Деструктивные супружеские отношения, влияющие на проявление депрессивных состояний в супружеской диаде

1. Психологическая сущность депрессивных проявлений в супружеской диаде

1.2 Понятие депрессий в отечественной и зарубежной психологии

1.2 Характеристика понятия супружеской диады

1.3 Факторы, влияющие на проявление депрессий в супружеской диаде

2. Деструктивные супружеские отношения и причины проявления депрессий в супружеской диаде

2.1 Деструктивная деятельность в структуре супружеских отношений

2.2 Супружеские конфликты как компонент деструктивных супружеских отношений

2.3 Деструктивные супружеские отношения как условие проявления депрессий в супружеской диаде

3. Экспериментальные исследования влияния деструктивных супружеских отношений на прявление депрессивных состояний в супружеской диаде

3.1 Организация и методы исследования

4. Анализ и интерпретация результатов

Заключение

Список литературы

Приложение 1

Приложение 2

Приложение 3

Приложение 4

Приложение 5

Приложение 6

Введение

Актуальность темы исследования. Размышлениям о семье и семейных отношениях, вопросам устройства, функций, общественной и государственной роли семьи, как одной из древнейших форм человеческой общности посвящено немало работ еще со времен Платона и Аристотеля.

Между тем предметом глубокого и специального философского рассмотрения, исследования с учетом принципа историзма семья является довольно редко. И в настоящее время в большей степени вопросы семьи изучаются демографами, психологами, социологами, отмечающими, например, влияние негативных трансформаций в семье на динамику народонаселения, на формирование деструктивных типов поведения, на нравственное состояние общества в целом.

Характер такого сложного человеческого и социального явления, как семья, определяется не только внутрисемейными отношениями, но и общественно - экономическими, историческими, национальными и другими условиями. Семья развивается и изменяется вместе с обществом, оставаясь наиболее устойчивым и консервативным его элементом. В настоящее время изменения социокультурных условий резко усугубляют противоречия между семейными и внесемейными отношениями, которые нередко определяются как "ценностный кризис семьи".

Понятие семейных отношений - это сложный феномен, который охватывает не только сферу личностной жизнедеятельности, но и национальную культуру и традиции. Ни одна мировая религия не отводит столь важное место семье в системе вероучения, как христианство. Зеньковский В.В. писал, что семья является прообразом простейших этических и религиозных концепций.

Семья - уникальный институт взаимодействия людей. Уникальность эта заключается в том, что этот теснейший союз нескольких людей (муж и жена, потом дети, с ними могут совместно проживать и родители мужа или жены) связывают нравственные обязательства. В этом союзе люди стремятся провести как можно больше времени в совместном взаимодействии, доставлять в процессе взаимодействия радость и удовольствие друг другу.

Но, кроме того, многие тяжелые психологические проблемы человека возникают в семье, вследствие определенных взаимоотношений, которые складываются у родных, нередко близких и любимых людей. Трудные взаимоотношения в семье, пусть даже они касаются только двоих, не могут не отражаться на всех членах семьи, особенно на детях.

Семья - это группа людей, связанная общим местом проживания, совместным хозяйством, а главное - взаимоотношениями. Семья - это социальная система, т.е. комплекс элементов и их свойств, находящихся в динамических связях и отношениях друг с другом. Семья - это открытая система, она находится в постоянном взаимообмене с окружающей средой. Семейная система это самоорганизующая система.

Уникальность семейных отношений обусловливает не только специфику возникновения и протекания деструктивных отношений в семье, но и особым образом отражается на социальном и психическом здоровье всех ее членов.

История изучения семейных факторов психических расстройств весьма драматична. Как и многие другие исследования в психиатрии и клинической психологии, эти работы разворачивались на фоне столкновения двух моделей психической патологии - биологической и психологической. Важная роль генетических факторов в происхождении депрессивных расстройств подтверждается многочисленными близнецовыми исследованиями и исследованиями приемных детей. Однако в последние десятилетия накопилось много данных, подтверждающих важную роль психологических, в том числе семейных факторов в происхождении и течении депрессий. И хотя в последние годы большинство исследователей находятся в поисках компромисса в опоре на системную биопсихосоциальную модель, споры о роли тех или иных факторов не умолкают. Видимо, предстоит еще долгий путь к их постепенному разрешению, и решающую роль в этом процессе должны сыграть эмпирические исследования, кропотливый сбор конкретных фактов.

Депрессия рассматривается как психофизиологический синдром, свойственный здоровым людям при утомлении, перенесенном тяжелом эмоциональном переживании, при длительном психическом дискомфорте и др. (27, с.89) Вместе с тем при отсутствии объективных причин депрессия может быть ведущим симптомом инволюционных расстройств.

Депрессию как патологическое состояние следует дифференцировать с временным снижением психофизического тонуса, свойственного и здоровым людям. (27, с.157) Патологическое депрессивное состояние может развиться в отсутствие объективных причин упадка настроения. Если причина все же существует (хроническое переутомление, перенесенное горе, длительное психическое возбуждение), то патологическая депрессия продолжается и при устранении этой причины.

Учитывая всё выше сказанное, можно считать тему работы "Влияние деструктивных супружеских отношений на проявление депрессивных состояний в супружеской диаде" актуальной.

Изучению деструктивных отношений в супружеских отношениях посвятили свои работы следующие авторы: А.И. Антонов, И.С. Даниленко, Л.Ц. Иорданова, С.В. Ковалёв и др.

Вопросами депрессивных состояний в супружеской диаде занимались такие авторы, как: И.В. Гребенников, О.А. Добрынина, М.С. Мацковский и др.

Цель работы: выявление деструктивных супружеских отношений, влияющих на проявление депрессивных состояний в супружеской диаде.

Объект исследования - причины депрессивных состояний в супружеской диаде.

Предмет исследования - влияние деструктивных супружеских отношений на проявление депрессивных состояний в супружеской диаде.

Задачи исследования:

Проанализировать психологическую сущность депрессивных проявлений в супружеской диаде.

Рассмотреть деструктивные супружеские отношения и причины проявлений депрессий в супружеской диаде.

Организовать и провести экспериментальное исследование влияния деструктивных супружеских отношений на проявление депрессий в супружеской диаде.

Гипотеза: мы предполагаем, что деструктивные супружеские отношения ведут к возникновению депрессий в супружеской диаде.

Методы исследования: теоретический анализ литературы по теме, эмпирические методы (тестирования), методы статистической обработки данных.

Практическая значимость работы - данная работа систематизирует материал по проблеме влияние деструктивных супружеских отношений на возникновение депрессивных состояний в супружеской диаде и может быть интересна психологам и социальным работникам.

Структура работы: данная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и шести приложений.

1. Психологическая сущность депрессивных проявлений в супружеской диаде

1.2 Понятие депрессий в отечественной и зарубежной психологии

Депрессия как патология, затрагивающая различные сферы психической деятельности, представляет собой одну из наиболее существенных психологических проблем. Однако именно психологический аспект изучения депрессии является наименее разработанным.

Депрессия - это состояние человека, сопровождающееся чувствами тоски, подавленности, бессилия, мрачным настроением, плохим самочувствием, слабостью, нежеланием что-либо делать, равнодушием к происходящему, ощущением собственной никчемности и ненужности... Вот далеко не полный список симптомов, сопровождающих депрессию (15. c.134).

В большинстве случаев депрессия "запускается" какой-то конкретной ситуацией - потеря близкого человека, увольнение с работы, несчастная любовь. Тогда она протекает остро, бурно, и человек может совершать непредсказуемые поступки, вплоть до попыток самоубийства. С подобным душевным состоянием очень сложно справиться самостоятельно - необходима помощь специалиста и назначение лечения, возможно, не только психотерапевтического, но и медикаментозного. Но ошибочно возлагать все надежны на врача или психолога. Огромную работу над собой предстоит проделать самому пациенту.

В других случаях депрессия также имеет пусковой механизм, но конкретная ситуация уже давно стерлась из сознания, а чувства, сопровождавшие ее, остались. Состояние депрессии, подавленности может возникнуть как будто на пустом месте и продолжаться достаточно долго. А на самом деле человек просто попал в ситуацию, аналогичную той, которая когда-то вызывала болезненные переживания (18, c.164).

Самыми сложными являются случаи, когда депрессия становится стилем поведения, своеобразным жизненным укладом. Человек находится в мрачном настроении постоянно, рассказывает всем о своих бедах, но при этом часто не предпринимает никаких попыток что-либо изменить.

Вот несколько характерных признаков такой хронической депрессии. Человек пребывает в "черном" расположении духа, утверждает, что у него все плохо, все валится из рук. Когда он рассказывает о своей жизни, то использует такие слова: "никогда не смогу", "никто не может мне помочь", "ужасно", "жизнь не в радость", "счастье невозможно" и т.д., из-за чего речь его становится похожа на нескончаемую жалобу. После разговора с таким человеком его собеседник может чувствовать себя разбитым, усталым, опустошенным.

Нередко депрессия выполняет функцию защиты от нежелательной деятельности или от пугающей человека самостоятельности и ответственности: "Мне и так плохо! Какой спрос с больного человека?" Иногда состояние подавленности служит средством манипулирования окружающими, особенно близкими родственниками: "Видите, мне уж и жизнь не в радость! Это все из-за вас!" (22, c. 190)

Другой крайностью является самообвинение и самобичевание: "Я не достоин жить в этом мире".

Другими словами, за всеми бесчисленными и многообразными проявлениями депрессии стоят два убеждения: либо "мир плохой", либо "я плохой". За обоими убеждениями скрывается агрессия к миру и стремление этот мир переделать по-своему.

Изучение биохимических механизмов депрессии в настоящее время ведется в двух направлениях - с одной стороны, исследуется роль биогенных аминов, а с другой - роль водного и электролитного баланса. На сегодняшний день наибольшее признание получила гипотеза биогенных аминов (Davis, 1970; Whybrow, Akiskal, McKinney, 1984) (36, с.172). Согласно этой гипотезе, процессы синтеза и метаболизма биогенных аминов играют важную роль в развитии маниакально-депрессивных нарушений. Если говорить конкретнее, то пониженный уровень аминов в клетках головного мозга вызывает депрессию, а повышенный - манию (Kety, 1970). Наибольшее внимание исследователи уделяют изучению обмена таких аминов, как норадреналин, допамин и серотонин. Результаты некоторых исследований показывают сложную взаимосвязь между этими аминами и различными типами депрессии или тяжестью ее протекания (Asberg, Thoren, Traskaman, 1976). В настоящее время можно считать установленным, что недостаточность норадреналина в клетках головного мозга и симпатической нервной системы является важнейшим биохимическим фактором депрессии. Результаты одного из таких исследований позволяют предположить, что влияние стероидов на депрессию может быть обусловлено тем механизмом, который содействует повышению уровня содержания норадреналина в нервной системе (Maas,Mednieks, 1971).

Благодаря биохимическим и нейрофизиологическим исследованиям были разработаны различные антидепрессанты, которые нашли применение в клинике.

Согласно теории дифференциальных эмоций, депрессия представляет собой специфический интерактивный баланс между трофотропной и эрготропной системами. Такой баланс подразумевает определенный уровень симультанности функционирования этих двух систем и их поочередное доминирование. Баланс может меняться в зависимости от типа или глубины депрессии, с возрастанием или снижением интенсивности задействованных эмоций. В любом случае, предположение об участии обеих систем значительно усложняет наши представления о нейрофизиологических и биохимических механизмах депрессии (18, c.174).

Невозможно дать полную картину депрессии без учета ее биогенетических, социокультурных и когнитивных аспектов. Результаты теоретических и экспериментальных исследований, проведенных в каждой из этих областей, обогатили понимание депрессии (36, с.174).

Крейнс (Kraines, 1957) чрезвычайно детально разработал биогенетическую теорию депрессии. Этиология депрессии рассматривается им главным образом с точки зрения наследственности и эндокринных факторов. Крейнс определяет депрессию как нарушение функционирования трех областей мозга: промежуточного мозга, обонятельного мозга и ретикулярной формации. Он считает, что только биогенетическая теория может объяснить циклическую природу депрессии, эффективность радикальной терапии - феномены, которые не так-то просто объяснить в терминах психоаналитической или когнитивной теорий. Крейнс обобщает данные, свидетельствующие о несомненной роли наследственности в депрессии. Так, например, он указывает на факт исключительно высокой конкордантности однояйцевых близнецов по биполярному аффективному расстройству (маниакально-депрессивный психоз): если один из близнецов страдает психотической депрессией, то в 70-96% случаев другой также заболевает маниакально-депрессивным психозом (34, c.126).

Крейнс указывает на связь биологических факторов с рядом депрессивных симптомов. Так, зрительную парестезию он связывает с нарушениями в оптических ядрах таламуса, а эмоциональную изоляцию - с неправильной передачей или неэффективной интеграцией сенсорных процессов, связанных с эмоциями. Результаты биохимических исследований депрессии и различных конституциональных типов в целом подтверждают биогенетическую теорию Крейнса (15. c.156).

Результаты ряда исследований свидетельствуют о явной связи социокультурных факторов с распространенностью депрессии. Так, было обнаружено, что в Африке и в Ирландии депрессия распространена гораздо меньше, чем в Англии (Silverman, 1968). По данным некоторых исследователей, африканцы страдают депрессией реже, чем европейцы (Prange, Vitols, 1962; Tonks, Paykel, Klerman, 1970). Однако следует иметь в виду, что отдельные социокультурные факторы, такие как семейное воспитание и этническая принадлежность, могут быть тесно переплетены с наследственными и конституциональными факторами.

Исчерпывающая когнитивная теория депрессии была разработана Веком (Beck, 1967, 1976). Когнитивные процессы, по мнению Века, являются первичной детерминантой эмоций, настроения и поведения. Восприятие индивидом самого себя, его восприятие мира и своего будущего рассматривается Веком как первичная триада когнитивных факторов. В силу негативного самовосприятия депрессивный человек считает себя неадекватным, никчемным существом, видит причину всех своих несчастий в собственной ущербности. Негативный взгляд на мир заставляет его воспринимать свое взаимодействие с ним как череду провалов и поражений, а негативное восприятие будущего выражается в том, что человек видит впереди только нескончаемое продолжение мучений. Большинство типичных депрессивных симптомов, такие как паралич воли, суицидальные попытки и сниженная самооценка, объясняются Веком как результат действия того или иного когнитивного фактора (18, c.164).

Итак, первичной причиной депрессии, по мнению Века, служат не эмоции, а когнитивная организация, схема, которая диктует депрессивное восприятие и депрессивную концептуализацию объекта или идеи. Его модель депрессии основывается на таких характеристиках, как личностная ущербность и негативные ожидания. Век не ставит вопроса о причинах избирательности перцептивно-когнитивных процессов, лежащей в основе депрессивной когнитивной схемы. В теории дифференциальных эмоций, в свою очередь, утверждается, что в основе формирования подобных когнитивных схем лежат эмоционально-когнитивные интеракции, первичной детерминантой которых служат фундаментальные эмоции или паттерны эмоций. Век, хотя и признает важность эмоций, считает их результатом, когнитивных процессов (38, c.234).

Век провел тщательный всесторонний анализ симптомов и проявлений депрессии. Он выделяет четыре основные группы характеристик депрессивного состояния: эмоциональные, когнитивные, мотивационные и физиологические. Примером эмоциональных характеристик могут служить часто наблюдаемые при депрессии печаль, уныние, угнетенное настроение. Когнитивные характеристики обнаруживаются в склонности депрессивного человека отказывать себе в тех качествах, которые представляются ему наиболее важными. Мотивационные характеристики выражаются в пассивности, зависимости, в стремлении к уходу, в параличе воли, а физиологические - в потере аппетита и нарушениях сна (36, с.176).

По наблюдениям Райта и Макдональда (Wright, McDonald, 1974), бихевиористы, обращаясь к проблеме депрессии, больше внимания уделяли терапевтическим процедурам, нежели построению теоретической модели депрессии. Однако импульсом к развитию бихевиористского подхода в изучении депрессии послужила экспериментальная работа Селигмана и его коллег (Seligman, Maier, 1967; Seligman, Maier, Geer, 1968), заложившая основы для понимания депрессии как усвоенной беспомощности. Селигман и его коллеги показали, что в тех случаях, когда собака многократно подвергается воздействию разряда электрического тока и не может предотвратить его, она в конце концов смиряется с их неизбежностью и начинает воспринимать их пассивно. По мнению Селигмана, собака усваивает, что не существует адаптивного ответа на разряд электрического тока, что она не может сделать ничего, чтобы избежать его, и, таким образом, научается пассивности и беспомощности. Используя контрольную группу собак, которые получали удар той же силы, но могли контролировать или предотвращать его, экспериментаторы показали, что вовсе не сила удара и не физическая травма определяют пассивное поведение собак из экспериментальной группы (25, c.169).

Позднее Мэйер (Maier, 1970) показал, что собаки, обученные оставаться неподвижными для того, чтобы избежать удара, не обнаруживали пассивности в другой ситуации, когда они могли избежать удара, перепрыгнув через барьер. По-видимому, состояние беспомощности возникает у животного тогда, когда оно усваивает, что его реакция не может изменить воздействия среды. В таких случаях у животного снижается мотивация к взаимодействию со средой, к установлению контроля над ситуацией. Возникшая в результате этой реакции поведенческая апатия приобретает патологический характер тогда, когда она генерализуется и препятствует любому процессу научения, направленному на изменение окружающей среды и контроль за нею.

Селигман и его коллеги рассматривают феномен "усвоенной беспомощности", наблюдаемый у животных в результате многократного повторения неотвратимых разрядов электрического тока, как аналог реактивной депрессии у человека. Они полагают, что все ситуации, вызывающие депрессию, имеют одну общую черту - они воспринимаются индивидом как ситуации, над которыми он не может установить свой контроль, особенно над теми их аспектами, которые наиболее значимы для него. Селигман, распространяя результаты проведенных им экспериментов на человека, несомненно, находился под влиянием взглядов Века (Beck, 1967) и Келли (Kelly, 1955). В разработанной Келли теории, личность рассматривается как функция персональных конструктов, при этом подчеркивается, что человек испытывает потребность предсказывать и контролировать свое окружение (15. c. 198).

По мнению Селигмана (Seligman, 1975), его теория депрессии сопоставима с теорией противоположных эмоциональных процессов (Solomon, Corbit, 1974). Вредоносное событие (у Селигмана это разряд электрического тока) порождает у индивида страх, который выражается в панических, дезадаптивных реакциях. При многократном повторении ситуации организм усваивает, что мотивированные страхом реакции дезадаптивны. По мере накопления негативного опыта у индивида возникает чувство беспомощности и депрессивные переживания. В конечном счете депрессия ограничивает страх, удерживая его в рамках индивидуальной толерантности (то есть страх и депрессия действуют как противоположные процессы). После прекращения вредоносного воздействия индивида может вновь захлестнуть страх, однако депрессия при этом сохраняется. Как уже отмечалось, в теории дифференциальных эмоций и некоторых психоаналитических теориях (Rado, 1968) утверждается, что неотъемлемой характеристикой эмоционального профиля депрессии являются интеракции между различными эмоциями, в частности интеракция "печаль-страх". В теории депрессии Селигмана страх выступает скорее как побочный эффект, чем каузальное явление; тем не менее экспериментальная парадигма Селигмана начинается со страха, вызванного разрядом электрического тока, и вопрос о том, какие другие аффективные состояния снижают толерантность индивида и способствуют развитию состояния усвоенной беспомощности и развитию депрессии, остается невыясненным (36, c.164).

Результаты экспериментальных исследований Селигмана и его коллег и разработанная на их основе теоретическая модель депрессии вызвали значительный интерес у тех специалистов, которые занимаются изучением и лечением депрессии. Пожалуй, самым серьезным недостатком данной теории является ограниченная сфера ее применения. Селигман и сам признает, что разработанная им теоретическая модель применима только при рассмотрении реактивной депрессии, да и то не объясняет всех ее разновидностей. Но, если исходить из того, что неблагоприятное воздействие вызывает у индивида только страх и дезадаптивные реакции, тогда модель Селигмана действительно может оказаться полезной для концептуализации того типа аффективно-когнитивно-поведенческой цепочки явлений, которая приводит к формированию таких бесспорных, по мнению ряда теоретиков (Beck, 1967; Bibring, 1968), симптомов депрессии, как чувство безнадежности и беспомощности (36, с.178).

Клерман (Klerman, 1974) в своем глубоком труде поставил ряд вопросов перед бихевиористскими моделями депрессии. Он считает неправомерным рассматривать депрессию только как совокупность условных дезадаптивных реакций. У животных и у младенцев депрессия, по его мнению, выполняет ряд адаптивных функций, таких как:

1) социальная коммуникация;

2) психологическое возбуждение;

3) субъективные ответы;

4) психодинамические механизмы защиты. Он считает, что с помощью депрессии младенец сигнализирует окружающим его взрослым о своем неблагополучии, страдании, взывая таким образом к их помощи. Клерман не конкретизирует, в чем состоит адаптивное значение депрессии у взрослых, но приходит к заключению, что депрессия всегда является адаптивным процессом, независимо от возраста человека. В качестве доказательства он указывает на то, что реактивная депрессия имеет естественную, вполне ограниченную продолжительность (фактор, который, по мнению Клермана, свидетельствует о "доброкачественности" депрессии) (33, c.174).

Форстер (Forster, 1972), рассматривая депрессию на поведенческом уровне, считает, что депрессия характеризуется утратой некоторых навыков адаптивного поведения и замещением их реакциями избегания, такими как жалобы, просьбы, плач и раздражительность. Депрессивный человек пытается устранить неблагоприятную ситуацию при помощи жалоб и просьб. Но еще более важной характеристикой депрессии Форстер считает снижение частоты тех поведенческих реакций, которые первоначально получали положительное подкрепление. В основе такой редукции адаптивного поведения лежат три фактора. Во-первых, это ограниченность репертуара доступных реакций в конкретной ситуации. Так, например, в депрессии одним из таких ограничителей является эмоция гнева. Поскольку гнев обычно направлен на другого человека, то вероятность того, что объект гнева обеспечит положительное подкрепление субъекту, выражающему гнев, крайне мала. Кроме того, проявление гнева наказуемо, и, для того чтобы избежать наказания, человек может подавлять свой гнев. При этом вместе с гневными реакциями могут быть подавлены и потенциально адаптивные реакции, что ведет к ограничению репертуара действий, которые могли бы вызвать положительное подкрепление. Второй причиной редукции адаптивного поведения является непоследовательность поощрения и наказания. Индивид теряет способность понимать закономерности подкрепления. Если родители или воспитатели применяют методы поощрения и наказания непоследовательно, у ребенка может возникнуть чувство растерянности, замешательства и в результате - чувство безнадежности и беспомощности, которое, согласно многим теориям, является компонентом депрессивного синдрома. Третий фактор, рассматриваемый Форстером, связан с изменениями в окружающей среде. Если окружающая среда, особенно социальное окружение человека, изменяется таким образом, что реакции, прежде получавшие положительное подкрепление, больше не подкрепляются, эти реакции постепенно исчезают из поведенческого репертуара индивида. Следуя клинической традиции, Фостер в качестве основного примера, иллюстрирующего данный случай, называет утрату любимого или близкого человека, который воспринимался индивидом как источник позитивного подкрепления (41, c.167).

Сходную позицию занимает Левинсон (Lewinson, 1974). Он утверждает, что наблюдающаяся при депрессии дисфория является результатом недостаточного положительного подкрепления. Его анализ аффектов и аффективно-когнитивных интеракций при депрессии (чувство вины, пессимизм, потеря самоуважения) довольно поверхностен. Левинсон полагает, что эти, на его взгляд, самостоятельные феномены возникают в результате того, что человек пытается как-то обозначить, категоризировать свое смутное, неопределенное ощущение дисфории. Поведенческая теория депрессии Либермана и Раскина (Liberman, Raskin, 1971) сходна с предыдущими теориями - авторы лишь добавили тезис о том, что проблемы депрессивного человека усугубляются подкреплением дезадаптивного поведения (36, с.180).

В силу своей теоретической ориентации бихевиористы, говоря о депрессии, как правило, не анализируют дискретные аффекты и аффективно-когнитивные интеракции. Разработанные ими теории могут оказаться полезными с точки зрения создания подходов к изучению причин определенных поведенческих реакций депрессивных людей. Костелло (Costello, 1972) пишет, что классическая теория научения, в которой депрессия рассматривается как утрата подкрепления, не может адекватно объяснить все клинические случаи депрессии. В качестве примера он приводит случай, когда мужчина, потеряв жену, отказывается от пищи: пища как положительный стимул, хотя и на время, но утратила для него свою эффективность. В своей критике Костелло, однако, не выходит за рамки бихевиористских традиций и традиций теории научения; он утверждает, что феномен депрессии объясняется не утратой подкрепления адаптивных форм поведения, а утратой эффективности подкрепляющего стимула. Пытаясь расширить свою теорию научения, Костелло выдвигает гипотезу, что утрата эффективности подкрепляющего стимула может быть вызвана биохимическими и нейрофизиологическими факторами. По его мнению, модель депрессии, разработанная Селигманом в результате экспериментов над животными, не применима к анализу депрессии у человека (Costello, 1978) (37, c.168).

Говоря о психоаналитической традиции анализа депрессии, прежде всего следует остановиться на трактовке происхождения и роли различных дискретных эмоций. Все психоаналитики сходятся в том, что эмоция печали является частью депрессивного синдрома (Bibring, 1968). Печаль, по их мнению, возникает в результате действительной или воображаемой утраты, которая угрожает самоуважению, самоуверенности и эмоциональной безопасности индивида. Психоаналитики считают, что предрасположенность к печали формируется на оральной стадии младенчества, в период максимальной беспомощности и зависимости индивида.

Второй эмоцией, которую большинство психоаналитиков вслед за Абрахамом (Abraham, 1911/1968) считают компонентом депрессивного синдрома, является эмоция гнева. Все теоретики психоанализа согласны с тем, что гнев и враждебность, наблюдаемые при депрессии, берут начало из ранней фрустрации и тенденции к фиксации на ранней оральной и орально-садистической стадиях психосексуального развития. Некоторые специалисты (Frornm-Reichmann, 1953; Bibring, 1968), однако, отводят гневу и враждебности меньшую роль (15. c.134).

С депрессией психоаналитики связывают и чувство вины. Радо (Rado, 1968), например, считает настроение мрачного раскаяния доминирующим в депрессивном синдроме. Само словосочетание "мрачное раскаяние" подразумевает комбинацию печали и вины. Чувство вины, согласно психоаналитической схеме, возникает вследствие плохо контролируемого гнева и ярости и детерминированного ими поведения.

Страх, или тревога, как компонент депрессивного синдрома, также упоминается многими теоретиками психоанализа, причем некоторые рассматривают его в контексте страха утраты сексуальности. Обобщая различные точки зрения, можно сказать, что страх депрессивного человека обусловлен его чувством неадекватности, несостоятельности перед лицом угрозы или опасности. Жане (Janet, 1928) говорил о страхе действия как ключевой детерминанте депрессии, а Боулби (Bowlby, 1969, 1973) рассматривал страх как часть сепарационного синдрома у маленьких детей.

Что касается чувства стыда, то одни психоаналитики считают его важным компонентом депрессии, тогда как другие не включают ее в динамику депрессии вовсе. Фрейд (Freud, 1968) полагал, что в депрессии человек не может испытывать стыд, тогда как Фромм-Райхман (Fromm-Reichmann, 1953) и Хелен Льюис (Lewis, 1971) считали его важным компонентом депрессивных переживаний. Большинство психоаналитиков сходятся во мнении, что важнейшими составляющими депрессии являются утрата самоуважения, уверенности в себе и чувства собственного достоинства. Нам представляется правомерным рассматривать эти вышеназванные психологические феномены и сопровождающее их чувство собственной неполноценности как показатели эмоции стыда.

Следует отметить, что психоаналитики обращаются к дискретным эмоциям гораздо чаще при описании депрессии, чем при анализе тревоги. Большинство компонентов депрессии, которые рассматриваются в теории дифференциальных эмоций, нашли отражение в тех или иных психоаналитических теориях (43, c.213).

Согласно теории дифференциальных эмоций, субъективное переживание депрессии представляет собой изменчивую комбинацию аффектов и аффективно-когнитивных структур. Переживание депрессии даже более сложно, чем переживание тревоги: большое количество активированных эмоций повышает вероятность конфликтов в эмоциональной динамике. Переживание депрессии включает в себя следующие фундаментальные эмоции: печаль (ключевая эмоция), гнев, отвращение, презрение, страх, вина и смущение. Предполагается, что гнев, отвращение и презрение (враждебность) проявляются человеком как по отношению к самому себе, так и по отношению к другим людям (36, с.182).

Базовые эмоции считаются первичными и наиболее важными элементами депрессии, но депрессия проявляет себя и такими симптомами, как снижение сексуального влечения, ухудшение физического состояния и чувство усталости. Эти феномены имеет смысл рассматривать как непосредственный эффект или побочный продукт депрессии. Однако они имеют также и мотивационное значение, а следовательно, влияют и на другие компоненты депрессии и на ее течение.

По теории дифференциальных эмоций, снижение сексуального интереса и связанные с этим опасения по поводу сексуальной несостоятельности в какой-то мере детерминированы комбинацией переживаемых человеком враждебных чувств по отношению к самому себе, с одной стороны, и таких компонентов депрессии, как страх и чувство вины - с другой. Субъективное переживание физического неблагополучия отчасти вызвано фактором усталости, а отчасти - ощущением замедления моторной и умственной активности, которое является результатом эмоциональных конфликтов. Конфликтность переживаемых при депрессии эмоций влечет за собой повышенные затраты энергии, что в свою очередь вызывает у человека чувство усталости.

1.2 Характеристика понятия супружеской диады

Проблема становления, устойчивости семьи - одна из основных проблем современного общества. Семья, семейные отношения, супружеские отношения были и остаются объектом изучения разных наук: философии, психологии, педагогики, социологии, демографии и многих других. Такое внимание к семье, ее становлению и распаду, обусловлено огромным ее значением как социального института, определяющего не только образ жизни людей, но и качество потомства, здоровья нации и государства, а также постоянно растущей актуальностью социального заказа, ведь усиление дестабилизации семьи отмечают практически все исследователи проблемы. Следует отметить, что поддержка, забота о семье является важнейшим направлением социальной политики Российской Федерации. Актуализация проблем семьи приводит к разработке и внедрению комплексных программ, направленных на социальную, психологическую, медицинскую поддержку семей. Одна из проблем при разработке таких программ возникает в связи с отсутствием единой психологической концепции, единого теоретического подхода к семье и происходящих в ней процессов, механизмов, обеспечивающих ее стабильность и устойчивость.

Супружеская диада - это такое взаимодействие двух людей, заключивших брачный союз, при котором, один влияет на другого и находится с ним в "одной упряжке".

Теоретический анализ психологических научных работ, посвященных супружеским отношениям и семье, дает возможность выделить два направления, позволяющих подойти к пониманию семьи как психологического феномена и механизмов ее функционирования (18, c.167).

В рамках одного из направлений семья изучается как малая группа (М. Земская, В.П. Меньшутин, Е.В. Криченко, В.А. Терехин и др.). Практически все исследования данного направления относятся к социальной психологии. В работах исследователей, рассматривающих семью как малую группу, достаточно четко прослеживается тенденция к расширению понимания семьи и происходящих в ней процессов, определению особенностей, отличающих семью от других малых групп.

В исследованиях данного подхода можно выделить тенденцию рассматривать семью как социальную, культурную общность, основанную на наличии некоторой тождественности ценностей, а также схожести жизненных позиций супругов во взаимоотношениях с миром.

Другое направление дает нам возможность изучать семью как систему. Большая часть исследований семьи как системы отмечается в различных моделях психотерапии. При этом существуют исследования семьи как системы и в рамках социальной психологии. Так Е.В. Антонюк (5), Ю.Е. Алешина (4) и Л.Я. Гозман (26) предлагают уйти от поиска ведущей деятельности семьи к рассмотрению системы жизнедеятельности семьи. Тем самым исследователи углубляют представления о семье, признавая за ней системную организацию (хотя в данных исследованиях - только в системе деятельно