Революция тюльпанов в Киргизии как вариант политической модернизации общества

Оглавление

Введение. 3

Глава I. Контекст «Революции Тюльпанов». 16

§ 1. Экономическое развитие Киргизии в предшествующий революции период (1991 – 2005 гг.). 16

§ 2. Социальная основа «Революции Тюльпанов» (1991 – 2005 гг.).. 23

§ 3. Политическая система Киргизии до «Революции Тюльпанов» (1991 – 2005 гг.). 33

Глава II. «Революция Тюльпанов» - ход событий. 46

Глава III. Основные тенденции развития в Киргизии в постреволюционный период (2005 – 2008 гг.). 61

Раздел 1. Социально-экономическое развитие Киргизии в послереволюционный период. 61

Раздел 2. Политическое развитие Киргизии в постреволюционный период. 69

§ 1. Конституционное строительство. 79

§ 2. Структура власти. 85

§ 3. Политические партии. 93

§ 4. Неправительственные организации. 97

§ 5. Выборы. 101

§ 6. Политическая культура. 104

Заключение. 120

Список использованных источников и литературы. 124

Приложения. 139

Демографические показатели Республики Кыргызстан в различные периоды времени. 139

Краткие результаты социологического исследования «Отношение населения к властным и общественным институтам в Кыргызстане» (июль – август 2006 года) 149

Введение.

В 1991 году Республика Кыргызстан, ранее бывшая частью СССР, встала на путь независимого развития. Это был не первый случай возникновения государственного образования, в истории страны, но уникальный шанс, «дающийся не каждому народу», как верно заметил Стефан Райт, обозреватель СМИ в Киргизстане(1).

Для любого этноса образование своего государства – это возможность развития по собственному пути. В 1991 году, когда перед Киргизией встал вопрос о самоопределении и ответе на вопрос «Что дальше?», был сделан однозначный выбор в сторону модернизации страны.

Заявленный курс на модернизацию продолжался в стране в течение 14 лет и помимо всего прочего сопровождался усилением авторитарных тенденций, связанных с повышением влияния президентской власти А.Акаева, по сравнению с влиянием парламента страны; резким и значительным ухудшением социально-экономической обстановки в стране и, как следствие, ростом социального недовольства, вызванного также тем, что, по мнению общества, полноценной модернизации так и не произошло.

Как результат этого недовольства, в марте 2005 года произошла «революция Тюльпанов», призванная завершить или инициировать с новой силой модернизационный процесс.

С чем была связаны такие радикальные социальные выступления, оформившиеся в «Революцию Тюльпанов»? Прежде всего, с тем, что модернизационный процесс затянулся и развивался неравномерно. Полноценная модернизация страны включает в себя преобразование нескольких элементов: экономики, массового сознания, социального и политического пространства. Причем, прежде всего, необходимо изменение политического пространства, политического сознания населения страны и что главное, элиты, так как именно ее волевые решения, оформленные в виде нормативных актов и законов, влияют на развитие остальных пространств. И в этом плане именно политическая модернизация является определяющей в процессе модернизации страны в целом.

Термин «модернизация» имеет множество значений и актуально во многих науках. Согласно Большой Советской Энциклопедии, это слово значит «изменение в соответствии с новейшими, современными требованиями и нормами».(2)

По определению, данному социологическим словарем, модернизация – это общественно-исторический процесс, в ходе которого традиционные общества становятся прогрессивными, индустриально развитыми.(3)

Словарь по общественным наукам предлагает называть модернизацией «взаимообусловленные общественные процессы и изменения во всех социальных институтах, сопровождающие процесс индустриализации и характеризующиеся(4):

- ростом специализации и дифференциации труда;

- бюрократией;

- формированием политических институтов современного типа;

- открытой стратификационной системой;

- высокой мобильностью;

- ослаблением традиционных ценностей: семьи, религии, морали;

- ростом индивидуализма».

Первые концепции политической модернизации появились в 50-60-е годы ХХ в. в США. В то время политическая модернизация понималась преимущественно как заимствование освободившимися от колониальной зависимости странами политического устройства и политической культуры западных стран, прежде всего США. В качестве основных направлений политической модернизации рассматривались: демократизация политической системы по западному образцу (централизованное государство, парламент, многопартийность, всеобщие выборы), активное сотрудничество развивающихся стран с государствами Западной Европы и Северной Америки(5).

Во второй половине 60-х годов, однако, выявились основные недостатки первых исследований политической модернизации. Более пристальное изучение конкретных политических процессов в развивающихся странах показало, что в ранних концепциях политической модернизации недооценивались внутриполитические факторы борьбы за власть, и абсолютизировалось внешнеполитическое влияние. Попытки преодоления этих недостатков, с одной стороны, и усиление интереса к изучению политического развития европейских стран - с другой, привели к качественно иному пониманию сущности процесса политической модернизации.

В последующий период концепция политической модернизации превратилась в обоснование общей модели процесса развития цивилизации, суть которой состоит в описании перехода от традиционного общества к рациональному. Особый вклад в разработку теории модернизации внесли работы Г. Алмонда и Д. Пауэлла(6), Д. Аптера(7), С. Липсета(8), Л. Пая(9), Д. Растоу(10), Ш. Эйзенштадта(11), С. Хантингтона(12).

В рамках современной концепции выделяется два исторических типа модернизации(13).

Первый тип - оригинальная модернизация - был характерен для США и стран Западной Европы, осуществивших переход к рациональному общественному устройству в результате длительного внутреннего развития.

Второй тип - вторичная модернизация - был характерен для стран, отставших в своем развитии и пытавшихся догнать передовые более ускоренным способом за счет использования опыта последних. Обычно к этой группе относили развивающиеся страны, освободившиеся от колониальной зависимости. В настоящее время в центре внимания исследователей находятся политические процессы в странах Восточной Европы, Китае и СНГ. Основное внимание исследователями политической модернизации чаще всего сосредоточивается на трудностях политического развития, кризисных явлениях. В результате возникли концепции «частичной модернизации», «тупиковой модернизации», «кризисного синдрома модернизации». Мнение, что модернизация может осуществляться только при изменении ценностных ориентаций широких социальных слоев общества стало общепризнанным(14).

Под политической модернизацией в настоящее время понимается возрастание способности политической системы адаптироваться к новым образцам социальных целей и создавать новые виды институтов, обеспечивающих развитие социальной системы. Этот процесс обусловлен как объективными (социально-экономическими и культурными), так и субъективными (способность политического руководства осуществить более или менее эффективное изменение политической системы) факторами.

Выделяют следующие цели политической модернизации: создание новых политических институтов для решения постоянно расширяющегося круга социальных и экономических проблем; изменение политических ориентаций элиты и лидеров на открытую борьбу; формирование рациональной бюрократии.

Политическая модернизация осуществляется на протяжении длительного периода, в рамках которого общество характеризуется особым качественным состоянием, отличающимся нестабильностью и кризисами(15). В современных исследованиях выделяются пять основных кризисов, сопровождающих процесс политической модернизации: идентичности, легитимности, участия, проникновения, распределения(16).

Кризис идентичности связан с проблемой политической и национальной идентификации социального субъекта (индивида, группы, социального слоя). В условиях политической идентификации выделяются три основных типа кризиса идентичности(17). Первый тип характеризуется требованиями национального или территориального самоопределения, что мы сейчас часто наблюдаем в современной России. Второй тип характеризуется социальной дифференциацией общества, когда резкие социально-классовые различия препятствуют национальному объединению. Третий тип характеризуется конфликтом между этнической и субнациональной принадлежностью.

Одним из типичных проявлений кризиса идентичности является рост национализма. Разрушение прежних социальных связей усиливает роль национальности как важного канала социальной идентификации. Усиление националистических тенденций и настроений связано также и с преодолением комплекса неполноценности для маргинальных слоев общества. Подобные настроения часто используются политиками для привлечения масс. Кризис идентичности характеризуется также социальным патронажем. Политические лидеры прямо апеллируют к населению, минуя традиционные для цивилизованного общества каналы.

Кризис легитимности обуславливается следующими факторами. Во-первых, не все основные группы интересов получают доступ к сфере принятия политических решений. Во-вторых, статус основных традиционных институтов подвергается угрозе в процессе политической модернизации. Можно выделить характерные черты кризиса легитимности: отсутствие согласия в обществе относительно политической власти, признания гражданами процесса принятия решений; чрезмерная конкуренция в борьбе за власть; политическая пассивность масс, не обращающих внимание на призывы власти к легитимности; неспособность правящей элиты усилить свое политическое господство(18).

Кризис участия обусловлен увеличением числа групп интересов, претендующих на доступ к процессу принятия решений в обществе. Это неизбежно обостряет конкуренцию в борьбе за политическую власть. Вместе с тем политическая система переходного общества развита слабо, вследствие чего не все группы интересов могут быть представлены в ней единовременно. К тому же правящая элита может создавать (а часто и создает) искусственные препятствия для включения в политический процесс социальных групп, заявляющих о своих претензиях на власть. В результате происходит резкая радикализация требований со стороны оппозиционных групп, что, естественно, не способствует политической стабильности.(19).

Таким образом, важным условием преодоления кризиса участия - является обеспечение каналов для включения в политическую жизнь общества всех групп, претендующих на участие в осуществлении власти. Успешное осуществление политической модернизации во многом зависит именно от способности политической системы переходного общества интегрировать требования оппозиционных групп интересов.

Два последних кризиса - проникновения и распределения образуют кризис государственного управления. Кризис проникновения проявляется в снижении способности государственного управления проводить свои директивы в различных областях общественной жизни. Инициируемые центром инновации осуществляются не в желаемом для политической элиты виде. По мере осуществления решений происходит искажение их смысла, что часто бывает связано с усилением влияния местных социальных структур, стремящихся обособиться от влияния извне. С другой стороны, население ориентируется в большей степени на региональные и национальные обычаи и нормы, а не на центр. В этом отношении преодоление кризиса проникновения может быть связано с нахождением разумного компромисса между центром и регионами.

Кризис распределения означает неспособность правящей элиты обеспечить приемлемый для общества рост материального благосостояния и его распределение, позволяющее избежать чрезмерной социальной дифференциации и гарантирующее доступность основных социальных благ.

Преодоление кризиса распределения возможно лишь при выполнении ряда условий. Одно и них заключается в том, что распределение должно осуществляться исходя из интересов наименее преуспевающих членов общества, людей с наихудшей исходной позицией.

Общей причиной этих кризисов является характерное для переходного состояния общества противоречие между новыми универсальными стандартами и старыми традиционными ценностями, сосуществование новых демократических политических институтов с прежними, рост неудовлетворенности населения.

Процесс модернизации может проходить как в форме постепенного, поступательного движения (примером тому служат, прежде всего, страны Европы и Северной Америки), так и инициироваться социальными движениями, кризисами - и иметь бурный характер. В таких случаях он склонен сопровождаться чрезвычайной активностью во всех социальных пространствах (примером тому служат большинство стран «догоняющего развития» или бывшие когда-то такими, например Япония в XIX – начале XX века). Последний способ модернизации не всегда приводит к ожидаемым результатам и иногда провоцирует так называемые «откаты» назад в какой-то одной или сразу нескольких сферах (например, революция 1979 года в Иране).

В целом, нельзя говорить об однозначно большей эффективности или неэффективности каждого из способов – истории известны как успешные, так и неудачные примеры каждого из них.

Но, тем не менее, именно модернизация остается именно тем путем развития, с которым население многих, далеких от социального и экономического благополучия стран, связывает надежды на лучшее будущее.

Данная исследовательская работа имеет целью выявить, стала ли в итоге «революция Тюльпанов» фактором политической модернизации страны, как определяющей весь процесс модернизации.

Таким образом, объектом исследования являются способы политической модернизации, а его предметом - революция как способ политической модернизации.

Целью исследования был ответ на вопрос: явилась ли «революция Тюльпанов» способом политической модернизации страны?

Для осуществления цели были поставлены следующие задачи:

- изучить экономические, социальные и политические процессы вызвавшие «революцию Тюльпанов»;

- проанализировать «революцию Тюльпанов» как политический процесс;

- изучить вектор социально-экономического развития Киргизии после «революции Тюльпанов».

- провести анализ характера политических изменений после «революции Тюльпанов».

Важно понимать, что политическая модернизация не возможна без соответствующих экономических, социальных и психологических условий, являющихся ее контекстом. Его изучение является обязательной составляющей данной работы и объясняется необходимостью тщательно проанализировать процесс политической модернизации в Киргизии.

При этом сама революция в данном случае рассматривается как один из способов качественных изменений политической системы Кыргызстана.

Актуальность данной работы объясняется необходимостью установить верность утверждения: революционное демократическое движение явилось способом политической модернизации в Республике Кыргызстан. С учетом определенных погрешностей, связанных со спецификой каждой конкретной страны, это позволит проецировать данное утверждение на другие страны Центрально-азиатского региона, а также может быть ценным источником практических данных для дальнейшего изучения теоретической проблемы «революция как способ модернизации»

Хронологически работа ограничивается промежутком с 1991 года (получение Киргизией независимости) по настоящее время (2008 год).

Объект исследования находится на стыке нескольких наук и дисциплин: истории, политологии, истории, социологии, политической психологии и психологии масс, экономики, что подразумевает использование различных методов исследования.

Системный подход к данной проблеме заключается в том, что политическая модернизация рассматривается как система, элементами которой, среди прочего, являются различные способы преобразований, в неразрывной связи с их контекстом.

Помимо системного метода, в рамках настоящего исследования был применен структурный метод, который предполагает процедуру типологизации и выявление соответствующего понятийного аппарата, характерного для категории «политическая модернизация».

Статистический метод позволил получить количественные сведения об экономических, социальных и политических процессах, проходивших в Киргизии в исследуемый период времени.

Сравнение как метод, путем сопоставления количественных и качественных данных позволило получить объективную картину процесса политической модернизации в Кыргызстане.

Историография данной работы представлена как источниками, так и различной литературой.

В качестве источников были использованы: текст последней Конституции Киргизии (принятую парламентом страны 30 декабря 2006 и утвержденную президентом К.Бакиевым 15 января 2007), статистические данные информационного портала «Демоскоп» и Национального комитета статистики Республики Кыргызстан, позволившие получить важные количественные данные о социальных и экономических процессах.

Большое значение для анализа имели результаты социологического исследования «Отношение населения к власти и общественным институтам в Кыргызстане» проведенного в 2006 году Институтом общественной политики, которые позволили узнать данные касающиеся восприятия власти населением Киргизии.

Юридическою оценку проходящих в Киргизии событий помогли сформировать нормативные акты, представленные на информационном портале «Энциклопедия Киргизского права». По заявлению создателей точность информации гарантируется заключенными договорами о сотрудничестве с органами законодательной, исполнительной и судебной власти, а также иными государственными структурами. Говорить о достоверности в данном случае не имеет смысла, поскольку это официальные документы. В этой же нише находится сайт «СоюзПравоИнформ». Оба источника предоставляют аналогичную по содержанию информацию и пополняются ежедневно, в том числе нормативно-правовыми актами субъектов Киргизии различного уровня.

Литература в основном представлена статьями в периодических изданиях России, Киргизии и других стран СНГ экономической, политической и социологической направленности. Использование литературы именно такого характера обусловлено отсутствием на сегодняшний день масштабных и глубоких исследований событий, связанных с «революцией Тюльпанов» и вызванных ими политических изменений. Трудов содержащих качественный анализ не только локального события, а всего процесса в целом почти нет. Философский анализ оранжевым революциям (с привязкой к России) попытался дать Кара-Мурза в работе с одноименным названием «Философский анализ «оранжевых» революций»(20). Данная работа представляет интерес, прежде всего для исследования фундаментальной, идейной части «цветных» революций.

Помимо этого, вплоть до настоящего времени нельзя было говорить о завершенности указанных событий, что также не позволяло провести качественный анализ произошедших событий – что, безусловно, повлияло на количество работ посвященных данной теме.

По хронологическому принципу нельзя выделить какой-то специфической или качественной тенденции. Потому как почти все статьи, посвященные данной теме носят характер информационных сообщений, с кратким анализом приведенных событий и небольшим отступлением в прошлое, что бы потенциальный читатель немного сориентировался.

В связи с этим, на данном этапе изучения вопроса, в настоящей работе предлагается классифицировать литературу на две следующие группы:

1. Информационные статьи, посвященные текущим событиям, представленные в основном на информационных порталах Центрально-азиатского региона: «Фергана», «24.kg». Среди российских источников выделаются информационный порта «РИА-новости», «Новая политика» и «Лента». Можно констатировать, что в целом уровень аналитики везде один и разница в выводах разных информационных агентств не велика. Она заключается в знании или не знании некоторых мелких деталей. Основные же выводы и тенденции анализа в рассмотренных статьях и работах похожи потому как российские и СМИ СНГ используют одних корреспондентов или ссылаются друг на друга. Но у информационных порталов Центральной Азии есть одно преимущество – они «локализованы», близки происходящим событиям, что значительно повышает их участность к изучаемой проблеме. Среди указанных наиболее релевантным автор считает сайт информационного агентства «Фергана», так как оно специализируется на событиях, происходящих в Центрально-азиатском регионе.

2. Статьи и монографии с попыткой аналитического осмысления растянутых во времени процессов целиком. Нельзя выделить ни одной работы охватывающей развитие Киргизии в целом, но есть труды отличающиеся обширностью и глубиной изучения одного узкоспециализированного вопроса. Наибольший интерес представляют исследования В.Богатырева(21), И.Боданского(22), М.Иманалиева(23), Э.Ногойбаевой(24), позволившие качественно оценить изменения, происходившие в политической сфере Кыргызстана. В целом, работы аналитиков Киргизии отличаются более глубоким изучением вопроса, что опять же объясняется их погруженностью в изучаемые вопросы. Можно также встретить и исследования авторов из дальнего зарубежья, но к сожалению эти труды характерны общностью, иногда абстрактностью делаемых выводов(25). Большую литературную базу предоставляет сайт Института общественной политики, Бишкек.

Общий анализ позволяет говорить о том, что основные работы, связанные с осмыслением произошедших событий еще впереди

Структура работы подчинена следующей логике. В первой главе «Контекст «революции Тюльпанов» рассматриваются условия, оказывавшие непосредственное влияние на процесс политической модернизации: экономическое, социальное и политическое развитие Киргизии в предшествующий революции период времени. Во второй главе «Революция Тюльпанов» - ход событий» рассматриваются причины, хронология, методы и движущие силы социальных выступлений. Третья глава «Основные тенденции развития Киргизии в постреволюционный период анализируются те изменения, которые произошли в модернизационном процессе после и вследствие «революции Тюльпанов».

§ 1. Экономическое развитие Киргизии в предшествующий революции период (1991 – 2005 гг.).

Получив независимость, Киргизская Республика с 1991 года приступила к комплексной программе экономических преобразований. Она опередила другие страны Центральной Азии по либерализации цен и внешней торговли; темпам монетаризации и пере­хода на собственную валюту; приватизации; приняла Граждан­ский кодекс западного типа; пер­вой законодательно санкциони­ровала частную собственность на землю и вступила в ВТО в 1998 г. Иными словами, Киргизия наибо­лее показательно в регионе про­демонстрировала готовность сле­довать рекомендациям МВФ и Всемирного банка.

При выборе экономической системы приоритет был отдан смешанной (конвергентной) системе, основными принципами которой являются: свободное предпринимательство, свободная система ценообразования, свободная конкуренция, государственное регулирование и, конечно же, частная собственность.

В результате интенсивной приватизации к концу 1998 году доля частного сектора составила: в промышленности 87%, торговле - 97%, строительстве - 57%, транспорте - 55%, в торговле и общественном питании - 97%, в бытовом обслуживании - 99,85%(26). С 2000 года проводилась активная работа по приватизации стратегических отраслей страны, таких как энергетика и телекоммуникации. В результате, основная часть предприятий вышла из государственного сектора, и их деятельность регулируется рыночными отношениями.

Переход на новую экономическую систему и разрыв прежних производственных связей в первые же годы самостоятельного развития, привели республику, как и другие страны СНГ, к глубокому экономическому кризису и изменению структуры экономики, по сравнению с 1991 годом.

К 2002 году доля промышленности в ВВП уменьшилась с 27,5 до 24,2%, сельского хозяйства - возросла с 35,6 до 37,1%. Сектор услуг составил около 35% ВВП, строительство — 4%. Производство промышленной продукции в 2002 г. составило 38% от уровня 1991 г(27).

Экономический кризис был вызван, прежде всего, остановкой промышленных предприятий на севере страны после массового отъезда квалифицированных русских рабочих. В январе 2002 г. А. Акаев, отвечая на вопросы телезрителей, заявил: «мы никогда не достигнем былого уровня развития промышленности с такими бывшими многотысячными (по числу работающих) предприятиями, как заводы имени Ленина, имени Фрунзе, ЭВМ и другие»(28).

То развитие, которое наблюдалось в промышленности, обеспечивалось, благодаря электроэнергетике (20% промышленного производства), цветной металлургии (39%, в основном золото(29)) и пищевой промышленности (16%).

При этом большинство крупных и доходных предприятий контролировались родственниками первого президента Акаева.

Сельское хозяйствостало важнейшей отраслью экономики. Несмотря на то, что в него вкладывалось всего 1% от общего объема прямых иностранных инвес­тиций и 4% от объема зарубеж­ной помощи, в 2002 г. производство сельхозпродукции на 12% превысило уровень 1991 года. Более 55% валовой продукции сельского хозяйства составляла продукция растениеводства, 45% — продукция животноводства. Всего около 93% сельхозпродукции производилось в негосударственном секторе (76% - в фермерских хозяйствах, 17% – в приусадебных)(30). Значительная часть её экспортировалось, в связи с чем страна не могла насытить внутренний рынок и продовольствие приходилось закупать(31). Так, в период с 2000 по 2005 годы стоимость импорта продовольствия резко увеличилась в 1,5 раза, притом, что до этого стоимость постоянно сокращалась(32).

В секторе услуг преобладали традиционные направления. В общем объёме платных услуг населению более 60% приходилось на услуги транспорта, жилищно-коммунального хозяйства, бытовые услуги, 12% — на образовательные. Доля частного капитала в секторе услуг - более 70%. С середины 1990-х годов устойчиво возрастал оборот торговли, доля негосударственного сектора в которой более 99%(33).

В важную отрасль экономики превращался международный туризм. Его перспективы и сейчас связаны с развитием курортной зоны озера Иссык-Куль, биосферным заповедником Сары-Челек, горнолыжным спортом и альпинизмом. Но инфраструктура туризма развита недостаточно. Тем не менее, с 2001 г. оживился процесс приватизации объектов курортного хозяйства и туризма. Но в связи с административными и коррупционными барьерами эта отрасль экономики развивалась чрезвычайно медленно и большая часть из них попала в собственность клана Акаева(34).

Малый и средний бизнес ограничивался в основ­ном торговлей, а не производст­вом материальных ценностей. В то же время, господство импортных товаров (до 70%) на потребительском рынке, потеря местными товаропроизводителями собственного рынка купли-продажи, развитие криминальных отношений в торговле, редкое использование маркетинговых исследований наносили большой вред экономике. В этой связи интересно, что начиная с 2000 года государственный бюджет Киргизии не получал дохода от налога на лицензирование предпринимательской деятельности(35).

Финансовый сектор экономики в республике развивался очень слабо. В 1995 году начала функционировать фондовая биржа. Но ее оборот так и остался невелик ввиду не сформированности рынка ценных бумаг и их недостаточной привлекательности для инвесторов. Также практически не развивались кредитные и страховые организации.

Процессы, происходившие в экономике, нашли свое выражение в структуре занятости населения(36). Вовлечение страны в рыночную экономику сопровождалось, сокращением численности занятых в промышленности — с 18,1 до 8,2%, в сфере услуг – с 38 до 35,7% (за исключением торговли, численность занятости в которой за этот же промежуток выросла на 65%, в противовес образованию, занятость в котором сократилась на 26%, здравоохранению – на 14%, науке и научном обслуживании – на 80%)(37).

В то же время наблюдался процесс аграризации населения - за 1991—2001 гг. доля занятых в сельском хозяйстве выросла с 34,5 до 52,9%(38). В обычной рыночной экономике, в том числе и в развивающихся странах Азии, Африки и Латинской Америки, удельный вес занятых в сельском хозяйстве обратно пропорционален общему уровню экономического развития той или иной страны. Если такая закономерность действовала бы и в Киргизии, то это означало бы, что не только по структурным характеристикам занятости, но и по общему уровню развития, в результате экономического кризиса переходного типа, страна оказалась отброшенной на 40 лет назад.

Аналогичные процессы были характерны для всех центральноазиатских стран СНГ. То есть, несмотря на политическую самостоятельность и социокультурные различия, существовала общность в трансформационных процессах экономик независимых государств, объясняемая остаточным влиянием советской экономической системы.

Так же «можно полагать, что во всех этих государствах, характеризовавшихся различной скоростью, глубиной и масштабами социально-экономических и политических реформ, сохранялась, а возможно, и усиливалась тенденция к бюрократизацииразличных сфер экономики и общественно-политической жизни»(39). Это подтверждается статистикой – доля населения занятого в сфере государственного управление выросла на 78%, в то время как в связи с переходом к рыночной экономике и уменьшением государственного вмешательства, она, по всем правилам, должна была бы сокращаться.

В целом производительность труда снизилась во всех отраслях экономики.

Подобные структурные сдвиги произошедшие в экономике Киргизии, не могли не сказаться на макроэкономических показателях страны. По классификации Всемирного банка в 2005 году Киргизия входила в группу стран с низкими доходами. Доля Киргизии в мировом ВВП — 0,004%. Взнос Киргизии в бюджет ООН был минимальным из всех возможных - 0,001% от общих расходов ООН. Обменный курс национальной валюты - сома не смог стабилизировался, и с 10,8 сома на 1 доллар США в 1995 году повысился до 41,6 сомов в 2005 году. Инфляция в этом же году составила 9,8%(40).

После 1991 года объем ВВП интенсивно снижался и в 1995 году достиг минимума - 50,3% от уровня 1990 года (100%). В 1996 году экономический спад замедлился, производство стабилизировалось. К 2005 г. ВВП составил уже 79,7% от уровня 1990 года. При этом рост промышленного производства оставался самым низким среди стран СНГ(41).

Среднегодовые темпы прироста промышленной продукции были примерно в два раза ниже, чем в среднем по СНГ. Вплоть до 2005 года продолжал сохраняться дефицит государственного бюджета.

По данным World Gold Council(42) на протяжении 2001 – 2005 года золотые запасы Киргизии оставались неизменными и составили 2,6 т. В общем мировом рейтинге в этот период страна занимала места с 81 по 87. В условиях незначительного экономического роста (по сравнению с инфляцией), который Киргизия показывала в этот же временной промежуток, неизменность золотовалютных запасов страны явилась негативным фактором – страна не могла обеспечить стабильность экономики в условиях роста инфляции.

Семилетнее пребывание в ВТО сопровождалось ростом внешнеторгового оборота и уве­личением экспорта. Однако в его структуре преобладали товары с невысокой степенью обработки. В страны СНГ экспортировались электроэнергия, пищевые продукты, хлопок, в экспорте в страны вне СНГ 60—70% составляло золото (в 2004 - 40% от общего экспорта страны)(43). Золото производилось и производится в Киргизии на единственном предприятии – киргизско-канадском комбинате «Кумтор» К сожалению, экспорт золота самой Киргизии практически ничего не дает. Страна – хозяин природного золота – от его добычи получает только комиссионное вознаграждение. Практически вся продукция комбината принадлежит концессионерам и благополучно вывозится за границу, создавая видимость солидного экспорта. Помимо золота экспортируется минеральное сырье: сурьма, редкие металлы.

Значительную часть импорта составляют машины, оборудование и другие промышленные товары.

Динамика инвестиций нестабильна и характеризуется периодическими ростом и падением. Основные секторы иностранных инвестиций – промышленность, торговля и общественное питание. Основную роль в инвестировании занимали (в порядке значимости, от общей суммы инвестирования) – Канада, США, Турция, Великобритания, Германия, Россия, Казахстан. Успехи в инвестиционной политике связаны, в первую очередь, с иностранными инвестициями в добычу золота на месторождении «Кумтор» (Канада). Общий объем инвестиций в период с 1995 по 2005 год составил 176 млн. долл. США.

Главную роль в экономическом подъеме страны сыграла внешняя финансовая помощь, в основном от США и контролируемых ими организа­ций. Основная доля внешней помощи уходила на поддержку национальной валю­ты и бюджета - 57%. В промыш­ленность направлялось только 6%, в сельское хозяйство – 4%.

Внешний долг, несмотря на ре­структурирование в 2002 и 2005 гг., приблизился в 2005 году к 2 млрд. долл. Он выше ВВП и зна­чительно превышает скромный республиканский бюджет, состав­ляющий около 500 млн. долларов.

У Киргизии были страны-должники: это государства Бал­тии, Азербайджан, Таджикистан, Украина, но их совокупный долг составляет всего 31,5 млн. долл. Свой долг перед Киргизией признал, но пока не выплатил один лишь Таджикистан.

Столь негативное экономическое развитие не могло не повлиять на социальное развитие страны, тем более что в Киргизии, как и в любой другой стране бывшего СССР социальная сфера напрямую зависела от финансирования государства, которое после получения независимости оказалось в тяжелом экономическом положении.

§ 2. Социальная основа «Революции Тюльпанов» (1991 – 2005 гг.)..

В период с 1991 – 2005 гг. социальные изменения в Кыргызстане приобрели сложный, нелинейный, порой хаотический характер. Социальное развитие Кыргызской Республики, как сложной и с момента независимости открытой системы, имело черты свойственные, как только Киргизии, так и центральноазиатским странам СНГ в целом(44).

На начальном этапе развития на Кыргызстан повли