Религиозные верования германо-скандинавских народов

Мифология германо-скандинавских народов является одной из наиболее развитых религиозных систем индоевропейцев, обладающей как типичными, так и особенными чертами. Вместе с тем можно сказать, что собственно древняя мифология германцев почти не зафиксирована, и восстанавливать её приходится зачастую на сопоставлении с более поздней скандинавской религиозной системой. Данная работа призвана не только коротко продемонстрировать основные черты более известной скандинавской мировоззренческой и религиозной системы, но и попытаться реконструировать древние германские верования, а также проследить при необходимости связь германо-скандинавской религиозной модели с верованиями окружающих (прежде всего – индоевропейских) народов. Объектом изучения выступает прежде всего комплекс скандинавских (и древнегерманских) космологических и теологических представлений, а предмет исследования – эддическая литература, сочинения классических авторов и современные работы по германцам и скандинавам. Структура работы предполагает освещение в первом разделе важнейших источников по изучению германо-скандинавской религиозной системы, а в последующих двух – соответственно описание общегерманской концепции мироздания с акцентом на произошедшие со временем изменения в космогоническом и эсхатологическом повествовании, и выявление характерных особенностей пантеона, с попыткой проследить эволюцию основных его персонажей. Задача работы – осветить верования германо-скандинавских народов и проследить, по возможности, процесс эволюции основных мифологических

РАЗДЕЛ 1. Источники по изучению германо-скандинавских верований

Сведения по мифологии древних германцев крайне отрывочны ввиду сравнительно ранней и глубокой христианизации западногерманских племён; по скандинавской мифологии наука располагает более полными литературными источниками вследствие более поздней христианизации Скандинавии, а также бережного сохранения дохристианской культурной традиции в Исландии вплоть до XIII века. В целом, говоря об источниках по изучению германо-скандинавской религиозной системы, можно последовать классификации С.А. Токарева: 1) археологические памятники; 2) сообщения классических римских и греческих писателей; 3) данные средневековой христианской литературы; 4) средневековые скандинавские сборники – Эдды; 5) пережитки древней религии в виде народных поверий и обычаев, описанные в этнографической литературе (5, с. 216).

В Скандинавии (в Южной Швеции и Юго-Восточной Норвегии) сохранились наскальные изображения эпохи бронзы (2-я половина II тыс. до н. э.), по-видимому отражающие культовые сцены и символы: корабли, повозки, пахота, культовый танец и священный брак, солярные символы в виде колеса, топоры, люди и животные, ассоциирующиеся, вероятно, с культами плодородия и культом мёртвых; фигура человека с топором может быть сопоставлена с Тором, а собственно аграрная тема – с ванами, может быть, даже и с Бальдром.

Из античных авторов первыми упоминают германцев Страбон и Плиний, но скорее с географических позиций. «Древнейшее сколько-нибудь подробное сообщение о нравах германцев мы находим у Цезаря в «Записках о галльской войне (VI, 21 и след.). Несравненно ценнее написанный Тацитом трактат «О происхождении, положении, нравах и племенах германцев» (2, с. 440). Тацит (I в. н. э.) упоминает земнородного бога Туисто, имя которого означает «двойное (двуполое) существо», что даёт основания для его сближения (по крайней мере частичного) со скандинавским Имиром, а также с культом близнецов у древних германцев (Тацит в главе XLIII «Германии» сопоставляет их с римским Кастором и Поллуксом). От Туисто якобы происходит первый человек (Манн), а от Манна - родоначальники трёх племенных или культовых групп германцев - истевоны, герминоны, ингевоны (гл. II). Из этих родоначальником с определённостью устанавливается (как предок ирминонов) Инг (упоминаемый в англосаксонской рунической надписи). Не исключено также, что упоминаемый немецким (саксонским) историком X в. Видукиндом бог Ирмин, ассоциирующийся со столпом Ирминсуль у саксов (культовый аналог мирового древа), считался предком герминонов. Ирмина, в свою очередь, сближают с саксонским Сакснотом и Тивасом, или Тиу (сканд. Тюр), ввиду традиционного сопоставления этих богов с Марсом. Тацит свидетельствует («Германия» IX) о почитании германцами Меркурия, Марса, Геркулеса и Исиды, подразумевая при этом, вероятно, Водана (сканд. Один), Тиу (сканд. Тюр), Донара (сканд. Тор) и, возможно, Фрейю или Фрию (сканд. Фригг). Один из аргументов для первых трёх отождествлений - совпадение посвящённых им дней недели. Меркурию, по словам Тацита, приносятся человеческие жертвы. Это вполне соответствует скандинавским представлениям о культе Одина. Обозначение Донара (Тора) римским именем Геркулеса подходит для Тора, т. к. последний представлен в мифах богатырём, защищающим человеческий мир от чудовищ. Исходя из римских наименований германских и кельтских богов и некоторых других параллелей, Тиу, Водана и Донара (Тора) можно сопоставить с кельтскими богами Нуаду, Лугом и Огма; Донар (Тор), по-видимому, тождествен кельтскому громовнику Таранису. По своей основной функции, отражённой в имени, Донар (Тор) – типичный индоевропейский громовник, сопоставимый с индийским Индрой, Тивас, или Тиу (Тюр), этимологически и генетически соответствует индоевропейскому Дьяусу (Зевсу). Наконец, можно привести сообщение Тацита («Германия» XL) о культе Нертус, которая, несомненно, была богиней растительности, плодородия, возможно, богиней земли. Так как Нертус лингвистически является точной женской формой имени Ньёрда – скандинавского бога плодородия и морской стихии, то, возможно, что предметом почитания древних германцев была пара Ньёрд – Нертус, брат – сестра и муж – жена, наподобие скандинавских Фрейи – Фрейра, считающихся детьми Ньёрда (такие пары характерны для культов плодородия).

Данные о германской мифологии содержатся в сочинениях, посвящённых истории готов, историка Иордана (VI в.) и византийского историка Прокопия Кесарийского (VI в.), во франкских хрониках Григория Турского (VI в.) и Фредегара (VII в.), в «Истории лангобардов» Павла Диакона (VIII в.), в «Церковной истории народа англов» Беды Достопочтенного (VIII в.). Например, Павел Диакон пересказывает этнонимическую легенду о происхождении имени «лангобарды» (букв. «длиннобородые»), в которой фигурируют Водан и Фрия: Водан покровительствует вандалам, а Фрия – винилам, она советует своим любимцам сделать так, чтобы женщины винилов вышли перед битвой пораньше и привязали свои волосы, как бороды. Так как Водан предсказал победу тем, кто раньше окажется на поле боя, то победили винилы (та же сюжетная схема повторяется на скандинавской почве в прозаическом введении к «Речам Гримнира» в «Старшей Эдде»: Фригг губит конунга Гейррёда – любимца Одина, дав Гейррёду коварный совет задержать и пытать странника Гримнира, фактически Одина).

Некоторые боги упоминаются в древнейших германских (немецких) текстах – т. н. Мерзебургских заклинаниях (записаны в X в.), составленных в земле франков. В Первом мерзебургском заклинании фигурируют женские божества – дисы, родственные скандинавским валькириям и норнам, а во Втором мерзебургском заклинании (на охромение коня) упоминается Водан как главный носитель магической силы, Фрия (т. е. сканд. Фригг) и её сестра Фолла, встречается и слово baldr, но только в качестве апеллятива («господин»). Многие скандинавские учёные, в особенности А. Ольрик, находят отражение скандинавской религии эпохи бронзы в верованиях скандинавских саамов, описанных ещё в XVII в.: «громовой старик» (Goragalles, якобы из Tore Karl, т. е. Тор-человек), которому приносят в жертву миниатюрные молоты, соответствует Тору, «небесный человек» – бог плодородия и солнца с фаллическими чертами (его имя Varalde Olmai) – Фрейру, «буревой (ветряной) старик» (Bickagalles), которому подносят миниатюрные челны, – Ньёрду (имея, в частности, в виду его функции бога морской стихии). Божество более низкого ранга – бог мёртвых и бог болезней Ruttu (Rota) сопоставляется А. Ольриком с Одином. Отсюда вытекает, что на этой стадии Один не успел стать небесным божеством и главой скандинавского пантеона. Северогерманский хронист Адам Бременский (XI в.) сообщает о языческом культовом комплексе в Упсале (Швеция), в центре которого стоял священный тис и где особо почитался Фрейр (культ его имел фаллический характер). Топонимика обнаруживает следы культа Тора, Тюра, Одина, Улля и некоторых других богов, но нет указаний на культ Локи, играющего такую важную роль в скандинавской мифологии.

Систематические данные имеются только по скандинавской мифологии последних столетий до принятия скандинавскими народами христианства, отражённой главным образом в исландских литературных памятниках раннехристианского времени. Главные источники: поэтическая «Старшая Эдда» – сборник мифологических и героических «песен», дошедший в исландской рукописи 2-й половины XIII в. (т. н. Codex Regius 2365), и прозаическая «Младшая Эдда» – учебник поэтического искусства скальдов, составленный тоже в XIII в. исландцем Снорри Стурлусоном и содержащий образцы поэзии скальдов (начиная с IX в.), расшифровку скальдических мифологических иносказаний (кеннингов) и обзор самой мифологии; отголоски мифологии имеются и в составленной Снорри исторической хронике «Хеймскрингла» («Круг земной»), где изложена легендарная история норвежских и некоторых шведских королей (т. н. сага об Инглингах). Христианизация Исландии произошла в 1000 году, и древняя мифология трактована Снорри отчасти как историческая аллегория. Почти одновременно со Снорри датский хронист Саксон Грамматик в «Деяниях датчан» передаёт многие мифологические сюжеты, заменяя богов на королей и героев.

РАЗДЕЛ 2. КОСМОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ГЕРМАНО-СКАНДИНАВСКИХ НАРОДОВ

Пространственная «модель мира» германо-скандинавской мифологической системы, известная, прежде всего по мифологии Старшей Эдды, включает «горизонтальную» и «вертикальную» проекции (переход от одной к другой предполагает некоторые трансформации). Горизонтальная проекция антропоцентрична и построена на противопоставлении обитаемого людьми и занимающего центральную, освоенную часть земли Мидгарда пустынной, каменистой и холодной окраине земли (Утгард, Етунхейм), населённой великанами (ётунами), а также находящемуся вокруг земли океану, где живёт чудовище Ермунганд (его второе имя – змей Мидгарда – указывает на то, что змей был первоначально элементом позитивной системы – опорой земли). Это противопоставление раскрывается как оппозиция центра и периферии, внутреннего и внешнего (особенно Мидгард и Утгард), «своего» и «чужого», «культуры» и «природы». Кроме того, страна великанов маркирована как находящаяся на севере и востоке. Север в скандинавской мифологии особо демонизирован (как и во многих других мифологиях, в частности у финнов и народов Сибири), на севере также локализуется царство мёртвых – хель (которое, впрочем, отчётливей и ярче выступает в вертикальной космической проекции). К обеим проекциям относится мотив четырёх карликов-цвергов, носящих имена четырёх стран света (Аустри, Вестри, Нордри, Судри), поддерживающих небо по углам.

Основу вертикальной космической проекции составляет мировое древо – ясень Иггдрасиль. «Оно связывает землю, где живут люди (Мидгард), с небом, где (в Асгарде) находятся боги и где помещается своеобразный «рай» для павших воинов – Вальхалла, а главное – с подземным миром, где находится царство мёртвых – хель и разнообразные водные источники (3, с. 53). Можно даже сказать, что хель является тем центром, в точке которого совпадают горизонтальная и вертикальная картины мира («низ» и «север» здесь отождествляются). Вертикальная схема противопоставляет богов и людей, небесное царство мёртвых для избранных (Вальхаллу) и подземные селения для простых смертных; соответственно – небесных валькирий и живущих у корней мирового древа норн – две категории богинь судьбы. В первой песни «Старшей Эдды» «Прорицание вёльвы» вёльва (провидица) вспоминает «девять миров» (девять – условное постоянное число в скандинавской мифологии, так же как число три, которое лежит в его основе) и девять древесных основ или корней (так что можно даже предположить, что речь идёт о множестве мифических дерев), но одновременно перечисляются три корня, соответствующие людям, инистым великанам (хримтурсам) и хель (Прорицание Вёльвы, ст. 2). В более поздней редакции «Младшей Эдды» чёткость вертикальной проекции смазывается, ибо корень связывается не с людьми, а с небом, а инистые великаны, уже умершие и живущие в подземном мире, заменяются просто великанами – ётунами, живущими на краю земли. В вертикальной схеме с различными уровнями «древесной» космической модели сопоставлена «зооморфная» серия. Орёл на верхушке, змей Нидхёгг у корней, четыре оленя (возможно, ранее соотносимые с частями света), поедающие листья ясеня Иггдрасиля, – на среднем уровне. Нидхёгг в известном смысле эквивалентен Ермунганду (в горизонтальной проекции), так же как подземные источники и реки можно сравнить с окружающим землю океаном. Кроме того, коза и олень, стоящие на Вальхалле, ствол дерева и источники у корней объединены в вертикальной схеме циркуляцией священного мёда как источника жизненного обновления и магических сил. Белка Рататоск, снующая по дереву, является своеобразным посредником между «верхом» и «низом». Кроме Иггдрасиля вертикальная проекция знает также радужный мост Биврёст между землёй и небом.

Во временном аспекте скандинавская мифология делится на космогоническую и эсхатологическую (мифы творения и конца мира), между которыми существует неполная симметрия. Мир возникает из взаимодействия воды и огня с холодом и погибает от пожара и наводнения, стужи и жары, в «начальные» и «конечные» времена повторяются примерно те же поединки богов и хтонических демонов. В то же время асы и ваны (основные группы скандинавских богов), враждебные в «начале», выступают в «конце» как единое племя богов, Один и Локи – как двойники в космогонии и антиподы в эсхатологии. Возникновение мира рисуется как заполнение пустоты мировой бездны Гинунгагап и преобразование хаоса в космос. Великаны не только противостоят богам в пространстве, но и предшествуют им во времени; первосущество великан-гермафродит Имир происходит из остывающих подземных вод (Эливагар), заполнивших мировую бездну Гинунгагап; из его подмышек, а также от трения ног рождаются другие инистые великаны. Боги убивают великана Имира и создают из его тела мир. Боги (сыны великана Бора) «поднимают» землю (по-видимому, из первичного океана, окружающего её в пространственной модели мира, ср. также вылавливание Тором «змея Мидгарда») и устраивают на ней прекрасный Мидгард; три аса (Один, Лодур и Хёнир) оживляют древесные прообразы людей – Аска (ясень) и Эмблу (ива или ольха), которые, собственно, и должны жить в Мидгарде; появляются норны, определяющие их судьбы. Боги устраивают небесный свод и определяют роли солнца (Соль) и месяца (Мани) – сестры и брата. В процессе мироустройства они обуздывают хтонических чудовищ – змея Ермунганда, волка Фенрира и их сестру Хель – хозяйку царства мёртвых (а затем – и их отца Локи). Однако впоследствии (с приближением «конца мира») эти чудовища должны будут вырваться. В скандинавской мифологии в саму космогонию проникают эсхатологические мотивы. Миф об убийстве юного бога Бальдра становится прологом к собственно эсхатологии. Мировое древо содрогается, когда хтонические чудовища вырываются на свободу, приплывает корабль мертвецов, появляются сыны Муспелля и огненный великан Сурт. В последней битве (Рагнарёк), в которой на стороне богов участвуют также павшие воины (эйнхерии), боги и хтонические чудовища убивают друг друга. Сурт поджигает мир, который и погибает в огне и наводнении. «Правда, как выясняется из последних сцен пророчества, земля вновь возродится и младшие боги, боги «второго поколения», вернутся из Хеля на её зелёные поля» (1, с. 223). Иногда в возрождении земли видят следы христианского влияния (как и в усилении эсхатологических мотивов в целом, но цикличность естественна для индоевропейцев, поэтому христианское влияние можно видеть скорее в возвышении Бальдра, олицетворяющего страдающего и воскресшего бога-жертву.

Раздел 3. ОСНОВНЫЕ БОЖЕСТВА ГЕРАМАНО-СКАНДИНАВСКОГО ПАНТЕОНА

Скандинавская мифологическая традиция, зафиксированная в XIII веке, даёт довольно полный перечень богов, хорошо отождествляющихся с аналогичными образами параллельных мифологических традиций. Специфическим является прежде всего возвышение хтонического бога (или культурного героя-шамана) Одина до уровня небесного бога, а также наделение сияющего небесного бога индоевропейцев функцией бога войны.

Бог Ясного Неба (законодательная функция) – это Тюр. По древнегермански его имя звучало “Тиу”, что соответствует греческому Зевс, индийскому Дьяус, балтскому Диевас, славянскому Дий, хеттскому Тиват, этрусскому Тин, галльскому Тевтат. Однако Тюр (подобно своему ирландскому двойнику Нуаду) не трактуется в литературных источниках как небесный бог. Он сохранил (да и то не полностью) роль покровителя племенного коллектива. Поскольку у древних германцев полноправным членом племени был мужчина-воин, Тюр приобрел дополнительную функцию бога войны. Он являлся также покровителем воинского права, связанного с судебными тяжбами на тинге (собрании членов племени).

Богом Земных Сил у скандинавских народов был Фрейр, олицетворявший растительность, урожай, богатство, мир. Его изображения несли черты фаллического культа. В древности Фрейр был очень значительным божеством, однако, в “Эдде” он не играет самостоятельной роли. Многие характеристики Бога Земных Сил вобрал в себя Один, у Фрейра же остались лишь рудиментарные черты: упоминание о том, как он убил оленьим рогом великана Бели, а также статуэтка Фрейра из Реллинге – безрогая, со скрещенными ногами и большим фаллосом (6).

Верховное положение в скандинавском пантеоне занял Культурный Герой – Один (германский Вотан, англосаксонский Воден) – верховный бог или бог войны, в генезисе – хтонический демон, покровитель воинских союзов и воинских инициаций и бог-колдун (шаман). Очень важно свидетельство древних римлян, отождествляющих Вотана с Гермесом/Меркурием, вестником богов, покровителем странников, проводником душ умерших (психопомпой). Гермес обладает и функцией покровителя стад, умножающего приплод. Одной из важнейших функций Одина было собирание душ умерших (но исключительно героев, павших в битве) в Вальхалле, в предвидении грядущей эсхатологической битвы. Один как медиатор добыл в мире теней тайные руны и забрал у великанов мёд поэзии, узнал от пророчицы-вёльвы информацию о судьбах мира. образ Одина-странника по описанию (плащ, посох, широкополая шляпа) подобен Гермесу.

Богом Грома, осуществляющим силовую функцию, в скандинавской мифологии, безусловно, является Тор. Ему соответствует древнегерманский Донар. В обеих “Эддах” Тор ведет себя как могучий богатырь, борец с великанами и чудовищами, противник Мирового Змея. Обращает на себя его дружественное отношение к людям, что не совсем типично для Громовержца. Поскольку, Один стал главой скандинавского пантеона, Тор превратился в его сына. Но, несмотря на это, отголосок враждебности между ними сохранился, в частности, в эддической “Перебранке Харбарда” Один умно и зло издевается над Тором, стоящим на другом берегу реки (здесь также важна концепция владыки Вальхаллы, как перевозчика-лодочника – вспомним греческого Харона). Если учитывать, что Один – во многом хтоническое божество, то боьба с громовником Тором есть вполне закономерный эпизод с точки зрения индоевропейских корней германо-скандинавских верований.

В пантеон кроме описанных выше входят боги: Хеймдалль (страж богов и мирового древа); Хёнир, Улль (бог – стрелок из лука и лыжник); Бальдр (юный бог – ритуальная жертва); Ньёрд (плодородие, море и судоходство); Хёд (слепой бог, убийца Бальдра); Локи (мифологический плут и насмешник, отец хтонических чудовищ, посредник между богами и великанами); Браги (бог-скальд) и некоторые другие. Имеются ещё юные боги Видар, Вали, Магни и Моли, которые функционируют главным образом как мстители за отцов и братьев; Хермод, который пытается вернуть брата Бальдра из хель. Вили и Be упоминаются только как братья Одина и «сыны Бора», а Од – как муж Фрейи (и, вероятно, ипостась того же Одина). Богини (имеющие в основном отношение к плодородию и деторождению) – это прежде всего Фригг, Фрейя, Сив, Идунн, а также охотница и лыжница Скади, иногда упоминаются Гевьон и Фулла.

«Если в культе большое значение имели Один, Тор и Фрейр, то в повествовательных мифах главными действующими лицами являются Один, Тор и Локи, выступающие прежде всего в роли культурных героев: Один – как культурный герой – творец и шаман (жрец). Top – как героический борец, ограждающий богов и людей от чудовищ, Локи - как отрицательный вариант культурного героя – мифологический плут – трикстер» (4). У Одина подчёркивается ум (в его синкретическом понимании, включающем магическую силу и коварство), у Тора – физическая сила и богатырская ярость, у Локи – хитрость и плутовство. Соответственно Тор выступает как главный противник великанов и мирового змея, Один – как добытчик священного мёда и рун, носитель мудрости, магии и пророчеств, а Локи – как вечный «добытчик» (посредством трюков), мифологических ценностей у карликов для богов, у богов для великанов и т. д., как оператор их вечной «циркуляции». И Один, и Тор (а также и оттеснённый Тюр) являются богами неба и войны. Параллелизм устраняется тем, что Один – бог военной магии и военной дружины, покровитель героев и сеятель раздора между ними, a Top – бог-богатырь, моделирующий вооружённый народ, защитник «своих» (богов и людей) от «чужих» – различных демонов; Один – бог неба как хозяин воинского «рая», а Тор сведён к специализированному громовнику. Локи выступает как комический дублёр Одина в космогонии и его демонический противник в эсхатологии. У них обоих есть шаманские черты, но шаманские странствия Локи ограничены горизонтальной проекцией, тогда как образ Одина тесно связан с мировым древом. Он вытеснил в этом громовника Тора и соперничает со стражем богов Хеймдаллем, который первоначально, по-видимому, был тождествен мировому древу Иггдрасилю (параллелизм между ними отразился в мифе о спрятанных под древом глазе Одина и слухе (или роге) Хеймдалля). Условно Одина и Локи можно соотнести как белое и чёрное шаманство. В качестве позитивного творца Один – отец асов, а Локи – отец хтонических чудовищ, Один – хозяин небесного царства мёртвых для избранных, а Локи – отец хозяйки подземного царства мёртвых и тайный виновник первой смерти (смерти Бальдра), которая является одиническим жертвоприношением (реальный убийца Хёд – также, возможно, дублёр Одина).

В процессе эволюции скандинавской мифологии, по-видимому, очень существенным было всё большее выдвижение на первый план Одина и всего одинического комплекса, как небесной воинской мифологии. Начав с позиций психопомпы и культурного героя-шамана, Один постепенно вытесняет таких небесных богов, как Тор (классический пример громовника, зачастую становящегося в индоевропейских системах верховным божеством) и даже Тиу, который как светозарный бог вполне претендовал на верховенство над небесными силами. Также характерной особенностью германо-скандинавских верований является то, что великих богов мужского пола почти всегда наделяют функциями бога войны, что связано с социальной системой германцев и скандинавов. Ещё одним штрихом к общей картине выступает борьба поколений, где фигурирует как борьба богов с великанами, так и конфликт между разными поколениями богов. Если первую отражает помимо космогонически-эсхатологической истории борьба между Тором и Локи, то второй можно проследить на взаимоотношениях Тора и Одина.

ВЫВОДЫ

Религиозная система германо-скандинавских народов является производной от общеиндоевропейских верований, но в силу достаточно долгого и интенсивного развития приобрела со временем значительные особенности. Эволюция космогонических взглядов германцев прослеживается во всё большем внимании к эсхатологической истории, а с появлением фактора христианского влияния – также к роли бога-жертвы Бальдра (сына ставшего на тот момент верховным богом Одина). Тем не менее, германо-скандинавская структура мироздания остаётся в своих принципах типично индоевропейской, основанной на трёхчастном делении мира относительно мирового древа, на диалектической взаимосвязи линии Асгард-Мидгард-Хель. Теогония исследуемых народов заключается в последовательной и насильственной смене поколений сверхъестественных существ – великанов и нескольких поколений богов, что отражается также в конфликте Локи, Тора и Одина. Роль и эволюция образа последнего заслуживает самостоятельного исследования, поскольку феномен замещения верховного небесного бога и бога-громовника хтоническим по существу Вотаном является уникальным для европейских этносов. Можно проследить, как Один постепенно перебирает на себя функции бога войны, шамана-культурного героя, небесного бога, всеведущего благодаря жертве самому себе, и, наконец, верховного бога. Можно предположить здесь христианские мотивы, поскольку известно широкое и раннее влияние христианства на эволюцию германо-скандинавских верований. Также предполагается взаимопроникновение мифических образов или сюжетов между религией германцев и религиозными системами соседних народов, прежде всего

Список использованной литературы

1. Забияко А.П. Религия древних германцев // История религии. В 2 т. Т. 1. Учебник / В.В. Винокуров, А.П. Забияко, З.Г. Лапина и др.; ред. И.Н. Яблокова. – 3-е изд., испр. и доп. – М.: Высшая школа, 2007. – С. 219-235.

2. Иллюстрированная история религий. В 2 т. Т. 2. Ред. П.Д. Шантепи де ля Соссей. – М.: Издательский отдел Спасо-Преображенского Валаамского Ставропигиального монастыря, 1992. – С.435-462

3. Козловский И.А. История религий: Учебно-методическое пособие. – Донецк: ДонГИИИ, 2004. – С. 52-54.

4. Мелетинский E. М., Гуревич А. Я. Скандинавская мифология // http://www.edic.ru/myth/art_myth/art_4064.html

5. Токарев С.А. Религия в истории народов мира. – 4-е изд., испр. и доп. – М.: Политиздат, 1986. – С. 216-227.

6. Фанталов А. Образы богов в скандинавских мифологических текстах // http://mythology.newmail.ru/myth1.htm