Об идеологии контртерроризма

В.В. Луков, кандидат исторических наук, ведущий сотрудник Института США и Канады РАН

В странах НАТО идет спор о замене идеологии антитерроризма идеологией контртерроризма. «Соединенные Штаты не могут более полагаться лишь на ответные меры, как это мы делали в прошлом, - отмечается в официальном заявлении Белого Дома о национальной стратегии США, - ...Соединенные Штаты, если необходимо, будут действовать с опережением» .

У европейских союзников США по НАТО несколько иные позиции по данному вопросу. В программном документе по европейской стратегии безопасности «Безопасная Европа - в лучшем мире», принятом в Брюсселе в декабре 2003 года, также отмечается необходимость «действовать до того, как произойдет кризис». Однако при этом подчеркивается, что «предотвращение конфликта и предотвращение угрозы не могут начинаться на слишком ранней стадии»2 .

Рассмотрим в целом правомерность расхождений положений американцев о «действиях с опережением» (to act preemptively) с упорным желанием европейцев делать ставку на предотвращение (prevention) конфликтов и угроз, прежде всего, невоенными методами на примерах начавшейся реструктуризации силовых структур США. Возможно, некоторые выводы помогут в определении параметров и скорости трансформации российских силовых структур, объявленной в октябре 2003 года министром обороны Сергеем Ивановым3 .

В США и ряде стран НАТО (особенно у «новых европейцев») апробируется новая методика превентивных мер против терроризма, то есть контртерроризма, где конкретные вопросы рассматриваются:

• Каждый раз по-новому - «с чистого листа» (Zero-based analysis), чтобы освободиться от груза прежних представлений, чаще всего быстро устаревающих. Анализ новых и ожидаемых обстоятельств позволяет конструировать модели предотвращения, а не «адекватных мер» на действия террористов. Использование Интернета и аналитических программных приложений (smart software) позволяет создавать виртуальную модель действий террористов и взаимодействий по их опережению. Предлагаемые геополитические парадигмы и прикладные методики могут не соответствовать общепринятым среди экспертов по антитерроризму понятиям и нормам, что означает создание новой сферы знаний в изучении проблем войны и мира;

• В качестве аномалий или общепринятых понятий для изучения эволюции их в свою противоположность. Такой метод позволяет создавать более четкие критерии на основе мониторинга ежедневных потоков открытой информации, так и санкционированных властями негласных просмотров коммерческих, частных и т.п. электронных баз данных. Поисковые системы быстро выделяют из этих потоков данные по новым объектам внимания контртеррористов;

• В виде информационной конструкции (Information architecture), где сосуществуют открытые и внутренние (инсайдерские) доступные по Интернету данные;

• Конкретные контртеррористические предупреждения, основанные на изучении целого комплекса данных о намерениях террористов, уникальны. Они вполне могут противоречить известным парадигмам и тенденциозным решениям, основанным на уже имеющихся знаниях.

Итак, суть новой методики контртерроризма - постоянно приспосабливаться к новым событиям, тенденциям и аномалиям, а не под существующие инструкции и требования, что было и остается характерным для антитерроризма.

I. Замещение антитерроризма контртерроризмом

Серии террористических актов 2004 года в России и за рубежом убедительно демонстрируют новую сущность терроризма. Жестокие убийства тысяч невинных людей становятся основной целью международного терроризма. С печально известных событий 11 сентября 2001 года началась эскалация угроз террористов применять в дальнейшем и компоненты оружия массового поражения.

Сегодня совершенно очевиден крах теорий о сдерживании насилия прежними, например, ракетно-ядерными, средствами. В ответ на развернувшиеся по всему миру ответные антитеррористические акции террористы намерены и далее приспосабливаться к ним. Поэтому в системах национальной безопасности каждой страны быстро или медленно, но происходят перемены в направлении подготовки и развития опережающих террористов действий, то есть контртерроризма.

Сущность терроризма связана с «производством страха» в интересах свертывания либерально-демократических ценностей. Часто такой страх усиливается неспособностью правительств предотвратить дальнейшие нападения террористов с потенциальным использованием ими наисовременнейших видов вооружений.

В итоге население проникается страхом перед научно-техническим и иным прогрессом, а наиболее ретроградные или консервативные политические силы получают при этом наивысшее признание общества.

Рассмотрение тематики контртерроризма в СМИ позволяет обществу критически относиться к заявлениям террористов, а специалистам по военному насилию эффективнее вырабатывать новые методы взаимодействия. Одним из них становится создание «сигнальной системы» о замыслах террористов силами общественности в так называемом «человеческом измерении» (Human Intelligence). Для этого необходимо поощрять развитие либерально-демократических ценностей, несмотря на многочисленные препятствия на этом пути.

В российских военных академиях много экспертов по терроризму. У одних имеются обширные академические знания, у других - богатый опыт спецопераций. Все больше им поступает специальных средств. Между тем, обучение новейшим превентивным действиям против террористов все еще не развернуто из-за: 1) недостатка теоретических и юридических обоснований контртерроризма; 2) невысокой технологической оснащенности именно превентивных действий против террористов; 3) отсутствия подготовленного резерва.

Задача данной статьи показать, как можно связать некоторые теоретические и практические «концы с концами» при дальнейшей разработке концепции контртерроризма в целях совершенствования сотрудничества России и НАТО, пока радиационный или даже ядерный «гром не грянул» в войне с терроризмом.

Безусловно, есть много неясного в будущем сотрудничестве давно сложившихся систем обеспечения национальной и коллективной безопасности. Но появилась общая концептуальная линия. Она связана с предотвращением возникновения асимметричных террористических угроз с применением компонентов ОМП не одной, а нескольким странам одновременно. Одно это вынуждает пересматривать прежние оборонные доктрины и союзы.

Сегодня требуются коллективные усилия прежних противников по «холодной войне» и гибкие предупредительные меры против глобальных замыслов террористов.

Изменилась общая военно-стратегическая обстановка в мире. Теперь массовые армии с ракетно-ядерными вооружениями все в меньшей степени способны обеспечить региональную и международную стабильность. Террористов уже не сдерживают и не устрашают ни ракетно-ядерный «щит и меч», ни «адекватные ответы». По словам заместителя министра обороны США Дугласа Фейта (Douglas J. Feith), «президент Буш и министр обороны Рамсфельд также думают и об относительно далеком будущем. В планах перегруппировки наших сил за рубежом они сосредотачиваются не на дипломатических вопросах текущего момента, а на стратегических потребностях и возможностях грядущих десятилетий»4 .

При разработке планов предотвращения терроризма важно не оказаться в ловушке упрощенных взглядов и подходов. Например, широко распространившиеся идеологические утверждения об «исламском», «чеченском», «магрибском» и т.п. терроризме привели к отвлечению сил и средств многих стран от экономического и политического прагматизма, лежащего в основе действий террористов. Именно каждодневный совместный мониторинг такого прагматизма с помощью «цифровых» технологий закладывает основу общей стратегии контртерроризма. Она, безусловно, включает и заботу о внутренней безопасности, гарантированной национальными конституциями гражданам и живущим среди них иностранцам.

1.1. О новых формах терроризма

В последние годы появилось понятие радиационный терроризм. Радиационные средства поражения или так называемые «грязные ядерные бомбы» получают все большее одобрение и распространение в среде террористов. Такие средства появились в ответ на дорогостоящие военные приготовления великих держав.

Дешевизна и относительная легкость изготовления средств радиационного терроризма связана с взлетом атомной энергетики, радиационной медицины и т.п. Они становятся все доступнее для мирного использования. Если не предпринять превентивных мер против радиационных террористов, то может не только произойти серия «мини-Хиросим», но также замедлиться процесс замены природотопливной составляющей атомно-энергетическои в стратегиях развития энергетики и экономики многих стран мира.

В отличие от прежней политики государств в области нераспространения ОМП, борьба с радиационным терроризмом не может вестись методами антитерроризма. Поэтому и возникли такие понятия как контртерроризм против негосударственных формирований, обладающих или стремящихся к использованию «грязных ядерных бомб» в асимметричных террористических действиях во многих регионах мира.

Человечество давно и с большим или меньшим успехом стремится сократить угрозу распространения ОМП. Для этого оно через ООН использует формальные каналы связи между государствами. Между тем политическая и иная нестабильность в ряде регионов уже обострилась в связи с действиями неправительственных движений и организаций, принципиально не подчиняющихся нормам ООН. В распоряжении таких супертеррористов имеются новейшие информационно-коммуникационные технологии (ИКТ), а существенные материальные средства позволяют приобретать легально или на «черном рынке» радиационные и иные делящиеся материалы для изготовления «грязных ядерных бомб».

По данным Международного валютного фонда, в мире ежегодно отмывается «грязных денег» в размере 2-5% валового мирового продукта. Это составляет от 800 млрд. до 2 трлн. долларов в год. Кстати, Россия из списка стран, где отмывались деньги, была исключена лишь в конце октября 2002 года.

Таким образом, дешевизна «грязных ядерных бомб» налагается на обширные финансовые возможности супертерроризма. Поэтому у человечества возникают объективные потребности защитить себя превентивными средствами.

Выделим основные параметры идеологии превентивных, опережающих действий, т. е. контртерроризма.

1.2. От выборочного антитеррора - к глобальному контртерроризму

Еще в прошлом веке терроризм был прерогативой групп вооруженных людей, поддерживаемых политическими кругами и государствами, враждебно настроенными к политическим, экономическим и военным интересам той или иной страны.

Идеология стратегического сотрудничества стран «Большой Восьмерки» в интересах укрепления международной безопасности отразилась на оценках понятия «глобальный терроризм». Более того, после военных вторжений США и других стран НАТО в Афганистан и Ирак в 2002-2003 гг. прежние «правила игры» для антитеррористов меняются. В практическое предотвращение терроризма, особенно радиационного, вовлекаются как профессионалы, так и широкая общественность. Причем не всегда для этого создается идеологическое обоснование, а, в основном, используются прагматические мотивации.

Пока нет универсальной идеологии контртерроризма. А без нее противодействие террористам носило сугубо национальный, отраслевой, этически мотивированный (этно-религиозный, например) характер, становилось средством подавления конкуренции в политике, экономике и даже инструментом приоритетного развития той или иной науки5 . Но потребность противодействовать терроризму становилась все насущнее.

Не удивительно, что за последние десять лет появилось 109 определений проявления терроризма и не менее 2-3 «адекватных ответов» на каждое. Из этого множества определений росли многоглавые гидры антитеррористических мер, поскольку угрозы терроризма нарастали. Тем не менее, террористы хорошо научились ориентироваться в этих «антитеррористических джунглях».

1.3. Смена «правил игры» с террористами

По прежним правилам и общепринятым понятиям, террористы должны были бы стремиться к тому, чтобы как можно больше людей смотрели на их акты и ужасались, а не погибали за столом переговоров. Им нужны были не жертвы, а поменявшие свои убеждения сторонники, так называемые прозелиты. Сегодня террористы не особенно нуждаются в прозелитах и тем более не хотят садиться за стол переговоров. Образно говоря, они хотят взорвать и стол переговоров, и тех, кто за ним сидит, а заодно и тех, кто за всеми этими переговорами следит.

С точки зрения современной политики, терроризм уже не является идеологией. Говорить теперь с террористами не о чем. Профессия «переговорщиков» с террористами, захвативших заложников, фактически, теряет свою актуальность. Сегодня на террористические акты идут смертники, для которых сама идея переговоров тождественна провалу.

Во многих странах пост-индустриального мира полагают, что вместо идеологии «вообще», современный террорист воодушевляется религиозным/этническим экстремизмом и сепаратизмом, то есть чем-то стоящим от «столбовой дороги» современных отношений в обществе и международном сообществе. При бесповоротном взаимопроникновении многих цивилизаций в мировой политике, экономике и международной безопасности всерьез думать об установлении власти всемирного «исламского халифата» могут лишь фанатики-смертники, свято верящие во «всемирный еврейский заговор». То есть, происходит зеркальное отражение (со знаком минус) собственных идеологических иллюзий в приписываемых противнику замыслах.

Вместе с тем, создалось парадоксальное положение - при всей масштабности идеологических представлений террористов о «всемирном халифате», например, при овладении технологическими инновациями они предпочитают действовать в малых ячейках. Идет процесс самоидентификации этих ячеек в якобы больших коалициях себе подобных. Но в таких случаях «глобальные террористы» «не отвечают» ни за свои цивилизации, ни тем более за инициативы своих правительств. Это - изгои этноса, конфессии или даже социальной группы. При этом «глобальные террористы» свободно пересекают национальные границы многих государств, все активнее используя доступ к современным технологиям двойного назначения, делящимся материалам на «свободных» и «черных» рынках.

Таким образом, очень многие группы террористов не связаны мотивами или целями, которые ставят суверенные государства. И, соответственно, в отличие от террористических групп, прежде спонсировавшихся государствами, современные религиозные/этнические/сепаратистские группировки не принимают в расчет традиционные методы дипломатии и военного сдерживания.

Поэтому у современных групп/группировок террористов нет намерений вести переговоры или наносить ответные удары по тому или иному государству. Принимая во внимание данное обстоятельство, строительство вооруженных сил в условиях глобальной войны с терроризмом идет иным, чем в прошлом веке путем. Массовые армии неизбежно сегментируются на группировки для оперативного, чаще всего превентивного, а не «адекватного», как сейчас, ответного действия против терроризма.

1.4. Реструктуризация систем безопасности

О преимуществах превентивных действий против противника в конфликтах низкого уровня интенсивности (контртерроризме) велись споры давно - еще с конца 1980-х гг. Но тогда они не повлияли на ход и направленность военного строительства ведущих ядерных держав. Те предпочитали прятать свои глобальные и региональные интересы под свой или союзнический «ядерный зонтик».

С бурным ростом интереса всего человечества к достижениям атомной отрасли с 2001-2002 гг. - времени безопасного, надежного и недорогого производства электроэнергии и тепла от ядерных реакторов - активизация терроризма оказалась напрямую связанной с противодействием топливно-энергетических комплексов «мирному атому». Тот распространяется глобально по всему миру, а «энергетический» терроризм с корнями, в частности, в странах ОПЕК, стремится этому помешать.

Отсюда происходит изменение характера глобальной ядерной угрозы: она теперь исходит не от внешнего противника, обладающего дорогостоящей ядерно-ракетной техникой на суше, в море и космосе, а от радиологического терроризма внутри ядерных держав. По мнению многих военных экспертов, для экономически отсталых стран шантаж более развитых соседей и мировых держав с помощью «грязных ядерных бомб» дешевле и эффективнее, чем создание собственных ядерных вооружений. Все необходимое террористам уже имеется на складах, в транспортных контейнерах и частных медицинских клиниках, контрольно-измерительном оборудовании и всем остальном, что содержит радиоактивные (делящиеся) материалы.

Поскольку одной из особенностей нового терроризма (радиационного) становится его относительная дешевизна, ответные меры против него должны быть еще более дешевыми. Удешевление контртерроризма становится актуальной задачей, которую берутся решать при сокращении дублирующих функций у многочисленных антитеррористических формирований, появившихся внутри многих современных армий, а также связанных с ними силовых структур.

В США, например, решительное изменение характера стратегического планирования в военном строительстве, то есть изменении военной организации государства, связано с вступлением страны при Администрации Дж. У. Буша в «глобальную войну с международным терроризмом». При этом основные угрозы США будут исходить, судя по концептуальным заявлениям военно-политического руководства, от всевозможных террористических и криминальных организаций, объединенных Интернетом, но не от регулярных армий других стран.

В связи с такой трактовкой угроз в вооруженных силах многих стран НАТО и СНГ все больший вес приобретают внутренние функции, связанные с прежними и новыми трактовками антитерроризма. Даже в США, всегда предпочитавших «действовать локально, а мыслить глобально», раздаются критические высказывания относительно того, насколько глобальным будет участие этой страны в объявленной Администрацией Буша «глобальной войне с международным терроризмом».

Тем не менее, несмотря на острую критику Президента Дж. Буша в год президентских выборов, для отладки грядущих перемен в военном строительстве при уже развернутой войне против «глобального терроризма» в Ираке и Афганистане США при опоре на союзников проводят испытание новой операционной концепции контртерроризма. Ее суть сводится к превентивному уничтожению противника, то есть «установленных» спецслужбами групп и отдельных террористов, на «сугубо технократических» основаниях.

II. Технократическая основа контртерроризма

За контртеррористическими «экспериментами» (пока не получено одобрение ООН) стоят намерения руководителей силовых структур США и других стран НАТО провести широкомасштабную реструктуризацию своих ведомств. Для этого ими ставится задача - выявить через Интернет-технологии как можно более широкую сеть реальных, а лучше потенциальных террористов. Появился даже специальный термин - «сегментированная, полицентричная и идеологически интегрированная сеть» (Segmented, Polycentric, Ideologically Integrated Network). После набрасывания такой сети на Афганистан в ходе «сетевой войны» (Network-centric warfare) скоро наступит очередь и других стран или пограничных с ними «районов-инкубаторов терроризма». Чем шире фронт борьбы с «глобальным терроризмом», тем больше оправдывается рост военные расходы США и других стран НАТО в мирное время.

Есть еще один технократический аспект идеологии контртерроризма у Администрации США. По мнению некоторых американских и европейских стратегов, «сетевая война» якобы соответствует нормам ООН по «самообороне» и «отражению агрессии» до ее осуществления.6 А это позволяет подводить сугубо технологические обоснования фактического военного присутствия США за рубежом. Теперь расположенные в американских посольствах, компаниях и на т.п. гражданских объектах Интернет-средства считаются участками «глобальной войны с терроризмом». Кроме того, высокая компьютеризация населения многих стран и постоянное расширение числа пользователей Интернетом также определяет новые параметры стратегии контртерроризма.

Проблемы работы с населением для получения от него информации о признаках, например, ядерного/радиационного терроризма на самой ранней стадии ставились и решались различными структурами ООН достаточно давно. Но их решение тормозили невысокие темпы приобщения населения, а точнее наиболее подготовленных к этому слоев и даже отдельных групп индивидов, к овладению информационными ресурсами «систем раннего предупреждения». Прорыв произошел с середины 1990-х гг., когда в странах «Большой Восьмерки» были рассекречены суперкомпьютерные системы и интернет-технологии.

С тех пор компьютеризация вооруженных сил США намного опережает по темпам аналогичные процессы в армиях стран Европейского Союза. Эксперты полагают, что при имеющихся различиях в бюджетных средствах выравнивание в армии процессов компьютеризации завершится в период 2005-2015 гг.7 И только тогда обработка данных «снизу» о замыслах террористов в режиме реального времени (через сеть суперкомпьютеров) поможет осуществлению превентивных ударов силами НАТО.

В настоящее время «цифровые» средства определения признаков ядерного/радиационного «неблагополучия», то есть предаварийной обстановки, имеются в распоряжении МАГАТЭ.8

2.1. Идеологические «измы» не для контртерроризма

Современные террористы не связывают себя как прежде заботами о привлечении на свою сторону «прозревших сторонников» или прозелитов. Заблуждаются те, кто усматривает в многочисленных Интернет-сайтах террористов идеологические методы вербовки в свои ряды. В них не попадают с «виртуальной улицы». Стремящиеся к компонентам ОМП террористы высоко организованы и мотивированы внецивилизационными установками. Они не боятся уничтожать невинное гражданское население, например, «золотого миллиарда». Их не заботит также ограничение потерь в своих собственных рядах. Более того, религиозные экстремисты, например, из «Аль-Кайды» стремятся к наибольшим потерям у себя и среди своих жертв. Культ жертвенности и мученичества (martyrdom) освящает действия современных террористов во много раз больше, чем ранньше.

Новый терроризм XXI века не совпадает с прежними идеологиями коммунизма, капитализма, маоизма и т.п. Те идеологии обсуждались во властных институтах и учебных аудиториях, видоизменялись в результате выборов и других политических действий. В идеологиях была заметна роль «человека улицы», а у современных международных террористов ее нет. В них все держится на фигуре типа Усамы бен Ладена.

Прежние древнейшие методы и инструменты урегулирования конфликтов с реальной или демагогической заботой «о простом человеке» остаются в прошлом. Но по-прежнему актуально мудрое наставление Сун-Ци: «В войне проигрывает не тот, кто менее вооружен, а тот, кто меньше знает о противнике».

Считается, что сегодняшний терроризм стремится к глобальному воздействию на большие массы людей. Ему позиции отдельных людей или партий якобы не интересны. По этой логике контртерроризм не вправе превентивно действовать против индивидов и партий, а воздействовать лишь на массы.

Есть и иная школа «стратегического мышления». В ней есть сумасшедшие-одиночки или «посланцы Бога». Именно на них, как полагают сторонники этой школы, можно «вешать» ответственность за террористические акты с применением компонентов ОМП. А длинные цепочки простых исполнителей, в том числе и добровольцев-смертников, предлагается не судить строго после осуществления превентивных мер.

2.2. Технические средства глобального противостояния

Для определения «виновных» и «невиновных» в подготовке кровавых терактов контртерроризму требуются мощные компьютерно-аналитические средства. Их предоставляет глобализация, в частности, информационная революция.

«Цифровые» технологии применительно к потребностям войны с терроризмом давно стали предметом пристального изучения в США и других странах НАТО. Там давно обнаружили, что по Интернету террористы способны переводить друг другу крупные денежные средства. Это делается по банковским электронным системам, например, из Судана, где у Усамы бин Ладена крупный дорожно-строительный и фармацевтический бизнес, на Филиппины мусульманам-повстанцам Движения Моро или из Флориды в Австралию, где местные аборигены способны создать «головную боль» при транспортировке урана, партии которого могут оказаться на «черном рынке» делящихся материалов.

За что такая ненависть к США и Израилю, например, в арабском и более широком исламском мире? Примитивное объяснение до мартовских (2004 года) взрывов в Испании сводилось к обычному и «грязному ядерному» реваншизму этих сил за поражение в трех арабо-израильских войнах и агрессии против Ирака в 1991 и 2003 гг.

Но если учесть декабрьский (2003 года) отказ Ливии и Ирана от разработки ядерного оружия, то эти аргументы теряют свой смысл. Теперь в этих странах не могут вестись официальные поиски корней глобального терроризма. Однако, неофициальные, с применением превентивных ударов, - могут.

При этом возникают вопросы этики противодействия терроризму, особенно с «ядерным» или «радиационным лицом». У кого есть юридическое и моральное право на ведение переговоров или превентивное уничтожение террористов?

2.3. Технология принятия политической и юридической ответственности

На протяжении столетий понятие «террор» меняло свой смысл. Во времена Великой Французской революции было узаконено «правление террора». В России также был официально признан «красный террор» времен Гражданской войны 1918-1921 гг. как системно-образующий. От него пошло юридическое оформление террора по отношению к «классовым врагам» Советской власти, правящей КПСС, Советскому правительству и т.п.

Поэтому террор как политическая концепция государства может подразделяться на типы осуществления насилия или угроз применения средств насилия, в том числе и ядерных и радиологических. Но угрозы такого уровня (с использованием компонентов оружия массового поражения - ОМП) преследуют цели, связанные с региональными или даже глобальными политическими переменами или, по меньшей мере, захватом власти в ключевой для таких перемен стране.

При таком подходе к терроризму выявляются его фундаментальные особенности -это спланированная, хорошо рассчитанная и систематически осуществляемая акция. В зависимости от технической и кадровой оснащенности терроризм может носить локальный, региональный и глобальный характер. Кто и как может его оценивать, предотвращать и судить виновных? Возникли многие коллизии, вызвавшие кризис прежней антитеррористической структуры, например, в США.

Там кризис антитерроризма и политико-юридические потребности контртерроризма стали обсуждаться недавно и то, «благодаря» событиям 11 сентября 2001 года, а также недавним юридическим скандалам вокруг пленных «талибов» на американской базе в Гуантанамо на Кубе.

Сторонники Администрации Дж. Буша считают, что террористов, ввиду тяжких последствий от их действий, нужно не «локализовать», а обезвреживать до свершения ими террористического акта. При этом, как утверждает бывший сотрудник Госдепартамента США по координации контртеррористических мероприятий Л. Пол Бремер (L. Paul Bremer), «нам не нужно искать причины недовольства бин Ладена нами и нашими ценностями... и искать истоки его терроризма». По его мнению, необходимо реально сокращать как существующую, так и потенциальную базу, с которой террористы могут атаковать США и другие страны-участницы войны с глобальным терроризмом.

Итак, на смену «войн идеологий» и «столкновений цивилизаций», как об этом писал С. Хантингтон в 1990-х гг., пришла «конкретная» технология борьбы с терроризмом.

В деидеологизации контртерроризма есть своя закономерность. Слишком часто менялись действующие лица и стоящие за ними структуры в историческом споре творцов и жертв террора. Так, например, в конце XVIII века лидер Великой Французской Революции Максимилиан Робеспьер считал, что революционный террор против «старого режима» был достоинством нарождавшейся тогда демократии. Аналогично мыслили большевики в России и маоисты в Китае и радикально настроенные правящие партии в ряде социалистических стран Азии и Латинской Америки.

В наши дни ни в одной стране мира у современных террористов нет былых романтически революционных надежд на победу над «старым режимом». Но у них есть конкретные рыночные и политические интересы, прикрываемые идеологическими химерами для введения в заблуждение масс своих сторонников и противников.

III. Потенциал контртерроризма

В США планирование превентивных действий против террористов базируется на определении масштабности и инфраструктурной крепости/слабости базы, с которой планируются или ведутся враждебные для США вылазки. Наряду со средствами технической разведки, все шире применяются возможности агентурной или так называемой «народной» разведки (HUMINT - Human Intelligence).

В ряде стран к этим мерам прибавились юридические меры, позволяющие опережать действия террористов. В частности, после захвата террористами заложников в таких странах, как Перу (1997 г.) и т.д., появились законы, позволяющие уничтожать лидеров «революционных» и других радикальных движений до вынесения ими приказов о начале террористических актов.

В 2001-2004 гг. аналогичная практика распространялась на «шахидов» или одиночек-смертников, выявленных спецслужбами Израиля, США, России и т.п. В дальнейшем - по мере использования террористами компонентов ОМП - превентивные меры, скорее всего, распространятся и на «сугубо технических» исполнителей терактов. Например, речь может идти о контрабандистах, сознательно идущих на провоз через территории многих стран делящихся/радиоактивных материалов для их подрыва в США или иной стране.

Кроме этого, 16 сентября 2003 года усилиями Госдепартамента США, министерства внутренней безопасности, ЦРУ и ФБР создан совместный «Центр экранирования террористов» (Terrorist Screening Center -TSC). В этом Центре происходит отсеивание полученной от технической (спутниковой) и «народной» разведки данных о террористах. На этот «экран» поставляют свою информацию тысячи экспертов, их агентов и добровольцев. После оценки достоверности уже отфильтрованных компьютерными программами данных о намерениях террористов Администрация США принимает решения о нейтрализации реальных угроз.

В министерстве внутренней безопасности США создано специальное подразделение по информационному анализу и защите объектов инфраструктуры (Information Analysis and Infrastructure Protection - IA/IP). Оно позволяет руководителям министерства своевременно оценивать поступающие из всех уголков мира данные о замыслах террористов.

Еще одна организационная новинка в США - создание Центра обобщенных данных об угрозах террористов (Terrorist Threat Integration Center - TTIC). Он создан для обеспечения одними и теми же данными различных силовых ведомств США для принятия ими собственных быстрых решений на отдельно выделенных им «фронтах» борьбы с терроризмом. Сложение мозаичных данных о замыслах террористов позволяет принимать превентивные действия против них. Такой был сделан американцами вывод из уроков 11 сентября 2001 года.

Центр TSC разрабатывает разнообразные индикаторы враждебности по отношению к лицам и организациям, представляющим интересы США. Пока не ясно, насколько глубоко отличаются «важные» и «жизненно важные» интересы в год президентских выборов в США в ряде регионов мира. В американских СМИ утверждалось, что «евреи будут голосовать за демократов». Тогда как будет реагировать Администрация республиканцев на угрозы интересам США на Ближнем Востоке?

Тем не менее, по установленным якобы «внепартийным» индикаторам угроз интересам США становится возможным остановить террористов до того, как они нанесут удары. Генеральный прокурор США Эшкрофт (Ashcroft) прямо заявил: «Прямо сейчас у нас имеются несколько списков подозреваемых в терроризме лиц и соответствующие решения по ним. Центр экранирования террористов - это магазин по разовой закупке всего необходимого и сразу». Госсекретарь Пауэлл также считает, что его ведомство с чувством гордости становится частью такого Центра, «определяя террористов при выдаче им виз до того, как они смогут нанести нам вред». Благодаря сотрудничеству с ФБР, министерством юстиции, разведывательным сообществом и министерством внутренней безопасности, в Госдепартаменте США имеется программа «отбить отпай на цоколе лампы» (TIPOFF program). Она распространяется на 100 000 имен установленных террористов, полученных из электронных баз данных TTIC и TSC.

Как подчеркнул глава ЦРУ Тенет, «Центр TSC увеличит шансы задержания или ареста террористов до того, как они нанесут удары». А директор ФБР Мюллер подчеркнул оперативность этих действий: «Вся информация постоянно обновляется в режиме реального времени и круглосуточно...Более того, у нас есть доступ к экспертам, готовых выехать по первому вызову и предотвратить атаки террористов в любое время дня и ночи». Аналогичные заявления о том, что через зоны внимания их ведомств «не то что подозрительные террористы - муха не пролетит» делают руководители Администрации по обеспечению безопасности транспортных перевозок (Transportation Security Administration), национальной Администрации по вопросам ядерной безопасности (National Nuclear Security Administration) и т.п.

Техническое обеспечение интеграции силовых структур США для успешного слежения за постоянно обновляемыми списками подозреваемых в терроризме лиц из числа иностранцев осуществляет специальное подразделение ФБР (Foreign Terrorist Tracking Task Force - FTTTF). Оно действует с 1 декабря 2003 года. А сам Центр TSC в настоящее время (к марту 2004 года) находится под коллективным управлением руководителей министерства внутренней безопасности, госдепартамента, Генерального прокурора и директора ЦРУ (по директиве Президента США №6, изданной для министерства внутренней безопасности - HSPD 6). На этой юридической основе подписываются меморандумы о намерениях и взаимопонимании с другими странами и их ведомствами, осуществляющими контртеррористические действия.

Заключение или о резервах контртерроризма

Провалы многих антитеррористических мероприятий в США и других странах НАТО убедительно доказывают, что без широкой общественной поддержки профессионалы-силовики не в состоянии победить, например, ядерных/радиационных террористов в «асимметричной войне».9 Естественно, в эру «цифровой революции» такая поддержка имеет соответствующие формы и методы.10

Если в США идеология контртерроризма охотно воспринимается Администрацией Дж. Буша, то у представителей Демократической партии США иное, часто негативное отношение к контртерроризму. Этому есть и партийные и иные объяснения. Кроме того, идеи контртерроризма еще не получили широкого признания и одобрения ООН - этого главного законодателя международного права. Между тем, налицо новые формы и методы обеспечения глобальной безопасности. Значит, время пересмотра полувековых норм и законов ООН в отношении превентивных мер против терроризма настало.

Приложение I.

Определение понятий:

- терроризм подвергает жизни людей риску, угрожает экономике и политике большими потерями. В частности, подрывает открытость и терпимость общества, без которых нет движения к его процветанию, как утверждал еще в середине 1990-х гг. проповедник либерально-демократических ценностей Ф. Фукуяма.11 Кстати, в 2002 году он признался, что «был не совсем прав» в оценке «конца истории», касавшегося систем тоталитаризма и автократии при «неизбежной» победе экономического либерализма;

- глобальный терроризм, используя всемирную компьютерную Сеть и иные электронные коммуникации, стремится реализовать неограниченное насилие для нанесения широкомасштабных потерь отдельным странам и даже сообществам (например, «золотому миллиарду»), а не только отдельным индивид