциально содержит в себе Все, он творит мир». «Есть какой-то первоначальный исток, ключ бытия, из которого бьет вечный поток... в нем совершается акт Богорождения». «Бог присутствует лишь в свободе и действует лишь через свободу»(15),- вот мысль писателя. Эта идея с одной стороны объясняет наличие зла в мире («несотворенная свобода объясняет... возникновение зла»), с другой стороны определяет свободу человека не только по отношению к миру, но и к Богу. Такая концепция свободы трудно примирима с пониманием Бога как существа Абсолютного. Так как свобода не создана Богом, он не обладает властью над свободой. Свобода первична по отношению к добру и злу, она обусловливает возможность как добра, так и зла. Поэтому Бог-Творец всесилен над бытием, но не обладает никакой властью над небытием, над несотворенной свободой. Эта бездна первичной свободы, изначально предшествующей Богу, является источником зла. Бердяев не мог, подобно Соловьеву, возложить ответственность за зло в мире на Бога: «Возложить на Творца ответственность за зло творения есть величайший из соблазнов духа зла». Но он в равной мере не принимал христианскую схему, укоренявшую зло в самом человеке. Он предпочитал абсолютизировать свободу, отделить ее от Бога и человека, чтобы тем самым онтологизировать зло, погрузить его в добытийственный хаос. Это открывало путь к гармонизации бытия, которая осуществлялась с помощью творчества. Но поскольку творчество, по убеждению философа, также проистекает из свободы, то именно противоборство зла и творчества составляет сущность новой религиозной эпохи - эпохи «третьего откровения», ожиданием которой наполнено большинство произведений Бердяева

Бердяев убежден, что свобода трагична: если она составляет сущность человека, то, следовательно, она выступает как обязанность; человек порабощен своей свободой. Она тяжкое бремя, которое несет человек. Он ответственен за свои поступки и происходящее в мире: «Свобода есть моя независимость и определяемость моей личности изнутри... не выбор между поставленным передо мной добром и злом, а мое созидание добра и зла, - считает автор. - Само состояние выбора может давать человеку чувство угнетенности... даже несвободы. Освобождение наступает, когда выбор сделан и когда я иду творческим путем»(16). Бердяев воспринимает свободу «не как легкость, а как трудность». По мысли писателя, даже простая политическая свобода, свобода выбора убеждений и поступков - это тяжелая и ответственная обязанность. Он пишет: «В этом понимании свободы как долга, бремени, как источника трагизма мне особенно близок Достоевский. Именно отречение от свободы создает легкость. «Свобода порождает страдание, отказ же от свободы уменьшает страдание... И люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себя»(17), - эта идея философа, на мой взгляд, действительно перекликается со взглядами Достоевского на эту проблему, для которого проблема свободы духа также имеет центральное значение.

«Философия свободы есть философия богочеловечества»(18), - вот идея Бердяева. В ней «трансцендентный прорыв из необходимости естества в свободу божественной жизни». Идея богочеловечества, характерная для русской философской мысли, восходит к христианскому учению о единстве божественной и человеческой природы Иисуса Христа. Для Бердяева эта идея неразрывно связана с творчеством, в котором человек усыновляет себя Богу. Он пишет: «Тема о творчестве была для меня вставлена в основную христианскую тему о Богочеловечестве, она оправдана богочеловеческим характером христианства. ...Идея Бога есть величайшая человеческая идея. Идея человека есть величайшая Божья идея. Человек ждет рождения в нем Бога. Бог ждет рождения в нем человека. ...Необычайно дерзновенна мысль, что Бог нуждается в человеке, в ответе человека, в творчестве человека. Но без этого дерзновения откровение Богочеловечества лишается смысла»(19). С явлением Богочеловека Христа «прекращается самодержавие Бога, ибо сыновний Богу человек призывается к непосредственному участию в божественной жизни. Управление мира становится богочеловеческим».(20) Таким образом, мировой процесс у Бердяева становится не возвращением к изначальной полноте, а творческим приращение к ней, «восьмым днем творения».

«Преображение и обожествление» возможны только путем достижения свободы, «проникнутой любовью к Богу»(21). Бердяев считает, что «они не могут быть достигнуты принудительно; они предполагают свободную любовь человека к Богу. Поэтому христианство является религией свободы»(22). По его мнению, вера в Бога есть не почитание церковных канонов, а стремление к Божьему царству,  мысль о том, что, следуя заветам Христа, «с Христом в сердце» можно достичь духовной свободы. Для достижения Царства Божьего, по мнению писателя, необходимо творчество. «Новое, завершающее откровение будет откровением творчества человека. Это и будет чаемая эпоха Духа»(23). Именно в ней «реализуется христианство как религия Богочеловечества», так как «совершенное соединение человечества с Божеством может явиться лишь как результат проникновения Св. Духа в путь истории и культуры»(24).

Для Бердяева важна «проблема индивидуальной судьбы в вечности». «Растворение личности, неповторимой индивидуальности в безликой божественности... противоположно христианской идее». «Тайна христианства есть тайна Богочеловечности, тайна встречи двух природ, соединяющихся, но не смешивающихся. Человек не исчезает... но наследует свою человечность в вечной жизни».  «Лишь путь  Богочеловечества  и  Богочеловека ведет к утверждению человеческой личности и свободы»(25), - пишет Бердяев. Человечество, оторванное от  Бога, отвергшее Христа, перерождается в бесчеловечное.

Христианство Бердяева антропологично, оно основано на идее богоподобия человека и очеловечивании Бога. Если это так, то человек призван к соучастию в Божественном творчестве и, следовательно, история становится продолжением миротворения, в богочеловечности таится возможность осмыслить божественный план истории, не погасив индивидуальной свободы человека. Для Бердяева «творчество человека не есть требование человека и право его, а есть требование Бога от человека, обязанность человека»(26). «Бог ждет от человека творческого акта как ответ человека на творческий акт Бога. О творчестве человека верно то же, что и о свободе человека. Свобода человека есть требование Бога от человека, обязанность человека по отношению к Богу»(27). Бердяев пишет: «Творчество неотрывно от свободы. Лишь свободный творит. Из необходимости рождается лишь эволюция; творчество рождается из свободы». Тайна творчества также «бездонна и неизъяснима», как и тайна свободы.

Таким образом, одно из основных представлений Бердяева – различение мира призрачного (эмпирические условия жизни человека, где царствует разъединенность, вражда, рабство) и мира подлинного (идеальное бытие, где царствует любовь и свобода).  Человек, его тело и дух находятся в плену у мира призрачного – это следствие грехопадения человека, описанного в Библии. Задача человека состоит в том, чтобы освободить свой дух из этого плена, «выйти из рабства в свободу»(28). Это возможно лишь благодаря творчеству, способностью к которому одарен человек, поскольку природа человека есть образ и подобие Бога – творца. Свобода и творчество неразрывно связаны: «Тайна творчества есть тайна свободы. Понять творческий акт и значит признать его неизъяснимость и безосновность».(29)

Итак, с одной стороны, творчество - это высшее проявление свободы, создающей из «ничто» подлинное и ценностное, с другой - процесс деобъективации затвердевшего в формах бытия, природы и истории. «Творчество всегда есть освобождение и преодоление. В нем есть переживание силы. ...Ужас, боль, расслабленность, гибель должны быть побеждены творчеством, по существу есть выход, исход, победа»(30).  Творчество - это откровение «я» Богу и миру и в нем оправдание человека. 

2.1.2. Проблемы свободы в творчестве Н. Лосского

Лосский Николай Онуфриевич (1870 – 1965) – русский философ, преподал в Петербургском университете, так же как и Бердяев был в 1922 г. был выслан из России, работал в Праге, США, во Франции. Среди многочисленных произведений отметим непосредственно посвященное интересующей нас проблеме  -  «Свобода воли»(1927), которую сам Лосский рассматривал как вводное исследование к своей основной этической работе «Условия абсолютного добра. Основы этики», но эта книга имеет и вполне самостоятельное значение.

Лосский отмечает: «Развить и в понятной форме изложить положительное учение о свободе можно не иначе как на основе целого определенного мировоззрения».(31)  Свою философскую систему он называет идеал - реализ­мом. Он различает в составе мира реальное и идеальное бытие. Реальное бытие включает все явления, данные в форме времени или прост­ранства. Идеальное бытие находится выше реального бы­тия и придает ему единство и осмысленность; оно включа­ет отвлеченно-идеальное бытие (совокупность идеальных форм) и более высокое конкретно-идеальное бытие. По­следнее есть субстанция или субстанциональный дея­тель — центральное понятие философии Лосского. Будучи неповторимыми и незаменимыми индивидуумами (действи­тельными или потенциальными личностями), бесконечно богатыми по содержанию, субстанциональные деятели яв­ляются сверхвременными и сверхпространственными но­сителями реальных процессов, их активной причиной. Со­творенные Абсолютом, деятели в своей жизни проявляют собственное творчество, переводя на основе совместной (соборной) деятельности и взаимопроникновения друга в друга отвлеченное  единосущие идеальных форм в конкретное единосущие бесконечно многообразного мира. Основой единства системы мира является Бог как сверхлогическое бытие, свободный от мира сверхкосмический принцип, всеобщая норма творчества деятелей.

Ценность, по Лосскому есть органическое единство существования и смысла, определяющее наше отношение к абсолютной полноте жизни. Вершиной аксиологической (ценностной) пирамиды является абсолютная положительная ценность, имеющая характер безусловного добра в любом отношении  и для любого субъекта и выступающая на двух уровнях:  Бог как всеобъемлющая и первичная самоценность, абсолютная полнота бытия – на первом; Тварная личность и необходимые аспекты полноты бытия (любовь, красота, истина и т.п.) как частичные абсолютные ценности – на втором.

Субстанциональный деятель в своем выборе ценностей свободен, сам определяет события. «Свобода есть условие высочайшего достоинства тварей Божиих. Без свободы нет добра».(32)

Необходимым условием свободы Лосский считает Бога – Творца: «В самом деле, свободная деятельность множества существ предполагает, что каждое из них обладает самостоятельной творческой силой. Но, с другой стороны, общение этих существ возможно лишь в том случае, если они единосущны, по крайней мере, в той минимальной степени, которую мы назвали отвлеченным единосущием. Сочетание самостоятельности и единосущие состоит в том, что множество носителей творческих сил осмысленно объединены друг с другом общими формами. Такое объединение возможно лишь в том случае, если над множеством существ стоит единое начало, Абсолютное. Это Единое Начало должно быть мыслимо в отношении к миру как Бог, творящий мир»(33).

Лосский различает формальную (абсолютная свобода выбора действий) и материальную свободу (бесконечная творческая сила для осуществления абсолютных ценностей). Направление социальной эволюции определяется свободным нравственным выбором личности между душевно – материальным царством – царством вражды и проникнутым любовью Царством Духа (Царством Божиим), где преодолевается пропасть между Богом и миром, деятели освобождаются от материальности и приобретают духоносное (преображенное тело), совершенную свободу действий, достигается взаимопроникновение индивидуального и вселенского бытия в форме конкретного единосущия субстанциональных деятелей.

Итак, отечественная философия, несмотря на многие различия в понимании тех или иных вопросов, дала представление о тесной связи между свободой, творчеством и нравственным совершенствованием личности.

2.1. Свобода в современной западной философии. Идеалы Исайи Берлина

Исайя Берлин (1909 – 1997) родился в Риге. В 1915-