Проблема манипуляции в педагогической деятельности

Современный человек – это манипулятор, кем бы он ни был. Манипуляторов — легион. В каждом из нас живет манипулятор, который бесконечно применяет всяческие фальшивые трюки с тем, чтобы добиться для себя того или иного блага. Конечно, не всякое манипулирование — это зло. Кое-какие манипулятивные шаги необхо­димы человеку в его борьбе за существование. Но большая часть наших манипуляций очень пагубно сказывается как на жизни самих манипуляторов, так и на жизни их близких. Мани­пуляции вредны, поскольку маскируют болезнь той или иной человеческой личности.

Актуализируя проблему, скажем, что манипуляция встречается повсюду, она злободневна, мы встречаем ее, когда видим, как продавцы на рынке обманывают рядовых сограждан и когда на TV разворачиваются грандиозные предвыборные кампании, к тому же к манипуляции относится всем нам столь надоевшая реклама. Для того, чтобы знать в какой области социальных отношений нам пытаются навязать чужую волю, нужно научится понимать манипуляцию и эффективно противостоять ей. А этого нельзя сделать, не понимая до конца того, что скрывается под этим термином. Наша задача состоит в том, чтобы собрать в единое целое все осколочные знания о манипуляции, структурировать их и уже на основе этого сделать общие выводы.

Хотя эта проблема немного специфична, ей занимались как зарубежные, так и отечественные ученые. Среди них такие имена, как Эрик Берн, основатель теории «игр», как отражение психологии манипуляции во взаимоотношениях, и «отец» трансакционного анализа; Дейл Карнеги, выставивший проблему управления людьми в заголовок одной из своих книг; Эверетт Шостром, человек положивший начало комплексному изучению манипулятнвной психологии, и показавший манипуляцию, как проблему современного общества, а так же создавший понятие личностной самоактуализации; Владимир Шейнов, отечественный психолог, работающий над психологией скрытого управления, которому удалось, переработав теории зарубежных психологов, создать отечественную «школу» по изучению манипуляции; Игорь Вагин, также русский психолог создавший концепции манипулятивной психологии в сфере политик, на основе выборных технологий.

Наша проблема актуальна, не только для психологии, но и для ряда родственных и казалось бы отдаленных от психологии наук. Например, социология, исследующая природу конфликтов или в целом эволюцию общества, затрагивает проблемы манипуляции, которая может стать причиной тех же самых конфликтов или сдвигов в развитии того или иного общества. Наверное, самым активным «потребителем» психологии управления, наряду с экономикой, будет политология и симбиоз психологии и политологии - выборные технологии. Ведь искусство управлять, в политике, это не что иное, как те же манипулятивные технологии, а выборные технологии сами по себе основываются на манипуляции массами. Наиболее ярко манипуляцию мы можем увидеть в экономике, на примере рекламных технологий. Даже история может стать не только базой исследования манипуляции, но и самостоятельно изучать скрытое управление и его влияние на ход исторического процесса.

Ненужно забывать и о педагогике, о ее отраслях - обучение и воспитание. Что же, в сущности, представляет собой воспитание, воспитание как управление, наставление, учителем ребенка с целью достижения поставленных педагогических задач. Проблема изучения манипуляции в педагогическом процессе не изучена и остается актуальной и посей день. Существует множество публикаций и взглядов на эту тему, но они разрознены и не сведены в единую систему.

Таким образом, целью данной работы является изучение и выявление особенностей манипуляции в педагогическом процессе.

Задачами нашей работы являются:

1. Провести анализ источников по исследуемой проблеме с целью

выявления теоретических основ манипуляции;

2. Обобщение и структурирование данных по проблеме манипуляции;

3. Провести исследование особенностей манипуляции в педагогическом процессе.

Предметом нашего исследования является манипулятивное общение.

Объектом нашего исследования является изучение особенностей манипулятивного общения в педагогическом процессе.

Методы исследования:

1. Теоретический анализ;

2. Опрос;

3. Сравнительный анализ.

Структура работы:

Работа состоит из введения, двух глав (теоретической и практической), заключения, списка литературы, включающего описание источников, и приложения.

Глава 1. Теоретическое исследование по проблеме манипуляции в педагогической деятельности.

§ 1. Понятие «манипуляция».

Сначала кратко познакомимся с феноменом психологической манипуляции и породившим ее культурным контекстом, служащим исследователям семантической опорой в понимании ее сущности.

В статье на сайте www.psycho.tpi.ac.ni говориться, что, по словам Э. Шостома, особенность манипуляции состоит в том, что манипулятор стремится скрыть свои намерения. Поэтому для всех кроме самого манипулятора, манипуляция выступает скорее как результат реконст­рукции, истолкования тех или иных его действий, а не непосредственное усмотрение. В свя­зи с этим возникает резонный вопрос: является ли манипуляция феноменом, то есть явлени­ем, постигаемым в чувственном опыте, объектом чувственного созерцания?

Выделяется три источника информации о существовании манипуляции: 1. Позиция манипулятора.

2. Позиция жертвы манипуляции.

3. Позиция внешнего наблюдателя.

Теперь нужно рассмотреть, откуда происходит термин «манипуляция». В переносном зна­чении, по материалам интернета (сайт www.psycho.tpi.ac.ru), Оксфордский словарь опреде­ляет манипуляцию как «акт влияния на людей или управления ими или вещами с ловкостью, особенно с пренебрежительным подтекстом, как скрытое управление или обработка». Имен­но в таком наполнении слово «манипуляция» заменило в политическом словаре ранее быто­вавший термин «макиавеллианизм»(25).

В психологической литературе, по мнению Леонтьева А. А, термин «манипуляция» имеет три значения. Первое полностью заимствовано из техники и используется преимущественно в инженерной психологии и психологии труда. Во втором значении, заимствованном из это­логии, под манипуляцией понимается «активное перемещение животными компонентов сре­ды в пространстве» (в противоположность локомоции — перемещению в пространстве са­мих животных) «при преимущественном участки передних, реже задних конечностей, а так­же других эффекторов». В этих двух значениях термин манипуляция можно встретить в психологической литературе, начиная с 20-х годов. А с 60-х годов он стал использоваться еще и в третьем значении, на этот раз заимствованном из политологических работ. Посте­пенно — уже практически без доработки — слово «манипуляция» начало использоваться и в контексте межличностных отношений.

Итак, процесс расширения сферы его применения дошел до той области, которая находится в фокусе рассмотрения данной работы. А именно, как по объекту (межсубьектное взаимодействие), так и по предмету (механизмы влияния) феномен манипуляции оказался в кругу проблем, волнующих непосредственно психологию. Таким образом, термин «манипуляция» в интересующем нас значении был дважды перенесен из одного контекста в другой(7).

Для того чтобы представить себе, что понимает под термином «манипуляция» психоло­гия, рассмотрим мнения различных авторов:

Одно из обязательных элементов определения — указание на родовую принадлежность понятия. Поэтому необходимо указать, что манипуляция является видом психологического воздействия. Основной сущностный признак манипуляции - стремление манипулятора к по­лучению одностороннего выигрыша. Но этот критерий оказался неудобным в работе, поскольку регулярно вставала проблема относительности определения характера выигрыша. Поэтому, перемещая критерий односторонности выигрыша в разряд причин манипуляции (одной из важных), требуется переопределить ее сущностный признак. Таковым может стать целеполагание за адресата. Дж. Рудинов оказывается единственным среди обсуждаемых авто­ров, который обратил внимание на центральную роль в манипуляции мотивационного влия­ния на адресата. Манипуляция возникает тогда, когда манипулятор придумывает за адресата цели, которым тот должен следовать, и внедряет их в его психику. Поэтому в определение в качестве сущностного признака необходимо ввести момент привнесения манипулятором на­мерений, которые адресат считает своими. Поскольку обязательным условием действенности манипуляции является сокрытие, как факта воздействия, так и намерений манипулятора, не­обходимо отметить эту ее особенность. По возможности следует указать и искусность, и мастерство, обеспечивающие эффективность манипуляции. И наконец, следует обозначить основной эффект внесения изменений в мотивационные структуры адресата — побуждение к совершению определенных манипулятором действий(24).

С учетом этих поправок можно рассмотреть следующие определения:

Манипуляция — это вид психологического воздействия, искусное исполнение которого ве­дет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуаль­но существующими желаниями (В. П. Шейнов)(22).

Разумеется, конкретные слова отзываются не вполне точными. Поэтому можно предло­жить и иные формулировки — в том числе упрощенные — определения межличностной ма­нипуляции:

Манипуляция — это вид психологического воздействия, при котором мастерство манипу­лятора используется для скрытого внедрения в психику адресата целей, желаний, намерений, отношений или установок, не совпадающих с теми, которые имеются у адресата в данный момент (из материалов статьи) (2).

Манипуляция — это психологическое воздействие, нацеленное на изменение направления активности другого человека, выполненное настолько искусно, что остается незамеченным им (сайт www.psycho.tpi.ac.ru) (25).

Манипуляция — это психологическое воздействие, направленное на неявное побуждение другого к совершению определенных манипулятором действий (сайт www.psycho.tpi.ac.ru)(25).

манипуляция — это искусное побуждение другого к достижению (преследованию) кос­венно вложенной манипулятором цели (Леонтьев А. А.) (12).

В практических целях иногда удобнее пользоваться непосредственно метафорой: манипу­ляция— это действия, направленные на «прибирание к рукам» другого человека, помыкание им, производимые настолько искусно, что у того создается впечатление, будто он самостоя­тельно управляет своим поведением (сайт www.5ballov.ru) (26).

Итак, один человек решает, что с другим человеком (как с объектом) он намерен сделать, а вот как это нечто сделать,— находится (узнается) в процессе их взаимодействия (на опера­циональном уровне) с адресатом. В случае с манипуляцией, по мнению Шейнова, речь идет, несомненно, лишь об односторонней интенции, то есть о присвоении манипулятором права решать за адресата, что ему должно делать, о стремлении повлиять на его цели. С операциональной же точки зрения манипуляция, несомненно, является взаимодействием. Но таковым является — на операциональном уровне — всякое воздействие. Свою специфику различные виды (психологических) воздействий получают только в интенциональном аспекте. Поэтому только он и принимается в расчет, когда манипуляция называется воздействием(22).

§ 2. Виды манипуляции.

Существует множество классификаций видов манипуляции. В начале рассмотрим наиболее распространенную: вербальная и невербальная манипуляция.

Такой способ разделения манипуляции можно увидеть практически у любого автора. В ча­стности, возьмем точку зрения из книги Леонтьева А. А. «Психология общения». По его сло­вам, если присмотреться к процессу манипуляции, то можно увидеть, что он проходить при передаче какой-либо информации от «манипулятора» к «субъекту манипуляции». То есть эта классификация видов манипуляции переплетается с видами передачи информации. По вер­бальному каналу передается менее 33%, а более 65% информации передается с помощью не­вербальных средств общения. При вербальной (словесной) манипуляции средством воздейст­вия на собеседника служит речь манипулятора, то есть все слова и звуки, произносимые им в ходе общения. Невербальная (без слов) манипуляция осуществляется при помощи невербаль­ных знаков, то есть это позы, жесты, взгляды, мимика, территориальное расположение и т. д.(12)

Если сделать небольшой экскурс в историю, то можно проследить такую линию развития этих видов, по статье Михайловой Т. И.:

- невербальная манипуляция развивается на востоке;

- вербальная манипуляция развивается на западе.

Например, в древнем Китае мало внимания уделяли изучению приемов аргументации, рито­рическим построениям и анализу частей речи, следовательно, плохо развиваются вербальные приемы воздействия. Вместо того чтобы убеждать других в споре люди учились, еще до того как начался разговор, склонить собеседника на свою сторону. Акцент делайся не на построе­нии речи, а на создании таких отношений с другим человеком, чтобы любое ваше предложе­ние было принято без всяких сомнений. В Риме, наоборот, широко распространился такой вид искусства как ораторство; даже существовали школы для ораторов, то есть шло развитие вер­бальной манипуляции (16).

С психологической точки зрения, считает Знаков В.В., так же следует различать манипуля­цию, осознаваемую и неосознаваемую самим манипулятором. Осознаваемая субъектом мани­пуляция может быть социально желанной или, наоборот, не одобряемой. В первом случае речь идет о манипуляции, которую человек совершает из лучших побуждений, желания помочь ближнему, во втором - манипуляция направлена исключительно на получение собственной выгоды. Иногда человек должен манипулировать другими для достижения полезного для всех результата. При этом он понимает, что поступает так только потому, что не видит другого вы­хода. Примером такой манипуляция может служить мама, которая уговаривает дочерей надеть в прохладную погоду пусть менее красивую, но более теплую одежду. "Корыстная манипуля­ция" неоднократно описана в работах, авторы которых изучают технологии скрытого принуж­дения человека в межличностных взаимодействиях и массовых информационных процессах. Примером корыстной манипуляции можно считать поступок Тома Сойера_, который, не желая красить забор, побудил своих приятелей выполнить работу за него.

Неосознаваемая манипуляция проявляется в самых разных ситуациях, например, таком межличностном общении, когда один яз собеседников врет другому. Вранье отличное по сво­им механизмам ото лжи и обмана, нередко оказывается внешним проявлением защитных меха­низмов личности. Последнее направлено на устранение чувства тревоги, дискомфорта, вы­званного неудовлетворенностью субъекта взаимоотношениями с окружающими. Вранье мож­но рассматривать как защитную манипуляцию другими в межличностном общении. Защитная манипуляция представляет собой совокупность не выражаемых вслух, скрытых способов воз­действия на собеседников, направленных на предупреждение таких возможных их слов и дей­ствий, которые потребуют от субъекта актуализации защитных механизмов личности (6).

Не следует так же забывать о таком многообещающем направлении в психологии как нейро-лингвистическое программирование (НЛП) и посмотреть какая классификация существует там.

В начале коротко рассмотрим, что же такое НЛП. В. П. Шейнов так говорит об этом на­правлений: НЛП - это разработка новых подходов к обучению, развитие многих скрытых способностей человека, выявление наиболее интересных и успешных моделей поведения и мышления людей, повышение личностной эффективности в профессиональной деятельно­сти, создание успешно функционирующих и саморегулирующихся предприятий, где макси­мально используется потенциал каждого сотрудника.

Одной из главных заслуг НЛП является специально разработанный язык (совокупность зна­ков, правил синтаксиса и так далее), который позволяет объективно записывать субъективные мыслительные стратегий людей. Появление такого языка позволило, изучая деятельность ка­кого-либо человека, записывать не то, что он делает, а то, как он это делает. Какие субъектив­ные процессы протекают в организме человека, в результате которых он создает тот или иной шедевр, принимает решение, убеждается или разубеждается в чем-то? Выделив из полученно­го описания наиболее эффективные и объективные элементы, НЛП создает на их основе моде­ли, которые могут быть переданы другим людям. На уже созданных моделях строятся многие манипулятивные технологии, при помощи которых можно воздействовать на людей тем или иным способом.

Техники, используемые в НЛП, - модели. Это реальные поведения реальных людей, уже ре­ально добившихся успеха в реальном мире. Все это когда-то у кого-то уже получилось. Все это уже проверено на практике. НЛП - эффективная и элегантная наука о моделировании мастер­ства и структуре нашего внутреннего опыта.

Так же Шейнов в своей книге приводит такую классификацию видов манипуляции НЛП. Она напрямую зависит от того, какая из сенсорных систем человека развита лучше, то есть при по­мощи чего можно манипулировать человеком.

По этому параметру собеседников можно разбить на 4 типа:

1. аудиалов: аудиальный (слуховой) тип

Тип характеризуется тем, что человек беседуя, жестикулирует, как бы изображая то о чем говорит. В разговоре часто употребляет фразы: «Представьте себе...»_? «Посмотрите...», «Обратите внимание, это выглядит так…», при этом часто заглядывая собеседнику в гла­за. Более половины людей относится преимущественно к этому типу людей.

2. визуалов: визуальный (зрительный) тип

Тип любит употреблять выражения: «Это звучит гак», «Послушайте». При воспомина­нии аудиал взор обращает влево. При разговоре часто поворачивается к собеседнику бо­ком (ртом), в глаза смотрит достаточно редко.

3. кинестетиков: кинестетический (двигательный) тип

Часто употребляет слова связанные с тяжестью - легкостью, теплом - холодом. Напри­мер, «мороз по коже», «облился холодным потом», «холодная голова» и т. п. Вспоминая, кинестик смотрит прямо перед собой или вниз.

4.дигиталов: мыслительный тип (люди «компьютеры»)

Люди этого типа проявляются словами, связанными с информацией, интересами, поня­тиями. Их любимые слова: «интересно», «следовательно», «знаю». Для них самым важ­ным является внутренний диалог. Наибольшее число представителей дигиталов - среди программистов, шахматистов и юристов.

В каждом из нас представлены в определенном соотношении все 4 типа, но только один является доминирующим. Так, например, при слове «телефон» аудиал услышит звонок, визуал увидит аппарат, кинестик почувствует тяжесть трубки, дигитал подумает об информа­ции получаемой по телефону(22).

§ 3. Манипулятивные технологии.

Теперь нам предстоит сосредоточиться на действиях, в которых себя проявляет манипуля­ция и которые характеризуют активность манипулятора в манипулятивной ситуации. Под ситуацией (психологической), как и В. П. Шейнов, будем понимать относительно устойчивое на определенном промежутке времени сочетание интенций человека и условий их осуществ­ления. Смена психологической ситуации происходит либо в результате смены намерений человека, либо изменений в условиях, вызванных активностью в ней этого человека, других людей или объективными обстоятельствами. В рамках рассматриваемой проблемы ведущей составляющей круга интенций, определяющих характер ситуации как манипулятивной, яв­ляется манипулятивное намерение. Реализация этого намерения ведет к действиям, которые будем называть манипулятивной попыткой или манипулятивным воздействием.

Степень успешности манипуляции в значительной мере зависит от того, насколько широк арсенал используемых манипулятором средств психологического воздействия и насколько манипулятор гибок в их использовании. Предлагаемый ниже обзор таких средств дает при­близительное представление об их многообразии.

Однако сначала мы кратко ознакомимся с кругом проблем, обсуждаемых в литературе по манипуляции. Следует подчеркнуть, что манипуляция подвергалась детальному рассмотре­нию преимущественно в политологических работах (22).

Основные составляющие манипулятивного воздействия.

В процессе ознакомления с литературой по манипуляции довольно скоро обнаруживается частый повтор одних и тех же тем, которые в разных сочетаниях как лейтмотивы включают­ся в круг обсуждаемых авторами проблем. Совокупность этих тем, по материалам с сайта www.psyeho.tpi.ac.ru, можно свести к нескольким группам (даны в порядке, соответствую­щем частоте их упоминания):

1) оперирование информацией,

2) сокрытие манипулятивного воздействия,

3) степень и средства принуждения, применения силы,

4) мишени воздействия

5) тема роботообразности, машиноподобия адресата воздействия(25).

3.1 Целенаправленное преобразование информации.

Все разнообразие действий производимых над информацией, по мнению Бодалева А. А., можно сгруппировать по нескольким параметрам. Искажение информации варьирует от от­кровенной лжи до частичных деформаций, таких как подтасовка фактов или смещение по семантическому полю понятия, когда, скажем, борьба за права какого-либо меньшинства по­дается кате борьба против интересов большинства.

Пол Экман в своей книге "Психология лжи" определил ложь как действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведом­ления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды. Существуют две основные формы лжи: умолчание (сокрытие правды) и искажение (сообщение ложной информации). Есть еще разновидности лжи, такие как: сокрытие истин­ной причины эмоции: сообщение правды в виде обмана: утечка информации (лжец выдает нечаянно) и информация о наличии обмана (поведение лжеца выдает лишь го, что он гово­рит неправду) (2).

Отсутствие подготовки или неумение придерживаться первоначально избранной линии поведения, пишет Карнеги, дают признаки обмана, заключающиеся не в том, что говорит обманщик, а в том, как он это делает. Необходимость обдумывать каждое слово (взвешивать возможности и осторожно выбирать выражения) обнаруживает себя в паузах или в более тонких признаках, таких, например, как напряжение бровей и век, а также в изменениях жес­тикуляции. Тщательность подбора слов не всегда является признаком обмана, хотя порой это так.

Гораздо больше ошибок происходит из-за эмоций, которые трудно подделать или скрыть. Спутниками лжи могут оказаться совершенно различные эмоции, но чаще всего переплета­ются с обманом три из них - боязнь оказаться разоблаченным, чувство вины по поводу соб­ственной лжи и то чувство восторга, которое порой испытывает обманщик в случае удачи. Они и заслуживают более пристального внимания:

1) Боязнь разоблачения наиболее высока в случаях, если: у жертвы репутация человека, которого сложно обмануть; жертва начинает что-то подозревать; у лжеца мало опыта в практике обмана, лжец предрасположен к боязни разоблачения; ставки очень высоки; на карту поставлены и награда, и наказание, или, если имеет место только что-то одно из них, ставкой является избежание наказания, наказание за саму ложь или за поступок на­столько велико, что признаваться нет смысла; жертве ложь совершенно невыгодна.

2) Угрызения совести усиливаются в тех случаях, когда: жертву обманывают против ее воли; обман очень эгоистичен; жертва не извлекает никакой выгоды из обмана, а теряет столько же или даже больше, чем лжец приобретает; обман не дозволен, и ситуация пред­полагает честность; лжец давно не практиковался в обмане; лжец и жертва придержива­ются одних и тех же социальных ценностей; лжец лично знаком с жертвой; жертву трудно обвинить в негативных качествах или излишней доверчивости; у жертвы есть причина предполагать обман или, наоборот, лжец сам не хотел бы быть обманщиком.

3) Восторг надувательства возрастает, коша: жертва ведет себя вызывающе, имея репута­цию человека, которого трудно обмануть; сама ложь является вызовом; есть понимающие зрители и ценители мастерства лжеца(7,8).

Признаков обмана как таковых не существует, считает В. П. Шейнов. Существуют только признаки, по которым можно заключить, что слова плохо продуманы или испытываемые эмоции не соответствуют словам. Эти признаки обеспечивают утечку информации.

Одна из проблем обнаружения лжи - это обвал информации. Слишком много ее источников - слова, паузы, звучание голоса, выражение лица, движения головы, жесты, поза, дыхание, испарина, румянец или бледность и т.д.

Словами обмануть легче всего. Речь можно заранее сформулировать наилучшим образом, даже записать. Наблюдать же за выражениями своего лица, пластикой, и интонациями гораз­до сложнее.

Лицу внимание уделяется отчасти потому, что оно выражает и символизирует человеческое "Я". Лицо в первую очередь выражает эмоции. Голос, как и лицо, может демонстрировать степень чьей-то эмоциональности, но пока неизвестно, дает ли голос столько же информации о характере испытываемых эмоций, сколько и мимика. Лицо непосредственно связано с об­ластями мозга, отвечающими за эмоции. Когда что-то вызывает эмоцию, мышцы лица сраба­тывают непроизвольно. Тело также является хорошим источником утечки информации и прочих признаков обмана. Скрыть телодвижения гораздо легче, чем вызванные какими-либо эмоциями выражения липа или изменения в голосе, но большинство людей этого не делают.

Пол Экман выделяет:

- словесные признаки обмана: оговорки; тирады; уклончивые ответы или увертки;

- голосовые признаки обмана: речевые ошибки; паузы; тон голоса (если целью лжи являет­ся сокрытие страха или гнева, голос будет выше и громче, а речь, возможно, быстрее; прямо противоположные изменения голоса могут выдать чувство печали).

- пластические признаки обмана: эмблематические оговорки (эмблема - жест, имеющий очень конкретное значение, известное каждому, принадлежащему к определенной куль­турной группе): уменьшение количества иллюстраций речи: увеличение или уменьшение манипуляций в зависимости от ситуации.

- признаки, обусловленные Вегетативной нервной системой: изменения частоты и глубины дыхания; изменения частоты сглатывания; изменения интенсивности потоотделения: из­менения, отражающиеся на лице (краска, заливающая лицо, бледность и расширение зрачков).

- мимические признаки обмана: микровыражения; смазанные выражения; верные признаки эмоций; моргание; расширение зрачков: слезы; румянец и бледность; асимметрия; излиш­няя длительность и несвоевременность; фальшивые улыбки (22).

По материалам с сайта www.psycfao.tpi.ас.ru, Л. Вайткунене, описывая особенности имиджа и стереотипа как средств и механизмов психологического воздействия, отмечает, что имидж

это специальным образом изготовленный образ, в котором "главное не то, что есть в реаль­ности, а то, что мы хотим видеть, что нам нужной. Этот образ являет результат "искажения отдельных явлений природы, общественной жизни".

А.Ю. Панасюк пришел к выводу, что из четырех существующих каналов движения инфор­мации:

1) "сознание - сознание",

2) "подсознание - сознание",

3) "сознание - подсознание"

4) "подсознание - подсознание"

- наиболее эффективным с точки зрения формирования имиджа является тот, по которому информация движется на подсознательном уровне. Автором было введено понятие "имита­ции подсознательной информации". И, завершив эту часть анализа, он пришел к выработке следующей стратегии поведения при формировании собственного имиджа: необходимо бло­кировать те поведенческие акты, которые выдают (вольно или невольно) негативные сторо­ны нашего характера и презентовать те, констатация которых доставит удовольствие партне­ру по общению(25).

Способ подачи информации, пишет Лепский В. Е, нередко играет решающую роль в том, чтобы сообщаемое содержание было воспринято необходимым его отправителю образом. Ближе всего к собственно манипулятивному воздействию стоит прием особой компоновки тем, который как бы наводит получателя информации на вполне однозначные выводы. Не­малую роль играет момент подачи информации. Еще один распространенный прием - подпороговая подача информации.

Наиболее полный обзор преимущественно информационных способов психологического воздействия содержится в монографии Р. Е. Гудина. Он описывает, например, "лингвистиче­ские ловушки" — неявные ограничения, накладываемые на содержание избранными для его передачи словами или выражениями, способом или традицией их употребления, "риториче­ские трюки", символическое вознаграждение, ритуалы и т. д. Интересной является класси­фикация, в частности, приемов, занимающих ведущее место в системе воззрений автора. Они объединены под общим названием "неистинность". Их суть состоит в игре на рациональном невежестве людей. В основу классификации положена следующая "модель рационального невежества".

1) Граждане имеют неполноценную информацию.

2) Граждане знают, что имеют неполноценную информацию.

3) Дорого обходится или требование дополнительной информации, или получение дос­тупа к ней.

4) Ожидаемые выгоды из дополнительной информации воспринимаются как менее ценные, чем плата за нее(13).

3.2 Сокрытие воздействия.

Осуждению и развенчанию, по мнению Знакова В. В., подвергается тайный характер манипулятнвного воздействия. Правда, в литературе нет отрефлексированного различения между сокрытием факта манипулятивного воздействия, с одной стороны, и сокрытием намерений манипулятора - с другой. Тем не менее, характер рассуждений таков, что наиболее тщатель­но скрываются именно намерения. Манипуляцию конституируют оба вида сокрытия.

Стремление сохранить в секрете факт воздействия вызвало к жизни технологии подпорогового воздействия - как в зрительной, так и слуховой модальностях. В данном случае задача сокрытия решается столь кардинально, что наличие воздействия можно обнаружить лишь с помощью специальной аппаратуры.

Важно отметить, что далеко не всегда манипулятор намеренно скрывает свои цели и факт манипулятивного воздействия. Нередко это происходит неосознанно и для самого манипуля­тора, молчаливо, "наивным" де-факто. В таком случае факт, несомненно, приобретает некий извинительный с точки зрения морали оттенок. Однако технологически - манипулятор из это­го может извлекать - неумышленно- дополнительный выигрыш – манипулятивные приемы в наивном варианте выглядят более естественно.

Часто обсуждаемая тема — характер применения силы (власти). Как правило, речь идет о силе властных политических или средств массовой информации, считает В. П. Шейнов. Обсуждаются также степень принудительности силового, его неотразимости, способы скрытого или явного принуждения, предпосылки силового давления. Применительно к межличностному воздействию в рамках официальных социальных структур обсуждается прояв­ление сильной или слабой позиций(22).

3.3 Мишени воздействия.

Наиболее психологичной темой, несомненно, является проблема мишеней манипулятивного воздействия.

В литературе посвященной манипулятивным технологиям, пишет в своей статье Лепский В. Е., обличению часто подвергается тот факт, что воздействие строится в расчете на низ­менные влечения человека или его агрессивные чувства. Такими могут быть, например, секс, чувство собственности, враждебное отношение к непохожим на нас (него), неустойчивость перед искушениями власти, денег, славы, роскоши и т. п. Отмечается, что, как правило, ма­нипуляторы эксплуатируют влечения, которые должны действовать безотказно: потребность в безопасности, в пище, в чувстве общности и т. п.

Логика манипуляторов при этом очевидна и закономерность просматривается однозначно: чем шире аудитория, на которую требуется оказать воздействие, тем универсальнее должны быть используемые мишени. Специализированность и точная направленность массового воздействия возможна тогда, когда организатору воздействия известны специфические каче­ства интересующего его слоя населения или группы людей. Соответственно, чем уже пред­полагаемая аудитория, тем точнее должна быть подстройка под ее особенности. В случаях, когда такая подстройка по каким-либо причинам не производится (дорого, некогда), в ходу снова оказываются универсальные побудители." гордость, стремление к удовольствию, ком­форту, желание иметь семейный уют, продвижение по службе, известность — вполне дос­тупные и понятные большинству людей ценности. Если же при этом что-то не срабатывает, то это можно рассматривать как неизбежную плату за первоначальную экономию.

Более "продвинутые" способы манипулирования предполагают предварительное изготов­ление мнений или желаний, закрепление их в массовом сознании или в представлениях от­дельного конкретного человека, с тем, чтобы можно было к ним затем адресоваться(13).

3.4 Роботизация.

Особо следует выделить мотив роботоподобности, состоящий в том, по мнению В. П. Шейнова, что люди — объекты манипулятивной обработки превращаются в марионеток, управляемых власть имущими с помощью «ниточек» — средств массовой информации. На социально-ролевом уровне обсуждается зависимость подчиненных от давления организации, превращение служащих в... служащих (от слова "слуга"). На межличностном уровне внима­ние привлекается к существованию запрограммированных действий в ответ на те или иные влияния со стороны партнеров по общению.

Кроме использования "готовых к употреблению" программ стереотипного поведения, автор указывает на усилия манипуляторов по унификации способов мышления, оценки и реа­гирования больших масс людей. Такое программирование является общим местом для всех типов общественного устройства и выглядит всеобщим правилом и даже законом человече­ского сосуществования. В результате такие усилия ведут к деиндивидуализации и деперсо-нификации людей, превращению их в податливых объектов манипулирования (не случайно термин "объекты" чаще всего и употребляется при анализе подобных явлений)(22).

Из статьи в интернете (www.psycho.tpi.ac.ru) следует выделить такой подпункт как «Подго­товительные старания манипулятора». Подобно тому, как общие предпосылки манипуляции скла