Сравнительный анализ крестьянского движения в 1920-1921 гг. на основе материалов Саратовской и Тамбовской губерний
В 1920 г. Советская Россия находилась в весьма тяжелом положении. Республика испытывала топливный кризис, промышленное производство приближалось к мертвой точке, транспорт являлся самой разрушенной отраслью народного хозяйства.(1) Голодающий Центр, не имевший крепких связей с Сибирью и Украиной, был вынужден дать непосильную норму продразверстки Саратовской и Тамбовской губерниям. Данные губернии пострадали от засухи и не могли выполнить установленную норму. Как следствие, в Саратовской и в Тамбовской губерниях вспыхнули крестьянские восстания. Антоновский мятеж в Тамбовской губернии имел общероссийский резонанс. По стране на рубеже 1920-1921гг прокатилась волна крестьянских восстаний: в Западной Сибири, на Северном Кавказе, Украине, Белоруссии, Карелии, Поволжье. Крестьянское движение во многом повлияло на отказ власти от политики «военного коммунизма». Однако крестьянское движение во многих регионах имело свои особенности и свою специфику. Не смотря на пристальный интерес к крестьянскому движению в 1920-1921гг, в исторической науке отсутствуют работы, посвященные сравнительному региональному анализу крестьянского движения в 1920-1921гг. Данные губернии относятся к разным географическим регионам – Центральное Черноземье и Нижнее Поволжье. Если материалы по крестьянскому движению Саратовской губернии имеют фрагментарный характер, то благодаря усилиям В.П. Данилова и Т.Шанина по крестьянскому движению в Тамбовской губернии имеется неплохая база источников.
Изучение проблем крестьянского движения началось еще в 1920-е гг. В1922-1923гг вышло в свет несколько брошюр и журнальных статей, авторы которых, непосредственные организаторы и участники подавления антоновского мятежа, попытались дать ретроспективный анализ и оценку самых различных сторон и аспектов «антоновщины»: ее причин, целей, движущих сил, времени и места возникновения. Большой интерес представляют статьи Б. Леонидова, Н.Е. Какурина, К.В. Бриммера. В начале 1923г Тамбовским губистпартом был выпущен не утративший своей научной ценности до наших дней сборник под названием «Антоновщина». До 1935г из печати вышли лишь три работы М. Тухачевского, В. Макерова, Е.С. Шейдемана, полностью или в значительной степени посвященные истории восстания. В 1928г в Саратове вышел труд Е. Васиной «Бандитизм в Саратовской губернии», а в 1934г – работа Р. Таубина «Разгром кулацкого мятежа Сапожкова»(2).В изучении крестьянского движения для ее первых историков был важен военный аспект темы.
В 1940-е г. появляются две научные работы Г.М. Михалева. В них автор дает довольно подробный анализ социально-экономического положения Советской России. Заметное место занимает работа Г.М. Михалева «Разгром кулацко-эссеровского мятежа в Тамбовской губернии». Каркас концепции образуют четыре основных положения. Первое: антоновщина – антисоветский мятеж, возглавлявшийся эсерами, принявший форму политического бандитизма. Второе – это кулацкое по классовой сути движение, в которое обманом и силой была втянута часть трудового крестьянства. Третье: решающую роль в ликвидации мятежа сыграл переход от продразверстки к продналогу. Четвертое: неправомерные действия партийных, советских и военных работников объяснялись их неопытностью, а иногда и сознательными происками врагов, пробравшихся в органы советской власти с целью их дискриминации.(3)Данные положения были применены и к крестьянским восстаниям в Поволжье в 1920-1921гг.
В 1956г Н.Н. Калашников защитил диссертацию на тему «Борьба Коммунистической партии за укрепление союза рабочего класса и трудящегося крестьянства в восстановительный период (1921-1925гг). По материалам бывшей Саратовской губернии». В 1958г тамбовские историки В.В. Шпаковский и Н.А. Окатова попытались рассмотреть весьма важный для понимания событий на Тамбовщине в 1920-1921гг вопрос о политике РКП(б) и ее тамбовской губернской организации по отношению к крестьянству. Заметной вехой в историографии крестьянского движения 1920-1921гг явилась работа И.Я. Трифонова, который проанализировал историю подавления антисоветских крестьянских восстаний в масштабе всей страны во время перехода к НЭПу и на начальном его этапе(4). Им было введено в научный оборот большое количество нового, преимущественно архивного, материала. Историк И.П. Донков в своих трудах показал роль В.И. Ленина, РКП(б), ее центральных и местных органов в подавлении «антоновщины»(5).
Из появившихся в течение 1970-1980гг. работ, посвященных крестьянскому движению 1920-1921гг., следует отметить исследования Д.Л. Голинкова, Ю.А. Щетинова, А.Я. Переверзева(6). Работы посвящены проблемам участия правых и левых эсеров в организации крестьянских восстаний; деятельности Коммунистической партии в 1917-1921гг.
В 1987-1991гг. публикуются статьи В.В. Самошкина, С.А.Павлюченкова, Д.Фельдмана, посвященные Антоновскому мятежу(7).
С.А. Павлюченков исследовал причины восстания, военную организацию повстанцев, переход к НЭПу и его влияние на крестьянство. В.В.Самошкин внес большой вклад в изучение предпосылок восстания – именно он определил количество дезертиров в Тамбовской губернии и трех юго-восточных уездов к началу мятежа в 1920г. Д. Фельдман уделил внимание в своей статье военным методам ликвидации восстания. В.В. Самошкин поставил под сомнение тезис о кулацко-эсеровском мятеже в Тамбовской губернии в этот период, а С.А. Павлюченков и Д. Фельдман исследуют данные события как крестьянское восстание, а не мятеж, где одной из главных движущих сил являлись кулаки. Тем не менее, интерес возник только к событиям в Тамбовской губернии, а крестьянское движение в Саратовской губернии в 1920-1921гг. не привлекло к себе внимание исследователей.
Период 1990-х гг. является наиболее плодотворным в изучении крестьянского движения в 1920-1921гг. Статьи В.П. Данилова, В.Л. Дьячкова, С.А.Есикова, В.В.Канищева, В.В.Самошкина, Д. Сельцера, Л.Г. Протасова позволили по-другому взглянуть на тамбовские события в 1920-1921гг, историк-крестьяновед В.В.Кондрашин занимается проблемами крестьянского движения в 1920-1921гг в Поволжье(8). В центре внимания работ – проблема участия ЦК ПСР и Тамбовских эсеров в организации восстаний, структура и функционирование антоновских СТК, биография А.С. Антонова и его роль в восстании, злоупотребления местной власти и перегибы в продразверстке, влияние крестьянских восстаний на переход к НЭПу, репрессивные и военные методы подавления восстаний, количество дезертиров в Поволжье.
В 1994г. вышел сборник документов под редакцией В.П.Данилова «Крестьянское восстание в Тамбовской губернии: в 1919-1921гг «Антоновщина»: Документы и материалы. Ценность сборника заключается в наличии значительного количества документов повстанцев, что позволяет проследить динамику крестьянского движения и уровень политической и военной организации антоновцев. В 1994г. в журнале «Родина» благодаря П. Аптекарю появилась публикация документов о подавлении восстания на Тамбовщине с помощью химического оружия. Представляют интерес мемуары В.М. Чернова «Перед бурей», в которых есть материал не только о деятельности лидера правых сил в Тамбовской губернии, но и информация о функционировании народнических кружков в конце XIX в. и о знакомстве Чернова и Слетова. В 1996г. появился трехтомный сборник документов «Партия социалистов-революционеров», в котором есть материалы по проблеме участия ЦК ПСР в организации антисоветских восстаний. В 1998г. вышел сборник документов под редакцией А.Я. Лившина и И.Б. Орлова «Письма во власть: 1917-1927гг».
В 2000-е гг. исследовательская работа перетекает в издание сборников документов. В 2005г появилась монография В.В.Самошкина «Антоновское восстание». Главное достоинство исследования – огромный фактологический материал. Усилиями историка-крестьяноведа В. Данилова и социолога Т.Шанина возникла серия сборников документов по крестьянскому движению «Крестьянская революция в России. 1902-1922гг». Наиболее значительны и представляют интерес сборники документов «Крестьянское движение в Поволжье. 1919-1922гг: Документы и материалы», «Крестьянское движение в Тамбовской губернии, 1917-1918гг». В 2000г. вышел в свет сборник документов «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД» в 4-х томах. В 2001г. под редакцией С.С. Крюковой появился в печати сборник документов «Крестьянские истории: российская деревня 1920-х гг. в письмах и документах», в котором содержатся интересные материалы, повествующие о социально-экономических последствиях Антоновского мятежа для тамбовской деревни. В данных сборниках большинство документов публикуется впервые. Сборники документов серии «Крестьянская революция в России. 1902-1922гг.» являются научной тематической комплексной публикацией документов(9).
Зарубежная историография не богата идеями и работами. Наиболее известна книга американского историка О. Рэдки, но ее достоинства приходится оценивать сдержанно: автор изображает столкновение «добра» и «зла», нехватку исторической конкретики возмещает героизацией крестьянской стихии(10). Образцом научной объективности является статья С. Сингльтона, в которой использованы воспоминания бывшего «антоновца» М. Фомичева (Лидина). Ряд высказанных автором положений и оценок, прежде всего об отношении ПСР к «антоновщине», заслуживает признания или внимания, благодаря своей аргументированности и оригинальности. Представляет интерес монография О. Файджеса «Крестьянская Россия, гражданская война. Деревня Поволжья в годы революции (1917-1921гг.)», в которой уделено большое внимание проблеме крестьянского движения(11).
Круг источников для изучения крестьянского движения в Саратовской и Тамбовской губерниях в 1920-1921гг разнообразен. Во-первых, это коллективные и персональные крестьянские документы. К коллективным можно отнести постановления и наказы общего собрания граждан села, волости. К персональным относятся обращения крестьян в органы местной власти – уездной или губернской, а также есть обращения к В.И. Ленину, М.И. Калинину, в Президиум ВЧК, ВЦИК. Вторым видом источников являются декларации, программы, воззвания, приказы, листовки повстанческих армий и отрядов. Третий вид источников – документы местной власти. В свою очередь материалы подразделяются на партийные и советские с подразделениями на губернские, уездные и волостные; самостоятельные группы составляют материалы местных продовольственных, милицейских, чрезвычайных и военных органов власти. Другой вид источников – документы Центральной власти. Она представлена отдельными документами ЦК РКП(б), СНК, Наркомата внутренних дел, Наркомата продовольствия, а также самостоятельными группами материалов силовых структур власти: армейских органов, войск ВОХР/ВНУС и органов ВЧК. В-пятых документы партий социалистов-революционеров. В-шестых, воспоминания и мемуары красных командиров, подавлявших восстания, революционеров.
База источников для изучения крестьянского движения широка и колоритна, что вызвало интерес исследователей к данным проблемам.
Моя работа основывается на общих методологических принципах (объективность, историзм, комплексность) и аналитических методах, широко применяемых в общественных науках: анализ и синтез, сравнение, обобщение и др.
Целью данной работы является сравнительный анализ крестьянского движения в Саратовской и в Тамбовской губерниях в 1920-1921гг., на основе которого выявляются региональные особенности.
Для ее решения необходимо решить следующие задачи: во-первых, проанализировать причины, предпосылки и размах крестьянского движения 1920-1921гг.;во–вторых, исследовать программы, организацию, классификацию лидеров, тактику ликвидации крестьянского движения.
Поставленные цель и задачи предопределили структуру работы. Она состоит из введения, двух глав и заключения.
Глава I. Причины, предпосылки, размах крестьянского движения в 1920 – 1921 гг. в Саратовской и Тамбовской губерниях и военная организация повстанцев.
1.1.Положение и борьба за свои права крестьянства Саратовской и Тамбовской губерний в дореволюционный период.
Саратовская и Тамбовская губернии являлись аграрными, чисто крестьянскими губерниями.
В Тамбовской губернии в начале XX века около 92% населения составляли крестьяне. В конце XIX века население Саратовской губернии составляло 1,6-1,8 млн. человек(12), но только около 200 тысяч являлись горожанами(13), а остальные происходили из крестьян. В начале XX века соотношение городского населения и крестьян не изменилось. В Саратовской и Тамбовской губернии промышленность была развита слабо. В Саратовской губернии рабочий класс насчитывал только 1,6 % от всего населения(14). Обе губернии являлись зерновыми житницами России, поэтому многие проблемы в аграрном секторе отражались здесь наиболее остро и ярко. Историк Б.Н. Миронов пишет: « В результате к 1901году избыток рабочей силы в деревне достиг 23 млн. К 1914 году 32 млн., что составило 52 и 56 % от всего наличного числа работников в деревне»(15).
Демографический подъем до предела обострил проблему аграрного перенаселения Тамбовской губернии. По некоторым подсчетам, уже в 1890 г. свыше 40% сельского населения оказалось «лишним». Власти пытались изменить ситуацию, организуя переселение крестьянства в восточные регионы страны с большими земельными ресурсами. Однако миграционные процессы не смягчили остроту демографической ситуации. К 1897г. из губернии выехало 260 тысяч сельских жителей, почти десятая часть населения Тамбовщины на тот момент. В 1906-1914гг. из Тамбовской губернии выехало примерно 100 тыс. крестьян (около 3% населения края), что явно не могло смягчить напряженность земельного вопроса на Тамбовщине. Она, напротив, нарастала ввиду того, что естественный прирост населения региона перекрывал механическое миграционное движение. Только в одном 1912 г. превышение рождаемости над смертностью в Тамбовской губернии составило 100 тыс. человек, т.е. равнялось числу всех переселенцев из губернии за период cтолыпинской реформы. Миграция крестьянства за пределы губернии во многом была связана с тем, что тамбовские города, которые до начала ХХ в. оставались, главным образом, административными центрами и не могли принять сколько - нибудь значительное количество сельского населения.
В первое двадцатилетие после реформы 1861г. на Тамбовщине усиленно распахивались целинные и залежные земли, вырубались леса, засыпались овраги. Удельный вес пашни стал приближаться к запредельному показателю в 80%, сводя до минимума территории под лесами и кормовыми угодьями. По мнению аграрников (А.А.Кауфман, А.В. Чаянов и др.) для рационального трехпольного хозяйства необходима площадь лугов и выгонов, по крайней мере, равная пахотной. В Тамбовской же губернии к началу ХХ в. пашни было в 9 раз больше, чем пастбищных угодий. Ухудшение экологического положения губернии, его влияние на экономику и жизненный уровень тамбовского крестьянства быстро заметили современники. Так, в отчете сенатора Мордвинова, ревизовавшего Тамбовскую губернию в 1870г., отмечались явные признаки уменьшения крестьянского благосостояния, связанные с истощением плодородности земли, вследствие беспорядочной и хищнической ее обработки, уменьшением количества рабочего скота.
Н.П. Огановский писал, что при трехпольной системе земледелия, населению становится тесно при густоте в 40 человек на кв.версту. Для Тамбовской губернии, находившейся большей частью в черноземной полосе, эту цифру он поднимал до 50-55 человек. Уже к 1880г. губерния перешагнула этот рубеж. А в 1917г. плотность населения на крестьянских землях была почти вдвое выше нормы. Необходимо учитывать и такой «жизненный» показатель, как людность населенных пунктов. Она, на наш взгляд, во многом объясняет естественно-исторические предпосылки повышенной социально- политической активности крестьян определенных районов Тамбовской губернии в период крестьянской революции – Борисоглебского уезда и степных частей Тамбовского, Кирсановского и Козловского уездов. В первом из них средняя людность населенных пунктов в начале ХХв. Перевалила за 1000 человек. В Тамбовском, Кирсановском и Козловском уездах в среднем она находилась на общегубернском уровне 700-800 человек.
Разрядка людской напряженности в степных районах ограничивалась трудностями переселения из больших приречных сел на сухие плакорные пространства, где требовались громадные средства для строительства прудов, колодцев, скважин, лесонасаждений и т.п.
В лесостепных и степных уездах уменьшение наделов происходило резко, экстенсивная традиция хозяйствования преодолевалась очень мало, отхода почти не было, в целом острота демографического и экологического кризисов была выше, что и подталкивало крестьянство «сидячих» районов к решительной борьбе за недостающие природные ресурсы. Во всех наиболее крупных вспышках аграрно-крестьянской революции первых десятилетий ХХв. неизменно, наиболее активными были крестьяне Борисоглебского Кирсановского, Козловского и Тамбовского уездов(16).
Видный историк – крестьяновед А.И. Анфимов пишет о грубой эксплуатации крестьян помещиками в Саратовской и Тамбовской губерниях.
Даже землевладение крупных капиталистов, из которых многие покупали землю, становясь одновременно и помещиками, далеко не всегда можно относить к категории капиталистической собственности. Так, крестьяне села Лаврово Тамбовского уезда в ходатайстве на «высочайшее имя» жаловались на то, что известный банкир Л.С. Поляков «откупил у наших двух смежных крепостных господ землю: у господина Воейкова и Ознодишина… 3000 десятин земли, в настоящее время торгует землей за одну десятину 25 рублей на 1 посев, таковую сумму деньгами не принимает, а приходится каждому семейству зарабатывать полевой работой за дешевую плату; расходу для сельского скота совсем не позволяется»(17).
В начале ХХв. В Тамбовской губернии отработочная система преобладала над капиталистической. За 30 лет (1864-1894гг.) плата крестьянам за отработку кругов не только не возросла, а наоборот, снизилась в последнем пятилетии в среднем 83,8% первоначальной платы.
С учетом некоторого повышения цен на сдельные работы в 1880-1894гг. плата крестьянам в 1890-1894гг. составит уже только 81,9 % . Реальное же снижение расценок было еще больше вследствие падения курса рубля. Наконец, чтобы представить, как усилился гнет латифундии над крестьянами к концу Х1Хв., добавим к сказанному, что в последние пятилетие хозяйство Строганова почти полностью перешло к обработке земли кругами(18).
Некоторые помещики показывали полнейший эгоизм и желание поживиться за счет крестьян, навредить им. Доклады департамента полиции свидетельствуют:
«Рклицкий Владимир Иванович, собственник дачи, штрафовал крестьян и привлекал к суду за мелкую безделицу. В.И. Рклицкий распахал под посев подсолнуха тот именно участок в общей даче, который исстари служил крестьянам для выгона скота»(19). 43% пашни в Саратовской губернии находилось в крепостнической аренде на один посев и исполу. В значительной мере такой же характер имела и долгосрочная аренда. Во-первых, в губернии была широко развита пересдача арендованной земли крестьянам по ценам, превышавшим те, по которым арендовали земли крестьяне у помещиков. Так, у владельцев крестьяне снимали землю в среднем по 7руб.67коп., а у крупных арендаторов – по 9 руб.04 коп. Во-вторых, во многих случаях в долгосрочную аренду зачислялась аренда на один севооборот (2-3 года), мало отличавшаяся по условиям от краткосрочной.
Преобладающим все же оставалось сочетание капиталистического хозяйства с отработкой, издольщиной и сдачей земли. Сказанное относится даже к хозяйствам с промышленной переработкой продуктов. Так в имении кн. Л.Д. Вяземского (Балашовский уезд) с собственным винокуренным заводом «почти 1/3 распашной площади экономия сдает крестьянам села Аркадак… За деньгами сдается обыкновенно малая часть земли, около 1/3 всего количества, по цене 12-15 руб. за десятину, большая же часть сдается за отработку».
Далее читаем, что, «сдавая большую часть за отработку, экономия выигрывает, обеспечивая себя рабочими руками в горячее время, а это очень важно ввиду громадной площади картофельных посевов экономии, требующих массы рабочих рук»(20).
Историк А.М. Анфимов утверждает, что в Тамбовской губернии имелась прослойка богатых крестьян - «гроссбауэров». Расчеты исследователя показывают, что меньшая по численности группа хозяйств с инвентарем в Тамбовской губернии значительно богаче такой же группы в Курской, Орловской, Рязанской и Тульской губерниях. Сеялок у инвентарных хозяйств Тамбовской губернии было в 10 раз больше, а жнеек – в 6 раз, чем у инвентарных хозяйств 4 соседних губерний. В целом, в Тамбовской губернии при наличии огромного количества безинвентарных хозяйств, составлявших 86,2%, имелось сеялок в 1,5 раза больше, чем в 4 соседних губерниях вместе взятых. Жнеек имелось в губернии почти столько же, сколько в 4 губерниях(21). Активность в революции 1905-1907гг. проявили середняки и богатые крестьяне(22). Именно эта прослойка и будет воспринимать наиболее болезненно малоземелье и действие Советской власти.
Не случайно крестьянские восстания, начавшиеся в 1902г. черноземных губерниях Украины, перекинулись в тамбовские села и деревни. Здесь они нашли подготовленную и социально- экономическую, и естественно –историческую, и социально-психологическую почву. В последующие 20 лет борьба тамбовских крестьян против помещиков и любых форм зависимости и гнета почти не затухала, имея только разную степень широты, массовости и интенсивности. Единичные крестьянские выступления в Тамбовской губернии были постоянным явлением деревенской деятельности в ХУ111-Х1Хвв. Новое качество крестьянского движения 1902-1903гг. проявилось в том, что выступления крестьян одного села по самому заурядному поводу служило детонатором для выступления крестьян в соседних селениях. Таким образом, формировался общекрестьянский антипомещичий фронт. Разновидностью борьбы крестьян за землю были поджоги помещичьих домов и других строений(23). Вспоминая о своей записке о событиях последовавших после полтавско-харьковского восстания 1902г. исполняющего обязанности директора департамента полиции А.А. Лопухина писал: «За это время во многих уездах Саратовской, Пензенской, Херсонской и Киевской губерний происходили систематические поджоги крестьянами помещичьих усадьб. В Саратовской губернии крестьяне в течение одного лета 16 раз поджигали усадьбу помещика Ермолаева, а в Тамбовской усадьба статс-секретаря Безобразова в течение 5 месяцев была подожжена 11. В одной волости Киевской губернии в течение полутора лет было совершено семьдесят восемь поджогов дворянских имений»(24).
Крестьянская убежденность в том, что земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает своим трудом, в годы революции 1905-1907гг. не только проявилась в массовых захватах помещичьих земель, но и породило программное политическое требование их полной и безвозмездной конфискации. По числу разгромленных помещичьих усадеб Тамбовская губерния находилась в ряду лидировавших в России. Крестьяне накапливали опыт борьбы, именно в этот период заявляют о себе будущие лидеры крестьянского движения 1920-1921гг: Антонов, Семенов, Плужников и т.д. Они не только активно участвовали в политической жизни, знакомились с программами различных политических партий, но и многие из них прошли школы каторги и тюрем. Основные компоненты в механизме революционного насилия, направленного на ликвидацию помещичьего господства в деревне, сложились уже в ходе первой революции. Правящий класс России не только не сделал должных выводов, но не желал понять причины революции. В Тамбовской губернии князь Б. Вяземский конфисковал тысячи гектаров пастбищ у деревенских общин в наказание за участие в бунтах в 1905г. Такие действия только накаляли социально-психологическую атмосферу в деревне. Решающим моментом стал 1917г. Падение «слабого» царизма как бы развязало руки крестьянам для захвата помещичьей земли. В сентябре, октябре 1917г более тысячи помещичьих владений были разграблены и сожжены, большинство из них – в Тамбовской, Саратовской, Орловской, Тульской, Рязанской, Воронежской, Пензенской губерниях(25).
Не было исторической случайностью то, что именно в Тамбовской губернии, в ее Козловском уезде, в первых числах сентября 1917г. вспыхнул огонь всеобщего крестьянского восстания. В короткий срок в ряде уездов было сожжено свыше ста имений.
Стихия «черного» (т.е. общего) передела захлестнула деревню. Все попытки правительственных органов остановить разгромное движение были тщетны. Не помогали ни эсеровские увещевания, ни войска, хотя в придачу к кавалерийским полкам в Тамбове, Кирсанове и Борисоглебске в сентябре были присланы из Москвы отряды казаков и юнкеров.
Относительно умиротворить тамбовскую деревню смогло, однако, не войско, а принятие «Распоряжения №3», явившегося прямым предшественником ленинского декрета о земле (принят 26 октября (8 ноября) 1917г II Всероссийским съездом Советов). Этот акт был опубликован 13 сентября за подписями руководителей всех высших губернских учреждений – от председателей Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов до губернского комиссара Временного правительства. Пронизанный идеей социализма земли, он передавал помещичьи экономии в ведении земельных и продовольственных комитетов для последующей передачи угодий и хозяйственного инвентаря крестьянам на условиях арендного пользования. Смысл этого документа в литературе часто толкуется превратно, как попытка спасти помещиков и обмануть крестьян. На самом же деле оно явилось для крестьян прямым руководством к немедленному действию.
Вместе с тем «Распоряжение №3» помогло эсерам, державшим в своих руках все рычаги губернского управления, направить аграрное движение, хотя и не сразу, в русло законности и относительной организованности. Тамбовские крестьяне фактически взяли земли помещиков сами, еще до Декрета о земле(26).
Таким образом, в предреволюционные годы в Тамбовской губернии сложился центр сопротивления крестьян власти : Борисоглебский, Тамбовский, Кирсановский,Козловский уезды. Сложились традиции антиправительственной борьбы, основанные на неприятии крестьянами любой эксплуатации и убежденности в том, что земля должна принадлежать только тем, кто ее обрабатывает. Появилась целая плеяда вождей и организаторов, выходцев из крестьянской и мещанской среды в Саратовской и Тамбовской губернии. Отряд крестьянских вождей в Тамбовской губернии был более многочисленен, но и в Тамбовской, и в Саратовской губерниях они имели связь с партией социалистов – революционеров. В Саратовской губернии центр сопротивления крестьянства не сложился.
1.2. Причины и предпосылки возникновения крестьянского движения в 1920-1921гг.
Историк-крестьяновед Т.В. Осипова считает, что даже при передаче общины всех частновладельческих земель прирезка пахотной земли составила бы менее 1 десятины, как это и оказалось в 1918г. что не внесло существенных изменений в систему общинного землепользования. Земельный вопрос в России заключался не в нехватке земли, а в сохранении малоэффективных приемов земледелия, практикуемых общиной, устаревших формах землепользования в губерниях центральной России. Выход был не в расширении крестьянского землевладения, а в интенсификации сельскохозяйственного производства, в поисках новых форм земледелия(27).
В период гражданской войны усилился приток городского населения в деревню и таким образом, земельная теснота увеличилась. В Тамбовском уезде в 1884г. на одно село в среднем приходилось 92 двора, в 1920г. - 168. За эти же годы обеспеченность землей наличной души снизилось с 2,8 до 0,88(28). Следовательно, приток населения в деревню сильнейшим образом сказался на возникновении абсолютного или относительного малоземелья. В результате перераспределения земли в Саратовской и Тамбовской губерниях увеличилось дробление земли и дальноземелья, местами до 30-50 верст. В Козловском уезде Тамбовской губернии появились дальние земли за 80 и даже 100 верст.
Характерное явление Тамбовской губернии - дальноземелье и связанное с ним хроническое пустование отдельных земель - не было преодолено. Около трети всех селений составляли села свыше 300 дворов. Особенно больших размеров достигали села бывших государственных крестьян, их наделы характеризовались и чересполосицей, и общностью владений (однопланные села). У бывших помещичьих крестьян в разнобарщиных селениях сохранились главные недостатки: узкополосица и вычурность очертаний наделов. В результате крестьяне, получившие землю, не в состоянии были обрабатывать ее всю за дальностью нахождения. Так происходило в Кирсановском и Моршанском уездах Тамбовской губернии. В Лемешкинской волости Камышенского уезда Саратовской губернии среди причин недосева 1919г. называлась и дальноземелье, достигавшее здесь 20-30 верст(29). Даже во второй половине 1920-х г. проблема землеустройства в Тамбовской губернии стояла достаточно остро, а в период гражданской войны крестьяне только приступили к переделу земли и не могли решить за столь небольшой период времени проблемы с наделением земли(30). В 1917-1918гг. иллюзии о быстром решении проблем с землей рухнули.
В первые годы Советской власти возникает новый тип трудового землепользования – коллективное, в основе которого лежал совместный труд и общественная собственность на средства производства. К концу 1920г. в стране насчитывалось 10,5 тыс. колхозов, объединивших 131 тыс. крестьянских дворов. Их общая земельная площадь исчислялась примерно в 1,2 млн.га. И по количеству крестьянских дворов, и по земельной площади удельный вес колхозов составлял около 0,54%. Это были первые ростки нового общественного строя в деревне. Основная масса колхозов занимала участки бывших помещичьих земель. Наличие большого количества имений в Центральном Черноземье и в Поволжье также обусловили преимущественное возникновение колхозов на этой базе(31).
В Саратовской губернии коллективным хозяйствам принадлежало 37 970 тыс. десятин, а совхозам в Тамбовской губернии передали 72 тыс. десятин, которая и так страдала малоземельем и дальноземельем(32). В.А. Антонов-Овсиенко в докладе в ЦК РКП(б) пишет: « Ни один совхоз не поставлен сколько-нибудь сносно – все идут в убыток, все пользуются крестьянским трудом (с исполу), и очень немногие (Ивановский совхоз в Тамбовском уезде) оказывают некоторую существенную помощь деревне.
И отношение к совхозам (через них к Советской власти) почти повсеместно у крестьян враждебное.
Столь же враждебное отношение встречают в большинстве случаев и усердно насаждавшиеся до последнего времени колхозы: по коллективизации Тамбовская губерния идет впереди других, но тяга к коллективному хозяйствованию, естественно усилившаяся с истощением инвентаря и т.д. была через край поощряема различными льготами, премиями. Как в совхозах, так и в колхозах частенько осели прежние помещики, управляющие или дворовые люди. Колхозы не менее совхозов стали убежищем для инвалидов и бездельников; лишь очень немногие из них являют хозяйственную ценность и успешно противостоят придирчивой критике единоличников. На землеустройство колхозов и совхозов было обращено приветливое внимание, но землеустройство крестьян–единоличников едва лишь начато. Чересполосица, дальнеземелье тяжко гнетут тамбовского крестьянина. Вопрос о расселении, пожалуй, самый больной вопрос в губернии»(33).Во многом положение совхозов держалось за счет принудительной работы крестьян. Моршанский уездный земельный отдел от 26 октября 1918г. приказывал крестьянам сел Каменки, Поминайки, деревень Бояровки и Милашки вспахать землю советских хозяйств по цене 60 руб. за вспашку двухлемешным плугом и по 120 руб.- однолемешным плугом. Земельный уезд угрожал, что если предписание не будет выполнено, то будут расстреляны несколько кулаков(34).
Уже в мае 1918г. возникали выступления крестьян против коммун(35). В сводке ОГПУ от 9 марта 1923 г. есть такой интересный факт: «Недовольство крестьян Тамбовской губернии вызвано плохим ведением хозяйства совхозов. Хозяйства Земетчинского сахарного завода ведется хуже крестьянского. Часть земли пустует. Урожай реализован не вовремя. Кроме того, во главе этого совхоза и совхоза железнодорожников стоят бывшие управляющие графов Долгоруковых и Воронцовых-Дашковых. Некоторые управляющие почти не изменили своего отношения к крестьянам и крестьяне смотрят поэтому на совхозы как на помещичьи земли»(36).
В 1920г. поля совхозов были вспаханы и засеяны большей частью с помощью принудительного труда дезертиров и крестьян, которых силой оружия заставляли возделывать не свои собственные земли, а поля советских хозяйств. Так было в деревне Мельгуны, где вооруженная охрана находящегося по соседству сахарного завода блокировала все выходы из деревни и стреляла в воздух, применяя насилие, заставила крестьян отправиться на обработку полей, принадлежащих Мельгуновскому сахарному заводу. Крестьяне спрашивали: «Чем же собственно большевистский социализм отличается от крепостного права?»(37). Уполномоченный исполкома Т.И. Якушин пишет в докладе: «Кулаки, умники организовались в артели, освобождены от гужевой , трудовой повинности, а землю, которую взяли для обработки, обрабатывать сами не в состоянии, прибегают к вольному найму, что, понятно, представляется невозможным, обращаются в советы за помощью. Советы принудительно заставляют середняков обрабатывать землю и за кулака. Середняк выполняет всю гужевую повинность и хлебную разверстку как за себя, так и за лодырей, именующих себя пролетариями, ввиду чего отпадает всякая охота обрабатывать лишнюю землю и разводить скот, работать за людей, а поэтому больше половины посевной площади не засеяно и разводят мало скота, на что нужно обратить самое серьезное внимание.
Надо дать возможность крестьянам продолжать пользоваться землей, если это возможно, хотя бы так, как раньше они пользовались для своей работы на земле, принадлежащей советским экономиям, как пользовались раньше у помещика, беря в аренду, если не для обработки, то по крайней мере для пастбища скота. А сейчас есть случаи, где и это не позволяется крестьянам. Выходит, что им сейчас хуже, чем когда был на этом месте помещик. Великие идеи социальной революции по причине, указанной выше, для них пока что чужды. Им надо на деле доказывать хорошие стороны рабоче-крестьянской власти »(38).
Само же экономическое положение совхозов было плачевным. По заявлению председателя съезда гражданина Смоленского, совхозы Тамбовской губернии не только не оправдали с 1919г. возлагавшихся на них надежд, но уже сейчас сами предъявили к губпродкому требование на доставку им продовольственных и семенных хлебов общей сложности