А.В. Дружинин о повестях Ф.М. Достоевского 40-х гг

Предметом нашего исследования являются критические отзывы А.В. Дружинина о повестях Ф.М. Достоевского 40-х гг. – «Слабое сердце», «Белые ночи» и незавершенном романе «Неточка Незванова».

Александр Васильевич Дружинин – литератор в самом обширном смысле этого слова. Он был прозаиком, драматургом – создателем пьес, печатавшихся в «Современнике», поэтом, а еще критиком, журналистом, фельетонистом, переводчиком, мемуаристом. Ему принадлежала идея создания Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым (впоследствии – Литературного фонда). В середине позапрошлого века большая часть литературного наследия А.В. Дружинина была собрана и представлена в восьмитомном собрании его сочинений известным издателем Н.В. Гербелем. Седьмой том, один из самых объемных, включал в себя литературную критику.

Уже С.А. Венгеров писал о том, что седьмой том собрания сочинений Дружинина «должен быть у всякого мало-мальски интересующегося русскою литературою»(1). В самом деле, в нем помещены большие статьи о Пушкине, Фете, Щедрине, Полежаеве, Майкове, Гончарове, Тургеневе, Писемском, Островском, Льве Толстом, Белинском и более мелкие о Козлове, Веневитинове, Ростопчиной, Полонском и др. Из этого видно, что А.В. Дружинин едва ли оставил без рассмотрения хотя бы одно сколько-нибудь крупное явление русской литературы.

Критический талант Дружинина нельзя понять вне его общего литературного облика. Современники называют Дружинина «честным рыцарем» литературы. И если рыцарство – это прежде всего служение, то его служение литературе было истовым, истинно подвижническим и самоотверженным.

В русскую литературу Дружинин вошел как автор повести «Полинька Сакс», опубликованной в декабрьской книжке «Современника» за 1847 г. В ней он в духе «натуральной школы» и под влиянием романов Жорж Санд отстаивал право женщины на свободу чувств. Не случайно в нем видели «адвоката женского сердца»(2).

Вторая половина 40-х гг. в русской литературе была переломной. Относительная закостенелость общественной жизни сказывалась в некотором равнодушии читателей к поэзии и драматургии, неизменных спутниках интенсивных эпох.

На первый план выдвигалась аналитическая проза. Громадный успех имели альманахи, изданные Н.А. Некрасовым, - «Физиология Петербурга» (1845) и «Петербургский сборник» (1846) со статьями В.Г. Белинского, очерками И.С. Тургенева, А.И. Герцена, Д.В. Григоровича, Ф.М. Достоевского, В.И. Даля, И.И. Панаева и других авторов. Это были своеобразные манифесты «натуральной школы» - реалистической школы, возглавляемой и пропагандируемой В.Г. Белинским. Усвоив великие достижения Пушкина, Гоголя, Лермонтова, она опиралась на социальный анализ, особенно выделяя типизацию образов и демократизацию типов и сюжетов. На первых порах такие принципы приводили к некоторой статичности и внешней описательности, но даже тогда было заметно стремление наиболее талантливых писателей углубиться в подробности жизни героев, показать движение мыслей и чувств персонажей.

Социальная типизация и психологизм характерны для первых романов «натуральной школы» - «Кто виноват?» А.И. Герцена и «Обыкновенная история» И.А. Гончарова, появившихся в 1847 г.

В рассматриваемый период обильно расцвели и утопии самых разных видов – от крайне социалистических (идеи петрашевцев) до крайне реакционных (славянофильские концепции). Возродился и новый вариант романтизма в литературе, метод, где должное вытесняет сущее, идеал торжествует над реальностью (философские повести В.Ф. Одоевского, романы А.Ф. Вельтмана, рассказы и повести Ап. Григорьева).

Большое впечатление производили на русского читателя ранние романы и рассказы Ч. Диккенса, где причудливо совмещались реалистическая сатира и романтическая сказка, трезвый критический взгляд на современный мир и сентиментальное настроение. Колоссальный успех имели в сороковых годах романтические романы Жорж Санд, в центре которых стояла главная проблема западноевропейской и русской мысли той поры - освобождение личности (особенно женщины) от общественных пут, от традиционной морали. Этот вопрос в совокупности с больной русской проблемой – судьбами крепостного крестьянства – был главным и для «натуральной школы», а некоторая расплывчатость в постановке и решении его вносила романтическую «дымку» в реалистический метод.

Все это не могло не оказать влияния на творчество Дружинина, его мировоззрение.

Вслед за молодым Ф.М. Достоевским и предвещая Л.Н. Толстого, он стремится к «исповедальному» изложению событий и чувств героев: его первые повести - или собрание писем, или рассказы персонажей о себе.

Свободное, хотя и несколько сентиментальное описание женской любви в «Полиньке Сакс» вошло в русскую прозу как предвестие женских образов Тургенева и Достоевского. Повесть вызвала восторженные отзывы Белинского, Некрасова, Тургенева, Достоевского, Л. Толстого, Чернышевского и др.

После столь успешного дебюта Дружинин вошел в редакционный кружок «Современника» Некрасова и Панаева, он становится постоянным сотрудником журнала, в котором, помимо повестей и рассказов, помещает ежемесячные обозрения литературы под названием «Письма Иногороднего подписчика…», статьи о русских и зарубежных писателях.

Тема «Дружинин и Достоевский» в современном литературоведении почти не рассматривалась. Данное обстоятельство обусловлено тем, что творчество главы «эстетической» критики на протяжении нескольких десятилетий замалчивалось. Недостаточная изученность данной проблемы отчасти обусловливалась и скудностью имеющихся материалов. До сих пор выявлено всего три отзыва Дружинина о Достоевском. Два из них, помещенные в «Письмах Иногороднего подписчика …» за декабрь 1848 г. («Белые ночи»), январь и февраль 1849 г. («Неточка Незванова»), были проанализированы А.М. Бройде, автором первой монографии о критике – «А.В. Дружинин. Жизнь и творчество (Copenhagen, 1986)» и А.М. Штейнгольд в статье «А.В. Дружинин – фельетонист и критик о раннем творчестве Достоевского», помещенной в сборнике «Русская критика и проблемы национального самосознания» (Самара, 1997). А.Л. Осповатом обнаружен в архиве писателя в РГАЛИ третий отзыв Дружинина о повести Достоевского «Слабое сердце», который был опубликован им в статье «А.В. Дружинин о молодом Достоевском».

Нельзя сказать, что, анализируя творчество Дружинина и Достоевского, литературоведы не касались рассматриваемой проблемы. Так, Б.Ф. Егоров в статье «Проза А.В. Дружинина» обратил внимание на то, что «озлобленная душа Сакса, героя повести Дружинина «Полинька Сакс», в какой-то степени – отдаленное предвестие будущих персонажей Достоевского»(3). В чертах Вальховского (роман Дружинина «Жюли») он усматривает черты князя Валковского из «Униженных и оскорбленных». Достоевская стилистика усматривается им и в образе изломанного и издерганного Кости («Рассказ Алексея Дмитрича»), который, по выражению исследователя, «вписался бы в круг «мальчиков» из «Братьев Карамазовых»(4). В образе Лели, главной героини повести «Лола Монтес» просматриваются черты Настасьи Филипповны из «Идиота»(5). Внутрисемейные отношения в «Рассказе Алексея Дмитрича», по Б.Ф. Егорову, также своеобразное предчувствие мотивов зрелого Достоевского.

Однако целостного анализа проблемы в перечисленных работах нет: каждый исследователь преследует свою определенную цель. В основе статьи А.Л. Осповата – публикация отрывка из незавершенной статьи Дружинина о русской литературе 1848 г., содержащего отзыв о повести Достоевского «Слабое сердце». А.М. Штейнгольд сосредоточивает внимание на своеобразии подхода Дружинина-критика и Дружинина-фельетониста к творчеству раннего Достоевского и т. д. Не касается проблемы «Дружинин и Достоевский» и Л.И. Щеблыкина-Шевцова, вопреки заглавиям ее монографий –«Эстетическая теория А.В. Дружинина и русская литература 40-50-х гг. XIX века» (Пенза, 1998), «Литературно-критическая деятельность А.В.Дружинина в 40-50-е годы XIX века»(Москва, 2001). Сказанное и обусловливает актуальность нашего исследования.

Целью исследования является анализ всей совокупности суждений А.В.Дружинина о произведениях Ф.М. Достоевского 40-х гг. в соответствии с эстетическими воззрениями обоих и их эволюцией.

Упомянутой целью обусловлены и задачи исследования:

выявление всех суждений А.В. Дружинина о Ф.М. Достоевском в обозрениях журналистики, статьях и рецензиях;

уяснение литературно-эстетических воззрений обоих писателей 40-х гг.;

анализ отзывов А.В. Дружинина о повестях «Белые ночи», «Слабое сердце» и незавершенном романе «Неточка Незванова»;

определение характерных особенностей поэтики Ф.М. Достоевского, проявившихся в названных произведениях;

уяснение критического мастерства А.В. Дружинина в рассматриваемых работах.

Объектом исследования в дипломном сочиненииявляется критическое наследие А.В. Дружинина.

Предметом исследования – егосуждения о творчестве Ф.М. Достоевского 40-х гг. XIX века.

Источниковедческой базой исследования являются работы отечественных и зарубежных ученых, специализирующихся на изучении творчества Ф.М. Достоевского (В.Я. Кирпотина, М.М. Бахтина, В.А. Туниманова, И. Волгина и др.) и А.В. Дружинина (Б.Ф. Егорова, А.М. Бройде, А.М. Штейнгольд, Н.Н. Скатова, Н.Б. Алдониной, Л.И. Щеблыкиной-Щевцовой и др.), а также эпистолярные и мемуарные материалы деятелей 40-60-х гг. XIX века.

Практическая значимость работы. Результаты проделанной работы могут найти применение на уроках литературы при изучении творчества Ф.М. Достоевского, в частности, повести «Белые ночи» в 9 классе, при рассмотрении обзорной темы, посвященной литературе 40-х гг. XIX века. Материалы исследования могут использоваться и во внеклассной работе (викторины, олимпиады, литературные вечера), на факультативных занятиях по русской литературе, в кружковой работе.

Структура работы. Дипломная работа состоит из Введения, четырех глав, Заключения и списка использованной литературы, насчитывающего 86 наименований.

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяются цель и задачи исследования.

Первая глава посвящена анализу эстетических воззрений А.В. Дружинина.

Во второй главе рассматривается отзыв А.В. Дружинина о повести Ф.М. Достоевского «Слабое сердце».

Третья глава посвящена анализу критических суждений А.В. Дружинина о повести Ф.М. Достоевского «Белые ночи».

В четвертой главе речь идет о восприятии А.В. Дружининым незавершенного романа Ф.М. Достоевского «Неточка Незванова».

В Заключении делаются выводы по проделанной работе.

Глава I. Эстетические воззрения А.В. Дружининаконца 40-х годов XIX века

Почти все суждения А.В. Дружинина о Достоевском приходятся на 40-е годы. Данное обстоятельство побуждает нас к рассмотрению творческого пути писателя и критика и его эстетических воззрений, в частности.

А.В. Дружинин происходил из дворян. Получив прекрасное домашнее образование, в шестнадцать лет он поступил сразу во второй класс Пажеского корпуса (1841). Система исчисления в то время была обратной – шестой класс считался самым младшим, а первый – старшим. Пажеский корпус был одним из привилегированных учебных заведений России, готовившем офицеров для обслуживания членов царской семьи.

По окончании Пажеского корпуса А.В. Дружинин был выпущен прапорщиком в лейб-гвардии Финляндский полк, где уже служили два его брата и где он близко сошелся с известным художником П.А. Федотовым. Впоследствии А.В. Дружинин напишет статью о П.А. Федотове, которая до сих пор является главным источником биографии художника.

Видя слабое здоровье А.В. Дружинина и его начитанность, друзья по полку выбрали его заведующим полковой библиотекой. Это дало А.В. Дружинину возможность знакомиться с новинками литературы, с новейшими общественными теориями.

40-е годы в России знаменовались поисками передовой мыслью верной теории общественного развития. В это время большую популярность приобрели утопические теории (Фурье, Сен-Симон, Оуэн и др.).

Но, молодой А.В. Дружинин не входил, подобно Ф.М. Достоевскому, в кружок М.В. Петрашевского, но не мог не испытать влияния идей утопического социализма, знакомясь с ними по романам Ж. Санд и Э. Сю. Еще в 1934 г. в статье «Толстой и Дружинин в 60-х гг.» К.И. Чуковский писал о том, что молодой Дружинин был «чуть-чуть фурьеристом»(6). К.И. Чуковского поддержал Б.Ф. Егоров, утверждавший, что успех идей утопического социализма в 40-х годах в России был настолько велик, «что они притягивали к себе людей как будто бы совершенно не склонных по своему характеру и психологическому облику к увлечениям. Например, юный «денди» 21 года, эпикуреец, скептик А.В. Дружинин, в будущем глашатай английских аристократических форм жизни и теории «чистого искусства», был тогда искренне захвачен новыми идеями»(7).

6 октября 1845 г. Дружинин записал в дневнике: «Все, что я читаю теперь, это сочинение Buret о нищете низших классов во Франции и Англии, да романы Ж. Санда. Исследовать попытки социальных реформ последнего времени – вот моя цель, и я теперь с нетерпением ожидаю издания «Revue indèpendantе»(8).

Из-за слабого здоровья, а, главное, из желания иметь больше времени для самообразования Дружинин в январе 1846 г. выходит в отставку и поступает в канцелярию Военного министерства. Служба была необременительна и многие из его сослуживцев занимались литературой.

Дружинин дебютировал повестью «Полинька Сакс», опубликованной в декабрьской книжке «Современника» за 1847 г. В ней в духе «натуральной школы» выступил в защиту свободного чувства.

А.М. Бройде, автор первой монографии о Дружинине, выводил Дружинина за пределы «натуральной школы», указывая на психологизм, на романтический сюжет, сжатый в стремительный слог. Он видел успех повести в том, что читателю «начинал надоедать поток физиологических очерков и рассказов, заливающих литературные журналы в течение последних лет. Повесть Дружинина уносила читателя от хлопот ежедневной жизни, которыми были переполнены произведения «натуральной школы» с их грязными дворами, вонючими лестницами, темными комнатами Акакиев Акакиевичей Башмачкиных, «мудрецов» Прохарчиных, Макаров Девушкиных; от лиловых носов петербургских пьяниц, грубых сторожей, промерзших кучеров и Т. д.»(9).

Сюжет повести несложный, в ней рассказывается о том, как петербургский чиновник 32 лет Константин Сакс женится на 18-тилетней девушке Полиньке, только что вышедшей из пансиона. Сакс пытается ее развить, возвысить до себя (предлагает ей романы Ж. Санд), но Полинька их отвергает в силу своей инфантильности. Сакс стремится вызвать у жены интерес и сочувствие к собственной служебной деятельности, сделать ее помощником и другом, однако в конце повести вынужден признать, что его постигла «пиррова победа» в борьбе за свободу чувств и развитие личности Полиньки.

Дружинин подчеркивает, что инфантильность героини – прямое следствие пансионского воспитания, не готовившего девушек к серьезной деятельности. Считалось, что музыка, вязание и знание языков – это все, что нужно женщине для того, чтобы быть хорошей супругой.

Бывший знакомый Полиньки князь Галицкий, воспользовавшись отсутствием Сакса, влюбляет в себя Полиньку. Сакс, узнав об этом, добивается развода, и Полинька выходит замуж за Галицкого, но через несколько лет замужества понимает, что она всегда любила Сакса. Полинька умнеет, начинает глубже чувствовать, но поздно: она умирает от чахотки.

Проблема развода у Дружинина скомкана, вынесена за пределы сюжета: ведь в условиях николаевского времени бракоразводный процесс был почти невозможным в реальной жизни делом. Дружинин предпочел здесь по аналогии с некоторыми сюжетными ходами раннего драматического варианта сказочно-романтическое разрешение ситуации; как удалось Саксу добиться развода, мы не знаем.

В.Г. Белинский положительно оценил повесть А.В. Дружинина, рисующую результаты светского воспитания девушки, уродующего ее, убивающего в ней способность мыслить, трудиться и глубоко чувствовать. Путь перевоспитания современной женщины, развития ее интеллекта Дружинин усматривал в предоставлении ей прав на свободу чувства. Писатель ратовал за освобождение женщины от социальных пут. Носителем нового, подлинно гуманного отношения к женщине в его повести является не крестьянин и не разночинец – бедняк и протестант, отрицающий устои современного общества, как в стихотворениях Н.А. Некрасова или повестях А.И. Герцена, а крупный чиновник либерального типа – Сакс.

Уже В.Г. Белинский отметил связь между «Полинькой Сакс» и романом Ж. Санд «Жак». Некоторые исследователи прямо писали о подражании А.В. Дружинина Ж. Санд, копировании ее романа, вторичности «Полиньки Сакс»: «Юный А.В. Дружинин целиком взял сюжет и основные мотивы своей повести из Жорж-Зандовского «Жака», – пишет С.А. Венгеров(10).

«Написанная под сильным влиянием повести Жорж Санд «Жак», - заявлял А.Г. Цейтлин, - «Полинька Сакс» не отличалась художественной самостоятельностью»(11).

«А.В. Дружинин пытался прямо скопировать Ж. Санд в «Полиньке Сакс», - писал В.И. Кулешов, - но произведение получилось слабое, искусственное»(12).

На наш взгляд, наиболее справедливой является точка зрения тех ученых, которые признавали самостоятельность произведения А.В. Дружинина (Б.Ф. Егоров, А.М. Бройде, Т. Ф. Рябцева). Действительно, «Полинька Сакс», как и «Жак», имеет эпистолярный характер. Сюжет «Жака» как будто бы точно предваряет замысел «Полиньки Сакс»: честный, умный, немолодой Жак женится на юной и недалекой Фернанде, вскоре влюбляющейся в красивого, пустоватого Октава; Жак, не желая препятствовать их взаимной любви, добровольно устраняется. Многие детали сюжета дружининской повести также напоминают роман Жорж Санд: отъезд Жака из дому, откровенности в переписке Фернанды с подругой-наперсницей Клеманс и т. п., изредка нарушаемый вставками от автора-издателя (однако следует учесть, что эпистолярная форма повествования вообще широко применялась в западноевропейской и русской литературе, особенно в периоды сентиментализма и романтизма). Сходны герои: Сакс – Жак, Полинька – Фернанда, Галицкий – Октав, родители Полиньки – родители Фернанды.

Но есть и существенные различия. Б.Ф. Егоров обнаружил в архиве А.В. Дружинина и опубликовал набросок плана драмы о семье Саксов. Исходя из него, ученый полагал, что будущая «Полинька Сакс» мыслилась тоже в виде драмы. Это не совсем так. Творческая история «Полиньки Сакс», как показано Н.Б. Алдониной, очень сложна, и в настоящей работе нет необходимости ее воспроизводить. Ясно одно: мысль о создании повести, как и желание придать ей эпистолярную форму, возникли у А.В. Дружинина не сразу(13), он обращался от драмы к повести, от повести к драме и. т. п., прежде чем остановился на окончательном варианте – повести в письмах.

Но вернемся к плану драмы о семье Саксов. Не дописанный или не сохранившийся полностью, он многое раскрывает в творческой истории самой знаменитой из повестей Дружинина. Основная сюжетная канва и основные черты характера всех трех главных персонажей были задуманы в основном так же, как и в окончательном прозаическом варианте 1847 г. Но по справедливому наблюдению Б.Ф. Егорова, интересны некоторые оттенки, которые показательны именно для первоначального плана. Прежде всего, это отчетливое стремление к творческой полемике с Жорж Санд.

А.В. Дружинин, как замечает Б.Ф. Егоров, уже на раннем этапе работы над сюжетом, в конспекте драмы, спорит с писательницей, видя в ее женских образах неестественную, нарочитую экзальтацию: «Женщины Жорж Занда даже часто смешны идеальным своим взглядом на жизнь и исключительностью своих чувств в пользу одной страсти»(14).

Идеализация женских образов, женской любви имела место и в русской литературе. Что же касается «исключительности чувств в пользу одной страсти» и именно страсти любовной, то это в самом деле своеобразие романов Жорж Санд. Хотя сходные женские образы мы найдем и в новейшей французской литературе той поры (у Стендаля, у Мериме), Жорж Санд довела эти особенности до гиперболизма, до болезненности.

Герои жорж-сандовского «Жака» на протяжении всего повествования погружены в атмосферу любви, упоительно купаются в ней, сказочно преодолевают все препятствия (например, Октав, окруженный в доме разгневанными офицерами, все же умудряется каким-то образом по крышам убежать от своих караульщиков).

Все персонажи, за исключением отвратительной мадам де Терсан, идеальны, возвышенны, благородны и своей жизнью как бы искупают и преодолевают грязные, греховные связи предшествующих поколений (например, чистейшая и честнейшая Сильвия - плод прелюбодейства; по матери она сводная сестра Фернанды, по отцу - Жака). Даже эгоистичный в своей страсти Октав полон благородства и самопожертвования.

Хотя любовь – основное побуждение героев, сквозь весь роман проходит лейтмотивом мысль, что любовь временна, что она непостоянное чувство и что любящим уготован печальный финал. Жак требует уничтожить брак, взаимные обязательства, необходимо лишь обеспечить существование детей, рожденных от союза мужчины и женщины. Некоторые персонажи предаются свободной любви, не будучи в браке (Сильвия, Октав).

Романтический максимализм, гипертрофия личного, индивидуалистического начала во многом объясняются стремлением противостоять прозаической действительности, что особенно сказывалось в женских образах и характерах, отгороженных от общественной деятельности, в которых усиливались и углублялись именно любовные страсти.

В русском же быту, в общественном сознании, отражаемом, естественно, и в литературе, поведение женщины и изображение женской страсти предполагало известные границы; во многих произведениях ощущаются жесткие нравственные запреты (образ Веры в «Герое нашего времени») или сила традиционных нравственных идеалов (пушкинская Татьяна). В сороковых годах чрезмерность страсти воспринималась уже как искусственная душевная распущенность (любовные переживания юного Адуева в «Обыкновенной истории» Гончарова), и все больше проступало трезвое, даже ироническое, отношение к романтическим страстям и героям, как правило, применительно к мужским персонажам.

Различны и финалы повести, что вынужден был признать даже С.А. Венгеров. У Жорж Санд повесть заканчивается смертью Жака, а Октаву и Фернанде предстоит наслаждение счастьем. У Дружинина Полинька так поражена поступком мужа (Константин Сакс вместо дуэли с Галицким, как предполагала Полинька, дает ей развод), что начинает его любить, сомневаться в своем чувстве к Галицкому. Эти сомнения вносят разлад в семейную жизнь, подтачивают ее здоровье. Через год после своей второй свадьбы Полинька умирает с сознанием, что она любит только Сакса, а к Галицкому чувствует жалость(15).

Повесть «Полинка Сакс» имела огромный успех. Его признавали Н.А. Некрасов, В.Г. Белинский, П.В. Анненков, А.Ф. Писемский, И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский. Н.Г. Чернышевский в «Что делать?» и Л.Н. Толстой «Живом трупе» отталкиваются от «Полиньки Сакс», используя мотив самоустранения мужа.

У Дружинина появилось большое количество подражателей, его стали считать «адвокатом женского сердца». По словам А.В. Старчевского, «не было семейства, где бы матери и дочки не засыпали с этой повестью в руках, не старались всеми путями и средствами собрать справки: кто такой этот симпатичный адвокат и защитник всякой увлекшийся и неопытной девушки и женщины»(16).

После успешного дебюта А.В.Дружинин вошел в редакционный кружок «Современника» как желанный автор и как добрый товарищ. Он становится постоянным сотрудником журнала. Н.А. Некрасов в письме к И.С. Тургеневу от 12 сентября 1848 г. дает такую характеристику новому литератору: «А.В. Дружинин малый очень милый и не то, что Иван Александрович (Гончаров. – Ф.Е.): Все читает, за всем следит и умно говорит. Росту он высокого, тощ, рус и волосы редки, лицо продолговатое, не очень красивое, но приятное; глаза, как у поросенка»(17).

Главные темы следующего произведения А.В. Дружинина – повести «Рассказ Алексея Дмитрича» («Современник», 1848, № 2) – судьба «лишнего человека», семейный гнёт, гибельное самопожертвование героини. Повесть написана при поддержке В.Г. Белинского, в ней нашли яркое отражение идейные и художественные искания прогрессивной русской интеллигенции середины XIX века. Повесть интересна не только принадлежностью к «натуральной школе», но и оригинальным психологизмом, своеобразно характеризующим переходный период от лермонтовской манеры к глубокому психологизму Достоевского и Толстого.

В повести «Лола Монтес» (1848) главная героиня Лёля получает за свой независимый нрав имя известной испанской танцовщицы и авантюристки. Родители желают выдать Лёлю за нелюбимого человека, она всячески сопротивляется этому, пытаясь отстоять свою независимость. Когда выясняется, что Лёлю не сломить, родители вместе с ее братом решаются на обман. Узнав об этом, Лёля решается на протест, она хочет мстить. В конце повести Лёля более чем оправдывает данное ей прозвище: она готова к борьбе. «Лола Монтес» не дошла до читателя. «Иллюстрированный альманах» Н.А. Некрасова и П.И. Панаева (Санкт-Петербург, 1848), в который вошла повесть, был запрещен цензурой.

Уже в первых произведениях А.В. Дружинина можно было обнаружить некоторую нарочитость, авторскую заданность, неоправданность сюжетных поворотов. С наступлением «мрачного семилетия» (1848–1855 гг.) социальная проблематика в произведениях А.В. Дружинина ослабляется. Он проявляет тяготение к произведениям развлекательного направления. Появляется установка на счастливый конец, благополучную развязку.

Роман «Жюли» («Современник», 1849, № 1), А.В. Дружинин заканчивает явно неправдоподобно и тут же, на последней странице, оправдывается и поясняет: «Много раз читательницы делали мне строгий выговор за то, что повести мои нестерпимо дурно кончаются. Я это сам замечал, потому что имею слабость привязываться к моим героям, особенно же к героиням. Крошечная Полинька, грустная Вера Николаевна, вспыльчивая Лёля, сентиментальная фрейлейн Вильгельмина и даже Костя (его тоже приходится причислить к героиням) по многим причинам весьма близки к моему сердцу. Мне очень совестно, что по милости моей фантазии на эти маленькие головки обрушилась такая буря бед и горестных приключений, причем, иные из них даже и погибли. Но погубить Юлиньку я решительно не в силах. В голове моей уже было составлено грустное и более близкое к действительности окончание ее приключений; но Бог с ней, с действительностью, - прочь начатые главы! Юлинька должна быть совершенно счастлива»(18).

Последующие художественные произведения Дружинина, печатавшиеся в «Современнике», – комедии «Маленький братец» (1849) и «Не всякому слуху верь» (1850), – были по самому жанру легкие и «благополучные».

В основе повести «Шарлотта Ш-ц» (1849), имевшей подзаголовок «Истинное происшествие», лежала реальная история: жена немецкого поэта Генриха Штиглица покончила с собой, уповая на то, что ее смерть будет для мужа, переживающего гибель любимой, творческим побуждением. Но повествование воспринимается как оригинальный романтический анекдот, не более того, хотя сюжет под пером большого художника мог бы приобрести глубокий, многогранный, общечеловеческий смысл.

А.В. Дружинин чем дальше, тем настойчивее стремился как в собственной жизни, так и в творчестве, уходить от сложности и трудности бытия в светлый, изящный, веселый мир интимного кружка друзей, в мир творчества, игры, шуток...

Однако было бы неверно рассматривать творчество А.В. Дружинина периода «мрачного семилетия» только со знаком «минус».

В «толстых» журналах сороковых годов ведущим критическим жанром, оценивавшим и даже во многом определявшим общее состояние литературы, был жанр годового критического обзора. Его твердо и последовательно утверждал В.Г. Белинский - вначале в «Отечественных записках», а с 1847 г. – в обновленном «Современнике». Но после смерти Белинского и сменившего его в «Отечественных записках» Валериана Майкова жанр годового обзора выродился, превратился в россыпь отдельных характеристик, лишенных общего стержня. Попытка А.А. Григорьева возродить идейный и обобщенный обзор в журнале «Москвитянин», оказалась мало удачной, молодому критику не хватило концептуальности, целостности. Годовые обозрения вовсе утратили свой смысл при отсутствии критиков масштаба Белинского. Как верно заметил А.В.Дружинин в одном из своих обозрений журналистики 1852 г., «из всех лохмотьев самые жалкие те, которые состоят из дорогой материи» (VI, 120).

А.В. Дружинин стал создателем нового жанра. В противовес серьезным и обобщающим годовым обзорам он ввел ежемесячные фельетонные обозрения. Дебютируя в январе 1849 г. с новым циклом «Письма Иногороднего подписчика в редакцию «Современника» о русской журналистике», А.В. Дружинин выступал затем под этой рубрикой ежемесячно (исключая летние перерывы) в течение двух с лишним лет до апреля 1851 г. включительно, опубликовав 25 соответствующих «Писем…». А когда у автора возникли некоторые разногласия с руководителями «Современника», недовольными его выпадами против сатирического направления литературы, он перенес обозрения журналистики в «Библиотеку для чтения» О.И. Сенковского.

Но уже в конце 1852 г. связи А.В. Дружинина с «Современником» возобновились. Там стали печататься его фельетоны «Письма Иногороднего подписчика об английской литературе и журналистике» (1852-1853), а в 1854 г. автор вернул в «Современник» и «Письма Иногороднего подписчика о русской журналистике». Вслед за А.В. Дружининым и другие журналы той поры ввели подобные обозрения, и даже многие газеты стали печатать месячные или ежеквартальные обзоры.

Вот как объяснял А.В. Дружинин современное господство обозрения-фельетона в одном из своих «Писем … » (1852): «Без прочной, строгой, ясно и подробно развитой эстетической теории не может быть критики, и до сих пор у нас нет критики, были только фельетоны, иногда по десяти листов печатных; фельетоны пламенные и изящные, шутливые и скучные, высокопарные и озлобленные, задорные, скучные и забавные, одним словом, фельетоны всех возможных сортов и разрядов. Одно время публика любила так называемую критику, усердно читала отчеты, разборы старых писателей и даже библиографию; теперь она очень расположена к ежемесячным обзорам журналистики; ей нравится фельетонная манера изложения и будет нравиться до тех пор, пока не настанет время строгой критики» (VI, 120).

Обратившись к «Письмам Иногороднего подписчика …», А.В. Дружинин использовал опыт французской и английской периодики и отечественного журнала «Библиотека для чтения», где редактор О.И. Сенковский много лет вел обозрения современной литературы явно в фельетонном духе. Недаром А.В. Дружинин, в отличие от многих своих коллег, достаточно положительно относился к О.И. Сенковскому, с удовольствием познакомился с ним, принял приглашение сотрудничать в «Библиотеке для чтения» и т. п.

А.В. Дружинин признает ограниченность жанра фельетона, по сравнению с серьезным литературным обзором. Но, во-первых, фельетон позволял говорить о многом и разном, избегать нежелательных конфликтов, литературных споров, а, во-вторых, автор стремился к устранению всего «скучного», тяжелого, дисгармоничного, тревожного. По словам Б.Ф.Егорова, А.В. Дружинин «преуспел в таком фельетоне, превращенном в живой рассказ о чем угодно: о погоде, о психологии, о событиях европейской и русской жизни, главным образом; в непринужденный разговор вкрапливался и анализ художественных произведений».(19)

Широкую известность Дружинину принесли юмористические фельетоны о петербургской жизни – «Сентиментальное путешествие Ивана Чернокнижникова по петербургским дачам», написанное в соавторстве в Н.А. Некрасовым, П.И. Панаевым, В.А. Милютиным и др. («Современник», 1850, № 7, 8, 12). Затем в различных журналах и газетах появились «Заметки Петербургского туриста» («Санкт-Петербургские ведомости», 1855, № 8–280; 1856, № 3–97), «Заметки и увеселительные очерки Петербургского туриста» («Библиотека для чтения», 1856, Т. 140; 1857, Т. 141, 145), «Новые заметки Петербургского туриста» («Век», 1861, № 3, 5, 7, 9, 11, 13, 15, 17, 24, 42), «Увеселительно-философские очерки Петербургского туриста» («Северная пчела», 1862, 28 октября - 16 декабря; 1863, 6, 20 января).

В «Современнике» печатались также переводы Дружинина. Первыми были стихотворения Дж. Байрона: «Хоть минули и счастие и слава…» («Современник», 1853, № 1), «Страдала ты – и не был я с тобою!» («Современник», 1854, № 1). Перевёл А.В. Дружинин и несколько трагедий В. Шекспира: «Король Лир» («Современник», 1856, № 12), «Кориолан» («Библиотека для чтения», 1858, Т. 152), «Король Ричард III» («Современник», 1862, № 5), «Жизнь и смерть короля Джона» (посмертно, «Современник», 1865, № 7).

Дружинина считают первым русским критиком и литературоведом, который широко освещал историю и современное состояние английской и сходной с ней американской литературы, а также французской, немецкой, итальянской и других литератур. В критических статьях он не использовал традиционного пересказа сюжетов и подробного рассмотрения образов. Основное внимание критик уделял эстетическому и нравственному аспектам произведений. Критическим статьям Дружинина свойственны аргументированные теоретические вступления и выводы.

А.В. Дружинин публиковал историко-литературные и литературно-критические очерки: цикл статей о романистах (С. Ричардсоне, О. Голдсмите, графе де Трессане, А. Радклиф, О. де Бальзаке («Современник», 1850, № 1-5, 9-10); «Джонсон и Босвелль» («Библиотека для чтения», 1851, Т. 110; 1852, ТТ. 111, 112, 115, 116); «В. Скотт и его современники» («Отечественные записки«, 1854, № 3, 4, 6, 9, 10); «Жизнь и драматические произведения Р.Шеридана» («Современник», 1854, № 1, 9, 10); «Г. Крабб и его произведения» («Современник», 1855, № 11, 12; 1856, № 1-3, 5); статьи о Д.Ф. Купере («Современник», 1848, № 7), Ч. Диккенсе («Современник», 1853, № 1), У. Теккерее («Современник», 1854, № 1,2,3).

Выступал А.В. Дружинин и как критик русской литературы в «Современнике». Первая его статья – «Греческие стихотворения Щербины» – появились в июньской книжке «Современника» за 1850 г.

Уже в «Письмах …», а затем и в статьях о русской и зарубежной литературе А.В. Дружинин начинает выступать с защитой принципов «искусства для искусства». К 1854 г. его концепция сложилась, что привело к началу полемики с Н.Г. Чернышевским. В программной статье «А.С. Пушкин и последнее издание его сочинений», написанной по поводу выхода в свет первых томов собрания сочинений А.С. Пушкина, изданного П.В. Анненковым, А.В. Дружинин противопоставил творчество А.С. Пушкина, которого истолковывал, в духе «чистого искусства», Н.В. Гоголю: «Нам нужна поэзия. Поэзии мало в последователях Гоголя, поэзии нет в излишне реальном направлении многих новейших деталей. Самое это направление не может называться натуральным, ибо изучение одной стороны жизни не есть еще натура. Скажем нашу мысль без обиняков: наша текущая словесность изнурена, ослаблена своим сатирическим направлением. Против того сатирическое направление, к которому привело нас неумеренное подражание Гоголю, поэзия Пушкина может служить лучшим орудием» (VII, 59-60).

Н.А. Некрасов пытался сохранить А.В. Дружинина в «Современнике», но в конце концов критик вынужден был уйти.

В сентябре 1856 г. А.В. Дружинин утвержден официальным редактором журнала «Библиотеки для чтения», который он превратил в орган «чистого искусства».

В своей программной статье «Критика гоголевского периода русской литературы и наши к ней отношения» (1856, №№ 11, 12), направленой против «Очерков гоголевского периода русской литературы» Н.Г. Чернышевского, А.В. Дружинин уже не противопоставляет А.С. Пушкина Н.В. Гоголю, а ведет речь о существовании «артистического» и «дидактическо