Любимец императора Николая I

Орлов Алексей Федорович (1786-1861) , князь, русский государственный деятель. Брат М. Ф. Орлова.

Участник подавления восстания декабристов. В 18441856 шеф жандармов. В 1856 первый уполномоченный России на Парижском конгрессе. В 1856-60 председатель Государственного совета и Кабинета министров.

(так писал Советский Энциклопедический Словарь 1979) При изучении литературы я обнаружила два противоположных мнения о личности князя Орлова. Так Е. П. Кудрявцева представляет читателям Орлова высокообразованным, умным, видным государственным деятелем, внесшим огромный вклад в укрепление и развитие России. А вот в публикации И. М. Троцкого "III-е отделение при Николае I" Орлов показан весьма непривлекательно: "Приемник Бенкендорфа, Алексей Федорович Орлов, ничем не превосходил его в смысле государственных способностей, а по уму и опыту даже уступал. В практической же деятельности он отличался полной ленью и никакого собственно отпечатка на физиономию III отделения не наложил... " Я склонна согласиться с первой характеристикой А. Ф. Орлова, поскольку заслуги его как дипломата общеизвестны. И что бы не писали о его деятельности в тайной полиции, в конце концов, там он выполнял свою работу и с позиции политических условий того времени, видимо, делал это неплохо.

Волею судеб Орлов стал одним из ближайших друзей Николая I и как друг и советник был посвящен почти во все проблемы внешней политики России в 20-30 годах ХIX века. В этот период он неоднократно выполнял ответственные миссии за границей. Его деятельность была связана преимущественно с Восточным вопросом.

Подпись Алексея Федоровича как полномочного представителя Российской империи стоит под двумя важнейшими русско-турецкими договорами первой половины XIX века: Андриапольским миром 1829 года и Ункяр-Искелесийской конвенцией 1833 года, а так же многосторонним Парижским трактатом 1856 года.

Алексей Федорович Орлов был незаконным сыном Федора Орлова - одного из братьев Орловых помогавших Екатерине II взойти на престол. И по личному указу императрицы "воспитанники" Федора Орлова получили дворянские права и фамилию отца. Выбрав военную карьеру Алексей быстро преуспел на этом поприще. Участник Аустерлицкого и Бородинского сражений он был "приближен" сначала великим князем Константином, а за тем и самим императором Александром I в 1820 году Орлов был произведен в генерал-адъютанты и вскоре сумел доказать свою преданность престолу. Такая возможность представилась 14 декабря 1825 г., когда Алексей Федорович, командуя конной гвардией, лично ходил в атаку на каре восставших.

За участие в подавлении восстания на Сенатской площади А. Ф. Орлов заслужил признательность нового монарха: уже на следующий день Николай I наградил его графским титулом. Сверх того император оказал своему любимцу милость, которой не удостоились большинство его приближенных, имевших родственников - участников декабрьских событий. Известно, что многочисленные просьбы за декабристов - за сыновей, мужей и братьев не смягчили сердце императора: на эшафот и в Сибирь пошли выходцы из высших слоев знати. Исключение было сделано лишь для брата Алексея Орлова - Михаила. Вообще это был сильный и смелый шаг со стороны Николая I: помиловав Михаила Орлова, император рисковал быть обвиненным в предвзятости, хотя возможно это его не слишком волновало.

В записках современника Орловых Ф. Ф. Вигеля можно найти такую характеристику братьев Орловых: " Завидна была их участь в юности - пишет Вигель. Молодцы, здоровы, красивы, храбры, богаты, но не расточительны, любимы и уважаемы в первых гвардейских полках, в которых служили, отлично приняты в лучших обществах, везде встречая нежные улыбки женщин, - не знаю чего им недоставало". Особым расположением автора пользуется Алексей: " Когда я гляжу на Алексея Федоровича Орлова, ныне графа, мне кажется, я вижу раззолоченную, богатыми тканями изукрашенную ладью. Зефиры надувают паруса ее, и она спокойно и весело плывет и она будет столь же беспечно плыть, я уверен в том, до самого предела, за которым исчезает род человеческий". И далее: " У Алексея был совершенно русский ум; много догадливости, смышлености, сметливости; он рожден был для одной России, в другой земле не годился бы он". (Красивая характеристика человека, я даже немного завидую такому умению людей так живо и красочно выразить свою мысль.) Император необоснованно считал Михаила Орлова одним из главных заговорщиков. По всей видимости, Михаил должен был разделить судьбу пятерых казненных декабристов. Заступничество брата не только спасло ему жизнь, но и избавило от общей участи осужденных, сосланных на каторжные работы и на поселение в Сибирь. Сначала император отказывал в помиловании для Михаила, но Алексей настаивал, просил и умолял и за прощение обещал посвятить всю свою жизнь государю и, государь простил.

Результатом заступничества брата стала ссылка Михаила в родовое имение в Калужской губернии, где он жил под надзором полиции, а весной 1833 года А. Орлов даже выхлопотал ему разрешение поселиться в Москве.

Алексей Федорович исполнил обещание, данное императору за помилование брата: всю жизнь он преданно служил Николаю I, который на смертном одре поручил наследника заботам и опеке ближайшего друга.

Первая ответственная миссия, выполненная А. Ф. Орловым с большим успехом, была связана с подписанием Андриапольского договора, который увенчал победу России над Османской империей в 1829 году. Заключение русско-турецкого мира проходило в тревожной обстановке: западноевропейские державы с тревожным вниманием ждали, продолжит ли Россия наступление на турецкую столицу с традиционно приписываемой российскому самодержавию целью занятия Константинополя и проливов? Русские войска, остановившиеся в Андриаполе, только ждали приказа, чтобы продолжить марш к Царьграду. Мнения российских политиков и военных деятелей разделились. С одной стороны, близость турецкой столицы и полное отсутствие сопротивления турецких войск побуждали продолжать наступление. С другой - настораживала реакция европейских держав, готовых ввести объединенный флот в проливы для защиты Константинополя, а так же те непредсказуемые действия, которые могут повлечь за собой распад Османской империи. В случае крушения Османской империи России пришлось бы вместо "беспечных турок" иметь дело с европейскими державами, претендовавшими на господство в этом регионе.

В конечном счете царское правительство сумело трезво оценить сложившуюся обстановку - в Петербурге возобладали сторонники умеренности. Принципиальное значение для понимания правительственного курса имело значение о том, что существование Османской империи представляется для России более выгодным, чем ее разрушение. Еще раньше император послал главнокомандующему И. И. Дибичу письмо, в котором предписывал кончить дело "прекрасным Андриапольским миром". Для его заключения в Андриаполь и прибыл А. Ф. Орлов.

На первом же совместном заседании с турецкими уполномоченными, состоявшемся 21 августа, Орлов убедился в том, что Османское правительство не намерено заключать мир на русских условиях. Россия считала, что османские владения должны остаться неприкосновенными в Европе, но в Азии она требовала присоединения Анапы, Поти, Ахалциха и Ахалкалаки. Предусматривалась выплата Портой контрибуции в размере 10 миллионов голландских дукатов; проливы оставались открытыми для торговых судов России и других стран.

В ответ на выдвинутые требования, турки заявили о том, что могут лишь подтвердить условия Анкерманской конвенции 1826 года, отмененной ранее специальным указом султана. Признав позицию турецкой стороны неприемлемой, Дибич отдал приказ возобновить наступление: русские конные разъезды появились на расстоянии одного перехода от Константинополя.

Казалось, крушение Османской империи было неизбежно. Но вмешались представители других великих держав. Послы Англии и Франции в Константинополе Р. Гордон и Г. Гомильтон направили письмо Дибичу, в котором сокрушались об участи христианского населения турецкой столицы в случае дальнейшего продвижения русских войск. Они так же приняли участие в экстренном совещании, собранном султаном для рассмотрения русских условий. Критическое положение, в котором находилась Османская империя заставило ее принять решение: продолжить переговоры.

Новый этап переговоров начался в Андриаполе 31 августа. Заседание длилось шесть часов, в течении которых Орлов неоднократно с блеском выходил из сложных ситуаций, грозивших прекращением переговоров и новыми отсрочками в заключении мира. И, наконец, 2 сентября 1829 года был заключен Андриапольский мир, имевший важное политическое значение для России.

После заключения мира ближайшей задачей русской внешней политики стало восстановление дружественных отношений с Османской империей. Царизм был готов сделать определенные уступки с тем, чтобы устранить иностранное вмешательство в русско-турецкие отношения и создать условия для сближения с Портой. С этой целью в Константинополь было направлено чрезвычайное посольство во главе с А. Ф. Орловым.

Вскоре по прибытии в Константинополь Орлов снискал "особое расположение султана". Порта поспешила выполнить часть обязательств по Андриапольскому договору.

Деятельность чрезвычайного посланника в Константинополе получила одобрение его венценосного друга. " Я не могу даже сказать, как доволен Орловым, он, в самом деле, действует так, что удивляет даже меня, несмотря на мое расположение к нему ", - писал император Дибичу в феврале 1830 года.

Новая миссия А. Ф. Орлова в Турции была связана с босфорской экспедицией 1833 года. Император Николай I опять прибег к его помощи для урегулирования дел на Востоке. К этому времени Орлов был наилучшим образом подготовлен для выполнения такого рода поручения. Он обладал достаточным опытом ведения переговоров с турками, пользовался большим авторитетом у членов османского правительства и доверием самого султана.

Орлов был послан в турецкую столицу в качестве чрезвычайного и полномочного посла при султане и главного начальника всех русских военных и морских сил в Турции. Основной задачей А. Ф. Орлова стало заключение союзного русско-турецкого договора, редакция которого была подготовлена в Петербурге и одобрена императором. "Никогда ни одни переговоры не велись в Константинополе с большею тайной, ни окончены с большей быстротой", свидетельствовал российский дипломат Ф. И. Брунов. В письме императорского кабинета султану Махмуду II говорилось о том что после двухмесячного пребывания русской эскадры в Босфоре пришло время подумать о заключении "прочного и почетного" соглашения.

Ункяр-Искелесийский договор был подписан 26 июля 1833 года. По его условиям Россия обязывалась в случае необходимости прийти на помощь Турции. В ответ Османская империя брала обязательство при вооруженном конфликте закрыть проливы для военных судов иностранных держав.

За успех в босфорской операции граф Орлов был произведен в генералы от кавалерии и торжественно принят государем в Красном Селе при собрании гвардейских войск.

С 1844 года вслед за Бенкендорфом Орлов возглавлял печально известное III отделение. Во второй половине 40-х годов, кажется, не было такой важной комиссии, где бы не председательствовал А. Ф. Орлов.

В 1856 году Алексей Федорович выполнил не менее ответственное, чем предыдущее, хотя и не сулившее славы поручение нового царя Александра II - заключить мирный договор в Крымской войне.

При Александре II Орлов занял пост председателя Государственного совета и председателя совета министров, а в конце своей жизни участвовал - правда, без энтузиазма - в подготовке крестьянской реформы 1861 года.

Алексей Федорович был в глазах современников удачливым придворным, близким другом царя Николая I. В памяти потомков сохранился образ Орлова шефа жандармов, ограждавшего Россию от западноевропейского революционного влияния. Однако мы не должны забывать заслуги Орлова-дипломата, не раз оказывавшегося на острие политических событий в критические моменты русской истории и внесшего свой вклад в укрепление славы и могущества Российского государства.

Список литературы:

1. "Российская дипломатия в портретах" Международные отношения Москва 1992

2. Советский Энциклопедический словарь "Советская энциклопедия" Москва 1979

3. И. Троцкий "III-е отделение при Николае I" Лениздат 1990