История Троице-Стефано-Ульяновского монастыря

Оглавление

Введение.................................................................................................................................... 2

Обзор источников по истории монастыря............................................................................ 2

Создание обители в 14 веке, её судьба в 14-16 вв................................................................ 3

Возрождение монастыря Тюрниными в 17 веке. Второй упадок....................................... 5

Восстановление монастыря в 19 веке Соловецкими монахами......................................... 8

Экономика монастыря с 1866 по 1917 гг............................................................................. 13

Приемники архимандрита Матфея. Монастырь в 1895 - 1917 гг..................................... 14

Судьба монастыря в советское время................................................................................... 14

Возрождение обители в 90-х гг. Епископ Питирим.......................................................... 14

Выводы. Причины упадка и возрождения монастыря....................................................... 14

Список использованной литературы................................................................................... 14

На севере России, в республики Коми, в селе Ульяново Усть-Куломского района находится Троице-Стефано-Ульяновский мужской монастырь. Он был основан ещё в 14 веке свт. Стефаном Пермским, и таким образом, является одной из старейших из ныне существующих монашеских обителей России.

У этого монастыря далеко не простая, и можно сказать – уникальная – судьба: он трижды (!) воссоздавался заново, причем в отличие от других древних монастырей, которые как правило, пришли в запустение только в 20 веке в результате большевистских гонений на Церковь, этот монастырь в дореволюционную эпоху дважды пережил упадок – в 15 и 18 веке, то есть в относительно благополучные для Православной Церкви времена. При этом упадок, пережитый монастырём в 18 веке не был связан с событиями старообрядческого раскола – эта буря обошла его стороной.

Проследить историю монастыря, понять причины произошедших с ним событий, и есть первая задача данной курсовой работы. Другая состоит в необходимости изучения опыта становления обители – духовный, социальный, экономический. Этот опыт – опыт конкретных людей, основавших и возрождавших монастырь на протяжении всей его истории – от свт. Стефана Пермского до епископа Питирима – ныне правящего архиерея Сыктывкарской епархии. Анализ же этого опыта и является основной целью, которая ставится при написании курсовой работы.

Объем источников, касающихся истории Ульяновского монастыря, на первый взгляд достаточно велик. В краеведческом каталоге ГПБ г. Ухты зарегистрировано аж несколько десятков единиц хранения, в которых содержится информация об этом монастыре. Это книги, журналы, газеты, атласы и буклеты и т.п. Однако по большей части они дублируют друг друга, и нет смысла указывать каждый из них. Поэтому в конце данной работы приведён лишь приблизительный перечень использованной литературы.

Однако некоторые из этих источников, сведения из которых легли в основу данной курсовой работы, следует упомянуть особо.

Документов, касающихся истории монастыря с 14 века (т.е. с момента его основания свт. Стефаном Пермским) не сохранилось. Поэтому данные об этом периоде истории монастыря можно найти во‑первых, в трудах, посвящённых свт. Стефану. В их числе следует упомянуть каноническую версию жития святителя, составленную св. Епифанием Премудрым, другом святителя, а также весьма содержательную книгу «Святитель Стефан Пермский. К 600‑летию со дня преставления», под редакцией Г. М. Прохорова(1), в которой упоминаются также предания коми народа о первосвятителе зырянского края, и которые содержат сведения, не вошедшие в «Житие…».

Весьма подробным источником сведений по дореволюционному периоду истории монастыря служит труд выдающегося историка и этнографа Коми края Флегонта Арсеньевича Арсеньева (1832 – 1889) «Ульяновский монастырь у зырян». Эта книга состоит из трёх частей. Первая часть посвящена истории зырянского (т.е. коми) народа и истории Ульяновского монастыря до середины 19 века. Вторая называется «Повествование монаха Арсения об устроении ульяновской обители», написанное одним из первых насельников монастыря во время его очередного возрождения в 1860‑х гг.. Данное повествование представляет собой довольно подробный рассказ очевидца о почти двадцати годах жизни обители с 1866 по 1885 годы. Третья часть – приложения, содержащие документы по истории монастыря.

В сборник «Христианство и язычество народа коми» вошли две монографии, посвященных Ульяновскому монастырю. Это – «Пермская епархия в XIV-XV веках» М.Б. Рогачева и «Ульяновский монастырь. Историческая справка» М.В. Таскаева. Последнюю публикацию следует отметить особо: лаконичный, но исчерпывающий стиль изложения, вполне беспристрастный и объективный; в труде охвачен весь период истории монастыря – с 14 века и до современности, и особенно подробно – события, имевшие место после 1917 года, когда монастырь был фактически уничтожен.

Далее, целый раздел данной курсовой работы посвящен экономике и хозяйственной деятельности монастыря в период с 1866 по 1917 годы. В его основу положен доклад «Экономика Ульяновского монастыря в Коми крае в 1866-1917 гг.», опубликованный в сборнике «Проблемы истории России XVIII-XX веков».

И наконец, крайне важным источником по истории монастыря, прежде всего новейшей, является книга, написанная правящим архиереем Сыктывкарской и Воркутинской епархии епископом Питиримом (Волочковым). Она называется «Путь становления обители». Во‑первых, это единственный на сегодняшний день основной источник по новейшей истории монастыря. А во‑вторых, написана она человеком, который стал инициатором и руководителем восстановления обители из небытия – целого этапа монастырской истории. И его опыт, в том числе пастырский, подробно изложенный в книге, невозможно обойти вниманием.

К западу от Уральских гор, в бассейне рек Вычегда, Печора и Кама, издревле жили угорские племена, относящиеся к финно-угорской языковой группе, объединяемые общим названием «коми»: пермяки, зыряне, печора и др. Территория, ими населяемая, носила название «Пермь Великая». По поводу происхождения названия «Пермь» есть немало гипотез, однако, скорее всего, это слово происходит от слова «парма», что в переводе с коми языка означает «тайга».

Современные коми представлены тремя этносами – удмурты, коми-пермяки и собственно коми (или «коми-зыряне» – термин в настоящее время практически вышел из употребления).

В 14 веке зырянами называли племя, жившее в бассейне реки Вычегды. Лишь позже к числу зырян стали относить и другие племена, живущие и к северу от Вычегды – вплоть до устья Ижмы.

Численность коми‑зырян в настоящее время составляет более 300 тыс. человек.

С древних времён зыряне, как и другие коми-племена, занимались охотой, собирательством скотоводством, и отчасти – земледелием. По вере они были язычниками, которые, однако, имели смутное представление о Верховном Божестве – Творце всего сущего, которое они называли «Ен», которому они не приносили жертв и не устраивали кумирниц, предпочитая покланяться более низшим божествам, принося им жертвы(2).

Так продолжалось до тех пор, пока не появился человек, который поставил себе цель обратить зырян к христианской вере. Это был св. Стефан Пермский, сын соборного устюжского причётчика, по фамилии Храп. Он изучил зырянский язык, составил для него особую письменность, отражающие фонетические особенности этого языка и перевёл несколько богослужебных книг.

Также он основал пять монастырей, в числе которых был и Ульяновский.

Монастырь был основан, по всей видимости, в период с 1383 по 1396 годы, то есть в то время, когда он был рукоположен в сан епископа, и параллельно с этим была учреждена Пермская епархия, главой которой и стал Стефан. В его каноническом жизнеописании, составленном его другом, св. Епифанием Премудрым, ничего не сказано об основании именно этого монастыря. Сказано лишь, что Стефан, возвратившись из Москвы, «… по-прежнему заведённых порядков держался, и дело обычное исполнял… И грамоте пермской учил их, и книги писал им, и церкви святые ставил им, <…> и монастыри приготовлял, и в монахи постригал, и игуменов им назначал, и священников, попов и дьяконов сам поставлял <…>

И чудо можно было видеть в земле той: <…> где прежде капища идольские и кумирницы жертвенные были, и жертвенники языческие стояли, здесь церкви святые воздвигнулись, и монастыри, и молельни выросли….»(3).

Из преданий, сохранившихся в коми‑фольклоре, известно, что св. Стефан, поднимаясь вверх по реке Вычегде, дошел до места, где и основал монастырь во имя Спаса Нерукотворного. Образ этот одни считают чудесно явленным, другие же придерживаются мнения, что этот образ принёс с собой Стефан. Место, где был основа монастырь, было последним пределом, которого достиг св. Стефан лично со своей проповедью(4).

До нашего времени не сохранилось никаких документальных сведений о монастыре того периода. Неизвестно, сколько в нём было братии, какой устав, когда именно пришёл в упадок. Ф. А. Арсеньев предполагает, что скорее всего, обитель пришла в запустение в результате набегов банд вогуличей(5), возглавляемых племенным князем по имени Асыка, в 1435, 1447-1448 гг. С этого времени же появляется название местности – Ульяново: «Сохранилось предание, что разбойничья шайка, грабившая селения по Вычегде, увезла у одного священника дочь Ульяну. Желая сохранить свою целомудренность, девушка, улучив удобную минуту, бросилась с лодки атамана в реку и утонула против того места, где теперь находится монастырь. Это место с тех пор стало называться «Ульяново плесо», а по нём и Ульяновский Монастырь»(6).

Также на упадок монастыря оказали влияние события, связанные с противостоянием архиепископа Геннадия Новгородского и митрополита Московского и всея Руси Зосимы. Зосиму поддерживал царь Иван III, который, с целью ослабления новгородской кафедры, в 1492 году принял решение передать Вологду и её окрестности в состав Пермской епархии.

Тем самым царь Иван III оказал епархии, что называется, «медвежью услугу»: Пермская земля находится слишком далеко от центральной России и в те времена была мало заселена, и епископы всё чаще «наезжали» в Вологду, со временем сделав её своим постоянным местом жительства(7).

Позже, уже при епископе Макарии, в 1571 году, кафедра уже официально была перенесена в Вологду и получила название Вологодско-Великопермская.

Кроме этого, уже в 16 веке, царь Иван Грозный, любивший Вологду и всячески способствовавший её возвышению, укреплял зависимость Перми от неё. Для упрочения такой зависимости решено было перевести всё богослужение коми церквей на славянский язык. Возникло гонение на зырянскую письменность, в результате чего были сожжены практически все книги, в том числе богослужебные, написанные на зырянском языке, а те, кто пытался спасти книги от уничтожения, подвергались репрессиям со стороны властей(8).

Вышеназванные события 15-16 веков и привели к тому, что на пермской земле не осталось ни одного монастыря из основанных св. Стефаном.

Монастырь пребывал в запустении около двухсот лет до тех пор, пока во второй половине 17 века, во время патриаршества Иоасафа, не нашёлся благородный энтузиаст, вдовый священник одной из московских церквей, Фёдор Тюрнин, решивший возродить заброшенную обитель. В 1667 году Фёдор был пострижен в монашество с именем Филарет и, заручившись благословением патриарха, который также снабдил его антиминсом, частицами святых мощей и миром, отправился в далёкий путь из Москвы в зырянскую землю. С ним вместе отправились и четыре его сына, давших обет впоследствии также стать монахами. Сыновей звали Гурий, Стефан, Никон и Иван. Из привезенных ими с собой икон наибольшую известность приобрели две: икона Нерукотворного Образа и икона Похвалы Пресвятой Богородицы – они стали храмовыми иконами двух церквей, построенных Тюрниными(9).

Когда Тюрнины добрались до Ульянова, они не нашли там даже следов основанной когда-то св. Стефаном обители. На необитаемом в те времена месте Тюрнины, исполняя благословение патриарха, построили небольшую церковь во имя Спаса Нерукотворённого(10) Образа, которую они снабдили утварью, привезённой ими из Москвы и Устюга.

Окрестные зыряне, жившие в радиусе 20 км от Ульянова, преимущественно жители Усть-Кулома и Деревянска, приняли новых поселенцев крайне недружелюбно. Они воспринимали подвижников как захватчиков, позарившихся на удобные земельные владения. Крестьяне, желая выжить Тюрниных из Ульянова, отказывались продавать им продовольствие, самовольно захватывали пашни и сенокосные угодья, а позже обратились к судебным властям с иском. Филарет, уставший от притеснений со стороны местных жителей, поехал в Москву, добился аудиенции у царя Алексея Михайловича, которому рассказал о происходящих в Ульянове событиях. Царь Алексей, войдя в положение Тюрнина, выдал последнему грамоту для предьявления воеводе Яренского уезда, куда в то время входили вычегодские земли, об ограждении прав Тюрниных от посягательств местных жителей. Грамота датируется 31 марта 7179г. (1671 г от Р.Х.) и была адресована яренскому воеводе Михаилу Мусорскому, и в ней в частности говорится: «И мы, великий государь, пожаловали велели отвесть к церкви Всемилостивого Спаса из черного лесу против иных церквей на пропитание земли на пятнадцать четей. И как к тебе ся наша, великого государя, грамота придет, и ты б велел к церкви <…> из черного лесу отвесть на пропитание земли на пятнадцать четей, буде о том черном лесе спору и челобитья никакого ни от кого не будет, и в вотчину и на оброк никому не отдано; да что ему, строителю Филарету, к той пустыне из черного лесу … будет отведено, и ты б о том к нам, великому государю, отписал…»(11)

Таким образом, Ульяновская обитель получила в пользование «15 четей»(12) земельных угодий.

После царского повеления противостояние местных жителей приняло иную форму: на Тюрниных клеветали, ставили на мирских сходах на суд и земскую расправу. И Филарет своим терпением и кротостью в конце концов заслужил любовь и уважение местных жителей, которые, посещая Спасскую пустынь, уже извинялись перед ним. Он же, забыв вражду, в страдное время служил молебны и совершал требы безвозмездно.

Некоторые из благочестивых местных крестьян, завещали похоронить себя в пустыни.

Филарет скончался 22 июня 1671 года, и его старший сын Гурий в том же году занял место своего отца, будучи пострижен в монашество и рукоположен во священники архиепископом Вологодским Симоном. Остальные три брата стали белыми священниками.

В начале священства Гурия по неизвестным причинам опять возникла вражда между ним и жителями Усть-Кулома и Деревянска. В 1673 году двое местных жителей ночью пробрались в храм и выкрали деньги и церковную утварь. Гурий долго разыскивал похищенное, но местные судьи не могли (или не хотели) искать преступников, и тогда Гурий отправился в Москву к царю Федору Алексеевичу с челобитной о защите от притеснений и обид местных жителей. Но даже вмешательство государя, повелевшего Устюжскому воеводе Иову Пояркову и дьяку Андрею Покрышкину сделать строгий (т.е. тщательный) розыск преступников, ничего не дало – воры так и не были найдены.

Два года спустя – в 1675 году – новая кража, а в 1684 году Спасская церковь сгорела.

Однако братья не унывали, смиренно терпя испытания, посылаемые им Богом, и в 1689 году церковь была отстроена заново. С этого же момента окончательно прекратилась вражда местных зырян с братьями Тюрниными. Один из местных жителей даже перешёл на жительство в пустынь, вступив в состав братии – правда, «по обещанию, без принятия иноческого сана»(13).

Местные жители помогали также в строительстве второго храма в пустыни – во имя Похвалы Пресвятой Богородицы. В 1695 году, с разрешения Преосвященного Александра, архиепископа Велико-Устюгского и Тотемского, эта церковь была освящена Гурием и Усть-Вымским дьяконом Алексеем.

Но уже в первой половине 18 века, после смерти Гурия, монастырь опять пришёл в упадок. Обе церкви – Спасская и Похвалы Богородицы – сохранились, однако сам монастырь превратился в бесприходской погост.

После секуляризации, проведённой в 1764 году, все монастыри в коми крае были упразднены(14), в результате чего Ульяновский монастырь опять пришёл в упадок.

Здесь следует отметить ещё одну причину, из-за которой древние монастыри, основанные на зырянской земле, приходили в упадок. Это – малочисленность населения, жившего здесь. населения: численность всех зырян в середине 19 века составляла 160 тыс.человек(15).

К середине 19 века деревянные церкви пришли в негодность, и вместо двух этих церквей была построена одна, двупрестольная. первый престол был освящён во имя Нерукотворного Образа, а второй – во имя иконы Похвалы Пресвятой Богородицы. Строительство было окончено в 1858 году.

К середине 19 века причт церкви состоял из священника и двух причётчиков. При церкви жили две крестьянских семьи.

При генеральном межевании Ульяновской пустыни было отмежевано в 1785 году 815 десятин и 1116 кв. сажень земли. Фактическими владельцами этой земли были потомки Тюрниных.

К середине 19 века причт Ульяновской церкви состоял из священника и двух причётчиков. также при церкви жили две крестьянских семьи.

Обрабатываемая давала в год до 1130 пудов ржи, а с лугов скашивалось до 290 возов сена.

Также держали до 50 голов крупного рогатого скота, 100 овец и 14 лошадей.

До нашего времени сохранилось лишь единственное подробное описание ульяновских церквей. Оно было составлено С Е. Мельниковым, членом-сотрудником Императорского археологического общества, сделанное в первой половине 19 века.

«Спасская церковь с трапезною и прирубным полукруглым алтарём срублена из соснового леса в 8 углов; она длиною 4-х, шириною 3-х, а высотою до главы не более 5 сажень. Крыша круглая, деревянная; на осьмирике выведена небольшая шейка, покрытая грушевидною главою … на которой четырехконечный крест… внутренность церкви представляет небольшую квадратную палату,4 алтарь отделяется о церкви одним иконостасом, а капитальной стены не имеет… Солеи нет: пол и потолок однорядные как в алтаре, так и в церкви…».

Церковь Похвалы Богородицы была похожа на Спасскую, но меньше – 3х2х4,5 саж., только «с запада трапезы нет, а небольшое с навесом крыльцо служит преддверием храму»(16).

В середине 19 века вологодское епархиальное управление обратилось в Синод с ходатайством учредить Троице-Стефано-Ульяновский мужской монастырь. консистория мотивировала это тем, что в обширном Коми крае нет ни одной обители, но в то же время есть немало желающих «найти пристанище для спасения души»(17). по предположению историков советского периода, в частности, Ю. В. Гагарина, она станет своеобразной школой коми священников перед поступлением на службу, а также развернет миссионерскую деятельность среди староверов(18).

Укзаом Синода от 18 октября 1860 года «Об учреждении Троице-Стефано-Ульяновского мужского монастыря» в монастырское владение было передано 815 десятин земли, принадлежавших ранее ульяновской церкви.

Причт церкви был переведён в другие места, а во вновь учреждённый монастырь прибыли монахи Лальского(19) монастыря: 3 иеромонаха, 1 иеродьякон и 3 послушника.

За шесть лет братия привела в порядок обветшалую церковь и колокольню при ней, а также построила несколько келий. Работами ведал иеромонах Ириней, а после его смерти – иеромонах Виталий, коми по национальности, бывший эконом вологодской семинарии.

Но лальские монахи не смогли провести более существенные строительные работы. Объяснялось это во-первых тем, что они были уже преклонного возраста, а во-вторых, «…между ними не было людей с твёрдой волею, с сильным характером и тем непобедимым терпением, которое необходимо в подобном деле»(20). Монахи и сами осознавали это, поэтому они просили вологодского епископа Христофора помочь им, прислав более молодых и инициативных насельников.

Идя им на встречу, епископ обратился к архимандриту Порфирию, настоятелю Соловецкого монастыря, чтобы тот выслал им одного из опытных в духовной жизни старцев вместе с несколькими иноками.

И наконец, 17 мая 1866 года последовал Указ Священного Синода «О назначении иноков Соловецкого монастыря для устроения Ульяновской обители.»(21). Этим указом были назначены: определенный на должность настоятеля иеромонах Матфей, более 10 лет бывший наместником Соловецкого монастыря, казначеем стал иеромонах Паисий, духовником – иеромонах Амвросий, а на должность эконома был назначен иеродьякон Феофилакт. Также были отправлены в Ульяново послушник Феодосий и монах Арсений, составивший свое «Повествование об устроении Ульяновской обители».

Отъезд иноков из Соловецкого монастыря состоялся 22 июня 1866 года. Путь их пролегал так: по морю они добрались до Соломбалы, а оттуда на лошадях до Архангелська, чтобы оттуда доплыть до Устюга на пароходе. Из Устюга они добрались до Сольвычегодска, находящегося недалеко от того места, где реки Вычегда и Сухона сливаются, образуя Северную Двину. Далее вверх по Вычегде они проплыли через Яренск до Усть-Сысольска (ныне Сыктывкар). О. Матфей решил отправиться в Ульяново из Яренска на лошадях, чтобы побыстрее добраться туда, и поэтому был на месте уже 21 июля. Остальные же иноки доплыли до Усть-Сысольска и были там до 29 июля, собираюя пожертвования, а позже на лошадях отбыли в Ульяново, прибыв туда 1 августа.

Инок Арсений в своём повествовании весьма подробно описывает события, произошедшие с ними в пути. Например, он рассказал о небольшом, но всё-таки чудесном событии: управляющий пароходством в Архангельске запросил за проезд монахов до Ускорья(22) 100 руб., и не соглашался ни на какую скидку. А в то время он был сильно болен. Иноки Паисий и Феофилакт дали ему просфору на телесное здравие. Управляющий, не соглашавшийся на уступки, на следующий день был абсолютно здоров, и объявил, что всех их безвозмездно доставят в Ускорье на барже, причаленной к пароходу(23).

Также инок Арсений, несомненно имевший литературный талант, описывает и те трудности, с которыми пришлось столкнуться новым насельникам, когда они прибыли на место: «…принялись мы за предлагаемое, истинное монашеское ястие и питие: перед каждым из нас положено по ярушнику (хлебцы из ячной муки), в долбленый самодельных чашках – старая кислая капуста … затем грибница, т.е. похлёбка из свежих грибов, вот и весь обед. Но и на том спасибо: время постное, чревоугодничать не приличествует»(24).

Во всём был недостаток: «За что не взяться для простой обыденной потребности, – ничего нет; понадобилась небольшая кадочка и ту привелось идти отыскивать в селении за 9 вёрст. Но не возроптали наши старцы, не упали духом; они проявили в себе в критические минуты силу воли настоящих подвижников и с бодростью принялись за труд. Видя в своём назначении Промысел Божий, приведший их на это пустынное место, они не усомнились в той помощи, которую с упованием ожидали… Все думали о предстоящем деле – как один человек В том-то и заключалась наша сила» – так пишет об ульяновских подвижниках инок Арсений.

В начале осени 1866 года, сразу после окончания полевых работ, решено было строить церковь во имя Преподобных Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев, а также братский корпус. О том, где строить её – внизу, у реки, или на холме, где новосоздаваемый монастырь смотрелся бы особо живописно, – единого мнения не было. Ведь для строительства монастыря на холме много сил ушло бы надопьем материалов на гору. Решили бросить жребий, и выпало строить на горе.

Довольно скоро насельникам при помощи местных крестьян удалось перевезти на холм достаточное для постройки храма и братского корпуса количества брёвен. Параллельно с этим решено было переложить печку в старой церкви. Для этого потребовались кирпичи, производство которых наладили на месте. Обжигом их занимался сам настоятель.

Также до первых заморозков была прорублена просека длиной 9,5 вёрст (!), соединившая поселение с ближайшей трактовой дорогой.

Фундамент под братский корпус был готов уже к 27 сентября, дню памяти прп. Савватия Соловецкого.

Приходилось заниматься также и заготовкой овощей и хлеба, закупаемых в окрестных деревнях. Этим занимались Паисий и Феофилакт, которые вскоре были отправлены в Усть-Сысольск, Вологду и другие города за сбором пожертвований.

При этом монахи не оставляли и молитвенного делания: «Монастырский день – пишет инок Арсений, – проходил у нас по установленному порядку, однообразно; главные занятия иноков заключались в отправлении церковной службы… По некоторым дням обедни не было, а служили часы; случалось это по неимению вина… Но с ноября нужды в вине мы уже не испытывали: Паисий и Феофилакт прислали нам его из Усть-Сысольска в достаточном количестве на целый год…»(25).

С наступлением зимы занимались вывозкой брёвен, заготовленных в лесу и складированного на месте, так как до выпадения снега невозможно было использовать для перевозки сани.

Число живущих в монастыре к началу зимы составило 25 человек (вместе с послушниками и рабочими, а также престарелыми лальскими монахами, жившими в монастыре до прибытия соловецких иноков). Остается только удивляться трудолюбию и энтузиазму подвижников, всего за три месяца своего пребывания в монастыре сумевших сделать столь много.

Монастырю помогали разные люди. Инок Арсений сообщает о некоей благочестивой усть‑сысольской купеческой вдове Сидоровой, пожертвовавшей в пользу монастыря двухэтажный дом, в котором впоследствии разместилось монастырское подворье.

Также огромную помощь оказывал обители вятский купец Василий Степанович Сунцев, племянник настоятеля, о. Матфея. Ещё в Архангельске он, направляясь в паломничество на Соловки, встретил о. Матфея и его спутников, держащих путь в Ульяново, и помог им деньгами, когда те нуждались в этом. А в январе 1867 года он прислал в создаваемую обитель клади на 30 подводах, в числе которой было всё необходимое для церкви, строительства, а также продовольствия. Кроме этого, он же заказал на свои средства 30-пудовый колокол для монастыря.

С наступлением весны работы по строительству возобновились. Был найден подрядчик на изготовление 300 тыс. шт. кирпича для постройки каменного храма. Плотники с утра до вечера трудились над постройкой деревянной церкви и братского корпуса. Во время Великого поста в монастырь уже съезжалось немало паломников.

В Июле обитель посетил вологодский архиерей Павел, к моменту появления которого братский корпус был уже построен, и шли работы по его внутренней отделке. Владыка постриг двух послушников в мантию и рукоположил в иеродьяконы, а монаха Феодосия рукоположил во иеромонахи.

В октябре 1867 года постройка деревянной церкви и братского корпуса была закончена .Новоселье состоялось в день Казанской Божией Матери, 22 октября. Новый корпус имел 24 братские кельи, трапезу и кухню.

В начале декабря 1867 года доставили иконостас, пожертвованный вологодским купцом П. А. Белозёровым, и 11 декабря храм был освящён во имя прп. Зосимы и Савватия.

25 июля 1868 года о. Матфей отбыл в Вологду для посвящения в сан архимандрита. В его отсутствие в монастыре случилась беда – без вести пропал один из монахов, иеродьякон Акиндин, ушедший в лес за грибами. В его поисках участвовало более ста человек из ближайших деревень, но монах так и не был найден.

На 1869 год было намечено строительство ещё одного – кирпичного – храма. 1 мая начали вынимать землю под фундамент. Подрядчиком для сооружения кладки был выбран Вельский купец Пешков.

За работу принялись усердно, и уже к осени был построен под свод нижний этаж храма. Дальнейшее строительство было отложено до 1871 года, чтобы кладка хорошо просохла, т.к. кирпич был плохого качества. Из за плохого качества кирпича были даже внесены изменения в проект, в результате чего периметр храма был уменьшен почти на 8 метров.

В том же году был выстроен ещё один братский корпус на северной стороне обители. Он имел 13 саженей длины.

Старцы Паисий и Феофилакт, отправившиеся за сбором пожертвований, вернулись в обитель в июле 1870 года. Вместе с обильными пожертвованиями они привезли с собой три чудесно явленные иконы, из которых самая большая была иконой Спасителя, изображённого на ней сидящем на троне; на голове – корона, в левой руке – держава, а правая рука приподнята и сложена в благословляющий крест. Размеры иконы были внушительны: 2 аршина 10 вершков в высоту, 1 аршин и 6 вершков в ширину(26). На неё была пожертвована благотворителями серебряная с позолотой риза, внизу которой вычеканена надпись, повествующая о чудесном обретении этой иконы. Надпись эта достаточно многословна (заняла бы не менее половины машинописной страницы). В ней говорилось, что монахи Паисий и Феофилакт, собирая пожертвования в Москве, оказались в доме купчихи О. С. Окороковой. Та решила им кроме всего прочего отдать старую клеёнку, хранившуюся у неё на чердаке. В этой клеёнке и была обнаружена эта икона, а также – при вторичном развёртывании – ещё две иконы(27).

В 1871 году строительство каменного храма было возобновлено. Технической частью работ руководил отец Феодосий, имевший незаурядные архитектурные и строительные способности.

10 июля 1871 года монастырь посетил Палладий, новый вологодский епископ. Ко времени его прибытия в монастырь каменный храм был доведён до верхней крыши.

Владыка был удивлён, что всего за пять лет пребывания в обители Соловецких иноков, кроме двух храмов, были построены ещё несколько зданий – двухэтажная гостиница, мастерские, скотный двор, мельница и даже небольшой кирпичный завод, на котором уже изготовлялся кирпич для новой колокольни.

В 1871 году число живших в монастыре составило около 70 человек, в т.ч. монашествующих 36 человек..

К сооружению колокольни приступили уже в 1872 году. Рядом с ней, по обеим сторонам, ещё два здания – монашеские кельи и братская трапеза.

В 1874 году, 18 и 19 января, были освящены два боковых придела в нижней части каменного храма.: правый – во имя Похвалы Пресвятой Богородицы, а левый – Святителя Стефана Пермского.

Так, всего за шесть лет всего шестеро Соловецких подвижников сумели практически на пустом месте создать обитель, прославившуюся на всю Россию. По количеству жителей этот монастырь в числе монастырей, основанных Соловецкими монахами, был на втором месте, уступая только Горницко-Успенскому, а по объёму земельных угодий – на втором месте среди монастырей России.

Кроме этого, ульяновский монастырь был не только одним из самых известных, но и одним из самых богатых монастырей России. Поэтому его хозяйственная деятельность и экономическое состояние – это важная составляющая его истории, которая обязательно должна быть рассмотрена в данной курсовой работе.

Существует точка зрения, что быстрому росту монастыря в основном способствовали льготы, предоставленные монастырю Св.Синодом при его создании, прежде всего, право собирать пожертвования в течении десяти лет не только на территории вологодской епархии, но и в других регионах России. Этой точки зрения придерживается Л.П. Рощевская, автор монографии «Экономика Ульяновского монастыря в Коми крае в 1866-1917 гг.»(28).

Данная точка зрения заслуживает уважения, но тем не менее, в данной курсовой работе отмечены успехи, достигнутые новыми насельниками монастыря, в первый год их пребывания в монастыре (1866-1867 гг.), когда объём пожертвований был невелик..

Также Л.П.Рощевской высказывается мысль о значительном влиянии земляческих связей (в те времена в Сибири жило немало коми), а также родственных связей(29).

Со вторым утверждением можно согласиться безоговорочно (ведь одним из видных благотворителей обители был племянник настоятеля – купец В. С. Сунцев). Что же касается «земляческих» связей, то здесь следует отметить тот факт, что сбор пожертвований на монастырь осуществлялся преимущественно в тех регионах, где коми населения практически нет – в Вологде и Москве.

В остальном же указанная работа заслуживает самого пристального внимания(30).

К 1876 году, когда срок, отведённый на сбор пожертвований, ликвидный капитал монастыря составил 75 тысяч рублей.

Как сказано выше, монастырю было выделено 815 десятин + 1116 кв. сажень земельных угодий. До революции в Коми на душу населения приходилось 3 - 4 десятины земли.

К концу 19 века ульяновский монастырь владел 1/10 частью всех церковных землевладений в Коми земле, в то время как число церквей в коми было 133 шт.

Однако монастырь имел в пять раз больше земли, чем было положено по закону такому типу церковного хозяйства. Объяснялось это тем, что закон учитывал лишь землю, пригодную для сельскохозяйственного использования, а в северных районах такая земля составляла меньшую часть от общеё площади земельных угодий.

Согласно данным 1909 года, было засеяно 60 пудов ржи, 30 – овса, 40 – ячменя и 15 пудов – пшеницы. Вымолочено было (в пудах): 200 – ржи, 70 – овса, 90 – ячменя, 40 – пшеницы(31).

размер освоенной пашенной земли вырос с середины 19 века до начала 20-го с 13 до 40 десятин.

13 апреля 1887 года монастырь обратился с просьбой в Министерство Госимущества об увеличении земельных наделов, главным образом сенокосных. Осенью 1887 года Лесной департамент выделил монастырю ещё 164 десятины в аренду по 50 копеек арендной платы с десятины в год.

Для обработки земли в монастыре использовалась передовая для того времени сельхозтехника на конной тяге.

Экспериментировали также с посевом редких культур. Пытались также развивать садово-парковое хозяйство: высаживали аллеи берёз, боярышника и сирени, а также кедров и других хвойных пород деревьев.

Именно эта деятельность монастыря позволила его сохранить на некоторое время в послереволюционное время.

При монастыре были открыты богадельня, а также церковно‑приходская школа на 17 детей.

В 1872 году в хозяйстве монастыря было 35 голов крупного рогатого скота и овец и 16 лошадей.

Ещё одной особенностью хозяйственной деятельности монастыря было использование ценных бумаг -- акций и облигаций. В 1872 году пожертвование графини Орловой, а к 1879 г. – и другие крупные пожертвования были обращены в процентные бумаги. В 1879 г. общий объём вложений в ценные бумаги составил 35 тыс. руб. в 4%-ных ценных бумагах и 75 тыс. руб. – в 5%-ных.

Это направление экономической деятельности монастыря было весьма эффективным, приносящим прибыль, сопоставимую с объемом пожертвований: например, в 1911 году объём пожертвований составил около 15 тыс. руб., а проценты – 12241 руб (32).

Вместе с тем Л. П. Рощевская обращает внимание на ещё ряд фактов, связанных с экономической деятельностью монастыря: «Любопытная метаморфоза происходила в монастыре с денежной отчётностью. Сильно отличались сведения даже за один год. Вторая особенность отчётной документации заключалась в том, что как только монастырь чуть-чуть разбогател, отчёты стали всё более скромными и из них вытекал вывод о скромности обители. В-третьих, некоторые монахи имели личные средства и частные процентные бумаги. В-четвертых, ежегодные финансовые отчёты монастыря в Вологодскую консисторию сопровождались денежным письмом елейного тона «на непредвиденные домашние расходы» суммой до 25 руб. ежегодно(33