Тема родины в лирике Есенина

Содержание:

С.

1. Особенности поэтического мировосприятия

С. Есенина. 2

1.1 Своеобразие мироощущения лирического

героя. Человек и природа. 2

1.2 Фольклор как основа художественной

картины мира в поэзии С. Есенина. 5

1.3 Особенности метафоры в поэзии Есенина. 7

2. Тема родины в лирике Есенина. 9

2.1 Образ Руси в ранней лирике С. Есенина. 8

2.2 Родина и революция в поэзии Есенина

1917 - 1919 гг. 13

2.3 Отражение в поэзии С. Есенина

1920 – 1923 гг. духовного кризиса. 17

2.4 Философское осмысление эпохи и места человека в ней в лирике 1924- 1925 гг. 19

3. Заключение. 23

1. Особенности поэтического

мироощущения Сергея Есенина.

Творчество Сергея Александровича Есенина было своеобразным дерзновенным порывом духовной природы его мировосприятия. Рус­ская стихийность, бушевавшая в нем, объясняется, с одной сторо­ны, свободой натуры, проявляющейся в бунте, разгуле, хулиган­стве, с другой — воспринятой с детства народной религиозностью, сказавшейся в использовании религиозной тематики и символики, которые преломляются у поэта через фольклорные формы. Религи­озное мироощущение раскрывается у Есенина в устойчивом чув­стве покаяния, в мыслях о смерти и погибшей в грехе жизни. Так по-своему Есенин интерпретирует религиозно-философские иска­ния начала века, во многом определившие специфику и содержа­ние литературы 1910-х годов.

1.1 Своеобразие мироощущения лирического героя.

К вершинам поэзии Сергей Есенин поднялся из глубин народной жизни. «Рязанские поля, где мужики косили, где сеяли свой хлеб», были страной его детства.

Мир народно - поэтических образов окружал его с первых дней жизни:

Родился я с песнями в травном одеяле.

Зори меня вешние в радугу свивали.

Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,

Сутемень колдовная счастье мне пророчит.

(1912)

Лирический герой – это образ того героя в лирическом произведении, переживания, мысли и чувства которого в нём выражены (3-265).

Лирический герой поэта — современник эпохи гранди­озной ломки человеческих отношений; мир его дум, чувств, страстей сложен и противоречив, характер драматичен.

Есенин обладал неповторимым даром глубокого поэти­ческого самораскрытия, даром улавливать и передавать тон­чайшие оттенки самых нежнейших, самых интимнейших настроений, которые возникали в его душе.

В поэзии Есенина нас покоряет и захватывает в «песен­ный плен» удивительная гармония чувства и слова, мысли и образа, единство внешнего рисунка стиха с внутренней эмоциональностью, душевностью. «В стихах моих,— писал поэт в 1924 году,— читатель должен главным образом обра­щать внимание на лирическое чувствование и ту образность, которая указала пути многим и многим молодым по­этам и беллетристам. Не я выдумал этот образ, он был и есть основа русского духа и глаза, но я первый развил его и положил основным камнем в своих стихах.

Он живет во мне органически так же, как мои страсти и чувства. Это моя особенность, и этому у меня можно учить­ся так же, как я могу учиться чему-нибудь другому у дру­гих» (8-120).

«Лирическим чувствованием» проникнуто все творчест­во поэта: его раздумья о судьбах родины, стихи о любимой, волнующие рассказы о четвероногих друзьях.

Подобно шишкинскому лесу или левитановской осени, нам бесконечно дороги и близки и «зеленокосая» есенин­ская березка — самый любимый образ поэта; и его старый клен «на одной ноге», стерегущий «голубую Русь», и цветы, низко склонившие в весенний вечер к поэту свои головки.

Все богатство словесной живописи у Есенина подчинено единственной цели — дать читателю почувствовать красоту и животворящую силу природы:

Сыплет черемуха снегом,

Зелень в цвету и росе.

В поле, склоняясь к побегам,

Ходят грачи в полосе.

Никнут шелковые травы,

Пахнет смолистой сосной.

Ой вы, луга и дубравы, —

Я одурманен весной.

(1910)

В стихах Есенина природа живет богатой поэтической жизнью. Она вся в вечном движении, в бесконечном развитии и изменении. Подобно человеку, она рождается, растет и умирает, поет и шепчет, грустит и радуется. В изображении природы Есенин использует богатый опыт народной по­эзии.

Он часто прибегает к приему олицетворения. Черемуха у него «спит в белой накидке», вербы плачут, тополи шепчут, «туча кружево в роще связала», «пригорюнились девуш­ки-ели», «улыбнулась солнцу сонная земля», «словно белою косынкой подвязалася сосна», «заря окликает другую», «пла­чет метель, как цыганская скрипка», «и березы в белом плачут по лесам», «клененочек маленький матке зеленое вымя сосет», «тихо в чаще можжевеля по обрыву. Осень — рыжая кобыла — чешет гриву». Природа у Есенина много­цветна, многокрасочна.

Любимые цвета поэта — синий и голубой. Эти цветовые тона усиливают ощущение необъятности просторов России («только синь сосет глаза», «солнца струганые дранки за­гораживают синь», «вечером синим, вечером лунным», «предрассветное, синее, раннее», «синий май, заревая теп­лынь», «синь, упавшая в реку»); выражают чувство любви и нежности («заметался пожар голубой», «голубая кофта, синие глаза», «парень синеглазый», «разве ты не хочешь, персиянка, увидать далекий синий край?» и т. п.).

Эпитеты, сравнения, метафоры в лирике Есенина суще­ствуют не сами по себе, ради красоты формы, а для того, чтобы полнее и глубже выразить отношение к миру. «Искус­ство для меня, — отмечал Есенин в 1924 году, — не затейли­вость узоров, а самое необходимое слово того языка, кото­рым я хочу себя выразить» (1-1-41). Реальность, конкретность, осязаемость характерны для образного строя поэта. Стрем­ление к овеществлению образа — один из важных моментов своеобразия его стиля. Есенин часто обращается к месяц. Он резвится в поле: «ягненочек кудрявый — ме­сяц гуляет в голубой траве»; радуется скорому приходу зимы: «Рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани»; купается в реке: «а месяц будет плыть и плыть, роняя вес­ла по озерам»; как птица, кружит в небе: «посмотри: во мгле сырой месяц, словно желтый ворон... вьется над зем­лей».

Природа у Есенина — не застывший пейзажный фон: она живет, действует, горячо реагирует на судьбы людей, события истории. Она — любимый герой поэта, она неотде­лима от человека, от его настроения, от его мыслей и чувств.

Отговорила роща золотая

Березовым, веселым языком,

И журавли, печально пролетая,

Уж не жалеют больше ни о ком.

^{…………………………………………}

Стою один среди равнины голой,

А журавлей относит ветер в даль,

Я полон дум о юности веселой,

Но ничего в прошедшем мне не жаль.

Не жаль мне лет, растраченных напрасно,

Не жаль души сиреневую цветь.

В саду горит костер рябины красной,

Но никого не может он согреть.

Не обгорят рябиновые кисти,

От желтизны не пропадет трава.

Как дерево роняет тихо листья,

Так я роняю грустные слова.

И если время, ветром разметая,

Сгребет их все в один ненужный ком...

Скажите так... что роща золотая

Отговорила милым языком.

(1924)

Белинский однажды заметил, что сила гениального та­ланта основана на живом, неразрывном единстве человека и поэта. Именно это слияние человека и поэта в лирике Есенина заставляет учащенно биться наши сердца, страдать и радоваться, любить и ревновать, плакать и смеяться с поэтом.

1.2 Фольклор как основа художественной картины

мира в поэзии С. Есенина.

Основы поэтики Есенина – народные. Фольклор – это искусство, создаваемое народом и бытующее в широких народных массах (3-517). Поэзия Сергея Есенина и фольклор имеют очень тесную связь. Есенин сам неоднократно отмечал, что образность его поэзии восходит к народной. «Не я выдумал этот образ, он был и есть основа русского духа и глаза, но я первый развил его и положил основным камнем в своих стихах», - писал поэт в предисловии к собранию сочинений 1924 года (8-120).

Дед и бабка Есенина были богомольны, придерживались старых религиозных обрядов. В их добротной избе царил «хомутный запах дёгтя» и высилась «божница старая», излучавшая лампады кроткий свет», как это описано в стихотворении Есенина «Мой путь» (1-1-392). Они также были знатоками народной песни и религиозного фольклора. Души они не чаяли в малыше, обхаживали его и приобщали к своим духовным интересам.

«…Я рос, - рассказывал Есенин, - в атмосфере народной поэзии. Бабка, которая меня очень баловала, была очень набожна, собирала нищих и калек, которые распевали духовные стихи. Ещё большее значение имел дед, который сам знал множество духовных стихов наизусть и хорошо разбирался в них». В долгие зимние вечера бабушка рассказывала внуку сказки, пела песни, духовные стихи, унося его воображение в мир старинных преданий и легенд:

Под окнами

Костёр метели белой.

Мне девять лет.

Лежанка, бабка, кот…

И бабка что-то грустное,

Степное пела,

Порой зевая

И крестя свой рот.

(1915)

Есенин не только слушал с интересом, но иногда и сам под впечатлением рассказанного начинал фантазировать, и «сочинять». «Толчки давала бабка. Она рассказывала сказки. Некоторые сказки с плохими концами мне не нравились, и я их переделывал на свой лад», - писал Есенин (9-20).

Опостылеют салазки,

И садимся в два рядка

Слушать бабушкины сказки

Про Ивана-дурака.

И сидим мы, еле дышим…

(1915)

До мальчика доходили и произведения поэзии, лишённые религиозного содержания. Дед, обладавший прекрасной памятью, знал кроме духовных стихов великое множество народных песен и часто их напевал; старуха приживальщица, ухаживавшая за малышом, рассказывала ему народные сказки.

Народные песни слышал он из уст матери. Каких только песен она не знала: и шуточных, и величальных, и игровых, и обрядовых, и полюбовных! Задушевно пела Татьяна Фёдоровна и о тяжёлой беспросветной женской доле. Щемящей болью отзывались в песнях густые думы «терпеливой матери», которой судьба послала не одно суровое испытание в её нелёгкой жизни.

Сергей Есенин и его сёстры, постоянным спутником которых с колыбели была материнская песня, незаметно сами приобщались к «песенному слову». Сестра Шура рассказывает: «Приезжая в деревню, Сергей очень любил слушать, как пела мать, а мы с сестрой ей подпевали. <…> Песни, которые ему нравились, мы с сестрой часто напевали и в Москве. Отсюда и возникло название стихотворения «Ты запой мне ту песню, что прежде…» (1-1-238).

Пяти лет Сергей научился читать, и это наполнило новым содержанием его мальчишескую жизнь. «Книга не была у нас исключительным и редким явлением, как в других избах, - вспоминал поэт. – Насколько я себя помню, помню и толстые книги в кожаных переплётах». Поначалу это были фолианты духовных писаний, но потом пошли книги для домашнего чтения, и произведения русских классиков.

Стилевое своеобразие поэзии Есенина связано с ориентацией на устную, песенную традицию. Она мелодична, обладает гибким ритмом, характеризуется близкой к разговорной интонацией, по­этому многие стихотворения Есенина стали песнями, легли на му­зыкальную мелодию. В области поэтической формы Есенин про­должил традицию, идущую от Блока и Белого. Есенин следует клас­сическому стиху с четкой метрической схемой и, кроме того, обо­гащает классическую ритмику разговорными интонациями, тяго­теет к тонике. Поэт широко вводит народную лексику, диалектиз­мы, создающие особый колорит. Фольклорные образы, разговор­ные формы слов придают его поэтике своеобразную экзотичность. Он часто использует неточные рифмы, как это делал Маяковский или как это свойственно народной поэзии, которая в основном вообще не рифмовалась, а строилась на ассонансах, создавая не­повторимую индивидуальность стиха, поэтики в целом.

Красота родных рязанских раздолий и русского слова, песни матери и сказки бабушки, Библия деда и духовные стихи странников, деревенская улица и земская школа, лирика Кольцова и Лермонтова, частушки и книги – все эти, порой крайне противоречивые, влияния способствовали раннему поэтическому пробуждению Есенина, которого мать-природа столь щедро наделила драгоценным даром песенного слова.

1.3 Особенности метафоры в поэзии Есенина.

Метафора (от греч. metaphora - перенос) – это переносное значение слова, когда одно явление или предмет уподобляется другому, причём можно использовать и сходство, и контраст. Метафора - наиболее распространенное средство образования новых значений (3-297).

Поэтику Есенина отличает тяготение не к отвлеченностям, намекам, туманным символам многозначности, а к вещности и конкретности. Поэт создает свои эпитеты, метафоры, сравнения и образы. Но он создает их по фольклорному принципу: он берет для образа материал из того же деревенского мира и из мира природы и стремится охарактеризовать одно явление или предмет другим. Эпитеты, сравнения, метафоры в лирике Есенина существуют не сами по себе, ради красивой формы, а для того, чтобы полнее и глубже выразить своё мировосприятие.

Отсюда стремление к всеобщей гармонии, к единству всего сущего на земле. Поэтому один из основных законов мира Есенина - это всеобщий метафоризм. Люди, животные, растения, стихии и предметы - все это, по Есенину, дети одной матери - природы.

Строй сравнений, образов, метафор, всех словесных средств взят из крестьянской жизни, родной и понятной.

Тянусь к теплу, вдыхаю мягкость хлеба

И с хруптом мысленно кусая огурцы,

За ровной гладью вздрогнувшее небо

Выводит облако из стойла под уздцы.

Здесь даже мельница - бревенчатая птица

С крылом единственным - стоит, глаза смежив.

(1916)

Солнце сравнивается с сохой, месяц - с ягненком или с пастушьим рожком. Такие метафоры и сравнения насыщают почти каждое стихотворение.

Есенинская метафора бывает именной и глагольной, каждая из которых, в свою очередь, подразделяется на не олицетворяющуюся и олицетворяющуюся. Именная не олицетворяющая: «снег черемухи» - цветы и олицетворяющая: «желтый лик» - диск месяца, глагольная не олицетворяющая: «сокроюсь могилой» - умру и олицетворяющая: «колокола заплакали» - зазвонили.

Таким образом, существительное является основой есенинской метафоры, а олицетворения и сравнения «держатся» на глаголе. Есенинское олицетворение наряду с общими для метафоры и сравнения формами (глагольная: «прибрела весна»; именная: «подол вечера»; эпитетная; «сонная тишина») имеет и свои специфические. Например, эпитет иногда выступает в форме наречия («Плывет задумчиво луна») или краткого прилагательного («Осенний день пуглив и дик»).

В ранних стихах Есенина есть немало привычных слуху метафор, созвучий и других элементов поэтического орнамента, а вместе с тем порой удачно найденные слова, аллитерации придают простому сопоставлению, образу какую - то первозданность. Например:

Сонный сторож стучит

Мертвой колотушкой.

(1910)

В сочетании эти эпитеты усиливают и создают эффект деревенской умиротворенной тишины.

В зрелом творчестве Есенина метафоричность становится более «скрытой». Самые, казалось бы, простые слова (снег, цветение, голубой, песни и т.д.) метафоризуются, неся в себе дополнительный художественный смысл, полученный в контексте есенинского творчества.

Для поэта природа - это чудесный и необъятный храм, в котором все прекрасно. Любовью к земле, к лугам и травам, лесам и озерам проникнуты строки стихов. В них звучат задушевные мелодии, как бы передающие дыхание самой природы: порывы ветра, шепот листьев, пение птиц. Уже в самых ранних стихотворениях природа для Есенина не застывший пейзажный фон: она вся в движении, в обновлении, в гармоническом единении с человеком.

Образное воплощение, четкая метафора, чуткое восприятие фольклора лежат в основе художественных поисков Есенина.

2. Тема родины в лирике Есенина.

Во все века художники, размышляя о красоте и убогости России, свободолюбии её жизни и духовном рабстве, вере и безверии, стремились создать неповторимо-индивидуальный образ Родины. Для Есенина родной край, родина – это средняя Россия, село Константиново – это Русь деревенская с её традициями, сказками и песнями, с диалектными словами, передающими своеобразие деревенского говора с красочным миром природы.

Русская деревня, природа средней полосы России, устное народное творчество, а главное – русская классическая литература оказали сильное влияние на формирование юного поэта, направляли его природный талант.

С первых же стихов в поэзию Есенина входит тема родины. Сергей позже признавался: «Моя лирика жива одной большой любовью, любовью к родине. Чувство родины – основное в моём творчестве» (5-10).

И костёр зари, и плеск волны, и серебристая луна, и шелест тростника, и необъятная синь, и голубая гладь озёр – вся красота родного края с годами отлилась в стихи, полные народной любви к русской земле:

О Русь – малиновое поле

И синь, упавшая в реку, -

Люблю до радости и боли

Твою озёрную тоску.

(1916)

В сердце Есенина с юных лет запали грустные и раздольные песни России, её светлая печаль и молодецкая удаль, бунтарский, разинский дух и кандальный сибирский звон, церковный благовест и умиротворённая сельская тишина, весёлый девичий смех в лугах и горе

2.1 Образ Руси в ранней лирике С. Есенина.

«Всё встречаю, всё приемлю…»

С. Есенин (1-1-76)

Ещё в ранних, юношеских стихах автор предстаёт перед нами как пламенный патриот. Тогдашние его представления о родной земле ещё совсем детские. Родина для Есенина – это село Константиново, где он родился, ближайшие окрестности села. «Рязанские поля, где мужики косили, где сеяли свой хлеб», стали его надёжной стартовой площадкой, колыбелью его поэзии. В его душе нет ещё представления об отчизне как социальной, политической, культурной среде. Чувство родины находит у него выражение пока ещё только в любви к родной природе.

На страницах ранней есенинской лирики перед нами предстаёт скромный, но прекрасный, величественный и милый сердцу поэта пейзаж среднерусской полосы: сжатые поля, красно-жёлтый костёр осенней рощи, зеркальная гладь озёр. Поэт чувствует себя частью родной природы и готов слиться с ней навсегда: «Я хотел бы затеряться в зеленях твоих стозвонных».

Для молодого поэта природа – это чудесный и необъятный храм, в котором всё прекрасно. Она подлинный герой ранней поэзии Есенина. Любовью к земле, к лугам и травам, лесам и озёрам проникнуты строки многих юношеских стихов.

Земная красота забрала в плен юное сердце поэта. Его лучшие ранние стихи пахнут весной, молодостью, полны очаровательного задора и веселья:

Темна ноченька, не спится,

Выйду к речке на лужок.

Распоясала зарница

В пенных струях поясок.

На бугре берёза-свечка

В лунных перьях серебра.

Выходи, моё сердечко,

Слушать песни гусляра!

(1911)

Но уже и тогда родина не предстаёт ему идиллическим «заоблачным раем». Поэт любит реальную крестьянскую Русь кануна Октября. Образы русских людей-тружеников выписаны в ряде ранних стихов Есенина с сыновней заботой об их судьбе, часто неустроенной и безрадостной. Здесь и крестьяне, у которых «заглушила засуха засевки, сохнет рожь и не всходят овсы»; и девочка-малютка, просящая со слезами «хлеба чёрствого кусок» у окна больших хором; здесь и «старый дед, согнувши спину, чистит вытоптанный ток». В стихотворении «Край ты мой заброшенный…» (1-1-90) мы видим тощую деревеньку – пустырь с некошеной травой, с пятью покривившимися избами. Взор поэта замечает и сиротливые избы деревень, и песчаную дорогу, по которой идут люди в кандалах.

Уже в ранних стихах Есенина нет идиллии. Есть боль, тревога, печаль, скорбь, нет одного – равнодушия к Человеку. И не только в стихах, в творчестве, но и в мыслях, в поступках юного поэта.

Гуманизм молодого поэта, его демократическая устрем­ленность с особой силой проявляются в стихотворении «Русь»(1-1-283), наиболее зрелом в идейном и художественном отно­шении среди других дооктябрьских произведений Сергея Есенина. В 1915 году поэт печатает «Русь» в журнале «Се­верные записки». «Этим стихотворением,— вспоминает один из современников Есенина,— он и приобретает себе извест­ность и имя».

Война была для крестьянской Руси непоправимым бед­ствием. Сколько русских пахарей не вернулось к отчему крову с войны! Миллионы могильных холмов — таков был кровавый след войны на земле. «Война мне всю душу изъела»,— скажет поэт позднее в «Анне Снегиной» (1-2-37).

Суров, печален, правдив в «Руси» рассказ поэта о Роди­не в годину военных невзгод. Атмосфера тревожного пред­чувствия надвигающейся беды уже ощутима в начале сти­хотворения:

Потонула деревня в ухабинах,

Заслонили избенки леса.

Только видно, на кочках и впадинах,

Как синеют кругом небеса.

Но поэту дорога и близка эта Русь.

Ему хочется верить, что беда, может быть, обойдет отчий край стороной. А чер­ные тучи уже застилают горизонт... Война!

Понакаркали черные вороны:

Грозным бедам широкий простор.

Крутит вихорь леса во все стороны,

Машет саваном пена с озер.

Грянул гром, чашка неба расколота,

Тучи рваные кутают лес.

На подвесках из легкого золота

Закачались лампадки небес.

Повестили под окнами сотские

Ополченцам идти на войну.

Загыгыкали бабы слободские,

Плач прорезал кругом тишину.

Такие строки могли родиться только в сердце художни­ка, для которого война — непоправимое человеческое горе. Вот откуда лирический накал этих строк.

Одна за другой развертываются в «Руси» грустные кар­тины деревенской жизни во время войны. Опустели села. Осиротели избы. Изредка нежданно-негаданно приходят в деревню солдатские весточки:

Они верили в эти каракули,

Выводимые с тяжким трудом,

И от счастья и радости плакали,

Как в засуху над первым дождем.

Всей душой, всем сердцем поэт с народом — и в корот­кие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали:

Я люблю эти хижины хилые

С поджиданьем седых матерей.

^{……………………………………………………………..}

Ой ты, Русь, моя родина кроткая,

Лишь к тебе я любовь берегу.

Поджидание седых матерей... О многом заставляет нас и сегодня задуматься, многое пережить рассказ поэта о про­шлых военных бедах на русской земле.

Стихотворение «Русь» — знаменательная веха во всем дооктябрьском творчестве Есенина, программное произведе­ние молодого поэта. Любовь Есенина к родине, озабоченность поэта судьбой крестьянской Руси, ненависть к войне, тяготение, подчас стихийное, к демократическим общественным силам и идеям, к народности и реализму – всё это определяет идейно-эстетическую ценность поэзии Есенина до 1917 года.

2.2 Родина и революция в поэзии Есенина 1917-1919 гг.

«Я иным, господи, сделаю,

Чтобы зрел мой словесный луг!»

С. Есенин (1-1-318)

Время Есенина — время крутых поворотов в истории России. Это время «помечено» и революционными барри­кадами пятого года, и ленской грозой двенадцатого года, и пожаром мировой войны, и крушением самодержавия в февральские дни семнадцатого года, и октябрьским зал­пом «Авроры».

Есенин был одним из тех русских писателей, которые с первых дней Октября открыто встали на сторону восстав­шего народа. «В годы революции,— писал Есенин,— был всецело на стороне Октября, но принимал все по-своему, с крестьянским уклоном»(1-1-14).

Все, что свершилось в России в годы Октября, было не­обычно, ни с чем не сравнимо.

Судьба родины, народа, особенно многомиллионной мас­сы русского крестьянства в революционную бурную эпоху,— вот что волнует поэта, вот что главным образом определяет идейно-художественное своеобразие стихов и поэм, написан­ных им в 1917—1918 годах («Преображение» (1-1-310), «Инония» (1-1-317), «Иорданская голубица» (1-1-314). Здесь новый мир предстает либо в виде утопических картин мужицкого «рая» на земле, либо в виде романтического «града Инонии», «где живет божество жи­вых» и господствует «революционная» вера:

Новый на кобыле

Едет к миру Спас.

Наша вера — в силе.

Наша правда — в нас!

(1918)

Инония – иная страна, подразумевается новая Россия, с которой происходит, должно произойти преображение. Пять лет спустя Есенин увидит, что преображения не получилось, и назовёт эту страну иначе: страной негодяев.

Поэт отбрасывает прочь мотивы смирения и покорности, звучавшие ранее в некоторых его стихах.

В бунтарской, богоборческой теме, характерной для первых послеоктябрьских стихов Есенина, прежде все­го и проявлялась устремлённость поэта к новой жизни.

Высокая патетика, пророческий пафос, метафоричность образов — все это были новые черты художественного сти­ля поэта.

Важно отметить еще одно обстоятельство. Наряду с произведениями гражданской, политической лирики, создан­ными Есениным в 1917—1918 годах, дыхание грозы коснулось и его стихотворений, полных тончай­шего проникновения в мир русской природы.

Я по первому снегу бреду,

В сердце ландыши вспыхнувших сил.

^{………………………………………………………………………}

Хороша ты, о белая гладь!

Греет кровь мою легкий мороз!

Так и хочется к телу прижать

Обнаженные груди берез.

(1917)

В таких стихотворениях, как «Я по первому снегу бре­ду...» (1-1-137), «О пашни, пашни, пашни...» (1-1-134), «О верю, верю, счастье есть...» (1-1-140), «Вот оно, глупое счастье...» (1-1-142), «О муза, друг мой гиб­кий...» (1-1-145), «Теперь любовь моя не та...» (1-1-156), «Зеленая прическа...» (1-1-136), «Вот такой, какой есть...» (1-2-271), «Закружилась листва золотая...» (1-1-155), и в ряде других на первый взгляд мало примет времени. Но чем больше мы вслушиваемся в их звучание, тем отчетли­вее улавливаем в них новый душевный настрой поэта:

О верю, верю, счастье есть!

Еще и солнце не погасло.

^{………………………………………………………}

Звени, звени, златая Русь,

Волнуйся, неуемный ветер!

(1917)

Октябрь привнёс новое в есенинскую поэзию. «Не будь революции,— подчеркивал Есенин,— я, может быть, так бы и засох на никому не нужной религиозной символике» (1-1-19).

Родина – это «новый Назарет», преображенная страна, которой предстоит через муки и крест обрести себя. Предчувствие этого, предсказание будущей революции и гражданской войны звучи в стихотворении 1916 года «Тучи с ожереба» (1-1-123):

Тучи с ожерёба

Ржут, как сто кобыл.

Плещут надо мною

Пламя красных крыл.

Небо словно вымя,

Звёзды как сосцы.

Пухнет божье имя

В животе овцы.

Верю: завтра рано,

Чуть забрезжит свет,

Новый под туманом

Вспыхнет Назарет.

Новое восславят

Рождество поля,

И, как пёс пролает

За горой заря.

Только знаю: будет

Страшный вопль и крик,

Отрекутся люди

Славить новый лик.

Скрежетом булата

Вздыбят пасть земли…

И со щёк заката

Спрыгнут скулы – дни.

Побегут, как лани,

В степь иных сторон,

Где вздымает длани

Новый Симеон.

Поэт зовёт свою Русь, «царевну сонную», приобщиться к «весёлой вере», которой теперь привержен и он («Не в моего ты бога верила…»(1-2-223).

Для изображения революционной России поэт использует, с одной стороны, библейские фразы, сюжеты, цитаты, символику. С другой стороны, в стихах о революции появляются маршевые, чеканные ритмы, отражающие дух времени, поступь эпохи. Роковой 1919 год становится переломным в сознании поэта и его творчестве. Гражданская война, голод, разруха, страшные реалии послереволюционных будней порождают чувство неуверенности, сомнения, состояние идейной смятенности. В стихотворениях 1919 года начинают звучать трагические мотивы («Я последний поэт деревни»(1-1-147). Есенин полон самых мрачных предчувствий:

Если волк на звезду завыл,

Значит, небо тучами изглодано.

Рваные животы кобыл,

Чёрные паруса воронов.

Не просунет когтей лазурь

Из пургового кашля-смрада;

Облетает под ржанье бурь

Черепов златохвойный сад.

Слышите ль? Слышите звонкий стук?

Это грабли зари по пущам.

Вёслами отрубленных рук

Вы гребётесь в страну грядущего.

Плывите, плывите в высь!

Лейте с радуги крик вороний!

Скоро белое дерево сронит

Головы моей желтый лист.

(1919)

В это суровое, грозное время не выдержало, дрогнуло сердце «последнего поэта деревни».

Мучительно встает перед ним вопрос: «Куда несет нас рок событий?» Ответить тогда на него было нелегко. Всюду вокруг были видны следы войны и разрухи: голодные, опу­стевшие села, тощие, неухоженные поля, черные паутины трещин на опаленной засухой, мертвой земле...

Мечты Есенина о «Граде Инонии, где живет божество живых», о патриархальном мужицком рае рушатся уже к началу 1920 года.

2.3 Отражение в поэзии С. Есенина 1920-1923 гг. духовного кризиса.

«Русь моя, деревянная Русь!

Я один твой певец и глашатай»

С. Есенин (1-1-160)

В начале 20-х гг. Есенин переживал глубокий ду­ховный кризис, вызванный непониманием революци­онной действительности, и это накладывает отпечаток на его поэзию: в ней появляются мотивы одиночества, душевной усталости и трагической безысходности.

В 1920 году он пи­шет «Сорокоуст» (Сорокоуст — молитвы об умершем в течение сорока дней после смерти православной церкви), в котором заявляет о своем непри­ятии машины и города. Стихотворение открывается предчувствием надвигающейся на деревню катастрофы, которая «тянет к глоткам равнин пятерню» (1-1-333). Природа очень тонко чувствует приближение катастрофы: это и мельница, и бык. Образ врага в первой части стихотворения не конкретизируется, но Есенин указывает на главные его признаки. Это железное существо, а значит, холодное, бездушное, искусственное, чуждое природе.

Во второй части стихотворения образ врага разрастается. Это уже некто, кто всё крушит и ломит, несёт в деревню погибельную болезнь под названием «стальная лихорадка». Поэт резко противопоставляет «железным» качествам врага незащищённость старой деревни, дорогой и милой сердцу Есенина.

В третьей части стихотворения этот конфликт представлен как поединок жеребёнка и чугунного поезда, догнать которого пытается бедное животное. Поэтические строки пронизаны горькой болью лирического героя, который понимает бессмысленность поступка животного. Поэт передаёт резко меняющуюся на его глазах картину мира, смещение ценностей, когда за убитых животных покупают железного монстра:

И за тысячи пудов конской кожи и мяса

Покупают теперь паровоз.

(1920)

Возникающий в этих строках мотив насилия над природой получает своё развитие в четвёртой части стихотворения через мотив смерти:

Головой размозжась о плетень,

Облилась кровью ягод рябина.

(1920)

Гибель русской деревни передаётся через мелодии русской гармоники. Сначала гармоника жалостно плачет, затем «тужиль» предстаёт уже как неотрывное качество русской гармоники. Лирический герой этого стихотворения несёт в себе всю грандиозную боль и горечь, переживая гибель старой деревни и народной культуры.

Кровоточащая боль и неуемная скорбь о невозвратной, исторически обреченной на гибель старой деревне звучит в «Сорокоусте», «Песни о хлебе», «Исповеди хулигана», в стихотворении «Мир таинственный, мир мой древний...», «Я последний поэт деревни...». Но никогда не покидало поэта стремление преодолеть упадочнические настроения, вернуть себе душевное здоровье и ясность. Никогда не отвергал он правды новой жизни, как бы трудно ни давалось ему понима­ние того, что происходит в стране. «Он яркий и дра­матический символ непримиримого раскола старого с новым»,— сказал о нем Горький, который считал, что Есенин «выражает стон и вопль многих сотен ты­сяч» (8-138). Творчество поэта было об­ращено к сердцам этих «многих сотен тысяч» не толь­ко жителей деревни, а и сотен тысяч жителей города, которые на свой лад переживали ломку старых устоев жизни и находили в стихах Есенина отклик своим смятенным чувствам.

Годы 1920—1922, когда Есенин сблизился с има­жинистами, печатался в их журнале «Гостиница для путешествующих в прекрасное» и читал стихи в ка­бачке с претенциозным названием «Стойло Пегаса», были нелегкими для поэта. Многие произведения это­го периода говорят о том, что он испытывал чувство растерянности.

В 1922 г. поэт отправляется в заграничную поезд­ку. За границей Есенин воочию увидел непривлека­тельность буржуазной цивилизации (возвратившись, назвал Америку «Железным Миргородом») и вместе с тем оценил могущество технического прогресса, не­возможного без городов и машин, против которых он бунтовал прежде. «Большое видится на расстоянье»,—скажет он позже (8-139). Тоскуя по Родине, Есенин по-новому оценивает все, что происходит в Советской России.

Начинается период его возрождения, очень труд­ный, но плодотворный. Поэт с ужасом увидел, что «очутился в узком промежутке», что Родина, которой он посвятил свое творчество, в нем теперь не нуж­дается, что он остался в стороне от жизни народа, сам от него отгородился, стал ему «чужим». Есенин стремится преодолеть это отъединение, включиться в трудовой ритм новой жизни.

2.4 Философское осмысление эпохи и места

человека в ней в лирике 1924-25 гг.

«Радуясь, свирепствуя и мучаясь,

Хорошо живётся на Руси».

С. Есенин (1-1- 223)

В стихах, написанных Есениным в 1924-1925 годах, особенно на Кавказе, новое берёт решительный перевес над старым.

Многие стихи Есенина той поры – «Мой путь» (1-1- 392), «Письмо матери» (1-1-184), «Письмо к женщине» (1-1-363), «Письмо к сестре» (1-1-389), «Письмо деду» (1-1-376), «Собаке Качалова» (1-1-212) и другие, где он как бы оглядывается на свой путь, во многом автобиографичны: это честная и мужественная исповедь поэта. По-настоящему ху­дожественны в них образы, без которых трудно представить себе творчество Есенина.

Груз прошлых ошибок, чуждые идейные влияния, раздумья о днях, растраченных напрасно, неустроенность личной жизни, имажинистская среда тяжёлым бременем ложились на душу поэта. Есенину было трудно шагать в ногу с народом, с новой жизнью.

Лирическая исповедь, тончайший психологизм, аналитическое самоуглубление делают цикл «Москва кабацкая» (1924) не только отражением одной из самых страшных и горьких страниц жизни поэта, но и серьёзным творческим достижением Есенина.

В 1924 году Есенин пишет ряд стихотворений, посвященных ос­мыслению своего места в новом обществе, «Русь бесприютная» (1-1346), «Русь советская» (1-1-343), «Русь уходящая» (1-1-349), где ощутимо выражено тре­вожное чувство потери почвы под ногами.

В стихотворении «Русь бесприютная» он пытается осознать себя через связь с бездомными, страдающими. Гуманистическая основа культуры XIX в., построенная на сострадании к обездоленным, в новое время вытесняется понятиями классовой борьбы, «револю­ционного» гуманизма, культивирующего беспощадность к врагам. Конкретный человек, личность в такой системе теряет свою цен­ность. Есенин же открыто занимает позицию обездоленных — жертв борьбы за улучшение жизни:

Но есть на этой

Горестной земле,

Что всеми добрыми

И злыми позабыты.

Мальчишки лет семи-восьми

Снуют средь штатов без призора,

Бестелыми корявыми костьми

Они нам знак

Тяжёлого укора.

(1924)

Этим он подчеркивает свою связь с традиционными христианскими гуманистическими ценностями.

В «Руси советской» поэт сравнивает новую деревню со старой, в которой родился и вырос. Он утверждает, что в своей стране «стал словно иностранец». Хотя в целом стихотворение звучит оптимистично, лирический герой несёт в себе отчуждённость, неслиянность с новой жизнью. Есенин изображает молодое поколение, стремящееся в будущее. Однако оптимизм окрашен грустными настроениями, так как поэт понимает, что стал чужим деревенскому миру:

Моя поэзия здесь больше не нужна.

Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.

(1924)

Осознавая свой разрыв с современностью, поэт пытается сохра­нить связь с тем миром русской души, из которого произошло все его творчество. Действительность Есенин воспринимает неоднозначно. И прямо говорит об этом:

Отдам всю душу октябрю и маю,

Но только лиры милой не отдам.

(1924)

На ощущении контраста между старым и новым построено сти­хотворение «Русь уходящая». Есенин с грустью называет себя поэтом про­шлого. Кризисное мироощущение он по-русски «лечит» вином. Но здесь же выражено понимание того, что в меняющемся мире это не поможет: «Я знаю, грусть не утопить в вине...» (1-1-351). И тут же глубин­ная русская грусть сменяет