Религия восточных славян накануне крещения Руси

Ю. Кривошеев

Древнейшее прошлое восточнославянского язычества

Вначале несколько слов о самом термине "язычество". Он литературного происхождения. Произошел от церковнославянского слова "языци", т.е. "народы", "иноземцы". Таким образом, русские книжники эпохи Киевской Руси - христиане по вере - как бы "отгораживались" от народов, еще не крещенных. В современной науке под язычеством понимается комплекс религиозных обрядов, верований, представлений, предшествовавший возникновению мировых религий (христианства, магометанства, буддизма) и послуживший их основой.

Язычество древних славян имеет глубокие корни. Истоки его видятся за много тысячелетий до начала нашей эры. А отголоски сохранялись до недавнего времени. Говоря о своеобразии в эволюции и формах восточнославянского и древнерусского язычества, мы не должны забывать, что его развитие не шло в стороне от путей, по которым развивались языческие комплексы других нардов. При всех различиях в условиях существования - социальных, географических, климатических - необходимо помнить о прохождении одинаковых стадий в становлении языческих воззрений у разных народов.

Входя в мир славянского язычества, мы должны также четко представлять, что его развитие опосредовано окружающей человека природной средой и господствующими общественными отношениями.

По мнению известного советского ученого-религиеведа И.А. Крывелева, общая особенность мышления человека в древности состояла в том, что его объектом и материалом были предметы и явления, входившие в непосредственное окружение человека и имевшие для него жизненное значение. Поэтому и религиозные представления вначале относились к предметам и явлениям ближайшего окружения, притом к тем, которые были вплетены в жизнедеятельность человека.

До нашего времени дошли источники, свидетельствующие о поклонении древних славян таким предметам и явлениям. Автор "Хождения Богородицы по мукам" - произведения XII - XIII вв. - пишет, что "они все бога прозваша: солнце и месяц, землю и воду, звери и чади". Знаменитый русский церковный деятель XII в. Кирилл Туровский в одной из своих проповедей яростно восклицал: "Ужо бо не нарекутся Богом стихия, ни солнце, ни огнь, ни источници, ни деревеса!" Отсюда видно, что на ранней стадии язычники-славяне поклонялись различным неодушевленным и одушевленным предметам, обожествляли силы природы.

Вера в сверхъестественные возможности какого-либо объекта называется фетишизмом. Фетишизм могли быть добычливые орудия охоты, деревья, плоды которых утоляют голод, и т.д. Первоначально предмет сам по себе воспринимался как проявление естественных сил. С усложнением мышления человека, задаваясь вопросом об источнике этих сил, начинает думать, что их носителем является существующая в объекте какая-то неведомая ему сила - своеобразный двойник данного объекта. Зримый образ этого "двойника" еще не сложился в сознании людей, и он выступал безликим и бесформенным, не оторванным от предмета. Это уже новая форма развития первобытных верований - анимизм.

У восточных славян отголосками фетишизма и анимизма, преломленных тысячелетиями, было поклонение, например, камням, деревьям, рощам. Культ каменных фетишей - очень древний. Вполне возможно, что у древних славян он возник из почитания каменных орудий, необходимых в охоте и хозяйстве.. во всяком случае, у древних римлян существовал культ первобытного кремневого орудия - "ударника" (отсюда и бог Юпитер носил еще имя Феретрий - ударник). Культ камней оказался у славян весьма живучим. "Слово Иоанна Златоуста" (по русскому списку XIV в., но написанное гораздо раньше) при перечислении мест, куда русские "приходяще молятся" и "жертву приносящу", называет "камения". Среди белорусов до недавнего времени существовало поверье, что в седую старину камни говорили, существовали, росли и размножались, как люди.

На берегу Плещеева озера в древнем русском городе Переяславле-Залесском до сих пор лежит камень-валун - Синь-камень весом 12 т. В дославянские времена ему поклонялись туземное население язычников-мерян. Сменившие мерю в IX - XI вв. славяне продолжали поклоняться камню. При встрече весны камень украшали лентами и цветами, вокруг него водили хороводы. Вот как об этом писала летопись: "Бысть во граде Перславле камень за Борисом и Глебом (имеется в виду церковь Бориса и Глеба) в бояраку, в нем же вселися демон (дух), мечты творя и привлагая к себе ис Переаславля людей: мужей и жен и детей их и разсевая сердца в праздники великих верховных апостолов Петра и Павла. И они слухашу его и к нему стекахуся из году в год и творяху ему почесть". Несмотря на отчаянную борьбу церковников с камнем (его и топили и закапывали), камень "дожил" до наших дней. Известны и другие каменные фетиши, например "Конь-камень" на острове Коневиц на Ладожском озере, которому местные жители приносили в жертву лошадей. Фетиши могли изготовляться и самим людьми. Существуют русские сказки, в которых перед смертью мать завещает дочери чудесную куклу. Кукла - дух материнского рода. Согласно обычаю душу покойной надо кормить, а она будет защищать падчерицу в чужом роде.

Объектом поклонения восточных славян были также деревья, рощи, лес. О почитании деревьев упоминается в "Житии Константина Муромского", о молитве "в дрова" сообщает и "Слово Иоанна Златоуста" в северных районах Руси существовал культ березы. По преданию на месте города Белозерска раньше росли березы, которым приносились жертвы. Культ березы сохранялся и позже. В 1636 г. нижегородские священники жаловались в своей челобитной, что "собиратся жены и девицы подъ древа, подъ березы, и приносятъ яко жертвы, пироги и каши и яичницы и поклоняс березамъ оучнуть походя песни сатанинские приплетая пети и дланми плескати, и всяко бесятся".

В Приднепровье был распространен культ дуба. Византийский император Константин Багрянородный в своем сочинении "Об управлении государством" (948 - 952), основываясь на личных впечатлениях, писал о россах - русских, что они в походе "у весьма великого дуба приносили в жертву живых птиц". Два мощных "священных" дуба были обнаружены уже в нашем веке на перекрестке двух торговых путей средневековья "из варяг в греки" и из Киева в Чернигов. Их подняли со дна Десны и Днепра в 1909 и 1975 гг. при расчистке дна этих рек. Радиоуглеродный анализ второго из этих дубов показал, что он перестал существовать (вероятно, упал вследствие подмыва берега) в середине VIII в. Ученые считают, что, по-видимому, "священные" дубы росли в "священных" рощах, которые также являлись объектом поклонения древних славян.

Обнаруженные дубы указывали и на другой пласт верований язычников-славян. Стволы деревьев на высоте нескольких метров (там, где начинали расходиться ветви) были симметрично и прочно засажены кабаньи челюсти. Наряду с почитанием дуба днепровские славяне поклонялись священным животным - диким кабанам-вепрям. Древнерусские летописи и былины неоднократно повествуют об охоте на вепря и торжественном поедании кабаньего мяса на княжеских пирах. Некоторые исследователи видят в этих "вепревых" угощениях отголоски обрядового поедания мяса вепря, связанного с древним культом. Здесь мы встречаемся уже с тотемизмом и культом животных.

Тотемизм - это вера в происхождение человеческого рода от какого-либо вида животных. Появление тотемизма прежде всего связано с организацией рода как общественной ячейки существования людей в первобытном обществе. Человек в рамках рода осознает общность происхождения всех его членов. Но возникает вопрос: а как произошел сам род, люди данного рода? Существование анимистических воззрений окружающая природа помогают ответить на него. Разные роды произошли от разных предков, а предки (духи - двойники к тому времени перешли от статического состояния к мобильному, что дало возможность говорить о "переселяемости" и "оборачиваемости") происходят от представителей животного мира, которые наиболее похожи, по мнению тотемистов, на людей. Образ тотемистического первопредка возник как религиозное отражение структуры родового общества, построенного по принципу генеалогического древа. Этот вид первобытно-религиозных верований широко распространен у различных народов мира - от австралийских аборигенов до народностей нашего Крайнего Севера.

Вопрос о тотемистическом культе у восточных славян довольно сложен. Возможно, что в ряде случаев мы сталкиваемся с трансформацией тотемизма в культ предков в образе животных, отголоски "звериных" культов прослеживается в ранних церковных поучениях. В упоминающемся уже "Хождении Богородицы по мукам" сообщается, что славяне "богаты прозваша" зверей ("тварей"). Отцы церкви неистовствовали, когда новообращенные христиане продолжали соблюдать "бесовские" обряды, при которых их участники "надевали на себя звериные шкуры", плясали, скакали и пели "бесовские" песни. Тотемистические игры в медведя ("комоедица") сохранились в белоруской деревне до второй половины XIX в. Здесь, видимо, можно усмотреть пережиток ритуальных плясок на празднике тотема, который известен и изучен у народов Крайнего Севера и многих других.

Элементы тотемизма прослеживаются и в более позднем, уже земледельческом, обряде "вырывания бороды" - последних колосьев с поля. При этом поются особые песни, призывающие на помощь волков, лисиц, медведей и других животных. Наиболее ярко подтверждают существование тотемизма у восточных славян архаические пласты русских народных сказок, прежде всего волшебных и о животных. Тотемным животным выступает в сказке чудесная корова, помогающая падчерице. Падчерица не ест мяса коровы и с почетом ее хоронит. В данном случае отношение к корове определяется представлением, что тотем может спасти человека, предупредить его об опасности. Причинением вреда тотему наносит вред и связанному с ним человеку.

Зачастую в сказках животных называют лисичка-систричка, волк-братик, медведь-дедушка. Это в определенной мере свидетельствует о представлении о кровно родственных связях человека и животных. Интересно, что австралийцы, у которых тотемизм в чистом виде существовал еще в прошлом веке, называли своих тотемных животных: "это наш отец", "это наш друг". Глубоко архаические воззрения о родстве человека и животных донесла до нас сказка "Медведь - Липовая нога" восточнославянского происхождения. Мужик, повстречавший медведя, в схватке отрубает ему лапу и приносит ее домой бабе. Старуха сдирает с лапы кожу и ставит лапу варить (медвежье мясо), а сама начинает прясть медвежью шерсть. Медведь же, сделав из липы деревянную ногу, идет в спящее село, вламывается в избу и съедает обидчиков. Медведь мстит по всем правилам кровнородственной мести: око за око, зуб за зуб. Раз его мясо едят, значит и он ест живых людей.

Здесь прослеживается архаический мотив нарушения запрета убивать и употреблять в пищу тотемное животное. Вместе с тем в сказках описывается и ситуация, когда зверь преданно следует священной родственной связи и обязательствам, вытекающим из нее. Так, в сказке об Иване-царевиче и Сером волке в начале волк убивает коня Ивана. А затем клянется царевичу служить "верой и правдой". С точки зрения тотемизма, пишет В.П. Аникин, "понятно почему сказочный волк, причинив вред человеку, считает себя обязанным возместить урон верной службой. Родственная связь считалась священной, и нарушение ее каралось. Когда поступки шли вразрез с родовой моралью, они требовали возмещения и возмещения самого точного. Волк съел коня, он сам служит герою конем. Он берет на себя обязанность помогать человеку добровольно, без принуждения и для него родственные связи священны. Логика первобытного мышления здесь несомненна".

Тотемический уровень сознания отражает сюжеты о брачных отношениях человека и зверя. Психология первобытного человека допускала возможность брачных союзов между животными и людьми, а сами животные нередко воспринимались как непосредственные родственники человека. Всем известны русские сказки, в которых медведь проживает с бабой, змеи летают по ночам к женщинам, человек может рождаться от коровы, кабана, собаки, быка, а из яиц могут вылупляться мальчики.

В этой связи показательна сказка восточных славян об Иванушке-Медвежье ушко - сыне человека и медведя. Медведь (медведица) встречает женщину (мужчину) и уводит ее (его) в берлогу. У них рождается мальчик: "совсем человек, только уши медвежьи" ("до пояса человек, а от пояса медведь"). Этот персонаж отличается необычайной и неуемной силой (в шесть лет выворачивает дуб с корнем из земли и т.д.). В результате его полузвериного происхождения у него две силы: человечья и медвежья.

В другой сказке - "Девушка и медведь" - рассказывается о побеге трех сестер из медвежьей берлоги, куда их хитростью затащил медведь. Это уже свидетельствует об отражении в сознании неприятия и стремления избежать брачных связей человека с животными. Фольклорные рассказы о похищении девушек или женщин зверем приобретают иной раз неожиданно реалистический характер. В 1925 г. в Олонецкой губернии произошел такой случай. В одну из деревень повадился ходить медведь, который загрызал скот. По совету стариков, "чтобы убить медведя", жители решили сделать "медвежью свадьбу", "девкой отделаться" - отдать медведю девушку "на совесть… как в старь деды делали… самую раскрасавицу". По жребию выбрали девушку, одели в наряд невесты и, несмотря на ее сопротивление, отвели в лес к медвежьему логову, где привязали к дереву: "Не осуди, Настюшка, ублажай медведюшек. Заступись за нас, кормилица, не дай лютой смертью изойти".

Разновидности культа предков в облике животных является оборотничество. В русских былинах Вольга охотится в образе сокола, обращается в муравья, когда надо пролезть через подворотню из рыбьего зуба. Русская сказка широко использует мотив превращения прекрасной девушки-невесты в лебедя, утку, лягушку. "Царевна обернулась белой лебедью и полетела с корабля"; "Упала, ударилась в корабль, и превратилась в уточку и улетела"; "А лягушка ночью выпрыгнула на крыльцо, оземь грянулась и стала царевной-красавицей". У восточных славян интересны поверья о людях-волках - волколаках. Вера в волколаков и рассказы о них были особенно распространены у белорусов и украинцев, а также у великоруссов. Одни рассказы говорят о колдунах, умеющих превращаться в волков, другие - о людях, превращенных в волков. Вера в оборотничество, недостаточно еще изучена наукой, - свидетельство существовавшего поклонения восточных славян животным.

Отрыв духа-"двойника" от объекта, которому он присущ, наряду с тотемизмом порождает веру в души мертвых, а также культ предков. Вероятно одной и форм этого культа было почитание Рода и рожаниц, возникшего в связи с разрастанием и усилением родов и укреплением родовой организации. Как полагает известный ленинградский историк В.В. Мавродин, в последнее время была высказана точка зрения, что Род был верховным божеством славян до Перуна. Однако вряд ли в условиях политической и экономической разобщенности древних славян, замкнутости славян мог существовать верховный бог, подчиняющий себе всех остальных.

Другим социальным фактором возникновения культа предков послужило выделение в роде возрастной группы старейшин. Их почитаемость в земной жизни сказывалась на отношении к ним родичей после смерти. След этой формы культа сохранился в известном образе Чура или Щура. По мнению видного советского этнографа С.А. Токарева, это был почитаемый предок - родоначальник. Сохранившиеся сейчас в детских играх восклицания "Чур меня!", "Чур, это мое!" - означали в древности заклинания, призывания Чура на помощь. Что Чур-Щур был именно предок видно из слова "пращур", прапредок. На культ предков указывает и сохранившийся обычай поминания умерших родителей в определенные дни года. Археологи фиксируют появление культа предков в курганных и простых захоронениях.

Невидимые духи - души предков и родичей, двойники фетишизируемых предметов и явлений, объекты тотемистического культа постепенно "населяют" окружающий древнего славянина мир. Уже не сам предмет является объектом почитания. Поклонение относится к живущему в нем духу, демону. Не сам предмет, а именно они оказывают положительное или отрицательное влияние на ход событий в мире и на судьбы людей.

Язычество восходит на новую ступень. Эта стадия полидемонизма. Демоны - ранние двойники реальных вещей и явлений объективного мира, а также людей, но покинувшие своих реальных носителей и ставшие самостоятельными существами. Они приобретают антропоморфный образ. Теперь и лес, и вода-матушка, и даже жилище - земное и неземное, где находятся души мертвых становятся обитаемыми, в них поселяются демоны. Именно демонов населяющих то или иное природное пространство, имеет в виду средневековые авторы, когда пишут, что славяне поклоняются водным и лесным стихиям.

Как отмечает византийский писатель VI в. Прокопий Кесарийский, славяне "почитают реки и нимф, и всякие другие божества". Митрополит Иоанн в "Правеле церковном вкратце" - наставлении для древнерусских церковников XI в. - как о повальном явлении сообщает о поклонении болотам, колодцам с живущими там духами: "еже жруть бесов и болотом и кладезем".

Таким образом, стечением времени духи, первоначально представлявшие однородную массу, начинают различаться. Прежде всего - по месту обитания, становясь "хозяином места". Современные исследователи различают демонических персонажей сферы "вне дома" (лес, поле, болото и т.д.), сферы "дом", сферы "ниже земли" и "выше земли", а также персонажи, связанные с определенным периодом времени (полуденица, полуночь и др.). отличаются они и отношением к человеку: злые и добрые.

В водной стихии, считали древние славяне, жили берегини и водяные. Берегини, а позднее вилы и русалки - это женские духи рек, озер, колодцев, прудов и т.д. По народным поверьям, весной русалки выходят на берег, качаются на ветвях, расчесывают свои длинные зеленые волосы, поют песни, заманивают прохожих и стараются защекотать их до смерти. С русалками связаны также представления о погибших в воде женщинах, девушках, о некрещеных умерших детях. Видимо, здесь на образ русалок наслоились отголоски культа мертвых. Но русалки - и духи растительности: деревьев и трав, цветов и хлебов - ведь они дают растениям жизненную влагу, посылают благодатный дождь на поле. Водяной - косматый, с бородой по колено, злой, проказливый и мстительный старик, живет на дне рек и озер, в омутах. Лес - это царство лешего, или лесовика, который, по словам поэта,

Владыка полновластный

Зеленого народа,

Он всей лесной державе

Судья и воевода.

Л.А.Мей

Леший обитает на деревьях или в дуплах. По ночам он дико кричит, выглядывая из-за старого дуба (вспомним, что дуб тоже связан с языческими верованиями).

На полях в высокой траве или в высоких колосьях живут полевики - козлообразные существа. Возникновение их образа говорит нам о развитии земледелия. Полевики могли быть мужского и женского пола.

В жилище "хозяин" домовой - маленький горбатенький старикашка. Он - покровитель дома, домашнего хозяйства. В зависимости от конкретного "местоприбывания" его называли дворовым, овинником, гуменником, банником. Если о нем заботиться, то он помогает в хозяйстве. "Царь хозяюшка дворовой! Царица хозяюшка дворовица! И дарую я цебе и хлебом и солью и низким поклоном, а што сам ем, пью, тем цебе дарю; а ты, хозяюшка-бацюшка и хозяюшка-матушка, мене береги и скоцину блюдзи", - говаривали в старину. Если же его не кормить, то он душит кур, беспокоит своей возней ночью. Тогда он превращается в проклятого "беса хороможителя", так называли домового церковнослужители ("Слово св. Василия о посте" - памятник XIV в.)

Таковы лишь некоторые представители сонма демонов славян-язычников. Их ощущения этого "демонического" мира, их взаимоотношения с ним образно передал Сергей Городецкий:

Предки меня не чураются,

В космах зеленых снуют

В жизнь озираются,

В нежить зовут.

Таким образом, у восточных славян на протяжении многих веков складывался своеобразный пантеон демонов, или низших божеств. С течением времени на их первоначальные функции наслаивались новые. Поэтому в ряде случаев до нас дошли их полуфункциональные образы. Пример тому, как отмечалось выше, - русалки. Между демонами существовали отношения, отражающие родственные и бытовые связи людей. У славянских демонов существовала определенная иерархия: среди них были начальники и подчиненные старшие и младшие. Домовой имеет семью: жену (домаха, домовиха), детей. Леший также может иметь парный персонаж - лесную хозяйку (лехачиху, лешавиху). Русалки считались дочерьми водяного. В одном из письменных памятников XIX в. о вилах говорится, что "их же числом тридевять сестрениц, глаголят невегласи и мнять богинями". Домовые ходят в гости друг к другу, иногда ссорятся и даже дерутся. Домовой водит знакомство, а иногда воюет с банниками, лесовиками и полевиками, а с водяными непримиримо враждует. "Все эти духи близкие и родные или друзья и кумовья", - говорили русские крестьяне. Видимо, главой рожаниц - духов рода, рождения и плодородия был боровой.

Из сказанного очевидно, что у восточных славян сложилась достаточно развитая система так называемой низшей мифологии, или демонологии. Наиболее известны представители "низшей мифологии" древних греков и римлян. Античным богам-олимпийцам во главе с Зевсом предшествовали, а в дальнейшем сопровождали в их земной жизни демоны - полубоги различного "ранга": нимфы, наяды, сатиры, герои и т.д.

Демонические верования приближали восточных славян к следующему этапу развития языческой религии - политеизму, т.е. вере в богов. О том, что демонизм, развиваясь, являлся предшественником политеизма, недвусмысленно говорит "Слово об идолах". Его автор - первый систематизатор и периодизатор славянских верований - пишет: "Се же славене начали трапезу ставити Роду и рожаницам переже Перуна бога их. А прежде того клали требы упырям и берегиням". Но из этого отнюдь не следует, что Род до Перуна был верховным славянским богом. Наряду с другими низшими мифологическими существами он предшествовал политеистическим божествам на предыдущей стадии развития язычества.

Но поступательно движение язычества, появление его новых форм и разновидностей в то же время не мешали сохранению старых верований. К концу I тыс. н.э. у восточных славян имело место удивительное сосуществование всех слоев языческих верований. Впрочем, очевидно, только нам это смешение представляется неким хаосом, для наших предков все было естественно и гармонично. В целом же к этому времени восточное славянство стояло уже у порога политеистических воззрений.

Боги киевского пантеона и языческие реформы X в.

Будущие боги киевского пантеона не сразу взошли на свой Олимп. Их происхождение - в тех же фетишистских и анимистических представлениях и природных культах праславян II - I тыс. до н.э. В X в. они уже предстают зримо.

"Повесть временных лет" сообщает, что при заключении договоров Руси с Византией - важных событиях в истории восточных славян в X в. - русские "кляшася оружьем своим и Перуном богом своим и Волосом, скотьим богом". Так мы впервые встречаемся с восточнославянскими богами. Образы Перуна и Волоса восходят к праславянским мифологическим представлениям. Они связаны между собой как персонажи "грозового мифа". Согласно этому мифу, реконструированному В.В. Ивановым и В.Н. Топоровым, обитающий на небе или на вершине горы бог грозы Перун преследует за похищение скота или людей своего змеевидного врага, живущего на земле, - Волоса. Преследуемый громовержцем Волос (Велес) прячется последовательно под деревом, камнем, обращается в человека, коня, корову. В свою очередь, Перун во время поединка расщепляет дерево, раскалывает камень, мечет стрелы. Свою победу Перун символизирует дождем, приносящим плодородие.

Как видим, в древнем мифе отразились различные стадии религиозных представлений, а также взаимосвязь высших божеств с объектами различных форм верований, предшествовавших политеизму. Перун выступает здесь как бог грозы, молнии и грома. Вместе с тем в процессе развития общественных отношений Перуну-громовержцу становятся присущими и военные функции. Дореволюционные приверженцы пресловутой норманнской теории объявляли Перуна богом норманнов - варягов, завоевателей Руси.

После работ известного исследователя языческих древностей Е.В. Аничкова в науке укоренилось представление о позднем происхождении Перуна, связанном с появлением князей, дружины, в целом с развитием феодального общества на Руси. Перун является богом-воителем и покровителем феодалов. "Эта мысль Е.В. Аничкова мне представляется верной и плодотворной", - пишет Б.А. Рыбаков. Однако В.В. Иванов и В.Н. Топоров усматривают военные функции Перуна уже в индоевропейской традиции. Вместе с тем исследователи в рамках устоявшейся традиции считают его "покровителем военной дружины и ее представителя (у славян - князя), особенно на Руси".

С такой трактовкой Перуна трудно согласиться - нет оснований его военное предназначение связывать только с княжеской дружиной, тем более как феодальным институтом. Известно, что восточные славяне во второй пол. I тыс. н.э. были воинственным народом, а сами воины - смелыми, храбрыми и мужественными. В это время в военных действиях участвуют не только дружинники, но и все мужское население - "вои". Простые общинники были вооружены, как показывают новейшие исследования И.Я. Фроянова, и позднее - в XI - XII вв. Основной военной силой выступали волостные общинные ополчения.

Таким образом, и простой славянский общинник, и представитель формирующейся социальной верхушки Руси видели в Перуне "создателя молний", бога-воителя, "владыку всего". Это подметил еще в начале нашего века Н.М. Гальковский, который писал: "Мы имеем ясные указания, что Перун был почитаем простым народом". Летописные сообщения дают возможность полагать, что Перун пользовался особым почитанием на юге восточнославянского ареала. Из записи 945 г. мы узнаем, что в Киеве - центре одного из южных племен - полян на холме стоял идол Перуна.

А как оказался в Киеве Волос? И почему русские люди приносили ему присягу? Волос, или Велес, - бог скота, торговли и богатства, так как скот в древности зачастую служил меновой денежной единицей и являлся богатством. Из этого иногда выводится, что Велес был божеством господствующей торговой верхушки Руси (В.О. Ключевский, Е.В. Аничков, Н.В. Румянцев).

Новейшие же исследования свидетельствуют о том, что культ Велеса - очень древний. Архаический миф мы уже приводили выше. Согласно исследованиям Б.А. Рыбакова культ Велеса возник в эпоху охотничьего хозяйства и долгое время был связан с культом медведя. С переходом к скотоводству этот бог становится покровителем домашнего скота ("скотий бог"), по-прежнему сохраняя свои древние функции. Культ Велеса опирался на развитое скотоводство, которое по своему значению в Древней Руси не уступало земледелию.

Как свидетельствуют данные, полученные в разных областях гуманитарных наук, культ Велеса преобладал на северных и восточных территориях "Руси всей".

Действительно, в Ростове еще в конце XI в. в Велесовом конце (район города) стоял каменный идол Велеса, которому поклонялись многочисленные язычники.

В Новгороде эпохи средних веков существовала Волосовая улица. По новгородской земле разбросаны селения с названиями, производными от Волоса (Велеса).

Следует также учесть, что в IX в. началась колонизация ильменскими словенами, населявшими будущую новгородскую землю, междуречья Оки и Волги, где жили финно-угорские племена. Именно новгородские колонисты привнесли культ своего общеплеменного бога Велеса в северо-восточный регион Руси.

Велес был почитаемым богом. О нем говорится в древнем "Сказании о постороении града Ярославля". "Идол, ему же кланястася сии (жители Медвежьего угла - будущего Ярославля), бысть Волос, сиречь скотий бог. И сей Волос, в нем же бес живя, яко и страхи мнози твори, стояще осреди логовины, нарицаемой Волосовой, отселе же и скотии по обычаю и пажити изгоше. Сему многокозненному идолу и кереметь створена бысть и волхв вдан, а сей неугасимы огнь Волосу держа и жертвенная ему кури.".

Культ Волоса сохранялся в новгородской земле и в XII - XIII вв. Об этом свидетельствует одна из новгородских берестяных грамот того времени. Интересно, что автором берестяного письма является дружинник ("оттроцин"), а речь идет, видимо, о подготовке языческого праздника, посвященного Велесу. Такой факт противоречит утверждениям многих историков о том, что Велес в противовес Перуну - богу дружинников-феодалов был богом остального люда, в том числе и купеческого. Велес, как и Перун, был богом по племенной принадлежности, а не по социальной.

В Киев же Волос, возможно, попадает из Новгорода в результате похода 882 г. Олега, объединившего племенные союзы словен и полян и ставшего первым князем суперсоюза. В Киеве наряду с идолом Перуна был установлен идол Велеса. Русские дружинники и киевское "людье" стали теперь давать клятву второму верховному богу. Летописи умалчивают о киевском Велесе даже при перечислении богов Владимирова пантеона. Но другие источники, рассказывая о низвержении языческих кумиров, называют в их числе и Волоса. "Волоса идола, его же именоваху скотья бога, повелели Владимир и Почайну (приток Днепра) въврещи", - сообщается в "Житие князя Владимира". Естественно, как бог присоединенного племени Велес был установлен в Киеве "ниже" Перуна: идол Перуна на холме - "Горе", идол Велесе внизу - на киевском Подоле. Поэтому с этой пространственной иерархией вряд ли можно связывать их противопоставление по вышеуказанным социальным признакам. "Переселением" Велеса в Киев было положено начало собиранию разноплеменных божеств под эгидой Перуна.

С вокняжением в Киеве Владимира - будущего "крестителя" Руси - образуется настоящий древнерусский Олимп - пантеон языческих богов. "Я нача княжети Володимир в Киеве един, - сообщает летопись под 980 г., - и постави кумиры на холму вне двора теремного: Перуна древяна, а главу его сребряну, а ус - злат, и Хъерса, Даждьбога, и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь".

Ученые с большей или меньшей вероятностью выяснили их возможное происхождение. Даждьбог в летописи отождествляется с солнцем. Он есть сын Сварога. Идея происхождения людей от солнца имеется и в "Слове о полку Игреве": русские называются внуками Даждьбога. По некоторым данным можно предположить, что Даждьбог - верховный бог племенного союза северян. Хорс появляется в пантеоне под воздействием племен так называемой салтово-маяцкой культуры, локализуемой археологами в Предкавказье и на Дону. Хорс тоже бог солнца. Поэтому некоторые исследователи считали, что Хорс и Даждьбог - две ипостаси одного и того же солнечного божества, подобно тому как в Древней Греции существовали Феб - Аполлон, Вакх - Дионис и т.д.

Стрибог - бог ветра, бури, вихря, вьюги. Возможно, он был олицетворением враждебных сил, злым существом на древнерусском Олимпе.

Раньше считали, что Мокошь - женское божество пантеона - была заимствована у финно-угорских племен. Но анализ топонимических материалов показал, что она является праславянским божеством. По реконструированным мифам она - земная супруга громовержца-Перуна. Мокошь ведет свое начало от вил-русалок и "матери сырой земли". В древнерусское время она - богиня плодородия, воды, впоследствии женских работ и девичьей судьбы.

Наконец, Семаргл - единственное зооморфное существо пантеона. Это священный крылатый пес, возможно иранского происхождения. Семаргл является божеством низшего порядка, которое охраняет семена и посевы. Обращает на себя внимание тот факт, что в летописях и поучениях против язычества он ставится рядом с Мокошью - "матерью урожая". Возможно, что он не был самостоятельным богом, а являлся спутником Мокоши, подобно тому, как древнегреческую Афину "сопровождала" сова, а Артемиду - лань.

О количестве восточнославянских богов мы можем судить лишь предположительно. Возможно, что не все боги были представлены в киевском пантеоне. Но то, что все они являлись племенными богами восточных славян или богами других этносов, у большинства исследователей не вызывает сомнений.

Принадлежность богов пантеона к различным племенам имеет аналоги у других народов. Согласно хронике Гельмольда, у западных славян "первыми и главными (богами) были: Провы - бог Альденбургской (староградской) земли, Жива - богиня полабов и Радигаст - бог земли ободритов… а между многообразными богами славян выделяется Свантивит (Святовит) - бог земли русичей…"

Так же и в Древней Греции "волоокая" Гера издревле покровительствовала Микенам, богиня Афина - городу Афины, Посейдон был божеством Пелопоннеса, а Гефест - острова Лемнос.

Отсюда ясно, что представлять киевский языческий пантеон "дружинно-княжеским подбором богов" и "верхученой жреческой системой, нередко искусственно сплетенной из разных культов" вряд ли справедливо. Подобные построения прямо связаны с теорией "аристократического" происхождения эпоса и восходят к тому направлению дореволюционной науки, которая отказывала русскому народу в способности самостоятельно творить свою культуру.

Какие же причины лежали в основе религиозных реформ X в. IX - X вв. были во многих отношениях переломными в судьбах восточного славянства. В это время восточное славянство распадалось на союзы племен, известных нам по летописным данным как "поляне", "древляне", "полочане", "северяне", "ильменские словене" и др. Военные столкновения являлись характернейшими чертами той эпохи. В результате столкновений устанавливалась власть одних племенных объединений над другими. Ряд экономических и политических факторов привел к тому, что в Приднепровье возвысился племенной союз полян. Полянам, которые первоначально были "обидимы древлянами и инеми околними", удалось не только освободиться от подчинения, но и взять верх над соседями.

Киевские князья (начиная, как мы видели, с Олега) предпринимают ряд военных походов, вследствие которых оказываются "примученными" другие племена "словенеска языка". Наряду с почитанием родственных племен в сферу влияния Киева попадают племена тюркского, финно-угорского, балтийского происхождения и даже такие ранне государственные образования хазарский каганат и Волжское Булгария. Во второй пол. X в. складывается огромный разноэтнический суперсоюз, возглавляемый киевскими князьями.

Согласно И.Я. Фроянову, этот союз ускорил разложение родоплеменных отношений, подорвав тем самым основу своего существования. Но он был выгоден киевской знати, поскольку покоренные племена служили источником дани, рабов, военных отрядов необходимых для завоевательных походов, организуемых в Киеве. Отсюда вытекала прямая заинтересованность киевских правителей и в целом киевской общины в сохранении своего господства над восточнославянскими и другими племенами.

Однако, разложение родоплеменных связей объективно влекло за собой распад союза, посредством которого осуществлялось это господство. Признаки распада обозначились уже к середине X в. Естественно, что в Киеве всячески пытались остановить этот процесс. Для этого среди прочего были использованы языческие новшества. Археологические изыскания в Киеве свидетельствуют о том, что языческая капище с идолом Перуна, первоначально располагавшееся в пределах городских укреплений, переносится на место, доступное всем прибывающим в землю полян.

Таким образом, Киев будучи политической столицей, превращается и в религиозный центр. На роль главного божества всего восточнославянского мира выдвигается Перун. Свидетельство тому не только археологические данные, но и знаменитые договоры Руси с Византией X в.

Если в договоре 907 г. киевский князь Олег и "мужи" его при клятве упоминают Перуна и Волоса, то в договоре 945 г. назван лишь Перун. Представляется, что это не случайно. Перед нами - явное стремление киевской общины утвердить приоритет Перуна над остальными богами, но реализовывать подобное стремление было не просто. "Примученные" племена оказывали ожесточенное сопротивление Киеву, в том числе и в области религиозной. Вот почему политика Киева по заверению подвластных ему племенных объединений после гибели Игоря в древлянских лесах становится более гибкой.

Поскольку цель предприн