Лексические и грамматические архаизмы как элемент поэтического стиля Б.Ахмадулиной
Глава I.Поэтический язык как предмет изучения. Лингвистический анализ текста.§ 1.Проблема идиостиля.
§ 2.Лингвистическая наука об архаизмах и их стилистическом использовании.
Глава II.Анализ лексических и грамматических архаизмов в поэзии Б. Ахмадулиной
§ 1.Лексические архаизмы.
1.1. Архаизмы лексико-фонетические.
1.2. Архаизмы лексико-словообразовательные.
1.3. Архаизмы собственно-лексические.
§ 2.Грамматические архаизмы.
2.1. Устаревшие формы имени.
2.2. Глагольные архаизмы.
§ 3.Историзмы.
Глава III.Стилистические функции архаизмов в Поэзии Б. Ахмадулиной.
Заключение.
Список использованной литературы.
Введение § 1. Цель, задачи, методы исследования.Целью нашего дипломного сочинения является анализ архаизмов в лирических произведениях Беллы Ахмадулиной, исследование стилистических функций лексических и грамматических архаизмов, анализ их роли в создании особого поэтического идиостиля поэтессы.
Задачи нашего исследования можно сформулировать следующим образом:
знакомство с литературой по проблемам лингвостилистического анализа художественного текста; анализ частотности употребления архаизмов; классификация архаизмов; определение их стилистических функций в поэтическом тексте.Методом сплошной выборки было исследовано 302 лирических произведения, объём выборки составил 760 словоупотреблений. Анализ материала проводился на основе описательного, сравнительно-исторического и статистического методов и сопровождался лингвистическим комментированием, представляющим собой универсальный приём объяснения и синтеза получаемых сведений.
Тема работы является, безусловно, актуальной, прежде всего потому, что творчество Ахмадулиной мало затронуто с точки зрения лингвистического анализа, тогда как оно представляет для этого богатейший материал.
§ 2. Поэтический стиль Беллы Ахмадулиной.Б. Ахмадулина – уникальное явление в русской поэзии ХХ века. Уникальность её состоит, прежде всего, в самобытности. Стиль Ахмадулиной легко узнаваем. Принадлежность стихотворения её перу определяется и подбором слов, и их порой странным сцеплением, и “специфической интонацией традиционного русского фольклорного плача, невнятного причитания. Последнее особенно заметно на её выступлениях”1.
1.Бродский И. Зачем российские поэты?..//Ахмадулина Б. Миг бытия.М., 1997.С.253
(Об этом же, но с противоположным знаком, пишет И. Шайтанов: “Белла Ахмадулина может оставить равнодушным, ибо у неё вы слышите – особенно в авторском исполнении – взволнованно-аффектированную интонацию, стиль отделанный под старину, под ещё что-то изысканное, но слова, как такового, не слышите. Оно поглощено эмоциональным придыханием, стилистической отделкой – действительно, как в вещи, перегруженной украшениями, вы не ощущаете в стихе материала”1).
Не последнее место в создании её идиостиля занимают архаизмы. Представляется необходимым проследить, чем же был обусловлен шаг Ахмадулиной в архаику. И. Бродский пишет: “Поэзия есть искусство границ, и никто не знает этого лучше, чем русский поэт. Метр, рифма, фольклорная традиция и классическое наследие, сама просодия – решительно злоумышляют против чьей-либо “потребности в песне”. Существуют лишь два выхода из этой ситуации: либо предпринять попытку прорваться сквозь барьеры, либо возлюбить их. Второе – выбор более смиренный и, вероятно, неизбежный. Поэзия Ахмадулиной представляет собой затяжную любовную связь с упомянутыми границами, и связь эта приносит богатые плоды”2.
Белла Ахмадулина – поэт воспринимается наследницей, либо анахронизмом. Так или иначе, все исследователи её творчества склонны связывать его с пушкинской эпохой. Это касается как внешней формы стихов (например, её явная склонность к реминисценциям, знакам литературной традиции прошлого), так и “архаического” мироощущения Ахмадулиной. (И. Шевелёва справедливо говорит о любви Ахмадулиной, умеющей жить в придуманном ею мире, к антиквариату3).
Любопытны размышления по этому поводу Е. Шварц. “Само существование такого поэта, как Белла Ахмадулина, пожалуй, заполняет собою пробел, зиявший в истории русской литературы, а именно: это пустующее
1. Шайтанов И. Пусть слово тяжелеет. Черты современной поэтической личности //Литературное обозрение.1984.№ 1.С. 23.
2.Бродский И. Зачем российские поэты?..//Ахмадулина Б. Миг бытия. М., 1997.С. 253
3.Шевелева И. Женское и материнское…//Ахмадулина Б. Миг бытия. М., 1997.С. 265-
266 место Поэтессы конца XVII-начала Х1Х века, недостающей звезды Пушкинской плеяды, прекрасной помещицы, наследницы итальянцев, обрусевших на морской службе, и старинного русского рода (из татар).
Воспитанная эмигрантом-вольтерьянцем, но научившаяся у него лишь изяществу шутки, наклонная скорей к глубокомыслию Новикова и А.М. Кутузова, любительница Тасса и Стерна, сочиняющая послания в стихах, трогательно добавляя в конце “мой свет…”. Всё это легко вообразить, и, наверное, благом для нашей словесности было бы существование у истоков её такой поэтессы, но, слава Богу, девятнадцатый век не явился востребовать свою собственность, и ещё большим благом и чудом стало то, что < она > была подарена нам во времена оттепели и, хотя помещена в чуждые себе времена и нравы, чудесно прижилась в них, и как бедны были бы эти времена без неё”1.
Таким образом, Ахмадулина обратилась к архаике, во-первых, в поисках преемственности. Она многим обязана Х1Х веку, в том числе тематически. Одним из главных мотивов её творчества является поэзия дружеского чувства, восходящая, главным образом, к Пушкину.
Во-вторых, вслед за В. Ерофеевым, скажем, что шаг в “архаику” был богат новаторским смыслом. “Почти не колеблясь в выборе своей поэтики, Ахмадулина предпочла сверхсовременному, дружащему с жаргоном языку своих товарищей по поэтическому цеху усложнённый, порой архаизированный язык”2.
В одном из стихотворений 1962 года она писала:
Влечёт меня старинный слог.
Есть обаянье в древней речи.
Она бывает наших слов
и современнее и резче.
Нужно сказать, что слова старинный, старомодный проходят красной нитью через всё её творчество, определяя своеобразие поэтики.
1. Шварц Е. “Ларец и ключ” //Ахмадулина Б. Миг бытия. М., 1997. С. 265-266.
2. Ерофеев В. Новое и старое. Заметки о творчестве Беллы Ахмадулиной //Октябрь.1987.№5.С. 191
Новаторство Ахмадулиной было обусловлено её отказом от языковой нормативности, естественной реакцией на существовавший долгое время “культ разговорности” в поэтическом языке. “Такой же отказ, только осуществлённый прямо противоположными средствами, мы видим в поэзии её товарищей – авангардистов < … > Но и здесь Ахмадулина шла дальше авангардистов, такой выбор обладал имманентным нравственным протестом. В усложнённости речевых ходов поэта таился призыв к восстановлению когда-то существовавших, но разрушенных представлений о благородстве, чести, человеческом достоинстве. Витиеватость, которую не раз обзывали манерностью (но нельзя сказать, что поэзия Ахмадулиной совершенно не отличается манерностью – Н.Д.), свидетельствовала о многоликости, переливах душевных состояний, о невозможности свести человека к сугубо социальной функции”1.
В-третьих, по нашему мнению, рассматриваемая особенность стиля Ахмадулиной определяется её особым мировосприятием. “Особый свет падает на то и тех, с чем и с кем соприкасается Белла Ахмадулина в жизни и в литературе. Отсюда и её уникальная способность < … > и о простом, и о сложном говорить всегда сложно, т. е. высоко (“высокими” словами. Архаизмы, большей частью, и обладают возвышенной экспрессией – Н.Д.) и с полной уверенностью – поймут. А не поймут, так почувствуют, что, в принципе, одно и то же”2. Благодаря этому незначительное, на первый взгляд, приобретает значимость эпики. (Критики называли это абстрактным суперизыском, теряющим связь с действительностью).
Так или иначе, творчество Беллы Ахмадулиной, без сомнения, заслуживает внимания и изучения. Её каждая новая книга порождала столкновения безоговорочных приверженцев и ярых противников поэта. И лишь в последние 10 – 15 лет накал критических выступлений несколько ослабел – место и роль Беллы Ахмадулиной в современной русской поэзии достаточно чётко определились и, очевидно, могут быть пересмотрены только в
1.Ерофеев В. Новое и старое. Заметки о творчестве Беллы Ахмадулиной //Октябрь.1987.№5.С. 191-192.
2.Попов Е. Особый свет // Ахмадулина Б. Миг бытия. М., 1997. С. 260
исторической перспективе.
Естественно, что все вышеизложенные размышления об архаичности стиля Ахмадулиной нуждаются в фактическом подтверждении. Этому будет посвящена глава вторая нашей работы (несмотря на утверждение С. Чупринина, что всякий анализ разрушает поэтическую гармонию1).
1. Чупринин С. Белла Ахмадулина: Я воспою любовь // Чупринин С. Крупным планом. Поэзия наших дней: проблемы и характеристики. М., 1983.С. 177
Глава 1 Поэтический язык как предмет изучения. Лингвистический анализ текста. §1. Проблема идиостиля.Проблема теории поэтического языка и связанная с ней проблема лингвистического анализа художественного произведения (уже – поэтического текста) долгое время остаются одним из самых актуальных в филологии. В разные периоды им уделяло внимание множество исследователей, в том числе такие видные учёные, как Л.В.Щерба, В.В.Виноградов, Г.О.Винокур1.
Особенно детально вопрос о сущности поэтического языка был разработан учёными-структуралистами2. Благодаря им в стандартной лингвистической поэтике установилось представление о поэтическом языке как о системе, организованной особым образом, как о языке в его поэтической функции, которая “отличается центростремительной направленностью на саму систему знаков и значений и < … > стремится создать внутренне мотивированный “мир” сообщения”3. Таким образом, поэзия – это “вид речи, который стремится к избытку порядка, отличается высокой степенью “поэтичности” языка и выдвигает на первый план в качестве главной ценности центростремительную направленность словесного сообщения, которая в других случаях играет лишь роль противовеса”4.
Более широкий взгляд на проблему находим у Г.О.Винокура5. Он говорит о трёх ипостасях понятия “поэтический язык”. Во-первых, под поэтическим языком можно понимать прежде всего язык, употребляемый в поэтических произведениях, имея в виду “особую традицию языкового употребления”, особый стиль речи в ряду других.
1. См.также работы Б.В. Томашевского, Э.И. Хованской, Е.А. Маймина, А.И. Ефимова, Н.М. Шанского, Л. Тарасова и многих других.
2. См., например, статьи Ю. Тынянина, Р. Якобсона, Я. Славиньского.
3. Славиньский Я. К теории поэтического языка // Структурализм: “за” и “против”. М., 1975. С. 261
4. Там же, С. 263
5. Винокур Г.О. Понятие поэтического языка // Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М., 1991. С. 24-31.
Во-вторых, язык, употребляемый в поэтических произведениях, может быть связан с поэзией “не одной только внешней традицией словоупотребления, но и внутренними своими качествами, как язык, действительно соответствующий изображаемому поэтическоиу миру. В этом случае язык поэзии понимается нами как язык сам по себе поэтический, и речь уже идёт о поэтичности как особом экспрессивном качестве языка”. Под “поэтичностью” Винокур понимает особого рода традицию, которая во многом связана с вопросом о том, “о каких предметах считается возможным или невозможным писать в поэтическом произведении.
В-третьих, когда отношение между языком и поэзией мыслится как тождество, возникает вопрос об “особой поэтической функции языка, которая не совпадает с функцией языка как средства обычного общения, а представляется её своеобразным обосложнением. Поэтический язык в этом смысле есть то, что обычно называют образным языком”.
Как мы уже отмечали, исследователей волновала не только проблема определения сущности языка поэзии, но и разработка методов и принципов его анализа.
Подчёркивая важность этого, В.В.Виноградов писал: “Изучение поэтической речи современного писателя представляет чрезвычайный методологический интерес. В рамках современности особенно острым может быть постижение своеобразия индивидуального поэтического стиля как замкнутой системы языковых средств, характерные особенности которой ещё ярче всплывают на фоне обладания общими формами повседневно-интеллигентской речи в её разных функциях”1.
Естественно, изучение языка художественного произведения тесно связано с исследованием языка художественной литературы и её стилей в целом, а также языка того или иного писателя.
Кроме того, должно учитываться своеобразие языка художественной литературы в соответствующую эпоху, исторические закономерности развития
1. Виноградов В.В. О поэзии А. Ахматовой. Стилистические наброски // Виноградов В.В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. М., 1976.С.369.
литературных стилей.
При анализе языка художественного произведения нельзя обойти вниманием и его соотношения с общенародным и литературным языком.
В чём же специфика языка художественной литературы? При всём разнообразии характеристик чётко выделяется его своеобразие, которое обусловлено сферой функционирования и подчинённостью эстетической функции. “Статус художественной речи как отдельной разновидности языка не определяется наличием специфических языковых элементов; в то же время в отличие от других функциональных типов здесь используются все средства общенародного языка независимо от их функциональных и стилистических характеристик. Оценка этих средств даётся не с точки зрения литературных и стилистических норм языка, а с позиций их обусловленности эстетической функцией, подчинённости определённому идейно-художественному замыслу, принципу “соразмерности и сообразности”1.
Анализировать художественный текст можно в разных аспектах, предопределяющих различные методы и конечные результаты. Но всё это многообразие в конечном итоге сводится к дифференциации литературоведческого и лингвистического подходов к об’екту исследования. Л.В.Щерба сформулировал задачу лингвистического анализа как “показ тех лингвистических средств, посредством которых выражается идейное и связанное с ним эмоциональное содержание литературных произведений”2.
Мы уже говорили, что анализ особенностей языка художественного произведения должен опираться на знание общественной жизни и литературы определённого периода, кроме того, он не может не учитывать состояния литературного и общенародного языка соответствующей эпохи, тех языковых процессов, которые характерны для неё. Непременным условием полноценного анализа является знание литературных и стилистических норм языка соответствующей эпохи, особенностей речи определённых социальных групп;
1. Моисеева Л.Ф. Лингво-стилистический анализ художественного текста. Киев, 1984. С. 5.
2. Щерба Л.В. Опыты лингвистического толкования стихотворений // Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957. С.97
рассмотрение изменений смысловых и стилистических характеристик языковых элементов (в соответствии с принципом историзма); определение жанровой принадлежности произведения, которой обусловлена его структура (отсюда специфические черты языка прозы, поэзии, драматургии).
Лингвистический анализ художественного текста, как любая научная отрасль, имеет свои методы и принципы исследования1.
В современной науке и практике представлены два способа лингвистического анализа художественного текста – частичный и полный. “В первом случае изучается в основном языковая доминанта, формирующая стилевую доминанту и реализующая вместе с нею основную авторскую идею < … >. Во втором случае изучаются единицы всех уровней языковой структуры текста в их эстетическом единстве и взаимодействии. При неполном и полном анализе художественного текста необходима избирательность языковых элементов, которая позволяет, не нарушая цельности текста, исследовать наиболее значимые из них”2.
Среди методов лингвистического анализа художественного текста можно выделить следующие: наблюдение, стилистический (имеющие непосредственное отношение к нашему исследованию), а также эксперимент и моделирование3.
Ведущая роль отводится методу наблюдения над организацией языковых элементов в одно художественное целое. Большинство работ по изучению языка художественных произведений написано на основе данного метода.
Статистический метод применяется при определении ведущих или второстепенных элементов текста и помогает об’яснить многие особенности языковой манеры автора.
Что касается принципов лингвистического анализа художественного текста, то в работе Л.Ф.Моисеевой4 мы находим следующее:
1. Об этом см.также: Гарланов З.К. Методы и принципы лингвистического анализа. Петрозаводск, 1995.
2. Студнева А.И. Лингвистический анализ художественного текста. Волгоград, 1983. С.35.
3. Там же.
4. Моисеева Л.Ф. Лингво-стилистический анализ художественного текста. Киев, 1984. С. 18-20.
1. Характеристика языковых средств в связи с идейно-образным содержанием произведения.
2. Оценка языковых фактов в рамках смысловой структуры данного текста.
3. Соотнесённость стилистических характеристик языковых элементов с
литературными и стилистическими нормами языка соответствующей эпохи. Это требование конкретно-исторического подхода к толкованию текста.
4. Учёт авторской позиции.
5. Анализ языковых элементов в их взаимосвязях и взаимообусловленности (принцип системности анализа).
6. Учёт жанрового своеобразия литературного произведения.
До сих пор мы говорили в общем об анализе любого художественного произведения, тогда как основным предметом нашей работы служит текст стихотворный, который безусловно является специфической художественной системой.
Естественно, что методы анализа поэтического и прозаического текстов в чём-то сходны. Но к поэтической речи пред’являются дополнительные правила и ограничения. Это прежде всего соблюдение определённых метро-ритмических норм, а также организованность на фонологическом, рифмовом, лексическом и идейно-композиционном уровнях. Соответственно, в ходе лингвистического анализа поэтического текста учитываются такие структурные характеристики стиха, как ритмика, рифма, строфика, звуковые повторы, характер пауз, общие интонационные особенности.
Согласуясь с принципами анализа языка художественного текста, необходимо обратить внимание и на специфику произведения (определённая форма эпической, лирической или драматической поэзии). Ею обусловлены содержательные характеристики языковых элементов в системе стихотворного текста.
В связи с этим заслуживает внимания определение лирики, данное Л.И.Тимофеевым: “Лирика – это отражение всего многообразия действительности в зеркале человеческой души, во всех тончайших нюансах человеческой психики и во всей полноте речевой экспрессии, им отвечающей”1.
Лирическое стихотворение чаще всего рассматривается как устойчивая, завершённая структура, своеобразная “иерархия понятийно-образных, эмоционально-оценочных, экспрессивных, интонационных и ритмических элементов”2.
В нашем исследовании мы затрагиваем лишь лексический уровень под определённым углом зрения, тогда как полный анализ включает описание единиц всех уровней языка, с помощью которых и формируется сложный целостный идейный смысл данного художественного текста.
При изучении эстетической организации элементов лексического уровня рассматривается наиболее значимый пласт слов, которые образуют основное эмоционально-смысловое содержание и являются либо собственно образными (тропами), либо нейтральными, но получившими в контексте художественного произведения образное содержание.
Небезынтересной является и методика анализа поэтического текста с опорой на его словарь, разработанная М.Л.Гаспаровым3. Составив словарь стихотворения, мы можем в какой-то мере понять мировосприятие интересующего нас поэта. Метод составления словаря состоит в “чтении по частям речи”. В лирическом стихотворении выделяется три аспекта: I. сущест-вительные текста – его предметы и понятия; II. глаголы – действия и состояния; III. прилагательные и наречия – качества и оценки. Словарь выявляет, чем (предметами, понятиями, действиями или оценками) определяется внутренний мир того или иного текста, даёт возможность наглядно показать “тематические поля и семантические переклички между словами текста – определить тематический каркас лирического стихотворения”4.
1. Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. М., 1976. С. 272.
2. Тарасов Л.Ф. Поэтическая речь. Киев, 1976. С.5.
3. Гаспаров М.Л. К анализу композиции лирического стихотворения // Целостность художественного произведения и проблемы его анализа в школьном и вузовском изучении литературы. Донецк, 1975. С. 160-161.
4. Интерпретация художественного текста. М., 1984.С.58.
Анализ поэтического текста с помощью словаря помогает показать и существование в тексте различных стилистических пластов, систем, понять проблему специфики “чужого” слова (имеется в виду стилистическая система, заданная обычно каким-то поэтическим направлением).
После всего вышеизложенного необходимо сказать несколько слов о том, что, по мнению В.В.Виноградова, признаётся основной категорией в сфере лингвистического изучения художественной литературы. Это понятие индивидуального стиля. В нём об’единены, соответственно художественному замыслу автора, все языковые средства, используемые писателем.
В процессе создания художественного текста автор стремится запечатлеть актуальное для него содержание, личностный смысл. Если брать за основу творческого акта мыслительный процесс, то реалии, предметы служат для него мотивом, а результатом является фиксация вышеупомянутого личностного смысла в языковых единицах.
Таким образом, исследование художественного текста сужается: анализируются только те языковые элементы, которые художник использовал для реализации личностного смысла.
“Художественный смысл возникает для читателя как реализация определённой идеи в рамках идиостиля, под которым понимается модель речевой деятельности писателя, где системно и закономерно проявляются индивидуальные способы употребления и функционального преобразования языковых единиц в эстетически значимые элементы художественного текста”1.
Естественно рассматривать идиостиль как единство, особый тип эстетической языковой структуры. Целостность эта создаётся применением своеобразных принципов отбора и мотивированного использования языковых элементов.
Исходя из сказанного, можно определить художественный текст как “устойчивую, завершённую, замкнутую систему, сформированную на основе динамического взаимодействия языковых элементов, репрезентирующих
1. Пищальникова В.А. Проблема идиостиля. Психолингвистический аспект. Барнаул,1992. С.20
авторский личностный смысл. Отсюда одной из задач исследующего смысл художественного текста является уяснение системы языковых средств, использованных художником для воплощения идейного замысла произведения, и изучение функций и значений как отдельных элементов художественного текста, так и текста в целом. Решение такой задачи приводит к определению характеристик идиостиля того или иного писателя”1.
§ 2.Лингвистическая наука об архаизмах и их стилистическом использованииНа разных этапах своего развития поэтический язык стремится присвоить себе те формы, которые “не освоены практикой повседневного конкретно-референтного употребления, то есть имеют слабый ореол связанности с денотативным внеязыковым пространством”2. Сюда мы относим мифологический словарь, окказиональные имена, различного рода архаизмы, которые и являются предметом нашего исследования.
“По своему значению они могут полностью совпадать со своими синонимами, принятыми в языке повседневного общения, в других формах речевой деятельности, а отличаются именно тем, что в сознании говорящего они не связываются с привычными для них предметами и в привычном для них освоенном неязыковом пространстве.
В парах глаза – очи, лоб – чело, губы – уста и под. исходное противопоставление лежит прежде всего в референциальной сфере.
Специфические явления поэтического языка являются, таким образом, сигналом и подтверждением того особого денотативного пространства, с которым связан стихотворный текст”3.
Архаизмы занимают особое место в составе русской лексики. Сложным представляется вопрос о том, что считать в системе языка архаической лексикой, а также каков об’ём самого понятия “архаизм”, как он соотносится, к
1. Там же, С.27.
2. Очерки истории языка русской поэзии XX века. Поэтический язык и идиостиль:Общие вопросы. Звуковая организация текста. М., 1990.С.34
3. Там же, С.35.
примеру, с понятиями “славянизм” и “традиционно-поэтическая лексика”, которые отдельно изучались рядом исследователей1.
И архаизмы, и славянизмы, и традиционно-поэтические слова относятся к пассивному словарному запасу. “Всё, что тем или иным способом выпадает из активного языкового употребления, архаизируется, причём степень архаизации определяется временем и живым языковым сознанием говорящих”2. Мы полагаем, что отношения между указанными понятиями являются родо-видовыми. Оговорим здесь же, что под традиционно-поэтическими словами (в том числе неславянского происхождения) и стилистическими славянизмами мы будем понимать собственно-лексические архаизмы. Таким образом, архаизм шире славянизма, так как может быть представлен и словом не славянского происхождения (русизм “ворог”), и шире традиционно-поэтического слова в качестве собственно-лексического архаизма, так как помимо этой группы существуют архаизмы лексико-фонетические, лексико-словообразовательные и грамматические. (В определении последних сложности нет, так как признак архаизации виден очень ясно).
О.С. Ахманова дает такое определение архаизма:
”1. Слово или выражение, вышедшее из повседневного употребления и потому воспринимающееся как устарелое.
русск. ваятель, вдовствовать, вдовица, врачевание, втуне, даяние, издревле, лихоимство, навет, наущать.
2. Троп, состоящий в употреблении старого (старинного) слова или выражения в целях исторической стилизации, придания речи возвышенной стилистической окраски, достижения комического эффекта и т.п.
русск. перст судьбы”3.
1. См., например, работы Мансветовой Е.Н., Голуб И.Б., Замковой В.В., Цейтлин Р.М., Копорской Е.С., посвященные славянизмам, а также исследования Мыльниковой С.Е., Дворниковой Е.А., Ивановой Н.Н., касающиеся традиционно-поэтической лексики.
2. Григорьева А.Д. Об основном словарном фонде и словарном составе русского языка. М., 1953. С.12.
3. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966. С. 56.
Второе значение определяет функции архаической лексики в художественном тексте.
В нашей работе мы рассматриваем архаизмы грамматические и лексические. К грамматическим, или морфологическим, относим устаревшие формы слова (крыла, пламень, дерева и т. д.).
В группе лексических архаизмов выделим, вслед за Н.М. Шанским, три подгруппы: собственно-лексические, лексико-словообразовательные и лексико-фонетические.
“В одном случае мы имеем дело с такими словами, которые ныне вытеснены в пассивный словарный запас словами с другой непроизводной основой. Например: вотше (напрасно), понеже (потому что), ветрило (парус), выя (шея) и др. <… >
В другом случае мы имеем дело с такими словами, которым ныне в качестве языковой оболочки выражаемых ими понятий соответствуют слова однокорневого характера, с той же самой непроизводной основой. Например: пастырь – пастух, ответствовать – отвечать, свирепство – свирепость и т. д. В этом случае слово, употребляющееся в активном словаре сейчас, отличается от архаизма лишь с точки зрения словообразовательного строения, лишь суффиксами или префиксами, непроизводная же основа в них одна и та же, и образованы они от одного и того же слова < … >
В третьем случае мы имеем дело с такими словами, которые в настоящее время в качестве языковой оболочки соответствующих понятий заменены в активном словаре словами того же корня, но несколько иного языкового облика. Например: зерцало (зеркало), глад (голод), вран (ворон) и др.”1
Поэзия всегда строится на языковой базе традиционного и нового.
“Взаимодействие традиции, наследия прошлого с утверждением нового, вечное взаимодействие, которым живёт эстетический акт”2. Исследователи
1. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М., 1972. С. 150-151.
2. Гинзбург Л. О лирике. М.-Л., 1964. С.5.
языка поэтических произведений неоднократно подчёркивали важную, особую роль традиционного в стихотворной речи, о ней говорили и сами поэты.
“От того, как сумеет поэт приспособить языковые средства, унаследованные современной поэтической речью от прошлых эпох развития литературного языка, к выражению нового содержания, насущных проблем современности, личного душевного опыта, во многом зависит художественная выразительность лирического произведения, его эстетический потенциал”1.
В связи с этим легко объясним интерес к тем лексическим элементам современного поэтического языка, с помощью которых осуществляется его связь с историческим прошлым литературного языка и собственно языка поэзии, то есть к лексике высокой, поэтической, архаической.
Необходимо отметить разницу между нормой современного литературного языка (как она отражена в толковых словарях современного литературного языка) и нормой современной стихотворной речи. “Последняя в большей мере открыта для лексики архаической, вышедшей из активного речевого употребления. То, что для литературного языка является устарелым, в поэзии чаще “высокое” или “поэтическое” в силу замкнутости лирического текста, экспрессивно-стилистической функции речевого материала и способа его организации”2.
К собственно-лексическим архаизмам (и это весьма существенный момент) могут быть отнесены только те слова, которые вытеснены из современной речевой практики или активными в употреблении синонимами, или уходом в прошлое называемых этими словами реалий (историзмы3).
“Ряд слов, восходящих к церковнославянскому источнику, устарев в прямом номинативном значении (оно вытеснено, как правило, активным в употреблении русским дублетом), активно функционирует в поэзии, как, впрочем, и в литературном языке, в своих переносных значениях, а также в
1. Иванова Н.Н. Высокая и поэтическая лексика // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. М., 1977. С.7.
2. Там же, С.8.
3. О них пойдет речь в заключительном параграфе главы второй настоящей работы.
составе устойчивых словесных сцеплений, характерной для книжной разновидности литературного языка. Однако и архаические прямые значения этих слов, забытых речевым узусом, находят использование в современной поэзии, если они отвечают стилевой установке поэта”1.
Многие слова, которые сейчас мы воспринимаем как устаревшие, употреблялись в своём прямом значении в литературе XVIII -XIX веков. Сфера их употребления была ограниченной, и это отразилось на их дальнейшей судьбе: они стали восприниматься как “специфические сигналы условий их употребления”2. Таким образом сформировался ряд поэтизмов, многие из которых отличаются тем, что имеют ограниченные возможности сочетаться с другими словами.
Исходя из вышеизложенного, скажем, вслед за исследователями, что литература прошлых веков обогатила речевую практику поэтов современности большим количеством лексики, которая отличалась специфическим книжным применением. Степень архаизации этой лексики различна. Она зависит от стилистической окраски слов, характера их связи, содержания текста, в котором она реализуется. На сегодняшний день такая лексика воспринимается нами как архаическая высокая, высокая книжная или поэтическая. Подобное восприятие открывает широкие возможности и “эмоционально контрастного применения названного пласта лексики – шутливого, иронического, сатирического – как следствия несовместимости установившейся в языке стилистической окраски с наименованием данного конкретного предмета или с резко отрицательным отношением к нему автора3.
Естественно, что создание высокой тональности поэтического произведения достигается не только включением в него архаической лексики. Однако никто не отрицает её огромного изобразительно-выразительного потенциала, позволяющего обогатить образы, создаваемые поэтом в стихотворном произведении определённой тематической направленности, и
1.Иванова Н.Н. Высокая и поэтическая лексика // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. М., 1977. С.9.
2. Там же.
3. Там же.
добиться разнообразных эмоциональных оттенков. Уместность обращения к этой лексике определяется, во-первых, эмоционально-стилистическими возможностями языковых явлений, во-вторых, индивидуальным авторским восприятием архаических слов и, в-третьих, учитыванием автором конкретного контекстуального их положения.
Несмотря на мнение некоторых языковедов, полагающих, что архаизмы высокого стиля в поэзии наших дней – весьма редкое явление (а О.С.Ахманова считает употребление их свидетельством чуть ли не дурного вкуса), наблюдения показывают, что эта категория слов используется многими современными поэтами. Так Е.А. Дворникова приводит следующие данные: “Только в толстых журналах, вышедших в Москве и Ленинграде в 1972 году, эту лексику используют 84 печатавшихся в них поэта: И. Авраменко, П. Антокольский, А. Вознесенский и другие”1.
Дворникова же говорит и о причинах её употребления, определяя поэтический фон этого периода. “В 60-70-е годы, а возможно, и во второй половине 50-х годов, наблюдается оживление в употреблении слов данной категории. Во многом это связано с расширением тематики стихотворных жанров, с большим вниманием к старине, более частым обращением к интимной лирике, развитием философской лирики и творческим использованием традиций Пушкина, Тютчева, Есенина”2.
Далее она замечает: “При рассмотрении места традиционно-поэтической лексики в истории стихотворного языка советского периода важно отделить индивидуальное, авторское от характерного для языка эпохи, обусловленное тематикой от заведомо предназначенного для достижения стилистических и технических целей”3.
1. Дворникова Е.А. Проблемы изучения традиционно-поэтической лексики в современном русском языке // Вопросы лексикологии. Новосибирск, 1977. С.142.
2. Дворникова Е.А. Проблемы изучения традиционно-поэтической лексики в современном русском языке // Вопросы лексикологии. Новосибирск, 1977. С.152.
3.Там же, С.153.
Сам факт обращения к архаической, высокой лексике многих современных авторов говорит о том, что эта лексика осознается ими как одно из средств стилистической выразительности. Таким образом, всё сказанное не позволяет считать рассматриваемый лексический пласт как чуждое языку современной поэзии явление.
В употреблении данного языкового пласта лексики современные поэты не ограничиваются обращением к конкретным словам. Они прибегают и к архаическим грамматическим формам отдельных слов, к архаическим словообразовательным моделям, что позволяет им воссоздавать утраченное или создавать новые слова по старым образцам.
Можно отметить особую активность отдельных авторов в использовании данного лексического материала. Например, наименование устарелых реалий и признаков ( в частности, лексика “культового” тематического поля) широко привлекается А. Вознесенским.
Рассмотрим функциональную направленность изучаемых слов:
1. Наиболее часто лексика рассматриваемого ряда употребляется как средство, сообщающее тексту или его части высокую, торжественную окраску или ироническую эмоциональную окрашенность. “Экспрессия лексики через слово передается предмету, явлению, признаку, действию, которые таким способом “поэтически” утверждаются, возвышаются или ( при иронии) отрицаются, осмеиваются, вышучиваются”1.
Эта функция осуществляется и в таких условиях, когда интересующие нас слова сочетаются с лексикой иного ряд