Подмосковному угольному бассейну 150 лет

Подмосковный угольный бассейн, один из старейших в нашей стране, имеет большую и интересную историю, занимает особое место в отечественной угольной промышленности в связи с близостью к Мо­скве и центральным промышленным областям страны.

На основании документов, имеющихся в Центральном го­сударственном архиве древних актов (ЦГАДА), раскрывается замеча­тельная картина патриотической деятельности простых русских людей по разведке угля во времена Петра I и последующие годы. Излагается история промышленной разработки угольных месторождений, начатая 150 лет назад в 1843 г.

Этот реферат ставит своей целью познакомить читателей с главными этапами поиска и открытий угольных месторождений с 1722 по 1843 г. и развития Подмосковного угольного бассейна с 1843 г. до настоящего времени, т. е. на протяжении 150 лет.

В первой части реферата подробно рассказывается о развитии бассей­на на протяжении 75 лет — с 1843 по 1917 г.

Во второй части реферата показано, что Подмосковный угольный бассейн, занимая исключительно важное географическое и стратегиче­ское положение, сыграл большую роль в развитии народного хозяйства и укреплении обороноспособности страны. Неоценимо было его значе­ние в годы гражданской войны, восстановительный период и особенно во время Великой Отечественной войны.

В 1940 г. Подмосковный бассейн добыл 10,1 млн. т угля (6,1 % об­щей добычи в стране), в 1945 г.— 20,3 млн. т (13,6%), а в 1958 г.— уже 47,3 млн. т, что в 4,7 раза превышало добычу 1940 г. Подмосков­ный бассейн превратился в мощную угольную базу страны. Он давал более 120 тыс. т угля в сутки и занимал по уровню добычи третье место после Донбасса и Кузбасса. В 1958 г. в бассейне действовали 148 шахт. Это свидетельствовало о трудной и славной работе шахтеров Подмо­сковного бассейна.

В реферате уделяется много внимания описанию широко известной не только в нашей стране, но и за рубежом шахты «Прогресс», которая усилиями коллектива была превращена в «академию» по изучению и распространению передового опыта. Производительность труда рабо­чего по добыче угля на этой шахте составляла в 1973—1975 гг. свыше 200 т/мес и до настоящего времени остается самой высокой в стране.

В реферате подведены итоги работы Подмосковного бассейна за 150 лет. Уделено много внимания техническому перевооружению, комп­лексной механизации угледобычи, а также описаны условия труда и быта шахтеров в различные периоды и изложены ближайшие перспек­тивы бассейна.

Открытие каменного угля в Рязанской и Тульской губерниях (18 в.)

В конце 17 — начале 18 вв. русский царь-реформатор Петр I на­чал с большой энергией и решительностью осуществлять государствен­ные преобразования в стране. Он круто проводил политику развития промышленности и поощрения торговли.

Указом Петра I от 2 ноября 1700 г. в Москве был учрежден Приказ рудокопных дел, который ведал главным образом разведкой полезных ископаемых, но не касался управления казенными и частными горно-металлургическими заводами.

Приказ рудокопных дел просуществовал до 10 декабря 1719 г., когда Петр I учредил Берг-коллегию. Одновременно с учреждением Берг-коллегии была провозглашена знаменитая Берг-привилегия.

«Соизволяется всем и каждому дается воля,— гласила Берг-при­вилегия,— какого бы чина и достоинства ни был, во всех местах, как на собственных, так и на чужих землях, искать, копать, плавить, ва­рить и чистить всякие металлы, сиречь: золото, серебро, медь, олово, свинец, железо, також и минералов, яко селитра, сера, купорос, квас­цы и всяких красок, потребные земли и каменья, к чему каждый то-лико промышленник принять может, колико тот завод и к тому подо­бные иждивение востребует.» Заканчивалась Берг-привилегия слова­ми: «А тем, которые изобретенные руды утаят и доносить о них не бу­дут... объявляется наш жестокий гнев, неотложное телесное наказание и смертная казнь» .

Этот документ проложил дорогу для привлечения частных капи­талов в горно-металлургическую промышленность.

Наиболее плодотворный период деятельности Берг-коллегии при­ходится на время царствования Петра I. Берг-коллегия существовала до 1802 г., до образования министерств, когда горные дела были пере­даны в ведение министерства финансов.

2 января 1703 г. вышел первый номер первой русской газеты «Ве­домости», которая сообщала: «Из Казани пишут. На реке Соку нашли много нефти и медной руды, из той руды медь выплавили изрядну, от­чего чают не малую быть прибыль Московскому государству.»

В час рождения русской периодической печати так запечатлен дух петровской политики в горнозаводском деле. Официальный орган Рус­ского государства показывал, что горнозаводские вопросы в Москве признаются «достойными знания и памяти».

15 октября 1701 г. вступил в строй петровский первенец на Урале — Каменский завод, давший до конца года 557 пудов чугуна. Через два месяца, 15 декабря 1701 г., начал выпуск чугуна Невьянский за­вод, в 1702 г. переданный из казны в руки Никиты Демидова.

В 1703—1704 гг. начали действовать Уктусский, Алапаевский и другие заводы. За время правления Петра на Урале построили шест­надцать металлургических заводов, находившихся в государственных и частных руках .

Создавая на Урале новый арсенал страны, Петр I не забывал и о других районах. Он поставил задачи перед рудознатцами и горщиками на юго-востоке страны.

Рудознатец — это наименование русских первооткрывателей под­земных богатств нашей страны. Тысячи простых русских людей из­древле шли по исхоженным тропам, открывая сокровища, скрытые в подземных глубинах. Именно их труд связан с разведкой недр нашей необъятной страны.

В 20-е гг. 18 в. почти в одно и то же время в различных концах России были открыты угли Донбасса, Кузбасса, Подмосковного бассей­на. По воле Петра I выполнялись большие по тому времени работы по розыску каменного угля на юге страны. Открытие углей связано с име­нем выдающегося рудознатца Григория Григорьевича Капустина.

Подьячий Г. Г. Капустин нашел каменный уголь на Дону. Г. Г. Капустин — сын крепостного крестьянина села Даниловского Кост­ромского уезда. Семнадцати лет он был назначен подьячим земских дел в Даниловской «приказной избе» (канцелярии). В то время в рай­оне Костромы велись розыски руды, к которым Капустин проявлял большой интерес. Ему удалось познакомиться с известным в то время

горноразведчиком Василием Ладыгиным, который зачислил молодого канцеляриста в свою команду. Осенью 1721 г., производя поисковые работы в Воронежской губернии, в районах Дона и Северного Донца, Капустин обнаружил уголь в казачьих станицах на реке Кундрючьей, т. е. на территории современного Донецкого бассейна.

В эти же годы было совершено еще одно выдающееся открытие на востоке. В 1722 г. рудознатец Михаил Волков открыл «Горелую гору» -— каменноугольное месторождение в районе Верхне-Томского остро­га. Это открытие угля впоследствии послужило основанием создания мощной каменноугольной промышленности Кузбасса. Таким образом, первооткрывателем угля в Кузбассе считается крепостной рудознатец Михаил Волков, о чем свидетельствует письмо Уральского горного уп­равления в Берг-коллегию от 7 мая 1722 г. с приложением образцов:

«Уголь каменный из Томска доносителя Михаила Волкова и руда же­лезная из Томского уезда его же Волкова».

Подмосковный угольный бассейн является одним из старейших угольных бассейнов России как по геологическому возрасту (углена-коплению), так и по началу разработки его месторождений. Первое угольное месторождение в Подмосковном бассейне было открыто в 1722 г. рудознатцем, крепостным крестьянином Иваном Палицыным у села Петрово Ряжского уезда Рязанской губернии (на реке Хупте, в семи верстах от Ряжска) (рис. 1), о чем сообщено было в Берг-кол­легию.

Почти одновременно с Иваном Палицыным прислал в Берг-кол­легию образцы угля, найденные в районе Переяславля-Рязанскрго, другой первооткрыватель — Марк Титов, Таким образом, сообщения о находках Палицына и Титова являются первыми достоверными све­дениями об открытии углей Подмосковного бассейна .

Однако в дореволюционной литературе, посвященной истории бассейна, этот факт либо замалчивался, либо просто игнорировался. Неправильное изложение главнейших этапов открытия и начала раз­работки каменных углей под Москвой нередко встречается и в совре­менной литературе. Это в значительной степени объясняется отсутст­вием обстоятельных и полных исследований по истории угольной про­мышленности страны.

Исследователь истории угольной промышленности России горный инженер К Нестеровский ошибочно считал первооткрывателем уголь­ных месторождений под Москвой ряжского куца Котельникова. «Ка­менный уголь,— писал Нестеровский в 1895 г.,— был открыт в Ряж-ском уезде Рязанской губернии близ деревни Петровой на реке Туго-вке ряжским купцом М. Котельниковым еще до 1766 года...» .

Нестеровский также указывает, что в 1769 г. при реке Ранова в Рязан­ской губернии следы каменного угля открыл академик Фальк. Нако­нец, к первым сведениям о каменном угле в Калужской губернии Не-стеровский относит открытие статским советником Левшиным в 1795 г. двух месторождений угля по берегам реки Оки у деревни Зеленино Лихвинского уезда и одного у села Афанасьеве Перемышльского уезда, но Нестеровский этим фактам не придавал значения. Он считал «на­стоящими приисканиями» каменного угля в Подмосковном крае лишь открытие угля в окрестностях Тулы в 1812 г.

В своей статье Н. Нестеровский не ссылается на документальные материалы, вывод об открытии угля в 1812г. Н. Нестеровский сделал на основе материалов подполковника Оливьери, опубликованных в 1841 г. Горный инженер и геолог Оливьери много лет занимался исследованием угольных месторождений в Московской, Тульской и Калужской губерниях. В ряде его статей, опубликованных в Горном журнале за 1840 год , содержатся данные об открытии и начале раз­работок каменного угля в районах Москвы и Тулы.

Открытие каменного угля оружейным мастером Кривоноговым в пятнадцати верстах от Тулы в селении Страховке, принадлежавшем казне, Оливьери относит к 1812 г., «когда особенно проявился недоста­ток в древесном топливе».

Другие дореволюционные авторы связывали первые исследования подмосковных углей с именами иностранцев, служивших тогда в Рос­сии. Они датой открытия угольных месторождений считали лишь 40— 50-е гг. 19 в.

Очевидно, основываясь на этих публикациях, ряд современных авторов, Д. Г. Оника , А. И. Ходнев , также вводят читателей в заблуждение, называя датой открытия первого угольного месторож­дения в Подмосковном бассейне 1766'год, замалчивая или искажая да­ты начала разработки месторождений, преуменьшая роль первоотк­рывателей месторождений каменного угля таких, как Н. А. Львов и другие.

На таком фоне хочется особенно отметить книгу Зворыкина .

Ценность работы, проделанной кафедрой истории горной техники Московского горного института под руководством профессора А. А. Зворыкина, заключается в том, что основой его исследований является анализ документальных материалов, хранящихся в архивных фондах, в первую очередь в фондах Берг-коллегии, позволяющих воспроизве­сти истинную историю горнозаводского дела в России в 18 в. Каждый вывод строго подкрепляется опубликованными документами.

Документы опровергают легенду о том, что основателями горного

дела и, в частности, каменноугольной промышленности у нас были иностранцы. На основе документов, обнаруженных в Центральном го­сударственном архиве древних актов, показана картина высокого ма­стерства, настойчивости и энергии русских людей, воодушевленных горячим стремлением познать неисчерпаемые недра родной страны.

Изучение архивных данных позволило установить историческую правду о Подмосковном угольном бассейне и узнать имена его истин­ных первооткрывателей.

Судя по архивным документам Берг-коллегии о применении ка­менного угля для производственных нужд в России было известно в са­мом начале 18 в. и не только известно, но принимались меры к его про­мышленному использованию.

В декабре 1722 г. в Берг-коллегии собралась большая группа ру­дознатцев из разных районов страны. Они привезли с собою образцы каменного угля не только из Донской земли и из-под Кузнецка, но также минеральное топливо из Подмосковья.

Крепостной крестьянин Иван Палицын заявил, что его образцы взяты из месторождения около села Петрово Ряжского уезда, а горный разведчик Марк Титов сообщил, что «землянрй уголь» им открыт в Пе-реяславле Рязанском.

Петр I, осведомленный о каменном угле в Доноассе и Кузбассе, все же особо заинтересовался подмосковным углем. Он изменил мар­шрут угольной экспедиции Григория Капустина, организованной в связи с сообщением о найденной в конце 1722 г. серебряной руде под Андреевским монастырем в Москве.

24 декабря 1723 г. указ Берг-коллегии предписывал Капустину и другим членам экспедиции направиться в «Рязанский уезд и, сыскав доносителей Палицына с товарищи, которые доносили о каменном же угодье и об рудах, и ехать с ними на те места и тех мест осмотреть, и каменного уголья и руд искать против вышеописанного».

Берг-коллегией была разработана подробная инструкция для этой экспедиции. В ней предлагалось участникам экспедиций:

1 — отправиться возможно скорее «дабы при отправлении Комис­сии нынешнее летнее время не было упущено»;

2 — осмотреть места нахождения каменного угля, обнаруженные Капустиным, и о результатах осмотра донести Берг-коллегии;

3 — выкопать шахту для исследования, как залегает уголь «фле­цами или жилами ломаетца, також де как глубоко и как широко и тол­сто... лежит»;

4 — прислать донесение о результатах осмотра в Обер-Бергамт;

5 — осмотреть найденные Капустиным места нахождения серной руды;

6 — исследовать местность залегания серной руды, «гористо или плоско обретается и как — флецами, жилами или гнездами лежит... крепка ли руда или крохами перемешана и тамо для построения водя­ных машин удобное место есть ли»;

7 — объявить в Обер-Бергамте о всех вновь обнаруженных рудах;

8 — прислать в Обер-Бергамт образцы всех руд для пробы.

Эта инструкция показывает, как тщательно Берг-коллегия разраба­тывала вопросы, связанные с разведкой и разработкой каменного угля.

В инструкции ничего не говорится о разведочном бурении потому, что бурение в России было известно с 13 в. и оно в данном случае под­разумевалось само собой при разведке угля .

Затем произошли изменения в составе экспедиции в связи с при­ездом в Россию англичан — мастеров угольного дела.

В состав экспедиции включили двух лабораторных учеников «для лучшего в том деле научения и признавания сыскания руд» и двух сол­дат. Отъезд экспедиции Капустина задержали английские мастера, предъявившие дополнительные требования. Берг-коллегия эти требо­вания удовлетворила.

В окончательном виде экспедиция Г. Г. Капустина имела следую­щий состав: рудоискатель Григорий Капустин, унтер-офицер Андрей Маслов, горные ученики Иван Бекетов и Яков Власов, двое русских солдат, англичанин Яган Никсон и его четыре помощника. Всего один­надцать человек. С Яганом Никсоном следовали его соотечественники Томас Краувин, Томас Клерк, Вилим Персон и Джон Маршал. При этом Никсону русская казна платила б фунтов стерлингов в неделю, а его помощникам — по 1 фунту стерлингов в неделю (1 фунт стерлин­гов равнялся 4 рублям золотом).

Г. Капустина же притесняли с жалованием и наградами. Он про­сил Берг-коллегию выдать ему деньги «на пропитание и учинить на­граждение, чтобы не помереть голодной смертью», но его просьбам не внимали, пока в дело не вмешался Петр I. По его указанию 31 декабря 1723 г. Берг-коллегия вынесла постановление, в котором записано:

«По указу е. и. в. Берг-коллегия, слушав доношения рудного искателя, подьячего Григория Капустина о награждении его за приискание руд, и согласно приговорили: для посылки его с угольными мастерами как ныне, так и впредь для прииску рудных мест и для описи быть ему подканцеляристом, а е. и. в. жалованья учинить ему оклад против имянного е. и. в. указу 1715 г. денег осмидесят рублев, хлеба и муки и овса по двадцати юфтей и выдать ему оное на нынешний 1723 г. с

прибытия ево в Санкт-Петербурх, а именно: июня с седьмого числа се­го 1723 года, а впредь ему, как он будет в посылке, и оное жалованье давать против Московской губернии, а именно: денег по сороку рублев, хлеба по десяти юфтей...»

Берг-коллегия в своем постановлении от 19 мая 1724 г. вновь уточняет маршрут экспедиции Капустина и предлагает унтер-офицеру Андрею Маслову «на показанные места против имянного указу в Во­ронежскую губернию конечно из Москвы ехать июня второго дня, и ведено прежде заехать посмотреть земляное угодье в Переяславской провинции Рязанского, а потом в Воронежскую губернию на Оленьи

горы».

В этом предписании вновь даются указания:

1 — «писать в Коллегию обстоятельно из каждого места»;

2 — «уголья для пробы фунтов по пяти при доношении прислать в Берг-коллегию немедленно» .

Результаты работ были доложены Петру I. 7 октября 1724 г. Петр I дает указ Берг-коллегии, в котором содержалось требование продол­жить работы. «Село Петрово в Рижском уезде далеко ли оное от Оки реки, уголья какой квантитен обретен есть или будет, то б немедленно прислана была проба со известием о квантитене и о расстоянии от Оки нарочным унтер-офицером гвардии, которого с посланным из Берг-коллегии указал отправить».

Из указа видно, что Петр I правильно оценивал благоприятное положение открытого угля.

Для выполнения именного указа Петр I из Москвы был послан придворный Иван Телепнев, а из Петербурга — гвардии сержант Алексей Межаев.

В начале 1724 г. экспедиция выехала по своему основному марш­руту в Бахмутский уезд, однако с предварительным заездом в Ряжск и Воронеж.

По прибытии в Ряжский уезд Капустин, Маслов и другие русские участники экспедиции увидели, что Никсон и его помощники не спе­шат выполнять указания Берг-коллегии по исследованию угольных месторождений. Между англичанами начались ссоры, доходившие до драк. Капустин и Маслов просили Берг-коллегию о принятии мер к ан­гличанам. После долгих и упорных настояний Капустина и Маслова англичане принялись за проверку угольных месторождений, объявлен­ных Иваном Палицыным. С первых же шагов работы экспедиции бле­стяще подтвердились данные русского углеразведчика.

Под селом Петрово Ряжского уезда был обнаружен уголь, первый

ископаемый уголь будущего Подмосковного бассейна. В Петербург бы­ли посланы образцы.

8 февраля 1725 г. Иван Телепнев пишет в Берг-коллегию, что 22 января 1725 г., выполняя указ, он вместе с экспедицией возвратился в Ряжский уезд в село Петрово. Здесь Никсон окончательно отказался вести работу: «Мастер Никсон работать не стал и сказал, за нынешним зимним временем работать невозможно». Телепнев очень обеспокоен тем, что «в указе е. и. в. показано мне, чтобы оный мастер Никсон ни­где праздно не жил, а ныне оный мастер Никсон живет в Ряжском праздно».

11 марта 1725 г. Берг-коллегия принимает, наконец, решение вы­слать из России Никсона, занимавшегося саботажем и вымогательст­вом.

После кончины Петра I 28 января 1725 г. на царский престол взошла Екатерина I.

Екатерина I и чиновники Берг-коллегии не прислушались к сове­там Ивана Телепнева, рекомендовавшего продолжить разведку.

Указом от 22 марта 1725 г. она предложила Телепневу в Ряжском уезде, в том месте, где велась разведка, «поставить ради признаку столп, вкопав твердо, також де и другие места заметить же, чтобы впредь оное место возможно было разыскать».

Телепневу ничего не оставалось делать, как исполнить приказ им­ператрицы .

Так закончила свою работу первая экспедиция в Подмосковном угольном бассейне в 1724—1725 гг.

Но на каменноугольных месторождениях, открытых Иваном Па-лицыным, Марком Титовым и другими русскими патриотами, была сделана попытка организации систематической добычи угля. Она свя­зана с именами крупных русских горнозаводчиков — Панкрата и Ни-кифора Рюминых. Рюмины владели тогда Истинским и УлуссЮим же-лезноделательными заводами, находившимися в Ряжском уезде при­мерно в 50 верстах от села Петрово. Им также принадлежали игольные и другие фабрики.

Летом 1725 г. Рюмины прислали в Берг-коллегию доношение с просьбой передать им обнаруженные Иваном Палицыным угольные месторождения в селе Петрово. Они изъявили желание разрабатывать подмосковные угли для производственных нужд на своих заводах.

22 декабря 1725 г. Берг-коллегия удовлетворила просьбу Рюми­ных. Причем, поскольку угольный промысел в стране только начинал­ся, она предоставила «компанейщикам» многочисленные льготы. Од­ной из таких льгот было полное освобождение Рюминых от уплаты на­

логов в казну в течение ряда лет. В постановлении Берг-коллегии го­ворилось: «Того ради по прошению ево, Рюмина, велеть в том селе оное угодье копать своим коштом сильною рукою и на их заводах в действо производить и тщитца так, что не только б одни их железные заводы, но и сверх того другим бы, хотя за настоящую цену, было до­вольство. Токмо велетьим оное уголье добывать по горному обыкно­вению... А для первого случая, что оный у него промысел в Российской империи производится ещь вновь, того ради с него Рюмина, десятой доли в зачатия на тех угольных местах работы впредь два года изымать не велеть, а по прошествии двух лет, ту десятую долю велеть ему платить по все годы бездоимочно, и обнадежить их, Рюмина с товарищи, что оной угольный промысел, где впредь по привилегии место отведено бу­дет, не отиметца у них и у жен их, у детей, пока они оной будут со­держать в добром состоянии» .

Рюминым были предъявлены также очень строгие требования: по­строить шахты за 3—4 месяца и вести разработки угольных пластов в соответствии с правилами горной науки. При этом подчеркивалась обязанность горнозаводчиков всемерно расширять районы разведок и разработок каменного угля.

Так впервые правительством была официально узаконена добыча каменного угля на территории современного Подмосковного бассейна.

Доношение Рюминых и постановление Берг-коллегии являются новыми документами, свидетельствующими о высоком по тому време­ни уровне промышленного развития Москвы и Тулы в первой четверти 18 в., настоятельно диктовавшем необходимость разработки минераль­ного топлива под Москвой .

Этим заканчиваются свидетельства первоисточников об откры­тии и начале разработок каменного угля в Подмосковье в первой четверти 18 в.

Поиски каменного угля в Подмосковье продолжались.

Согласно обнаруженным документам 10 февраля 1766 г. купец Максим Григорьевич Котельников подал доношение в Ряжскую вое­водскую канцелярию с приложением семи фунтов «земляного уголья». Образцы угля были взяты им под селом Петрово при речке Хупте, т. е. в том месте, где в 1722 г. был открыт уголь Иваном Палицыным и где работала экспедиция Капустина, Маслова и Телепнева. Он просил Ряжскую воеводскую канцелярию отправить эти образцы в Государст­венную Берг-коллегию для производства пробы. Доношение и образцы каменного угля были отправлены в Берг-коллегию почтой.

Максим Григорьевич Котельников в течение ряда лет занимался разведкой полезных ископаемых. Об его открытиях в документах за- писано: «В лето 1766 года купец Котельников отыскал уголье, горению способно, как дымит — вонюче, а твердо, аки камень, а горит — тле­нием шипит»,

В документах есть сведения о переписке в связи с находкой Котельникова. Эта переписка длилась несколько лет. Вместе с тем по­сланные Котельниковым пробы угля были утеряны.

Берг-коллегия затребовала срочно высылки пяти фунтов земляно­го уголья с сообщением, ще именно был найден уголь.

В связи с тем, что Ряжская канцелярия долго не присылала образ­цов каменного угля, 18 апреля 1771 г. Берг-коллегия направила в Ряжск новый указ, в котором требовала прислать вместо пяти фунтов — десять пудов каменного угля из тех мест, где их обнаружил Котель­ников. При этом требовалась обязательная присылка подробного опи­сания этих угольных месторождений.

10 мая 1771 г. Ряжская воеводская канцелярия получила этот указ и в июне 1771 г. сообщила в Берг-коллегию о том, что Максим Котельников, будучи в Саратове, в 1768 г. умер, а кроме него, места, где он обнаружил каменный уголь, никто не знает — ни из служащих Ряжской городской ратуши, ни из ряжских купцов.

Но этим работы первооткрывателей угля в Подмосковье не закан­чиваются.

В архивах сохранились данные об открытии в конце 18 в, уголь­ных месторождений в Рязанской губернии местными жителями Ива­ном Жариковым и Алексеем Чиликиным. О найденном угле И. Жари­ков послал специальное доношение на имя императора. В нем указы­валось, что «земляной уголь приобретен в горе при реке Осетре... в Ря­занской губерни Зарайской округи расстоянием от города Зарайска в десяти верстах.» Он писал, что Рязанский губернатор Коваленский лично опробовал уголь и «через опыт его уголь оказался годным» .

Секретарь Павла I переслал письмо Жарикова руководителю Гор­ного ведомства России Михаилу Соймонову вместе с образцами руд. Сообщение Жарикова было настолько актуальным, что Соймонов о каждом принятом решении доносил императору Павлу I. По его ука­занию в Зарайск прибыл иностранный мастер В. Ервин.

Среди документов Берг-коллегии имеется запись, что Ервин «по свидетельству на месте действительно нашел показанный уголь и в превосходном качестве, но место сею карьерово занимаемого весьма мало и ни на какое заведение недостаточно по его объявлению». И. Жариков написал письмо Соймонову, в котором разоблачил неве­жество Ервина. Его опыты рудознатец квалифицировал «недействи­тельными» и просил «в изобретении оных (испытаний) дать особое предписание ис чего и воспоследствует настоящая справедливость.»

Безрезультатным осталось это письмо патриота Жарикова. Не получил он ответа также на многие другие письма, посланные в адрес императора и чиновников Берг-коллегии. К разработке обнаруженных Жариковым и Чиликиным месторождений угля Берг-коллегия не при­ступила, мотивируя свои действия тем, что «залегание здесь неболь­шое, а потому никакое заведение невозможно.»

Обстоятельства не изменились и после того, когда в 1799 г. снова было подтверждено наличие угольных месторождений под Москвой, в районе Тульской губернии. Это событие связано с происшедшими тог­да провалами верхних слоев земли в Тульской губернии. Академик Иван Эйлер предложил Берг-коллегии организовать обстоятельное изучение земных недр, так как там известны гипсовые и известковые слои на небольшой глубине под верхними слоями земли. «Сверх того известно,— писал И. Эйлер в Берг-коллегию,— что гипс обыкновенно находится в соседстве с соляными ключами и каменными углями, то уповательно, что в окружности могут сыскаться каменные уголья и со­ляные ключи. Итак ежели благоугодно было тамошнюю страну, то есть район Тульской и Московской губерний испытать точнее, то мож­но было бы сие учинить посредством горного бурова». В то время в рай­оне Тулы находился пробирный мастер Петр Филиппов. Он был ко­мандирован Берг-коллегией для отвода обнаруженных в Малиновой засеке рудников к заводам Демидова. Филиппов обследовал провалы почвы и обнаружил в них каменноугольные пласты. Образцы найден­ных углей он отправил к руководителю угольных разработок в стране Николаю Львову.

Открытие каменного угля в Новгородской губернии (18 в,)

Поиски углей проводились и в северо-западном крыле современ­ного Подмосковного бассейна, в Новгородской губернии между Петер­бургом и Москвой.

В 1765 г. в Берг-коллегию поступили образцы угля, обнаружен­ного новгородскими рудознатцами. Эти находки вызвали большой ин­терес, так как географическое расположение месторождений было весьма выгодным.

В январе 1767 г. Вольное экономическое общество назначило пре­мию в 1000 рублей тому, кто первый найдет уголь в Новгородской гу­бернии, а в 1768 г. член общества Штелин составил специальное ру ководство «О приискании каменного угля в Российской империи, а особливо в Новгородской губернии», где подробно изложил признаки. по которым наиболее легко обнаруживать залежи углей.

Документальные сведения позволяют опровергнуть прочно уста­новившееся в литературе ложное мнение, будто первооткрывателями каменного угля в Новгородской губернии были Гмелин и Паллас, со­вершившие в 1768 г. путешествие на Валдайские горы.

Крестьянин деревни Яжелбицы Новгородской губернии Иван Бе­лый явился одним из первооткрывателей новгородского угля. Он был известным в своих местах рудознатцем.

В 1765 г. Белый открыл угольные месторождения на Валдайских горах. Когда в 1768 г. член Петербургской академии наук П. С. Паллас совершал по заданию Академии наук путешествие на Валдайские го­ры, он узнал о первооткрывателе Иване Белом и направился к нему в деревню. Здесь Иван Белый передал академику образцы найденного им каменного угля.

Вначале рудознатец показал Палласу лишь местонахождение «серного камня» в трех верстах от деревни Яжелбицы, «при быстроте­кущей вблизи реке Гремячей, по левую сторону от большой дороги», а затем согласился показать и местонахождение каменного угля. Пал­лас подтвердил наличие больших запасов полезных ископаемых и ре­комендовал Берг-коллегии направить специалистов для обследования «Гремячей речки по леву руку Московской дороги вверх по горе». Пол­ученные от Ивана Белого образцы угля Паллас отправил в Комиссию Академии наук.

Паллас сам признает, что каменный уголь найденим у «одного крестьянина» .

Одновременно с экспедицией академика П. С. Палласа в Новго­родской губернии вела изыскания экспедиция академика С. Г. Гмели-на, который подтвердил наличие углей на Валдаях. Гмелин стремился создать впечатление о большой поисково-исследовательской работе, проведеннойим лично по разведке каменного угля (2 ). Несмотря на то, что он дважды (а 1765—1766 гг.) срывал экспедиции, в 1766 г. Гме­лин вновь был назначен руководителем экспедиции, которая 27 июня прибыла в Новгород.

7 июля 1768 г. он был на Валдаях, где «посредством горного бурова и многократного копания земли» производил исследования. Затем он путем дальнейших «свидетельств» удостоверился, что результаты его наблюдений «основаны на истине».

Место впадения реки Крупицы в реку Мету Гмелин назвал «на­стоящим сего уголья жилищем». Здесь месторождения каменного угля

выступали на поверхность. «Сие угодье лежит слоями в глубину на са­жень крупно, толсто и тяжело,— пишет Гмелин,— скоро загорается и долго держит огонь. Для того хотя оное не может сравниться с шотланским, однако малым чем от него разнится и есть ли копать глубже, в чем мне недостаток времени и людей воспрепятствовал, то можно с ве­роятностью надеяться, что сей труд награжден будет с избытком».

Эта писанина, представленная Гмелиным, опровергается доку­ментами, в частности «Свидетельством новгородских крестьян Алексея Попова с товарищами» от 13 апреля 1769 г. о том, что С. Г. Гмелин у них не был и разведки каменного угля не производил».

В 1768 г. Новгородский губернатор Я. Е. Сивере прислал в Воль­ное экономическое общество образцы каменных углей, обнаруженных во владениях новгородского помещика генерал-майора Муравьева. Этот уголь, по словам Сиверса, Муравьев «сам обыскал на берегу реки Меты при его деревне Устье и также на другом берегу реки Меты при деревне Боровике».

Из Академии наук 16 декабря 1768 г. сообщили в Комиссию при Императорской Академии наук,<ето академик Гмелин в своих письмах в Берг-коллегию указывал на наличие каменного угля в следующих местах: недалеко от дерезни Боровик, стоящей на реке Мете, за две версты от Бронниц, между деревней Устье и рекой Крупицею, при Крестецком яму на берегу р. Гремячей, где месторождения угля осо­бенно обильны.

Это как раз те три месторождения, где каменные угли были до Гмелина обнаружены Иваном Белым и новгородским помещиком Мат­веем Артамоновичем Муравьевым.

В 1768 г. была организована еще и специальная экспедиция для разведки и разработки новгородских углей. Во главе ее был поставлен руководитель Перегубского рудника при Петровских заводах шихт-мейстер Иван Князев.

Следует отметить высокий авторитет, каким должен был обладать Иван Князев, чтобы Берг-коллегия решила назначить его главою экс­педиции.

Экспедиции было поручено разведать известные к тому времени месторождения в районах рек Меты, Крупицы и Гремячей, а помимо того обследовать «также горным порядком и лежащие в окрестности тех угольных мест прочие места: не найдутся ли в оных также, кроме каменного уголья, каких-нибудь других полезных или примечания до­стойных минералов».

24 марта 1769 г. Берг-коллегия дала Ивану Князеву подробней­шую инструкцию, в которой ему предписывалось принять в свою команду присланных людей и выделенных двух солдат с инструментами и «горным буровом», с подводами и деньгами. Инструкция характери­зовала уровень знаний в области горного дела в середине 18 в.

Экспедиция Князева в составе девяти человек отправилась в Нов­город в начале апреля 1769 г. Новгородский губернатор Сивере сооб­щил 24 марта 1769 г. в Берг-коллегию о том, что им приняты меры к оказанию помощи экспедиции Князева.

В первом рапорте, отправленном 26 мая 1769 г., сообщалось, что 21 мая в версте от села Боровицкого по правой стороне реки Меты под Большим кряжем, называемым Белым, обнаружена свинцовая руда, и что экспедиция приступила к разработкам угля по реке Мете. в дерев­не Устье, где была пройдена штольня в гору, а на поверхности уже до­быто значительное количество каменного угля.

8 июля 1769 г. в своем ответе Берг-коллегия напоминала: «Разра­ботку каменного угля по силе инструкции производить с прилежно­стью».

В очередном рапорте Берг-коллегии 15 июня 1769 г. Князев сооб­щал о разработке каменного угля по реке Мете, под деревней-усадьбою Устье, в прежней штольне. «Выработано,— писал он,— по тому же слою земляного уголья на девять сажень и вперед далее простирается, толщиною ж оной каменный уголь идет единственно в три четверти аршина».

3 сентября 1769 г. Князев представил Берг-коллегии отчетный ра­порт о результатах своих работ, в котором подчеркивал точное испол­нение инструкции, данной ему 24 марта 1769 г., приложив при этом описание произведенных разработок каменного угля и свинцовой ру­ды, карту мест разработки и геологический разрез угольного место" рождения по реке Мете. Слой угля по реке Мете близ деревни Устье имел толщину в три четверти аршина (53 см) и простирался вдоль реки более чем на версту. Пройденная по горным правилам штольня достиг­ла 15 сажен. Угля было добыто за короткий срок 350 пудов. К отчету были приложены геологический разрез Боровического месторождения, выполненный Князевым в красках, карта-план проведенных разрабо­ток; также в красках, и журнал денежных расходов за время экспедиции. Князев подчеркивал наличие водного пути от самого месторож­дения каменного угля до Петербурга. Он дал также физико-химиче­скую характеристику углей, испытал их на кузнечных работах. Недо­статком углей было содержание в них серного колчедана.

Заслушав 7 сентября 1769 г. отчет Князева, Берг-коллегия реши­ла образцы руды и каменного угля направить в лабораторию для про­бы, а копию с донесения Князева и результат произведенных проб пе­реслать руководителю Комиссии Академии наук графу Владимиру Ан­дреевичу Орлову.

Иван Князев производил свои разведки спустя год после пребыва­ния там Гмелина. Он в своих донесениях Берг-коллегии отмечает, что разведки около реки Крупицы не дали положительных результатов. Местные жители, опрошенные им, заявили, что профессор Гмелин у них не бывал и для осмотра тех мест жителей местных не брал. Князев привез об этом письменное заявление от старосты Дмитрия Филатова и крестьянина Алексея Попова.

В мае 1770 г. Берг-коллегия направила в Новгородскую губернию новую экспедицию под руководством маркшейдера Ивана Маке, кото-рому была дана такая же подробная инструкция, как в свое время Кня­зеву. В указе И. Маке Берг-коллегией еще раз подчеркивается, что «уголь хотя совершенной доброты против английского точно и не име­ет, но по свойству слоев, касающихся оного сходственных тел, каковые и при точных каменного угля ямах находятся, презирать оного не дол­жно, чего для и углубиться далее шахтою. И что происходить будет, почасту рапортовать».

10 июня экспедиция прибыла в Боро

Подобные работы:

Актуально: