Рассказ о печи Ахная как диалектический феномен
Наталия Гуткина
«Возвращаюсь в безродье родное…»
Признайтесь сразу: мы давно примирились с тем, что во многом невежественны, и мы ничего не желаем изменить в таком положении вещей, верно? Мы давно нашли ответы на всевозможные «почему?», то есть мы просто перестали задавать себе сложные вопросы! И даже самые очевидные вещи (для чего тысячи людей посвящают изучению Книги всю жизнь и не могут жить по-другому) нас давно не волнуют. В самом деле?
Для чего люди читают ТОРУ? Почему читают Тору? Может быть, все еще не вышли из детского возраста и хотят продолжить ощущение разлитой в воздухе сказки?
Крупнейший еврейский средневековой философ Рамбам так определял людей, читающих тексты Библии: есть люди, которые читают повествования Танаха как сказки и верят им, есть люди, которые читают повествования Танаха как сказки и поэтому не верят им, наконец, существуют такие читатели, которые умеют прочесть глубокий внутренний смысл, заложенный в повествованиях Танаха и при этом абстрагироваться от формы изложения.
Еврейские философы принадлежат к третьей группе читателей Библии. К какой группе читателей относишься ты? Согласитесь, чтобы ответить на этот вопрос, нужно для начала стать читателем.
Что я открываю для себя? Начав заниматься Библией, неожиданно понимаю, как могла бы ответить на философские вопросы, поставленные греками, вижу пути в психологию и этику, тоньше чувствую экзистенциализм, возможность мистического постижения Бога. Все это происходит на самом деле … Но это достижения на личностном уровне. Важнее другое.
Еще пророки отмечали, что Израиль часто засевает чужие поля и возделывает чужие виноградники, забывая о своих собственных.
Эта странная особенность нашего народа часто заставляет евреев быть в большей степени русскими, чем это свойственно самим русским: лучше многих русских людей говорить и писать по-русски, знать и преподавать русский язык и русскую литературу. В духовном порыве слиться с “державным” народом евреи доходят до самоотрицания и полного равнодушия к судьбе собственного народа.
Такие люди как правило ничего не слышат, и нет “ничего непобедимее равнодушия” -” раз он уже научился говорить о своем народе “у вас” - пиши пропало (Зеев Жаботинский) “шишек на лбу у нас много, спина порядком сгорбилась, от векового перепуга руки трясутся, скарб наш убог и сделан по старой моде... есть над чем посмеяться при желании...”
Автор статьи “Четыре сына” Зеев Жаботинский еще в 1911 году предвидел судьбу евреев, равнодушных к собственному народу. Это жалкие жизненные итоги, осознание притворства и лжи перед людьми и своею собственной душой, которое наступит в конце жизненного пути.
Современный русский поэт Борис Слуцкий определяет своё отношение к еврейству и еврейской жизни как возвращение “из точки в пространство”:
Созреваю или старею -
Прозреваю в себе еврея.
Я-то думал, что я пробился,
Я-то думал, что я прорвался.
Не пробился я, а разбился,
Не прорвался я, а сорвался.
Я, шагнувший ногою одною
То ли в подданство,
То ли в гражданство,
Возвращаюсь в безродье родное,
Возвращаюсь из точки в пространство.
Тот, кто был лишен знаний иудаизма в детстве, может восполнить в любом возрасте недостаток “материнского молока”, если только захочет, кроме того, в современном мире есть возможность получить эти знания вовремя. Не случайно р. Адин Штейнзальц сказал, что еврей - это тот, у кого внук еврей. Однако для большого числа евреев это вовсе не очевидно.
Нужны ли современным детям познания в иудаизме? Нужно ли современным родителям, лишенным в силу понятных причин познаний в еврейской религии, приобщать к сей неведомой и столь странной науке своих детей? Вопрос, прямо скажем, непростой.
Прежде чем вы сами ответите на этот вопрос, познакомьтесь с фрагментом из книги Германа Вука “Это Бог МОЙ”:
“... Некоторые люди, я слышал, не хотят давать своим детям познания в иудаизме, объясняя свою позицию таким образом:
— мы не хотим нашего ребёнка ни к чему принуждать. Когда он вырастет, он сам решит, что ему нужно.
Однако то, что делают такие родители, — это ведь самое что ни на есть серьёзное принуждение, которому они могут подвергнуть своего ребёнка. Они принуждают его всю жизнь оправдывать собственное невежество. Какой взрослый человек пойдёт и сядет в классе среди школьников изучать ивритский алфавит, ТОРУ и еврейские обычаи? Нет ничего проще, чем отказаться от религиозного обучения, как отлично известно многим из моих читателей. Восполнять то, что упущено в детстве, - это всё равно, что карабкаться на Эверест.
Подобным родителям должно было бы хоть изредка закрадываться в голову сомнение и им следовало бы хоть раз спросить себя:
— А вдруг я ошибаюсь? И если я действительно ошибаюсь, то не нелепо ли заранее цементировать в ребёнке мой отказ от религии.
К тому времени, когда я понял, что иудаизм мне нужен, он был уже мне преподан как арифметика, как география, как многие познания, преподанные мне задолго до того времени, когда у меня возник интерес к этим познаниям или необходимость в них.
Позвольте мне высказать предположение, что слова “а вдруг я ошибаюсь” - это слова, которые, как воздух, нужны людям нашего века, - идёт ли речь об иудаизме или о чём угодно другом. Вокруг нас кишат легковесные истины. Но где тяжёлые сомнения? Повторять, как попка, агностические афоризмы последних двух столетий, — это вовсе не значит сомневаться. Это значит всего лишь повторять вызубренный школьный урок. Я ощущаю в себе способность сомневаться. Это — моё единственное интеллектуальное преимущество, помимо умения писать, обеспечивающего мне хлеб насущный.
Но вы можете возразить:
— Будьте добры, оставьте меня в покое. Вам нравится манипулировать словами и читать книжки, и это довело вас до того, что вы решили жить по закону Моисееву. Что ж, на здоровье! Но я — человек занятой.Я как раз собираюсь переезжать в свой новый дом. Это очень красивый дом, но он влетел мне в копеечку, я по уши в долгах, и мне теперь придётся. У меня растут сыновья и дочери, и я их очень люблю, хотя они, по-моему, немного глуповаты. Я бы не прочь им дать кое-какие познания в иудаизме, но я так же непрочь дать им ещё много, много всего, о чём не может быть и речи. Я, в общем, довольно счастлив, я доволен тем, что имею... Так что вы идите себе подобру-поздорову своей дорогой, а я пойду своей. Разумно?
В нацистских лагерях смерти... цвет немецкого еврейства... начинали вдруг читать Танах или даже изучать иврит. Почему? Они хотели прежде чем на них опустится тьма, пронять, кто они такие и почему им суждено погибнуть... Гитлер был уникумом. Его попытка уничтожить евреев не была случайностью, не была она и безумной выходкой маньяка. Нет, это был венец его деятельности... Ницше ещё в прошлом веке отлично понимал, к чему должны привести его идеи (“Бог мёртв!“) Может быть, именно то, что он первым их увидел, свело его с ума....
Погибло 6 миллионов евреев. В течение всей человеческой истории чудесное выживание евреев воспринималось как свидетельство того, что есть Б-г во вселенной. Если Б-га нет, то это можно доказать лишь одним способом: убить всех евреев и тем самым запечатлеть в сердцах людей смерть еврейского бога. Это была логика безумия; но с его, Гитлера позиций, трудно было бы найти более рациональный аргумент.
Но кто мы ещё такие? Что означает наша долгая история? Есть ли в ней какой-нибудь смысл для 5 миллионов американских адамсонов, которые водят машины, смотрят телевизор... и ничем не выдают своего славного и страшного происхождения, и ещё для 5 миллионов израильских адамсонов, говорящих на иврите, тоже имеющих машины... и не помнящих ни слов Исайи, ни Синайских скрижалей? Ради этого ли наши предки в течение двух тысячелетий сносили удары судьбы и всё-таки выжили?
Что до меня, то я верю: наша история не бессмысленна... Бог жив, и мы, Его народ.
— Мы избраны, но для чего? - спросил меня капитан израильского лайнера (он был беженцем из нацистской Германии) — Избраны для того, чтобы страдать?
— Да, и для этого тоже. Такова истина, которую мы знаем. Это было не то избрание, о котором попросил бы хоть один народ на земле.
В сердцах большинства евреев гнездится инстинкт, побуждающий их сохранять в себе своё еврейство... Это зов нашего самого глубокого, самого истинного, самого лучшего “я”. Глупец тот, кто его стыдится. В нём - наше бессмертье. Наши дети ждут от нас ответа: что им делать, куда им идти? Завтра нас не станет, и они будут семьёй Авраамовой... (из книги Г.Вука.”Это Б-г мой. Еврейский образ жизни. Иерусалим, 1991 с. 403-405)
Сегодня еврей нужен своему народу именно как еврей. Более того, живущий как еврей, в соответствии с идеалами и этикой иудаизма, он необходим и всему миру и человечеству. Другого пути нет. И это самое главное.
***
Откроем одну из самых известных, хрестоматийных агадот и …. обнаружим, как вихрь дискуссии закружил нас с неистовой силой. Мы мгновенно оказались в мире СПОРА, разногласий, это и значит, что мы попали в мир еврейской традиции, который по определению, по природе своей - дискуссионный, остро полемический. И о чем они постоянно спорят? Неужели так трудно прийти к ОБЩЕМУ МНЕНИЮ? И вообще как можно достигнуть равновесия? В том-то и дело, что согласно еврейской традиции, равновесие достигается не одинаковостью, не единомыслием, а дискуcсией. Для достижения гармонии надо, чтобы все подходы и все системы в Учении столкнулись одна с другой, чтобы таким образом было найдено место для каждого из них по его значимости и содержанию. Kомментирует рав Кук в своей книге Эйн Айя слова Талмуда:
Мудрецы Талмуда преумножают мир на Земле. Рав Кук объясняет: ошибаются некоторые, думая, что мир на Земле достигается единством во мнениях. Те, кто считают так и видят, что Мудрецы, изучающие Тору, умножают подходы и системы, приходят к выводу, что те усиливают разногласия и тем самым приводят к противоположному результату. В действительности же истинный мир невозможно достичь чисто мирным путем.
Вот хрестоматийно известный рассказ о печи Ахная.
В рассказе о печи Ахная мы встречаемся с позицией мудреца, требующего, чтобы небеса вынесли законодательное решение. То есть он хочет получить такое подтверждение своим словам, которое не подлежит критике, по поводу которого нельзя спорить и к которому приложимы только оценки, относящиеся к таким явлениям, как чудо, Откровение и т.п. Этот рассказ находится в трактате Бава мециа, 59б.
Агада следует за hалахической дискуссией, в которой мудрецы спорят, может ли быть очищена печь, оскверненная нечистотой. Почти все учителя считают, что не может. Один раби Элиэзер, великий ученый, не соглашается:
“В тот день раби Элиэзер высказал все аргументы, (возможные) в мире, но ученые их не приняли. Наконец, он сказал им: “Если Галаха на моей стороне, то пусть рожковое дерево это докажет”. Он указал на росшее рядом рожковое дерево, которое сдвинулось со своего места на сто локтей, а некоторые говорят, на четыреста локтей. Они сказали ему: “Движение рожкового дерева - это еще не доказательство”. Сказал раби Элиэзер: “Если Галаха на моей стороне, водный поток докажет это”. Водный поток повернулся и потек в противоположную сторону. Они сказали ему: “Поведение водного потока - не доказательство”
Сказал раби Элиэзер: “Если Галаха на моей стороне, стены Дома Учения докажут это”. Стены Дома Учения стали наклоняться внутрь.
Раби Йегошуа тогда поднялся и стал ругать стены дома. “Когда ученики мудрости спорят между собой, какое право вы имеете вмешиваться?” Из уважения к раби Йегошуа стены перестали наклоняться, но из уважения к раби Элиэзеру не выпрямились и остаются наклоненными по сей день. Тогда раби Элиэзер сказал ученым: “Если Галаха на моей стороне, пусть снизойдет с небес”. Тогда раздался небесный голос и сказал: “Что вы делаете с раби Элиэзером? Галаха соответствует его словам везде”.
Тогда раби Йеhошуа встал и сказал: “Не на небе!” (Дварим, 30:12). “Что он имел в виду, говоря это? - сказал раби Иpмeяhу. - Он имел в виду, что со времени дарования Торы на горе Синай мы не обращали внимания на небесный голос, несмотря на то что Ты записал в Своей Торе: “Не отзывайся в тяжбе, кривя судом, (лишь бы) клониться к большинству” (Шмот, 23:2).
Раби Натан встретил пророка Элиягу. Он спросил его: “Что Всевышний Святой делает в этот час?
Сказал Элиягу: “Он смеялся и говорил: „Мои дети победили Меня, мои дети победили Меня"”.
Итак, если вы любители галахических споров о том, что считать чистым и что – нечистым, то присоединяйтесь и спорьте - это чисто галахический аспект – и он для больших знатоков Галахи неоценим. Если же вы хотите понять позицию главного застрельщика спора, то эта задача куда сложнее.
Это «великий», как его называли, Элиэзер (сознавая все его величие, его сотоварищи, однако, не постеснялись подвергнуть его АНАФЕМЕ (херему) любопытно при этом, что достопочтимое Собрание, отлучившее его от «кафедры», возглавлял его собственный шурин), и рассказ великолепно демонстрирует странности характера и личности Элиэзера бен Гурканоса, одного из учеников р. Йоханана бен Закая.
О Элиэзере сыне Гурканоса было известно, что истинная традиция, полученная им от его учителей, была обширнее, чем традиция, в которой был сведущ любой другой мудрец, и об этом свидетельствовал Йоханан бен Закай. Пять учеников было у рабана Йоханана бен Закая: раби Элиэзер бен Горкенус, раби Йегошуа бен Хананья, раби Йосей Гакоген, раби Шимон бен Нетанъэль и раби Эльазар бен Арах. Он определял их достоинства так: «Раби Элиэзер бен Горкенус подобен выкопанному в земле резервуару для воды, чьи стенки покрыты изнутри известью, так что из него не просочится ни капли … Он часто повторял: «Если все мудрецы Израиля будут на одной чаше весов, а Элиэзер бен Горкенус – на другой, он перевесит всех…». Аба Шауль говорил от его имени: «Если все мудрецы Израиля будут на одной чаше весов и с ними вместе – Элиэзер бен Горкенус, а Эльазар бен Арах – на другой, он перевесит всех».
Великий Элиэзер обязан был уступить мнению большинства, потому что, как напомнил рабби Иеошуа на основе стиха Торы «Ло башамаим», решающим в определении закона является мнение большинства мудрецов, а не голос с небес. Поскольку рабби Элиезер не пожелал все же уступить мнению большинства, он был подвергнут херему (анафеме), который был провозглашен Санhедрионом, возглавляемым, как уже было сказано, собственным его шурином раббаном Гамлиелем II. Вот какие бушевали страсти!
Его любимый ученик и товарищ рабби Акива был единственным человеком, осмелившимся принести ему эту печальную весть. Он пришел к рабби Элиезеру одетый в черное и намекнул об этом решении словами: «Похоже на то, что твои товарищи держатся от тебя на расстоянии». Рабби Элиезер понял намек и согласился с приговором, потому что он сознавал важность подчинения авторитету Сaнhедриона.
Талмуд рассказывает, что в этот день земля Израильская потеряла треть своего плодородия. Раббану Гамлиелю угрожал сильный шторм на море, что он также приписал этому случаю наложения анафемы на его шурина. Он объявил небесам, что он издал этот указ об анафеме только потому, что он стремился избежать раскола в Израиле, и тогда шторм ослабел. В результате анафемы рабби Элиезер бен Гурканос вынужден был переехать в Кейсарию, где он провел остаток своей жизни в относительном уединении.
Рассказ о печи Ахная необычайно важен также с точки зрения нравственно-философской как, может быть, последние дебаты по вопросу об открытом и закрытом знании, которые произошли в Явне, где собрались мудрецы Устной Торы и где, возможно, впервые в еврейской истории, они стали настоящей религиозной и просветительной силой. Отлучение, которому большинство мудрецов Торы подвергли рабби Элиэзера, было призвано, помимо всего прочего, подчеркнуть, что "Тора - не на небесах". Что из этого следует?
Суждение, что Тора находится "на небесах", означает, что Тора дана в законченном виде и передавать ее могут только особые люди. В противоположность этому Тора, которая не находится на небесах - это Тора, которая передана в распоряжение людей, и поэтому ее можно толковать, рассуждать о ней логически, и изучая ее, большинство людей способны приходить к тому или иному выводу.
Борьба этих двух воззрений - это, как пишет в книге «Социология невежества» А.Штейнзальц, «по существу, борьба между закрытостью и открытостью знания”.
Рассказ, приведенный в трактате Бава Мециа, завершается тем, что раздается голос с неба: "Правильное решение принадлежит рабби Элиэзеру сыну Гурканоса". Несмотря на такое свидетельство небес, выводы, к которым в ходе рассуждений и прений приходят мудрецы, занятые толкованием Торы, противоречат принятой традиции. Вот почему дебаты завершаются столь выразительной встречей и финалом:
Раби Натан встретил пророка Элиягу. Он спросил его: “Что Всевышний Святой делает в этот час?
Сказал Элиягу: “Он смеялся и говорил: „Мои дети победили Меня, мои дети победили Меня"”.
Хорошо известный рассказ о печи Ахная помогает понять своеобразие иудаизма c его способностью к адаптации и развитию, - такая диалектика не было случайной. Иудаизм нуждался как раз в таком сочетании качеств для того, чтобы быть одновременно стабильным и гибким.
Концепция «двойной» Торы, Устной и Письменной, давала иудаизму как раз такой тип гибкости, утверждая, что интерпретации каждого нового поколения мудрецов обладают авторитетом Моисея и находятся в непрерывной цепи традиции. В то же время строгая приверженность принципам еврейского закона позволила иудаизму твердо выдержать вызов, брошенный христианством, а впоследствии исламом. Для мудрецов Талмуда фраза "Слушай Израиль, Господь наш Бог, Господь один" (Дварим 6:4) означала, что ни один пророк не может подняться выше статуса смертного человека и что жизнь надо прожить в соответствии с законом Торы. (Л.Шиффман От текста к традиции).
Что мы попробовали сделать, читая рассказ о печи Ахная? Мы погружались и в исторические реалии, и биографию мудреца, и нравственно-этические проблемы эпохи, которые отразились в этом тексте во всей своей глубине и более чем современном значении. Спор и чистом и нечистом приобрел совершенно особенное значение, текст агады убедительно свидетельствовал о диалектическом развитии и феномене всей агадической и мидрашистской литературы.
Попробуйте исключить из обсуждения хотя бы один из названных аспектов, и представление о путях развития Устной Торы и становлении иудаизма будет беднее и, следовательно, более поверхностно. В споре не просто рождается истина или формулируется проблема, природа спора, его диалектика – это уже путь к еврейскому пониманию мира.
1. A.Штeйнзaльц "Bвeдeниe в Taлмyд", Иepycaлим, 1993 г.
2. A.Штeйнзaльц. "Myдpeцы Taлмyдa". Иepycaлим, 1996 г.
3. А.Штейнзальц Агада в Талмуде Вавилонский Талмуд: Антология Агады, с комментариями. Москва, Иерусалим: Институт изучения иудаизма, 2001. Т.1, стр. XI-XIV
4. А.Штейнзальц, Амос Функенштейн. Социология невежества Институт изучения иудаизма в СНГ, 1997
5. Аверинцев С.С Аггада в учительном контексте Вавилонский Талмуд: Антология Аггады, с комментариями. Москва, Иерусалим: Институт изучения иудаизма, 2001. Т.1, стр. XV-XIX
6. Ковельман А.Б. Толпа и мудрецы Талмуда. Малая серия библиотеки Флавиана. Вып.1 . М. -Иерусалим. – 1996
7. Mишнa c кoммeнтapиями p.П.Kehaти, Иepycaлим, издaтeльcтвo "Aмaнa". 1990-1996 гг.
8. Mишнa и Toceфтa: Пepeвoд H. Пepфepкoвичa, CПб, 1899-1906 гoды.
9. Моше Вейсман MИДРАШ РАССКАЗЫВАЕТ Швут Ами Иерусалим Отв. ред. Цви Вассерман 1997, русск. перевод, Цви Вассерман
10. Френкель И Дом учения эпохи мудрецов в устных преданиях, или бейт-мидраш в зеркале агады - НЕШ 9, 2001. стр. 33-57
11. Шинан А. Мир агадической литературы.1990, Библиотека Алия, гл 9, стр.139-157