Философская проблема времени

содержание

Введение 2

1. Основные концепции времени 4

1.1. О трудности постижения времени 4

1.2. Модели времени в истории культуры 5

1.3. Статическая и динамическая концепции 7

1.4. Субстанциальная и реляционная концепции 8

2. Свойства времени 9

2.1. Объективность и субъективность 9

2.2. Однонаправленность и необратимость 13

2.3. Абсолютность и относительность 13

2.4. Непрерывность и дискретность 14

2.5. Бесконечность и безграничность 15

3. Модусы времени 15

3.1. Прошлое – настоящее – будущее 15

3.2. Время и вечность 18

3.3. Попытки преодоления времени 20

заключение 22

Примечания 23

Использованная литература 27

В философии неслучайно исключительно важное место занимает проблема времени. Она является одной из центральных тем философской рефлексии и по праву становится предметом специальных научных исследованийi. Над вопросом "что есть время?" размышляли на протяжении веков, пытались понять его, выделить и осмыслить свойства. Вслед за философией начали заниматься временем и другие науки.

Актуальность избранной темы объясняется рядом причин. Прежде всего, время относится к числу важнейших философских категорий – понятий предельно общих, фундаментальных, отражающих самые существенные связи и отношения действительности и познания. Вспомним утверждение Фалеса Милетского: "Мудрее всего время, ибо оно раскрывает всё"ii.

Во-вторых, время обладает особым статусом в жизни человека. Осмысление времени означает осмысление не столько бытия как такового, но и бытия человека. Проблема времени имеет важное мировоззренческое значение.

В-третьих, интерес ко времени резко возрастает в переломные для истории человечества эпохи при завершении определенного этапа в развитии. Наша эпоха, вне сомнения, является таковой.

В-четвертых, в настоящее время, с одной стороны, все острее встает проблема сохранения традиций, с другой, все ощутимее нужда в прогнозе: каким окажется стремительно приближающийся XXI век? Сейчас масштабы пристального внимания сразу и к прошлому и к будущему беспрецедентны, отсюда интерес к самому времени.

Далее, с каждым годом все возрастает поток информации, увеличивающаяся "плотность" событий "торопит" нас, невольно заставляя задуматься, что представляет собой время.

Наконец – вероятно, это главное – отношение людей ко времени всегда будет оставаться по-особому эмоциональным, страстным и даже пристрастным, поскольку это единственное, чему с непреложностью подвластна наша жизнь. Человек всегда ощущал временность своего существования на земле (даже когда верил в бессмертие своей души):

Что войны, что чума? Конец им виден скорый;

Им приговор почти произнесен.

Но как нам быть с тем ужасом, который

Был бегом времени когда-то наречен?iii

– писала А.Ахматова. об этом же – строки И. Бродского, поэта-мыслителя, поэта-философа, однажды заметившего: "Все мои произведения более или менее об одной вещи – о времени":

Век на исходе. Бег

времени требует жертвы, развалины…

Подай ему чувства, мысли, плюс

воспоминания. Таков аппетит и вкус

времени. Не тороплюсь,

но подаю. Я не трус; я готов быть предметом из

прошлого, если таков каприз

времени, сверху вниз смотрящего – или – через плечо –

на свою добычу…iv

В стихотворении возникает почти персонифицированный образ времени, подчиняющего все своему неумолимому ходу, "смотрящего" на человека как на свою "добычу", "жертву". От осознания этого – в философии пристальный интерес к феномену времени, желание постичь его сущность, и проблема эта долго еще не исчерпает себя.

Итак, время традиционно понимают как "атрибут, всеобщую форму бытия материи, выражающую длительность бытия и последовательность смены состояний всех материальных систем и процессов в мире"v. Казалось бы: время – это нечто столь очевидное, столь тесно связанное с повседневностью, ведь часы и календарь – привычные "знаки" нашей жизни. И вместе с тем оно остается почти непостижимой тайной. Интуитивное понимание времени и попытки выразить это понимание порождают бездну нерешенных вопросов, приводят порой к неразрешимым парадоксам.

"Что же такое время? Кто смог бы объяснить это просто и кратко? О чем, однако, упоминаем мы в разговоре как о совсем привычном и знакомом, как не о времени? И когда мы говорим о нем, мы, конечно понимаем, что это такое, и когда о нем говорит кто-то другой, мы тоже понимаем его слова. Что же такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время: если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю"vi, – писал Аврелий Августин в "Исповеди".

Следует помнить и предостережение Эпикура: "Надобно твердо держаться вот такого положения: время не поддается такому расследованию, как все остальные свойства предметов…"vii. Об этом говорят и современные философы: "Что же касается времени, то над ним человек, как и в древнейшие времена, никакой власти не имеет… Время и многие его свойства представляют для нас загадку не только в сферах, доступных лишь тонкому научному исследованию, не только в области микро- и мегамира, но и на уровне нашего обыденного опыта… У нас нет ни достаточных знаний о времени и его свойствах, ни достаточного его понимания"viii. Таким образом, время – один из самых сложных и противоречивых объектов, известных науке.

Рассмотрим проблему времени в аспекте субъективного отношения к нему людей. Так как отношение и осознание его исторически изменчивы, проблема времени предстает в качестве философской и историко-культурной проблемы.

Известно, что время в сознании людей первобытного общества выступает не в виде нейтральной координаты, а в облике таинственной силы, управляющей всеми вещами и жизнью людей. Поэтому оно эмоционально насыщено: время может быть добрым и злым, благоприятным для одних видов деятельности и опасным для других. Существует сакральное время, время празднества жертвоприношения и т.д. Время в первобытном обществе – это не привычное и обычное для нас векторное время: оно не течет линейно из прошлого в будущее, оно либо не движется, либо вращается по кругу.

Античность считается колыбелью европейской цивилизации. Однако, как считает А.Гуревич, ничто не раскрывает столь ясно глубокой противоположности античной и новой культуры, как интерпретация ими времениix. Если в современном сознании господствует векторное время, то в сознании эллина оно играло подчиненную роль. У греков временные восприятия оставались под сильнейшим воздействием мифологического осмысления действительности. Мир переживался ими не в категориях изменения и развития, а как пребывание в покое или вращение в "великом кругу".

Римские историки гораздо более восприимчивы к линейному течению времени, и ход истории они осмысливают уже не в мифопоэтических категориях, а опираясь на определенные моменты действительной истории (основание Рима и др.).

Восприятие времени как вращения по кругу, вечного возвращения было присуще и европейским народам. Оно не было полностью изжито и в средние века: сознание крестьянства не могло преодолеть влияния природных ритмов. Но временная ориентация подверглась существенной трансформации под воздействием христианства.

Во-первых, в христианском миросозерцании понятие времени было отделено от понятия вечности. Вечность не измерима временными отрезками. Вечность – атрибут бога, земное же время – это "тень вечности", "смена вещей". Оно сотворено и имеет начало и конец, ограничивающие длительность человеческой истории. Христианин стремится перейти из времени в вечность.

Во-вторых, историческое время приобретает определенную структуру, разделяясь на две главные эпохи: до рождества Христова и после него. История движется от акта божественного творения к Страшному суду. Время становится векторным, линейным и необратимым.

Специфическая черта христианского понимания времени, восходящая к Аврелию Августину, – психологизм. Время не столько мыслится как чистое понятие, как абстрактная мера, сколько воспринимается в качестве психологического факта, внутреннего опыта человеческой души.

На рубеже XIII и XIV веков европейцы получили средство точного измерения времени, последовательного его отсчета через одинаковые промежутки. В средневековом сознании "время купца" возобладало над "временем церкви".

Механические часы, установленные на башнях соборов, прекратили церковную "монополию" на время, отмерявшую его звоном колоколов. Впервые время окончательно "вытянулось" в прямую линию, идущую из прошлого в будущее через точку, называемую настоящим. Если ранее различия между прошедшим, настоящим и будущим были относительными, а разделявшая их грань – подвижной (в религиозном ритуале, например), то с торжеством линейного времени эти различия сделались совершенно четкими.

Город стал хозяином собственного времени в том смысле, что оно вышло из-под контроля церкви. Но человек перестает быть хозяином времени, поскольку, получив возможность протекать независимо от людей и событий, время устанавливает свою тиранию, которой люди вынуждены подчиняться. Все эти трансформации привели к возникновению того понятия времени, которое существует и понынеx.

Обратимся к одной стороне представлений о времени, выработанных элейской школой. Историки философии полагают, что в них впервые заявила о себе так называемая статическая концепция времени.

Она сводится к тому, что все моменты прошлого, настоящего и будущего всегда существовали и всегда будут существовать. Это лишь иллюзия, что моменты идут один за другим, как бусы на нитке и что если мгновение прошло, оно прошло бесповоротно. Эту картину мира можно сравнить с кинолентой: каждый кадр ее существует заранее, до того как увеличенным попадет на экран; но зритель видит его именно в этот и только в этот момент.

Но если события действительно лишь находятся на извечно занятых ими местах, мы же только пересекаем их, то непонятно, почему и как люди приобретают иллюзию о существовании времени. Из статической концепции времени изымается то, что в философии называют становлением, переходом возможности в процессе развития.

Гегель в "Энциклопедии философских наук" само время отождествлял с развитием, становлением: "… Не во времени все возникает и проходит, а само время есть это становление, есть возникновение и прехождение… всепорождающий и уничтожающий свои порождения Кронос"xi. Это неоднократно подчеркивалось и в философии ХХ века: "Ответить на вопрос, что такое время, – это то же, что ответить на вопрос, что такое изменение. Изменение, во всяком случае, составляет корень или сущность времени…"xii, – писал С. Аскольдов.

В нашем сознании динамическая концепция времени явно господствует. Каждый из нас исходит из того, что прошлого уже нет (хотя оно и скрыто в возникшем на его основе настоящем), а будущего еще нет (хотя оно в определенной степени в настоящем заложено).

Статическая и динамическая модели времени сосуществовали много веков. Еще Платон совмещал обе концепции, полагая, что статическое время царит в единственно реальном вечном "мире идей", время же динамическое – в "мире вещей", где все "возникает и гибнет, но никогда не существует на самом деле". Средневековые схоласты приписывали высшему бытию свойства статической модели, к реальности же применяли динамическую концепцию.

Свои нерешенные проблемы есть и у статической и у динамической концепций, но у каждой из них есть и сильные аргументы. Некоторые современные философы полагают, что развитие обеих моделей может привести к их синтезу.

Эти концепции рассматривают вопрос о природе времени, отношение категорий времени и материи. Вспомним известное стихотворение Г.Державина, написанное им в 1816г. за два дня до смерти:

Река времен в своем стремленьи

Уносит все дела людей

И топит в пропасти забвенья

Народы, царства и царейxiii.

Оно заставляет задуматься не только о бренности человеческого существования. "Река времен" уносит "дела людей", т.е. для Державина время словно существовало само по себе, независимо от людских дел и событий. Оно само есть действующая сила, самостоятельная и ни от чего не зависящая.

Это видение мира восходит к системе Исаака Ньютона. Английский физик в своем труде "Математические начала натуральной философии" рисует мир, состоящий из пространства и времени и движущихся по отношению к пространству и времени материальных точек (из них образованы все материальные тела). Пространство и время выступают здесь в роли огромной "сцены", на которой "разыгрываются" явления. Даже если эти явления исчезнут, "сцена" сохранится. Пространство и время представляют собой независимые от материи сущности – субстанции (отсюда название концепции). Ньютоновскому взгляду на время как на особую сущность противостояло воззрение немецкого философа Лейбница. Согласно этой точке зрения, время не отдельная самостоятельная сущность, а всего лишь производная. В нем для Лейбница находят свое выражение определенные отношения вещей и явлений между собой. От латинского relativus (относительный) данную концепцию называют реляционной. О времени как особой сущности говорил еще Демокрит, реляционная же модель разрабатывалась Аристотелем.

Как видим, концепции времени сильно разнятся, но они отражают одно и то же реальное время. Однако на протяжении веков философия не может окончательно исключить ни одну из четырех моделей, категорически признав ее абсолютно неприемлемой.

Рассматривая сущность времени и его основные свойства, прежде всего следует выяснить, относится время к области объективного или же его уделом является лишь сфера субъективного, определяется оно неким духовным началом или же природой самого материального мира.

Для диалектического материализма убеждение в объективности существующего мира является основой для материалистической трактовки времени. В.И.Ленин писал: "Признавая существование объективной реальности, т.е. движущейся материи, независимо от нашего сознания, материализм неизбежно должен признавать также объективную реальность времени и пространства"xiv. Время (как и пространство) существует объективно, т.е. независимо от чьего-либо сознания.

Современная философия и психология кроме объективного реального времени различают перцептуальное и концептуальное время. Под перцептуальным временем понимают отражение реального времени в чувственном восприятии субъекта. Тогда как концептуальное время – это наши знания, представления, которые оказываются более или менее адекватным отображением реального времени. Еще С.Аскольдов рассматривал время как онтологическое ("изменяемость бытия"), физическое ("раздробленное" и "измеренное время") и психологическое (в котором есть "своя индивидуальность и субъективность и в этом смысле относительность")xv.

На всем протяжении развития философской мысли многими мыслителями отрицалась объективность времени (или существование времени вообще). Так, согласно теории И. Канта, время и пространство – формы нашей чувственности, нашего рассудка, наша прирожденная способность приводить в порядок расположение вещей и событий. В сфере независимо от человека существующих вещей времени нет, оно имеется лишь в феноменальной сфере, в сфере того, что Кант называл явлениями и что он относил к субъективной области. "Если мы возьмем предметы так, как они могут существовать сами по себе, то время есть ничто, – замечал немецкий философ. – Оно имеет объективную значимость только в отношении явлений, потому что именно явления суть вещи, которые мы принимаем за предметы наших чувств, но оно уже не объективно…"xvi.

Первооткрывателем "внутреннего времени", или "дления", "длительности", нашего сознания в начале ХХ века по праву является французский философ А.Бергсон. В работах "Творческая эволюция" и "Длительность и одновременность" он восстает против времени, понимаемого так, как оно выступает в науке. Он называет время "спациализированным" (лат. spatium – "пространство"), "опространственным", "замаскированным под время пространством". Ему Бергсон противопоставляет свое "истинное время".

Оно связывается с длительностью, которая составляет сущность времени. Чистая длительность понимается здесь как непрерывность внутреннего времени человека. Субъект выступает фактически единственным носителем времени. Время же внешнего мира создает "ощущаемая и переживаемая нами причастность окружающего нас материального мира к этой внутренней длительности"xvii.

Оригинальна концепция времени и в феноменологической философии. Э.Гуссерль ставил перед собой задачу проанализировать время с феноменологической точки зрения, т.е. дать анализ "времени – сознания", его интересовало "имманентное время потока познания". Исключение объективного времени играло решающую роль в его исследовании.

Во внутреннем времени не существует ни секунд, ни тысячелетий. Как пишет В.Молчанов, "феноменологические данные времени, согласно Гуссерлю, – это, с одной стороны, переживания, в которых проявляется временное в объективном смысле, а с другой стороны, моменты переживаний, которые устанавливают постижение времени как такового"xviii.

Но если для Гуссерля поворот от объективного времени к временности сознания дает возможность постичь сам поток сознания, то для М.Хайдеггера это поворот от объективного времени к экзистенциальной временности. Временность, по Хайдеггеру, всегда "наша", "мы сами" раскрываемся во временности, и "в нас" благодаря временности раскрывается бытиеxix.

Общепризнанно, что именно экзистенциализм, полагая, что бытие – это прежде всего существование человека, сделал категорию времени центральной. Экзистенциалисты говорят о временности человеческого существования. " Временность" – это переживание человеком времени, окрашенное в трагические, эмоциональные тона, поскольку существование простирается между рождением и смертью. Время у них носит конкретный, личностный характер, его нельзя абстрагировать от таких экзистенциальных понятий, как "надежда", "решимость", от чувства любви, ожидания, раскаяния и т.д. Восприятие времени зависит от субъекта, от его настроенности. Поэтому экзистенциалисты отличают обычное – физическое время, как чисто количественное, от качественно отличного конечного и неповторимого времени, которое выступает как судьба человека.

Это близко пониманию О.Шпенглера, который писал в "Закате Европы": "Только исходя из мирочувствования тоскующего стремления и его прояснения в идее судьбы, мы можем приступить к проблеме времени… Словом "время" обозначается нечто в высшей степени личное, нечто такое, что мы вначале упоминаем как собственное, поскольку оно ощущается с внутренней достоверностью, как противоположность тому чужому, которое вмешивается в жизнь... "Собственное", "судьба", "время" – суть заменяющие друг друга вещи"xx.

При такой трактовке время теряет свое привычное содержание, оно перестает быть тем, что "течет", что "длится", а история перестает быть последовательностью событий, происходящих во времени. История становится сферой осуществления времен. Каждая культура, с такой точки зрения имеет свою судьбу, свой миф, свое время. Время относится к области непосредственного переживания и интуиции.

В философии различают время обратимое и необратимое (однонаправленное), первое иначе называется мифологическим, второе – историческим. Согласно привычному нам восприятию, время всегда течет в направлении от прошлого через настоящее к будущему так, что его инверсия не возможна (в этом необратимость времени). События, происшедшие ранее, безвозвратно остаются в прошлом, образно говоря, реку времени не повернуть вспять. Согласно мифологическому восприятию, ход времени цикличен.

В современном сознании однонаправленность и необратимость кажутся наиболее очевидными, сразу же бросающими в глаза свойствами времени. Но они должны – в этом сходятся почти все ученые – иметь какое-то обоснование в самой природе вещей, в том, как наш мир устроен.

Физики нередко склонны выводить необратимость времени из идущих в нашей Галактике глобальных процессов, такие, как ее расширение. Необратимость времени пытались объяснить и термодинамической и электромагнитной "стрелами времени". Однако они, скорее, не причина, а следствие необратимости времени. Все попытки дать теоретическое обоснование природы и свойств нашего времени наталкиваются на серьезные трудности.

Абсолютность времени, как и пространства, заключается в том, что материальные объекты движутся не иначе, как в пространстве и времениxxi (эта формулировка является в философии общепринятой, она не противопоставляется положению, согласно которому, пространство и время – атрибутивные свойства материи).

Время, как и пространство, относительно, потому что объектам качественно различной природы присущи свои пространственно-временные особенности. Такие особенности есть в микромире, где элементарные частицы обладают корпускулярно-волновой природой и другими своеобразными свойствами и в области живой материи, где приходится различать "биологические часы", жизненные ритмы организма и т.д.

Например, для больного с повышенной температурой время кажется идущим более медленно, так как в его организме метаболические процессы ускоряются. Наоборот, пожилому человеку, у которого эти процессы замедляются, время кажется протекающим быстрее. Свойство относительности свидетельствует о необходимости пользоваться так называемым универсальным временем, общим эталоном времени на планете.

Прерывность времени и пространства заключается в том, что материальные объекты обладают относительной дискретностью своего существования. То есть имеет место дифференциация тел. Вместе с тем совершаемое во времени и пространстве движение является и непрерывным: оно не сводимо к сумме дискретных моментов, обладает связностью, лишено каких бы то ни было разрывов.

Итальянский художник и ученый Леонардо да Винчи, полтысячелетия назад размышлявший над этой проблемой, указал что время относится к непрерывным и прерывным величинам. Он приходит к выводу, что точка должна быть во времени приравнена к мгновению, а любой промежуток времени – к линии. При этом, замечает он, мгновения замыкают с обоих концов каждый промежуток времени, как точки – каждую линию. И если линия делима до бесконечности, то точно так же должен быть делим на любое, сколь угодно большое число частей любой промежуток времениxxii.

С проблемой непрерывности и прерывности времени тесно связан вопрос о бесконечности движущейся материи во времени и пространстве. Окружающий мир существовал всегда и обладает не только безграничностью, но и бесконечностью.

Но бесконечность времени и конечное неразрывно связаны между собой, бесконечное не реализуется помимо бренного. Бесконечное и конечное – это различные уровни единого бытия. Причем, бесконечное и конечное наличествуют в любом фрагменте реальности. Бесконечное не скрыто где-то в мега- или микромире, хотя, конечно, есть и там. Бесконечное и конечное – повсюду.

Очевидно, что когда речь идет о бесконечности времени, то говорят не о "дурной", по выражению Гегеля, бесконечности (как повторении одного и того же). Бесконечность здесь – это неисчерпаемость.

Время распадается на прошлое, настоящее и будущее, прошлого уже нет, а будущего еще нет… Ну а что же есть? Старое изречение утверждает: "Прошлое – время, в котором мы ничего не можем изменить, но относительно которого питаем иллюзию, что знаем о нем все. Будущее – время, о котором мы ничего не знаем, но питаем иллюзию, что можем его изменить. Настоящее – граница, где одна иллюзия сменяется другой".

Что собой представляет, с точки зрения философии граница между прошлым и будущим, которую мы зовем настоящим? Сложность с ее определением была одной из причин, которая позволила усомниться в реальности времени.

Еще Аристотель в IV главе "Физики" писал: "Что время совсем не существует,… будучи чем-то неясным можно предполагать на основании следующего. Одна часть его уже была, и ее уже нет, другая будет, и ее еще нет; из этих частей слагается и бесконечное время, и каждый раз выделяемый промежуток времени… А то, что слагается из несуществующего, не может, как кажется, быть причастным существованию"xxiii.

Это пытался преодолеть Аврелий Августин: "Где бы они (прошлое и будущее) ни были, но они существуют только как настоящее. И правдиво рассказывая о прошлом, люди извлекают из памяти не сами события – они прошли, – а слова, подсказанные образами их…" Блаженный Августин пришел к тому, что "есть три времени – настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего"xxiv.

Прошлого уже нет. Но все, что в нем было реально, входит в настоящее. Вся прошлая история нашей жизни, вся прошлая история человечества входит в наше настоящее и лишь в этом качестве существует. Об этом писал Н.Бердяев: "… моя судьба осуществляется во времени, разбитом на прошлое и будущее, время есть реализация судьбы, и вместе с тем прошлое и будущее без которых нет реализации моей судьбы, существуют лишь в моем настоящем"xxv.

Что касается настоящего, то основная сложность для человека пережить всю полноту и радость момента. Практически невозможно в этом моменте настоящего освободиться от "отравы прошлого и будущего" (Н.Бердяев), от печали о прошлом и от страха будущего.

Будущее, как и прошлое, присутствует в настоящем. Оно открывается не как фатум, в отношении к нему проявляется свобода человека, оно может активно твориться.

Трем модусам времени (прошлому, настоящему, будущему) соответствуют три состояния сознания: память (или воспоминание), созерцание, ожидание (или творчество).

Есть люди пришлого, люди настоящего, люди будущего. Немногие – люди вечного, поскольку "большинство… живет в тех или иных разорванных частях времени, и лишь немногие прорываются к вечности, т.е. преодолевают болезнь времени"xxvi. Когда ощутимо чувствуется направленность, устремление к прошлому или будущему, можно говорить о пассеизме и футуризме, как определенных типах мировоззрения человека.

А.Блок в одном из писем в 1912г. выразил мировоззренческую позицию, которая была весьма знаменательна не только для его собственной художественной философии. Блок писал: "То чудесное сплетение противоречивых чувств, мыслей и воль, которое носит имя человеческой души, именно оттого носит это… имя, что оно все обращено более к будущему, чем к прошлому… Человек есть будущее. Когда же начинает преобладать прошедшее, хотя бы в чистейших и благороднейших своих формах, … то человеку… грозит опасность быть перенесенным в елисейские поля… Одно непоправимо: нет будущего. Значит, нет человека"xxvii.

Устремленность к будущему, стремление увидеть мир преображенным, ориентация на утопию – все это было и остается характерным для русского сознания. В то же время нельзя не отметить существование иных приоритетов и иных позиций, когда не "прошлое страстно глядится в грядущее", а, напротив, все обращено к прошлому.

Минувшее в этом случае является вместилищем красоты и гармонии, тогда как настоящее и будущее с ним трагически разлучены. Это связывают, в частности, и с важнейшими свойствами человеческого сознания: память привносит в восприятие гармонию, поддерживает историческую связь времен. Настоящее и будущее оказываются понятиями дисгармоническими.

Н.Бердяев восстает против футуристического чувства жизни, которое "построено на культе будущего… такое футуристическое мироощущение было бы настоящим сумасшествием человечества, при котором связь бытия была бы окончательно разорвана, т.е. была бы потеряна всякая связь времен в памяти…"xxviii

Вопреки устоявшемуся мнению, выскажем мысль, что жить настоящим сложнее всего, практически невозможно (отсюда чеховская сентенция: "Русский человек любит вспоминать, но не любит жизнь"). По словам Н.Бердяева, "переживание божественной полноты мгновения есть величайшая мечта человека и величайшее его достижение". Вспомним "carpe diem" ("лови мгновение") Горация. С восхищением Н.Бердяев пишет о мудрости Гете: "… вся значительность его жизненной судьбы связана с его даром переживать полноту мгновения, с этой его способностью видеть божественное целое в самой малой части космической жизни. Так преодолевал он по-своему болезнь времени"xxix.

Существует точка зрения, согласно которой, время и вечность противоположны друг другу и никакая связь между ними не может быть установлена, время есть отрицание вечности. Но, может быть, время включается в вечность и с ней связано?

С точки зрения материализма, вечность – это "бесконечность времени существования материального мира, обусловленная несотворимостью и неуничтожимостью материи и ее атрибутов, материальным единством мира"xxx. Вечность присуща лишь материи в целом, каждая конкретная материальная система имеет начало и конец во времени, является преходящей. В противоположность этому, теология и идеализм трактуют вечность как атрибут бога или абсолютного духа.

Мысль о связи времени с вечностью и мгновением высказывалась многими философами. Мгновенность и вечность – фундамент, основа времени. О соотнесении категории "время" с категорией "вечность" писал еще Платон в "Тимее": "Когда Отец усмотрел, что порожденное им, это изваяние вечных богов, движется и живет, он возрадовался и в ликовании замыслил еще более уподобить творение образу… Он замыслил сотворить некое движущееся подобие вечности… Тому, что вечно пребывает неподвижным, не пристало становиться со временем старше или моложе… Нет, все это – виды времени, подражающего вечности и бегущего по кругу согласно закону числа"xxxi.

Таким образом, по Платону, во-первых, время не противопоставляется вечности, время есть ее "подобие"; во-вторых, время является творением и было не всегда; в-третьих, вечен только "образ", "подобие", т.е. время не вечно и в отличие от неподвижной вечности время движется по закону числа.

Своеобразно трактуются понятия времени и вечности в христианской традиции. Так, Дионисий Ареопагит писал: "Вечности присущи изначальность и неизменность, и вообще – вечность – это предел бытия. Временем же в нем называется то, что подлежит рождению и истлению, изменению и перемене… Бога же мы будем славословить и как Вечность, и как Время, и как Причину любой вечности и любого времени"xxxii. Таким образом, если Бог – в вечности, то эта вечность отлична от вечности, соотнесенной со временем, различаются вечность бога и вечность мира.

Вечность и мгновение – это временные характеристики бытия. Это два отделенных друг от друга полюса, единство которых и образует время. Глубокая связь между временем и вечностью была осознана в философии ХХ века. Мне очень близка точка зрения Н.Бердяева, считавшего, что "время не есть замкнутый круг, в который ничто не может проникнуть из вечной действительности, а есть нечто размыкающееся… С другой стороны, эта точка зрения предполагает, что и самое время есть что-то внедренное в глубину вечности", время есть "какой-то внутренний период, какая-то внутренняя эпоха самой вечности"xxxiii. Разрыв между вечным и временным Н.Бердяев определил как "величайшее заблуждение сознания"xxxiv.

В духовном переживании человека время и вечность выступают в единстве – как ощущение бренности жизни и вместе с тем веры в ее абсолютный, изначальный смысл и назначение.

"Мы увидим, что последняя проблема, связанная с временем, есть проблема смерти, – писал Н.Бердяев. – Смерть несет с собой время и смерть происходит во времени"xxxv. Всегда понимая всю неизбежность подчинения своей жизни неумолимому ходу времени и осознавая конечность своего бытия, человек, тем не менее, стремился разорвать рамки временного существования, преодолеть власть времени и само время.

Человеческая жизнь может иметь смысл только в том случае, если она не заканчивается физической смертью, а как-то выходит в сферу бесконечного, вечного. "Моя жизнь, – писал С. Франк, – может быть осмысленна, только если она обладает вечностью"xxxvi. Ничто бренное, имеющее начало и конец, с такой точки зрения, не может придать смысла человеческой жизни. Все, охваченное потоком времени, – суетное и бессмысленное. "Само время есть как бы выражение мировой бессмысленности, – продолжает С.Франк – Искомая нами объективно полная и обоснованная жизнь не может быть… этим суетливым переходом от одного к другому, той внутренней неудовлетворенностью, которая есть как бы существо мирового течения во времени. Она должна быть вечной жизнью"xxxvii.

Подлинную основу для жизни можно найти лишь за пределами временного мира, в вечной основе этого мира. Для христианства это, конечно, растворение в Боге. Опровергнуть логическими аргументами религиозный путь слияния с вечностью и преодоления через это времени невозможно.

Преодолевает время и человеческая память:

…ибо время, столкнувшись с памятью,

узнает о своем бесправииxxxviii.

Но не тривиальное воспоминание, а, скорее, прапамять как некая духовно-биологическая связь с основами бытия, некий эквивалент вечности и бесконечности. Отдельный человек конечен, но он продолжается в других людях, в живом "живет" умершее, прапамять, "наследственная" память хранит то, что прошло.

Говоря словами Н.Бердяева: "память есть знак, поданный из внутреннего существования о том, что ни одно существо и ни одно существование не принадлежит лишь к миру объектов, но принадлежит к иному порядку"xxxix. Рождение человека никак не есть его начало, его начало – в той непостижимой тьме, которая была до его рождения, в его отце, матери, дедах, прадедах…

И если "за каждым надгробием – история целого мира", этот мир не может исчезнуть бесследно. Только в этом смысле и следует понимать слова И.Гете: "Кто жил, в ничто не превратится, / Повсюду вечность шевелится".

Время и человек… Эта тема вечная и неисчерпаемая. Размышления о природе и свойствах времени вводят в сферу сложнейших и волнующих проблем. Для рефлексирующего сознания все сосредоточено во времени, все – его "сгустки":

Время больше пространства. Пространство – вещь.

Время же, в сущности, мысль о вещи.

Жизнь – форма времени. Карп и лещ –

сгустки его. И товар похлеще –

сгустки. Включая волну и твердь

суши. Включая смертьxl

(И.Бродский).

Мы неслучайно начали разговор с трудности познания времени. Нет ничего более загадочного, сокровенного, удивительного, чем время, если начать о нем размышлять.

Время занимает особое место в модели мира, которая характеризует ту или иную культуру, наряду с такими компонентами этой модели, как пространство, причина, изменение и т.д. В совокупности эти категории представляют "сетку координат", посредством которой люди воспринимают и осознают мир и строят его образ. Только через ряд трансформаций, произошедших с осознанием времени, возникло его современное понимание. Перефразируя известное изречение можно сказать: времена меняются, и вместе с ними меняется наше представление о времени.

С давних времен мыслителей волновал вопрос, реально ли "течение" времени или же это лишь иллюзия человеческого разума, представляет ли время первичную сущность или же оно есть нечто вторичное, производное, зависимое от чего-то другого, более фундаментального? Статическая и динамическая, субстанциальная и реляционная концепции времени – попытки ответить на эти вопросы.

Из рассмотренных свойств времени следует еще одно важное – его внутренняя противоречивость, перечисленные свойства (объективность и субъективность, обратимость и необратимость, абсолютность и относительность, непрерывность и дискретность) являются примерами его проявления. Время есть парадокс, и понять его можно только в его двойственности.

Осознание себя в этом мире делает каждого из нас путешественниками во времени: из прошлого через настоящее к будущему. Трем модусам времени соответствуют определенные состояния сознания: память, созерцание, творчество. С этой точки зрения, в мироощущении человека преобладает пассеизм или футуризм.

Время – это характеристика конечных образований, вечность – это характеристика бесконечного, однако они теснейшим образом связаны между собой. Во все времена человека будет томить вопрос: можно ли избежать всеразрушающего действия времени? Человек чувствует присутствие бесконечности во всем, в том числе – в самом себе. Слова Б.Пастернака, обращенные к поэту: "Ты вечности заложник / У времени в плену", – в какой-то степени о каждом из нас.

i Литература, посвященная проблеме времени и у нас, и за рубежом, трудно обозрима. В 70-е годы даже было создано Международное общество по изучению времени. Почти каждый крупный мыслитель так или иначе затрагивал вопрос о времени, давал ему свое толкование или принимал, дополняя, трактовку одного из предшественников. В ХХ веке выдающиеся образцы философского исследования времени содержатся в работах А.Бергсона, Э.Гуссерля, М.Хайдеггера, О.Шпенглера, В.Вернадского, Н.Бердяева, С.Аскольдова, А.Габричевского… Ряд исследований, посвященных осмыслению временного аспекта бытия, выполнен на стыке философии и естественных наук (Мостепаненко А.М. Пространство и время в макро-, мега- и микромире. – М., 1974; Молчанов Ю.Б. Четыре концепции времени в философии и физике. – М., 1977 и др.) Следует отметить историко-философские обсуждения различных истолкований времени (Ахундов М.Д. Концепции пространства и времени. Истоки, эволюция, перспективы. – М., 1982; Молчанов В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. – М., 1988; статьи А.Гуревича, В.Гайденко и др.), а также работы А.Ф.Аскина, А.М.Жарова, Р.Г.Подольного, Г.Г.Сучковой, В.Н.Финогентова, М.С.Кагана, Н.Н.Трубникова и др., коллективные монографии (Пространство и время. – Киев, 1984; Пространство и время в научной картине мира. – Уфа, 1991), в которых проблема времени рассматривается в общефилософском аспекте. В последние десятилетия активно разрабатывается проблема социального времени и проблема времени в социокультурном контексте.

ii Цит. по: Подольный Р.Г. Освоение времени. – Киев, 1984. – С. 3.

iii Ахматова А. Стихотворения. – М., 1993. – С. 98.

iv Бродский И. Часть речи. Избранные стихи. – М., 1990. – С. 508.

v Философский энциклопедический словарь. – М., 1989. – С. 101.

vi Августин Аврелий. Исповедь // Августин Аврелий. Исповедь; Абеляр П. История моих бедствий. – М., 1992. – С. 167.

vii Цит. по: Подольный Р.Г. Цит. соч. – С. 10.

viii Сучкова Г.Г. Время как проблема гноселогии. – Ростов-на-Дону, 1988. – С. 3, 4.

ix Гуревич А.Я. Время как проблема истории культуры // Вопросы философии. – 1969. – №3. – С. 108.

x Подробнее см.: Ахунов М.Д. Концепции пространства и времени. Истоки, эволюция, перспективы. – М., 1982. – С. 3-89; Молчанов Ю.Б. Четыре концепции времени в философии и физике. – М., 1977. – С. 6-36; Гуревич А.Я. Цит. соч. – С. 105-116.

xi Цит. по: Финогентов В.Н. О становлении диалектической концепции времени // Теория развития и социальное познание. Уфа, 1990. – С. 20.

xii Аскольдов С.А. Время онтологическое, психологическое и физическое // На переломе. Философские дискуссии 20-х годов. – М., 1990. – С. 400.

xiii Державин Г.Р. Стихотворения. – М., 1968. – С. 212.

xiv Цит. по: Аскин Я.Ф. Проблема времени. Ее философское истолкование. – М., 1966. – С. 11, 12.

xv Аскольдов С. Цит. соч. – С. 398-401.

xvi Цит. по: Аскин Я.Ф. Цит. соч. – С. 13.

xvii Там же. – С. 37.

xviii Молчанов В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. – М., 1988. – С. 49.

xix Хайдеггер М. Время и бытие. – М., 1993. – С. 412.

xx Шпенглер О. Закат Европы. – Новосибирск, 1993. – С. 188.

xxi Высказанное в науке мнение, что сверхтонкий мир, микромир – вне времен и пространства, не разделяется большинством ученых.

xxii Подольный Р.Г. Цит. соч. – С. 45.

xxiii Цит. по: Голованова И.А. Время, вечность, моменты // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. – 1993. – № 5. – С. 58.

xxiv Августин Аврелий. Цит. соч. – С. 170.

xxv Бердяев Н.А. И мир объектов // Мир философии: В 2 т. – М., 1991. – Т. 1. – С. 234.

xxvi Там же. – С. 236.

xxvii Блок А. Собрание сочинений: В 8 т. – М. - Л., 1963. Т. 8. – С. 384.

xxviii Бердяев Н.А. Время и вечность // На переломе. Философские дискуссии 20-х годов. – М., 1990. – С. 409.

xxix Бердяев Н.А. И мир объектов. – С. 237.

xxx Философский энциклопедический словарь. – С. 87.

xxxi Цит. по: Голованова И.А. Цит. соч. – С. 59.

xxxii Цит. по: там же. – С. 60.

xxxiii Бердяев Н.А. Время и вечность. – С. 402, 403.

xxxiv Там же. – С.

xxxv Бердяев Н.А. И мир объектов. – С. 238.

xxxvi Франк С.Л. Смысл жизни // Вопросы философии. – 1990. – № 6. – С. 88.

xxxvii Там же. – С. 87.

xxxviii Бродский И. Цит. соч. – С. 505.

xxxix Бердяев Н.А. И мир объектов. – С. 238. Ср. с другими его же суждением: "Память есть то начало, которое ведет непрерывную борьбу со смертоносным началом времени. Память есть борьба со смертоносной властью времени во имя вечности" (Бердяев Н.А. Время и вечность. – С. 408).

xl Бродский И. Цит. соч. – С. 291.