Религиозно-культурный конфликт,в Риме. Оргиастические формы культа Диониса - вакханалии

Каждый период в истории культуры по-своему ценен. Но не случайно особую роль исследователи отводят античности, поскольку она является одним из истоков европейской культуры, для которой и литература, и искусство, и философия, и религия Древней Греции, затем и Древнего Рима, стали отправной точкой ее развития.

Античная культура существовала в двух вариантах — культура Греции и культура Рима, которые иногда объединяют в понятие «греко-римская культура».

Со времени появления понятия «античность» в эпоху Возрождения и на протяжении нескольких столетий в европейской культуре не проводили строгого разграничения между греческой и римской культурой, или, если быть точнее, римская культура объявлялась лишь бледной копией великой греческой культурой, а сами римляне — людьми неспособными к оригинальному творчеству в сфере искусства, литературы, мысли.

Однако с течением времени на первый план выдвигается процесс взаимодействия римской и греческой культур. Все больше внимания стали обращать на своеобразие каждой из культур и их отличия друг от друга. Особый интерес представляет с этой точки зрения история римской культуры, поскольку Рим и его культура подверглись сильному влиянию процесса эллинизации, многие черты культуры были заимствованы у греков. Но все же, несмотря на всевозможные влияния, римляне сумели сохранить свою индивидуальность.

Многие явления римской культуры (если принимать это понятие в самом широком смысле слова) являет собой причудливый сплав греческой внешней формы и типично римского содержания. Так, Вергилий в «Энеиде», заимствовав у Гомера детали сюжета, композиционные приемы и даже отдельные выражения, наполнил свою поэму духом чисто римского патриотизма и благочестия.

Итак, несмотря на свое сходство, греческая и римская культуры оставались глубоко чуждыми друг другу по своему духу, и даже процесс эллинизации, который несколько смягчил эту противоположность, не снял ее до конца. В этом смысле вакханалии — мистериально-оргиастические праздники в честь греко-римского бога вина, виноделия, растительности и плодородия Вакха (Диониса) — могут служить отличным примером этой противоположности. Казалось бы, культ греческого бога Диониса во многом совпадал с культом древнего италийского божества Либера. И в том и в другом случае празднества носили оргиастический характер; но если Либер не вызывал никакого противоречия, то проникновение в Рим вакханалий вызвало бурную реакцию и репрессии.

Сложность данной темы в том, что в богатой отечественной литературе, посвященной истории и культуре античности, гораздо большее место отводится Древней Греции, а Древний Рим остается практически без внимания. Материал о греческой культуре изобилует информацией, он более яркий, насыщенный, подробный, чего нельзя сказать о литературе, посвященной Риму. Поэтому в процессе работы возникло две совершенно противоположные проблемы. Первая — как сократить обширный и очень интересный материал о греческой культуре, в частности, о празднествах в честь Диониса в Греции; вторая — как можно полнее использовать материал о культе Либера и вакханалиях в Риме.

Для раскрытия темы в работе используются произведения античных авторов, греческих и римских, ученых нового времени.

Одним из основных источников для характеристики греческого Диониса является трагедия Еврипида «Вакханки», ярко рисующая состояния дионисического экстаза(1). Еврипид(ок. 480—406 гг. до н.э.) — третий из великих греческих трагиков. Его «Вакханки» были поставлены уже после смерти автора. «Вакханки» явились итогом размышлений поэта о человеческом счастье и о противоречии между разумом и традиционной верой. Трагедия архаична по форме: в отличие от других драм Еврипида хор здесь органически связан с действием, да и сам сюжет перекликается с тематикой первых трагических представлений, возникших на основе дифирамба — гимна Дионису. «Вакханки» написаны Еврипидом в Македонии, где в то время еще происходили вакхические оргии в том виде, в каком он их изобразил. Поэт мог наблюдать там дионисовский разгул и создать «Вакханок» под впечатлением увиденного. К тому же он показывает в трагедии не только красоту этого праздника и всеобщую радостную экзальтацию, но и опасную сторону оргий, участники которых в исступлении терзают живых коров; этим он предостерегает людей от вакхического безумия.

Для характеристики культа Либера в Риме основное значение имеют произведения Вергилия, Овидия и Августина Аврелия (Блаженного Августина).

Публий Вергилий Марон(70 г. до н.э.—19 г. до н.э.) был одним из официальных поэтов эпохи Августа. Источники рисуют Вергилия скромным, лишенным всякого честолюбия человеком, душевно преданным сельской жизни. В «Георгиках», т.е. «Земледельческих стихотворениях»(2), Вергилий с большой теплотой, искренностью и задушевностью рисует нам разнообразные картины сельского хозяйства. Эта дидактическая поэма состоит из четырех книг, по несколько сот стихов каждая, из которых первая посвящена земледелию, вторая — садоводству, третья — скотоводству и четвертая — пчеловодству. В связи с описанием сельскохозяйственных работ он дает и описание сельских праздников в честь Либера.

Публий Овидий Назон(43 г. до н.э.—18 г. н.э.) — самый крупный из поэтов, не принадлежащих к официальному направлению поэзии эпохи Августа. В работе используется поэма Овидия «Фасты» («Календарь»)(3). Это месяцеслов с разными легендами и мифами, связанными с теми или иными числами месяца. До нас дошли только первые шесть месяцев. Здесь прославляется вся римская старина с её культами, историческими событиями, мифами, героями и официально установленной идеологией. Повествование о Риме начинается с самого начала, с таких колоритных фигур, как Янус или Сатурн, рассказывается о периоде царей, а в книге IV разрабатывается история династии Юлиев. Лесть и раболепство объединяются у Овидия с большой любовью к римской старине, с глубоким патриотизмом и сочувственным изображением длинного ряда мифических и исторических фигур. Народная жизнь со всеми ее вековыми традициями тоже весьма интересует Овидия.

Аврелий Августин (Августин Блаженный)(354—430 гг.) — один из наиболее авторитетных отцов церкви. Наиболее значительным из его многочисленных произведений является трактат «О Граде Божием» (De civitate dei), в котором дается беспощадная критика истории, религии и культуры языческих народов, в первую очередь — Рима(4). Ценность его труда как источника по данной теме, заключается в том, что Августин был очень образованным человеком и, критикуя, дает многочисленные выписки из трудов римских авторов, которые до нас не дошли. Для него важно показать нелепость и аморальность древних обрядов; но для нас эти описания являются ценнейшими источниками по истории римских религиозных представлений.

Дело о вакханалиях обстоятельно изложено в труде величайшего римского патриота — Тита Ливия(5). Тит Ливий родился в 59 г. до н.э. в городе Патавии (в современной Падуе), был воспитан в старинных республиканских традициях и получил философское и риторическое образование. Патавия в гражданскую войну была на стороне Помпея, город имел республиканские традиции, поэтому Ливий получал от Октавиана Августа иногда ироническую оценку «помпеянца». В основе исторических трудов Ливия лежит идея величия Рима, прославления древних нравов, героики и патриотизма предков. Тит Ливий создал своего рода «поэтическую эпопею в прозе», считая историю наставницей жизни. Ливий писал сильным, эмоциональным захватывающим языком; он дает яркие художественные характеристики, описания событий и героических фигур — патриотов легендарного Рима.

При чтении Ливия обнаруживается, что автор не жалеет красок для обрисовки самых мрачных сторон вакхического культа. Он уделяет больше всего места изложению занимательных перипетий раскрытия вакхических сборищ, связанных с романтической историей Эбуция, обманутого отчимом и спасаемого своей возлюбленной. Пьянство, распутство, доносы, лжесвидетельства, насилия и убийства, очагом которых были вакхические союзы, вызвали, согласно Ливию, из запрещение.

Особое внимание Ливия к темным сторонам вакхического культа, сложным переплетениям судьбы Эбуция и Гиспалы Фецении с судьбой вакхического союза, обусловлено характерным для Ливия стремлением к занимательности и поучительности. Однако сравнение с рассказом Ливия в XXXIX книге его истории надписи, содержащей текст закона против вакханалий, показывает, что Ливий знал этот текст и пользовался им в качестве источника. Ливий очень точно передает его содержание, особенно в той части, где говорится об условиях, допускающих отправление культа. Это обстоятельство позволяет считать сведения Ливия по интересующему нас вопросу заслуживающими внимания и доверия.

Ряд подробностей, связанных с культами Диониса и Либера мы находим и у других античных авторов(6).

Восприятие информации о культах и мифологии, содержащейся в произведениях античных писателей, неоднократно менялось за время, прошедшее после падения античного мира. Вплоть до конца XVIII века они рассматривались либо как бесовские игрища в трудах клерикальных авторов, либо же как грубые суеверия в трудах просветителей. Лишь с XIX века начинается подлинно научное изучение античной религии и мифологии в работах ученых так называемой «натуральной школы», которые рассматривали персонажей мифов как олицетворения природных сил и явлений. Типичной работой такого направления является книга немецкого исследователя Л. Преллера«Римскаямифология»(7). Среди прочих римских культов автор рассматривает и культ Либера, считая этого бога воплощением плодоносящих сил природы. В книге Л. Преллера приводится богатый сравнительный материал, исследуется этимология имени Либер и различные оттенки его значения, проводится сопоставление с греческим Дионисом Лиэем.

Новый этап в исследовании античных оргиастических культов, и культа Диониса прежде всего, наступил после выхода в свет работы Ф. Ницше«Рождениетрагедии из духа музыки», в которой он первый показал Диониса в полноте не только религиозной и мистической его идеи, но его эстетического, психологического и отчасти метафизического содержания. При всей односторонности своей эстетической точки зрения книга Ф. Ницше имела поворотное значение в ходе европейской мысли, по глубине и новизне проникновения в психологию дионисийства, взятого в его постоянном, вневременном значении, и в психологию дионисийства исторического. Она поведала, что состояние религиозного экстаза и музыкального волнения, производившие в душе древнего эллина метафизическое слияние с мировым целыми с душой страдающего мира, были средствами и формами самоутверждения греческой тоски существования и мировой скорби, греческой глубокой веры в неисчерпаемость и безысходность вселенского страдания, греческого коренного, хотя еще и не облеченного в логические формулы пессимизма. Книга Ницше поставила основной культурно-исторический вопрос, от решения которого зависят ваши оценки и определения Дионисовой религии.

Под сильным влиянием Ф Ницше находились все последующие исследователи дионисизма, независимо от того, принимали они взгляды немецкого мыслителя или отвергали. В частности, в отечественной литературе, посвященной античному дионисизму, под впечатлением концепции Ф. Ницше находятся два выдающихся представителя российской культуры «серебряного века» — поэт и теоретик символизма Вячеслав Иванов и замечательный специалист в области античной культуры и ее пропагандист Ф. Ф. Зелинский.

В. Иванов в своих трудах теоретического характера рассматривал, в частности, вопрос о дионисийстве, на основе которого сложилась древнегреческая трагедия. Первая — «Элинская религия страдающего бога»(8), аргументировано выявляет присутствие общих элементов в древнем дионисийском восприятии мира и в Христианстве. Книга дает возможность рассмотреть проблему эллинского начала в христианской религии. Вторая книга — «Диониси прадионисийство»(9). Эта монография Иванова ставит греческую трагедию в определенный жизненный контекст, она представляет интерес и как один из первых в отечественной науке опытов социального анализа античной истории, и в отношении глубокой характеристики катарсиса в трагедии и сложных ходов переосмысления суждений Ницше о дионисийском и аполлоническом начале в греческой культуре.

Ф. Ф. Зелинский, профессор Санкт-Петербургского университета, «поляк по рождению, немец по образованию, эллин по культуре и поэт в душе», как написал о нем один из его друзей, предпринял уникальную в отечественной литературе об античности попытку — в серии очерков рассмотреть эволюцию античной религии. Для нашей темы наиболее важны два из них — «Древнегреческая религия»(10) и «Рим и его религия»(11). В первом, среди прочего, рассматривается и культ Диониса, причем выявляются составляющие, народные земледельческие культы и оргиастические празднества восточного происхождения. Во втором очерке большое внимание уделено не столько римскому культу Либера, сколько обстоятельствам «дела о вакханалиях» и причинам гонения на поклонников Вакха в Риме.

Из работ современных авторов в первую очередь следует назвать фундаментальное исследование А. Ф. Лосева, посвященное проблемам формирования античной мифологии — «Античная мифология в ее историческом развитии»(12). Оно посвящено обстоятельному исследованию культов Зевса Критского и Аполлона, причем в связи с мифологией Зевса рассматриваются и его любовные связи, в частности — история Загрея как первого воплощения Диониса. Работа А. Ф. Лосева выполнена на основании огромного количества источников, в ней учтены практически все тексты, где упоминается Дионис—Загрей. Автор считает, что культ Диониса проник в Грецию сравнительно поздно и имеет восточные корни.

Работа А. Меня«История религии: в поисках Пути, Истины и Жизни» носит несколько иной характер, чем вся остальная литература, использованная в работе. Она написана духовным лицом и имеет вполне определенную, заранее заданную цель — показать, как человечество неотвратимо шло к победе христианства. В связи с этим все события духовной истории прошлого рассматриваются автором как подготовка к пришествию Мессии. Для нашей темы особенно интересны те главы тома его труда(13), где речь идет о дионисических мистериях и их распространении в Греции, а также характеристика римской религии в VI томе(14). А. Меня отличает обширная эрудиция и хороший литературный стиль изложения, поэтому нарисованные им картины отличаются большой историко-психологической достоверностью. Вместе с тем нельзя не отметить некоторую предвзятость автора, которая проявляется в его обличениях распущенности языческих культов.

Очень подробно и ярко культ Диониса и годовой цикл связанных с ним праздников описаны в исследовании американского ученого-историка М. Нильссона, крупнейшего в XX в. исследователя античной религии(15). Для нашей темы это исследование важно тем, что оно подробно рассматривает ту народную основу земледельческих культов, которая была общей и у греков, и у римлян.

Наряду с этими фундаментальными исследованиями была использована работа несколько иной направленности — книга Е. А. Торчинова«Религиимира: Опыт запредельного: Психотехника и трансперсональные состояния»(16). Она является первой в отечественной, а в значительной мере и в мировой науке, попыткой представить религию в качестве целостного психологического феномена. Автор развивает и обосновывает принципиально новый психологический подход к исследованию феномена религии, исходя из понятия глубинного религиозного опыта как особой психологической реальности и активно использует разработки представителей трансперсональной психологии (С. Грофф и его школа). Рассматриваются мистериальные культы древнего средиземноморья, сложнейшие формы психотехники. Отдельная глава, «Хлеб жизни и вино экстаза (Деметра и Дионис)», как раз затрагивает тему работы.

Вышеназванные книги касаются истории Древней Греции и использованы преимущественно в первой главе работы. Что касается истории Древнего Рима, то, как было сказано выше, материал о Риме содержится в гораздо меньшем объеме и представлен не в столь ярком виде. Но все же проблема вакханалий в Риме, «дело о вакханалиях», описание культа Либера (римского Диониса) раскрываются в ряде работ.

Наиболее интересными и полезными исследованиями оказались исследования Е. М. Штаерман — «Мораль и религия угнетенных классов римскойимперии»(17) и «Социальные основы религии Древнего Рима»(18). Материал, содержащийся в обеих работах, позволяет с большей или меньшей долей вероятности связать характер культов, распространенных среди крестьянства (в частности, культ Либера), не только и не столько со степенью его культурной романизации, сколько со степенью его романизации социальной, т.е. большей или меньшей живучестью пережитков общинных отношений как до, так и после римского завоевания и соответственно с большей или меньшей степенью социальных противоречий.

Важное значение для темы работы имеет статья И. Л. Маяк, посвященная непосредственно запрещению вакханалий в Риме — это единственная специальная статья по нашей теме в отечественной литературе(19). Характер вакхического культа в Риме и запрещение его привлекали внимание многих исследователей. На событиях 186 г. до н.э. историки останавливались как в общих, так и в специальных работах, начиная от Т. Моммзена и вплоть до настоящего времени. И. Л. Маяк в своей работе попыталась систематизировать некоторые исследования по данной теме и пришла к выводу, что существуют две основные проблемы, которые обычно находятся в центре внимания всех ученых, занимающихся изучением вакханалий: 1) характер источников, содержащих изложение событий 186 г. до н.э.; 2) причина запрещения культа. Однако И. Л. Маяк, как и Е. М. Штаерман, к сожалению, рассматривают все дело о вакханалиях исключительно в контексте социальной истории, лишь мимоходом затрагивая его культурный смысл.

Итак, существующая литература рассматривает ряд вопросов, связанных с нашей темой, но, в то же время, нет систематического рассмотрения событий, связанных с «делом о вакханалиях». В первую очередь, не вполне ясным остается, почему культ, весьма популярный в греческом мире, был признан общественно опасным и подвергся столь суровым преследованиям в Риме (кстати говоря, это выглядит тем более странным, что это был единственный греческий культ, испытавший такую судьбу). Поэтому основная задача работы — вскрыть то чуждое и пугающее римлян, те неприемлемые для традиционной римской культуры моменты, которые присутствовали в греческом празднике вакханалий. Для решения этой задачи использован сравнительно-исторический метод, в соответствии с которым построен план работы.

В работе подробно рассматриваются следующие вопросы, которые раскрывают содержание темы:

1. Культ Диониса в Греции, его происхождение и содержание. Обряды в честь Диониса и их разновидности.

2. Культ Либера в Риме. Сравнение с культом Диониса, праздников в честь Либера — с дионисическими праздниками.

3. Проникновение в Рим вакханалий, обряды этого культа.

4. «Дело о вакханалиях», его культурный смысл.

Может возникнуть вопрос: «А причем здесь политика?», ведь тема работы звучит как «Культура и политика в республиканском Риме», и какое отношение к этому имеет культ Диониса (Вакха)? Дело в том, что религия римлян составляла необходимое условие процветания государства. Она сопровождала на каждом шагу как общественную, так и частную жизнь. Религия в Риме, таким образом, была вместе и государственным учреждением и основой государства, т.е. политикой государства. Между государством и религией существовала внутренняя связь, и сакральные дела относились к государственному управлению. У греков такая связь была выражена в гораздо меньшей степени (хотя и там существовала). Что же касается римлян, то, пожалуй, можно сказать, что у них любой значительный факт культуры, будь то новое произведение известного автора, новое сооружение или новый культ, был одновременно фактом политическим и так или иначе соотносился с благополучием и судьбой Вечного города. Поэтому любой конфликт, относящийся к сфере культуры, разрастался до политического.

На защиту в работе выносятся следующие положения:

1. Сам по себе культ Диониса не представлял для Рима никакой опасности. Это божество принадлежало к кругу сельских богов и имело в своей обрядности много общего с италийским Либером.

2. Греческий культ Диониса, вобрав в себя восточные элементы, приобрел оргиастический характер и в какой-то момент стал представлять собой угрозу общественным нравам. Однако греки сумели справиться с этой угрозой, реформировав его и ограничив наиболее необузданные проявления дионисизма.

3. Вакханалии, проникшие в Рим из греческих городов южной Италии, были именно этой, смягченной, формой дионисических таинств, однако Рим оказался не готовым интегрировать их в свою религию, подобно тому, как это сделали греки несколькими столетиями раньше. Несмотря на то, что разнузданность вакханалий отнюдь не превосходила вольности традиционных праздников плодородия, было начато громкое дело, завершившееся принятием знаменитого закона.

4. Причины гонений на вакхантов лежали не столько в чисто религиозной плоскости, сколько в сфере политики. Римляне, в отличие от греков, смотрели на религию как на дело государственной важности. Осуществляя постоянный контроль над отправлением культов. Им был чужд тип жреца-пророка, у них господствовал тип жреца-магистрата. Это соответствовало всему духу римской культуры, но это же и вызвало гонения на вакханалии, которые не вписывались в официальную религиозную систему. Таким образом, в конфликте вокруг вакханалий отразилась самая суть различия в восприятии божественного в греческой и римской культуре.

Глава 2. Дионис и его культ в Греции

1.1. Происхождение и деяния Диониса

Сын Зевса, Дионис, я — у фиванцев.

Здесь некогда Семела, Кадма дочь,

Меня на свет безвременно явила,

Поражена Зевесовым огнем.

Из бога став по виду человеком,

Я подхожу к струям родимых рек...

Еврипид. Вакханки. 1—6

Происхождение культа Диониса, как и мистерий Демеры, теряется в доисторическом прошлом. Корни его, несомненно, связаны с древнейшими обрядами плодородия. Возможно, дионисизм имел общие истоки с праарийским оргиастическим культом хмельного зелья — Сомы, или Хаомы. В историческое время имя Диониса связывали с виноградарством и виноделием. Он был объявлен также покровителем деревьев и стад. Но первоначально Дионис, вероятнее всего, был не кем иным, как старым критским божеством производящей силы. Все его поздние атрибуты: виноград, деревья, хлеб — вторичны. Главным же символом его был бык. Вакханки пели:

О, гряди, Дионис благой

В храм Элеи,

В храм святой,

О, гряди в кругу хариты,

Бешено ярый,

С бычьей ногой,

Добрый бык,

Добрый бык! (20)

Некоторое время центром почитания Диониса оставалась Фракия — страна на рубеже нынешней Греции и Болгарии. Там возродился этот древний культ и около VI столетия стал распространяться по всей Элладе.

В одном из фракийских сел, повествуется в народном греческом сказании, жил старый унылый бездомный козел. Однако осенью с ним происходили удивительные перемены: он начинал весело подпрыгивать и игриво цепляться к прохожим. В таком состоянии козел пребывал некоторое время, затем возвращался к своему унынию. Крестьян заинтересовали неожиданные перемены в настроении козла, и они начали следить за ним. Выяснилось, что настроение животного изменялось к лучшему после того, как оно походит по винограднику и поест оставшихся после сбора урожая гроздьев. Как правило, на полях оставались раздавленные, грязные гроздья. Виноградный сок бродил и преобразовывался в хмельное вино. От него-то и пьянел козел. Люди попробовали это лакомство и впервые ощутили на себе действие алкоголя. Козел был признан изобретателем вина и провозглашен богом. Дважды в году — весной, когда виноградные лозы распускали почки и крестьяне начинали обрезание виноградных кустов, и осенью, после приготовления первого вина из молодого винограда, в честь Диониса устраивались мистерии. Наиболее торжественными и веселыми были осенние празднования. Участники мистерий собирались вечерами на вершинах холмов, разжигали костры, пили «кровь Диониса», танцевали, пели, поедали жертвенных животных и т.д.

Из Фракии культ Диониса и мистерии, которые его сопровождали, распространились по всей Греции, а затем (с III в. до н.э.) — по всей территории империи Александра Македонского. Следует отметить, что мистерии Диониса формировались в основном на окраинах Древней Греции — в Македонии и подвластной ей Фракии(21). До открытия Микенской культуры полагали, что Дионис — это чужеземный бог, который почитался у варваров и в один прекрасный день начал наступление на цивилизованную Элладу. Его культ, по мнению исследователей того времени, был фракийского происхождения; там, у северных соседей Греции, имевших так много общего с малоазиатскими племенами, по словам одного из крупнейших исследователей дионисизма, Э. Роде, «совершалось в честь его празднество на высотах гор, темною ночью, при колеблющемся свете факелов. Раздавалась шумная музыка: дребезжащий звук медных бубнов, глухой гром и среди них приводящие в безумие звуки низкотонных флейт. Возбужденная этой музыкой толпа празднующих пляшет с шумным ликованием. По большей части это женщины, которые доходят до истощения в этой дикой пляске. Волосы дико развеваются, в руках они держат змей, посвященных Сабазию; они размахивают вакхическими жезлами, в которых под плющем скрыты острия копий. Так неистовствуют они до крайнего возбуждения всех чувств, затем в священном экстазе они бросаются на животных, избранных для принесения в жертву, хватают и растерзывают настигнутую добычу, отрывают зубами кровавое мясо и пожирают его сырым»(22). Однако теперь установлено, что это мнение было не вполне точным. Ахейские надписи свидетельствуют, что греки знали Диониса еще до Троянской войны(23).

Однако это открытия, проливая дополнительный свет на истоки культа Диониса, не решает окончательно вопроса о его происхождении. Например, А. Ф. Лосев, прекрасно знакомый с достижениями микенологии, все-таки считает, что Дионис — божество не эллинского, а восточного (фракийского и лидийско-фригийского) происхождения, пришедшее через Фракию, распространилось в Греции сравнительно поздно и с большим трудом утвердилось там. Хотя имя Диониса встречается на табличках критского линейного письма «В» еще в XIV в. до н.э., однако распространение и утверждение культа Диониса в Греции относится к VIII—VII вв. до н.э. и связано с ростом городов-государств (полисов) и развитием полисной демократии. В этот период культ Диониса стал вытеснять культы местных богов и героев. Дионис как божество земледельческого круга, связанное со стихийными силами земли, постоянно противопоставляется Аполлону как божеству, прежде всего, родовой аристократии. Народная основа культа Диониса отразилась в мифах о незаконном рождении бога, его борьбе за право войти в число олимпийских богов и за повсеместное установление своего культа(24).

Как бы то ни было, Дионис появился на Олимпе позднее других богов. Существуют мифы о разных древних воплощениях Диониса, как бы подготавливавших его приход. Известны архаические ипостаси Диониса: Загрей, сын Зевса Критского и Персефоны, Иакх, связанный с элевсинскими мистериями(25).

Когда говорят о матери сына Зевса Диониса, называют разные имена. Одни считают, что его матерью была Деметра или Ио(26); другие называют Диону, Персефону, с которой Зевс совокупился в обличье змея, и даже Лето(27). Плутарх, называя Диониса «сыном Лето» («забвение»), имеет в виду его более позднюю ипостась — бога виноградной лозы(28). Однако большинство античных авторов склоняется к тому, что Дионис — сын Зевса и дочери фиванского царя Кадма Семелы.

Основной миф о происхождении Диониса звучит следующим образом. Зевс, приняв вид смертного, имел тайную любовную связь со смертной женщиной Семелой («земля»). Охваченная ревностью Гера, превратившись в старушку, посоветовала Семеле, которая была уже на шестом месяце беременности, поставить своему таинственному возлюбленному условие: пусть он предстанет перед ней в своем истинном обличье, каким он явился свататься к Гере. Семела послушалась этого совета и, Зевс, поклявшийся водами Стикса, был вынужден исполнить ее просьбу: он явился ей в грохоте грома и сверкании молний и испепелил ее.

Грянули громы Зевса -

Муки родов приспели:

90 Не доносив, извергнула

Бромия мать из чрева

И под ударом молний

Кончила жизнь безвременно…(29)

Однако, ее шестимесячного недоношенного сына Зевсу удалось спасти. Гермес зашил ребенка в бедро Зевса, и тот, по истечении трех месяцев, в положенный срок произвел его на свет. Вот почему Диониса называют «дважды рожденный» или «дитя двойных дверей»(30).

Но извергнутого принял

Зевс в свое немедля лоно,

И, тая от Геры сына,

Он его в бедре искусно

Пряжкой застегнул златою.

100 Когда же приспел ему срок,

Рогоносного бога родил он,

Из змей венок ему сделал,

И с той поры этой дикой добычей

Обвивает менада чело(31).

После рождения Диониса Зевс через Гермеса отдал его на воспитание нисейским нимфам(32) или сестре Семелы Ино, которая была замужем за Афамантом(33). За то, что Афамант воспитывал в своем доме Диониса, ревнивая Гера наслала на него безумие, в припадке которого он убил своего сына Леарха, приняв его за оленя(34).

Пышноволосые нимфы вскормили младенца, принявши

К груди своей от владыки-отца, и любовно в долинах

Нимфы его воспитали. И волей родителя-Зевса

Рос он в душистой пещере, причисленной к сонму бессмертных.

После того как возрос он богинь попечением вечных,

Вдаль устремился по логам лесным Дионис многопетый,

Хмелем и лавром венчанный, вслед ему нимфы спешили,

Он же вел их вперед. И гремел весь лес необъятный(35).

Всюду, где появлялся молодой бог, его сопровождали взрывы энтузиазма и оргии. Возрастала его свита. Говорили, что его возлюбленной стала Ариадна — дочь критского царя Миноса, та самая, что помогла Тезею сразить Минотавра. Быть может, в этом — указание на критские корни культа Диониса(36).

Мифологический цикл Диониса весьма сложен хотя бы потому, что последний выступает в мифах под разными именами; точнее, античная религия признавала несколько ипостасей или несколько теофаний, богоявлений, Диониса. В некоторых из них он выступает как существо чисто божественное, иногда даже с зооморфными чертами (быкоголовый Дионис-Загрей), в других — как человек или, точнее, богочеловек, явившийся на землю благодаря рождению от смертной женщины Семелы. С образом Диониса-Загрея связана и ипостась Диониса-Иакха, сына-супруга Деметры (иногда Персефоны), одного из ведущих персонажей Элевсинских мистерий.

Дионис-Загрей (Зверолов) родился от кровосмесительной связи Зевса со своей дочерью Персефоной, в свою очередь рожденной от инцеста; в этом варианте мифа Зевс превратился в крылатого змея и тайно вполз в пещеру, где находилась Пересефона, и сочетался с ней. В результате у Коры (другое имя Персефоны) родилось рогатое или быкоголовое дитя, Дионис-Загрей. Дионис-Загрей особо чтился на Крите.

Вообще, для дионисийского мистериального цикла мифов чрезвычайно характерен инцестуальный мотив, названный Д. С. Мережковским «лестницей кровосмешений»: сочетание Зевса с матерью Деметрой, в результате чего рождается Кора-Пересефона, потом его же — с дочерью Персефоной, плодом чего был Иакх-Дионис и, наконец, наиболее тайное — Иакха с Корой, имя плода которого составляет мистериальную тайну. Мотив кровосмешения как поворота вспять процесса рождения оказывается тесно связанным с сущностью Дионисова культа как культа преодоления смерти через воскресение растерзанного бога.

Зевс, увидев сына, сразу же чрезвычайно полюбил его, дал ему свое оружие, свои атрибуты громовержца и посадил его справа от себя на престоле: «Зевс царит над всеми, а Вакх царит и над Зевсом», гласит орфический стих в передаче неоплатоника Прокла, а знаменитый римский критик христианства Цельс увидел в этом рогатом дитяте Загрее апокалиптического Агнца, но обратил все в шутку и издевку над христианами(37).

Супруга Зевcа ревнивая Гера задумала погубить младенца, и когда Зевс однажды отлучился с Олимпа, она подговорила Титанов напасть на Загрея и растерзать младенца.

Титаны, чтобы не испугать божественного младенца своими черными хтоническими лицами, натирают их мелом и лезут на Олимп. Загрей играет разными игрушками, берет в руки зеркало и смотрится в него. Зачарованный своим отражением, он теряет бдительность, и титаны хватают его. Загрей превращается в бабочку, змею, птицу, коня, волну, льва, мошку, звезду, тучу, гору, былинку и ускользает от Титанов, которые безуспешно ловят его. Но вот цикл превращений закончен, и Загрей снова становится рогатым младенцем. Титаны хватают бога, терзают, разрубают его, пьют его кровь (из пролитой на землю крови вырастает гранатовое дерево), жарят, варят и пожирают его плоть, за исключением сердца. Это еще трепещущее сердце отнимает у Титанов Афина и отдает его Зевсу. Зевс испепеляет Титанов молнией, и из праха появляются люди, сочетающие в себе два начала — благое дионисийское (поскольку Титаны «причастились» плоти бога) и злое титаническое. Сердце же Загрея Деметра облекла новой плотью Вакха-человека. Бабка Диониса Рея, разыскав внука, вновь составила из кусков его тело и вернула к жизни. Персефона, которой Зевс отныне поручил присматривать за ребенком, передала его царю Орхомена Афаманту и его жене Ино, внушив ей, что ребенка следует растить на женской половине дома, переодетым в девочку. Однако Геру не удалось обмануть и она наказала эту царскую чету, наслав на них безумие. В припадке безумия Афамант убил своего сына Леарха, приняв его за оленя(38).

Тогда, по просьбе Зевса, Гермес временно превратил Диониса в козленка или барашка и передал его нимфам Макриде, Нисе, Эрато, Бромии и Вакхе, обитавшим на геликонской горе Ниса. Они поселили Диониса в пещере, холили и лелеяли его, кормили медом. За эту службу Зевс впоследствии поместил их изображения среди звезд под именем Гиад (в семизвездии созвездия Тельца). Именно на горе Ниса Дионис изобрел вино, за что его в основном и превозносят(39).

По другой версии мифа, сами Титаны передали растерзанное сердце Загрея Аполлону для воскрешения, и тот до дня его восстания из мертвых положил тело Загрея в гробе-ковчеге у Дельфийского треножника(40).

По третьей версии, сердце Загрея Зевс проглотил или же истолок его и, смешав с амброзией, напоил этим напитком Семелу, «земную Деметру», от которой после ее соития с