Проблемы теории морали

Министерство образования РФ

Тамбовский государственный технический университет

Кафедра: Связей с общественностью

Выполнили студенты Г-42

Дмитриев А.О.

Сшивнов И.В.

Скопцов А.В.

Проверил преподаватель

Головашин В.А.

Тамбов 2000

Содержание

Введение

Особенности морали
Парадоксы морали
Проблема конфликта эмоционального и рационального
Место этики в учении Конфуция
Золотая середина Будды
Законодательство Моисея, его смысл и основные принципы
Мухаммед: нет бога кроме Аллаха

Заключение

ВВЕДЕНИЕ

Что такое мораль?

Не так давно при всем обилии точек зрения одно казалось несомненным: мораль - это, разумеется, прежде всего область конкретных межчеловеческих отношений. Отношений на работе, в семье, в быту, отношений личности к трудовому коллективу, к социальной группе, к классу, к которому она принадлежит, наконец к народу. Все, казалось бы, ясно. Но вот мы раскрываем окно и... обнаруживаем, что во дворе парнишка истязает соседскую кошку. Есть ли у нас достаточные основания говорить о безнравственности такого поступка?

Если исходить из понимания морали только как особенного типа отношений между людьми, получается, что таких оснований, в общем-то, и нет. Конечно, и без этого можно найти повод для того, чтобы указать парнишке на неблаговидность его поведения: кошка-то не его, а соседская, кроме того, на ней могут быть блохи. К тому же, как резонно отмечается в учебниках, подобное отношение к животным формирует отрицательные черты характера, учит жестокости в отношениях с людьми. Все это, разумеется, верно. Но разве истязания животных само по себе уже не есть жестокость? Отрешившися от всех возможных последствий и рассматривая данный поступок как таковой, спросим себя: обычное ли зто бескультурьеn или же моральное зло?

Понадобилось нынешнее обострение экологической ситуации, понадобилась "Красная книга" и проникновенный голос современного искусства, чтобы фактом общественного создания стало безусловное включение в сферу морали отношений человека к своим "братьям меньшим", к природе как таковой. Практическое развитие этих отношений делает очевидным, что сохранить природу невозможно, если относиться к ней как к "кладовой" полезных вещей, сырьевых и прочих ресурсов. Экономный, хозяйский подход к использованию этих ресурсов необходим, но обеспечить действительно высокий уровень заботы о природе только тогда, когда научимся видеть и уважать в ней самостоятельную, ни к чему иному не сводимую ценность, своеобразную - "нравственную личность".

Подобным образом в сферу непосредственной компетенции морали на наших глазах включается отношение человека к истории и к культуре, к прошлому и будущему, к проблемам войны и мира... И это не случайно. В основе такая универсализация нравственных связей - объективное развитие событий, пробуждающее сознание действенного человеческого соучастия в судьбах мира. Если и раньше люди обращались к природе, чтобы насладиться её красотами, найти в ней спасение и покой самой природе. Подобные изменения и приводят в последние годы к выдвижению на передний план мировоззренческого, точнее, мироотношенческого аспекта нравственности.

Рассмотренному процессу расширения сферы компетенции морали, выявления её фундаментальных мировоззренческих и мироотношенческих основ соответствует встречная тенденция этизации собственно человеческого отношения к реальности, средоточием которого является предметно-практическое преобразование мира. Причины, вызвавшие к жизни эту тенденцию, также очевидны. Накопленный человечеством производственно-технологический и научный потенциал в наше время впервые достигает такого уровня, при котором оказывается возможным радикальное изменение факторов, лежащих в основе человеческой жизнедеятельности. Опираясь на этот потенциал, человек способен добиваться невиданных успехов на пути всестороннего и гармонического развития и вместе с тем способен безвозвратно погубить самого себя и свою цивилизацию вследствие ядерной войны или глобальной экологической катастрофы.

1 Особенности морали

Среди тайн, которые познаёт и продолевает в своём опыте человек, самой непостижимой является он сам. Что такое человек, откуда и зачем он? Сущесвуют разнообразные, взаимоисключающие ответы на эти вопросы - от признания того, что человек есть создание бога, венец мироздания, до утверждения о том, что он является ошибкой эволюции, блезненной мутацией природы. Не рассматривая концепции человека по существу, заметим: само их взаимоисключающее многообразие является выражением некоторюх отличительных особенностей бытия.

Жизнедетельность всех живых существ, включая тех высших животных, которые в эволюционном ряду стоят близко к человеку и считаются родственными ему, заранее запрограммированна: она содержит в себе свою собственную норму. Человек составляет исклучение, его жизнедеятельность не запрограммирована. В его поведении нет никакой предзаданности. Индивидуальные вариации поведения, порой большие, наблюдаются и у животнюх. Однако тип поведения у них предзадан. Мы знаем, что в случае нормального развития получится из маленького ягнёнка или маленького волчёнка. Но мы никогда не можем с уверенностью сказать, что получится из маленького человечька. Из него может получиться всё что угодно. И когда про одного говорят, что он похож на ягнёнка, другого называют хищником, третьего сравнивают со змеёй и т. д. - это больше, чем фигуральные выражения. Человек живёт по нормам которые он сам себе задаёт. Его действия носят целесообразный характер, то есть он действует сообразно целям, которые перед собой ставит. Цель можно назвать причиной, которая находится не сзади, а в переди, дана как бы не до следствия, а после неё. Человек сам задаёт основания, причины своего поведения.

Разные люди и один и тотже человек в разное время могут совершать разные, взаимоисключающие поступки. Ворон ворону глаз не выклюет, - говорит русская пословица животным присущ врождённый запрет брато убийства. Им свойственны истиктивные тормозные механизмы, ограничивающие прявления агрессивности против представителей своего сида. У человека ничего этого нет или ослаблено до очень опасного предела. Из библии нам известно: Каин убил Авеля. Брат убивает брата. Существуют физиологичекие механизмы, в силу которых проявления жизни являются источником приятных ощущений, а проявления смерти(ужас на лице, вид крови и т.д.) порождют инстинктивное отвращение. Человек может преодолевать и эти ограничения до такой степени, что способен радоваться страданиям ( феномены садизма или мазохизма). Человек есть на всё способная тварь - это суждение писателя и социолога А.А. Зиновьева является в такой же мере суровой оценкой, в какой и беспристрастной констатацией факта.

Другим аспектом отмеченной особенности человеческого бытия является то, что человек находится в процессе непрерывного становления. Он всегда стремится стать иным, чем он есть на самом деле, поднятся над самим собой. Он постоянно недоволен собой, обуреваем желанием быть другим, выйти за свои границы. Наболее очевидно и вызывающе это обнаруживатся в отношении к смерти. Человек смертен, как и всё природное. Ничто не может отменить этого факта, никому и никогда не удавалось обойти его. Встреча индивида с собственной смертью абсолютно неминуема. Тем не менее человек не может принять этого факта, бунтует против него, бросает ему вызов. Стремление к бессмертию - специфическое стремление человека.

Мало сказать: человек не тождествен самому себе. Следует добавить: эту не тождественность он воспринимает как недостаток. Он движим желением быть другим, но это состояние вечного становления он не может принять как норму. Он в то же время желает освободиться от желания быть другим. Человеку свойсвенно представлять жизннь в виде иерархии, нижней точкой которой является растительный и животный мир, а верхней - некое гипотетическое, идеальное состояние именуемое одним богом, другими - коммунизмом , третьими - точкой омегой и т.д. Сам человек в этой иерархии находится посередине. Он не внизу и не наверху . Он на лестнице, которая ведёт снизу вверх. При описании особенности человеческого бытия в философии неоплатонизма использовался образ человека, который по пояс находится в воде , но стремится выйти из неё. Человек занимает в космосе срединное положение и по определению является незавершённым существом. Стремление к завершению, которое может быть названо одновременно и стремлением к совершенству, - отличительная особенность человека. Мораль и есть отношение человека к себе в перспективе собственного стремления к совершенству, идеалу .

Эта замкнунтось на идеал, совершенства вырражается в том, что в человеческих мотивах и соответствующих им действиях есть пласт, который не может получить эмпирически доказательного обьяснения, не умещается в границы закона причинности и принципа полезности. Человек , как уже отмечалось, не хочет мириться со смертью. Это - закон природы. Однако мы знаем много случаев, когда люди идут на смерть за свои убеждения, считая их важнее жизни. Такой способ поведени мы называем героическим. Из двух возможных вариантов поведения в бизнесе, один из которых сулит доход в один миллион рублей, а второй в десять раз больше, человек изберёт второй. Однако есть поступки, которые он не совершит ни за какие деньги. Нет такой корысти, которая оправдала бы предательство друга, измену Родине, потому что и дружба, и любовь к Родине ценны сами по себе. Они бескорыстны. Мораль есть та область героического и бескорыстного в человеке , которая не выводится из обстоятельств и не сводится к ним, а имеет автономный, т.е. самозаконодательный характер. Она беспричинна и неутилитарна.

Поскольку точкой отсчета морали является некое идеальное состояние, которое по определению бесконечно, неисчерпаемо совершенно , то она не может не находиться в отрицательном отношении к любому наличному состоянию, которое всегда конечно, ограниченно. Мораль в ее конкретном выражении поэтому всегда имеет характер запретов. Позитивная формулировка в данном случае означала бы парадокс сосчитанной бесконечности.

Этот вывод может вызвать возражения , так как существует немало этических предложений, заключающих позитивное содержание и имеющих форму предписаний. Они однако, всегда являются настолько общими, неопределенными, что их можно рассматривать как вариации одного- единственного требования - требования быть моральным. Строгий, конкретный и, самое главное, проверяемый смысл имеют тонкий кончик циркуля является слишком толстым для математической точки. Точно так же реально практикуемые нормы не могут считаться воплощением морали. Индивиды и их поступки отличаются друг от друга только мерой морального несовершенства.

В человеке, начиная с древности,выделяются три составляющие: тело, душа, дух. Мораль является характеристикой души. Не тела. Не духа. А души. С одной стороны, существуют аффекты, природные инстинкты и стремления - все то, что сопряженно с удовольствиями и страданиями. С другой стороны, существует созерцательная деятельность, выводящая человека в чистые сферы абсолютного. Первое воплощается во всей прагматике жизни. Второе - в высших формах духовной деятельности, искусстве, философии, религии. Душа есть плоскость пересечения и духа, их переход друг в друга. Это - не аффекты, а способность последних слушаться указаний духа как высшей инстанции. Это - и не дух, а его способность быть управляющим началом по отношению к аффектам. Тело привязывает человека к земле, скручивает его образом ненасытных желаний, духом он созерцает вечно. Душа представляет собой соединение одного с другим, она характеризует человека в его движении от низшего к высшему, от животного к богу, от конечного к бесконечного. Качественное состояние души выражается в морали. Подобно тому как дух бывает истинным или ложным, тело сильным или слабым, так и душа бывает доброй или злой. Вовсе не случайно образный строй культуры связывает душу и мораль с одним и тем же человеческим органом - сердцем.

Чем же определяется то или иное состояние души, а собственно моральные качества человека? В платоновском диалоге "Федон" рассказывается миф, согласно которому души людей после смерти воплощаются в животных соответственно тем навыкам, которые они обнаружили в своей человеческой жизни. Те кто был склоне к чревоугодию, беспутству и пьянству, перейдут в породу ослов или подобных им животных. Те кто предпочитал несправедливость, властолюбие и хищничество, перейдут в волков, коршунов и ястребов. А каков же будет удел людей добродетельных, рассудительных и справедливых? Они, вероятней всего, окажутся среди пчел, ос и муравьев или быть может, вернутся к человеческому роду, но в любом случае среда обитания будет общительная и смирная. В образной форме Платон выразил важную истину: характер человека, качество его души определяется характером его отношений с другими людьми. Сами эти отношения, а соответственно человеческая душа становится добродетельной в той мере, в какой они оказываются смирными, сдержанными, умеренными. Любопытно заметить, что, согласно Платону, добродетельности недостаточно для того, чтобы попасть в род богов. Для этого еще стать философом. Платон тем самым обозначает различие между душой и моралью, с одной стороны, разумом и познанием - с другой. Мораль ответственна за человеческое общежитие, она и есть то, что связывает, соединяет человеческое общежитие, делает его возможным. Для того чтобы могло состояться человеческое общежитие, необходимо осознать его в качестве первоценности. Это и составляет содержание морали.

Мораль как общественная форма отношений между людьми, делающая возможным все прочее, предметно обусловленные между ними, как такое объединяющее начало, которое дано для пространственно - временной разделенности людей и противостоит ей, мыслима только в сопряжении со свободой. Акты свободы по определению являются всеобщими - ничто не может им противостоять и их ограничивать. В противном случае они не были бы свободными. Моральная всеобщность, поскольку она не считается ни с какими ограничивающими ее обстоятельствами, в качестве своего основания свободу. В противном случае она не была бы всеобщностью. Мораль присуща только существу, обладающими свободой воли. Или, говоря по-другому, только она нам позволяет судить о наличие свободной воли. Как было иронично замечено в истории философии, лучшее доказательство существования свободы воли состоит в том, что без нее мог бы грешить. Это остроумно, но не точно. Для обоснования пороков мы не нуждаемся в постулате свободы воли, ибо пороки имеют свои, вполне достаточные эмпирические причины. Вопрос о том почему человек грешит, почему он склонен к обману или скупости, не вызывал никогда трудностей в теории, ни в повседневной практике. Иное дело - вопрос о добродетельности человека, о том, почему он противостоит лжи и стремления быть щедрым. На это нельзя ответить без допущения свободы воли. Более того понятие добродетели уже содержит в себе такое допущение, поскольку бескорыстие, то есть несвязанность каким бы то ни было выгодам и соблазнам, входит в ее определение.

Единство свободы и всеобщности составляет характерную особенность морали. Мораль не имеет ни чего общего с произволом. У нее есть своя логика, не менее строгая и обязательная, чем логика природных процессов. Мораль существует в форме закона. Мир морали общезначим, объективен, необходим, но это такая общезначимость, объективность, необходимость, путь к которой лежит через бездну, именуемую свободой. Особенность морали состоит в единстве двух противоположных полюсов человеческой деятельности: добровольно - личностного и объективно-универсального.

Как возможно единство личностной автономии и всеобязывающей необходимости? Если мораль, опирающаяся на свободу воли личности, является всеобщим законом, то, по крайней мере, для всех других людей, кроме данной личности, она оказывается предзаданной, объективно предписанной. В то же время сама данная личность оказывается в зоне действия нравственного закона, предписанного ему другими личностями. Получается парадокс: акты свободной воли не могут не быть всеобщими, но, становясь всеобщими, они сковывают свободную волю. Поскольку мораль есть продукт моей свободы, то она имеет форму всеобщности. Но принимаемая форма всеобщего закона, она внешним образом ограничивает свободу других индивидов. Эту же мысль можно выразить иначе: так как в обосновании морали я не могу предъявить ничего, кроме моей доброй воли, то это как раз означает, что у меня нет оснований считать ее законом для других и уж во всяком случае нет оснований требовать от них, что бы они безусловно признавали сформулированный мной, то есть мой, моральный знак. Или это мой закон, и тогда он не может быть всеобщим. Или это всеобщий закон, и тогда он не может быть моим.

Если исключить псевдорешения, которые состояли бы в том, чтобы отказаться или от идеи всеобщности морали, или от идеи личностной анатомии, то выход из означенной дилеммы состоит в конкретизации личностной автономии и всеобщего закона применительно к морали. Личность автономна в том смысле, что она сама избирает закон своего существования, она, и только она осуществляет выбор между природной необходимостью и моральным законом. Мораль является всеобщим законом в том смысле, что ее ничто не ограничивает; это - не реальная всеобщность, а идеальная. Индивидуальная воля оказывается свободной не тогда, когда она свое выдает за всеобщее, а тогда, а когда всеобщее выбирает в качестве своего. Свободная воля тождественна моральной воле. Воля становится свободной тогда, когда она оказывается моральной. Безусловный моральный закон, опирающийся на автономию личности, имеет разный смысл для самой личности и для других людей. Для самой личности он существует реально, для других - идеально. Моральная личность апеллирует к всеобщему закону, не для чтобы предъявить его другим, а для того, чтобы избрать в качестве закона собственной жизни. Без этого она не может достоверно знать, является ли ее воля действительно свободной, моральной.

Свобода - не только основание морали, она является вместе с тем и ее пространством. Таинственное поле личной автономии через которое осуществляется прорыв в сферу моральной необходимости, является вместе с тем и ее единственным испытательным полигоном. Обязывающая сила морали опосредована свободным выбором. Это означает моральный закон, в отличие от всех других требований, не допускает поиндивидного различия между субъектом и объектом, человек следует только тем моральным нормам, которые он внутрене одобряет, считает наилучшими. А он принимает в качестве наилучших только те моральные номы, которые он хотел бы видеть в качестве норм своей собственной жизни. Отношение человека к морали - совершенно особенного рода: он не познает мораль, он проживает ее. Прокламировать мораль и практиковать ее суть два момента одного и того же процесса. Он не могут быть разведены без того, чтобы мораль не подвергалась глубокой деформации. Не человеческая тяжесть морали может быть оправдана только тем, что человек добровольно взваливает ее на себя. Мораль это такая игра, в которой человек ставит на кон самого себя. Сократ был принужден выпить яд, Иисус Христос был распят, Джордано Бруно был сожжен, Ганди был убит. Таковы ставки в этой игре.

Так как мораль предшествует предеметно обусловленным отношение людей она не может иметь адекватного предметного воплощения. Если бы, говорил философ Витгнштейн, мы представили себе абсолютную личность, обладающую всеведением, то в этом универсуме знания не нашлось бы места этическим суждениям. Мораль говорит не о том, что было, есть или будет. Она говорит о том, что должно быть. Моральные утверждения нельзя проверит ни на достоверность, ни на практическую эффективность. Мораль не умещается ни в словах, ни в поступках. Она измеряется только усилиями, направленные на ее осуществление. Вот почему мораль имеет самообязывающий характер.

2 Парадоксы морали

Итак, понятие морали можно свести к следующим основным понятиям: а) мораль есть стремление к совершенству; б) она не подчинена закону причинности и принципу полезности; в) конкретные выражения морали выступают в качестве запретов; г) мораль есть совершенное состояние души человека; д) она характеризует способность человека жить сообща и представляет собой общественную форму отношений между людьми; е) мораль есть единство автономии личности и всеобщего закона; ж) наиболее адекватной формой морального закона является золотое правило нравственности; з) моральный закон не допускает разделение субъекта и объекта действия.

Один из труднейших - и теоретических и практических проблем этики является проблема персонификации морали. В истории мысли и культуры господствовал взгляд, согласно которому одни индивиды являются добрыми, моральными, а другие злыми, аморальными, и поэтому первые должны учить вторых. Это - одна из самых распространенных и коварных деформаций морали. Рассмотрим два типичных случая такой деформации, получивших название парадоксов морального поведения и моральной оценки.

Классической формулировкой парадокса морального поведения считают слова Овидия: "Благое вижу, хвалю, но к дурному влекусь". Человеку свойственно стремиться к лучшему для себя - благому, доброму. В данной ситуации, однако, происходит наоборот: он выбирает худшее, дурное, как бы вредит себе. Получается: человек знает мораль, но не следует ей. Она не имеет для него обязывающего смысла. Можно ли в этом случае считать, что он действительно знает мораль. Нет, нельзя, ибо у нас нет иного критерия морали, кроме усилий по ее осуществлению. В описанной ситуации человек лишь полагает, только делает вид, будто он видит и одобряет лучшее, благое. На самом деле нельзя знать мораль, не будучи моральным. Показателя отношения человека к морали являются его поступки, его готовность испытать на себе ее благотворную силу. По плодам их узнаете их - это евангельское правило можно считать решение указанного парадокса.

Без такого бытийного прочтения морали мы бы не имели критерия для определения меры добродетельности конкретных индивидов. Дело в том, что человек не просто думает о себе лучшем, чем он есть на самом деле. Он вообще склонен думать о себе хорошо. Субъективной точкой отсчета собственных действий для него всегда является добро. Даже люди, которых принято считать отъявленными злодеями, стремятся выдать свои преступления за справедливые деяния. При этом они могут быть очень искренними. Моральное самообольщение - не всегда обман и лицемерие. Чаще всего оно является самообманом.

Парадокс моральной оценки связан вопросом о том, кто может вершить моральный суд. Логично предположить, что такую функцию могли бы взять на себя люди, возвышающиеся над другими по моральному критерию, подобно тому как это происходит во всех других сферах знания и практики. Однако одним из несомненных качеств нравственного человека является скромность, даже более того - сознание своей порочности. Он не может считать достойным кого-либо судить. С другой стороны, люди, берущие на себя роль судьи и учителя в вопросах морали, уже одним этим фактом обнаруживают такое самодовольство, которое органически чуждо морали и является безошибочным индикатором этической глухоты. Те, кто мог бы вершить моральны суд, не будут делать этого; тем, кто хотел бы вершить моральный суд, нельзя этого доверять. Моральный суд в данном контексте понимается широко - как моральное учительство.

Выход из этой безвыходной ситуации заключен в нравственном требовании: "Не судите других". Моральный суд есть суд человека над самим собой, и этим не отличается от юридического суда. Деяние, за которое человек отвечает перед другими людьми, именуется преступлением; то же деяние, когда человек отвечает перед своей совестью, именуется злом. Преступление есть пре-ступление какого-либо правила, которое достаточно зафиксировано в обычае, законе или иной объективной форме. Грех есть нарушение нравственного закона, к которому человек приобщен внутренне. "Закон есть совесть государства", - писал Т. Гоббс.Переиначив его, можно сказать: "Совесть есть закон личности".

Требование единства субъекта и объекта как условия нормального функционирования морали является особенно жестким и непререкаемым в случаях морального осуждения. Что же касается морально восхваления, то вопрос о его справедливости и конкретных формах нуждается в особом рассмотрении. Тем не менее в целом и оно имеет парадоксальную природу: самовосхваление личности находится под моральным запретом, а восхваление других может быть интерпретировано как скрытая форма самовосхваления. Ведь нужно иметь право не только для того, чтобы осуждать других, но и для того, чтобы восхвалять их.

Проблема конфликта эмоционального и рационального

Психологи чаще всего определяют эмоции и чувства как "особую форму отношения человека к явлениям действительности, обусловленную их соответствием или не соответствиям человека". Поскольку всякая деятельность человека направлена на удовлетворения той или иной его потребности, то эмоциональные процессы, отражение соответствия или несоответствия явлений действительности потребностям человека, неизбежно сопровождают и побуждают любую деятельность.

Поскольку эмоции и чувства представляют собой отражение не объективных качеств предмета, а их значения для деятельности личности, их соответствие или несответствие потребностям личности, по сравнению с рациональной стороной психики человека они более личностны, субъективны, индивидуальны. Конечно в способе и стиле * мышления существуют индивидуальные особенности, но в целом мышление подчиняется всеобщим правилам логики. Естественно, подчиняются определенным закономерностям и эмоции, но на них особенности индвидуального опыта и психологические черты накладывают больший отпечаток, чем на рациональное. Однако главное отличие рационального мышления и чувствования состоит в том, что по своей сущности чувства предназначены отражать лишь то, что затрагивает потребности данного человека тогда как рационального мышления отражает и то что еще не стало потребностью человека лично его не затрагивает. Поэтому вслед за К.Д. Ушинским многие современные психологи считают, что "в том, как человек чувствует, какие переживания он испытывает, куда направлен он в своих переживания, он выражает себя как личность много полнее, чем когда он мыслит".

В сфере нравственности чувства играют особенно значительную роль. В определениях нравственности как особого нормативно-оценочного способа освоения действительности и чувств как механизма"оценивания поступающей в мозг информации о внешнем и внутреннем мире" содержится существенный общий момент: и то и другое представляет собой деятельность оценивания. Если же учесть, что вморали не может быть деятельности без эмоций, но могут быть действия не контролируемой рациональной сферой, т.е. имульсивные, непроизвольные, неосозноваемые, то отсюда можно сделать вывод, что эмоциональное в морали преобладает над рациональным. Это преобладание объясняется, в частности, тем, что мораль редставляет сферу, где решение и действие очень часто, не преимущественно, должны осуществляться немедленно где часто не только рациональный анализ, но и простое рациональное осознание ситуаций оказывается невозможным. Поэтому первая реакция на возникающую ситуацию неизбежно имеет эмоциональный характер. Чувства раньше, чем разум, вступают в действие.

Обычно этот эмоциональный ответ оказывается в соответствии с возможным последующим рациональным осмыслением и анализом ситуаций. Нормальная человеческая психика - это интегрированная целостное образование. Постоянный неизбежный конфликт между отдельными его сторонами, подобный тому , который изобразил З. Фрейд,- это достояние патологии. Но психика, в которой не было бы никаких конфликтов и противоречий, тоже ненормальна. Время от времени личность сталкивается с ситуациями, в которых ей не совсем понятна оправданность уже совершенного или только желаемого действия. Более того, иногда рациональный анализ ситуации показывает неправомерность планированного или уже совершенного действия, а чувство оказывается признать эти рациональные выводы и осудить собственные действия. Или наоборот: несмотря на все доводы разума, оправдывающие совершенный или планируемый поступок, человека гложет совесть, мучает смутное чувство вины. Человеку нередко приходится сталкиваться с несоответствием или даже конфликтом разума и чувств. Этот конфликт ставит с особой остротой проблему соотношения эмоций и разума в морали.

Ситуации конфликта разума и чувств в реальной действительности разрешаются по-разному. Можно с достаточной очевидностью зафиксировать установки на эмоциональное или рациональное как средства принятия моральных решений, средства ориентации в моральной практике. Абсолютно неэмоциональных людей нет, однако для одних людей эмоций достаточно, чтобы принимать решения и делать оценки, другие же стараются проверить правильность своих чувств при помощи рационального анализа. И те и другие прибегают к своему способу принятия решений и оценок бессознательно. Но нередко имеет место и сознательная установка на эмоциональный или рациональный способ принятия решений. Один человек может быть убежден, что "чувства не обманут", в то время, как другой старается принимать решення, руководствуясь четкими и рациональными доводами. Какая установка дает четкую ориентацию - вопрос не простой, разобраться в котором можно, опираясь на понимание сущности рационального и эмоционального как механизм человеческой психики.

Без чувств и эмоций невозможна деятельность. Только будучи эмоционально окрашенной, та или иная информация может стать побудителем действия. Не случайно в теории и практики нравственного воспитания настойчиво выдвигается проблема воспитания чувств, поскольку только знание моральных норм еще не ведет к соответствующему поведению. Основываясь на этом положении, часто делается вывод о решающей роли чувств в морали. Чувства отражают наиболее глубинные характеристики личности: ее потребности. Но это преимущественно одновременно является и недостатком: они слишком субъективны, чтобы быть надежным средством для нахождения объективно правильного решения, объективно верной лини поведения. Разум более объективен. Рациональные процедуры как раз и направленны на то, чтобы получить объективную, не зависящую как известно от эмоций человека. Мышление, побуждаясь теми ил иными эмоциями, старается не дать себя увлечь ими, чтобы получить неискаженное, истинное значение. Такое понимание отношения между разумом и чувством характерно для большинства учений прошлого. Оно соответствует и наиболее распространенному в современной психологии определению.

Однако, разум человека не застраховывает его от ошибок, которые могут быть обусловлены как объективной сложностью ситуаций, так и содержанием уже сформированных чувств. Последнее особенно важно для понимания ограниченности разума в морали, определений его зависимостью от потребностей, а следовательно и от чувств. Чувства направляют ход мыслей, а зачастую определяют их содержание. Подчас разум личности становится лишь средством оправдания ее чувств.

Изощренный интеллект может привести десятки доводов, оправдывающих по сути дела безнравственное поведение. Однако слабость его логических посылок и построений обычно не видна лишь самому обладателю этого интеллекта и тем, у кого жизненные условия сформировали схожие потребности. Подобные усилия инеллекта, направленные лишь на оправдание чувств, по сути дела, мало чем отличаются от реализации "эмоциональной установки", ибо разум здесь целиком находится во власти чувств и призван лишь обслуживать их, тем самым отвлекаясь от своего главного предназначения: поиска истины, и представляя из себя интеллект лишь по форме, т.е. по используемым средствам, а не по существу. Рациональная же установка предполагает объективный, беспристрастный контроль над своими чувствами, критический их анализ.

Субъективный характер чувств связан с неосознаваемой самим человеком избирательностью восприятия окружающей действительности, которая, будучи в целом необходимым свойством человеческого организма и личности, и тем не менее обусловливает возможность предвзятых оценок, основывающихся на отдельных, выхваченной из общей совокупности явлений. Во взаимоотношениях сдругими людьми нередко руководствуются лишь симпатиями или антипатиями, которые могут возникать на основе реальных фактов, но эти быстро сформировавшиеся чувства могут определять все дальнейшее отношение к объекту оценки. В зависимости от симпатий или антипатий объективно одинаковый поступок разных людей может приобрести в нашем сознании если не противоположный, то во всяком случае существенно различный смысл.

Другой аргумент в пользу установки на рациональный анализ поведения - аргумент чисто практического свойства. Эмоциональная реакция может возникать при простейшем осознании ситуации требует определенных умственных усилий, в результате которых может возникнуть и соответствующая полученным выводам эмоция. Установка на разум - это установка на определенную собственную активность, на трудные, порой мучительные размышления, выработку уверенности в правильности решения. Стремление же следовать лишь "голосу чувства" зачастую означает стремление следовать собственным привычкам, освобождая себя от необходимости критического самоанализа.

Отсюда вытекает самое главное, хотя и чрезвычайно простое преимущество "рациональной установки", которая одновременно включает два способа поведенческой ориентации, поскольку она не устраняет данных чувств, а лишь подвергает их контролю, проверке. Решение принимается на основании показаний обеих сфер психики, в то время как "эмоциональная установка" заранее ограничивает основания для морального выбора лишь "голосом чувств". Конечно, при рациональной установке право решающего голоса остается за разумом, но при этом он прислушивается к "совещательному" голосу чувств, побуждающему его в случае разночтений между ними и чувствами еще и еще раз продумать ситуацию.

В результате объективной рациональной провереки чувств могут иметь место различные варианты. Если правомерность возникших у личности чувств подтверждаются разумом, то в результате, во-первых, сами эти чувства приобретают силу, придавая действиям мощный, эиоционально-энергетический заряд, а во-вторых, этот заряд направляется в строго определенное русло. Если в итоге рационального анализа появилось противоречие между разумом и чувствами, то здесь возникает сложная и неоднозначная во всех смыслах ситуация. Осознание неправомерности чувств даже приналичие у человека "рациональной установки" не обязательно ведет к изменению поведения. Поведение изменяется лишь в том случае, если возникает энергетический заряд в виде чувств, соответствующих полученным рациональным выводам и пришедших на смену прежним чувствам. Он может лишь возникнуть при наличие соответствующей данным рациональным выводам потребности или же хотя бы стремления к формированию этой потребности. Тогда личность осознает ошибочность прежних чувств или их второстепенность и действует вопреки им. Однако иногда эти чувства могут быть настолько сильны, что человек не в состояние с ним справиться. Исход борьбы зависит от силы воли, силы самой "рациональной установке", силы чувств, вызываемыми рациональными довыдами, наконец, от правильности рационального анализа. Если же у личности вообще нет потребности, соответствующей полученным рациональным путем выводам, то эти выводы вызовут у нее негативные эмоции или чувство безразличия.

Защитные механизмы психики часто помогают личности избавиться от этого противоре