Экономическая система А.Смита

Курсовая работа

Выполнил: студент гр. 6272

Казанский государственный технический университет им. А.Н.Туполева

Казань 2006

Введение

В этой курсовой работе я хотел показать экономическую развитию Англии, а также рассказать о великом английском экономисте и философе Адаме Смите, о человеке, который написал книгу «Исследование о природе и причинах богатство народов» (1776).

Адам Смит выполнил в науке большую историческую задачу, определив и очертив границы политической экономии и приведя в систему, накопленную к тому времени сумму экономических знаний. Его труды представляют собой одну из вершин общественной мысли XVIII в. Они послужили основой для возникновения и развития новых экономических теорий.

Из мировой экономики нам известно, что XVII–XVIII века имеют обширную историческую ценность, для нашей планеты. Эти века известны нам своими научными открытиями, войнами между королей, революциями, а самое главное, это мне развитием промышленности в больших масштабах в Западной Европе.

После буржуазной революции середины XVII века, процесс вытеснения мелкого и среднего крестьянского хозяйства крупной земельной собственностью привел к тому, что к середине XVIII века крестьянство, как класс, ушло с исторической арены. В результате этого произошло перераспределение земельной собственности, рост крупного землевладения в развитии капиталистического фермерства.

В этой курсовой работе представлены развитие трудовой теории стоимости в работе А.Смита, ее противоречия в трактовке стоимости, учения о доходах, определение заработной платы, прибыли и ренты.

Годичный труд каждого народа представляет собою первоначальный фонд, который доставляет ему все необходимые для существования и удобства жизни продукты, потребляемые им в течение года и состоящие всегда или из непосредственных продуктов этого труда, или из того, что приобретается в обмен на эти продукты у других народов.

В зависимости, поэтому от большего или меньшего количества этих продуктов или того, что приобретается в обмен на них, сравнительно с числом тех, кто их потребляет, народ оказывается лучше или хуже снабженным всеми необходимыми предметами и удобствами, в каких он нуждается.

Но это отношение у каждого народа определяется двумя различными условиями: во-первых, искусством, умением и сообразительностью, с какими, в общем, применяется его труд, и, во-вторых, отношением между числом тех, кто занят полезным трудом, и числом тех, кто им не занят. Каковы бы ни были почва, климат или размеры территории того или иного народа, обилие или скудость его годового снабжения всегда будет зависеть в таком случае от этих двух условий.

Итак, все эти выказывания я попытаюсь раскрыть в своей курсовой работе.

Особенности экономического развития Англии XVII–XVIII веков и их отражение в работе А.Смита «Исследование о природе и причинах богатство народов» (1776).

Экономическое развитие Англии XVII–XVIII века складывалось очень бурно. Ее бурности помогла: ее же местоположение, ее открытия в сфере науки и географии, а самое же главное в технологической части.

Адам Смит великий английский экономист описал, каким должно быть экономическое развитие Англии. Адам Смит видел (здесь он выступает как идеологический предшественник современной свободной экономики) основное условие современной хозяйственной жизни. В своих философских взглядах он примыкал Юму и видел источник нравственных оценок в симпатии: «Поступай так, чтобы тебе не симпатизировать, незаинтересованный наблюдатель». Он боролся против аскетической, религиозной морали, так и против морали эгоизма и был близок к кантовским принципам.

Главный труд его жизни «Исследование о природе и о причинах богатства народов», сыгравшей огромную роль в последующем развитии экономической науки.

Широта мнения А. Смита позволила ему включить все лучшее, что было у его современников, англичан и французов. Безусловно, исследования Андерсена, Янга, Юма, Стюарта пошли в основу его теории. Прожив длительное время во Франции, он встречался со многими физиократами, изучая английскую и французскую философию своего времени и практически познавая мир, совершив множество путешествий и установив тесные связи с шотландскими коллегами. Эти преимущества были дополнены непревзойденной наблюдательностью, рассудительностью. В результате, в том, в чем он отличается от своих предшественников, он оказался гораздо ближе к истине, чем они, в то же время вряд ли найдется экономическая истина, известная сегодня, о которой он не догадывался бы. Ни один из современников Адама Смита и его непосредственных последователей не обладая столь широким и гармоничным мышлением. В вступлении к своему труду

В XVII столетии в Западной Европе все еще продолжали господствовать феодальные отношения, но переход к капиталистическому хозяйству был предопределен.

Зарождаются буржуазные экономические отношения, бурный рост промышленности и конкуренция, промышленная революция в Англии, рост экономического и политического значения буржуазии, подчинении деревни городом, усиление антифеодального движения, полная замена связей между людьми денежными отношениями, распространение просветительных идей равенства и свободы. 18 век стал веком разума и просвещения. Подверглась сомнению религия, появилось стремление к знаниям. Свободная мысль – главное средство прогресса в это время. Идеи равенства и свободы личности овладевали третьим сословием – буржуазией (в отличие от дворянства и духовенства), не имеющей социальных привилегий. Идеи просвещения закрепляли в характере людей качество делового человека: предприимчивость, изобретательность, практицизм.

Победа Англии в экономическом соревновании с Голландией была победой английского промышленного капитализма над голландским торговым капитализмом, капиталистической домашней промышленности – над городской мануфактурой ее соперницы. А. Смит пишет: «Причина прогресса в области производительности труда и порядок, в соответствии, с которым его продукт естественным образом распределяется между различными его классами и группами людей в обществе, составляет предмет настоящего исследования». Деревенская рассеянная мануфактура в Англии, использующая дешевую рабочую силу, оказалась более конкурентоспособной. Голландия отставала от Англии и в металлургии из-за недостаточного развития топливно-энергетической базы. В Англии процесс концентрации и специализации мануфактур достиг особого развития в середине XVIII в., ни одна страна Европы не могла соперничать с ней в разнообразии отраслей промышленного производства. В середине XVIII в. английская шерстяная промышленность, по словам современников, была "разделена на различные части или отрасли, закрепившиеся в определенных местах, где все производство сводится целиком или преимущественно к этим отраслям: тонкие сукна производятся в Сомерсетшире, грубые – в Йоркшире, двойной ширины – в Эксетере, шелк - в Садбери, креп – в Норидже, полушерстяные материи – в Кендале, одеяла – в Уитни и т.д.

На определенной стадии развития в рамках буржуазной страны становилась ощутимой узость технического базиса мануфактуры, а в феодальной стране – узость внутреннего рынка, различные ограничения капиталистического предприни- мательства вследствие сохранения феодальных отношений. В середине XVIII в. мануфактура в национальном масштабе только в Англии достигла уровня зрелости, при котором ее технический базис вступил в противоречие с ее самой созданными возможностями производства и запросами внутреннего и внешнего рынков. Тем самым только в Англии появились экономические и социально-политические предпосылки для начала промышленной революции.

Основой переворота в текстильной промышленности в 1780-х гг. были челнок-самолет Дж. Кея (1704-1764), прядильная машина Дж. Харгривса (1765), мюль-машина С. Кромптона (1753-1827), водяная машина (ватермашина) Р. Аркрайта (1732-1792). Внедрение машин в производство означало огромный рывок вперед: никакой самый совершенный ручной труд не мог соперничать с машинным. Естественно, что стремительное развитие хлопчатобумажной промышленности сразу же выявило отставание других отраслей индустрии. Чтобы преодолеть его и здесь, надо было безотлагательно вводить машины. Техническая мысль подсказывала множество решений, и, постепенно совершенствуясь, машины проникли во все важнейшие отрасли производства – добычу угля, производство железа и т.п. В 1784 г. англичанин Джеймс Уатт (1736-1819), ученый и конструктор, изобрел первый универсальный двигатель – паровую машину, приводящую в движение различные рабочие механизмы. Это изобретение открывало путь к дальнейшему ускорению и совершенствованию машинного производства.

О торговле

XVIII столетие было веком торговли. В первые Торговля две трети XVIII в. более быстро по сравнению с мануфактурой, которая к тому же первоначально была ориентирована на внутренний рынок, развивалась внешняя торговля. Концентрация капитала в торговле, как правило, обгоняла его концентрацию в промышленности. Торговля европейцев со странами Азии сводилась с пассивным балансом. Долгое время в ней преобладали восточные ремесленные изделия, табак, пряности, чай, кофе. В торговле с Америкой часто главной статьей ввоза туда становились обращенные в рабство африканцы.

В XVIII а. Англии удалось превратить свои владения в Америке в обширный, быстро расширяющийся рынок для своих мануфактурных товаров. Британские товары проникали и на рынки Португалии и ее владений. Главным европейским перевалочным пунктом в заморской торговле стал Лондон. С Лондоном делили роль центров заморской торговли Амстердам, Бордо, Гамбург и Лиссабон.

Серьезным торговым конкурентом Англии в XVIII в. оставалась Франция, которая по численности населения более чем вдвое превосходила Англию. Наиболее прибыльные отрасли внешней торговли были прочно захвачены купцами и судовладельцами нескольких крупных портовых городов, прежде всего Бордо и Нанта. Так, например, в 1717 г. торговля Бордо составляла 13 млн. ливров, а в 1789 г. – 250 млн. ливров, ежегодные темпы роста составляли 4,4 процента, при темпах роста е промышленности Франции - от 1,5 до 1,19 процентов.

Основной вид борьбы между странами-конкурентами – торговые войны, которые велись не только во имя интересов торговли, но во многих случаях способствовали ее развитию и финансировались за счет доходов от торговли.

О сельском хозяйстве

Даже в наиболее развитых в промышленном отношении странах большинство населения было занято в сельском хозяйстве. В Англии в начале XVIII в. 75 процентов населения было занято в сельском хозяйстве, во Франции - 80-85 процентов, в Финляндии - 81 процент. Тип аграрного развития в различных регионах Европы был неодинаков. Причиной весьма значительных региональных особенностей в развитии аграрной жизни Западной Европы периода мануфактурного производства было, прежде всего, различие в путях эволюции форм земельной собственности. В классическом виде переход к поместью нового типа, характерному для капиталистического производства, совершался только в Англии, где наблюдалось трехчленное деление сельского общества: наемный рабочий – капиталистический арендатор – лендлорд. В основе этого процесса - экспроприация крестьянства, парламентское огораживание конца XVIII в.

Английский вариант капиталистической аграрной эволюции был воспроизведен во Французской Фландрии и Северо-восточной Нормандии.

Однако на большей части территории Европы XVIII в. господствовало мелкое крестьянское землепользование с характерным для него формированием капиталистических элементов из меж-крестьянских отношений в результате социально-экономической дифференциации сельскохозяйственных производителей. Различия заключались в большей или меньшей степени экономической самостоятельности таких хозяйств. Так, наиболее устойчивые рыночные связи мелкого крестьянского хозяйства были характерны для Фландрии и Северных Нидерландов. В Южной Франции, Южной Италии, Северной Испании, Северо-Западной Германии и некоторых других областях крестьяне имели меньшую хозяйственную самостоятельность и подвижность.

Различные регионы Европы существенно отличались и по типу исторически сложившейся сельскохозяйственной специализации. Основными странами по производству зерна были Польша, Пруссия, Россия, Северная Франция, Нидерланды. Центрами виноделия являлись Франция, Испания, Италия. Животноводство, торговля скотом, шерстью и молочными продуктами были особенно характерны для Нидерландов, Швеции и Англии.

Для большинства стран Западной Европы XVIII столетие было веком качественно навык явлений в сельском хозяйстве. Особенно была знаменита Норфолкская шестипольная система севооборота: поле делилось на 19-20 участков, использовалось по шесть участков, комбинируемых в известной последователь- ности практически без применения пара. Комбинированный посев снижал опас- ность недостаточно высокого урожая в холодные весны.

В XVIII в. в практику континентальной и островной Европы были внедрены гречиха, маис, картофель, лен. В этот период были достигнуты и определенные успехи в изобретении и внедрении новой сельскохозяйственной техники (легкий брабантский плуг, фламандская борона, серп заменен косой). Применялись и другие технические новшества.

В результате технического переворота как одного из проявлений аграрной революции ручной труд в сельскохозяйственном производстве в значительной мере заменялся машинным. Но и здесь машины раньше всего внедрялись в Англии, затем во Франции и в германии.

Капиталистическая перестройка в аграрной сфере Европы XVIII в. не была прямолинейной, во многих странах сохранялись феодальные методы ведения хозяйства.

Особенностью таких стран, как Италия и Франция, было существование издольщины – краткосрочной крестьянской аренды с преобладанием натуральных платежей, хотя в целом для Европы XVIII в. были характерны изменения структуры аренды: повышение роли капиталистической аренды, значительно большее вовлечение наемного труда; увеличение нормы эксплуатации мелких арендаторов за счет, как прямого роста арендных платежей, так и изменения их структуры и формы.

Развитие трудовой теории стоимости в работе А.Смита

Противоречия в трактовке стоимости

Адам Смит положил в основу своих взглядов теорию трудовой стоимости: определение стоимости товара трудом, затраченным на его (товара) производство и обмен товаров соответственно заключенному в них количеству труда.

Смит определил и разграничил потребительную и меновую стоимости товара. Он признал равнозначность всех видов производительного труда, как создателя и конечного мерила стоимости, показал закономерность того, что стоимость непременно должна выражаться в меновой стоимости товара, в его количественном соотношении с другими товарами, а при достаточно развитом товарном производстве – в деньгах.

Смит не исследовал труд как субстанцию стоимости, не различал процессы труда как процессы создания и перенесения стоимости, поскольку все его внимание было устремлено на меновую стоимость, на количественную меру стоимости, на то, как она проявляется в обменных соотношениях и, в конечном счете – в ценах. Смит понимал, что величина стоимости определяется не фактическими затратами труда отдельного товаропроизводителя, а теми затратами, которые в среднем необходимы на производство данного товара при данном состоянии общества. Он отмечал также, что квалифицированный и сложный труд создает в единицу времени больше стоимости, чем неквалифицированный и простой, и может быть сведен к нему посредством каких-то коэффициентов.

Плодотворной была концепция Смита о естественной и рыночной цене товаров. Под естественной ценой он понимал денежное выражение меновой стоимости и считал, что в длительной тенденции фактические рыночные цены стремятся к ней как к некоему центру колебаний. Она ”как бы представляет собой центральную цену, к которой постоянно тяготеют цены всех товаров. Различные случайные обстоятельства могут иногда держать их на значительно более высоком уровне и иногда несколько понижать их по сравнению с нею. Но каковы бы ни были препятствия, которые отклоняют цены от этого устойчивого центра, они постоянно тяготеют к нему”. При уравновешивании спроса и предложения в условиях свободной конкуренции рыночные цены совпадают с естественными. Смит положил также начало анализу факторов, способных вызывать длительные отклонения цен от стоимости; важнейшим из них он считал монополию. Это, в частности, открывало возможности исследования спроса и предложения как факторов ценообразования, а также роль разного рода монополий в этой области.

Помимо основного определения стоимости заключенным в товаре количеством труда Смит ввел второе понятие, где стоимость определяется количеством труда, которое можно купить за данный товар. В условиях простого товарного производства, когда не было наемного труда, и производители товаров работали на принадлежащих им средствах производства, вводить второе определение бессмысленно, поскольку оно идентично с первым. Ткач, например, обменивал кусок сделанного им сукна на сапоги. Можно сказать, что кусок сукна стоит пары сапог или что он стоит труда сапожника за то время, пока он изготовлял сапоги. Но, по существу, это далеко не одно и то же, что становится ясно в условиях капиталистического производства. Если сапожник работает по найму у капиталиста, то стоимость произведенных им сапог и ”стоимость его труда”, то есть то, что он получает за свой труд – совершенно разные вещи. Кусок сукна по-прежнему стоит пары сапог, но он стоит больше, чем труд сапожника, так как в стоимости сапог теперь заключена прибавочная стоимость, присваиваемая капиталистом.

Смит натолкнулся на противоречие, состоящее в том, что в отношениях между капиталистом и рабочим (при найме рабочей силы) закон стоимости, закон обмена эквивалентов вроде бы нарушается. Капиталист оплачивает рабочему в виде заработной платы лишь часть стоимости, которую создает труд рабочего и получает капиталист. Смит не мог объяснить это противоречие в рамках теории трудовой стоимости и делал вывод, что стоимость определялась трудом только в ”первоначальном состоянии общества”, когда не было капиталистов и наемных рабочих, т. е. при простом товарном производстве. Для условий капитализма он сконструировал другую теорию – ”теорию издержек производства”, согласно которой стоимость товара образуется путем сложения заработной платы, прибыли и ренты, приходящихся на единицу товара. Для товаров, в производстве которых не участвует арендованная земля, цена слагается из заработной платы и прибыли. Он писал: ”Заработная плата, прибыль и рента являются тремя первоначальными источниками всякого дохода, равно как и всякой меновой стоимости”. Он включал в слагаемую таким образом стоимость не просто прибыль, а естественную, среднюю норму прибыли на капитал. Для него было очевидно, что при отсутствии препятствий для перелива капитала, норма прибыли в различных отраслях и при различных приложениях капитала должна уравниваться.

Адам Смит ввел применение трудовой теории относительных цен к предположительному "грубому и примитивному состоянию общества". Рикардо сделал следующий шаг и показал, что однофакторная теория ценности может, пусть не вполне совершенно, объяснить, как формируются цены в реальном мире. Но в истории трудовой ценности сомнения и опасения Рикардо сыграли более важную роль, нежели его позитивные утверждения. Он первым показал, почему теория трудовых затрат не может полностью объяснить соотношение цен на воспроизводимые товары при совершенной конкуренции. Он придерживался трудовой теории только потому, что она была грубым приближением и к тому же была удобна для изложения его модели. Главная задача, говорит нам Рикардо, состоит не в объяснении относительных цен, а в том, чтобы "установить законы, управляющие распределением продукции отрасли". Тем не менее, остановимся пока на том, почему однофакторная теория ценности не может объяснить те соотношения цен, которые мы наблюдаем в реальной жизни.

Когда у нас есть только один фактор производства, цена продукта равна средним необходимым затратам этого фактора на единицу продукта, умноженным на ставку денежного вознаграждения этого фактора. Предположим, что у нас два товара, Х1 и Х2. Допустим, что каждый требует ai, затрат труда на единицу выпуска, оплачиваемого по ставке wi. Тогда уравнения издержек производства для долговременных цен будут:

p1 = w1a1, p2 = w2a2.

Если труд однороден, то при совершенной конкуренции w1 = w2. Таким образом, относительные цены полностью определяются относительными потребностями в затратах труда независимо от характера спроса:

p1 a1

¾ = ¾ .

p2 a2

Даже если используются два или три фактора, теория ценности, учитывающая только трудовые затраты, может более или менее точно предсказать все существенные изменения в структуре цен хотя бы потому, что трудовые затраты обычно являются главной составляющей всех затрат. Как сказал Самуэльсон, "операциональный смысл однофакторной гипотезы заключается в мощной предсказательной значимости, которую она придает исключительно только технологии".

Но если имеется капитал, пусть даже только оборотный, то простая трудовая теория никогда не сможет точно предсказать изменения относительных цен. Производство требует времени, а рабочие нуждаются в готовых потребительских товарах уже сегодня; они не могут ждать, пока продукт их сегодняшнего труда будет продан и им будет заплачено из выручки. Поэтому наниматель "авансирует" рабочим готовую продукцию в размере, который составляет "рабочий фонд", или оборотный капитал. Капиталист должен получить процент на денежную ценность незавершенной продукции, которую он "авансировал" рабочим. В денежном измерении конечная продукция, состоящая из готовых потребительских товаров и незавершенных изделий производственного назначения, превышает сумму выплаченной заработной платы на величину процента, полученного капиталистами. Этот процент обязан своим существованием только разрыву во времени, который всегда существует между затратами и выпуском. Его получает тот, кто может позволить себе необходимое "ожидание". На языке австрийской теории капитала это звучит так: рабочих заставляют платить дороже за товары, покупаемые сегодня, так как они не могут ждать окончания производственного процесса; сегодняшняя ценность будущей продукции, дисконтированная по текущей ставке процента, равна сегодняшней сумме заработной платы, так как ставка процента - величина положительная. Является ли "ожидание" фактором, который в принципе должен быть когда-то возмещен, – это вопрос, который мы можем пока оставить открытым; по крайней мере, эта сторона проблемы нимало не беспокоила Рикардо. Все, что нас в данном случае интересует, – это чтобы рыночная цена процента или, выражаясь классическим языком, норма прибыли была постоянно положительной величиной.

Отвлекаясь от нашего предмета, заметим, кстати, что классическая теория прибыли от предпринимательской деятельности имеет дело с тем, что мы сейчас назвали бы "чистой" ставкой процента - твердой ставкой по долгосрочным облигациям. Это не означает, что экономисты-классики не умели проводить различие между нормой прибыли на реальный капитал и рыночной ставкой процента. Но в своей теории ценности и распределения цен они не обращали внимания на это различие, так как при долгосрочной тенденции к равновесию эти ставки всегда и непременно уравниваются. В сегодняшней жизни мы проводим различие между капиталистом, получающим процент, и предпринимателем, получающим прибыль. Это различие восходит к Адаму Смиту, который говорил о "денежных интересах" бездеятельных инвесторов в противоположность деловым людям, активно использующим капитал. Но классики большей частью имели в виду владельца фирмы, управляющего этой фирмой и получающего как положенный процент, так и прибыль. В современном понимании прибыль как таковая состоит частично из монопольной выручки, обязанной своим происхождением несовершенной конкуренции, и частично из "рентных" излишков по факторам, предложение которых неэластично, и из вознаграждения за нанесения риска. Однако во времена классиков теоремы о прибылях не касались ни одного из этих трех аспектов: это были скорее теоремы о проценте, чем о прибыли. И если мы, тем не менее, продолжаем говорить о классической теории прибыли, то только в силу привычного словоупотребления: гораздо лучше было бы говорить о классической теории процента.

Продолжим нашу мысль: когда норма прибыли положительна, на цену товара влияет не только количество труда, требуемого для производства этого товара, но и продолжительность времени, в течение которого труд воплощается в продукции. В долгосрочном аспекте цена товара равна издержкам на заработную плату плюс прибыль на авансированный капитал. Если один рабочий производит один бушель пшеницы за один год и два ткача производят один ярд ткани за один год, относительные цены обоих товаров равны соотношению труда, затрачиваемого на производство каждого из них: ткань будет вдвое дороже пшеницы. И при любой данной норме прибыли ее сумма, заработанная на ткани, всегда будет вдвое больше, чем сумма, заработанная на пшенице, – это соотношение останется постоянным, как бы ни менялась норма прибыли. Но если один рабочий может произвести бушель пшеницы за один год, а двум рабочим потребуется два года для изготовления одного ярда ткани, то прибыль, полученная в первый год, снова даст прибыль в следующем году; ткань теперь будет стоить не вчетверо дороже пшеницы (двое рабочих и два года против одного рабочего и одного года) - ее относительная цена, выраженная в пшенице, будет выше более чем в четыре раза. А изменившаяся норма прибыли теперь скажется на относительных ценах, несмотря даже на то, что соотношение затрат труда на производство обоих товаров останется неизменным. Короче, если X1 и X2, производятся за неравные промежутки времени t1 и t2 при t1 > t2 и если r - это норма прибыли за период, то уравнения издержек для долговременных цен будут выглядеть следующим образом:

p1 = wa1(1 + r)t1, p2 = wa2(1 + r)t2,

p1 a1

¾ = ¾ (1 + r)t1-t2.

p2 a2

Отсюда следует, что если t1 = t2, мы не можем предвидеть движение относительных цен только на основании соотношений затрат труда. Короче говоря, теория трудовой ценности не может объяснить относительные цены, когда в производственном процессе участвуют не только труд, но и капитал. Заметьте, что это верно даже в том случае, когда капитал - это только оборотный капитал. Наличие основного капитала, разумеется, увело бы нас еще дальше от объявления цен через затраты труда.

Учения о доходах. Определение заработной платы, прибыли и ренты.

О заработной плате

Продукт труда составляет естественное вознаграждение за труд, или его заработную плату. В том первобытном состоянии общества, которое предшествует присвоению земли в частную собственность и накоплению капитала, весь продукт труда принадлежит работнику. Ему не приходится делиться ни с землевладельцем, ни с хозяином. Если бы такое состояние сохранилось, заработная плата за труд возрастала бы вместе с увеличением производительной силы труда, порождаемым разделением труда. Все предметы постепенно становились бы более дешевыми. На производство их требовалось бы все меньшее количество труда; и так как товары, на производство которых затрачено одинаковое количество труда, при таком положении вещей естественно обменивались бы друг на друга, то их равным образом можно было бы покупать на продукт меньшего труда.

Но хотя все предметы в действительности стали бы дешевле, но на первый взгляд могло бы показаться, что многие предметы стали дороже, чем прежде, так как они обмениваются на большее количество других продуктов. Предположим, например, что в большинстве отраслей производства производительная сила труда увеличилась в десять раз, или что в течение рабочего дня можно произвести в десять раз больше, чем прежде, между тем как в данной отдельной отрасли производства производительная сила труда увеличилась всего только в два раза, или в течение рабочего дня теперь можно произвести только вдвое больше, чем прежде. При обмене продуктов труда одного рабочего дня большинства отраслей производства на продукт труда одного рабочего дня данной отрасли за десятикратное по сравнению с прежним количество продуктов этих отраслей производства можно было бы приобрести лишь двойное количество продуктов труда данной отрасли. Поэтому определенное количество продукта данной отрасли, например один фунт, окажется, по-видимому, в пять раз дороже прежнего, но в действительности станет вдвое дешевле. Хотя для приобретения его необходимо отдать в пять раз большее количество других продуктов, но для приобретения или производства его приходится теперь затратить вдвое меньшее количество труда, чем прежде. Следовательно, приобрести его будет теперь вдвое легче.

Однако такое первобытное состояние общества, в котором рабочий получает полный продукт своего труда, не может сохраниться с момента присвоения земли в частную собственность и накопления капитала. Это положение вещей, следовательно, отошло в область прошлого задолго до того, как были достигнуты наиболее крупные успехи в увеличении производительной силы труда, и поэтому было бы бесполезно исследовать дальше, какое влияние это положение вещей могло бы оказать на вознаграждение или заработную плату за труд.

Как только земля становится частной собственностью, землевладелец требует долю почти со всякого продукта, который работник может взрастить на этой земле или собрать с нее. Его рента составляет первый вычет из продукта труда, затраченного на обработку земли. Далее, только в редких случаях лицо, обрабатывающее землю, имеет средства для содержания себя до сбора жатвы. Эти средства существования обычно авансируются ему из капитала его хозяина, фермера, который нанимает его и который не имел бы никакого интереса нанимать его, если бы он не получал долю с продукта его труда или если бы его капитал не возмещался ему с некоторой прибылью. Эта прибыль составляет второй вычет из продукта труда, затрачиваемого на обработку земли.

Такой же вычет для оплаты прибыли делается из продукта почти всякого другого труда. Во всех ремеслах и производствах большинство работников нуждаются в хозяине, который авансировал бы им материалы для их работы, а также заработную плату и средства существования до времени ее окончания. Этот хозяин получает долю продукта их труда, или долю стоимости, которую труд прибавляет к обрабатываемому им материалу; эта доля и составляет прибыль хозяина.

Правда, бывает иногда, что самостоятельный рабочий-одиночка обладает капиталом, достаточным для покупки материала для своей работы, и средствами существования до времени ее окончания. Он является одновременно хозяином и работником и получает полностью продукт своего труда, или всю ту стоимость, которую его труд прибавляет к обрабатываемому им материалу. Продукт в таком случае содержит два различных дохода, принадлежащих обычно двум различным лицам, а именно прибыль на капитал и заработную плату за труд.

Подобные случаи, однако, не очень часты, и в Европе повсюду на одного самостоятельного работника приходится двадцать рабочих, работающих на хозяина. И поэтому под заработной платой повсюду понимают то, чем она является обычно, когда рабочий и обладатель капитала, употребляющий его в дело, являются двумя различными лицами.

Размер обычной заработной платы зависит повсюду от договора между этими обеими сторонами, интересы которых отнюдь не тождественны. Рабочие хотят получать, возможно, больше, а хозяева хотят давать, возможно, меньше. Первые стараются сговориться для того, чтобы поднять заработную плату, последние же – чтобы ее понизить.

Человек всегда должен иметь возможность существовать своим трудом, и его заработная плата должна, по меньшей мере, быть достаточной для его существования. Она даже в большинстве случаев должна несколько превышать этот уровень; в противном случае ему было бы невозможно содержать семью, и раса этих рабочих вымерла бы после первого поколения.

Однако бывают определенные условия, которые иногда ставят рабочих в благоприятное положение и позволяют им увеличить свою заработную плату значительно выше этой нормы, очевидно, самой низкой, которая только совместима с простой человечностью.

Когда в данной стране постоянно возрастает спрос на тех, кто живет заработной платой, а именно на рабочих, поденщиков, прислугу всякого рода, когда каждый год дает занятие большему числу лиц, чем было занято в предыдущем году, то рабочим не приходится вступать в соглашения для повышения их заработной платы.

Недостаток рабочих рук вызывает конкуренцию между хозяевами, которые для того, чтобы заполучить рабочих, предлагают один больше другого и таким образом сами нарушают естественное соглашение хозяев не увеличивать заработную плату.

Таким образом, спрос на лиц, живущих заработной платой, необходимо увеличивается по мере возрастания дохода и капитала данной страны и никоим образом не может увеличиваться при отсутствии такого возрастания. Возрастание же дохода и капитала означает возрастание национального богатства. Следовательно, спрос на лиц, живущих заработной платой естественно возрастает по мере возрастания национального богатства и не может возрастать при отсутствии последнего.

Не размеры национального богатства, а его постоянное возрастание вызывает увеличение заработной платы за труд. В соответствии с этим заработная плата выше всего не в наиболее богатых странах, а в странах, больше всего накопляющих или быстрее богатеющих. Англия в настоящее время является, без сомнения, гораздо более богатой страной, чем любая часть Северной Америки. Однако заработная плата рабочих гораздо выше в Северной Америке, чем в любой части Англии. В провинции Нью-Йорк чернорабочие зарабатывают (Это было написано в 1773 г., до возникновения последних волнений. (В этом примечании Смит имеет в виду происходившие в 1775 - 1776 гг. революционные выступления в североамериканских колониях, которые имели своим результатом отложение этих колоний от Англии и образование Североамериканских Соединенных Штатов)) 3 шилл. 6 пенсов, т.е. 2 шилл. на английские деньги в день; корабельные плотники получают 10 шилл. 6 пенсов и пинту рома стоимостью в 6 пенсов на английские деньги - всего 6 шилл. 6 пенсов на английские деньги; строительные плотники и каменщики получают 8 шилл., или 4 шилл. 6 пенсов на английские деньги; портные - 5 шилл., т.е. около 2 шилл. 10 пенсов на английские деньги. Все эти цифры выше лондонских, и, как утверждают, в других колониях заработная плата столь же высока, как и в Нью-Йорке. Цена на предметы продовольствия при этом повсюду в Северной Америке много ниже, чем в Англии. Но хотя Северная Америка еще не так богата, как Англия, она быстрее прогрессирует и гораздо быстрее подвигается по пути к дальнейшему приобретению богатств. Самым бесспорным свидетельством процветания всякой страны служит возрастание численности ее населения.

В Великобритании заработная плата за труд в настоящее время, по-видимому, стоит выше того уровня, который необходим для обеспечения рабочему возможности прокормить семью. Для того чтобы удостовериться в этом, нет необходимости входить в утомительные и сомнительные вычисления минимальной суммы, обеспечивающей такую возможность. Имеется много очевидных симптомов того, что заработная плата нигде в нашей стране не определяется этой низшей нормой, совместимой с простой человечностью.

Во-первых, почти повсеместно в Великобритании, даже для самых низших видов труда, существует разница между летней и зимней заработной платой. Летняя заработная плата всегда выше, но ввиду чрезвычайного расхода на топливо содержание семьи обходится дороже всего зимою. Поэтому, поскольку заработная плата выше всего в ту пору, когда расходы на содержание семьи ниже всего, представляется очевидным, ч