Социология познания

Изучает соотношение между мышлением, идеями и познанием И обществом с его разнообразной социальной организацией.

Классики общественной мысли: Маркс, Дюркгейм, Вебер; в их работах — явно познавательно-социологическая постановка вопросов.

Термин «социология познания» (СП) введен в научный оборот немецким философом Максом Шиллером в 1924 г.

Маркс: Общественное бытие человека определяет его сознание, что, в свою очередь, находится в связи с общим анализом кап. способа производства

Вебер: Какое значение специфическая протестантская этика имела для зарождения капитализма

Дюркгейм:Анализ религии в примитивных обществах: все категории и классификационные системы мышления имеют социальное происхождение.

Ни одна социологическая концепция не обходится без проблематики социологии познания. Например, как можно было бы объяснить намерения, которые мы ежедневно, ежечасно выражаем или воспринимаем со стороны других, без признания того, что у них имеется происхождение и его возможно установить.

Одной из предпосылок СП является различение мышления и социального бытия и напряженности между ними. Отношение между ними нельзя принимать как данность, но как соотношение с различными историческими периодами, различными культурами.

СП ставит своей целью объяснить, почему определенные группы обладают определенными знаниями, верованиями, идеями и стремится определить причины разнообразия мышления.

СП неразрывно связана с теорией познания (гносеологией), основной вопрос которой: «что такое знание, откуда мы знаем, что обладаем знанием, и как отличить истинное знание от иных представлений»?

Бергер, Лукман: социология, благодаря своей внутренней логике, вынуждена соотносить восприятие действительности и знаний с изменчивыми социальными условиями.

Истоки СП

Маркс: социальная определяемость человеческого сознания.

Как люди соотносятся с материальной действительностью посредством труда или производства. Такая обработка природы дает нам и знания о мире в том виде, как мы встречаем его в нашем труде. Но у разных групп общества по-разному строятся отношения с природой; и из-за разного места в производстве у них образуются и разные знания. Т.о., знания — это активно создаваемый социальный продукт.

Когда Маркс занимался разбором знаний буржуазных экономистов, его критика сроилась на таком идеологическом определении знаний. Поскольку буржуазная экономия — это плод интереса к знаниям, питаемого господствующим классом кап.об-ва, то это знание идеологично, т.е. находится под влиянием этого интереса и приспособлено к нему. Этот идеологический компонент присущ всему поиску знаний, но важно не путать его с сознательной фальсификацией истины или ее извращением.

Для идеологии характерно то, что люди чаще всего не сознают ее присутствия. Буржуазная идеология проявляется, например, в таких разных формах, как общественные истины, существующие в социальной жизни и подтверждаемые ею.

19 век. Разделение дисциплин. Граница между естественными и гуманитарно-общественными науками. Дискуссии о том, что такое настоящее знание и истинное познание, а также что делать, чтобы их достичь.

В это время происходит оправдание и усиление научного знания как авторитета в общественной жизни, и наука приобретает заряд символической ценности, поскольку стала восприниматься как важнейший путь современного об-ва к дальнейшему прогрессу.

Пример выражения этой символической ценности — позитивизм Конта и его последователей.

Немецкий историзм: реакция на притязания естественнонаучного идеала и на некоторых сторонников этого идеала в лагере гуманитарно-общественных наук.

Представители немецкого историзма считали, что законное поле деятельности для «наук о духе» — поиск и идентификация исторически уникальных, т.е. гуманитарных (духовных) проявлений. Эта направленность сочеталась с тем интересом к культурным продуктам и систематизирующим знаниям, который имелся у зарождающейся социологии.

И Шелера, и Маннгейма следует понимать с учетом данной исторической обстановки (социальная ситуация в Германии между войнами).

Европа приблизительно с 19870 до 1914 гг.: промышленное и экономическое развитие, социальные и политические преобразования. Общий интерес к тому, как функционирует об-во, как ведет себя человек в новом об-ве, как идеи воздействуют на людей.

Классическая немецкая СП

Макс Шелер.

1) СП — инструмент, который нужно применять, чтобы разрешить в нем. Веймарской республике идеологические конфликты посредством объяснения политикам ограниченности различных идеологий.

«Реальный фактор»

«Идеальный фактор»

1-ый определяет те обстоятельства, при который позднее выступает 2-ой, не влияя на содержание мышления и знаний. Это означает, что исторические и социальные условия, при которых развивается мышление, можно отнести к формам познания, а содержание знания исключается из социологического анализа.

2) Определение того, что Шелер называет «относительно естественной картиной мира»; т.е. способ, каким человек воспринимает мир. Хотя для отдельного человека этот способ кажется естественным и должным, на самом деле те знания, которые требуются, чтобы человек смог воспринимать окружающий его мир осмысленно, соотносятся с тем положением, которое человек занимает в об-ве.

Существуют разнообразные картины мира (философская, культурная, юридическая и пр.)

По Шелеру, правящая элита должна суметь выработать перпективу, интегрирующую эти разные картины мира и тем самым достичь истины.

Карл Маннгейм

Работа «Идеология и утопия» (1929 — на нем.языке; 1936 — на англ.)

В работе рассматривается теория марксизма как исходный пункт для развития СП.

Понятие идеологии Маннгейм разделяет на 2 составляющие: «частичная идеология» и «целостная идеология».

1: соотносится с индивидом и оперирует на психологическом уровне.

2: соотносится с идеологией исторической эпохи или мыслительной структурой социальной группы в определенный период; она покоится на надиндивидуальном уровне и соотносится с представлениями, выражаемыми на этом уровне. Это картина мира, связанная со специфическим историческим и социальным контекстом.

Для СП интерес представляет 2. Эта целостность не есть сумма отдельных, фрагментарных ее переживаний; кроме того, индивид также не может охватить все элементы целостности. Представления и индивида, и группы находятся под влиянием общих социоисторических условий. В понятиях частичной/целостной идеологии — разный смысл.

Тем не менее, Маннгейм считает, что необходимо перейти от теории идеологии к СП. Это происходит «посредством появления общей формулировки понятия целостной идеологии, благодаря чему отдельные теории идеологии развиваются в СП».

Вопрос: как поступить с проблемой релятивизма?

Если знание относительно и зависит от того, какое положение социальная группа занимает в обществе, и от исторической социальной среды, то что же тогда подсказывает, что и сам познавательно-социологический анализ не является проявлением определенной идеологии, т.к. он относителен в историческом и социальном отношении. Возможно, СП выражает собой лишь взгляд на мир группы интеллектуалов. Или же этот взгляд связь социальных форм и знаний актуален вообще, невзирая на время, место и социальное положение. Тогда саму СП невозможно анализировать с точки зрения СП. Это — познавательно-социологический парадокс: как, будучи социологом познания, обосновать собственные претензии на знания и заниматься СП? Этот парадокс Маннгейм решает двояко:

1) он указывает на интеллигенцию (а тем самым и на самих исследователей) как на социальную группу, которая отличается от остальных, занимая особое положение в истории и имея к ней особое же отношение. Расходящиеся интересы социальных групп определяют их отношение к формализованному знанию и его содержанию.

Он подчеркивает возможность когнитивной перспективы при условии понимания и сохранения культурного мира прошлой истории; кроме того у исследователя должно быть такое положение в совр.об-ве, которое позволяет осознать его динамику; оно должно базироваться на «относительно бесклассовом» и не слишком фиксированном социальном существовании. Подобное положение в обществе и занимают интеллектуалы; «свободно парящая интеллигенция».

Интеллигенция: неоднородная комплексная группа, которая благодаря полученному образованию приобретает способность синтезировать и критиковать все другие классовые интересы; ее точка зрения оказывается выше прочих и может сравнивать их друг с другом и отделять все ценное в каждой из них; при это ей не приходится вырабатывать отношение к формализованным знаниям, а тем самым и к связанным специфическим классовым интересам и защищать их. «Слой интеллектуалов соединяет в самом себе все интересы, которые пронизывают социальную жизнь».

2) содержание естественнонаучного и математического/логического знания исключается из познавательно-социологического анализа, поскольку оно не подвластно социальным интересам.

Французская традиция

Иная классическая формулировка проблем СП содержится в работах Дюркгейма и Мосса начала 20 века и определяется коллективным сознанием («мнением»), которое есть в каждом обществе; а эти основные категории — «солидная рама, облекающая любое мышление»; продукт социальной жизни и коллективного сознания.

Разделение времени на годы, месяцы и пр. — свидетельство возобновляющейся социальной активности, которая, активизируясь в различных ритуалах и празднествах, в свою очередь, есть регуляция коллективной жизни.

Пространство социально фиксировано: оно есть некая «гигантская окружность».

Человек усваивает систему представлений и классификаций, предписывающую, что правильно, что истинно. Она не только когнитивна, но имеет моральное и символическое значение.

Символическое представление об-ва о самом себе выражает потребности человека.

Для Дюркгейма солидарность — ядро социальной жизни (см. лекции по истории русской соц.), поэтому проявления морального и социального авторитета имеет центральное значение в его теории. Когда процесс усвоения завершен, эта система принимает внешний, объективный характер для человека и становится авторитетом, символизирующим «святое» в обществе, в отличие от мирского. И человек, и социальная действительность создаются этой системой классификации. Человек с рождения вынужден усваивать общественные познания, чтобы вообще можно было сказать, что он существует в обществе как человек и чтобы осознать это свое социальное окружение.

Не мы самостоятельно думаем об обществе и его социальной жизни, но оно выражает себя посредством нас.

СП Дюркгейма развивалась параллельно с общей проблемой в социологии — проблемой социального порядка. Отличие работ Дюркгейма в том, что он анализировал примитивные общества (они менее сложны и связи идентифицировать легче).

Религия — самая исконная и основополагающая система классификации, организующая мир.

Власть об-ва символизируется в ритуалах и тотемах, выражающих те знания об устройстве мира, которые имеются в данном об-ве. По Дюркгейму, существует преемственность между первыми религиозными формулировками абстрактного мышления и тем очень сложным абстрактным мышлением, которое представляют знания более позднего времени в форме различных классификационных систем, мыслительных структур, метафизических размышлений и даже науки.

«Религия занимается переводом этих действительностей (идей человека, природы и об-ва) на понятный язык, который по своей природе не отличается от того, который принят в науке. Оба пытаются связать вещи друг с другом, классифицировать и систематизировать их. Мы видели даже, что фундаментальные идеи, научная логика — религиозного происхождения. Правда, наука развивает их, чтобы самой ими пользоваться. Она очищает их от случайных элементов и в общем во всей своей деятельности сохраняет критический дух, чего не делает религия. Она окружает себя мерами предосторожности, чтобы «избежать поспешных выводов и предубеждений», и чтобы отмести в сторону страсти, предрассудки и все субъективные влияния. Но этих методологических улучшений недостаточно, чтобы отделить ее от религии. С этой точки зрения обе добиваются одной цели; научное мышление — всего лишь более совершенная форма религиозного мышления. Поэтому вполне естественно, что второе постепенно отступает, по мере того как первое все лучше подходит для этого занятия».

СОЦИОЛОГИЯ НАУКИ

Основы социологии познания — в работах Маннгейма и Дюркгейма.

30-ые гг.: новое направление в социологии познания; изучение науки как таковой. Социология науки.

Основоположник этого направления — американский социолог Роберт К. Мертон.

Проблема заключалась в том, как писать историю наук: 1) сфокусировать внимание на вкладе отдельных ученых в теоретическое развитие в сторону все большей рациональности; 2) «встроить» отдельных выдающихся ученых в картину мира того времени, в котором они существовали, т.е. принять во внимание значение социального окружения. (Параллель с парой противоположностей общеисторических сочинений — история королей/народа).

Представление 1) было более укоренившимся. «Отец» истории науки, Джордж Сартон, считал прогрессивными только естественные науки.

Первый поворот от этой точки зрения произошел в 1931 г. на научно-исторической конференции в Лондоне. Там выступала советская делегация с Борисом Гессеном во главе. Эта группа представляла противоположный взгляд на историю (общемарксистские основания). Позитивистскому «интернализму» они противопоставляли «экстернализм» (причины научного развития — во внешних факторах, таких как экономика и общество). Гессен экстраполировал эти взгляды на работы Ньютона (особенно к работе «Принсипия») и предложил спорный тезис о том, что Ньютон вовсе не был так гениален, как утверждают. Что привело Ньютона к теоретическим формулировкам? Ответ: практические проблемы общества того времени, которые требовали своего разрешения. Если б не Ньютон, тогда кто-нибудь другой.

Это крайне упрощенная, вульгарно-марксистская объяснительная модель. Но она оказалась плодотворной. Многие историки стали ориентироваться на исторический материализм, наперекор тому социоисторическому контексту, в котором существовала наука.

Мертон попал под влияние экстерналистов. Его работа «Наука, технология и общество в Англии 17 века» посвящена анализу того, как рост естественных наук как социального института сопровождался изменением оценок религиозного пуританизма и выполнения чисто практических потребностей. Только общество обладает как материальными, так и культурными возможностями развития науки в науку как институт. Прежде чем наука становится институтом, который сам себя узаконивает, ее предтечи пользуются другими способами узаконивания. Мертон эмпирически исследовал, как пуританизму в 17 веке пришлось узаконивать новую естественную науку.

Другие последующие работы Мертона — в духе функционализма. Он интересуется наукой как социальным институтом и теми нормами, которые создают «характер» науки; и отличает современную науку от других социальных институтов.

Особенность науки — в 4-х институтивных императивах (правилах). Их должны выполнять исследователи, чтобы институт науки мог функционировать:

1) Универсализм

2) Коммунизм

3) Бескорыстие

4) Организованный скептицизм

1) означает, что все притязания на знания должны быть подвергнуты оценке, которая строится на критериях, универсальных для науки. Научное знание нельзя оценивать по одному критерию или субъективным меркам (например, религия, раса, класс исследователя). Все критерии должны быть безличными и объективными, принятыми и установившимися. Кроме того, научная работа как таковая должна быть открыта для всех.

2) предполагает доступность результатов и продуктов исследовательской работы для всех исследователей. «Обладание» наукой — коллективно. Наука — общий культурный ресурс.

3) означает контроль институтом за возможными мотивациями деятельности исследователей.

4) методологический и институционный императив. Отношение коллектива к разного рода достижениям познания может оказаться в конфликте с тем, что приемлет окружающее общество.

Одна из целей мертоновских исследований — структура норм в науке. Другая касается системы вознаграждений в социальном институте науки, выяснение динамики этой системы. Мертон опирается на право ученого быть первым, являться подлинным автором открытия. Одним из его выводов служит то, что удачливые ученые, которым «повезло» и которые уже вознаграждались, в дальнейшем имеют наилучшие шансы на получение новых вознаграждений.

Социология науки Мертона подчеркивает рациональный характер науки и исследователей

НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПЕРЕВОРОТЫ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ

Традиционную теорию науки можно разделить на логический позитивизм (ЛП) и критический рационализм (КР).

ЛП возник в начале 20 века и сформировался в своем классическом виде в так называемом Венском кружке в 20-ые гг. В этой группе были и философы, и естествоиспытатели. Философскую проблему они видели в метафизике, которую считали ненаучной и препятствующей развитию истинного знания. Их научный идеал: классическая физика и естествознание. Развитие естествознания представители ЛП рассматривали как логическое и рациональное развитие, как линейный процесс, где истинная наука в своей основе беспроблемна благодаря своему качеству объективного знания. Поскольку значительную часть прежней философии составляла метафизика, поэтому о многих проблемах объективного знания достичь было невозможно. Объективное знание = тому, что можно эмпирически проверить благодаря чувственному опыту. Таким образом, объективное знание основано на эксперименте. Рост науки — кумулятивный: постепенно проявляются истины о действительности. При этом «сборные» знания растут, а метафизика (ненаука) отпадает. Для различения науки и ненауки применяли демаркационный критерий: он заключается в возможности эмпирической проверки; еще одно название — критерий верификабельности (или принцип верификации).

Это означает, что все положения, теории и т.п., высказанные наукой о действительности, должны быть возводимы к чувственному опыту, то есть чтобы их можно было верифицировать посредством наблюдений за той действительностью, которую мы воспринимаем нашими органами чувств. По-другому: факты имеются, ждут, чтобы их открыли, и будут говорить сами за себя. Если они говорят на правильном языке (т.е. если их можно объективно проверить), то они ассимилируются научным знанием. ЛП делит этот процесс на «контекст открытия» и «контекст доказательства»; в последнем происходит легитимизация знания и оцениваются притязания на научность.

Отсюда следует, что теории не независимы от эмпирики, а представляют собой способы систематизации наблюдений: «Все положения высшего порядка, включая самые абстрактные научные гипотезы, в конечном итоге представляли собой не более чем стенографические описания поддающихся наблюдению событий».

По общему мнению (20-ые гг.) позитивизм выражал стремление к единству науки и к поиску абсолютных, объективных критериев научности. К социологам предъявлялись те же требования. Что это означало? Что социологи должны заниматься систематизирующими эмпирическими исследованиями, пользуясь преимущественно квантитативными методами, при этом проявлялось явное нежелание заниматься теоретизированием. Объяснительная модель, которой добивались, была направлена также на количественное (по форме) предсказание.

С точки зрения социологии знания, как раз «контекст доказательства» и дает определенное место социологическим анализам. Тогда предметом исследования может служить в первую очередь отвергнутое знание и то, как социальные факторы «деформировали» научный результат. Ошибочные знания можно анализировать, но абсолютная истина, наука, проблем никаких не представляет, ведь она объективна. Далее можно, как, например, Мертон, анализировать научное товарищество, в котором происходит легитимизация, его нормы, функции и т.д. Этот тип работ был поддержан развитием англосаксонской философии науки, которая называется критическим рационализмом.

Представитель КР — Карл Поппер. Критикует позитивизм и демаркационный критерий. Но для него наука тоже является абсолютно объективной и отдельной системой. Поппер в своей модели научных теорий исходил из теории относительности Эйнтштейна, а при сопоставлениях прибегал к марксизму и психоанализу (по его мнению, это образцы теорий, которые легко можно снабдить эмпирическими доказательствами того типа, который принят в ЛП, но при этом они вовсе не являются наукой).

Проблема поиска критерия научности у Поппера выглядит так: изменяется сама постановка вопроса. Не как надо верифицировать положение, а при каких обстоятельствах оно фальсифицируется. Поппер исходит 1) из принципа возможости фальсификации. Пример: утверждение «все лебеди белые». Поскольку нельзя получить доступ ко всем лебедям, нельзя утверждать с уверенностью, что это правда. Напротив, можно констатировать, что оно неверно, даже если обнаружится всего один черный лебедь. Можно фальсифицировать все научные теории. 2) есть четкая методология, которая препятствует введению вспомогательных гипотез, «спасающих» теорию в случае эмпирической фальсификации. Это значит, что заранее следует указать, какие инстанции можно счесть фальсифицирующими, и что можно выделить те условия, которые способствовали бы отбрасыванию этой теории. В этом состоит пропагандируемый Поппером критический и рациональный подход.

Т.о., добывание знаний рассматривается как деятельность, при которой пытаются перечеркнуть собственные гипотезы и исходные пункты, но «хрупкость» такого знания становится и его силой. Если теория выдерживает нападки, значит, это хорошая научная теория. Важно помнить, что важнейшие испытания будут все же проходить на уровне наблюдений/экспериментов, и ожидается, что эта научная теория даст также критерии различения теорий в смысле того, которая из них лучше всех, самая научная, то есть противостоит большинству попыток фальсификации. КР наследует от ЛП и его «контексты» (см.выше). аналогичным образом подчеркивается объективный характер научного знания. Оно надиндивидуально, а его проявления — социальны.

И ЛП, и КР — нормативные научные теории. Они предписывают, как должна функционировать наука, и чем научное знание отличается от прочего знания. КР подчеркивает также активную роль и ответственность исследователей, их критического подхода; «дерзости» в науке. Правила экстраполируются и на общественные науки. Но идеалом остаются все же естественные науки, хотя ни ЛП, ни КР не анализируют их достаточно подробно, ни эмпирически, ни каким-либо другим способом. Эмпирический анализ — это точка отсчета для 3-ей фазы развития теории науки в 20 веке.

ТЕОРИЯ ПАРАДИГМ

Томас Кун. 1962 г. Книга «Структура научных революций».

Эта работа — часть более обширной сферы, где тоже возникали новые направления в теории науки. Работа Куна породила массу дискуссий.

Кун — историк науки; он построил свою работу на эмпирических исследованиях того, как развивались естественнонаучные дисциплины. В своих анализах Кун предлагает науке новое направление, которое обычно называется теорией парадигм. Эта теория исходит из той точки зрения, что научное знание — это нечто изменчивое, то есть определяемое исторически. Наука — социальное явление, которое Кун видит как культурную форму, построенную вокруг специфичных научных традиций. В своей книге он описывает, как такие научные традиции построены и как происходят изменения в них.

Понятие парадигмы («системы словоизменения») указывает на упорядочивающие характеристики в научных дисциплинах, на ту исходную точку, которая в данной традиции служит образцом того, что же такое научная работа. В качестве примера такого упорядочивающего труда Кун указывает «Оптику» Ньютона. Функция подобных работ — определить, что является приемлемыми методами в данной отдельной дисциплине, а также какие проблемы характерны для ее изучения.

С понятием парадигмы смыкается также представление о нормальной науке, то есть то, чем занимается в практической работе исследователь в рамках определенной научной традиции. Нормальная наука — предпосылка эффективности исследований в том смысле, что существует единство во взгляде на предмет науки и то, в каком виде должны быть представлены научные знания, чтобы быть принятыми. С одной стороны, парадигмы предполагает традиции, создающие целостность поля исследований; с другой, парадигма подразумевает и средства для понимания мира определенным способом.

По Куну, нормально-научное исследование — это попытка «вставить природу в те концептуальные рамки, которые предлагает образование».

Нормальную науку можно охарактеризовать и другим способом, сказав, что парадигма предлагает ей сложить картинку из набора кубиков, с которыми работают ученые. Их занятие состоит в том, чтобы сложить эти кубики так, чтобы как можно лучше подтвердить исходные точки парадигмы. Всегда находятся проблемы, которые никак не встроишь в эту картинку. Их Кун называет аномалиями. Однако они являются «нормальной» частью деятельности, поскольку всегда можно предполагать, что предлагаемое решение ошибочно, и что исследователь недостаточно «хорош» для складывания кубиков. Вовсе не предполагается, что проблематична или ошибочна сама парадигма, то есть критерий возможности фальсификации, выдвинутый Поппером, на практике не применяется. Если встречается «что-то», не укладывающееся в парадигму, стремятся это «что-то» все же туда вставить. Если это не удается, проблема откладывается до появления более умелого игрока в кубики, отметается как метафизическая или отводится другой дисциплине.

С другой стороны, в науке происходят изменения, крупные открытия, новые теории и т.д. по Куну, они начинаются именно с осознания и сбора аномалий как в практической, так в теоретической научной деятельности. Поскольку правила игры в кубики больше не действуют, возникает кризисное состояние в данной конкретной научной традиции. Только после этого может разрабатываться экстраординарная, или революционная, наука. Поскольку правила отменены, теперь можно работать так, что меняется вся область исследований, реконструируется от самых начал, и появляется кандидат в создатели новой парадигмы для закладки новых традиций.

Кун полагает, что для кризисного периода типично прибегание к философским/метафизическим аргументам для защиты своей точки зрения. Т.о., открыто обнажаются те философские положения, имплицитно присутствующие во всей науке, но не проявляющиеся в «нормальных» случаях.

После такого научного революционного переворота и введения новой парадигмы наука не остается прежней. Все основополагающие теоретические положения, интерпретация данных, методы и пр.; вся научная действительность выглядит по-иному. Из этого следует, что различные научные парадигмы несоизмеримы, то есть невозможно сравнивать две различные парадигмы друг с другом на основании какого-либо отдельного, объективного критерия рациональности.

Как ни парадоксально, сами эти смены действительности и являются причиной того, что история науки замалчивает их. Ведь в истории науки речь идет о нормальной науке, и история науки не может быть неоднозначной из-за своей социализирующей функции. Поскольку новая парадигма расформировывает то, что ранее считалось проблематичным, историческое изложение тяготеет к линейности и кумулятивности, и научные революции оказываются глубоко запрятанными.

В теории парадигм содержится взгляд на науку, исходящий из эмпирического анализа истории науки, а не философских рассуждениях о ее сущности.

Наука не рассматривается как беспроблемный объект или как замкнутая система. Историческое развитие системы происходит не линейно, а через переломные моменты. Парадигма охватывает также то, что традиционная теория науки относит к сфере метафизики или субъективной ненаучной сфере: общефилософское положение об онтологии и эпистемологии, которые тоже занимают центральное место в формировании теорий.

Книга Куна продвинула социологию науки, которую теперь часто называют «пост-кунской». (Кроме Куна, на социологию науки оказали влияние работы Фейерабенда и Гессе).

Где социология науки может опереться на теорию парадигм? В пункте, подчеркивающем социальный характер научного знания как конкретной формы культуры, ограниченной во времени и пространстве. Далее вступают те демаркационные критерии науки и ненауки, которые предлагает традиционная теория науки. Ввиду этого наука не может представлять собой формы рационального мышления, не поддающейся социологическому анализу того типа, какому социология знания обычно подвергает как заведомо нерациональное мышление, так и другие формы познания. К тому же нет необходимости ограничиваться кругом ученых, с его социальными нормами и правилами, в качестве объекта анализа, но содержание науки можно развести по разным уровням. Это становится понятным в интерпретации Куна в духе структурализма, когда различные уровни определяются как автономные и не поддающиеся редукции, и предлагается модель строения науки: