Традиционализм и его влияние на систему государственного управления в Японии

КАЗАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

НАБЕРЕЖНОЧЕЛНИНСКИЙ ФИЛИАЛ

Кафедра истории и социально-политических дисциплин

Традиционализм и его влияние на систему государственного управления в Японии.

Курсовая работа

по курсу «Всемирная история»

Нестерова П. А., студента

IV курса 906 группы

Научный руководитель:

Липартелиани Г. Б.

Набережные Челны

2003

План:

Введение. 3

Глава 1. Японский традиционализм и его роль в становлении системы управления Японией до 1889 года. 7

Истоки и причины формирования традиционализма. 7

Влияние традиционализма на систему управления Японией по конституции 1889 года. 17

Глава 2. Традиционализм и современная Япония. 23

2.1. Печать традиционализма на некоторых ветвях политической системы Японии. 23

2.1.1. Традиции на промежутке с 1889 по 1947 год и причины принятия новой Конституции. 23

2.1.2. Судебная система. 26

2.1.3. Муниципальные органы.. 29

2.2. Обзор энергетического кризиса 1973 года и перестройки системы управления Японией. 31

Заключение. 34

Список используемой литературы.. 36

К Японии в России всегда было неоднозначное отношение. История двух стран полна разрывов и примирений, войн и периодов мирного сотрудничества. Это обусловливается соседством двух стран и постоянного столкновения интересов в различных частях дальневосточного и тихоокеанского регионов. И в современных условиях, когда сталкиваются интересы не просто стран, а государств, одно из которых обладает ядерным оружием, особо актуальным становится вопрос мирного сосуществования на континенте. В этой связи крайне остро встаёт вопрос изучения истории развития Японии, а ещё больше – причин, которые обусловливают идеологические стереотипы и влияют на тот или иной выбор политического курса и каждого конкретного решения властей этого государства.

Актуальность данной темы можно увидеть в двух аспектах: научном и социально-политическом. Научная актуальность определяется недостаточной изученностью причин живучести традиций и слабости конституционного порядка Японии. Социально-политическая актуальность проявляется, если вспомнить, что после поражения во Второй Мировой войне и бомбардировки Хиросимы и Нагасаки Япония не пришла в упадок, а, напротив, в настоящее время Япония процветает. Одной из важнейших причин экономических успехов этого островного государства является стабильность всего его политического развития. Пережив за 60 лет две конституции, японский государственный аппарат функционирует, обеспечивая стабильный рост экономики и успехов в социальной сфере. Даже учитывая то, что в последнее десятилетие Япония вступила в полосу затяжного экономического кризиса, эта страна остаётся в тройке лидеров мировой экономики. Опыт японской модели государственного регулирования, описанный в данной работе, может быть применён в любых сферах управления, в том числе и государственных. Проблема, решаемая в этой работе, состоит в выяснении степени влияния традиций на японский государственный аппарат.

Объектом исследования данной работы является генезис государственного аппарата Японии. Предмет исследования - традиции и их влияние на систему государственного управления.

Обзор литературы подчинён хронологическому принципу.

Характер реформ эпохи Мэйдзи и особенности менталитета японцев раскрыты в докладе А.В. Филиппова(1).

Обзор основополагающих документов – Конституций Японии – дал в своей работе И.А. Латышев(2). Им выявлены процессы, сопутствовавшие принятию японских Конституций, и показана специфика этих документов.

Важная часть исследования строится на материалах журнала «Япония сегодня» и сайта www.japantoday.ru – в основном материал энциклопедического характера.

К исследованию привлечены документы личного характера – письма Карла Хеннера - нашего современника, родившегося в Перми, но получившего аспирантское образование и работающего сейчас в Токио. Эти документы ценны тем, что позволяют взглянуть на японское общество глазами иностранца, которому намного легче подметить культурные различия, нежели коренному жителю Страны Восходящего Солнца(3).

Экономические аспекты функционирования современного японского государственного аппараты выявлены в статье Е. Леонтьевой(4).

Роли императора в современном японском обществе посвящена статья «Символ единства народа»(5).

Обзор современной ситуации в Японии даёт статья Ясуо Наито, В.Головнина, Д.Косырева⁽⁶⁾.

Отдельная статья В. Головина посвящена нынешнему премьеру японского правительства(7). Проекты политических реформ системы государственного аппарата периода Коидзуми раскрываются в статье «10 важнейших событий 2001 года в Японии и японо-российских отношениях»(8).

Также в работе использован материал справочного и энциклопедического характера.

Целью данной работы является выяснение степени воздействия традиционных взглядов японцев на формирование и развитие системы управления их государством. Сопутствующая цель, поставленная в данном исследовании – раскрытие процесса эволюции японского государственного аппарата через призму господствующей идеологии.

Исходя из цели, ставятся задачи:

1) Охарактеризовать конституцию 1889 года и выявить влияние традиций на этот документ;

2) Обозначить наиболее устойчивые традиции, сохранившиеся в XX столетии;

3) Показать обновление системы государственного управления в 1947 году и охарактеризовать некоторые ветви государственного управления в период 1947-1973 годов;

4) Выявить причины устойчивости отдельных традиций на данном промежутке времени.

Данное исследование состоит из двух глав. Оно выстроено по хронологическому принципу. В первой главе даётся описание японского традиционализма в его неофициальной стадии, то есть, до законодательного закрепления государственных норм в Конституции Японии 1889 года. Вторая глава работы посвящена исследованию некоторых аспектов деятельности отдельных частей госаппарата современной Японии, а именно судебной и муниципальной власти, а также развитию этих органов на протяжении всего XX столетия.

Практическая значимость работы заключается в том, что она даёт не только и не столько представление о причинах современного устройства японского государственного аппарата, сколько погружает нас в идеологию японцев, в их внутренний мир, через который уже можно объяснить многие вещи, причём не только систему государственного управления. Однако автор вынужден был ограничиться регламентом исследования и сконцентрироваться именно на системе государственного управления, дабы в полной мере осветить данный аспект и не отходить от красной нити повествования.

Истоки и причины формирования традиционализма.

В настоящее время Япония переживает экономический кризис. Темпы роста национального продукта снизились до 1% в год. Возможно, этот кризис является последним автономным, не спровоцированным внешними ценовыми или валютными ударами. Богатейшая высокоразвитая страна оказалась просто неготовой к глобальной экономике(9). Медлительность при согласовании групповых интересов, привычка бюрократов действовать по шаблонам, нежелание политиков вникать в крупные проблемы привели к тому, что Токио пропустил наступление финансового кризиса и вход в затяжную экономическую депрессию(10). За 8 лет, с 1993 по 2001 год в Японии сменилось 7 премьеров. В этих условиях стабильность, которую олицетворяет собой император, становится весьма значимой(11). Данный феномен имеет глубокие исторические корни, что и придаёт ему особую значимость.

Развитие феномена японского императора невозможно рассматривать в отрыве от истории государства и народа, которым он управляет. Процесс формирования вначале абсолютистской, а затем современной форм императорской власти пошёл ещё в древности.

В III веке в Японии начался процесс разложения первобытнообщинного строя. В ходе этого процесса растёт производительность труда и усиливается социальное расслоение. Однако рабские формы эксплуатации не получили широкого распространения. Островное положение Японии, географические условия и гористая местность сковывали их развитие. Здесь не получилось при примитивных орудиях труда создать крупные латифундии (поскольку поливное рисоводство требовало интенсивного труда крестьянина на небольшом участке земли), а также добыть за счёт военных походов достаточное количество рабов.

Не последнюю роль играло и особое влияние китайской цивилизации, в первую очередь это проявилось в заимствовании религий и государственных институтов. Первым документом, определяющим систему функционирования государства, стала Конституция Сётоку, или Закон 17 статей (604 год). Эти статьи – не правовые положения в полном смысле этого слова, а скорее религиозные и этические принципы этих положений.

Основой порядка провозглашается «всеобщий закон», а государь – его выразителем, который имеет право требовать от своих чиновников беспрекословного подчинения. В законе осуждаются междоусобицы, частное владение землёй, провозглашается государственная собственность на землю и государственные подати землевладельцев. Правитель рассматривается в качестве единого суверена, вельможи – его чиновников, а народ – подчиняющейся массы людей(12).

Таким образом, в этом законе видны начала зарождения коллективистских черт в японской культуре(13). Провозглашается единоличная власть.

Междоусобная борьба помешала созданию в тот период эффективно действующей центральной власти, которая утверждается лишь после очередной клановой победы – переворота Тайка (645 год). Законодательство «Тайхо Рё» - это свод законов, изданных в период с 646 по 700 год. Он состоит из двух частей – аграрного и управленческого законодательства. Остановимся на последнем.

Реформы Тайка, имевшие для Японии VII века значение политической революции, знаменовали утверждение раннефеодального государства во главе с наследственным монархом. Древняя религия японцев синто («путь духов»), легко впитавшая идеи китайских религий о божественной силе монарха, также способствовала этому. В результате переворота Тайка было создано единое японское государство во главе с императором, опирающегося на поддержку могущественного клана Фудзивара, который впоследствии поставлял из поколения в поколение не только наследственных регентов-соправителей императоров, но и императриц(14).

Таким образом, реформы Тайка закрепили положения «Закона 17 статей» и законодательно укрепили власть императора. Эти два государственных акта способствовали укреплению в сознании народа идеи законности, что было характерной чертой раннефеодального общества.

Укреплению императорской власти способствовали первые летописи: «Запись о деяниях древности» 712 года, «Анналы Японии» 720 года. Перед составителями летописей была поставлена политическая задача: исторически обосновать право императорского дома на власть. Эта задача была осуществлена путём прямого искажения действительности.

Однако главным лицом в государственном аппарате стал советник императора. На деле «сын неба», обладавший по закону высшей властью, уже в VIII веке более царствовал, нежели управлял. Высшая государственная власть в Японии принадлежал Государственному совету, выполнявшему функции правительства. Непосредственные управленческие функции в Совете осуществляли два министра, опирающиеся в свою очередь также на советников. В правительстве находилось 8 ведомств (двора, культа, складов и финансов, верховных дел, гражданских дел, церемоний и чинов, военных и публичных дел)(15).

Уже в VIII веке в сознании японцев прочно укрепился принцип легитимности императорской власти. То есть император, и никто другой может быть главой государства. В конечном счете, именно это позволяло держать народ в относительной покорности.

Данное утверждение можно подкрепить прецедентом, созданным в 784 году, когда непомерно усилившийся придворный клан Фудзивара, стремясь ослабить императорский трон, захватили правителя и увёзли его на север, где и началось сооружение новой столицы «мира и покоя» (Хэйан). В 858 году Фудзивара добились места регента при малолетнем императоре, а в 887 году захватили и пост канцлера при подросшем правителе(16). Свою власть Фудзивара осуществляли через назначение на ключевые государственные должности членов своего клана. До этого момента Фудзивара усилили свою власть, обязав императора в 729 году брать себе жён только из данной семейной группы.

Таким образом, уже в это время, императорская династия была своего рода символом государственной власти, убрать которую Фудзивара не решились. Однако политическая власть императора была крайне ослаблена.

О силе символа императора как основы государственной власти говорит следующий процесс. В X веке с непомерным усилением клана Фудзивара, из источников исчезает упоминание о «божественном происхождении» императора, а в 969 году - сам термин «император» («тэнно»), заменённого выражением «отрекшийся император» («ин»). Император отрекался от престола в пользу своего малолетнего сына и постригался в монахи. Если ранее реальная власть в императорском доме находилась в руках жены и матери императора (которые, как было указано выше, с 729 года были исключительно из клана Фудзивара), то теперь «отрёкшийся император» не был связан никакими ограничениями. Дело в том, что законодательный акт, противоречащий миропониманию населения, в лучшем случае встретит протест с его стороны, а в худшем, будет просто проигнорирован. Так получилось и в этот раз. Император, пользующийся поддержкой рядового самурайства, провинциальных должностных лиц и церкви, куда ещё не проникли Фудзивара, реально восстанавливал и приумножал владения императорского дома(17). К концу XII века императорский дом вновь превратился в крупнейшего земельного собственника. Этот период в истории страны именуется правлением экс-императоров («Инсэй») и обычно датируется 1068-1167 годами.

Таким образом, усиление императора, сумевшего выйти из-под юрисдикции Фудзивара, говорит, во-первых, о силе императорской власти в сознании рядовых японцев, а во-вторых, о силе японского бюрократического аппарата.

В XII веке растёт политическая мощь и военное влияние губернаторов, наместников, которые фактически становятся неограниченными правителями на подведомственных им территориях. В таких условиях в Японии устанавливается новая форма правления – сёгунат – своеобразная форма военной диктатуры, при которой власть сосредоточена в руках сёгуна – «великого полководца». Система сёгуната с некоторыми перерывами просуществовала с 1192 по 1868 год. Новый военно-бюрократический аппарат назывался «бакуфу» (правительство).

Характерной чертой сёгуната стало сохранение императора как номинального главы государства, обладающего некоторыми представительскими и церемониальными функциями. Императору отводились все причитающиеся по рангу почести, однако реальной политической силы у него не было. Главной функцией императора было отправление религиозных обрядов. Забегая вперёд, можно сказать, что до сих пор в Японии, в отличие от Китая, не признаётся смена династий, считается, что правит клан, установившийся ещё в VI веке(18).

Сёгунский период является важным компонентом для понимания специфики японского госаппарата. Сёгун, военный правитель, не пошёл на низложение императора, потому что в этом случае возникло бы подозрение в нелегитимности новой власти. Теперь создалось двоевластие: император и сегун. Разумеется, эти два титула не были равноправными в глазах японцев – в данном случае речь идёт о политической ситуации. Император стал править в Киото, а сёгун создал свою столицу в Камакура. Двоевластие было юридически закреплено указом императора 1205 года, согласно которому все апелляции невассалов сёгуна надлежало направлять в Киото на рассмотрение экс-императора.

Характерной чертой раннего сёгуната является всевластие глав больших семейных групп. И в этом проявляется вторая важная, наряду с институтом императорской власти, составляющая традиционалистического устройства Японии – это безусловный авторитет главы семьи(19). Он был обязан заботиться о сохранении семейной собственности, фамилии, традиционной семейной профессии, осуществлять контроль над членами семьи. Нарушителей установленного порядка он мог лишить земли. В условиях военного времени он командовал военным подразделением. Глава семьи отправлял культ предков. Стоит заметить сходство функций и положения императора и главы семьи – они оба выполняют религиозные функции и обладают единоличной властью (в решения главы семьи не мог вмешиваться даже сёгун(20)).

В середине XIII века в результате разветвления генеалогического древа императорского дома, происходит его разделение на северную и южную ветвь. В результате посредничества сёгуната была достигнута договоренность о наследовании престола по очереди между этими двумя ветвями. Налицо была определённая политика сёгуната, направленная на ослабление своих главных противников. В результате этот шаг создал предпосылки для будущих смут - следующие сёгуны получали своего рода доступ к наследникам, обеспечивающим легитимность их политического господства. Это время – период сильнейшего кризиса императорской власти, что проявилось в войне двух ветвей дома правителя и в эпической «Повести о великом мире» (I половина XIV века), где потомок богов впервые назван «мятежником»(21).

Черты абсолютистского правления сёгунат приобретает лишь в XVII-XVIII веках, когда при третьем сёгунате Токугава (1603-1867) происходит ужесточение методов управления, создаётся полицейский аппарат, земли феодалов («даймё» - «большое имя») конфискуются государством.

Новый сёгун проделал целенаправленную и кропотливую работу, в результате которой император был полностью изолирован от политической жизни. Его авторитет в этой сфере больше сёгуну был не нужен. И, хотя император уже давно не обладал реальной властью, Иэясу Токугава (основатель новой династии сёгунов) на всякий случай перенёс место пребывания своего правительства в Эдо, и город стал не только административно-политическим, но и культурным центром страны(22). В 1869 году Эдо переименован в Токио(23).

В это время наиболее законченные формы приобретает сословное деление, скреплённое законом и властью сёгуна, выраженное формулой «си-но-ко-сё»: самураи, крестьяне, ремесленники, торговцы. В дворянском сословии самураев имелось две группы – высшая и низшая. У самураев была одна важная привилегия – они и только они могли занимать административные и военные должности. Исключительно самурайским занятием была военная служба(24).

Эпоха Токугава (1603-1867) была эпохой внутреннего мира. Такого длительного периода без войн, который воцарился в Японии с приходом к власти дома Токугава, не знала ни одна другая страна(25).

Императоры несколько раз предпринимали попытки свергнуть власть сёгунов и вернуть себе всю полноту власти в стране. Это окончательно удалось лишь в 1868 г. в ходе Реставрации Мэйдзи, когда понятия «сёгунат», «бакуфу» и титул сёгун стали достоянием истории(26).

Этому предшествовало складывание целого клубка противоречий во внутренней жизни страны.

Обрабатываемая площадь с начала XVIII века практически не расширялась, оставаясь на одном и том же уровне (2,9-3,0 млн. тё(27)). Прирост населения также был предельно низок – с начала XVII до середины XIX века – 0,01% в год. Наиболее ярким свидетельством активно идущего вызревания в экономике Японии предпосылок капиталистического способа производства, вступавшего в противоречие со способом феодальным, было неизменное увеличение количества мануфактур. В первой половине и XIX века в стране возникло более 180 новых мануфактур, что превышало общую цифру за два предшествующих столетия(28).

Кризис экономический был дополнен кризисом социальным. Выражением его в 1837 году стало восстание Хэйхатиро из-за спекуляций рисом в условиях голода и из-за бездействия и невмешательства сёгуна в решение этого вопроса.(29) Показателем социального кризиса стало то, что это восстание нашло отклик по всей стране и среди совершенно разных социальных групп – городских низов, крестьянства и самураев. Это восстание носило антибуржуазный характер.

Проявление политического кризиса стала неудача сёгуната в попытке укрепить феодальные порядки. В декабре 1841 года сёгуном был издан указ о роспуске монопольных гильдий, фактически означавший установление свободного рынка. Это встретило сильное сопротивление со стороны торговцев и ростовщиков, к тому же состояние рынка полностью вышло из-под контроля, и сёгун был вынужден уйти в отставку. В 1851 году этот указ был официально отменён, что свидетельствовало об ослаблении позиций класса феодалов и усилении активности буржуазных слоёв.

Однако важнейшей причиной реставрации власти императора стал внешнеполитический провал сёгуната.

8 июля 1853 года в бухту Урага южнее столицы вошла американская эскадра коммодора Перри. После передачи письма сёгуну, Пери пообещал вернуться, что и сделал на следующий год, когда и состоялись переговоры. 31 марта был подписан первый договор. Американские корабли получили право захода в японские порты, где они могли по бартеру приобретать продовольствие, топливо и другие товары. В это же время подобный договор был заключен в Японии с российским вице-адмиралом Путятиным. Договоры с Англией и Голландией и Россией устанавливали предельно низкие таможенные пошлины, что привело к неконтролируемому влиянию на рынке иностранных торговых компаний.

Угроза потери своей независимости становится в Японии ускоряющим импульсом национального движения, развитие которого происходит по мере всё большего осознания самураями необходимости возрождения и единства страны, создания сильного централизованного государства, способного обеспечит себе независимое, самостоятельное существование. Единственный путь к этому – проведение буржуазных реформ.

Начавшаяся в Японии в конце 60-х годов XIX века борьба между сторонниками сёгуна и императора была связана не с тем, проводить или не проводить реформы, настоятельная необходимость которых стала очевидной, а с тем – кто их будет проводить. Лозунги устранения власти сёгуна и восстановление власти императора, имеющей традиционное религиозное обоснование, становятся той общей идейной платформой, на которой и происходит объединение реформаторских сил. Показательна и религиозная окраска антисёгунской идеологии: буддизму – религии сёгуна противопоставляется древняя религия японцев синто – обожествляющая императора(30).

Дальновидные самурайские круги видели в императорском престоле, в культе императора единственно надёжную пору в деле консолидации перед внешней угрозой. Не случайно именно в это время в Японии восстанавливается «тэнноизм» (от слова «тэнно» - «Сын Неба» - древнего названия японского императора) как сложное многоплановое явление, получившее название «императорский путь», несущее политический, идеологический, религиозный и мировоззренческий смысл, ставшее объединительным началом, которое выработало у японцев особое чувство национальной общности.

1868 год ознаменовал начало важного переломного этапа в истории Японии. События этого года получили название «реставрации Мэйдзи». Их первым политическим результатом стало свержение сёгуна и восстановление власти японского императора в форме абсолютной монархии. Первым актом нового правительства стало введение специального летоисчисления по названиям периодов правления того или иного императора. Это было предпринято для упрочения в глазах населения политической и религиозной власти императора. Западные державы не вмешивались в этот конфликт, познав разрушительность народного движения в Китае.

Возникает вопрос: почему же не получилось свергнуть сёгуна и посадить на престол другого военного правителя, как это было с двумя предыдущими сёгунскими династиями? Дело в том, что сёгунская система исчерпала себя и возникла острейшая необходимость в создании сильной самодержавной власти. Сёгунат тоже был абсолютистской системой, однако у него не было прочных корней по сравнению с императорской властью. За императорской властью стояла ощущение легитимности - идея божественного происхождения, что почти никогда не говорили о себе сёгуны(31). Нарождающемуся монополистическому капиталу нужен был император, что и произошло.

Таким образом, в ходе этой «революции сверху» были решены две задачи – общенациональная задача защиты страны от потери ею суверенитета и скорее контрреволюционная по отношению к народному движению задачу перевода этого движения из русла революционной борьбы в русло реформ. Главным итого развития Японии на данном этапе стало возрастание роли императорской власти как консолидирующего начала японской нации.

Влияние традиционализма на систему управления Японией по конституции 1889 года.

События предшествующего периода были временем формирования миропонимания японской нации. Основой этого убеждения являлась власть императора. Именно она была критерием легитимности того или иного сёгуна. Законодательное оформление традиционная точка зрения на императора получила в ходе т.н. «Реставрации Мэйдзи» и последующего принятия первой японской конституции.

Обещание созвать в 1890 г. парламент, прозвучавшее в императорском указе от 12 октября 1881 г., заметно оживило политическую обстановку в стране. В самые кратчайшие сроки были сформированы политические партии — либеральная и конституционных реформ. Они отражали в основном интересы помещиков, средней части буржуазии, мало связанных с правительственными сферами и надеявшихся добиться хоть небольшой, весьма умеренной либерализации существовавшего строя, при котором в правительстве доминировала клика выходцев из княжеств Сацума и Тёсю. Примечательно, что, в отличие от европейских стран, политические партии в Японии были сформированы не после, а до появления парламента.

В 1882 г. за рубеж была отправлена правительственная миссия во главе с одним из наиболее консервативных деятелей Ито Хиробуми для изучения конституционного опыта европейских стран. Через полтора года Ито вместе со спутниками вернулся на родину и, затворившись на своей загородной вилле, в полном секрете от общественности начал работу над проектом Конституции Японии(32).

Он исходил из принципа, что, так как в Японии нет «объединяющей религии», подобно западному христианству, то центром конституционного правления должна стать императорская династия, олицетворяющая государство и нацию. За образец им был выбран самый реакционный вариант — Конституция Пруссии. Но прежде чем проект был предложен на рассмотрение правительства и императора, пришлось провести некую подготовительную работу, чтобы исключить возможность хотя бы малейшей радикализации планируемого парламента.

Во-первых, либерализм выборной нижней палаты было решено изначально ограничить безусловным консерватизмом верхней, назначаемой. Для этого в 1884 г. в стране был создан институт пэров и установлены аристократические титулы (князь, маркиз, граф, виконт и барон), которыми наделялись бывшие даймё, придворная знать и некоторые наиболее ревностные сторонники трона.

Во-вторых, произошла реорганизация правительства по европейскому образцу. Первый кабинет министров Японии, возглавленный Ито Хиробуми, состоял из 10 человек — премьера и 9 министров (8 из них были выходцами из консервативных кругов). Кроме того, из Токио власти выслали около шестисот представителей оппозиции. Наиболее радикальные из них были посажены в тюрьму(33).

Подготовка Конституции Мэйдзи была закончена лишь к 1888 г. Проект решили не выносить на широкое обсуждение, как этого добивалась оппозиция, а рассмотреть на Тайном совете, созданном при императоре и состоявшем из 12 представителей бывшей феодальной аристократии, в основном из княжеств Сацума, Тёсю, Тоса и Хидзэн. Тайный совет возглавил все тот же Ито Хиробуми, отказавшийся ради этого от поста премьер-министра. Около полугода Тайный совет за закрытыми дверями занимался шлифовкой текста Конституции. Наконец в ноябре 1888 г. она была зачитана императором во дворце в присутствии членов правительства, высших сановников и иностранных представителей. И лишь 11 февраля 1889 г. во исполнение обещания император «дарует» своим подданным Конституцию, отменить или изменить которую мог только он сам(34).

Дата для этого была выбрана не случайно. 11 февраля Япония отмечала Кигэнсэцу — памятную, но весьма условную дату восшествия на престол в 660 г. до н.э. легендарного императора Дзимму. Само появление в Японии Конституции, предусматривавшей открытие парламента, конечно же, можно рассматривать как событие почти революционное. Хотя при ближайшем рассмотрении оказалось, что если император и поступился своими правами в пользу народа, то крайне незначительно. Основным принципом, пронизывающим всю систему Конституции Мэйдзи, является принцип суверенитета династического монарха (династия «непрерывна на вечные времена») — императора, имеющего божественное происхождение (статьи 1, 3, 4). В Конституции император был провозглашен священным и неприкосновенным. Он наделялся важными прерогативами, руководил Вооруженными силами, устанавливал мир и объявлял войну, распускал нижнюю палату парламента для выборов, имел право введения чрезвычайного положения, при котором его приказы, минуя парламент, становились законами. А вот права подданных, например свобода слова, переписки, печати, собраний и союзов, были прописаны в Конституции гораздо скромнее, с постоянной оговоркой: «...в пределах, установленных законом»(35).

Столь же урезанными были и возможности, открывшиеся перед будущими парламентариями. По своей структуре парламент был определен двухпалатным. Верхняя палата пэров состояла из членов императорской фамилии, титулованной аристократии и финансовой знати. Влиятельность ее была гораздо выше, чем у нижней палаты представителей. По избирательному закону право выбирать в нижнюю палату предоставлялось мужчинам старше 25 лет, платившим не менее 15 иен прямого налога и проживавшим в своем округе не менее полутора лет. То есть вводились цензы половой, возрастной, имущественный и оседлости. Это открывало допуск к избирательным урнам лишь для одного из каждых ста жителей страны. Конституция определила также права кабинета министров и назначаемого императором Тайного совета, ответственных только перед троном и никак не зависящих от парламента(36).

Они могли собираться на заседания не по собственному усмотрению, а лишь по повелению императора. За парламентом не признавалось право проводить расследования или давать оценки ответам правительства на парламентские запросы. Император мог издавать обязательные для исполнения указы по любому поводу, не консультируясь с парламентом. Нижняя палата имела право законодательной инициативы. Ее согласие требовалось для принятия бюджета. При неполучении согласия мог действовать бюджет предыдущего года, что говорит о слабости влияния этой ветви власти. О силе императорской власти говорит отсутствие в Конституции понятия «вотум недоверия».

Конституция ограничила компетенцию судов общей юстиции рассмотрением гражданских и уголовных дел, то есть административные дела были вне их компетенции.

Конституция предусматривала создание Тайного совета — высшего консультативного органа при императоре(37).

Иными словами, в Японии сохранялась традиционная самодержавная монархия. 1 июля 1890 г. в стране прошли первые парламентские выборы. Несмотря на существование различных цензов и ограничений, более половины из 300 избранных в нижнюю палату депутатов принадлежали к антиправительственной оппозиции — Либеральной партии и Партии конституционных реформ. В палату пэров было назначено 250 ее постоянных и временных (на срок 7 лет) членов(38).

Конституция Мэйдзи определила более чем на полстолетия основные принципы правления Японией, лейтмотивом внутренней политики стало полное подчинение императору. Установленная в результате победы императора в гражданской войне 1863-1867 годов она не могла быть иной. Наличие острейших противоречий между уровнем развития общества и существующими формами его организации диктовали необходимость принятия такого документа.

Из-за постоянной тяги к сохранению традиционной организации общества время для планомерных - "мягких" - преобразований было упущено. Соответственно требовались кардинальные изменения практически во всех сферах - экономической, социальной и политической.

И здесь уже имеет место специфика - не попытка изменения существующей системы, а укрепление существующего строя, структур власти при регулировании и регламентации их связей с новыми явлениями и формами в жизни общества. Особо следует отметить, что лозунгом реформ был "возврат к старине", к временам начала династии (довольно типичный для Японии случай, когда переход к новому опирается на традиционное). Однако в эту систему не на первый взгляд не вписывается цель реформ времен Мэйдзи - "модернизация". Реально же потребность в этом была вызвана необходимостью скорейшего усиления страны с целью сохранения независимости Японии. Таким образом, опять же возникает типично японский вопрос о "традициях", стремлении "не потерять лицо"(39).

Конституция эпохи Мэйдзи, во всяком случае, внешне, во многом была обусловлена стремлением как можно быстрее догнать Запад. Представляется возможным утверждать, что реформы проводились ради сохранения основ социума, во имя поддержания традиций. При таком подходе к вопросу можно говорить, что и вся в целом "модернизация жизни" во времена Мэйдзи состояла, прежде всего, в активнейшем формировании (как по необходимости, так и из искреннего стремления) нового общества ради сохранения базовой сущности его устоев. Это был призыв к эволюции ради опять же возврата к "золотому веку", но на качественно новом уровне, причем в данном случае речь шла о ценностях куда более древних (не о XVII веке). Скорее здесь имела значение традиционность как таковая, подчеркивалось значение "корпоративного" социума, корпорации-социума для Японии(40).

Таким образом, конституция 1889 г. носила формальный характер при чрезмерном значении императора. Крайняя консервативность сочеталась в ней с крайней прогрессивностью. Восприятие "западного" парламентаризма было инновацией, но и с оборотной стороной. Было пожертвовано малым и найдена возможность компромисса, не уступив при этом в главном: сохранив национальные традиции, специфику - своего рода средство для усиления влияния страны в новом, изменившемся мире.

2.1. Печать традиционализма на некоторых ветвях политической системы Японии.

2.1.1. Традиции на промежутке с 1889 по 1947 год и причины принятия новой Конс