Л.И. Брежнев

Леонид Ильич Брежнев родился 19 декабря 1906 года в семье рабо­чего-металлурга. Однако, несмотря на рабочее происхождение и раннее на­чало трудовой деятельности (в 1921 году 15-ти лет от роду), он не зареко­мендовал себя активным общественным деятелем. Только в 25-летнем воз­расте Брежнев вступает в партию, имея за плечами оконченный в 1927 году Курский землеустроительно-мелеоративный техникум, а так же определён­ный стаж руководящей работы. В 1927-1930 годах он работал землеустрои­телем в Оршанском округе Белорусской ССР и в Курской губернии, началь­ником землеустроительной группы, заведующим районным земельным от­делом и заместителем председателя райисполкома, а затем и заместителем начальника управления Уральской области. В 1935 году Брежнев оканчивает Металлургический институт в городе Днепропетровске и некоторое время работает по специальности, инженером на металлургическом заводе, потом директором техникума.

Таким образом, Л. И. Брежнев оказывается на передовых рубежах ре­волюционных преобразований в стране. Конец 20-х, переход к коллективи­зации, и землеустроитель Брежнев находит своё место в претворении в жизнь политики партии, пусть и не имея партийного билета. Затем - первые пятилетки. Соответственно меняется его профессиональная деятельность. Впрочем, подобное начало пути характерно для многих наших руководите­лей партии и государства, выдвигавшихся и работавших рядом с Л. И. Бреж­невым.

В 1937 году начинается его политическая карьера. В мае он стано­вится заместителем председателя исполкома Днепродзержинского горсо­вета, а через год оказывается в обкоме партии в Днепропетровске. Трудно сейчас сказать, покровительствовал ли ему кто-нибудь в это время, но вся последующая карьера Л. И. Брежнева происходит при самой активной под­держке тогдашнего первого секретаря ЦК Компартии Украины, а потом и секретаря ЦК ВКП (б) Н. С. Хрущёва. В1939 году Л. И. Брежнев занимает пост секретаря Днепропетровского обкома партии, в период Великой Оте­чественной войны и до 1946 года - заместитель начальника политуправле­ния фронта, начальник политотдела армии, начальник политуправления фронта, округа. Затем Л. И. Брежнев возвращается на гражданскую партий­ную работу, становясь в 1946 году первым секретарём Запорожского, а в 1947 году Днепропетровского обкомов Компартии Украины. Здесь он обрёл немало своих будущих ближайших сотрудников на высших постах в партии и государстве. Некоторые из них последовали за Л. И. Брежнев в Молдавию, когда в 1950 году он стал первым секретарём Компартии этой республики. Здесь к их числу присоединился, занимавший тогда должность заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК Компартии Молдавии К. У. Черненко.

Попадал ли Л. И. Брежнев в трудные ситуации в эти неспокойные времена? Учитывая его осторожность, верность (в то время) своему покро­вителю, вряд ли. Безудержной храбростью, любовью к новациям он также не отличался и оценка его деятельности со стороны первых лиц государства была для него чрезвычайно важна. Сейчас стало известно, как на одном из совещаний от грубого окрика Л. М. Кагановича Л. И. Брежнев чуть не ли­шился чувств.

После XIX съезда партии Брежнев становится кандидатом в члены Президиума ЦК, секретарём ЦК КПСС, а после смерти Сталина оказывается в Главном политуправлении Советской Армии и ВМФ. Далее, чем выше поднимались акции Хрущёва, тем сильнее становились позиции Брежнева. Его новый взлёт начинается уже с февраля 1954 года, когда он избирается сначала вторым, а затем и первым секретарём Компартии Казахстана. В 1956 году Брежнев вновь кандидат в члены Президиума ЦК и секретарь ЦК КПСС. В 1958 году, после устранения с политической арены всех соперни­ков Хрущёва, он назначается заместителем председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР, затем, с мая 1960 по июль 1964 года, является Председателем Пре­зидиума Верховного Совета СССР, причём с июня он одновременно и сек­ретарь ЦК. Таким образом, к октябрьскому (1964 г.) Пленуму ЦК Брежнев был вторым лицом в партии и государстве, что, конечно же, облегчило ему захват власти.

Существуют различные версии об организаторах смещения Н. С. Хрущёва, но при всех вариантах отмечается деятельное участие в устранении Брежневым своего бывшего покровителя. Однако никто не предполагал, что Брежнев надолго останется у власти. Он рассматривался как промежуточная фигура и не воспринимался как лидер поначалу. Впрочем, сразу как лидеров не воспринимали ни Сталина, ни Хрущёва. Но ни тому, ни другому не пришлось так легко добиться власти. Сталину понадобилось уничтожить едва ли не всех членов ленинского Политбюро, Хрущёв выдержал натиск влиятельных соперников, в том числе таких, как Молотов, которые стояли у фундамента государства чуть ли не с ленинских времён. Кстати, именно Хрущёв создал прецедент сохранения жизни поверженным соперникам.

Брежневу не пришлось вести сколь-нибудь длительной сложной борьбы. Хотя, конечно, перемена лидера повлекла за собой изменения и в других эшелонах власти. Прежде всего, передвигалось от центральных постов более молодое поколение руководителей, выдвинувшихся в последнее время, такие, как Шелепин, Полянский, Семичастный, Воронов и другие. Постепенно исчезли с политического небосклона ещё недавно влиятельные Шелест, Егорычев, затем те, кто непосредственно поддерживал выдвижение Брежнева на роль лидера, например, Подгорный. Ведущие же посты постепенно занимали либо те, кто многолетней совместной работой доказал свою верность, к примеру Кириленко, Черненко, Кунаев, либо те, кто по ряду причин прочно был связан с Л. И. Брежневым - Суслов. Были, конечно, в руководстве и люди, далёкие от политических игр, которых отличала высокая компетентность, честность и порядочность, такие, как Косыгин, Андропов, Машеров и др.

Однако самым трагичным было то, что Л. И. Брежнев оказался совершенно неподготовленным к тому, чтобы занимать ведущие позиции. Его выдвижению способствовало объединение совершенно разных сил. На это повлияло и недовольство пренебрежительным отношением Хрущёва к своим коллегам, и нежелание учитывать их мнение в принятии решений, и опасения по поводу авантюрных действий, резких поворотов его политики, и, главное, недовольство консервативной части аппарата управления постоянной нестабильностью, тряской, переменами, реформами, которые невозможно было предвидеть.

Эти разноречивые силы ставили перед собой разные задачи: одни предполагали возвращение к сталинским методам, другие выдвигали программу, которая более последовательно, чем при Хрущёве, опиралась на решение антисталинского XX съезда. Но Брежнев не принял ни той, ни другой крайности.

Верный традициям и консервативный по своему складу, он больше всего опасался резких движений, крутых поворотов, крупных перемен. Он прежде всего позаботился о том, чтобы свести на нет радикальные начинания Хрущёва, восстановить то, что доказало свою стабильность ещё в сталинские времена. В первую очередь были ликвидированы совнархозы и деление партийных органов на промышленные и сельскохозяйственные, что создавало массу неудобств аппарату управления. В Москву вернулись крупные руководители, против своей воли оказавшиеся на периферии.

Вместо одиннадцатилетки, претендовавшей на политехнизацию школы, снова вернулись к новой десятилетке. Крестьянам были возвращены приусадебные участки. Закончилось повсеместное распространение "царицы полей" кукурузы. Колхозники получили пенсионное обеспечение, была гарантирована минимальная зарплата для работающих в колхозах. Снизилась норма обязательных поставок, и увеличились закупки сельскохозяйственных продуктов по более высоким ценам. Однако все эти сельскохозяйственные мероприятия были намечены ещё при Хрущёве. Последним всплеском новаторства явился сентябрьский (1965 г.) Пленум ЦК КПСС, на котором по инициативе А. Н. Косыгина была провозглашена хозяйственная реформа. Но претворение в жизнь программы экономических преобразований было настолько затруднено, что вскоре она прекратила своё существование. Не последнюю роль сыграло негативное отношение к реформе Л. И. Брежнева. Он старался обойтись без мало-мальски серьёзных преобразований не только в экономике. Была сведена на нет идея постоянного обновления, ротации кадров. В противовес ей был выдвинут лозунг стабильности, что в первую очередь устраивало аппарат управления.

Л. И. Брежнев не вернулся к сталинским репрессиям, но успешно расправлялся с инакомыслящими. Не было необходимости в воссоздании карательных органов в прежнем, "сталинском", масштабе, хотя потребность в их "чёткой" работе, разумеется, не отпала. Неугодных теперь необязательно было объявлять политическими противниками строя, можно было ограничиться лишь обычной "уголовщиной" или объявить этих людей психически не здоровыми, а так же просто выслать из страны.

При Брежневе сложилась традиция многословного выражения своих мыслей, причём сам он, как правило на любых мероприятиях не упускал возможности произнести речь. Но на заседаниях Секретариата ЦК или Президиума Л. И. Брежнев почти никогда не выступал первым. Давал высказаться всем желающим, внимательно прислушивался и, если были существенные разногласия, предпочитал отложить вопрос, подработать, согласовать его со всеми и внести на новое рассмотрение. Именно при нём распространилась практика многосторонних согласований, требовавшая десятков подписей на документах. Лишь при решении кадровых вопросов Брежнев поступал прямо противоположно. Тихо и почти незаметно ему удалось сменить больше половины секретарей обкомов, значительную часть министров, многих руководителей центральных научных учреждений. Смелых новаторов заменяли распространённым типом руководителя. Развивался тихий, лишённый бойцовских качеств, принципиальности, неторопливо, но умело распоряжающийся распределением ценностей работник. Решения заменялись многословными речами по поводу решений. Произносились часто правильные, хорошие речи, принимались правильные, хорошие постановления, за которым ничего не стояло и которые, соответственно, оставались на бумаге.

Изменения коснулись и теории. В 1936 году в "Правде" была опубликована статья "О строительстве развитого социалистического общества". В ней по сути содержался отказ от лозунга "развёрнутого строительства коммунизма". Но вместо реальной оценки существующего положения делался вывод, что у нас уже построено развитое социалистическое общество. Этот тезис повторялся во многих речах Брежнева, вошёл в преамбулу к Конституции СССР, по своей демократичности уступавшей Конституции 1936 года. Более того, была создана и активно разрабатывалась концепция развитого социализма, провозглашённая творческим продолжением марксизма-ленинизма. Кроме того, нормой стали откровенная и грубая лесть в адрес Генерального секретаря ЦК КПСС. Государство не только обеспечивало процесс, но всё более тормозило развитие общества во всех областях: экономической, культурной, нравственной.

Это, конечно, не означает, что страна не развивалась совсем. Народ продолжал трудиться. Промышленное производство медленно, но росло, хотя всё большее внимание обращали на себя два крайне опасных явления. Стремительно увеличивалась добыча топлива. За 15 лет было добыто столько же, сколько за предыдущие десятилетия развития страны. А также неуклонно уменьшалась доля предметов потребления в общем выпуске продукции. Несмотря ни на какие заявления и пропагандистские лозунги, страна продолжала развиваться экстенсивно, то есть за счёт расширения капиталовложений, ввода новых мощностей, развёртывания новых грандиозных строительств. Ситуация осложнилась тем, что были отвергнуты какие-либо поиски модернизации самой модели социализма.

Причина экономической и технологической отсталости была одна - непонимание и страх перед назревшими хозяйственными преобразованиями, которые неминуемо должны были повлечь за собой (что и происходит в настоящее время) политическую реформу, направленную на ограничение власти, опоры, "брежневского" режима- бюрократии.

Можно ли вину за все негативные явления, сложившиеся в середине 60-х годов - начале 80-х годов, возложить лично на Л. И. Брежнева? Это был самый упрощённый вариант объяснения сломившейся ситуации. Брежнев стал лишь флагманом той социальной группы, которая связана с административно-управленческим звеном. Именно её интересы играли решающую роль в это время, они же и определили характер этого времени, определяемого ныне как "застой".