Грамматические изменения русского языка на примере "Поучения Владимира Мономаха"

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

ВГПУ, филологический факультет

Кафедра общего и славянорусского языкознания

Курсовая работа по дисциплине: Историческая грамматика русского языка

на тему: Исторические изменения грамматического строя языка: существительные, местоимения и прилагательные (на примере «Поучения Владимира Мономаха»)

Исполнитель:

студентка группы Л – 32

Кульнева А. С.

Научный руководитель:

доктор филологических наук,

профессор кафедры общего и

славяно-русского языкознания

Кудряшова Р. И.

Волгоград 2007

План:

1. Основные источники изучения русского языка;

2. О Владимире Мономахе и его «Поучении»;

3. Исторические изменения строя русского языка: существительные, местоимения и прилагательные (на примере «Поучения Владимира Мономаха»:

А) Существительные;

Б) Местоимения;

В) Прилагательные;

4. Заключительная часть;

5. Сноски;

6. Использованная литература.

Основные источники изучения истории русского языка

Основными источниками при изучении истории русского языка являются письменные памятники восточных славян и говоры. Письменные памятники древнерусского языка не всегда позволяют использовать их в достаточной степени для изучения живого русского языка. Так, памятники церковного, богослужебного характера в меньшей степени могут быть использованы для восстановления истории русского языка, так как сильные традиции церковной письменности мешали проникновению в эти памятники живых русских особенностей. К письменным памятникам относятся: 1) надписи (например, надпись на Тьмутараканском камне (1068 год)) и граффити (надписи, сохранившиеся на стенах соборов, на колоколах, крестах, печатях, монетах, украшениях (например, надписи XI-XIV веков на стенах соборов Киева, Новгорода, Смоленска; на монетах эпохи великого князя Владимира Святославича   и так далее); 2) материалы частной переписки (например, новгородские берестяные грамоты ХI века, частные письма на бумаге, сохранившиеся в большом количестве, начиная с XVII века), которые дают богатейший материал для изучения живой народной речи, так как писались обычными людьми, а не писцами; 3) деловые памятники - официальные документы (дарственная великого князя Мстислава новгородскому Юрьеву монастырю (около 1130 года), «Русская правда» - свод законов Древней Руси (XIII век), которые тоже отражают особенности живой речи; 4) рукописные книги (большинство древнерусских рукописных книг - это церковные произведения, списки текстов старославянского происхождения: евангелия, Псалтырь (сборник духовных стихов), минеи (сборники церковных чтений), кондакари (сборники церковных песнопений), поучения отцов церкви и жития святых; 5) оригинальные сочинения светского характера, в том числе и созданные не позднее ХI века, сохранились в списках более позднего времени - не ранее конца XIII - XIV веков (например, Синодальный список 1 Новгородской летописи XIII - XIV веков, «Повесть временных лет» по Лаврентьевскому списку 1377 года, сочинения Владимира Мономаха по тому же списку, сочинения киевского митрополита ХI века Иллариона, сохранившиеся в списке ХV века, «Слово о полку Игореве» XII века, ставшее известным по списку ХУI века); 6) с ХVI века появляются печатные книги, которые представляют в основном богослужебную литературу.

Письменные памятники отражают в написании, с одной стороны, уже отжившие элементы фонетической и грамматической системы, звуки и формы, исчезнувшие в языке, но продолжающие сохраняться в письменности по традиции, с другой - звуки и формы живой речи. Современные говоры являются одним из важнейших источников. Изучение современных говоров позволяет выявить и объяснить многие закономерности развития языка. Так, в современном русском литературном языке произношение (о) на месте (е) наблюдается лишь в ударном слоге, однако в эпоху изменения (е) в ('о) данный процесс осуществлялся после мягких согласных перед твёрдыми согласными в независимости от ударности слога, о чём свидетельствуют современные северновеликорусские ёкающие говоры с произношением типа (н'осу), (б'ору), (в'осна), (в 'озу).

Кроме этого, при изучении истории русского языка используются записи иностранцев, которые записывали живую речь латинскими буквами («Парижский словарь московитов» (1586), «Русско - английский словарь - дневник» Ричарда Джеймса (1618 - 1619) с записями образцов холмогорского (астраханского) говора, опубликованный Б. А. Лариным, русско - немецкий разговорник Т. Фене (1607), содержащий запись псковской живой речи); свидетельства иностранцев (сочинение византийского императора Константина Багрянородного).

Источниками изучения истории русского языка являются также современный русский язык (например, вариантные формы в лесе - в лесу, цехи - цеха); (ономастика (названия водоёмов, исторических областей, городов и тому подобное, имена людей, названия племён и народов и так далее); древнерусские заимствования в других языках для истории языка интересны, прежде всего тем, что они могут отражать тот облик заимствованных слов, который был им свойствен в эпоху заимствования (например, заимствованные из восточнославянского языка финские слова kuontalo 'кудкль' и suntia 'судья' свидетельствуют о том, что в период распространения славянской речи на восточноевропейском Севере носители местных говоров ещё сохраняли носовые гласные); заимствования в русский язык из других языков ( так, заимствованное собственное имя одного из франкских королей ­Karl изменилось у восточных славян в король).

О Владимире Мономахе и его «Поучении»

Владимир (в крещении Василий) Всеволодович (1053-1125) вошёл в историю не только как выдающийся государственный и военный деятель Древней Руси, но также и как автор нескольких сочинений, которые стали достоянием золотого фонда отечественного книжного наследия и закрепили за именем князя славу крупного писателя и оригинального мыслителя.

Выдающийся представитель правящего в Руси рода Рюриковичей, князь Владимир Всеволодович, был правнуком Владимира Крестителя, умершего в 1015 году, и внуком Ярослава Мудрого (около 978-1054). За Владимиром Всеволодовичем прочно закрепилось прозвище Мономах, унаследованное им от венценосного предка по греческой линии, так как со стороны матери высокородный сочинитель приходился внуком Константину IX Мономаху. Родился он в Киеве ещё при жизни своего знаменитого деда. Сведений о характере полученного Владимиром Мономахом образования нет. Однако обстановка, царившая в окружении знаменитого своими культурными начинаниями Ярослава, а также выдающиеся интеллектуальные и филологические способности отца, который обладал редким даже для европейских интеллектуалов знанием пяти языков, не могли не оказать благотворного воздействия на обучение княжича. Семейное пристрастие к книге, мудрости и знаниям, скорее всего, и предопределили склонность Владимира Мономаха к литературному труду, тогда как большинство владетельных собратьев всецело были поглощены нелёгкими обязанностями правителей. Творчество Мономаха обнаруживает весьма основательную подготовку, глубокие книжные знания и широкий кругозор.           

Мономах мечтал и много делал для укрепления сильной личной власти. На политическом поприще и в ратном труде князь снискал славу защитника общерусских интересов. Не будучи ещё великим князем, он по существу возглавил борьбу с половцами и провёл ряд успешных походов в 1103, 1107, 1109, 1110, 1111 годах. Поэтому в 1113 году, в разгар охватившего Киев восстания, вызванного непомерными поборами и притеснениями ростовщиков, киевская знать не находит лучшей кандидатуры на освободившийся после смерти Святополка престол и приглашает на него Мономаха. Великим князем Мономах становится в преклонном шестидесятилетнем возрасте, да к тому же занимает киевское княжение в нарушение родового порядка старшинства - то есть вопреки действовавшей внутри правящей династии традиции, следовательно, не по праву. Поэтому после узурпации власти он прилагает усилия для идеологического обоснования договорного принципа взаимоотношения князя с населением и с этой целью в новую редакцию «Повести временных лет» вносится легенда о призвании варягов. Легенда оправдывала действие Мономаха, моделируя аналогичный прецедент, освящая нововведение авторитетом родового предания. Легенда впитала в себя и актуальную для политики Мономаха идею братолюбия и коллективной ответственности за Русь. Считается, что наряду с редактированием летописания Мономах много сделал для введения Борисоглебского культа, в частности по его инициативе появилось «Сказание чудес святых страстотерпцев Христовых Романа и Давида». После подавления восстания киевлян в 1113 году Мономах, став князем, издал «Устав Володимера Всеволодовича», в котором дал юридические гарантии от произвола ростовщиков, хищничество которых и послужило непосредственной причиной восстания. Созданный им в 1113 году «Устав», куда вошли статьи о закупках, о регулировании реза, включается в Пространную редакцию «Русской правды», отразившую стремление власти к смягчению социальных противоречий. В данном случае власть в лице Мономаха руководствовалась своим пониманием принципа справедливости, который был призван гарантировать общественную стабильность.

Однако лучше всего политическую и нравственную позицию князя отражает его «Поучение». При этом следует иметь в виду, что под шапкой «Поучения» объединены несколько разнородных и разновременных фрагментов: 1) Наставление детям, адресованное наследникам, но обращённое и к более широкой аудитории; 2) Автобиографическая летопись жизни Владимира Мономаха, охватывающая период с 1068 по 1117 года (датируется по последним событиям и не имеет жанровых аналогов в древнерусской литературе XI-XV веков); 3) письмо («грамотица») к Олегу Святославичу, подводящее печальный итог междоусобной распре 1096 года, в которой от руки Олега погиб сын Мономаха. Исследователи сходятся во мнении, что письмо было объединено вместе с Поучением только на основании принадлежности перу Владимира Мономаха. Ни у кого не вызывает сомнения, что это вполне самостоятельные и не связанные между собой ни в жанровом, ни в тематическом отношении произведения. Но за минусом письма Поучение по-прежнему не производит впечатления однородного законченного материала, поскольку в нём обнаруживают признаки механистического объединения несхожих между собой литературных приёмов и следы разновременного творчества.

К поучениям в древнерусскую эпоху относили назидательные обращения авторитетных духовных лидеров к пастве, а на этом фоне адресные родительские обращения к детям предстают весьма немногочисленной разновидностью Поучений. Поучение - произведение необычное для литературы XI-XII веков. Оно несёт в себе синтезирующие признаки разных жанров. По причине очевидной неоднородности текста исследователями неоднократно высказывалось мнение о жанровой неопределённости этого произведения, о его композиционной нерегламентированности, свободной от характерных для эпохи литературных традиций. Звучали также высказывания о загадочном характере и непонятном назначении княжеского сочинения, либо предлагалось считать наследие Мономаха княжеским архивом, или даже незавершённым собранием сочинений князя. Так или иначе, но «Поучение» Мономаха не укладывается в привычные представления о древнерусской литературе. Даже рядом с таким нетипичным для своего времени сочинением, как «Слово о полку Игореве», оно продолжало оставаться произведением вне жанров.

Наставление детям в общем контексте «Поучения» является проблемно ­тематическим ядром, вокруг которого группируются все остальные части произведения. Адресованная наследникам заповедь написана в назидательном, предельно обезличенном и абстрагированном от какой - либо исторической конкретике ключе. В ней суммируется необходимый, по понятиям Мономаха, минимум моральных правил. При этом нравственная программа выстраивается как родительское наставление, и каждый из её пунктов проговаривается от имени самого автора.

Наставление, а вместе с ним и всё «Поучение», составленное на закате жизни (между 1117-1125 годами), по сути дела являлось политическим завещанием Владимира Мономаха. В нём даны рекомендации, которыми должен руководствоваться правитель государства. Характерно, что законность практически отождествляется со справедливостью, ибо предполагается равная ответственность «малых» и «больших» людей за свои поступки. В этом нельзя не видеть стремления к гармонизации общественных отношений, выражавшейся, по крайней мере, в равноправии всех перед законом. Юридические принципы тесно переплетены с нравственными. Поэтому наставления Мономаха и воспринимаются как мудрая заповедь, призывающая к состраданию, уклонению от зла, покаянию, молитве, усердию, справедливости, милосердию и попечению о слабых. Фактически это созвучная «Изборнику 1076 года» программа «малых» дел, следование которой является достаточным условием для личного спасения. Но есть одна важная черта, отличающая «Поучение» от «Изборника». Установки на соблюдение благочестия тесно переплетены в нём с хозяйственно - бытовыми рекомендациями, из чего следует, что автор в большей мере руководствовался практическими соображениями, чем набожностью. Моральные требования богоугодной жизни, провозглашавшиеся составителем «Изборника 1076 года» как абстрактная проповедь, в трактовке Владимира Мономаха превращалась в совершенно конкретную социально - политическую программу, нацеленную на создание благополучия в княжеском роде и обществе. ­

Подобно автору «Изборника 1076 года», призывавшему феодальный класс к умеренности ради предотвращения гнева эксплуатируемого населения, Владимир Мономах в своём «Поучении» говорит о необходимости учитывать нужды трудового населения и не допускать произвола феодальной верхушки. Для большей убедительности Мономах в «Поучении» приводит собственный пример управления народом. «Еже было творити отроку моему, - пишет он, - то сам есмь створил дела на войне, и на ловех, ночь и день, на зною и на зиме, не дая собе упокоя. На посадники не зря, ни на биричи, сам творил, что было надобе... Тоже и худого смерда и убогые вдовице не дал есмь сильным обидети...» ¹ .

Приведя себя в качестве примера, Мономах не хочет, чтобы его поняли так, будто он пишет ради прославления самого себя. Нет, говорит он, «да зазрите ми, дети мои, ни ин кто прочет; не хвалю бо ся ни дерзости своея, но хвалю бога и прославляю милость его, иже мя грешного и худого селико лет сблюд от тех час смертных, и не ленива мя был створил худого на все делан человеческая потребна. Да сю грамотицю прочитаючи, потьсиетеся на вся дела добрая...»². Мономах имел основание думать, что читатели с полным доверием отнесутся к его словам о самом себе. Такую же характеристику ему даёт киевский митрополит Никифор. Он говорит, что Мономах больше на сырой земле спит, дома избегает, и платье светлое отвергает, по лесам ходя, сиротинскую носит одежду, и, только входя в город, одевается, как властелин. Придавая своему «Поучению» большое общественно – политическое значение, Мономах развёртывает в нём целую программу действий для господствовавшего класса.  «Всего же паче, - пишет он, - убогых не забывайте, но елико могущее по силе кормити и придайте сироте, и вдовицю оправдите сами, а не вдавайте сильным погубити человека. Ни права, ни крива не убивайте, ни повелевайте убити его; аще будет повинен смерти, душа не погубляйте никакоя же хрестьяны... Аще ли вы будете крест целовати к братьи или кому, али управивъше сердце свое на нем не можете устояти, тоже целуйте и целовавшее блюдете, да не преступни погубите душе своея... Паче всего гордости не имейте в сердци и в уме, но рцем: смернти есми, днесь живи, а заутра в гроб... Старыя чти, яко отца, а молодыя яко братью. В дому своем не ленитеся, но все видите; не зрите на тивуна ни на отрока, да не посмеются приходящий к вам ни дому вашему, ни обеду вашему. На войну вышед, не ленитеся, не зрите на воеводы; ни питью, ни еденью не лагодити, ни спанью; и стороже сами наряживайте, и ночь отвсюду нарядившее около вои тоже лязите, а рано встанете, а оружья не снимайте с себе вборзе, но розглядавше ленощами, внезапу бо человек погыбаеть. Лже блюдися и пьянства и блуда, в том бо душа погыбаеть и тело. Куда же ходящее путем по своим землям, не дайте пакости деяти отроком - ни своим, ни чюжим, ни в селех, ни в житех; да не кляти вас начнуть. Куда же пойдите, идеже станете, напойте, накормите унеина; и более же чтите гость, откуду же к вам придеть, или прост или добр или сол: аще не можете даром, брашном и питьемь: т ибо мимоходячи прославять человека по всем землям любо добрым, любо злым. Больного присетите над мертвеця идете, яко вси мертвени есмы. И человека не минете, не привечавшее, добро слово ему дадите... Аще забываете сего, а часто прочитаёте: и мне будет бе - сорома, и вам будеть добро. Его же умеючи того не забывайте доброго, а его же не умеючи, а тому ся учите, яко же бо отець мой, дома седя, изумеяше 5 язык, в том бо честь есть от инех земль»³.

Личность Владимира Мономаха, без сомнения, была выдающейся для своего времени, хотя и типичной для раннего русского средневековья. Мономах при всех своих неотъемлемых качествах всё же был сыном своего века. Он не пролагал новых путей, не задумывался над социальными реформами. Его программа смягчения классовых противоречий, вызванных ростом феодализма в древнерусском государстве, была не только умеренной, но и не новой.

Письмо Олегу было присоединено к перечисленным текстам Мономаха не случайно. Объективно оно имеет так же большое воспитательное значение. Описанная в нём ситуация отвечает задачам создания высокого нравственного идеала. На трагичном примере из жизни князя моделируется должное с христианской точки зрения поведение. Если - руководствоваться примером Владимира Мономаха, то это позволит с достоинством выходить из сложнейших жизненных ситуаций. Письмо глубоко автобиографично. По сути дела, это выполненный в иной литературной манере элемент жизнеописания. В письме к Олегу Мономах говорит об ответственности власти, обязанной выступать образцом справедливости и умеренности. По сути, в письме претворены сформулированные самим князем идеи добрых дел. Отличие лишь в том, что мы имеем дело не с абстрактным моральным требованием, а с описанием конкретной ситуации, поведение в которой Мономаха воплощало этот принцип. В контексте наставления письмо оказывается полноправным элементом автобиографии, дополнявшей автобиографическую часть «Поучения». Правда, в отличие от писъма не все факrы летописного блока могут служить достойным примером для подражания. Дисгармонирует с прокламируемым автором и идеальным обликом правителя бахвальство Мономаха военными победами и бесстрашными подвигами на охоте. Не может служить примером для потомков и безжалостное разорение захваченного в междоусобицах Минска. В остальном же «Поучение» являет собой высокий образец нравственности в такой нетипичной для неё сфере, как политика.

Вышедшее из - под пера Владимира Всеволодовича сочинение дошло до нас в единственном списке, в составе летописи, переписанной монахом Лаврентием в 1377 году и носящей его имя. Всё наследие Мономаха вставлено в статью 1096 года, где оно фигурирует под общей шапкой, как «Поучение», хотя имеет дробную структуру⁴.

Первый издатель «Поучения» А. И. Мусин - Пушкин назвал его «Духовной», то есть завещанием, великого князя Владимира Всеволодовича Мономаха своим детям. Это, действительно, скорее завещание, чем поучение, и притом не только детям своим. Недаром сам Мономах пишет: «Дети мои или ин кто, слышав сю грамтиц ... примет е в сердце свое и не ленитися начнеть також и тружатися»⁵ .

Мономах действовал в условиях обострившейся классовой борьбы в результате роста феодальной эксплуатации в стране.

Своим «Поучением» Мономах нисколько не задержал дальнейшего развития противоречий в феодальном обществе, но справедливость требует признать, что во время правления самого Мономаха были достигнуты замечательные успехи, обеспечившие на время процветание древнерусского государства. Присоединив в 1113 году к своим наследственным владениям земли умершего Святополка, Владимир Мономах сосредоточил в своих руках не менее трёх четвертей Руси, причём его владения составляли сплошную территорию. Он не удовлетворился положением первого среди других, равных ему русских князей. Он восстановил прежнюю формулу великокняжеской власти: «в отца место». Суровой рукой подавлял он любое нарушение его воли. Когда в 1116 году Глеб Минский напал на чужую территорию, Мономах вооружённой рукой лишил его Минского княжества и увёл в Киев. Кстати, рассказом об этом походе заканчивается «Поучение». Вероятно, одной из задач «Поучения» было предупреждение некоторых князей о последствиях своевольства и нарушения установленной Мономахом феодальной субординации. С этой целью автор «Поучения» приводит и более ранний случай: в 1100 году на съезде князей в Витичеве после ослепления Василька было вынесено следующее решение: Давиду не давать Владимирского княжения за то, что он «ввергл еси ножь в ны, его же не было в Русской земли»⁶. А Володарю Ростиславичу было сказано: «Поими брата своего Василька к собе, и буди вама едина власть, Перемышль. Да аще вам любо, да седита, еще ли ни, - да пусти Василька семо, да его кормим сде»⁷. Когда же Ростиславичи не согласились с этим решением, другие князья хотели принудить их силой и послали сказать Владимиру Мономаху, находившемуся тогда на Волге, о своём намерении. «Усретоша бо мя слы от братья моея на Волзе, - пишет Мономах в «Поучении», - и реща: Потъснися к нам, да выженем Ростиславича и волость их отъимем; иже не поидеше с нами, то мы собе будем, а ты собе» ⁸.

Феодальные усобицы конца XI- начала XII веков были одними из тягчайших народных бедствий. Чтобы избежать их, князья заключали соглашения, закрепляя их «крестоцеловальной» клятвой. Конечно, это мало помогало, но Мономах строго придерживался соблюдения таких соглашений и не нарушал их, даже рискуя поссориться с другими князьями.

«Поучение» Владимира Мономаха представляет собой литературный памятник выдающегося значения. В нём с необыкновенной яркостью отразилась высота культуры древней Руси и та роль, которую играла литература в общественной и государственной жизни русского народа того времени. Владимир Мономах был настоящим писателем - художником. Через всё его «Поучение» проходит лейтмотив: призыв «печаловаться» о своей Русской земле, о его тружениках, но не ограничиваться пассивным сожалением, а бороться активно со всеми отрицательными явлениями феодальной действительности. С большим художественным мастерством написаны многие места «Поучения». Показателен в этом отношении рассказ об осаде Чернигова Олегом Святославичем, приведшим с собой множество половцев. Не видя возможности победить врагов, Мономах согласился уйти из Чернигова. С замечательной яркостью и выразительностью говорит он о том, как приходилось ему идти с малой дружиной через всё неприятельское войско: «Придохом на святого Бориса день из Чернигова, и ехахом сквозе полкы половьчские не в 100 дружине, и с детьми и с женами, и облизахутся на нас (половцы), акы волкы стояще, и от перевоза и з гор, о бог и святый Борис не да им мене в користь»⁹. В простой, лапидарной форме Мономах передаёт огромное внутреннее напряжение этой сцены, заставляя читателя переживать те же самые чувства, которые испытал в своё время автор. Поэтическая натура Мономаха сказывается в его отношении к природе, вызывающем у автора «Поучения» мысли об устройстве вселенной и о месте человека в ней. «Како небо устроено, - восклицает Мономах, - како ли солнце, како ли луна, како ли звезды, и тма и свет... И сему чюду дивуемъся...Како образи разноличнии в человечьскых лицих, - аще и весь мир совокупить не вси в один образ, но кый же своим лиць образом. .. И сему ся подивуемы како птица небесныя из- ирья идуть и первее в наши руце, и не ставятся на единой' земли, но и сильныя И худыя идуть по всем землям. . . »¹⁰. Мономах был начитанным человеком, и по его «Поучению» можно видеть, что он был хорошо знаком с «Изборником 1076 года». Одна из статей этого сборника («Слово некоего отца к сыну своему»), возможно, и послужила образцом для «Поучения». Но «Поучение» Владимира Мономаха гораздо конкретнее статьи «Изборника». Бытовые подробности, обильно представленные в «Поучении», настолько характерны, что, если бы даже автор его не назвал себя в предисловии, читатели легко могли бы угадать его имя по перечню событий его жизни, упомянутых в этом первом автобиографическом произведении русской литературы.

Важной чертой «Поучения» Мономаха является его гуманистическая направленность, обращённость кчеловеку, его духовному миру, что тесно связано с гуманистическим характером авторского мировоззрения. Более того, защищённое на 100% как надёжный рукописный литературный источник, «Поучение» по своему содержанию высоко патриотично  и высоко пристрастно к судьбам Русской земли в целом и каждого человека в отдельности - будь то князь, духовное лицо или любой мирянин. Кроме того, «Поучение» прочно вписано в общеевропейскую средневековую, литературную традицию королевских, императорских наставлений наследникам и потомкам - английским и французским, византийским (например, трактат византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей» Х века написан в форме наставления сыну - наследнику)^ll.

Исторические изменения грамматического строя русского языка: существительные, местоимения и прилагательные (на примере «Поучения Владимира Мономаха»).

Грамматический строй современного русского языка унаследован в целом от древнерусского. Он совпадает во многом с грамматическим строем языка наших предков, так как грамматика в общих своих особенностях может оставаться неизменной длительное время.

Основу морфологии древнерусского языка составляла система склонения и спряжения, то есть, иными словами, флективный строй языка, сущность которого заключается в том, что связь слов выражается в большинстве случаев при помощи окончаний.

На более ранних этапах развития русского языка грамматических форм было значительно больше, чем в современном русском языке¹².

А) Существительные

Имя существительное древнерусского языка характеризуется, как и в современном русском, грамматическими категориями рода, числа, падежа.

Категория рода по характеру своего происхождения является общеиндоевропейской. Выделяются существительные мужского рода: брать, кресть, богъ, Господь, животъ и другие; женского рода: душа, милостыня, волость, печаль, победа и другие; среднего рода: добро, зло, одиночьетво, чюдо, небо и многие другие. Категория рода в основном сохранилась без изменения до наших дней. В тексте мы можем найти ещё множество примеров слов различных родов.

Категория числа в древнерусском языке была представлена тремя формами: единственного, множественного и двойственного. Значение единственного и множественного числа совпадает со значением их в современном русском языке. Двойственное число употреблялось в том случае, если речь шла о двух или парных предметах: единъ городъ, мнози городи, дъва города; дъве жене, дъве селе, дъве нозе и тому подобное.

Примеры из текста:

Имена существительные древнерусского языка склонялись, т. е. изменялись по падежам. В древнерусском языке были следующие падежи: именительный, родительный, дательный, винительный, творительный, местный. В единственном числе ещё употреблялся звательный падеж, выражающий по своему значению форму обращения. Остатками его в современном русском языке выступают формы типа Боже, господи и тому подобное. Во множественном числе звательная форма совпадает с формой именительного падежа. При склонении существительных в двойственном числе отмечается совпадение форм падежей именительного - винительного - звательного, родительного - местного, дательного – творительного¹³. Примеры из текста: добру - средний род, единственное число, винительный падеж; в души - женский род, единственное число, местный падеж; конемъ - множественное число, дательный падеж.

В древнерусском языке к эпохе начала письменности существовала многотипность склонения, что выражалось в том, что _одни и те же падежи у существительных разного типа склонения имели разные окончания. В ранний период праславянского языка каждый тип склонения характеризовался последним звуком основы, в зависимости от того, на какой гласный или согласный оканчивалась основа (в дальнейшем конечный звук отошёл к окончанию, то есть произошло переразложение морфем в пользу окончания).

1. Слова с основой на *ā имели твёрдую и мягкую (*jā и слова типа девица, где не было *j, а исконно мягкий согласный возник из заднеязычного после гласного переднего ряда в результате третьей палатализации) разновидности склонения. К этому типу склонения относились существительные женского рода, имеющие в именительном падеже окончания (а), ('а): вода, земля, жена, рука; некоторые существительные мужского рода на (а), ('а):. слуга, воевода, юноша; существительные мужского рода на -ии: судии, кормчии; существительные женского рода на -ыни: кънягыни, рабыни. Примеры из текста: не зрите на воеводы (существительное мужского рода, множественного числа, винительного падежа), в томъ бо душа ( существительное женского рода, единственного числа, именительного падежа, мягкой разновидности), ходящее по своимъ землямъ(существительное женского рода, множественного.числа, дательного падежа, мягкой разновидности), милостыню творя (существительное женского рода, единственного числа, винительного падежа, мягкой разновидности), выше главы нашея (существительное женского рода, множественного числа, родительного падежа).

2. Слова с основой на *ŏ также имели твёрдую и мягкую (*jŏ и слова типа отьць, где не было *j, а исконно мягкий согласный возник из заднеязычного согласного после гласного переднего ряда по третьей палатализации) разновидности склонения. К этому типу склонения относили слова мужского и среднего рода, имеющие в именительном падеже соответственно окончания -ъ, -о после твёрдого согласного: столъ, село и -ь, -е после мягкого согласного: конь, поле, а также слова мужского рода типа краи, разбои. Примеры из текста: старыя чти яко отца (существительное мужского рода, единственного числа, родительного падежа, мягкой разновидности), не зрите ни на отрока (существитиельное мужского рода, единственного числа, винительного падежа), внезапу бо человекъ погыбаеть (существительное мужского, рода, единственного числа, именительного падежа), а другый рогома боль (существительное мужского рода, двойственного числа, дательного – творительного падежей), не дайте пакости деяти ни в селехъ (существительное среднего рода, множественного числа, местного падежа), отдавше богови хвалу (существительное мужского рода, единственного числа, дательного падежа).

3. Этот тип склонения немногочислен. К словам с основой на *ŭ относились несколько существительных мужского рода с окончанием -ъ в именительном падеже после твёрдого согласного: сынъ, домъ, вьрхъ, волъ, полъ (половина), ледъ, медъ, возможно, также слова рядъ, даръ, чинъ, пиръ и некоторые другие. Примеры из текста: не ленитеся в дому ( существительное мужского рода, единственного числа, местного падежа), не можете даромъ ( существительное мужского рода, единственное число, творительный падеж), Коксусь с сыномъ (существительное мужского рода,.единственного числа, творительного падежа).

4. К словам с основой на *ĭ относились слова мужского и женского рода, имеющие в именительном падеже окончание -ь. У существительных женского рода на конце основы мог быть как полумягкий согласный: кость, так и исконно мягкий: ночь, а у существительных мужского рода перед окончанием мог быть только полумягкий согласный, а не исконно мягкий согласный. Именно полумягкий согласный в именительном и винительном падежах и позволяет отличать слова мужского рода с основами на *ĭ и *ŏ: слово путь, где основа оканчивается на полумягкий согласный (если бы здесь присутствовал *j, то *tj дало бы (ч') в древнерусском языке); также голубь, где на конце основы полумягкий согласный (если бы здесь был *j, то *bj дало бы (бл')), следовательно, это слова с основой на *i. Примеры из текста: и ночь (существительное женского рода, единственного числа, именительного падежа), ходяще путемъ (существительное мужского рода, множественного числа, дательного падежа), чтите гость (существительное мужского рода, единственного числа, винительного падежа), не дайте власти (существительное женского рода, единственного числа, родительного падежа), волость ихъ отъимемъ (существительное женского рода, единственного числа, винительного падежа), давшаго намъ милость (существительное женского рода, единственного числа, винительного падежа), терпить и пакы и смертью (существительное женского рода, единственного числа, творительного падежа).

5. К существительным с основой на согласный относились слова всех трёх родов. Древние основы обнаруживаются здесь в косвенных падежах, в которых происходит как бы «наращение» суффиксов на согласный. По этому типу склонялись:

а) Существительные мужского рода с суффиксом -ен- (основа на согласный *-n: *kamen): камы - камене, пламы - пламене, а также слова дьнь, олень, корень и некоторые другие;

б) Существительные среднего рода с суффиксом -ен- (основа на согласный *-n: *imen): имя - имене, время - времене, письмя(буква) - письмене, чисмя(число) ­ - чисмене и другие;      ,

в) Существительные среднего рода с суффиксом -ят- (основа на согласный *-t): теля - теляте, гоуся - гоусяте, отрочя - отрочяте и другие названия детёнышей;

г) существительные среднего рода с суффиксом -ес- (основа на согласный *-s): небо - небеса, оухо - оушеса, тело - телеса и другие;

д) Существительные женского рода с суффиксом -ер- (основа на согласный *-r): мати - матере, дъчи - дъчере¹⁴.

Примеры из текста: леность бо всему мати (существительное женского рода, единственное число, именительный падеж), исповедати чюдесъ (существительное среднего рода, множественного числа, родительного падежа), во имя (существительное среднего рода, единственное число, винительный падеж), въ день (существительные мужского рода, единственного числа, винительного падежа).

6. К существительным с основой на *ū относилось немного слов женского рода с окончанием -ы в именительном падеже: букы, тыкы, москы, свекры, любы, бры, кры, церкы, моркы, золы, ятры. Примеры из текста: и в церкви то дейтеи (существительное женского рода, единственного числа, дательного падежа).

В процессе многовекового исторического развития древнерусская система склонения существительных под