Итальянские ученые об архитектуре Армении

Автор: Армен Зарьян

Разнообразные и интереснейшие композиции армянской архитектуры ставят ее в ряд уникальных явлений средневековой цивилизации.

Проанализировать строительную технику средневековья, изучить влияния и взаимовлияния, оценить предпосылки развития культуры данной страны - значит в определенной мере осветить процесс формирования национальных архитектурных образов, в котором важнейшую роль играют связь человека с природой и его миросозерцание.

Согласно утверждению итальянского исследователя, архитектора П. Кунео, своеобразная армянская архитектура "...с VIII в. соприкасается с другими цивилизациями в результате нашествий - арабов с юга (VIII в.), турок-сельджуков (XII в.) и монголов (XIV в.) с востока, а также постоянного общения с грузинским народом на севере, происходивших в рамках упорного византийско-персидского соперничества. И все эти народы испытывали, естественно, влияние армянской архитектурной культуры, во многих принципах более зрелой и развитой".

Значительный вклад в изучение вопросов истории и теории мировой архитектуры вносит новое поколение итальянских ученых-архитекторов. Приятно отметить, что многие представители его, проявляют чрезвычайный интерес к нашей архитектуре. Так, в многотомной работе профессора Л. Карбонара "Практическая архитектура", в исторических очерках Л. Бенволо "Религиозная архитектура" дается трактовка армянского стиля, основанная на многостороннем анализе архитектурных явлений. Такой же подход характерен и для Т. Бречиа Фратадоки, П. Кунео, Э. Коста и де Мафеи (Институт средневековых искусств Римского университета), статьи которых помещены в недавно изданном объемистом каталоге "Армянская средневековая архитектура" (Рим, издатель Де Лука). Основная мысль в трактовке упомянутых авторов заключается в следующем: в армянских архитектурных памятниках с постоянным упрощением используются выразительные возможности различных сочетаний каменных пилонов, арок, сводов и куполов.

Органическое единство этих разных элементов для армянских мастеров заключается главным образом в идеально чистой геометрической структуре. В сооружении ярко выявляется та геометрическая "модель", которая лежит в основе формирования целого. С другой стороны, сооружение есть результат изучения объективного мира и применения определенной строительной системы, основанной на экспериментальной науке.

"Известен своеобразный талант армян в области точных наук, особенно математики и астрономии, и это обусловливает их склонность к опытному подходу" (Т. Бречиа Фратадоки). Следовательно, в архитектурной композиции функциональные требования определяются идеей создания идеальной объемной структуры. По этой причине отдельные части армянских архитектурных памятников не расчленены, а едины. Таковы, например, храм Танаат в Сюнике (V-VI вв.), базилики Гарни (IV-V вв.) и Дираклара (IV-V вв.), где наличие ризницы и вспомогательных помещений извне не акцентировано; трехнефные базилики Касаха (IV-V вв.), Егварда (VI в.) с двускатными цельными кровлями, трехнефные базилики Цицернаванк (Карабах) и Хогоцванк (Демирян, к югу от Ванского озера), где главный неф выше боковых и освещается окнами в продольных стенах (западное решение).

Взаимосвязанные столбы и арки в базиликах гармонично уравновешены, опоры через подпружные арки связывают свод. Переходы от одного элемента к другому плавные, едва акцентированные наличием капителей или орнаментов, внутреннее пространство и внешний объем образуют монолитное единство отдельных архитектурных элементов, в создании которого решающим моментом было эстетическое понимание формы.

В армянских сооружениях "стены, образующие сердцевину кладки, с обеих сторон облицовывались тесаными блоками. Достигнутая таким путем монолитность давала возможность нейтрализовать нагрузки, свести к минимуму статические задачи и сконцентрировать главную заботу на организации архитектурных пространств в простых и ясных геометрических формах" (Т. Бречиа Фратадоки). Как известно, в европейской средневековой архитектуре доминировали структурные вопросы и задачи уравновешивания сил, поэтому динамическое решение внутренних пространств сооружений диктовало форму, будь это в романской или готической архитектуре.

Для армянского архитектора обязательной была цельность формы, существенное значение которой он видел в ее чистоте. Сохранившиеся в музеях Еревана, Звартноца и Эрзрума каменные модели центрально-купольных церквей являются блестящим доказательством подобного восприятия формы. Обобщая эту мысль, Т. Бречиа Фратадоки утверждает, что окружность, шар и другие геометрические формы есть те обобщенные истины, посредством которых армянский строитель выражал космическую ценность искусства и религии. Чтобы иметь обобщающее значение, форма должна быть простой и "читаемой". При таких обстоятельствах использование орнаментов должно быть ограниченным, едва подчеркнутым, как это присуще архитектурному стилю Ани. В самых ранних армянских сооружениях отдельный объем, даже если он есть (как, например, две треугольные ниши в восточной стене однопролетной купольной залы Птгни или арочные бровки на фасадах Аруча), компактен: внешнее не вытекает из внутреннего, а включает (содержит) его и гармонирует с окружением. Купольные сооружения типа Мастара и Артика с многогранными абсидами, образующими крест, дальнейшего развития не получили. Стали преобладать строения типа храма Рипсиме, крестообразные внутри, с круглыми помещениями, подкупольным барабаном, возвышающимся на тромпах1. П. Кунео пишет, что в числе "храмов VI-X вв. известно около 12 зданий этого типа - Рипсиме и Ахтамар... и др., - происхождение которых в основе является чисто армянским". "Это подтверждается изучением не только упомянутых памятников, - продолжает П. Кунео, - но и ранее неизвестного и недавно обнаруженного нами сооружения. Это так называемый храм "Кизил килисе" (Красная церковь), который находится в Западной Армении. Интерес, вызываемый этим храмом, велик, ибо, если деталями некоторых решений он аналогичен храму Рипсиме, то по совокупности архитектурных признаков и стилевых данных может служить его прототипом. Этой церкви, расположенной между озерами Ван и Урмия, суждено, видимо, окончательно доказать истину, что тип Рипсиме является чисто армянским (а не каким-то неопределенным "кавказским"), так как Красная церковь - древнейший из известных представителей этого типа. Исходя из общего замысла организма и близости расположения, можно твердо сказать, что она послужила также прототипом сооруженной в X веке на берегу Ванского озера столь известной церкви Ахтамар".

Ознакомившись с историей и культурой данного народа, невозможно спутать созданные им формы с формами других народов. Армянин, как это заметили итальянские исследователи, смог создать сотни вариаций той же темы, постоянно устанавливать новые связи между архитектурными композициями, т. е. человеком и природой. Создавая новые формы, армянин, следовательно, не поклоняется им, а выражает свободу своего существа. "Посредством созданных им архитектурных произведений он демонстрирует свое действенное участие в формировании природы, свою деятельность по созиданию, планированию и результативному исследованию предметного мира" (П. Кунео).

Связь архитектурной композиции с природой двояка, поэтому органическая целостность армянских сооружений двойственна - это "внешний объем" и "внутреннее пространство". Внутреннее пространство подчиняется законам отраженного света, внешний объем - прямым солнечным лучам. Форма, с этой точки зрения, есть светотеневая реальность. Т. Бречиа Фратадоки, подчеркивая это, приводит в пример купол армянских церквей, который только изнутри может "символизировать небо, ведь небесный свод непостижим, поэтому изобразить его невозможно".

Армянские строители покрывают купол конической кровлей, которая концентрирует вокруг себя весь организм церкви, как устремленный ввысь символ веры, господствующий над местностью. Вот почему колокольни в армянских церквях являются элементом привнесенным, чуждым и неорганичным. И не случайно, что в Санаине и Ахпате армянские мастера возвели колокольню отдельным зданием. В армянских сооружениях внутреннее пространство большей частью лишено изразцов и стенной росписи, оно полностью упорядочено и завершено, так что можно одним взором охватить целое. Внутреннее пространство -это "внутренний мир, исполненный глубокого смысла", а извне - перед нами предстает "лучезарное сооружение". При этом армянские памятники, расположенные в различных, порой неожиданных местах, как отмечает П. Кунео, являются развитием определенных начальных тем, свидетелями того, как разнородна и в то же время едина культура страны.

Таковы в общих чертах идеи итальянских исследователей об армянской архитектуре.