Культура в понимании Питирма Сорокина

Я выбрала тему, связанную с Питиримом Сорокиным, потому что он - один из самых блестящих умов, потерянных для России, которому принадлежит обобщающая концепция культурно-исторических типов цивилизаций.

Питирим Александрович Сорокин (1889-1968) – выходец из беднейших слоев коми-зырянского народа, освоивший грамоту лишь в 14 лет. Вскоре он стал крестьянским революционером, вступив в партию эсеров. Получив известность еще до февральской революции 1917 года, он подвергался преследованиям царизма, вскоре стал одним из лидеров своей партии. Активно сотрудничал в Государственной Думе, был одно время секретарем главы правительства – А.Ф. Керенского, позднее – профессором Петроградского университета. После Октябрьского переворота, который Сорокин встретил в штыки, его арестовали большевики по обвинению в покушении на Ленина. Он скрывался в лесах русского Севера, но потом примирился с победой новой власти и написал нашумевшее открытое письмо, объявляя всем о своем разрыве с эсерами. Это письмо и послужило поводом для написания известной статьи Ленина «Ценные признания Питирима Сорокина», сделавшей его известным на всю тогдашнюю Россию. В 1922 году по инициативе Ленина и Дзержинского, Сорокин вместе с большой группой ученых и писателей, представлявших цвет русской общественной мысли, был выслан из страны. В 1923 году ученый переезжает в США, где становится одним из ведущих социологов и культурологов.

Три типа культуры

В своих многочисленных трудах он рассматривал историю человечества как последовательную смену неких социокультурных суперсистем, объединенных периодически меняющимся единством ценностей, норм и значений. Под воздействием «двойственной» природы человечества: существа мыслящего и существа чувствующего, и формируется каждая культурная суперсистема. Исходя из этого, он выделял три типа культуры: два противоположных друг другу типа – идеациональный, если преобладает «истина веры», и чувственный тип, если преобладает «истина чувств», и третий – смешанный, промежуточный между ними тип – идеалистический, где «человеческими умами будет руководить истина разума». Сорокин подчеркивает, что в «чистом виде» в конкретном обществе идеациональная и чувственная суперсистемы культуры никогда не реализуются. Речь может идти лишь о доминировании и об определенном господстве каждой из них в тот или иной исторический период. Предложенную типологию суперсистем культуры философ наполняет фактическим содержанием, выделяя ее основные составляющие – искусство, истину, мораль, право, что является «основой и фундаментом всякой культуры»(1) – и давая им характеристики.

Идеациональная культура, по своей сути, религиозна. Она основана «на принципе сверхчувственности и сверхразумности Бога, как единственной реальности и ценности»(2).

Идеациональное искусство нацелено на религиозную тематику, где доминирующим сюжетом является сверхчувственное царство Бога, героями – сам Бог, ангелы, святые и грешники, тайны мироздания, искупления, распятия, спасения и другие трансцендентные события.

«Это не искусство одно профессионального художника, а творчество безымянного коллектива верующих, общающихся с Богом и со своей собственной душой»(3). Стиль этой художественной культуры символичен и во многом формален. Художественный образ идеационального искусства воплощается: в архитектуре церковных зданий, богослужебных музыкальных песнопениях, в религиозных литературных молитвах. Высшей идеациональной истиной у Сорокина является «истина веры». «Она непогрешима и дает адекватное знание о подлинно реальных ценностях»(4). Божественное откровение идеациональной истины постигается с помощью мистического опыта, божественной интуиции и вдохновения. Идеациональные этические ценности и нормы строятся на единении со сверхчувственным Абсолютом и воспринимаются как безусловные, неизменные, вечные. В свою очередь, отношение к житейским наслаждениям и удовольствиям в этой культуре негативно. Главным является безупречное исполнение людьми своих обязанностей между Богом и обществом. Идеациональное право также опиралось на абсолютные и неизменные принципы, данные Богом. Нормы, законы и формы применения религиозных устоев в идеациональной культуре абсолютны и жестки. Юридическое сознание данного общества «свободно от всяких сомнений, не допускает критики и обсуждения»(5).

Чувственная (или сенситивная) культура является антиподом идеациональной.

Сенситивное искусство живет и развивается в мире чувств. Его темпами и персонажами являются реальные события и представители различных социальных групп. Задача искусства – доставить удовольствие зрителю, слушателю или читателю, снискать у него успех, признание и славу. Стиль сенситивного искусства натуралистичен, свободен от любого символизма. Создателем такого искусства являются профессиональные художники. Однако «рядом с этими великолепными достижениями, - подчеркивает Сорокин, - наше чувственное искусство заключает в себе самом вирусы разложения и распада…», которые «и обращают многие добродетели чувственного искусства в его же пороки»(6). По мысли философа, искусство становиться «музеем социальной патологии» И все же Сорокин далек от пессимизма: на смену разрушительным тенденциям чувственного искусства он ожидает приход нового, и скорое всего идеационального искусства.

Серьезные проблемы, по мысли Соркина, существуют и в функционировании истины. Целостное мировоззрение в чувственной суперсистеме культуры подменяется мешаниной «из кое-как склеенных друг с другом фрагментов науки»(7).

Третьей суперсистемой, по мысли Сорокина, является идеалистическая культура. Она связывает сверхчувственный и сверхрациональный аспект, выступая как промежуточная и переходная между вышеназванными суперсистемами. Для главных составляющих идеалистической культуры действует исходный принцип: реальная действительность многообразна, в ней задействованы чувственная и сверхчувственные стороны, сочетаются идеациональные и сенситивные ценности.

Теория Питирима Сорокина

Питирим Сорокин делает предположение, что периоды перехода одной фундаментальной формы культуры и общества к другой, «когда рушится здание старой культуры, а новая структура еще не возникла»(8), когда конфликт между ценностями различных людей и социальных групп становится необычайно острым, то такие периоды перехода порождают борьбу особой интенсивности, выражаясь в огромном диапазоне различности форм: самоубийства, преступность, жестокость наказаний, бунты, восстания и революции.

В некоторых обществах такие переходы выражаются в виде международных войн. «Чем более велик и глубок по своей сути переход, тем больше насилия содержится во взрыве революций, войн, преступности и наказаний»(9). Такие переходы всегда оставляли след в истории как времена жестокости, грубости и зверства.

С помощью оригинальных методик, с привлечением специалистов из разных областей науки, опираясь на обширный фактический и статистический материал, Сорокин старается ответить на вопрос: «А подтверждает ли история такое предположение?».

Используя надежный метод, автор исследовал все войны, известные в истории Греции, Рима и стран Запада с 500 г. до Р.Х. и до 1925 г. Это дает ему 967 важных войн. Каждая из них была рассмотрена с точки зрения продолжительности, размера армий и жертв. Беря за единицу измерения войны количество жертв на миллион соответствующего населения, Сорокин получает следующие «значимости» войн для каждого столетия (статистические данные взяты из произведения Питирима Сорокина «Кризис нашего времени»).

Для Греции:

V в. до Р.Х. – 29;

Начало IV в до Р.Х. – 48, конец IV в до Р.Х. – 36;

I в до Р.Х. — 33;

I в – 5;

III в – 13.

Самые высокие показания индексов для войн в истории Греции, V и IV века до Р.Х., совпадают с периодом перехода идеациональной культуры к чувственной. Когда в конце четвертого века до Р.Х.чувственная культура стала доминирующей и стабильной, то войн стало меньше.

Если взять всю Римскую империю, то показатели для войн и революций, используя аналогичные измерения, намного ниже. Сравнив эти статистические данные, мы видим один и тот же результат: при смене культур индексы самые высокие.

В Риме с III по I века до Р.Х. наблюдался похожий переходный период. Отсюда очень высокие индексы революций для этих столетий и высокий индекс для войны в I веке до Р.Х. I и II века после Р.Х. говорят нам о прочно установившейся чувственной культуре и общества. Соответственно их индексы войны и революций были низкими. Третье столетие стало началом упадка чувственной культуры и установления христианской идеациональной культуры, отсюда и заметный рост кривых индексов войны и революций. В отношении войн периода с IV по VI столетия относительно надежных фактов нет.

Несколько яснее ситуация в средневековой Европе. Показатели движения войн для Европы, следующие:

XII в – 2-2,9;

XIII в – 3-5;

XIV в – 6-9;

XV в – 8-11;

XVI в – 14-16;

XVII в – 45;

XVIII в – 40;

XIX в – 17;

XX в – 52, и это только для первой четверти прошлого столетия.

Видно, что значения для XII и XIII столетий очень низкие. В конце XII века идеациональная система начала приходить в упадок. Поэтому в XII – XVII веках кривая индекса войн начинает медленно расти с колоссальным скачком в XVII столетии. К концу XVII века чувственная культура праздновала триумф. Индекс войн в XVIII веке несколько падает, а в XIX веке – веке чувственной довикторианской и викторианской культуры – индекс войны резко падает, делая этот век «мирной эрой» – почти такой же мирной, как XVI век. К концу XIX века появляются определенные признаки дезинтеграции чувственной культуры – процесса, который приобрел катастрофическую важность и темп в прошлом веке. Поэтому в XX веке происходит уникальный скачок индекса войны. Только за первую четверть прошлого века значения превысили все предыдущие значения за 25 столетий, и индикатор 52 XX столетия вычислен только за 25 лет – с 1900 по 1925 год. Если к европейским войнам с 1900 по 1925 годы прибавить последующие войны, произошедшие до окончания столетия, то последний век прошлого тысячелетия наверняка окажется самым кровавым из рассматриваемых двадцати пяти веков.

Обратившись к революциям, восстаниям и другим видам внутренней дезорганизации, следуя тому же методу, мы придем к схожей картине. Одно лишь несовпадение можно увидеть между значениями индексов внутренних беспорядков и воин, которое заключается в том, что кривая войны несколько отстает от кривой внутренних беспорядков. Войны, включающие не одно, а два или более обществ – одни из которых могут находиться в состоянии перехода, а другие – нет, немного задерживаются в своем росте после начала переходного периода, а также отстают в спаде после того, как новая культура или общество стабилизировалось. Поэтому главные пики и спады обоих феноменов не всегда совпадают.

Эти данные показывают нам об увеличении и уменьшении количества войн от столетия к столетию. Опираясь на них и знания из других наук, можно сделать вывод о том, что в периоды перехода одной формы культуры к другой, количество войн особенно увеличивается. Помимо этого, Питирим Сорокин очередной раз подтвердил, что культурные суперсистемы не конечны, что «смерть» культуры не имеет тотального и необратимого характера, более того, эта «мнимая смертная агония была ни чем иным, как острой болью рождения новой формы культуры»(10). Из этих суммированных фактов можно сделать вывод, что вышеизложенное предположение хорошо подтверждаются статистикой войн за изученные 25 столетий.

В свете своей теории Питирим Сорокин предполагает, что пока длится переходный период, до воцарения нового типа общества и культуры, «война будет продолжать играть главную роль в человеческих взаимоотношениях. Если бы даже завтра было подписано соглашение о прекращении военных действий, это представляло главным образом “антракт”, за которым последовал бы еще более ужасный и катастрофический Армагеддон»(11).

Четыре фазы состояния общества и его культуры

По мнению Питирима Сорокина, состояние, в котором сейчас находится западное общество, представляет собой «трагическое зрелище начавшегося распада их чувственной суперсистемы. Поэтому ближайшее будущее …будет проходить под знаком dies irea, dies illa перехода к новой идеациональной или идеалистической фазе со всеми явлениями, сопровождающими подобный процесс»(12).

Как считал Питирим, западное общество и его культура должны будут пройти четыре основные фазы состояния, прежде чем родится новая культурная система с новым сознанием у общества. Первоначальная фаза – упадок чувственной культуры, общества и человека – это кризис. Он предстанет перед всеми в ужасающем виде, когда «нарастающая атомизация чувственных ценностей, включая самого человека, обесценит их, сделает более чувственными и материальными, далекими от всего божественного, священного, абсолютного»¹³; когда «сила станет правом»¹⁴, когда «вместо хлеба будут давать народам бомбы, вместо свободы – нести смерть, вместо закона – насилие, вместо созидания – разрушение»¹⁵; когда функции семьи превратятся в «случайное сожительство … в основном для сексуальных контактов»¹⁶; когда «культурные ценности прошлого подвергнутся уничтожению»¹⁷. Во время состояния кризиса участятся депрессии, материальный уровень жизни снизится, уменьшится безопасность жизни и имущества, самоубийства, психические расстройства и преступления начнут расти, и «скука поразит все более широкие слои населения, а покои в душе и счастье станут редкостью»¹⁸.

Следующая фаза – это катарсис. На этом пути «неминуемы банкротство и саморазрушение чувственной культуры и чувственного человека»¹⁹. В условиях кризиса уже ничто не сможет помешать открыться глазам людей Запада «на пустоту уходящей чувственной культуры»²⁰. Люди снова обернутся к разуму, к вечным непреходящим, универсальным и абсолютным ценностям, пройдя очищение через трагедии и страдания. С достижением состояния катарсиса кризис закончится.

Далее обществу, «очищенному огнем пережитой катастрофы будет ниспослана новая благодать»²¹⁽¹³⁾– харизма, а вместе с ней – воскрешение и «высвобождение новых творческих сил»²². Таким образом, родится новая эра культуры Запада.

Кризис-катарсис-харизма-воскресение – это фазы, через которые проходила большая часть предыдущих великих кризисов в Древнем Египте, в Вавилоне, в Индии и Китае. И зарождение и распространение великой христианской культуры средневековья произошло, пройдя кризис чувственной греко-римской культуры.

«Впереди у нас – тернистый путь. Но в конце его смутно вырисовываются вершины новой культуры, поэтому творческая миссия западного общества и его культуры будет продолжена…»²³.

Заключение

И сейчас не трудно показать, что у профессора Сорокина был дар предсказания будущих событий. Дело в том, что практически на сто процентов оправдались его прогнозы в отношении того, в каком направлении пойдет наше общество. Что касается его краткосрочных прогнозов, то их достоверность на самом деле во многом превосходит достоверность прогнозов большинства других прогнозистов, многие из которых увидели, как их прогнозы не оправдывались уже через несколько лет.

Я думаю, что мы должны знакомиться с трудами человека, который говорил о культурной катастрофе, которая уже фактически рядом с нами, но всегда бросал нам вызов с тем, что бы мы поднялись на уровень своей ответственности. Он не минимизировал степень проблем, которые нас одолевали. Он на самом деле в самых мрачных тонах рисовал цивилизацию, вместе с тем давал пути и направления выхода. Он говорит о том, что катастрофа вероятна, но не неизбежна, что избежать ее возможно, если мы не будем расходовать нашу энергию нерационально на какие-то мелкие улучшения нашей внешней жизни. «Окончательный исход борьбы (между силами теперь уже истощившегося чувственного порядка и только еще зарождающимся идеационального или идеалистического порядка, непрерывно происходящей во всех сферах общественной и культурной жизни) во многом будет зависеть от того, сумеет ли человечество предотвратить новую мировую войну»²⁴.(14)На самом деле эта катастрофа произойдет, если развяжется эта война, если мы не повернем на другой путь, если человек не встанет на путь выполнения уникальной миссии человека, как писал об этом Сорокин. И он помогает нам преодолеть кризис. Требуется некая доля благодати Божьей, которую мы сами не можем вызвать, она может прийти только от Господа Бога. И есть основания для надежды. Ни один человек, ни группа, на даже отдельное общество не может преодолеть столь всеобъемлющий кризис. И если удастся избежать «апокалипсическую катастрофу», то «зародившиеся творческие силы приведут человечество в новую, величественную эру его истории»²⁵.

Сорокин принадлежал к той достаточно редкой породе мыслителей и ученых прошлого века, которые объективно, без политико-идеологических и национальных пристрастий, опираясь на конкретные социологические и культурные критерии, осмысливали путь человечества к лучшему будущему. И от действий каждого из нас будет зависеть наше будущее.

Список использованной литературы:

1. Сокращенный, однотомный вариант работы Питирима Сорокина «Социальная культурная динамика».

2. Сорокин П.А. «Человек. Цивилизация. Общество».

3. Сорокин П.А. «Кризис нашего времени».

4. Сорокин П.А. «Общество, культура и личность».